K1L1: Судьба Акроса. Книга первая: Тень охотника ver: 1.10 (джен)

"Доброе утро, жители и гости Акроса! Я, префект города Люсия Падинг, желаю вам удачного дня и хочу напомнить, что только благодаря мудрому правлению совета Союза Городов Акватики и вашему личному участию в жизни нашего мира сегодня мы с вами вновь можем наслаждаться его дарами".

Обращение передавалось в эфир каждое утро. Из расставленных повсюду миниатюрных колонок зазвучала классическая музыка. Она помогала расслабиться и улучшить настроение. Эмили прищурилась от света, ударившего по глазам. Вместе с дверьми перед ней распахнулся мир стекла и металла. Узкие проходы перемежались с просторными залами, стальные технические лестницы — с шикарными, богато украшенными сводами и ярко освещенными потолками. Центр города обозначился огромной площадью внизу, под ногами. Она была окружена лесом прозрачных шахт грузовых и пассажирских лифтов. От этого зрелища у Эмили каждый раз захватывало дыхание. Муравейник на дне океана кипел жизнью.

Лаура взяла дочь за руку, и они поспешили на выход из жилого квартала. Лица случайных прохожих мелькали перед глазами Эмили, она со страхом ожидала тот момент, когда мама оставит ее одну. Оттягивая его, невольно отставала, так что Уотерс приходилось одергивать дочь. Они расстались у развилки, с которой открывался вид на внешнюю часть города. В коридоре царило оживление, люди работали в несколько смен, обеспечивая работу систем Акроса. Через прозрачный потолок над головой виднелся гигантский купол, защищавший поселение от толщи воды. Между жилыми частями города и стеной купола находились поля Эклектиковых водорослей. Матово-зелёная субстанция искусственно выведенных растений окружала Акрос по всему периметру ровным кольцом и давала ему кислород. Он поступал в компрессоры под городом, где обогащался гелием из перегноя отработанных водорослей и подавался непосредственно в вентиляционную систему. Темно-синяя бездна океана за пределами купола расходилась от города на тысячи километров вокруг. Где-то наверху, по рассказам родителей, находилась земля и светило солнце. Эмили никогда не видела этого. Лишь фотографии и картинки свидетельствовали о жизни, что осталась на поверхности земли.

— Ну, всё... — Лаура поцеловала дочь в щеку. — Вечером увидимся; если зададут что-то на дом, обязательно сделай, как придешь!

— Хорошо, мама! — Эмили сделала шаг в сторону и тут же оказалась одна в людском потоке. Она обернулась, чтобы еще раз увидеть мать, но та отошла слишком далеко. Лаборатория, где работала Лаура, располагалась тремя этажами ниже, рядом с городским портом. Попасть туда можно только из служебного лифта в южной части города. Тяжело вздохнув, Эмили побрела в сторону основных лифтов. Они вели на верхние этажи: к больнице, классам для обучения, библиотеке и апартаментам администрации Акроса. Эмили недоверчиво вглядывалась в лица окружающих людей. Несколько девочек лет десяти что-то весело и оживлённо обсуждали. Для них тоже начался очередной учебный год. В их волосах были вплетены яркие ленточки. Группа прошла совсем рядом с Эмили. Она решила пойти следом, но, прижавшись спиной к прозрачной стене, задумчиво обернулась. За окном — почти непроглядная темнота. Косяки рыб иногда подходили совсем близко к защитному куполу, и Эмили удавалось разглядеть их переливающуюся всеми цветами радуги чешую. Чуть выше скал, мешающих обзору, темноту глубины разрезали огни. Эмили еле заметно улыбнулась. Она коснулась холодного стекла рукой. Там располагалась еще одна колония. Город Медея с пятитысячным населением, где работал её отец. Он совсем близко, но так далеко от неё сейчас.

— Ты потерялась? — Эмили не заметила, как высокий человек в военной форме с офицерскими шевронами выделился из толпы. Он преградил ей путь и странно улыбнулся, не дожидаясь ответа, провёл идентификационным устройством по бейджику на груди Эмили. Сверился с появившимися данными.

— Эмили Уотерс? — мужчина, чьего имени она не знала, доверительно заглянул ей в глаза.

— Да, — отозвалась Эмили. Ей нечего было скрывать. — У меня сегодня первый учебный день...

— Класс одиннадцать Б, — продолжил военный, читая полученные данные. — Четвёртый этаж. Пойдем, я провожу тебя...

Эмили не успела опомниться, как он коснулся её плеча, и крепко сжал. Они шли в сторону лифтов, плавно огибали идущих навстречу людей. Эмили не проронила ни слова. Всё это время, не отрываясь, смотрела на огни соседнего города и думала об отце. Она знала, какую важную работу делают её родители, но ей так часто не хватало их ласки и внимания. Эмили не заметила, как они дошли до платформы с пассажирскими лифтами. Пришлось подождать, прежде чем ближайший к ним элеватор подъехал на этаж и открыл двери. Когда основной поток людей зашёл внутрь кабины, офицер, сопровождающий Эмили, легонько толкнул ее внутрь лифта. Она встала у самых дверей, одарила провожатого благодарной улыбкой. На его груди блеснул бейджик с фамилией Бейкер.

— Не забудь, четвертый этаж! Эмили Уотерс... — мужчина пристально взглянул на Эмили и странно склонил голову, когда произнёс её фамилию. Створки двери съехались. Лифт начал плавный подъем.

* * *

— Ходят белые!

Компьютерная программа возвестила префекта Люсию Падинг о начале новой шахматной партии. Она хитро взглянула на дисплей видеофона.

— Снова даешь мне фору?

Принцепс сената Этан Лок рассмеялся:

— Как в старые добрые времена!

— Да? — Люсия задумалась, перебирая в уме варианты первого хода, но — как было вычислено математически еще очень давно — самый оптимальный ход оставался всегда в пределе Е2-Е4. Падинг колебалась, щелкала пальцами перед монитором, выбирая дебют начавшейся игры.

— Что ты там думаешь? Все наши партии всегда начинаются с одного и того же хода! — Этан сгорал от нетерпения. За последнюю неделю их счет оставался равным, и ему хотелось вырваться вперед.

— Ах, эти заезженные схемы, если честно, они мне ужасно надоели! — Падинг поморщилась, но сделала ненавистный ход. Провела пальцем по сенсорному монитору, перетащила пешку на Е4, решила использовать дебют Понциани.

— Хм. — Лок не раздумывал долго, так же сдвинул пешку на Е5, бросил на собеседницу кроткий взгляд. — Чем же тебе не угодила заезженность? Это же постоянство, а постоянство — залог стабильности.

— О, Этан, ты утрируешь эти понятия. Я не против постоянства, оно залог нашей жизни в этой неволе, но ты не хуже меня знаешь, чем вредна стоячая вода...

Падинг сделала свой ход не думая, переставив коня на F3. Они снова делали одно и то же, играли теми же фигурами, а насколько помнила Люсия, при намечающемся раскладе она уже выигрывала. Префект надеялась, что в этот раз Лок поменяет тактику.

— Да тебе не угодить! — задумчиво повёл бровями принцепс, потёр подбородок, ища пути к дальнейшей атаке. Падинг видела его замысел, читала в глазах. Этан был не слишком силен в шахматах, и префект Акроса могла с легкостью обыграть его. Но неприлично выигрывать каждый раз, тем более у самого принцепса сената. Он решился с ходом, выдвинул в атаку коня, заняв клетку С6.

— Когда у нас всё спокойно и тихо, тебе скучно. Ностальгируешь по старым временам?

Вопрос с едва уловимым подвохом. Люсия почувствовала это и, чтобы избежать недомолвок, подчеркнула свою мысль.

— Возможно, но только не по первому десятилетию! — она рассмеялась, прогоняя напряженность. Углубления в разговор о раскладе дел Акватики не сулили ничего хорошего. Падинг поспешила сменить тему. — Асцион, вот по чему я действительно скучаю, те времена...

Она мечтательно смотрела на Этана, надеясь на его поддержку. Принцепс остался беспристрастным и не отрывался от монитора своего компьютера. Разворачивающаяся битва интеллекта интересовала его больше, чем ностальгия собеседницы.

— Ход белых. Ваш ход.

Компьютерная программа тактично напомнила об очередности. Люсия поймала на себе вопросительный взгляд принцепса, тяжело вздохнула, закончила дебют ходом С3.

— Так значит, Асцион? — кивал головой Этан; он сделал провокационный ход пешкой на D5 и подставился под удар. — Время больших надежд. Да, это было прекрасное время...

— Мы были почти у цели! — глаза Люсии заблестели. — Нам не хватило всего несколько дней. Герберт не успел...

— Ну да, — Лок смотрел на собеседницу исподлобья, сдержанно улыбнулся, ждал, что она съест наживку. — Мы были близки, но как всегда что-то пошло не так.

— Лаура сможет доделать его работу, я верю в нее, — голос Люсии отвердел, она не допускала сомнений. Её следующий ход проигнорировал легкую жертву, ферзь с левого фланга встал на клетку А4.

— А разве у нас есть выбор? — Этан усмехнулся, его взгляд похолодел. — Разве есть альтернатива поиску лекарства? Или идея Маркуса тебе больше по душе?

Падинг ожидала этого вопроса. Этан не упускал возможности проверить лояльность своих подчиненных, особенно после инцидента на Гилеоне два года назад. Несомненно, влияние Праволишенных в Акватике росло, и Лок, как принцепс сената, был обязан следить за общей безопасностью, в том числе, и своей личной. Падинг проглотила его недоверчивый взгляд. Как ни крути, но сомнения Этана имели под собой почву. В этот раз Люсии нечего скрывать, её совесть чиста. Она вежливо улыбнулась, расставляя все точки над ё.

— Моя ностальгия по Асциону не связана с Маркусом, — префект в скорбном жесте склонила голову. — Скорее по участи его бедного брата... поиск вакцины — единственный шанс вернуться на сушу. То, что предлагает Маркус, — безумие! Мы не для этого спасали наших детей с поверхности зараженной планеты.

Этан потупил взор; он остался доволен ответом и вернулся к игре.

— Сегодня у нас будет еще один шанс, — он сделал очередной ход, без энтузиазма двинув в атаку пешку на F6. — У вас всё готово?

— Да, — голос Падинг был твёрд. На следующий ход не потребовалось много времени, слон перешел на B5, создавая угрозу коню. — Вы проверяли формулу? Кстати, ты в западне...

Она издевательски улыбнулась. Окинув шахматную доску озадаченным взглядом, Этан хмыкнул, почесал затылок. Люсия заметила, как потускнел его взгляд, подумала, что принцепс обидится и прекратит игру. Он рассмеялся неожиданно и громко, запрокинул голову.

— Нет, ну ты только подумай, Люси! Принцепс сената, глава Акватики, сам Этан Лок — и ни черта не видит неприятностей перед своим носом! Наверное, это семейное. Помню, мой отец в сорок лет стал ужасно близорук. Врачи поставили ему диагноз катаракты тогда. Наверное, со мной происходит что-то подобное...

— Я не думаю, что дело в близорукости. Не все ходы можно просчитать и увидеть, к сожалению, возможности человеческого разума весьма ограничены.

Падинг осторожно поддержала веселье принцепса, улыбаясь уголками губ.

— Забавно, — Лок отсмеялся и теперь удрученно качал головой. — Ты говоришь, как Маркус. Сначала для него был несовершенен наш разум, потом система управления. Теперь он хочет, чтобы бы мы все сгнили на морском дне...

— Элиас потерял брата на Асционе, я думаю, это надорвало его, — Люсия старательно держала себя в руках. Лок никак не хотел отпускать эту тему. Пытался спровоцировать Падинг, заставить в чем-то проговориться, но, как и в шахматах, префект Акроса видела все его ходы наперёд и уже знала, чем закончится партия.

— Ну да... после того, как он чуть не взорвал Гилеон, ему надо сочувствовать, — Этан горько поморщился. — Ладно, поговорим об этом потом. Сейчас насущны более важные дела.

Тон принцепса стал невероятно серьезным, Люсия поняла, что их партия отложена до лучших времен.

— Насчет новой формулы. Мои ученые изучили её, но не пришли к единому мнению. Это хороший знак. Мало кому удавалось сбить их с толку. Если Уотерс знает что делает, то пусть продолжает.

— Они не пробовали воссоздать формулу, получить прототип? — Люсия оживилась. Хоть одно ее обрадовало, провокации относительно Праволишенных наконец закончились.

— Синтезировать формулу на основе акульей железы? — Этан изогнул бровь. — Я тебя умоляю, Люси! Мы даже не думали тратить на это время. К сожалению, акулий бум прошел. Мои ученые продвигают концептуально иные, новые идеи борьбы с лихорадкой!

— Что?! Но зачем же ты тогда дал добро на отлов еще одного хищника, если не веришь в нашу идею? — Лицо Падинг вытянулось от недоумения. Это признание откровенно шокировало. Новые идеи, новые веяния. Она поймала себя на мысли, что надо чаще бывать в столице.

— Мои усилия здесь ни при чём! — Этан загадочно улыбнулся. — Нас уже давно не интересуют эти эксперименты.

— Так кто же попросил военных нам помочь? — Люсия уже решительно ничего не понимала. Откинулась на спинку массивного деревянного кресла с резными ручками.

— А с чего ты решила, что их кто-то об этом попросил? — Этан рассмеялся, и Падинг стало от этого разговора не по себе.

* * *

Эмили быстро нашла свой класс, сосчитала собравшихся в крохотном помещении учеников. Восемь человек. Она встретилась взглядом с учительницей, грузной женщиной лет пятидесяти. Та с интересом оглядела Эмили, сверилась с записью в электронном журнале.

— Эмили Уотерс?

— Да, мэм! — Эмили отозвалась с легким волнением. Увидела свободное место у окна и уже решила, что займёт именно его.

— Хорошо. Проходи, — учительница проследила взгляд Эмили и не стала задерживать её слишком долго. Дети заняли свои места и притихли.

— Итак, я рада, что вы все смогли найти мой класс, — учительница сдержанно улыбнулась, добродушно оглядела учеников. — Меня зовут Элизабет Вернор, и ближайшие четыре года я буду преподавать вам базовые знания математики, физики, английского языка и... истории.

Она сделала паузу, выделив последнее слово. У цифровой доски взяла в руки маленькую указку. Эмили, как и все собравшиеся, безотрывно смотрела на миссис Вернор, стараясь не пропустить ни одного слова.

— Наш сегодняшний первый урок мы и начнём с истории, — миссис Вернор задумчиво поглядела в окно, за которым раскинул свои воды Тихий океан. Прожекторы города едва освещали находившиеся рядом скалы. Они торчали из темноты, напоминая туши гигантских животных. — Ваши родители, должно быть, рассказывали вам о том времени, когда все мы жили наверху, на суше?

— Наши нет! — близнецы Карл и Альберт Дильс сидели рядом, сдвинув стулья. Они всё время находились вместе, и это выглядело забавным. Эмили знала братьев еще с детского сада.

— Это потому, что ваши родители появились на свет после Большого Исхода или были совсем маленькие, когда он случился, — Вернор говорила медленно, проговаривая каждое слово.

— Что такое Большой Исход? — девочка, сидящая за спиной Эмили, подняла руку, но озвучила свой вопрос раньше, чем получила на это разрешение.

— Большой Исход? — на лице Вернор появилась мечтательная улыбка. — Когда-то давно мы жили над поверхностью океана, наслаждались воздухом, что давали нам деревья, а не водоросли, грелись в лучах тёплого солнца, а не светодиодных ламп, и могли путешествовать, потому что там, наверху, много места...

Эмили слушала рассказ, вспоминая картинки, что так часто показывали ей родители. Тот мир действительно был похож на рай. Так говорила мама.

— Сейчас мы посмотрим один очень важный фильм, — Вернор тяжело вздохнула. Вспоминать историю своего поражения всегда неприятно, но без знаний прошлого невозможно построить безопасное будущее. Тем более, что руководящий Совет Городов ввел обязательное преподавание этой дисциплины. — Данный ролик настоятельно рекомендуется к просмотру, как вводная часть укороченной истории нашего мира. Вы увидите, как все начиналось, как мы спаслись от страшной болезни.

Широко улыбаясь, Вернор активировала через дисплей видеофона программу электронной доски за спиной. На широком белом экране появились первые изображения. Фильм начинался с черно-белых, невыразительных картинок: грубо нарисованные люди, падающие замертво, перемежались с видеорядом, снятым на домашнюю видеокамеру. В закрытом помещении кто-то пробирался через усеянный мертвыми телами пол. Ужасное начало не вызвало ничего, кроме тревоги и общего напряжения. Кто-то шумно вдохнул рядом с Эмили. Мрачный мужской закадровый голос начал свой рассказ:

— Это началось больше пятидесяти лет назад...

— Уже шестьдесят лет назад, — Вернор нажала на паузу, поправляя рассказчика, чья информация устарела.

— Вирус красной лихорадки... — картинка сменилась фотографиями вируса под микроскопом: красные шарики с тонкими усиками. — Смертельная напасть, пришедшая к нам на смену обычному гриппу, но имеющая свою уникальную структуру. Как и грипп, вирус красной лихорадки переносился птицами. Его эпидемии вспыхивали раз в год и не имели разрушительной силы, не имели огромного числа жертв. Изредка состояние заболевавших ухудшалось настолько, что их постигал летальный исход.

Видеоряд сменился старыми фотографиями больных в скрюченных позах и с кровавыми разводами на лицах. Эмили поморщилась от последней картинки: мужчина с иссохшим лицом и глазами, залитыми кровью, раскрыл рот в беззвучном крике.

— Через двадцать пять лет после первой вспышки эпидемия пошла на спад, и в течение следующих пятнадцати лет люди почти забыли о ней...

Картинка снова стала рисованным разноцветным мультфильмом. Зеленый лес, озеро и домик, из трубы которого поднимался дымок. Синоним идиллии и умиротворенности так и остался для детей беспросветных океанских глубин не понятым символом. Яркая вспышка разрезала изображение пополам, оно снова стало черно-белым.

— Но это не было победой. После пятнадцати лет спячки вирус проснулся, он стал неуязвим и опасен!

Рисунки лесов и городов с небоскребами сменяли друг друга с огромной скоростью, внизу экрана всё это начал пожирать нарисованный огонь.

— Сначала эпидемия обрушилась на зверей. Почти все дикие и домашние животные погибли в течение недели, но вирус не остановился на этом, — на экране появился рисованный парк с фигурами гуляющих людей. Рядом с некоторыми из них на поводках шли собаки. Эмили замерла, пытаясь соотнести увиденное со скудными знаниями о жизни на поверхности, какой её описывали родители и сохранившиеся редкие фотографии того времени. Рассказчик продолжил:

— Некоторые его жертвы превращались в страшных монстров, которых прозвали Фиалами. Они не умирали так быстро и становились активными разносчиками вируса, вируса, что всё еще не причинял вред человеку.

Анимация стала грубой, небрежной. Тот, кто рисовал её, не слишком заботился о качестве картинки. Эмили становилось не по себе от вида мужчины, упавшего на колени и подставившего руку под пасть собственного пса. Глаза зверя за мгновение до этого вспыхнули ярким багрянцем.

— Спустя короткое время вирус мутировал в уже известную нам форму. Он начал убивать людей. Судьба человечества оказалась предрешена, но, на счастье, нашлись герои, что не сидели сложа руки. Они возводили подводные купола с полями Эклектиковых водорослей. Именно эти проекты позднее заселились людьми с поверхности и стали современными городами.

Анимация сменилась реальными фотографиями. Достопримечательности нескольких городов, Эмили узнала Гилеон. Последняя картинка задержалась на экране. Она вдруг ожила. Видеоролик сошел с паузы, люди на очередной площади продолжили своё движение, некоторые из них улыбались.

— Сейчас наши дела идут в гору. Великий Сенат Акватики установил порядок и покой в наших городах. Военные защищают нас от угроз извне, а ученые ищут вакцину от лихорадки. Всё это приближает нас к возвращению на поверхность. Каждый истинный гражданин, просыпаясь очередным утром, должен помнить, кому он обязан новым днём, и благодарить...

— Благодарить кого? — Вернор поставила запись на паузу; она хотела, чтобы дети сами закончили фразу.

— Великий Сенат Акватики! — хором ответили ученики. Она довольно кивнула.

— Ну что ж, у кого-нибудь остались вопросы по фильму?

— А что значит: вирус мутировал? — вопрос мальчика с задних парт заставил учительницу поднять голову.

— Появился новый штамм, — Эмили произнесла это тихо, но её услышал весь класс.

— Совершенно верно, — Вернор с любопытством посмотрела на неё. — Лаура Уотерс ведь твоя мама?

Эмили молча кивнула.

— Родители Эмили, как и десятки других учёных, сейчас работают над разработкой вакцины против красной лихорадки, — Элизабет Вернор теперь обращалась ко всем присутствующим. Дети как по команде посмотрели на Эмили, но в большинстве взглядов читалось безразличие. Ей стало не по себе от такого внимания. — И я надеюсь, что нам, или уже вам, удастся найти вакцину и наконец, вернуться домой. Ну а для того, чтобы вы смогли вырасти умными, вам необходимо что?

— Учиться! — хором ответил класс. Эмили отвлеклась, посмотрев в окно. За стеклом непроглядная, почти черная тьма. С этой стороны не видно огней Медеи, только скалы и холод океанских вод. Она снова подумала об отце. Быстрей бы её родители нашли эту вакцину. Они снова стали бы жить вместе, как одна семья.

* * *

— И чего ты теряешься? — Росс произнес это как бы между делом, положив хирургические инструменты в контейнер для дезинфекции. В отсутствии Чоу именно ему пришлось готовить операционную.

— Ты о чем? — вопрос застал Разина врасплох. Он сидел на корточках перед своим столом, открыл крышку ящика и закопался в кипах старой бумаги, исписанной химическими формулами и выдержками из учебников.

— Ну, только слепой не увидит, что она к тебе неравнодушна! — усмехнулся Джек.

— Ты о ком? — Виктор недоуменно поправил очки. Хоть в глубине души он и понял, о чем шла речь, но не подал виду.

— О Лауре, конечно! Как она на тебя смотрит! — Росс скрестил руки на груди, не переставая ухмыляться.

— Как смотрит? Обычно смотрит! — Разин раздраженно отмахнулся и вернулся к работе. Ему уже следовало выходить, но Виктор до сих пор не мог найти нужные листы.

— Нет. Ты можешь обманывать кого угодно, но не меня! Ты же сам видишь! А Эмили? Она уже почти считает тебя отцом, и я думаю, ты прекрасно заменишь его!

Просигнализировал таймер, Джек извлёк инструменты из обеззараживателя.

— Я уважаю Пола и не сделаю ему такой гадости, — Виктор нахмурился. Лаура действительно в каком-то роде симпатизировала ему, но говорить о высоких чувствах тут не приходилось. — Я друг семьи и на большее не претендую.

— А-а! — догадка озарила лицо Росса. — Это он тебя попросил приглядеть за женой?

— Никто меня ни о чем не просил. Я ни за кем не слежу и никого не отгоняю от Лауры!

— Ну, так возьми ситуацию в свои руки! Она же тебе нравится!

Джек не унимался, и Разин понял, что ему не отделаться так просто. Он поправил листы отобранных материалов, легонько ударив их ребром о стол, сложил все в одну стопку. А потом с вызовом посмотрел на коллегу.

— Я, конечно, подумаю над твоими словами, но что это ты так озаботился этим? Что сам не приударишь за Лаурой, если так за нее беспокоишься?

— Лаура не в моем вкусе, не люблю рыжих, — Росс отмахнулся от провокационного вопроса с присущей ему легкостью. — Это, во-первых, а во-вторых, я берегу её для тебя!

— Ну конечно! — Виктор рассмеялся. — Да зная твою репутацию, была бы возможность, ты не растерялся и с удовольствием затащил бы Лауру в постель.

— Я лишь беру от жизни то, что она дает! — Джек игриво развёл руками. — Просто у меня это хорошо получается!

— Ну да! Ты еще встречаешься с той женщиной? Как её зовут? Марта?

— Конечно! У нас всё прекрасно! — Росс соврал, не моргнув глазом.

— Уже, наверное, месяц?

— Почти два!

— Это определенно рекорд! Обычно в твоей жизни девушки так долго не задерживаются.

Кольнув собеседника, Разин с интересом ожидал его реакции, но Джек, с детства не терявший самообладания, азартно улыбнулся.

— Я и не скрываю, что не хочу серьезных отношений. Характер не тот! Но с тобой-то всё в порядке, где же твоя счастливая семья? Ну, я не имею в виду этой придурковатой собаки в видеофоне.

— Так, не трогай Филди! — Виктор встал в боевую стойку.

— Ой, извини, конечно! Когда у вас свадьба? — Росс ерничал и кривлялся.

— У меня личные воспоминания от этой программы.

Виктор прикусил губу, пожалел, что затеял это маленькое противостояние. Он действительно не мог похвастаться успехами на личном фронте. Но это было важное условие, которое он не хотел нарушать.

— И ты будешь с ней всю жизнь из-за этого? Даже с Чоу мне все понятно, — Джек распалился, почувствовав своё превосходство. — Он всё еще переживает свои утраты, и мне его жалко! Слишком близко к сердцу принимает те ужасы, которые приходилось совершать!

— Какие ужасы? — Разину неприятно было обсуждать Суна за его спиной, но он обрадовался смене темы разговора. Тем более что работа рядом с учеником самого Альдо Сальви оставляла на душе Виктора мутные разводы сомнений. Росс залился смехом:

— Ты что, действительно думаешь, что Сун добровольно оставил карьеру военного врача, чтобы резать акул в этой глуши? Ах да! Он тут даже не врач, он только ассистирует!

— А ты что думаешь? — Разин не стал делать предположений даже в мыслях.

— Любые экспериментальные препараты, которые разрабатывал наш Сун вместе с Альдо Сальви, должны первым делом испытывать на животных. Так было, когда все мы счастливо жили на поверхности. А здесь... ты много животных видел в Акватике за всё это время?

Разин нервно сглотнул, он дошел до двери лаборатории.

— Ты хочешь сказать...

— Я уже сказал всё, что хотел! — властно сверкнул глазами Джек. В помещении повисла неприятная тишина. Виктор вышел в коридор и хотел скорее забыть этот разговор. А легкая пробежка до командного мостика отвлечет от мыслей и поможет не опоздать к началу операции.

* * *

— Вы опоздали! — полковник Моррис, командующий военным гарнизоном Акроса, окинул Лауру пренебрежительным взглядом. Он стоял напротив пульта управления, всегда лично следя за проведением операции за пределами защитного купола.

— Простите, полковник. Мне пришлось задержаться, — Уотерс кивнула ему в извиняющемся жесте. Пересеклась взглядом с Разиным: тот стоял в углу помещения с кипой отчетов в руках. Он пришёл лишь за десять минут до начальницы и не успел ввести военных в курс дела. Полковник продолжил в своей грубой манере:

— Хоть кто-нибудь из вас может объяснить нам, какую именно акулу надо найти?

— Серую! Бычью серую! — Лаура приняла удар на себя, уверенно встав рядом с Моррисом. Она с вызовом посмотрела ему в глаза. — Особь любого пола, размером до полутора метров.

Полковник изогнул бровь.

— Да вы с ума сошли! Опять? Вы можете объяснить, зачем вам нужна еще одна эта безумная тварь, когда в лаборатории уже находятся две такие же?

— Моя работа, — тактично пояснила Лаура, — заключается в том, чтобы выяснить, каким образом акулам удается избежать заражения красной лихорадкой, для этого мне необходимо постоянно получать новый биологический материал. Ваша задача — помогать мне в этом!

И хоть Уотерс старалась говорить как можно убедительней, выражение лица полковника не изменилось. Моррис сосредоточенно ждал сигнала от группы, посланной на охоту. Ему никогда не нравились подобные вылазки.

— Команда Диамеда появилась на радаре. Они вышли в лагуну, — оператор у пульта управления отрапортовал полковнику, переведя камеру аппарата, на котором двигались охотники, в активный режим. На мониторе компьютера возникло размытое изображение океанского дна. Лучи двух прожекторов освещали Диамеду дорогу.

— Вы уверены, что акулы будут там? — Моррис скосил на Лауру недоверчивый взгляд.

— Конечно, — Уотерс оставалась невозмутимой, скрестив руки на груди. — Если, конечно, ваши люди правильно расставили приманки.

— В этом вы можете не сомневаться! — полковник скривил в усмешке губы и обратился к подчиненному у пульта управления: — Свяжитесь с командой охотников.

— Будь осторожна, этот маньяк затеял что-то нехорошее, — Разин незаметно подкрался к Уотерс и зашептал ей на ухо. — Ещё вчера он рвал и метал, услышав о новой вылазке!

— Я знаю! — Лаура также перешла на шёпот. Смотрела Моррису в спину, надеясь, что тот не сорвёт операцию.

— Диамед на связи! — оператор пульта управления передал командующему рацию. — Они остановились в юго-восточном секторе, около второй приманки.

— Лейтенант Лоуренс! Вызывает полковник Моррис, приём! — полковник выпрямился в полный рост, расправив плечи. Лаура невольно сравнила его со скалой. Будучи на две головы выше самой Уотерс, этот человек внушал не столько уважение, сколько страх.

— Лейтенант Лоуренс на связи! Диамед в лагуне, в поле зрения есть три взрослых особи! Слушаю дальнейшие указания! — сквозь треск помех пробивался строгий мужской голос.

— Лоуренс! Приказываю действовать по инструкции 2К. Акулы представляют физическую и биологическую угрозу! Полностью избегайте любых физических контактов. Стреляйте с безопасного расстояния, используйте боевые патроны! Ваша цель — серая бычья акула!

— Нет! — Лаура подскочила к полковнику, закрыла рацию ладонью. — Полковник! Нам нужна живая особь! Только живая!

Моррис раздраженно стряхнул ее руку, едва не зарычав от злости.

— Вы хотите, чтобы мои люди рисковали, подплывая к этим тварям вплотную? Мало того, что они хищники и могут напасть первыми, они всплывают на поверхность, их кожа контактирует с вирусом! Они могут вдыхать зараженный воздух! Пока я отвечаю за безопасность, эта тварь попадёт в город только по маленьким кусочкам!

— Полковник! — Лаура перешла в наступление. Они целый месяц готовились к операции и сейчас просто не могли отступить от намеченной цели. — Вы срываете важный научный эксперимент! Разработка вакцины в завершающейся стадии! Нам необходима живая особь! И вы забываете: вирус не живёт в воде, следовательно, не может остаться на коже акулы после погружения, а ваше заявление про зараженный воздух просто смешно! У акул нет легких, они не скапливают большие объёмы воздуха в своём теле. Кислород поступает им прямо в кровь. И как вам должно быть известно, акулы имеют иммунитет против красной лихорадки. Распорядитесь использовать транквилизаторы!

— Не учите меня, как делать свою работу! — Моррис процедил это сквозь зубы. Его глаза бешено вращались, лицо побагровело. Шрам на левой щеке, протянувшийся от виска до скулы пульсировал в полумраке.

— Не мешайте делать нам свою! — Лаура крепко держала оборону, смотрела полковнику в глаза. В наступившей тишине рация в руках Морриса ожила:

— Повторите приказ! Действовать по инструкции 2К? — Лейтенант Лоуренс торопил командующего. Связь становилась всё хуже и хуже.

— Действуйте по инструкции 1Б! — ответил через мгновение полковник, пристально сверля Уотерс уничтожающим взглядом. — Используйте транквилизаторы и гидромаску, ищите особь до полутора метра длиной, приём!

— Вас понял! Действуем по инструкции 1Б, выходим на охоту! — голос Лоуренса окончательно растворился в треске помех.

— Уже больше года вы заставляете меня рисковать своими людьми! — Моррис вернул рацию помощнику, сделал угрожающий шаг в сторону Лауры. Ей пришлось отступить. — Вам было мало одной акулы, мы достали вам вторую! Чудом тогда никто не пострадал! Теперь вы снова пытаетесь играть с судьбой! Ваши заявления об уникальности акул преувеличены, и вы сами знаете об этом! Ученым еще не удалось доказать что вирус никак не влияет на этих тварей, а значит, вполне может ими переноситься!

Уотерс молчала, героически перенося этот натиск. Виктор стоял где-то рядом, принимая на себя маленькую часть психологического удара.

— Когда-нибудь ваши эти изыскания плохо кончатся! И скорее всего, именно для вас, Уотерс! И для вас, Разин! — Моррис закончил грозную речь, злобно сверкнув глазами. Он демонстративно повернулся к учёным спиной. Лаура облегченно выдохнула, сосредоточив внимание на мониторах командного мостика.

— Команда Диамеда выходит в открытый океан! — доложил оператор, переключив видеосигнал. Заработала камера выходного шлюза корабля. Здесь внешнего освещения хватало для того, чтобы разглядеть стальной корпус недавно оставленной акульей приманки. Она завалилась на бок, на защите отчётливо виднелись повреждения от острых зубов. В темноте промелькнул силуэт зубастого хищника. Он попал в зону видимости камеры всего на секунду. Акулы действительно были там. Шлюз Диамеда сдвинулся с места, плавно отошёл в сторону. Полковник Моррис брезгливо бросил Уотерс через плечо:

— Теперь их жизни на вашей совести!

Лаура ничего не смогла ответить, она молилась, чтобы операция прошла хорошо.

* * *

Лейтенант Лоуренс закончил сеанс связи, едва расслышав последние слова командующего. Он встал с кресла, покинул рубку Диамеда. Хватов и Дэй уже ждали в трюме, переодеваясь в костюмы для подводной охоты.

— Ненавижу эту вонь! — Максим морщился, просовывая руки в узкие рукава. Лоуренс съехал по перилам вертикальной лестницы, спрыгнул на пол. Он на ходу помог сержанту застегнуть молнию на спине.

— Надень обычные плавки, и нам никакие приманки не понадобятся! — Ли едва сдерживал тошноту, но даже не думал жаловаться на костюм, уже несколько раз спасавший им жизни. Снаряжение пропитывалось специальным репеллентом, основанным на слизи, выделяемой рыбой Моисей. Он отпугивал почти любую акулу. Репеллент вывели около пяти лет назад, когда появилась нужда в живом отлове смертоносного хищника.

— Действуем по инструкции 1Б! — Лоуренс присоединился к команде, скинул легкую куртку, стянул штаны. Его костюм уже ждал хозяина в герметичном шкафчике.

— Им что, опять живая нужна?! — Хватов едва не поперхнулся зубочисткой.

— Это судьба! — Ли усмехнулся, похлопав друга по плечу. Он повернулся к Максиму спиной; сержант резко застегнул молнию на костюме Дэя, приблизился к лейтенанту.

— Кэп, мне что, опять таскать эту хреновину?! — Хватов указал на маску Элиаса, висящую на стенде с основным оружием. Специальное устройство, надеваемое на морду акулы, выполняло своеобразную роль акваланга. Оно плотно закрывало жабры хищника, прогоняя через них воду, обогащенную кислородом. Маска предназначалась для сухопутной транспортировки акулы и весила порядка тридцати килограмм.

— Так распределены роли по уставу, — Лоуренс быстро переоделся, без посторонней помощи застегнул молнию гидрокостюма. — Это дорогостоящее оборудование, и второго такого у нас нет. Я не могу доверить маску капралу.

— Ну, отлично... — у стенда с оружием, где висела ненавистная ноша, Хватов в сердцах сплюнул.

— Капрал Ли! — Лоуренс отправил ненужную одежду в опустевший ящик. Закрыл его на электронный замок. — Приготовьте ружья с транквилизатором. Произведите герметичную упаковку личных вещей команды и проверьте надежность крепления оборудования. Открываем кормовой шлюз через сорок секунд.

Команда поспешила с приготовлениями. Дэй собрал одежду, оставленную им и сержантом, разложил её по личным ящикам. Капрал обошел стенды с оружием, выбрал несколько винтовок. Защитившись кислородной маской, Хватов взвалил на плечи акулий намордник, зафиксировал на ремне. Ноша не только сковывала движения, но и оставляла сержанта безоружным.

— Все готовы? — Лоуренс окинул подчинённых беглым взглядом. Последним штрихом опустил на лицо защитную маску. Передатчик на его запястье автоматически создал канал внутренней связи. Капрал поднял большой палец вверх. Два ружья были перекинуты у него через плечо, патронташ с дротиками надет на поясе. Хватов прогнулся под тяжестью маски Элиаса и всем своим видом протестовал против готовящейся операции. Его палец смотрел в пол.

— Хорошо, я рад, что все готовы. Держитесь, открываю дверь! — лейтенант прикоснулся к панели управления внешним шлюзом, ударил ладонью по кнопке. Люк, соединяющий трюм с рубкой, щёлкнул над головой, закрывшись наглухо. Свет дневных ламп сменился красным аварийным освещением. Стена напротив дернулась и, впуская поток воды, медленно отъехала в сторону.

— Удачной охоты! — Ли держался за поручень, стараясь сохранить равновесие. Волна, захлестнувшая отсек, сильно ударила по ногам.

— Да скорее бы уже! — Максим скрипел зубами от злости. Он повис на страховочном ремне, свисающем с потолка. Лоуренс промолчал, в этот раз его заботили совсем другие мысли.

* * *

Лаура нетерпеливо расхаживала за спиной Морриса. Виктор присел на край стола в самом углу командного мостика. Уотерс бросала на полковника осторожные взгляды, в которых сквозила легкая зависть. Ему блестяще удавалось сохранять спокойствие.

— С чего вы решили, что у приманки будут именно бычьи акулы? — Моррис заговорил первым, бросив это ученым через плечо.

— Мы используем акустический сигнал, — Лаура поспешила наладить с полковником дружеский диалог. — У некоторых акул наблюдается особое восприятие определённых звуковых частот. Благодаря живым особям, что вы добыли для нас, нам удалось найти соотношение этих частот, к которой оказались неравнодушны именно бычьи акулы.

— Умно, — Моррис ухмыльнулся. — Посмотрим, насколько практичными окажутся эти приманки в деле. Может быть, нам удастся использовать их по другому назначению...

— По-другому? — Уотерс напряглась, ожидая подвоха.

— Участились случаи нападения акул на наши караваны, — полковник деловито потёр подбородок. — Этих тварей год от года становится всё больше. Если вы нашли звук, способный притягивать хищников, то наверняка сможете найти и звук, способный их отпугивать!

— Я не знаю... — Лаура замялась с ответом. Идея Морриса несколько смутила её, но больше насторожила интонация, с которой он произнес это. Полковник не просил найти звук, он считал, что это уже решённое дело. Она осторожно добавила после паузы: — Не проще использовать для этого Моисеев репеллент?

— Нет, — полковник задумчиво качал головой. — Его запасы не бесконечны, а производство затратное. Мы не сможем снабдить репеллентом каждую единицу техники, да и действие его на металле малоэффективно.

Доводы Морриса оказались весомы. Уотерс согласно закивала, пытаясь понять, каким образом им теперь придётся искать неприятный для акул звук. На хищниках, что крайне нестабильны вне естественной среды обитания, подобные эксперименты были весьма условными. Лаура украдкой посмотрела на Разина. Глаза химика расширились от ужаса, ведь на то, чтобы найти необходимую частоту для привлечения бычьих акул, им потребовалось больше двух лет.

— Мы можем вывести на экран картинку с передатчика Лоуренса, — обратился к командующему оператор пульта управления.

— Выводите! — полковник отвлёкся от разговора с Лаурой. На мостике воцарилась напряженная тишина. Фронтальный монитор вспыхнул мутной картинкой, передаваемой с камеры на маске лейтенанта. Сквозь помехи и постоянно теряющийся фокус присутствующие увидели звуковую приманку. Она получила серьезные повреждения.

— Акулы должны были атаковать её? — Моррис с интересом наблюдал за происходящим.

— Не знаю, — Уотерс скрестила руки на груди. — Это экспериментальные модели, возможно, акулы делали исследовательские укусы, это входит в манеру их поведения

— Насколько, по-вашему, должна быть большая акула, чтобы оставить на приманке такие следы? — полковник не унимался, пытая Лауру вопросами. Она вгляделась в картинку:

— Около двух метров, может, больше.

— Значительно больше! — полковник вдруг помрачнел. — До каких размеров вырастают бычьи акулы?

— Четыре, пять метров. Но такие особи очень редки в наших краях, — Уотерс поспешила успокоить Морриса, видя сомнение в его глазах. Полковник колебался несколько секунд. Взял рацию.

— Лоуренс, будьте осторожны! Возможно присутствие большой особи!