Незначительная история (джен)

Когда мир был юн и прекрасен, все силы замерли в ожидании чуда Создателя. Это было тревожное время, потому что Великая Тьма ещё не растратила своего яда и казалась мощным противников для Светлых. В неспокойное время пришли Дети, и первыми их обнаружили совсем не доброжелатели. Тем не менее, первый взгляд, который они кинули в материальный мир, был обращен к бездне неба и далеким звездам. Им ещё не была доступна речь, да и не нужны им были слова, ибо они внимали первоначальной Песне, чьи звуки были спрятаны во всех явлениях, в каждом создании, во всех больших и малых чудесах. Перворожденные во многом были подобны богам и богиням. Их появление было одиноким, незаметным и волшебным, даже они сами чувствовали это, хотя в полной мере ещё и не осознавали. Эгоистичные по своей природе, как и любое долгожданное Дитя, они с самых первых минут предавались любованию собой и всем, что считали достойным.

Много невысказанных, незаписанных и позабытых историй произошло в эту эпоху безмолвного звучания. И все же одна из них была невероятно похожа на многие остальные, но имела совершенно иные последствия.

Когда Перворожденные любовались друг другом, их движения напоминали неведомый групповой танец. Отголоски его можно уловить в природных движениях некоторых птиц: полные грации и отточенности, легкие и изящные движения. Такой танец смогли перенять только светлые и верные создания, вроде журавлей и лебедей. Первые Дети испытывали восхищение, глядя на изящные фигуры, тонкие черты лица, светящуюся кожу и шелковые волосы друг друга. А бывало и так, что, встретившись взглядом с другими глазами, они забывали всё на свете, будто оглушенные неведомой доселе мелодией, и стояли так, обращенные взглядами внутрь сути другого существа. Это не было редкостью. И это в последствии назовут на одном из ненужных на заре мироздания языках «любовью».

Так случилось и с ними. Эта пара ещё не имела имен, да и понимали они друг друга без слов. Они долго стояли, наслаждаясь нежными взглядами друг друга, а когда стряхнули с себя наваждение вечности, то одновременно посмотрели на небо и засмеялись. И таков был их смех, что вторил он самым радостным и светлым моментам Песни Создателя, и не было мелодии слаще. С тех пор они смотрели только в одну сторону или друг на друга, и были неразлучны. Вместе постигали тайны бытия, разгадывая, как течет сок в стволе дерева, как поют птицы и о чем молчат звёзды. Единение сердец было абсолютным, словно они были одной нотой, единой струной.

Все Перворожденные, опьяненные чудесами и красотой этого мира, были беспечны и не ведали страха. Они и предположить не могли, что их давным-давно ждали. В том числе и извечная Тьма.

Гуляя как-то вместе по знакомому и таком безопасному лесу, пара влюбленных встретила Черного Всадника. Скорбный крик разорвал Место Рождения в тот момент, как эльфийская дева была поглощена тьмой. За ней последовал и ее возлюбленный. Никто не видел их исчезновения, но отныне воздух зазвенел доселе неведомой тревожной мелодией. Крик Перворожденного, потерявшего свою Единственную, стал лишь первым диссонансом в Песне, которой прежде наслаждались все эльфы.