The Guiltless (джен)

Минутой позже Дамблдор выходит из камина с жизнерадостно-вопросительным взглядом. Снейп редко вызывает его в подземелья, обычно предпочитая для разговоров более уединенное и хорошо защищенное место, такое, как кабинет директора. К тому же Снейп не настолько стремится навязать Поттеру свою волю, представляя себе возникшую ситуацию, в которой ему бы пришлось оглушить мальчика и левитировать его через весь замок.

— Доброе утро, Северус, — говорит Дамблдор, смахивая золу со своей сверкающей фиолетовой мантии. — Чем обязан столь беспрецедентному приглашению?

Снейп поднимает руку, указывая на скамью в конце класса, на которой сидит Поттер и, хотя мальчик все еще без рубашки, он развернут так, что они не могут видеть его поврежденный бок. Проследив взглядом за его жестом, Дамблдор вскидывает голову, когда находит глазами Гарри, — редкое выражение удивления, исходящее от самого непостижимого человека из всех, кого он знает, — и бросает быстрый взгляд обратно на Снейпа, который только приподнимает бровь в ответ.

Дамблдор поворачивается к Поттеру, делая шаг вперед. — Гарри? — тихо говорит он. — В чем дело?

— Ничего, профессор, — ровным голосом отвечает тот.

— Боюсь с тобой не согласиться, я здесь меньше минуты, а уже вижу, что это отнюдь не так.

Поттер пожимает плечами, но в остальном остается неподвижным.

— Поттер, — зовет Снейп, — если вы не можете заставить себя быть откровенным с директором, я не против объяснить ему всю ситуацию лично.

Поттер напрягается, затем поворачивает голову, чтобы посмотреть на него. С того места, где стоит Снейп, можно рассмотреть только край огромного синяка на лице Поттера, однако Дамблдор со своего места в состоянии увидеть гораздо больше.

И даже если бы Снейп этого не знал, он все равно смог бы определить тот момент, когда Дамблдор замечает травмы мальчика: по тому, как выпрямляется его спина, как выражение легкого беспокойства на лице на миг меняется на нечто суровое и яростное.

Четыре длинных шага — и Дамблдор несется по классу туда, где сидит Поттер, несчастно сгорбившись.

Снейп наблюдает из-за своего стола, как директор почти минуту стоит над Гарри в абсолютном молчании, изучая его с выражением полной сосредоточенности, которое вскоре заставляет Поттера поежиться. Затем Дамблдор опускается на скамью, которую недавно освободил Снейп, и кладет руки себе на колени, все еще глядя на Гарри.

Когда он говорит, его голос звучит спокойно и немного устало, что противоречит напряжению в его спине и плечах.

— Гарри, — говорит он, — пожалуйста, посмотри на меня.

Поттер слегка вздрагивает. Эти слова напоминают Снейпу, как час назад начался их собственный разговор, когда он швырнул его к стене, требуя от него того же в своей резкой манере. Его желудок неприятно скручивается.

— Пожалуйста, — снова говорит Дамблдор, и Снейп размышляет, что, несмотря на его собственные промахи, Гарри, по крайней мере, не воспримет эту просьбу как угрозу.

Поттер не поднимая головы, смотрит на директора сквозь челку черных волос, и это, кажется, удовлетворяет Альбуса.

Снейпу приходит в голову, что, вероятно, было бы вежливо удалиться и не присутствовать при этом разговоре, ожидая в своем кабинете, пока Дамблдор не позовет его. Но он не двигается с места.

Внезапно Снейп осознает, что очень хочет знать ответ на вопрос, который ранее затронул Поттер, хотя и не уверен, что будет делать, когда его получит.

Да и Дамблдор, кажется, не возражает против его присутствия. На самом деле он так сильно сосредоточен на Поттере, что Снейп заподозрил бы, что Дамблдор совершенно забыл о присутствии еще одного человека в классе, если бы не тот факт, что он никогда ничего не забывает.

Он наблюдает, как Дамблдор тянется через пространство между скамьями, чтобы поймать одну из беспокойных, трясущихся рук Поттера, крепко сжимая ее на мгновение, а затем отпуская. После этого руки перестают дрожать и уже неподвижно лежат на коленях, явно бессознательно копируя позу Дамблдора.

Они так долго сидят в тишине, от чего Снейп начинает беспокоиться, что директор слишком подавлен, чтобы говорить. Но потом Дамблдор вздыхает и напряженный момент отступает. Когда он снова говорит, его голос звучит ровно, но в то же время слишком мягко, чтобы его можно было назвать деловым, но все же немного оживленнее, чем раньше.

— Что ж, Гарри, — говорит он, — я начинаю думать, что каждый раз, когда мы будем встречаться, мне придется начинать наш разговор с извинений перед тобой за мою очередную роковую ошибку.

Поттер слегка приподнимает голову.

— Что вы имеете в виду, сэр?

— В начале прошлого лета Артур Уизли предложил членам Ордена время от времени без предупреждения посещать дом твоих родственников в течение лета, чтобы обеспечить тебе безопасность и благополучие. Я отговорил его от этой затеи, полагая, что если твои тетя и дядя будут вынуждены терпеть постоянный поток посетителей из волшебного мира, жизнь в их доме может стать для тебя еще тяжелее, чем раньше. Так что твоя охрана была ограничена обычным патрулированием территории, как прошлым летом. Мы были убеждены: случись что-то, ты бы уведомил нас об этом по совиной почте или как-то иначе.

В последующем за этим коротком молчании нет ничего обвиняющего, но когда Поттер снова заговаривает, голос его звучит почти виновато.

— Они проследили, чтобы я писал каждые три дня, как велели Люпин и Муди. Я должен был показывать им письма, что отправлял с Хедвиг. Они всегда читали их перед отправкой.

Дамблдор на мгновение закрывает глаза, затем снова открывает их.

— Должен признать, этот сценарий не приходил мне в голову. Вернее, не таким образом, чтобы побудить меня рассматривать это как серьезную угрозу.

Следует долгое молчание. Затем Поттер выпаливает:

— Так вы… вы не знали, сэр?

Дамблдор задумчиво смотрит на него.

— Я, конечно, знал, что твои родственники всегда были неприветливы по отношению к тебе и возмущены твоим присутствием. Также я знал, что твой дядя был в ярости после того, как дементоры напали на тебя и твоего кузена прошлым летом. И хотя я подозревал, что он сделает все возможное, чтобы сделать тебя несчастным, я не верил, что он осмелится причинить тебе вред, — он печально улыбается. — Честно говоря, я думал: чувство самосохранения не позволит ему поддаться искушению подобного рода.

— Он бы даже не задумался об этом, — говорит Поттер. — По моему, большую часть времени магический мир для него просто не существует. Как правило, он сходится только на мне и моей... ненормальности.

— На самом деле, — говорит Дамблдор, — я не имел в виду последствия от волшебного мира в целом. Я имел в виду тот факт, что несовершеннолетним волшебникам разрешается использовать магию вне школы для самозащиты. Я… предположил, возможно, ошибочно, что ты вспомнишь об этом, если твой дядя станет опасным, и защитишь себя.

— Я защищался прошлым летом, и меня едва не исключили, — с горечью говорит Поттер. — Я никогда не знаю, с какой вероятностью министерство предпочтет встать на мою сторону, поэтому не думаю, что мне стоит рисковать ради чего-то, что не является вопросом жизни и смерти.

Дамблдор серьезно кивает.

— Не мог бы ты, — говорит он спустя какое-то время, — описать, как именно получил свои травмы?

Поттер колеблется.

— Какие именно, сэр?

Теперь, когда Снейп пытается смотреть на ситуацию глазами Дамблдора, он улавливает нюансы в речи Поттера и вздрагивает, понимая, как много это поведает директору.

Но выражение лица Дамблдора по-прежнему остается спокойным, не выдавая никаких намеков на бушующие эмоции.

— Ох, наиболее серьезные. Я с трудом могу представить, что он причинил тебе столько вреда, ограничившись лишь ударами.

— Пару дней назад он вроде как... — Поттер заливается краской. Мазь от синяков уже начинает действовать, и на заживших участках кожи проявляется румянец, — сбил меня на своей машине. Возможно, это был несчастный случай, я не знаю. Я убирался в гараже, когда он подъехал, и… ну. Я думаю, возможно, он решил, что это будет забавно.

— Забавно, — повторяет Дамблдор. Если бы Снейп не вглядывался в его лицо так пристально, он легко мог бы пропустить, как слегка раздуваются ноздри Дамблдора. — Понятно. А остальные?

Поттер слегка повернулся, чтобы посмотреть в окно.

— Все это было обычным делом. Как он всегда поступает, только в этот раз было немного… хуже. Он мог… толкнуть меня чуть сильнее, чем обычно, или использовать тыльную сторону ладони чтобы… — губы его кривятся, он качает головой и замолкает.

— Это, — устало произносит Дамблдор, — кажется, отвечает на мой следующий вопрос, а именно: происходило ли что-то подобное до прошлого лета?

Что-то в том, как Поттер колеблется, затем выпрямляется, подсказывает Снейпу, что следующие слова из его уст, вероятно, будут какой-нибудь успокаивающей ложью. Он обрывает Гарри, прежде чем тот успевает открыть рот.

— Попробуете обмануть директора, — предупреждающе говорит Снейп, — и я предоставлю ему воспоминания нашего разговора, чтобы восполнить ваши упущения.

— Я не пытался его обмануть, сэр, — возражает Поттер. — В любом случае, мне кажется больше уже нечего выяснять, так ведь? — он оглядывается на Дамблдора. — Раньше… все было совсем не так.

— Не так плохо, ты хочешь сказать.

— Да сэр.

— Но он и раньше причинял тебе боль.

Поттер пожимает плечами.

— Наверное. То есть, да, немного, сэр. Ничего такого, с чем бы я не справился.

— Понятно, — Дамблдор поправляет очки. — Полагаю, твой дядя наказывал тебя, по крайней мере, отчасти за то, что ты подверг опасности его сына прошлым летом.

— Да, он был очень зол из-за этого. Но если честно, мне кажется, были и другие причины.

— Не сомневаюсь, — тихо говорит Дамблдор.

— Сэр, — говорит Поттер, — как вы поняли, что это мой дядя? Я знаю, что вы сказали… но, я имею в виду, вы…

Снейп заговаривает, еще не до конца понимая, что именно собирается сказать. Он видит мысль, мелькающую в голове мальчика, подозрение, которое превратится в убеждение, если его не остановить.

— Поттер, это стало очевидно уже в тот момент, когда я только вас увидел, — протягивает он самым насмешливым голосом. — Для этого не нужно обладать дедуктивными способностями.

Дамблдор не смотрит на него, но и не перебивает, просто поднимает руку, которая мгновенно заставляет его замолчать.

— Я всегда знал, что твой дядя склонен к насилию… будучи человеком вспыльчивым, физически сильным, с особым предубеждением насчет тебя... было бы глупо предполагать иное. Но даю тебе слово: я и не подозревал, что он когда-нибудь осмелится действовать по отношению к тебе в соответствии со своими худшими побуждениями. Очевидно, я недооценил, к чему могут привести его страх и гнев, и я… не могу выразить, насколько мне жаль.

Поттер говорит торопливо, не глядя Дамблдору в глаза.

— Мне казалось, вы считаете, это того стоит, раз я остаюсь в безопасности от Волдеморта.

— О, Гарри, — Дамблдор поднимает руку, сжимая переносицу. Снейп задается вопросом, расстраивает ли это Поттера так же сильно, как и его самого — видеть Дамблдора в явно растерзанных чувствах. — Нет. Никогда. Впрочем, я не могу винить тебя за то, что ты так думаешь, — он опускает руку и обращает свой пристальный взгляд на Поттера. — Как бы мне не было больно и неприятно осознавать, что ты был несчастен и не получал должной заботы дяди и тети, я позволял тебе выносить это только потому, что считал: любые другие меры подвергнут твою жизнь опасности. Но я бы никогда не позволил им поднять на тебя руку, ни за что. И если ты действительно веришь, что я мог сделать нечто подобное, то я подвел тебя сильнее, чем когда-либо мог себе представить.

Туго натянутая спираль в груди Снейпа, кажется, ослабевает, когда он слышит от Дамблдора эти слова. Не то чтобы он удивлен… все, как и подозревал. Но, тем не менее, ему на удивление приятно слышать это заверение.

— Я так не думал, профессор, — серьезно говорит Поттер, и к своему удивлению Снейп понимает, что тот расстроен… не за себя, а за Дамблдора. — Честно. Это приходило мне в голову, но я просто вел себя глупо.

— Тогда могу я спросить, — говорит Дамблдор, — почему ты никогда никому не рассказывал об этом раньше? Думаю, я догадываюсь о причине, но я предпочел бы услышать это от тебя.

— Ну, — Поттер выглядит смущенным, — просто раньше все было не так плохо. И я не собирался жаловаться из-за пары ударов. Но я знал, что вам это не понравится, и не хотел… Пожалуйста, сэр, — говорит он, наклоняясь вперед, — вы ведь не заберете меня у них, правда?

Снейп не может удержаться от насмешливого фырканья, однако ни Поттер, ни Дамблдор не обращают на него внимания.

— Потому что я не хочу в Нору, — продолжает Гарри, — или куда-нибудь еще, где Волдеморт может напасть на моих друзей. Еще одно лето, только и всего, и я обещаю, если он когда-нибудь снова сделает что-то подобное, я... я прокляну его или сделаю еще что-нибудь.

К ужасу Снейпа, Дамблдор не сразу отказывает Поттеру. Он сидит, задумавшись, прежде чем заговорить.

— Разумеется, времена нынче такие; целесообразно воспользоваться всеми возможными защитными ресурсами, какие только есть в нашем распоряжении…

— Альбус, вы же не серьезно? — неожиданно для себя говорит Снейп. — Они могли убить его! Он не может…

— Северус, — Дамблдор поворачивается к нему, впервые с тех пор, как пересек класс, чтобы сесть рядом с Гарри, и на его лице появляется мягкий понимающий взгляд. — Выслушай меня, пожалуйста, — он вновь поворачивается к Поттеру. — Хотя я и считаю, что было бы неплохо использовать защитные чары в доме твоих родственников как можно дольше, я не могу позволить тебе жить там так, как это было в прошлом. Во-первых, я не верю, что если твой дядя нападет на тебя снова, ты будешь защищаться со всей необходимой силой. Это не отрицательная черта твоего характера, Гарри, а просто признание того, что ты так долго прожил в условиях жестокого обращения, что, возможно, не в твоей власти отличить терпимую грубость от неприемлемой жестокости.

Поттер краснеет, но, как замечает Снейп, не пытается этого отрицать.

— Что мне тогда делать, сэр?

— В данный момент, я считаю, тебе следует отправиться в Больничное крыло. Вижу, Северус превосходно обработал твои раны, хотя, возможно, мадам Помфри еще что-то может для тебя сделать. И я обещаю тебе, — он поднимает руку, предупреждая возможные протесты, — детали этого разговора и твоего визита туда будут считаться конфиденциальными. Я не стану заставлять тебя, но надеюсь, ты захочешь довериться своим друзьям, когда будешь готов. А пока, пожалуйста, предоставь вопрос о твоем проживании на следующее лето мне. Обещаю держать тебя в курсе всех моих планов.

Дамблдор встает и скорее по привычке, чем из желания следовать указаниям, Поттер встает рядом с ним.

— Можете использовать камин, чтобы переправиться в Больничное крыло, Поттер, — коротко говорит ему Снейп. — Летучий порох на каминной полке.

Поттер смотрит на него, и Снейп приходит в замешательство, увидев в его глазах благодарность. Он снова переводит взгляд на директора, который внимательно смотрит на Гарри, словно ждет, что тот скажет что-то еще.

— Профессор, — говорит Поттер. — Вы собираетесь … У моего дяди… будут неприятности из-за этого?

— Честно говоря, я не понимаю, почему вас это должно беспокоить, — не смог удержаться от комментария Снейп, направляя свой язвительный тон не только в его сторону.

Поттер бросает на него взгляд исподлобья.

— Как и вас. Сэр.

— Я намерен поговорить с твоей тетей и дядей, Гарри, — говорит Дамблдор с новой, более серьезной ноткой в голосе. — Надеюсь, ты понимаешь необходимость этого шага.

Поттер не отвечает. Судя по выражению его лица, он этого не понимает, но догадывается, что они скажут, признайся он в этом.

— Я не собираюсь причинять им непоправимый вред, — говорит Дамблдор мягким голосом, но кого он обманывает.

— Просто… — Поттер проводит рукой по взъерошенным волосам. — Каждый раз, когда кто-то рядом с ними колдует, это плохо для них заканчивается. Например, как с хвостом Дадли, тянучкой "язык-в-ярд" или с раздуванием тети Мардж. Я не уверен, что это… чем-то поможет, если у них будет еще больше причин бояться меня, когда я вернусь.

— Поттер, они этого не заслуживают, и директору не требуется от вас какого-либо вмешательства.

— Все в порядке, Северус, — Дамблдор кладет руку на здоровое плечо Поттера осторожно, медленно, как замечает Снейп, и на этот раз мальчик не вздрагивает. — Я лишь хочу поговорить с ними, Гарри. Обещаю.

Поттер кивает. — Я... э-э-э... Тогда я пойду в Больничное крыло.

— Да, хорошая идея. Не забудь это, — Дамблдор указывает палочкой на брошенную Поттером рубашку, джемпер и галстук. Они складываются в аккуратный сверток и приплывают в протянутые руки Гарри. — Я скоро приду проведать тебя.

Он подходит с Поттером к камину, берет коробку с летучим порохом и протягивает ее.

— Спасибо, — говорит он, снова касаясь плеча Поттера, — за откровенный разговор со мной, Гарри. Я понимаю, как это было нелегко.

Поттер судорожно сглатывает, потом кивает. Мгновение спустя он исчезает во вспышке зеленого пламени.

После того, как он уходит, Снейп с Дамблдор какое-то время стоят в тишине. Снейп наблюдает за задумавшимся директором, чтобы понять, что тот собирается делать дальше.

— Спасибо, Северус, — наконец говорит он, ошеломляя его, — что присматриваешь за ним.

Снейп не усмехается, так как Дамблдор не смотрит на него. — Мальчишке нужен чертов сторож.

Дамблдор бросает на него проницательный взгляд. За которым кроется что-то такое, что вызывает у Снейпа беспокойство, но в следующее момент это чувство исчезает.

— Интересно, — задумчиво продолжает Дамблдор, — не согласишься ли ты сопровождать меня в Суррей?

Снейп удивленно смотрит на него.

Потом улыбается.

— С удовольствием, — говорит он.