Гарри Поттер и Ось Времён (гет)

«Нет вражды страшнее, чем та, когда сходное борется со сходным, побуждаемое одинаковыми стремлениями и одинаковой силой».

Стефан Цвейг

Последовавшее за полётами фехтование прошло для Гарри как в тумане. Больше всего на свете хотелось застрелиться Авадой Кедаврой, ведь последнее, что Гарри собирался делать в этом заведении, так это устраивать истерики посреди занятий.

На самом деле, всё было не так плохо, как могло показаться Гарри: большинство Авроров не слишком интересовались тем, о чём рвёт горло Гарри Поттер, вися на высоте тридцати метров над землёй.

Сразу после ужина, заключавшегося в угрюмом поглощении чего-то, показавшегося абсолютно безвкусным, Гарри резво ретировался в направлении своей комнаты, где завалился на кровать и моментально заснул, пытаясь хоть как-то компенсировать себе потерю прошлой ночи.

Уже в который раз за день сон юноши был беспардонно прерван: что-то, а точнее кто-то, с размаху бухнулось на его кровать, не слишком беспокоясь о сохранности его конечностей.

Юноша что-то малопонятно зашипел, но по общей интонации можно было догадаться, что он не доволен пробуждением.

— …С-с-скотина, слезь с меня!!! – взревел Гарри, тщетно пытаясь высвободить из-под неожиданного наездника правую ногу.

— Как грубо! – воскликнул этот кто-то голосом Дмитрия. – Слезать с тебя я не собираюсь, пока не объяснишь, какого гхыра ты сегодня буянил.

Гарри наконец-то обозрел помещение. К его удивлению в комнате были не только привычные её обитатели, но и Гермиона вместе с Элизабет Уилсон.

— Вы на больную мозоль наступили, — признался Гарри, всё ещё пытаясь вывернуться, но признав своё поражение. – Я бы в квиддич с удовольствием профессионально играл.

— Так что тебе мешает? – видимо, Гарри не слишком доходчиво всё объяснил и поэтому Ганс так ничего и не понял.

— Мне мешает Вольдеморт, — отрезал Гарри, бросая тщетные попытки освободиться и замирая на месте. – И мешать он мне будет до тех пор, пока не перестанет дышать.

— Это я понял. А при чём здесь ты?

— А я здесь при том, — терпеливо начал объяснять Поттер, поняв, что настало время говорить на чистоту, или хотя бы сказать часть правды, — что остаться в стороне от этой войны мне никто не позволит. Видите ли… моё убийство для него сродни хобби, то есть из-за угла постоянно может выскочить Пожиратель.

— Ты уж извини, — фыркнул Майкл со своей кровати, — но это смешно! Неужели ваши Пожиратели смогут пробраться в хорошо охраняемыё комплекс?

Гарри горько усмехнулся.

— Они не могут пробраться только в Хогвартс. Да и это – вопрос времени. Слышал о Хогсмиде? Так вот… они тогда прорвались в школу. Вряд ли об этом писали в газетах, но дементоры тогда вошли в замок. Потребовались неимоверные усилия со стороны профессоров и директора, чтобы остановить их. Весь профессорский состав был выведен из строя. Несколько дней школа находилась под управлением старост факультетов, — Поттер метнул предостерегающий взгляд в сторону заикнувшегося было Рона, явно желавшего сказать несколько слов по поводу участия в управлении самого Гарри, — Один из преподавателей был убит, как и двадцать четыре аврора и пять продавцов. От деревни камня на камне не осталось. Пока часть сил была занята спасением детей, на школу напала армия дементоров. А теперь судите сами, какой силой должна обладать организация, чтобы прорвать защиту Хогвартса. И чтобы до основания разрушить министерство магии Германии.

В комнате повисло напряжённое молчание.

— То есть любой в этой школе может быть Пожирателем, — наконец понял Майкл.

Гарри громко зааплодировал.

— Браво! Дошло, наконец! – воскликнул он.

— Погоди-ка… а откуда ты знаешь, что мы не Пожиратели? – вставила своё слово Элизабет.

— Я этого не знаю, — отозвался Поттер, — и слезь с меня наконец!

Олег наконец-то освободил Гарри от веса своей немаленькой тушки и перебрался на свой привычный насест – колченогую табуретку, готовую в любую секунду либо развалиться, либо дематериализоваться.

— Тогда почему ты нам всё это рассказываешь?

— Для начала, Майкл, я не рассказал ничего, чего не знают Пожиратели. И, если не ошибаюсь, у вас уже было около десятка шансов меня прикончить. В общем, никаких секретных сведений я не выдал.

— Ну, так что? – встрял Рон, — идём сегодня за провизией?

— За какой-такой провизией, — моментально оживилась Гермиона. – Что вы опять задумали?

Майкл, не сопротивляясь, выложил дамам весь план, и завершил свои излияния предложением составить им компанию. Гарри едва не свалился с кровати, когда дамы согласились участвовать в празднике жизни. Впрочем, таскать выпивку со склада под покровом темноты они наотрез отказались.

— Только учтите, что попадаться на глаза здешних Авроров нам не стоит. Если я правильно понял нашего шрамоносного товарища, — вещал Майкл, — все основные силы направлены на охрану политических объектов, так что особых проблем возникнуть не должно.

— Я бы не стал на это надеяться, — охладил его пыл Гарри, — дурачков, скорее всего, отправили по мелким торговым точкам. А здесь, как-никак, собрались авроры многих стран… если что-то случиться, то не миновать международного скандала.

— Вот что, ребята, предлагаю перенести это всё на четыре дня вперёд. В понедельник как раз на одну лекцию меньше, а значит можно будет подольше посидеть в воскресенье. То есть за хавчиком можно будет пойти в субботу, — внесла конструктивное предложение Лиз. – Заодно и Рождество отметим.

Гарри, если честно, давно забыл, что на этой неделе будет Рождество, так что слова американки для него явились неожиданностью.

— Кроме прочего в субботу можно будет договориться с девчонками и они организуют закуску, — добавила Элизабет.

— Так у нас будет закуска! – возмутился Фокс.

— Как обычно? Твои фирменный кошмарные сосиски? – паровала она, — нет, сейчас всё будет цивилизованно. В общем, ваша вылазка официально переносится на субботу.

Парни продолжали сидеть и хлопать глазами, пока американка перекуинулась взглядами с Гермионой и, прихватив с собой старосту Гриффиндора, покинула помещение, пожелав им всем спокойной ночи и розовых зайчиков во сне.

— Это что было? – наконец выдавил Дмитрий, буравя взглядом закрывшуюся дверь.

— Мне тоже интересно, — вставил Олег.

— Это Лиз решила командовать парадом. На вашем месте я бы не препятствовал, — посоветовал Фокс. – Во-первых – себе хуже выйдет, а во-вторых подобные вещи планировать она умеет.

— И что нам делать до субботы? – поинтересовался Рон.

— Я бы предложил подвесить Трапатонни за ноги в обеденном зале, но лучше всё-таки не стоит, — задумчиво изрёк Фокс.

— Да, лучше грека, — в тон ему произнёс Гарри.

После нескольких минут беседы всем стало ясно, что сегодня ничего интересного не будет.

— Знаете что, — начал Ганс, — пойду-ка я к себе, а то уже забыл, когда последний раз спал в кровати и просыпался трезвый…

Русские поддержали предложение Ганса и все трое довольно шумно покинули помещение.

— Гарри, — осторожно спросил Фокс несколько минут спустя. – Раз уж ты сегодня разоткровенничался, то можно задать вопрос?

— Задавай, — вздохнул Поттер, откладывая книгу.

— Слушай, а ты что, правда гомосексуалист?

— Конечно! – радостно подтвердил Поттер, приподнимаясь на кровати и протягивая к собеседнику руки. – Иди сюда, мой котик!!!

Глядя на американского товарища, Рон зашёлся в приступе истерического хохота. Лицо Фокса посерело, глаза стали похожими на блюдца, а рот непроизвольно открылся. Гарри же так и замер с распростёртыми объятиями. Наконец он не выдержал и рассмеялся.

— Журналов больше читай! – посоветовал он, потирая правое плечо. – Не такое про меня узнаешь!

— Что например?

— Ну, помнится… Рон, поправь меня, если я ошибаюсь… в декабре в каком-то журнале статья была, что я держу гарем на сорок персон. Чего смеёшься?! Со свидетельскими показаниями, между прочим! Там, по-моему, даже интервью со мной было!

— Погоди-ка, — удивился Фокс, как раз решивший расстелить кровать, — так ведь если ты никаких интервью не давал, то засудить их можешь!

— А зачем? Делать мне больше нечего, кроме как доказывать, что я не гомик? Я, конечно, уважаю Виктора Крама, но не настолько!

— Ты знаешь Виктора Крама? – ещё больше удивился Майкл.

— Знаю. Но только за подробной информацией лучше обращайся к Гермионе, она с ним, кажется, ещё переписывается.

— Подожди-ка. Вы все знаете Виктора Крама?

Гарри и Рон кивнули, хотя Уизли делал это без особого энтузиазма.

— Мы с ним в тримудром турнире участвовали, — пояснил Поттер. – А ты с ним ни разу не встречался? Ты же, вроде как, ответственный за развлечение важных гостей в Министерстве… может и спортсменов ты развлекаешь?

— В общем-то да, но только болгарская команда ещё ни разу не была в Америке, — подавленно отозвался Фокс.

— Ну, это как раз не проблема, — рассмеялся Рон, — скоро начнутся отборочные игры следующего чемпионата мира. Может ещё повезёт!

После подобного замечания сожители начали бурное обсуждение квиддича, в котором, как выяснилось, Фокс разбирается довольно сносно, для человека, боящегося мётел. Гарри довольно скоро заснул, не слушая возмущённые вопли уязвлённых в лучших чувствах спорщиков, обсуждающих национальные сборные.

Войдя в зал для практики на следующий день, Гарри был, мягко говоря, озадачен. Вместо ожидаемых и давно ставших привычными манекенов, посреди зала стоял гроб. Тот самый, который привезли с собой австрияки. Кстати, сами австрияки стояли вокруг гроба плотным кольцом и с палочками наизготовку. Интуиция подсказывала Гарри, что сейчас что-то будет. Ещё больше Поттер в этом уверился тогда, когда в зал, кроме прочих Авроров, прошёл Ларсен. Юноши решил, что либо оттуда сейчас с утробным рыком вылезет вампир, либо что-то не более приятное в общении.

Кроме упомянутого гроба в просторном зале было несколько столов, сейчас плотно придвинутых к стенкам, освобождая пространство в центре. Зал освещался магическим способом, с помощью висящих в центре над потолком и привинченных к стенам несгораемых факелов, как, собственно, и все помещения в этом замке.

Когда все собрались, от круга охранников таинственного ящика отделился невысокий мужчина средних лет и проникновенно начал:

— Точно так же, как и уважаемые представители американского аврората, мы сегодня, в знак солидарности и доброй воли, продемонстрируем последние разработки Отдела Тайн. Как вы знаете, Австрийские учёные больше всего внимания уделяют магическим созданиям. Ни для кого не секрет, что мы уже долгое время пытаемся вывести новые породы нечисти. И нам это удалось. Перед вами скоро предстанет экспериментальный образец, пока что не получивший определённого имени. Данный объект представляет собой несколько изменённого боггарта. Как известно, боггарты, увидев живое существо, превращаются в то, чего существо больше всего боится. Данный же образец станет тем, кого человек более всего ненавидит. В магической среде подобные существа, увы, не выживут, так что были выведены для более эффективной подготовки авроров. Сегодня каждый из вас получит шанс встретиться с самым ненавистным существом. Да-да – именно существом. С большим трудом учёные смогли заставить их выбирать для превращения лишь одушевлённые объекты. А теперь – самое главное: подобное существо нельзя победить справившись со своей неприязнью, как в случае с обычным боггартом. Эту тварь саму нужно напугать.

— Скажите, — подняла руку девушка-итальянка, когда лектор сделал паузу, — а если это существо опасно для жизни, например, если это… скажем змея, то её укус будет ядовитым?

— Разумеется! Этот образец, трансформируясь, будет наделён всеми свойствами реального прототипа, черпая их прямо из головы жертвы. Но, конечно же, нашими лучшими специалистами на него наложены сотни сдерживающих заклинаний, так что реального вреда он никому не принесёт, точно так же, как и мечи уважаемого Сурумаки Нагата. Никаких серьёзных действий против жертвы существо не предпримет.

— Но как же нам его пугать? – непонимающе осведомился кто-то из японцев.

— Согласитесь, вам виднее, чем пугать того, кого больше вех ненавидите, — резонно заметил лектор, — ну что-ж… приступим! Будьте так добры, друзья, освободите оперативное пространство!

Просьбе австрияка все с готовностью вняли, расступившись и оставив вокруг гроба довольно внушительный круг. Разошлись даже австрияки, хотя Гарри сгоряча решил, что они раньше лягут костьми, чем позволят кому-нибудь подступиться к священному грузу.

Первыми выходили добровольцы, среди которых затесался и вездесущий Трапатонни. Поттер не знал, за что этот итальянец так ненавидит смуглого бородатого мужчину, появившегося из гроба, но расправился с ним итальянец довольно эффектно. Мужчина вяло отстреливался экспеллиармусами, но это не помешало Трапатонни с лёгкостью и непринуждённостью ослепить противника.

Гарри сгоряча решил, что это только у данного конкретного субъекта предмет ненависти такой слабый и не умеет толком держать палочку, но потом выяснилось, что всякий раз, как между жертвой и этим боггартоподобным существом становится новый претендент, оно, независимо от статуса и возраста претендента превращается в нечто безобидное. Юноша понял, что так действуют пресловутые сдерживающие заклинания, не позволяя нанести аврору хоть какоё-то вред.

Однако очень скоро добровольцы перевелись, и командование в лице Ларсена начало называть фамилии Авроров по материализовавшемуся откуда-то списку.

Надо сказать, что себе подобных люди ненавидели далеко не всегда. Были среди появившихся и тараканы, и пиявки и даже хомячки. Впрочем, встречались и твари посерьёзнее, например у одного из чилийцев существо превратилось в плотоядную герань.

Довольно скоро настала очередь Олега опробовать свои силы. Как оказалось, он ненавидел какую-то девушку с довольно неприятным смехом, напоминающим лошадиное ржание.

Так же внимание Гарри привлёк аврор-болгарин, перед которым, стоило ему оказаться напротив существа, появилась его точная копия. Однако остальным собравшимся так и не довелось узнать чем можно напугать двойника, а, стало быть, и самого аврора, за что-то себя ненавидящего – между ним и существом, как юноше было намного удобнее звать про себя чудо австрийской селекции, молниеносно влезла его коллега по аврорату, ограждая болгарина от сражения. Завидев новую жертву, двойник аврора моментально перекинулся в темноволосую женщину.

Наконец очередь дошла и до учеников Хогвартса. Первым был вызван Рональд Уизли.

Рон неуверенно подошёл к ящику, в который укрылось существо после того, как очередной аврор запугал его до полусмерти. Дверь со скрипом открылась и оттуда показалась наглая крысиная морда.

Забавно! Гарри-то ожидал пауков…

Но в следующую секунду Поттеру стало не до смеха: крыса выползла из своего укрытия на свет. Гарри немедленно узнал это животное. Даже не видя лапу крысы, Поттер был уверен в том, что на ней не хватает пальца. Именно таким Рон запомнил Питера Петтигрю.

Поттер судорожно вдохнул воздух и подался вперёд, борясь с отчаянным желанием вмешаться и самому разобраться с, пусть не настоящим, но предателем.

Юноша даже не замечал, что упорно проталкивается вперёд, до тех пор, пока его не ухватили за плечо.

— Ты куда? – зашептал Ганс, пытаясь не создавать много шума. – Защищать Рона от крысы?

— Это не крыса, — зашипел в ответ Поттер, стряхивая с плеча руку, но всё же останавливаясь.

— А похоже почему-то именно на крысу, — насмешливо вмешался Майкл.

— А ты смотри, что дальше будет, — огрызнулся Гарри, не отрывая взгляда от крысы.

— Дальше он её зажарит и съест? – невинно поинтересовался Майкл.

Гарри резко обернулся и уставился в глаза американцу, с лица которого моментально сползла улыбка.

— Может хватит уже? – угрожающе прошипел Поттер, сделав шаг в сторону американца.

— Ай! Не бей, не бей – лучше обоссы, — тоненько запричитал он, картинно отшатываясь.

Гарри в который раз за свою жизнь задумался над вопросом: «Что взять с сумасшедшего?» и вернулся к Петтигрю. Как оказалось, Рон до сих пор считал себя ответственным за того, кого приручил. И ненавидел свою старую крысу, оказавшуюся подлым предателем, убийцей друзей.

Рядом с Петтигрю по каменному полу ударил выпущенный Уизли луч. Потом какое-то заклинание попало точно в животное. Вопреки ожиданиям многих, крыса не рассыпалась по камню горсткой пепла, а всего лишь быстро потрусила к ящику, но Рон махнул палочкой, захлопывая дверь и перекрывая пути к отступлению. И тогда, под недоверчивый и удивлённый шёпот, крыса начала стремительно увеличиваться. Уже через секунду перед ошарашенной аудиторией стоял Питер Перригрю во плоти. Он направил на Уизли палочку и попытался создать сногсшибатель. Впрочем, Гарри не сомневался, что настоящий Петтигрю не погнушался бы повторить трюк со взрывом на маггловской улице.

Рон парировал сногсшибатель и атаковал не плохой цепочкой средних по силе боевых чар. Петтигрю, даже не пытаясь защититься, быстро махнул палочкой в сторону гроба, распахивая его, и уже через секунду кончик крысиного хвоста скрылся за дверью.

Только сейчас Поттер позволил себе расслабить плечи.

После Рона выступило ещё несколько человек, самой примечательной из которых была та самая итальянка, интересовавшейся степенью опасности существа. Оно превратилось в змею, почему-то говорящую на ломанном, едва понятном Гарри серпентеро.

— Мистер Гарри Поттер, — назвал следующую за каким-то датчанином по списку фамилию Ларсен. Юноша так до сих пор и не понял, по какому принципу сортируются фамилии, раз уж Рон оказался в списке до него, но сейчас размышлять об этом не хотел.

Гарри предусмотрительно извлёк из рукава палочку, не обольщаясь по поводу безобидности того, во что превратится это существо. Он встал напротив гроба, крышка которого, повинуясь взмаху палочки стоящего вдалеке лектора, распахнулась.

Как и следовало ожидать, перед Гарри оказался далеко не хомячок, а Вольдеморт во всей красе, направляющий при этом в сердце Гарри волшебную палочку – близнеца его собственной. Атаковать, однако, Томас не торопился. Гарри тоже не спешил, памятуя о том, что ничего серьёзного ему эта иллюзия сделать не может.

Юный маг, однако, продолжал сверлить противника пристальным взглядом, отказывая себе в удовольствии посмотреть на реакцию публики на подобное «чудо в перьях», а точнее – в чешуе.

И тут Вольдеморт обратился к Гарри. Обратился осмысленно, а не так, как прочие ипостаси созданного австрияками существа, которые могли смеяться, кричать, но не говорить… тем более на серпентеро…

— Ты испортил уже достаточно моих планов, Гарри Поттер, — уже в который раз за последние несколько лет, зло прошипел Вольдеморт. – Настало время тебе встретиться со своими родственниками.

— Не раньше чем ты пожмёшь руку Слизерину в аду, — так же зло прошипел в ответ Гарри, направляя палочку в сердце чёрного мага.

Краем уха Гарри уловил гулкий ропот, прокатившийся по залу, который вызвал их с Риддлом маленький обмен любезностями. Но дальнейшие события развивались с такой калейдоскопической быстротой, что точно что бы то ни было вспомнить он потом не мог. Откуда-то сзади проскользнула фигура в длинной белой мантии, как понял Гарри, лектор решил немедленно прервать эту беседу, встав между ними и заставив Вольдеморта превратиться во что-то другое.

Лектор замер в нерешительности, поняв, что на него по-прежнему с нескрываемым презреньем смотрят красные глаза Лорда судеб. Ещё больше он насторожился тогда, когда Вольдеморт перевёл палочку, направляя её теперь в сердце лектора.

— Avada Kedavra, — коротко, сухо проговорил Вольдеморт и зелёный луч, сорвавшийся с его палочки, ударил прямо в австрияка.

Доля секунды понадобилась Гарри на то, чтобы сообразить, что лектор, безусловно, мёртв. И что должно за этим последовать. Это могло быть что угодно, но только не безобидный боггарт.

В повисшей на несколько мгновении звенящей тишине Гарри посмотрел на неподвижно лежащего на каменном полу австрияка, быстро глянул на ошарашенных Авроров а потом вновь повернулся лицом к ожидающему его реакции противнику. Гриффиндорец понял, что сейчас Вольдеморт перебьёт всех, кто имел несчастье находиться в этом зале. Юный волшебник не мог ему этого позволить и потому, глядя в глаза своему врагу, резко принял стандартную дуэльную позу нападения.

— Lecruatus mortus! – выкрикнул он, быстро делая необходимые для создания заклинания пассы и моментально отступая на несколько шагов влево.

— Palladium. Avada Kedavra, — повторил лорд, направляя палочку в Поттера.

— Accio! — надрывно прокричал тот, застывая на метсе, направляя оружие куда-то вправо.

Яркий зелёный луч врезался в край подлетевшего справа дубового стола, одного из тех, что были предусмотрительно сдвинуты к стене. В Гарри полетели мелкие обгоревшие щепки, от которых тот немедленно заслонился помеховыми чарами.

— Tormenta! – взревел явно недовольный результатом своего предыдущего заклинания Вольдеморт, быстро сделав разворот на девяносто градусов и оказавшись лицом к пытающемуся обойти его противнику. Чёрная хламида, похожая на рясу, мешком висела на Лорде, колыхаясь в такт его движениям..

— Troax! Tormenta! Seko! Stupefy! – безостановочно делая широкие и запутанные взмахи палочкой, кричал Гарри.

Ни одно из заклинаний юноши цели не достигло, но зато он получил несколько секунд на то, чтобы отпрыгнуть в сторону. Ещё через секунду он продолжил атаковать, выкрикивая самые разные заклинания. От большей части, правда, ему потом пришлось уклоняться, потому как противник удивительным образом заставлял возвращаться к юноше даже те заклинания, с которыми подобного проделать было в принципе не возможно. Гарри нападал, а Вольдеморт ушёл в глухую оборону, заставляя юношу отбивать свои же чары, но долго так продолжаться, разумеется, не могло.

— Avada Kedavra Explosio!

Гарри немедленно выставил самый мощный щит, на какой был способен, молясь про себя, чтобы мистер Риддл не подкрепил взрывное заклятье смертельным. Хотя, с него станется продолжать атаковать юношу взрывными заклинаниями, которые, если их не блокировать, действуют точно так же, как и Авада Кедавра… только на всех, кому посчастливилось находиться в комнате.

Естественно, вольдеморт так и поступил, немедленно запуская в Гарри очередное смертельное заклятье. Ещё один стол разлетелся в щепки, от которых юноша снова закрылся чарами помех. Сразу после этого вконец озверевший Вольдеморт решил сжечь Гарри заживо одним огромным, нескончаемым потоком огня. Юноша установил щит, раскинув руки в разные стороны, но чувствовал, как накаляются дужки очков, оставляя ожоги на коже, как опаляются брови и чёлка… одно радовало – шрам не болел, а значит это всё-таки не настоящий Вольдеморт…

Как только пламя, бьющее в лицо и закрывающее обзор, исчезло, Гарри увидел летящий откуда-то со стороны публики (которой, вообще-то уже давно положено было спешно покинуть помещение и забаррикадировать вход с другой стороны) зелёный луч…

Гарри успел только зло и пронзительно что-то прокричать, не понятно к кому обращаясь – к Вольдеморту или к сообразительному аврору, пожелавшему таким образом расправиться с этим весьма качественным муляжом господина Риддла.

Вольдеморт, в отличие от Гарри, не использовал столов в качестве щита. Он использовал для подобных целей студентку-аврора из Испании. К незадачливому лектору добавилось ещё одно бездыханное тело, а Гарри обожгло волной ненависти. Не только к Вольдеморту, но и данному конкретному существу, только что убившему двух человек. За этими размышлениями Гарри пропустил заклинание, толкнувшее его на остатки второго стола. Какая-то щепка очень неудачно застряла у Гарри в по счастью, левом плече, причиняя намного больше беспокойства чем, например, Seko.

Все прочие мысли немедленно вылетели из головы, оставив одно единственное желание – убить. И всё равно, что с ним случится! Всё равно, что без него нельзя будет убить настоящего лорда… сейчас врагом номер один было существо, стоящее напротив. И пусть оно продолжает использовать смертельные заклинания, пусть нападает, но Гарри не успокоится пока один из них не присоединится к только что убитым аврорам.

Неожиданно для самого себя, Гарри широко и весело ухмыльнулся и резко шагнул вправо, пропуская мимо себя красноватый луч средней паршивости боевого заклинаия.

— Tormenta, — почти не повышая голос проговорил он, услышав в собственном голосе шипящие ноты. Заклинание поразило жертву, но Вольдеморт очень быстро сбросил чары заклинанием Finite. – Tormenta! – снова скомандовал Поттер, ныряя влево и пытаясь обойти врага по кругу, — seko! Stupefy! Troax! Racenrer!

Враг, казалось, дрогнул, в то время как Гарри продолжал методично посыпать его боевыми заклинаниями, не забывая вплетать в цепочки и чёрную магию, глядя прямо в глаза противнику и продолжая улыбаться. Кто-то из Авроров вновь попробовал оказать Поттеру посильную помощь, избрав, однако, иную тактику. Этот кто-то воспользовался простыми чарами левитации, попытавшись ударить Лорда по голове одним из оставшихся столов. Но это существо оказалось проворнее, успев защититься и от Гарри и от неизвестного нападающего, выставив помеховые чары, с ослепительной вспышкой и громким стуком, оттолкнувшие дубовый стол, словно детский кубик завертев его в воздухе, в сторону неизвестного аврора.

Воспользовавшись моментом, Гарри решил атаковать, надеясь, что у врага не хватит времени на ещё один «живой щит».

— Avada kedavra!

Живой щит Вольдеморт и не использовал. Одним движением палочки он подхватил отбитый несколько секунд назад стол, ещё не успевший отлететь далеко, и, сделав широкий взмах палочкой в сторону зелёного луча, одновременно падая на пол, швырнул стол вперёд. Тяжёлый стол пролетел прямо над головой Лорда, с размаху врезаясь в зелёный луч и разлетаясь в обугленные щепки.

Поттер ощущал безумное, неконтролируемое желание уничтожить это создание, наказать за те убийства, что оно совершило и найти того, кто натравил его на Гарри, ведь в том, что это так сомневаться не приходилось. Существо было определённо настроено на Гарри. Но вот как противостоять ему у юноши даже мыслей не было. Хотя… чуть-чуть померкшая улыбка на лице Гарри расцвела с новой силой. Лектор же говорил, что все знания существо берёт у жертвы из головы… а это значит, что всё что знает Гарри знает и оно. Впрочем, особо полагаться на эту версию юноша не мог, потому что это было какое-то не правильное существо.

Всё это он успел обдумать пока энергично засыпал врага светлыми заклинаниями вперемежку с тёмными и описывал круги и кренделя вокруг постоянно заслоняющегося щитами, о которые разбиваются яркие, слепящие глаза лучи, и оттого почти невидимого противника. Несколько раз он снова переходил в наступление, опять используя взрывные и целенаправленные чары, но довольно быстро терял преимущество, не способный противостоять гриффиндорцу на тропе войны.

— Tanatos! – прокричал Гарри, старательно воспроизводя недавно заученные движения.

Голубоватый луч угодил точно в голову противнику, но не погас, как все заклинания, а продолжил действовать, как куруциатус – пока его не снимут. Существо в личине Вольдеморта скорчилось, от чего и без того не самые приятные черты Лорда исказились в судороге. Юноша продолжал смотреть на то, как разлагается кожа, как гниёт плоть, как рассыпаются в прах кости, словно в какую-то минуту на тело обрушилась тысяча лет. Как только последняя пылинка коснулась пола, от горсти праха поднялся столб чистой темноты, медленно собираясь во что-то. Оно было большим и не чётким, будто слепленным из песка… но юноша не стал дожидаться, во что превратиться это создание на этот раз.

— Avada Kedavra, — произнёс он, направляя палочку в предполагаемый центр образующегося перед ним «нечто». Издав пронзительный крик, оно распалось, под ударом смертоносного луча, превратилось в маленький комочек мрака, вращающийся на месте и быстро уменьшающийся. Очень скоро комочек испарился.

Гарри более не интересовало то, что творилось с поверженным врагом. Он медленно повернулся лицом к тому месту, где раньше стояли австрийские авроры. Разумеется, там уже ни кого не было. Однако почему-то далеко не все авроры покинули зал – осталось больше половины. Все они стояли у дальней стены, судя по всему, готовые поддержать юношу в его поединке огневой мощью в любой момент.

Среди них были и австрияки, растерянно глядевшие на пустой ящик и капли настоящёй крови на каменном полу.

Не обращая ни на кого внимания, Гарри сделал несколько шагов вперёд, обойдя всё ещё горящие щепки от первого взорванного стола и навёл на них палочку, стараясь воздействовать на всех сразу. Никто не пытался препятствовать ему. Многие подались назад, а австрийские авроры в белых мантиях, даже не пытались сопротивляться. Кто-то один закрыл глаза.

— Legilimens, — прошипел он, одновременно с этим пытаясь вспомнить, как проникать в сознание людей и искать там что-то. Практиковаться парню ещё не доводилось, но вот теорию Снейп ему вдолбил надёжно.

В голову потекли какие-то разрозненные образы, но юноша попытался сосредоточиться на ящике. Кто из них поработал над существом. Как оказалось, все они посменно охраняли этот гроб на протяжении всей дороги до Англии… а ещё они делали остановку в министерстве магии, чтобы получить необходимые на транспортировку документы…

Юный маг поймал себя на том, что попутно с копанием в чужих мозгах бормочет какие-то непонятные слова, берущиеся неизвестно откуда. Внезапно Гарри нашёл что искал – у одного из Авроров стоял блок памяти. Юноша немедленно оставил в покое остальных, сконцентрировав всё внимание на этом блоке. Кто-то очень грамотно и аккуратно использовал заклинание забвенья. По счастью, не очень сильное. А значит Гарри почти не рисковал сжечь мозги австрийского ученика-аврора, которому довелось оказаться не в то время и не в том месте, как когда-то сжёг мозги Берты Джоркинс Вольдеморт, добывая нужные ему сведения. Надо сказать, Крауч-старший поработал на славу…

Здесь всё было не так сложно… проблема была в том, что юноша ничего не знал об этом человеке и потому на знал, как к нему подступится. Тогда он попробовал не использовать никаких эмоций… не получилось. Сейчас самым сильным чувством, которое Поттер испытывал, было любопытство. Ему не терпелось узнать, как же Пожиратели его настигли. Юноша попытался просочиться сквозь щели в блоке, моментально представившемся обыкновенной картонной коробкой. Лёгким туманом мысли его оказались за стенками коробки…

Его оставили охранять ящик с экспериментальной особью. Потом рядом аппарировало восемь человек в чёрных масках и балахонах. Всё что он успел сделать – атаковать одного из них сногсшибателем. Потом его парализовало.

Они влезли в контейнер и начали что-то делать с его содержимым… нараспев читали какие-то непонятные аврору длинные заклинания… потом откуда-то достали пробирку с кровью. Кто-то сказал, что это кровь жертвы. А потом на него направили палочку и стало темно и тихо.

Больше в этой голове юноше делать было нечего.

— Finite, — выдохнул он, опуская палочку и поворачиваясь к всё ещё неподвижно застывшим у стены аврорам.