Чужая. Часть 3. Девочка с попугаем, Голубой велосипед, или Как спасти мир (джен)

Потом, в Хогвартсе они виделись редко — разные курсы, разные факультеты. Но, увидев Северуса в толпе учеников, Анна всегда приветливо кивала ему. А он всё чаще ловил себя на том, что ищет среди многих лиц одно — её — лицо.

Если же и приходилось им видеться, то и разговоры между ними завязывались подобные тому, первому, разговору.

Вообще Северус поражался, каким образом Анну с её древнейшим и благороднейшим происхождением, с такой широкой эрудицией занесло в Гриффиндор. Ладно бы в Слизерин или ещё в Когтевран. Но в этот львятник... Северус по понятным причинам Гриффиндор недолюбливал, считал его сборищем самодовольных тупиц, которых, кроме глупых розыгрышей и спорта, ничего не интересует. В общем, Джеймс Поттер олицетворял для него весь этот факультет. Но справедливости ради нужно сказать, что и Анну трудно было назвать душой Гриффиндора. Снейп ни разу не видел её в центре какой-нибудь шумной компании. Да и вообще удивительно, что столь талантливую и яркую студентку он увидел, только проучившись в Хогвартсе больше года.

Нет, шумным компаниям она предпочитала библиотеку и Дуэльный клуб (в те годы как раз ходили неясные слухи о появлении могущественного тёмного волшебника — и директор Дамблдор распорядился о проведении дополнительных занятий по Защите). Там Северус чаще всего виделся с Анной.

Это потом он понял, что выбор Распределяющей Шляпы был неслучаен. Не ошибается она, Шляпа, то есть. Нрав у Анны оказался пылким, а сердце — горячим. Да и вся она была — как живое пламя. Скорая в любви и в ненависти, яркая, завораживающая, порой — смертоносная, способная всё сокрушить на своём пути, порой — дающая свет и тепло. И всегда — очень-очень сильная.

Всё это Северусу ещё предстояло испытать на собственной шкуре. А пока — Анна закончила Хогвартс, Снейп перешёл на третий курс, и, казалось, они никогда не увидятся больше. Что, в самом деле, могло их связывать? Несколько разговоров в библиотеке, не более того... Их полудружба не могла продолжаться, потому что разница между седьмым и вторым курсом Хогвартса хоть и велика, но всё же не настолько непреодолима, как разница между школьником-третьекурсником и взрослой восемнадцатилетней волшебницей, для которой после получения образования все дороги открыты. При её-то способностях... Даже в тринадцать лет Северус Снейп не был так наивен, чтобы этого не понимать.

Правду сказать, никаких иных путей для старшей дочери в чистокровной волшебной семье, кроме как по окончании Хогвартса выйти замуж и продолжать род, традиции древнейших и благороднейших магических семейств не предусматривали. Но ни о чём подобном касательно Анны Блэк Снейп не слышал. А должен был бы: сообщение о вступлении в законный брак представительницы такой знатной магической семьи, как Блэки, непременно появилось бы в «Пророке». Но — нет, Северус не знал о ней ровно ничего. Покинула Хогвартс — и как в воду канула.

А Северус учился, торчал в лаборатории у Слизнорта, занимался в библиотеке, дрался с Мародёрами, редко-редко гулял с Лили. И почему-то от этих прогулок ему каждый раз становилось грустно. Может, и тогда он уже чувствовал, что жизнь разведёт их по разным дорогам, что с каждым годом Лили будет становиться всё более чужой для него... Кто знает?

И да, ещё они ходили в Хогсмид — третьекурсникам это дозволялось. И, наверное, тот миг, когда на одной из деревенских улочек Снейпа изумлённо и радостно окликнули знакомым певучим голосом: «Север!», следует считать началом всего того, что перевернуло его жизнь.

Никто больше Северуса так не называл...

Анна изменилась — как все меняются, закончив школу. Хвост сменила на гривку небрежно распущенных по плечам волос, чёрную мантию на тёмно-фиолетовую, особого кроя, очень ей идущего. Другая улыбка, другие интонации, другая манера держать себя — не девчонка, а девушка. Вот только в глазах её Северус тонул по-прежнему. И радовалась она ему, будто расстались они совсем недавно, а встреча их была запланирована.

Снейп вообще всегда поражался, как ему, закомплексованному подростку, мучительно трудно сходящемуся с людьми, удавалось так легко с ней общаться. В тот день они просидели в «Трёх Мётлах» почти до самых сумерек, разговаривая обо всём на свете и смеясь. Да, тогда он ещё мог смеяться.

А потом была переписка. Длинные-длинные письма, почти ежедневно. Встречи в Хогсмиде и во время каникул.

Удивительно ещё и то, что, несмотря на такое частое общение, Северус очень мало знал об Анне Блэк. Она мало рассказывала о себе. Знал только, что от родителей Анна ушла, но где, чем и с кем она жила теперь — это Северуса не касалось.

— Ты поссорилась с родителями? — не понял Северус, когда речь зашла об этом.

— Нет, — твёрдо сказала Анна. — Просто... понимаешь, я всегда чувствовала себя лишней дома.

— Почему? — Северус очень удивился тогда. По его тогдашним представлениям, Блэки должны были просто купаться в благоденствии и душевном комфорте. Рассказ Анны несколько поколебал эту его уверенность.

У Ориона и Вальбурги Блэк очень долго не было детей. Это страшно удручало Вальбургу — ярую приверженку семейного девиза о вековой чистоте крови. У чистокровного рода обязательно должны быть наследники, иначе девиз теряет смысл. Когда долгожданная беременность наконец-то наступила, Вальбурга в себя не могла прийти от счастья, с нетерпением ожидая сына — наследника, продолжателя благородной династии. А после рождения дочери, женщина впала в тоску. Даже имя девочке дали самое простое, не в честь кого-нибудь из благородных предков, так велико было разочарование.

Прошло ещё пять лет мучительного ожидания и страха, что род Блэков может прерваться, — и на свет появился желанный сын. А через два года — второй.

Вальбурга обожала старшего сына. На короткое время Сириус стал для неё средоточием Вселенной. Венцом Творения. Светом в окошке.

До определённого возраста.

Довольно быстро выяснилось, что Сириус уродился точной копией своей матери — что внешне, что по характеру. А это значило, что ни по одному вопросу они не могли прийти к согласию.

— А ты совсем не похожа на Сириуса, — сказал тогда Снейп.

Анна улыбнулась.

— Мой брат — несчастный человек. Он очень не уверен в себе.

У Снейпа челюсть отвисла. Более самодовольного ублюдка, чем Сириус Блэк, ему встречать не приходилось.

— Это правда, — продолжила Анна. — Ему постоянно нужно доказывать свою значимость, свою отдельность от семьи. И это правильно, — неожиданно заключила она. — Мужчина должен стремиться стать самостоятельной личностью. Но семью надо уважать.

— А ты сама? — удивился Северус. — Я вот слышал, что все Блэки учатся в Слизерине...

— Я тоже хотела в Слизерин, — горячо подтвердила Анна. — Но Шляпа сказала, что для Слизерина мне не хватает сдержанности. А для Когтеврана — усидчивости, — с улыбкой добавила девушка. — Но... это на самом деле не важно, на каком факультете ты учился. Закончить Школу достойным человеком можно в любом случае, — она помолчала, потом произнесла твёрдо и уверенно: — Я всё сделаю, чтобы мои родители мной гордились. Я не могу опозорить род Блэков.

Сейчас, вспоминая этот давний разговор, Снейп не сомневался, что именно здесь была отправная точка, то самое начало конца, которое и привело к нескольким загубленным жизням, нескольким поломанным судьбам.

Ибо Анна сделала ставку на Тёмные Искусства.

Действительно, в роду Блэков было немало могущественных тёмных магов. Но это было очень давно, и это были мужчины. Анна Блэк решила прославить свою фамилию в сфере, редкой для женщин. Только вот слава вышла дурная.

Изучать Тёмные Искусства в Школе можно было только на уроках Защиты. Собственно, про Тёмные Искусства на этих уроках можно было узнать только то, что они есть зло, которого надо бояться и от которого надо прятаться. В итоге магия там изучалась только светлая, хоть и боевая. Все книги, содержащие тёмные заклинания, были надежно убраны в Запретную Секцию, а то и изъяты оттуда и помещены в тайные схроны Хогвартса, куда и не всякого директора допустят.

Знания приходилось получать из других источников. Из каких именно, Снейп теперь знал доподлинно, а тогда только мог заметить, что в письмах Анны стали мелькать имена Малфоя, Розье, Мальсибера, Долохова... Он узнал также, что в последнее время Анна тесно сошлась со своей кузиной Беллатрисой, хотя раньше они не были так уж дружны.

А потом в её письмах появилось ещё одно имя, незнакомое — Лорд Волдеморт. И ещё одно жутковатое и будоражащее название — Пожиратели Смерти.

Нет, в самом начале это не была та могучая армия, наводящая ужас на всех и вся. Просто сборище богатых чистокровных бездельников. Кого-то влекла под крыло к Реддлу скука, кого-то — искренний интерес, кого-то — извечная тяга к запретному.

Анну Блэк к Тёмному Лорду привело страстное желание постичь тайны тёмной магии. Ну, и по-человечески Волдеморт сильно привлекал её.

Не то что бы Анне в жизни чего-то не хватало. У неё, в общем, было всё, чем обладали подобные ей девочки из аристократических семейств: достаток, воспитание, образование, путь в избраннейшее общество... на годы вперёд расписанное будущее. Не доставало разве что родительской любви — да и то, отец, чем мог, старался компенсировать равнодушие матери. Другое дело, что Орион Блэк не был щедр на эмоции. Но к своей единственной дочери всё же был привязан.

Но, несмотря ни на что, Анна жаждала знаний — и признания. Она хотела добиться многого. А Волдеморт был действительно сильным магом, действительно обладал большими познаниями в области Тёмных Искусств, действительно нуждался в учениках... это потом они стали сторонниками.

А ещё он обещал власть. Мир, которым будут править чистокровные. У кого в юности могло не захватить дух от таких головокружительных перспектив?

Всё это Снейп читал в её письмах — словами и между строк. Всё это хранила его память. И даже сейчас, после стольких лет он продолжал вести с Анной молчаливый диалог, продолжал оправдывать её. Её и себя — в том, что верил ей, её глазам, её голосу, её убежденности, что так будет только лучше...

— Ты не любишь маглов, — заметил он однажды.

— Не особенно, — пожала плечами Анна. — Понимаешь, всё-таки маглы очень ущербны по сравнению с нами. И это не их вина, а их беда. Трудно оставаться полноценным человеком, если большая часть твоей жизни посвящена собственно выживанию. Поневоле станешь страшно ограниченным. Мне очень жаль их, честно. Лучше умереть, чем жить так, как они живут.

— А маглорождённые волшебники?

— Грязнокровок надо уничтожать, — решительно сказала Анна. — Это вынужденная мера, Север. Тёмный Лорд не фанатик убийств, но... на войне как на войне, — она грустно улыбнулась. — Ты хотя бы понимаешь, в какой опасности находится магический мир? Нет? А я тебе скажу. Благородное искусство магии — удел избранных. Чего стоит знание заклинаний, не подкреплённое традицией его использования? Просто прочитанной литературы здесь будет недостаточно, тут важно чувствовать. У маглорождённых никогда не будет такого магического чутья, как у чистокровных. Вот видишь, я даже тебе не могу этого до конца объяснить, а ты всего лишь полукровка! — она как-то почти отчаянно махнула рукой. — И вот представь себе, что все эти непосвящённые проникнут в наш мир, завладеют магическими знаниями... которые мы им сами отдадим, здесь даже никакой войны не нужно, Хогвартс теперь принимает всех! Наши традиции уйдут в прошлое, все, чего мы добились в магии, забудется за ненадобностью...

— Да почему? — ожил, наконец, Северус.

— А потому, что любое явление следует оценивать не с позиции «как», а с позиции «для чего». У маглов, увы, цель одна: выжить и, по возможности, в комфортных условиях. И магия у маглорождённых будет такая же... узконаправленная. Ну, не могут они по-другому...

— И за это их надо убивать? — Северус ясно представил себе Лили Эванс.

— Я сказала «уничтожать», — поправила Анна. — Необязательно физически. Уничтожить маглорождённого волшебника можно, не пустив его в магический мир. Не присылая писем из Хогвартса. Запретив смешанные браки. Пусть живут среди маглов, где им и следует оставаться.

— А те маглорождённые, которые уже живут среди нас?

— Мы отберём у них палочки. Мы лишим их всех прав. Им придётся вернуться к маглам.

— А какого мнения твой Лорд о полукровках? — насмешливо спросил Снейп.

— Зачастую самого лучшего, — серьёзно ответила Анна. — Говорят, даже... Но нет, не думаю, что это правда, — оборвала она себя. — Среди полукровок немало талантливых волшебников. Но всё же... — она помолчала. — Видишь ли, примесь магловской крови сильно ослабляет магические способности. Поэтому расу волшебников следует беречь и всячески очищать. И... есть ещё кое-что. Ты знаешь, что в последнее время в Министерстве много спорят о том, чтобы отменить Статут о Секретности? И продвигают эту отмену именно маглорождённые. Нет, по-человечески я их не могу осуждать: трудно жить, таясь от родных. Но понимаешь, что может случиться, если все маглы узнают о магическом мире? Это будет война — и крови тогда прольётся больше, чем если мы уничтожим (даже и физически) несколько самых настырных грязнокровок.

— Почему война-то? — задал вопрос Северус, уже начиная прозревать ответ.

— А ты помнишь, что было, когда твой отец узнал, что твоя мать — колдунья? — усмехнулась Анна.

Да, это он помнил. Как отец впервые избил мать, а потом и сына, Северус запомнил хорошо. И как потом превращал их жизнь в ад — тоже.

Сейчас Снейп начал понимать, отчего отец так вёл себя. Только человек... большой духовной закалки мог принять то, что кому-то другому (тем более, его собственной жене) природой дано больше, чем ему. Такой духовной закалкой Тобиас Снейп точно не обладал. А у многих ли она есть?

Анна понимающе улыбнулась.

— Вот. И это — отдельный магл в отдельно взятой семье. А ты представь, что будет, если все маглы узнают о нашем существовании? Снова по всей Европе загорятся костры, как в Средние века... Конечно, огонь нам не страшен, но страшна людская зависть. Костры можно сменить оружием массового поражения. И придётся нам самим отправляться в гетто.

В чём-то она была права. В чём-то наверняка можно было уловить её неправоту. Но Северусу не хотелось этого. Хотелось смотреть на неё, хотелось её слушать. Так ли важно, о чём она говорила? Он уже тогда был в неё влюблён.

Да и о политике они говорили редко. Больше о зельях или о чарах. Анну больше интересовали Тёмные Искусства, чем власть. А Северус... Своё первое тёмное заклинание он придумал в конце пятого курса. Нет, никакого криминала, всего лишь безобидный Левикорпус. Через полгода его знал каждый второкурсник. И всё-таки это было тёмное заклинание.

— Не понимаю, в чём тут разница? — в письмах недоумевал Северус.

— Подозреваю, что ни в чём, — серьёзно отвечала Анна. — Магия есть магия. И только одно разделение возможно — маги и маглы. Более ничего.

Черёд Сектумсемпры придёт на седьмом курсе.

А осенью шестого случился очередной поход в Хогсмид, когда они не договаривались о встрече. Она окликнула Северуса, как много лет назад, впервые. Он подошёл, и, оказалось, что Анна уже стала чуть ниже его ростом и что смотрит он в её глаза сверху вниз. Как в омут.

А глаза у неё в тот день были странные: напряжённые, ждущие, вопросительные — когда она нервной рукой взяла его за руку. Жалкие, долго и неотрывно смотрящие на него, сумасшедшие — когда его тело вплавлялось в жаркий атлас её кожи, впитывая последний отчаянный трепет её дыхания...

Уж конечно, он не был у неё первым. Но она для него была единственной, и потому Северус тогда не сразу пришёл в себя, не сразу заметил странную перемену, произошедшую с Анной. И не сразу вник в смысл этой перемены.

Его всё ещё трясло, как в лихорадке, когда он задержал в своих руках её руку — и увидел, наконец, на левом предплечье уродливую чёрную татуировку.

— Это что? — хрипло спросил он, уже догадываясь, что она ответит.

— Чёрная Метка, — её тоже пробрало дрожью, но явно не оттого, что произошло несколько минут назад. Северус снова посмотрел в её глаза, больные и лихорадочные, и понял, что вот это — навсегда. Что никогда ему не оторваться от этой женщины, что пойдёт он за ней, куда угодно, и сделает всё, что угодно — только бы вместе с ней. Наверное, это и есть фатум.

Зимой Северус впервые пришёл к Пожирателям Смерти, а на исходе рождественских каникул получил Метку. Ничего ужасного от него не потребовалось. Снейп всего лишь вызвал на дуэль Руквуда, когда тот грубо пошутил насчёт них с Анной. Мастерски выполненное заклинание Сектумсемпра надолго отбило у Руквуда охоту шутить, а Тёмный Лорд приобрёл нового сторонника.

Про Тома Реддла можно много чего сказать, но талант, интеллект и упорство он в своих приспешниках всё же ценил. И тогда, в 1977 году, он вовсе не произвёл на Северуса жуткого отталкивающего впечатления. Взрослый опытный маг, весьма приятный с виду. Внимание и искренний интерес, с которыми он выслушал вновь пришедшего Северуса Снейпа, очень польстили семнадцатилетнему мальчишке. Через некоторое время молодой талантливый зельевар вошёл в круг Пожирателей. Тогда Северус уже был в курсе, что в верности Тёмному Лорду расписываются кровью (и даже втайне задавал себе вопрос, какой ценой Анна Блэк получила Чёрную Метку), но ему самому заветный знак достался почти мирным путем: несколько эффектных боевых заклятий и довольно зловредных зелий, изобретённых Снейпом... а также самые положительные рекомендации, данные молодому магу Анной, принесли Северусу Снейпу благосклонность Тёмного Лорда.

Анну Блэк Волдеморт отличал особенно. Это и неудивительно. Представительница благородной аристократической семьи, носительница тайн древней магии, умная и талантливая колдунья, к тому же свято верящая в идею чистокровности, — о такой соратнице можно только мечтать.

Да и сама Анна с тех пор, как получила Метку, будто расцвела. Наверное, так бывает, когда найдёшь себя, когда чувствуешь себя причастным к чему-то, что может изменить этот мир. Когда меняешь его сам, когда сам пишешь историю.

Что до самого Северуса, то следующие два года после окончания Хогвартса он мог назвать самыми счастливыми в своей жизни. Позади осталась Школа с её одиночеством, неприятием сверстников, нападками Мародёров, первой неудавшейся любовью-дружбой. Лили Эванс он совсем потерял из виду — знал только, что она всё-таки вышла замуж за Джеймса Поттера.

Теперь у Северуса была новая жизнь. Была возможность заниматься любимым делом, был круг, где его принимали и уважали, был наставник, который его ценил. Даже друзья появились. Отчего-то особенно к Снейпу благоволил Люциус Малфой — что бывшему обитателю Паучьего Тупика очень льстило.

Да, в Паучьем Тупике они больше не жили. Почти двадцать лет промучившись с опостылевшим супругом, Эйлин Снейп наконец-то решилась от него уйти. Правду сказать, скорее обстоятельства сложились вдруг благоприятно. В один год скоропостижно скончались родители Эйлин — на севере Шотландии, где они жили, прошла эпидемия Драконьей Оспы. Оставить завещания старики не успели, и потому наследницей родового замка стала проклятая и вычеркнутая из семейной родословной за брак с маглом, но, тем не менее, единственная и последняя в своём роде дочь.

В фамильный замок переезжали вместе с матерью, но в дальнейшем Северус там почти не появлялся. Потому что после Школы окончательно переселился к своей жене.

С предложением руки и сердца вышло так, как только у них двоих и могло случиться. Анна отказалась наотрез.

— Я никогда не буду носить магловское имя. Я — Блэк и прошу не забывать об этом.

— Но почему-то это не мешает тебе спать с полукровкой, — съязвил Северус.

— Спать я могу с кем угодно. Хоть с маглом — если мне того захочется. Но замуж я выйду только за чистокровного мага — разумеется, если его родословная меня устроит.

— Да ты... — у Снейпа слов не хватило, и впервые в жизни он почувствовал, что готов поднять руку на женщину. Как отец. Его передёрнуло.

Анна стояла, гордо выпрямившись, глаза её горели гневом, вокруг буквально звенела и искрила магия. Она явно ждала продолжения — слов, удара. Ей нравилось играть с огнём. Всегда нравилось.

Северус отвернулся. От обиды и ярости его била дрожь.

— Я ненавижу тебя.

...Венчались в Седлеце.

И странная это была свадьба: магловский ксендз, вершащий магловский же и обряд... под заклятием Империус. Ему потом ещё и память стёрли. А как иначе, если он согласился обвенчать молодых без свидетелей — да не где-нибудь, а в Костнице? Так пожелала Анна. Говорила что-то про очаг древней тёмной магии. А венчание понадобилось, чтобы сохранить этот брак в тайне. В магическом мире такое бракосочетание никакой юридической силы не имеет, но связь между супругами всё же возникает, только остальные маги не могут её обнаружить. Такая своеобразная магия магловских религиозных обрядов — все основатели четырёх мировых религий были слабенькими магами. Как бы там ни было, позор Анны Блэк остался бы в секрете.

Впрочем, сама Анна не выглядела ни опозоренной, ни удручённой. Она выглядела счастливой и... прекрасной. Венок из белых роз на чёрных волосах, пышное свадебное платье с полупрозрачными газовыми рукавами, в которых просвечивали её гордые скульптурные плечи...

Северус вынес её из часовни на руках. С неба падали крупные пушистые снежинки, таяли у Анны на щеках, похожие на слезы радости.