Гарри Поттер и Эпические Приключения Попаданца (джен)

 Выйдя из лифта, Дамблдор быстрым шагом пересек фойе, коротким кивком ответил на уважительное приветствие дежурного колдомедика и без стука вошел в палату.

 Сидящий на узкой больничной кровати юный герой магического мира, едва перешедший на четвертый курс Гарри Поттер сперва испуганно отшатнулся, но сразу же после изобразил на лице что-то похожее на безразличие и повернулся к стене. Альбус посмотрел на ту же стену, но ничего интересного так и не увидел. Похоже, все еще хуже, чем казалось поначалу. Пожав плечами, профессор достал палочку (ему показалось, или мальчик снова дернулся?) и трансфигурировал стоящий возле небольшого столика табурет в удобное кресло.

 — Ну здравствуй, Гарри! Как поживаешь? — присаживаясь, спросил он. — Мне только лишь час назад доложили о твоем состоянии — и вот я уже здесь. Не буду лукавить, я серьезно обеспокоен. Но я на твоей стороне, Гарри! Расскажи же подробнее, что именно случилось?

 — Здравствуйте, профессор! Я действительно не знать, в чем дело. Меня взяли прямо на Косом переулке, — по-прежнему избегая смотреть Альбусу в глаза, медленно, будто бы тщательно выбирая слова, невнятно пробурчал Гарри, — я просто занимался покупками перед учебным годом! Почему меня держат в больница?

 Дамблдор понял, что случилось нечто страшное. Отчеты не ошибались. Мальчик действительно изменился за время летних каникул. Какие-то неуловимые интонации, жесты, мельчайшие мимические реакции, и главное — внезапно появившийся акцент будто бы говорили о том, что сейчас перед ним сидел не Гарри Поттер, а какой-то совершенно незнакомый человек.

 — Хорошо, Гарри, тогда я начну с того, что уже знаю из отчетов. А потом ты сам расскажешь, как это понимать, — он подождал пару секунд; поскольку возражений не последовало, Альбус продолжил: — Сегодня утром ты покинул дом и отправился в Лондон, в Косой переулок. Гарри, я понимаю твое желание быть взрослым и независимым, но пока еще ты должен согласовывать свои поездки с дядей и тетей! Не хочу сейчас вдаваться в подробности, но ты своим исчезновением серьезно озаботил нескольких людей, кроме самих своих родственников.

 Юный волшебник сначала открыл рот для ответа, но потом поспешно закрыл его и вновь уставился на стену.

 — Пройдя в переулок, ты направился в Гринготтс. Первое заявление поступило именно оттуда. Поэтому я знаю, что там произошло. Сначала ты вызвал главного гоблина для консультации. С клиентами работают обычные клерки, поэтому тебе было отказано. Затем захотел провести какие-то ритуалы проверки крови и потребовал перстни для вступления в наследство древних родов. Когда и тут банковские служащие не поняли, о чем вообще идет речь, и причём тут их банк, ты запросил полный отчёт о всех фамильных сейфах и движениях средств по своему семейному счету. Поскольку сейф только один, и ты впервые пришел туда только три года назад, то снятия были трижды, перед каждым учебным годом. Когда тебе это объяснили, ты начал кричать, что они наверняка подкуплены... э-э-э... мной. И потворствуют воровству средств с твоего счета. Гоблины не терпят сомнений в своей репутации, поэтому-то они, максимально вежливо распрощавшись с тобой, отправили жалобу в министерство.

 Гарри по ходу рассказа только мрачно вздыхал и упорно смотрел в стену.

 Дамблдор продолжил:

 — Дальше ты зашел в магазин мадам Малкин, требуя продать тебе самую дорогую школьную мантию, из лучших материалов и зачарованную от физического и магического урона. Так как все школьные мантии шьются из одинаковой ткани, а щитовые чары рассеиваются спустя несколько секунд после произнесения, там ты надолго не задержался. Нет, она не писала никаких заявлений, это я сам попросил одного друга узнать, куда ты заходил в аллее перед задержанием.

Дальше ты отправился к Олливандеру, требуя самую мощную, самую зачарованную палочку. Напомнив, что палочка сама выбирает волшебника, и твоя тебя уже нашла, он указал тебе на дверь. Между нами говоря, старик воспринимает чувства своих воспитанниц слишком близко к сердцу... На твою просьбу продать тебе еще парочку запасных палочек он просто молча закрыл лавку и ушел в бар. Там я его, собственно, и встретил, там же он и поведал мне эту историю.

Зайдя в Лютный переулок — Гарри, это на самом деле опасно, мы об этом еще поговорим! — ты, набросив на лицо капюшон, начал искать в лавках темные боевые артефакты, запретные книги по ментальной магии и контрафактные палочки. Разумеется, вскоре дежурный отряд авроров уже был вызван для расследования. Именно на выходе из переулка тебя и встретили представители из министерства, больницы святого Мунго и аврората.

 — Итак, Гарри, мальчик мой, что с тобой произошло?

 — Лорд Гарольд! — глаза мальчика полыхнули гневом, в первый раз он прямо взглянул на старого волшебника, но тут же словно спохватился и снова перевел взгляд.

 — Кто — Гарольд? Я его знаю? — удивленно спросил озадаченный профессор. — А лордом себя за последние полсотни лет только Волдеморт называл...

 — Да неважно уже... Всё — не важно... — вспышка гнева прошла, и Гарри (или, вернее, тот неизвестный, что сидел перед Альбусом) кажется, сдался окончательно. — Думаете, я не понимаю, зачем вы здесь? Прочитаете небось мысли, сотрете опять память, и дело с концом... Я же знаю, зачем вам нужен Гарри Поттер! Я вас насквозь видеть, все ваши планы и манипуляции.

 — Что значит опять? Какие манипуляции? — опешил Дамблдор. — О чем ты, Гарри? И посмотри, наконец, мне в глаза!

 — Ну да, коне-е-ечно! — протянул Гарри. — Как будто я не знаю, что вы умеете читать мысли.

 — Вот оно что... Гарри, я не знаю, что ты там себе возомнил, но да будет тебе известно, лигиллименция требует произнесения заклинательной формулы и особых движений палочкой. Простого зрительного контакта недостаточно. Это не говоря уж о том, что я бы никогда этого не сделал без твоего ведома и согласия, я ведь учитель и ученый, а не какой-нибудь преступник! Но продолжим. И какие же планы ты "разгадал"?

 — А с чего бы начать? — Гарри нахмурился. — Ну, с начала тогда, чего уж там. Для меня же ничего уже не изменить... Зачем вы отдали Гарри Поттера, то есть меня, Дурслям, которые все магическое ненавидят? Вы ведь хотели воспитать забитого мальчика, которым так легко манипулировать? Вы хотели, чтобы надо мной издевались?!

 — Ох, Гарри... Прости меня, если я чего-то не предусмотрел. Тогда мы были заняты уничтожением организации пособников Волдеморта, я принял на себя и нес обязанности главы Визенгамота, президента Международной Конфедерации Магов, а ведь я еще и директор Хогвартса... Времени ни на что не хватало. Мы знали, что тебя будут искать, тебе будут мстить, и лучшее, что мы смогли придумать — это отдать тебя родственникам, в никому не известном месте, под полную магическую защиту от внешних угроз.

  — Но почему вы не проверили их легиллименцией?!

 Профессор знал, что порой по вопросам можно понять о собеседнике куда больше, чем он сам захотел бы рассказать, так что решил просто продолжить участие в этой странной беседе, ничему не удивляясь.

  — Гарри, магию просто так к маглам только Пожиратели Смерти применяют! К тому же никакая легиллименция не показывает характер, убеждения или мысли, тем более будущие. Только память: то, что можно увидеть, услышать, из того что уже произошло. Они казались приличными людьми, и тетя твой ближайший родственник... Кто мог знать, что ты так воспримешь их воспитание? Но если ты настаиваешь, я распоряжусь провести проверку.

 — Хватит прикидываться добреньким дедушкой! Я ведь нужен вам только как смертник! Живая мишень, которая только затем и существует, что пожертвовать себя в нужный момент! Поэтому вы меня никогда не готовить к сражению с Волдемортом, а ведь вы знаете, что он вернется, обязательно вернется!

 Из глаз старого мага полились крупные слезы, но ни выражение его лица, ни тон голоса не изменились, оставаясь доброжелательными и ровными.

 — Я не знаю, откуда ты узнал про пророчество... Как я хотел бы, чтобы его не существовало! Но пророчество произнесено. И оно прямо указывает на тебя. Ты сразишься с Волдемортом, и один из вас умрет. Нельзя приготовить воина, способного противостоять ему в бою, тем более за несколько лет. Это попросту невозможно! Ты не должен рассчитывать на силу своей магии. Только та сила, которая ему неведома, может принести победу... Что бы ни произошло, в каких ситуациях ты бы не оказался, пророчество гарантирует, что ты переживешь их, и вступишь в этот бой. И ничего не изменилось бы, будь ты вдали от Хогвартса. Я верю, что только Хогвартс, только друзья, только любовь могут дать тебе силу, неведомую Волдеморту!

 — Друзья? Не прикидывайтесь, я знаю, как вы все спланировать. Как удобно — сироте, живущему у нелюбимых родственников, тут же предлагает дружить и гостить у них дружное семейство Уизли...

 — Гарри... Мне хватает международных переговоров, да и политические фракции внутри нашего, английского Визенгомота — тот еще клубок змей; до интриг, с кем дружить маленькому мальчику, я еще не дошел.

 Гарри задумался.

 — Почему вообще вы не растили из меня нормального бойца? Разве мне не нужны тренировки? Единоборства, фехтование, дуэли?

 — Я хотел, чтобы у тебя было нормальное детство. Все обучение проходит в школе, зачем тебе еще дополнительные инструкторы? Все равно ведь, как я уже говорил, обычная подготовка никак не поможет в сражении с этим существом. И зачем тебе какие-то физические упражнения в бою с волшебником?

 — Почему вы тогда не научили меня тайным боевым заклинаниям?

 — Все самые полезные заклинания всем известны. Щитовые чары, оглушающие, разоружение, трансфигурация.

 — А как же Непростительные?

 Альбус печально вздохнул.

 — Увы, но ты и так их знаешь. Все знают.

 — Что-то еще сильнее?

 — Нет ничего сильнее и ужаснее. Смертельное проклятье пробивает все щиты, разделяет тело и душу.

 — Беспалочковая магия?

 — Она слаба и требует куда больше концентрации и усилий. И палочка все равно быстрее.

 — А какие у моего рода особые способности?

 — Я не понимаю, о чем ты. Доброта и сила духа?

 — Ну, Поттеры ведь сильные маги? Насколько сильнее маглорожденных?

 — В общем-то, любой волшебник может использовать любую магию, хотя некоторым особенно талантливым нужно меньше времени, чтобы научится. Большинство же не изучает ничего, кроме основных бытовых чар. От происхождения это никак не зависит.

 Гарри Поттер сидел на кровати, покачиваясь и зажав голову руками.

 Внезапно он потребовал:

 — Поклянитесь магией, что вы мне не врете!

 Дамблдор поклялся, про себя удивляясь формулировке.

 Поттер покрутил головой, будто в ожидании каких-то внешних эффектов, но, ничего не найдя, печально вздохнул.

 Затем расслабился.

 Посмотрел спокойно ожидающему Альбусу прямо в глаза.

 И наконец произнес:

 — Я вам верю. И я знать, где Волдеморт спрятал крестражи.