Иллюзия для Мэйбл (гет)

«Ну ведь в детстве они были друзьями, а потом поглупели…»

С этого разговора прошло уже несчетно много времени, текущего в искаженном Биллом Гравити Фолз неестественно медленно, несколько недель назад для жителей городка и менее дня для окружающего мира. Как ни страшно это было признать, но Мэйбл в конце оказалась права. Она оказалась глупышкой среди близнецов, неправильно выбрав между своими желаниями и желаниями своего брата. Он ведь всегда был разумнее, так почему она не доверилась ему и в этот раз?

На самом деле Мэйбл не смогла бы точно сказать, был ли ей на самом деле предоставлен выбор или это было лишь условностью. Знай она, что случится, ни за что бы не протянула бы руку с шаром, до нелепости опасным и в то же время хрупким столь же, сколь обычный снежный шар, скрытому под чужой личиной Биллу.

С высоты птичьего полета хорошо было видно масштаб разрушений, постигнувших город. Бог покинул это место, теперь здесь царствовал Демон. Сначала он ограничился небольшой игрой в камень-камень-камень с жителями, в том числе с родственниками и друзьями Мэйбл, и как бы она не порывалась прекратить это, изменить что-либо было не в ее силах. Затем он перешел на более радикальные меры — сожжение домов, уничтожение всего, что могло сказать, что в этом месте когда-то был мирный и почти нормальный, относительно текущего состояния, городок.

Бесконечно утыкаясь в барьер, Билл не мог оставить без внимания эту назойливую преграду, но она оказалась для него непреодолимой. Он пытался сжать или пробить ее, окончательно надругавшись над пространством и временем, найти центр и магнит, отклонить ее, при этом считая нужным оповещать всех о том, чем он занят.

Стэнфорд оставался равнодушным, насколько можно, к пыткам, у него были свои странные идеалы, и даже за цену спасения семьи он отказался выдать неуемному демону ключ к остальной вселенной. Более того, он окончательно отказался сотрудничать, когда Хижина Тайн пропала с карты Гравити Фолз. Потеря столь ценных заложников не лучшим способом сказалась на поведении демона, и в итоге практически весь город был уничтожен. Не так по-особому безумно, как раньше, а яростно и беспощадно. А потом остановлен в вечном шаге от своей смерти на долгое время, пока щит почему-то не пал.

Слеза, непривычно горячая и реальная, прокатилась по щеке Мэйбл, сорвалась с подбородка и растворилась, не пролетев и метра.

Сила, которая могла бы спасти этот город, так и не явилась. Билл, пытаясь порвать с неким пророчеством, которое явно его беспокоило, сразу попытался обезвредить самого уязвимого его участника. У него почти получилось — по какой-то причине он не собирался убивать никого из представлявших ему угрозу, но он все же решил навсегда выкинуть ее из тела в ткань, соединяющую измерения. Так она и зависла между миров, не способная ни уйти, ни остаться. Этот город потерял свою путеводную Звезду.

Но она все еще была жива, пусть и бестелесная, невещественная, она все еще могла познавать, могла мыслить. Если бы рассказала кому — ни за что не поверили бы. Но она могла бы рассказывать сколько угодно и как угодно, никто все равно ее бы не услышал.

Большая часть чувств начинала блекнуть перед чувством бесконечной усталости, сожалений и желания уйти дальше, в обещанный свет, или ад, или Вальхаллу, да хоть в Закат — главное, подальше отсюда, где ее никто не видит, не слышит, где ее оплакивают как умершую. Она не могла по-настоящему чувствовать физический дискомфорт, хоть и могла отмечать его — как изменение температуры, или дуновение ветра, или нахождение внутри предметов, но это ощущалось лишь по факту существования, и скорее всего по привычке. Эмоции, с другой стороны, были такими же, как обычно, но задавленными коктейлем из сожалений о своих ошибках, со скидкой только для тех, кто не может никому пожаловаться!

Бессмысленное желание побеседовать хоть с кем-то нарастало, но, похоже, во всей вселенной осталось лишь одно существо, способное ее видеть, по совместительству — прямой виновник ее состояния.

Ну что ж, терять все равно уже нечего.

 — Эй, ты, треугольный! Или пирамидальный? Погоди, у тебя три грани или четыре? Короче, у меня есть, что тебе сказать!

Что неудивительно, Билл не ответил. Мэйбл нагнало осознание бессмысленности такого метода: во-первых, он с легкостью мог просто это не услышать, или не заинтересоваться, или просто побыть жестоким, осознанно лишая Мэйбл собеседника.

Возможно, иной способ привлечения внимания сработал бы лучше, если бы она могла о нем подумать, но тут житейская смекалка явно подводила — среди интересов Мэйбл обычно на первом месте маячило как раз не привлечение излишнего внимания, обратное действие было для нее, броской, шумной и яркой, естественным и обычно получалось без проблем.

Зависнув над наименее певучим камнем в округе в «сидячем» положении, Мэйбл начала задумчиво тереть подбородок, составляя план. По незрелому размышлению, хорошей причиной для поднятия настроения казалось уже то, что хоть какая-то цель не давала вернуться к рефлексированию и бесконечному прокручиванию в голове списка из полусотни способов, как можно было не допустить этого кошмара.

Мэйбл рассмотрела как вариант использование призыва Билла, как единственную пришедшую в голову мысль, потом пересмотрела ее с более блеклой стороны, полностью перевернула ее и пришла к единственно возможному выводу — все тому же «терять уже нечего».

Начало слов призыва пришлось выцеплять из памяти, сравнивая латынь с родным языком. Затем, несмотря на отсутствие звезды призыва и каких-либо свеч, заклинание все же повело Мэйбл за собой, заставляя правильно закончить фразу. На секунду ее охватил животный ужас, но не успела та и глазом моргнуть, как прямо перед ней появился Билл. Без какого-либо портала или ужасного эффекта, просто появился, из-за чего зрение дало сбой и некоторое время перед глазами Мэйбл качались силуэты деревьев.

— Так, так, так. Знаешь, что я хотел бы тебе сказать? Могла бы просто позвать по имени, нам обоим было бы легче от этого, Звезда. Нет, не пытайся, — Билл одним движением пальца остановил попытку Мэйбл выпалить гневную тираду, — во-первых, ты только что создала довольно сильный диссонанс в реальности, призвав меня, когда я уже здесь, а во-вторых, если ты еще и позовешь меня, боюсь, ткань реальности сложится в гармошку. Сне-то все равно, возможно, я даже сложу из нее веер, но вот очень не хочется потом разбираться с разрывами, да и временная полиция может быть занозой в основании. Я бы даже не поинтересовался, что тебе нужно было от меня, особенно учитывая, что у меня не будет проблем с чтением твоих мыслей, но кодекс чести обязывает меня не игнорировать ни единого вызова. Что вам надо, самая глупая из тех, кто смог меня призвать?

— Знаешь... сначала я собиралась просто заболтать тебя настолько, что ты наконец изгонишь меня из этого мира, плюнув на свои принципы или что там не позволило тебе меня уничтожить сразу, но, выслушав это, я поняла, что тебе почему-то важна наша реальность в целостном ее виде.

— О, а Звездочка-то может говорить нормально! Похоже, отсутствие развлечений и отчаяние идут тебе на пользу. Может, посидишь тут еще, для закрепления усвоенного? Подумай об этом.

Сначала Мэйбл хотела начать отпираться, чисто из принципа, но, пытаясь сформулировать, почему ей не идет на пользу скука, внезапно осознала кое-что важное. В чем-то правота Билла была неопровержима. Ее мысли больше не перескакивали с одной темы на другую, как барашки, которых считают перед сном, через ограду... ну, во всяком случае, это очевидно случалось реже.

— Так что тебе нужно? Отвечай, или я вернусь к своим делам через пять... — Билл превратил свой глаз в часы с маятником, оканчивающиеся раскачивающимся галстуком-бабочкой, — ...четыре... три...

— На самом деле у меня есть просьба.

— Ты... понимаешь, что ты сказала? — Билл зашелся кратковременным смехом. — Я не выполняю просьб, даже самых честных. Какой же из меня тогда демон? Мне нужна выгода. Предпочитаю сделки. Обычно тем, кто отчаялся настолько, что обращается ко мне, желание перевешивает страх оплаты.

Мэйбл резко вдохнула и неосознанно почесала щеку, обдумывая ответ. Похоже, трех раз все же хватило, чтобы вбить в нее каплю осторожности, когда дело доходит до демонов.

— Если это обязательно, скажем по-другому. Давай заключим сделку. Мое условие — ты отправишь меня в иллюзию. В такую, где я не буду сожалеть об этом лете. Где я смогу быть счастлива. Где брат будет со мной. Где у меня будут друзья, которым я смогу верить больше, чем верю самой себе сейчас.

— А что ты предложишь взамен? — на секунду Мэйбл показалось, что Билл пытается добиться от нее какого-то конкретного ответа или действия. Она вздрогнула.

— Всё что угодно. Всё, что в моих силах. Хотя, похоже, это немногое.

— Давай будем более ответственными. Я даже не буду для исключения искать лазейки, потому что скажу честно, — Билл внезапно сделал нелепый жест, пожав согнутыми руками, видимо, из-за отсутствия плеч. Но даже несмотря на это, он почему-то выглядел разочарованным. — Я симпатизирую вам с братом больше всего из Круга из-за вашей непосредственности. Вы не увиливаете, в отличие от старших, и я из уважения к этому тоже готов сыграть честно. Сосенку я вернуть тебе не смогу, так как он каким-то образом полностью сбежал из-под моего влияния, но гарантирую, все остальные просьбы будут исполнены. И даже больше. Например, я не буду причинять вреда твоей семье, даже если они сами придут ко мне. Подавляющее число из них все равно мне убивать невыгодно. Теперь мои условия. Для начала, ты не будешь пытаться мешать мне, когда-либо, что бы я ни делал. Во-вторых, ты будешь находиться под моим надзором. Мне не нравится тот факт, что ты будешь настолько же активной, как и при первой нашей встрече, и обязательно обнаружишь, что находишься в иллюзии, рано или поздно. Итак, сформулирую еще раз, но коротко. Ты получаешь все, кроме брата, я за тобой присматриваю, но ты мне не мешаешь.

Мэйбл была готова согласиться сразу же, но для приличия она взяла небольшую паузу и состроила мину упорных размышлений.

— Согласна, — надо прекратить мучиться из-за того, что она не может исправить совершенные ошибки, и самый очевидный способ — забыть об этом — на самом деле оказался и самым простым и коротким.

Рука Билла была на ощупь похожей на графит из карандашей, и ледяной, несмотря на магический огонь, окружавший ее. Мэйбл изо всех сил сжала ее и ощутила холод, пока огонь скреплял их договор.Мир размылся. Перед глазами проплыли кляксы. Мэйбл, похоже, теряла последнее, что оставалось у нее в этом мире — сознание.