K1L1: Судьба Акроса. Книга первая: Тень охотника ver: 1.10 (джен)

Двадцать пять лет назад.

Город, как оцепеневший мертвец, пронзал небо шпилями антенн сотовой связи и ровными рядами зубов-многоэтажек. Эпидемия красной лихорадки еще не накрыла этот провинциальный городок в полной мере, но болезнь стремительно распространялась по континенту, захватывая новые территории. Странный вирус, поражавший животных и убивавший их в течение нескольких часов, был уже совсем близко, и хоть ни одного факта заражения человека еще не зафиксировали, люди чувствовали опасность, покидали свои дома и двигались дальше на восток — по крайней мере, те, кто имел эту возможность. Остальные пытались наладить свою жизнь так, словно ничего не происходило.

Две маленькие фигурки пробирались по пустынным улицам короткими перебежками и, словно собираясь совершить что-то противозаконное, прятались от случайных прохожих за фасадами домов и строениями закрытых киосков.

— Фух! Я больше не могу идти! — девочка лет семи демонстративно уселась на асфальт, скрестив руки на груди. Она старалась не смотреть на старшего брата, азартно выглядывавшего из-за края огромной желтой бочки с надписью "квас". Он высматривал пути, по которым можно безопасно двигаться дальше, минуя посты военных кордонов, и не попасться на глаза часовым, патрулирующим город на машинах.

— Как это не пойдешь!? — тот посмотрел на сестру с недоумением и обидой. Он затеял этот поход только для того, чтобы показать ей что-то особенное.

— Вот так! — девочка всплеснула руками, насупилась еще больше. — Мы и так отошли от дома слишком далеко, мама будет нас искать!

— Нам осталось еще немного, надо зайти за тот дом.

Мальчик показал в сторону пятиэтажки через дорогу, за ней начинался пустырь.

— Чего ты там нашёл-то? Почему гулял так далеко от дома?! А мама знает об этом? Я ей всё расскажу!

От этих вопросов болела голова, и мальчик не решался перебивать сестру, зная её ворчливый характер, поэтому, скучая, смотрел под ноги. Уличную тишину разрезал скрип громкоговорителя, он сопровождался прерывистым звуком сирены и находился совсем рядом.

— Это врачи! — ахнула девочка, глаза расширились от неподдельного ужаса. Если их поймают и приведут домой, мама накажет обоих.

— Да, тихо! — цыкнул брат, дети спрятались в тени бочки. — Не высовываемся!

Его глаза азартно блестели, предвкушая маленькую шалость, которая могла удаться, адреналин ударил в голову. Дети совсем не обращали внимания на слова, что доносились из объезжавшего улицы грузовика. Мужской голос отдавал строгостью и едва уловимым безразличием.

"Напоминаем, что все хозяева домашних животных должны сдать своих питомцев в карантинные пункты для вакцинации".

— А наш Атос?! — девочка испугалась, уловив суть последних слов. — Его же надо вак-ци-ни-ро-вать!

Она вскочила на ноги, но брат ловко ухватил ее за руку, заставил присесть и замолчать.

— Нет, сначала я покажу тебе, что нашёл!

— Хорошо, — девочка обреченно вздохнула, зная, что он не отстанет с этой идеей. — Но потом обязательно отведем Атосика на укол!

Они дождались, пока машина карантинных отрядов проедет мимо. Запись предупреждения воспроизводилась в бесконечном повторе. В конце голос диктовал адрес, где располагался центр вакцинации — на краю города, на самом отшибе, но не так далеко от их дома.

— Вперед!

Дети выпрыгнули из укрытия и бросились через дорогу. Они ловко перемахнули через высокий бордюр и юркнули в узкий проход между домов.

— Что ты там нашёл? — спросила девочка, когда они оказались в относительной безопасности и перешли на шаг, пробираясь среди куч накиданного мусора.

— Скоро сама увидишь! — мальчик вел рукой по шершавой стене, вдыхал приятную прохладу, отдающую сыростью подвалов. Запах опасных приключений дурманил голову.

— Может, вернёмся, мы отошли слишком далеко от дома, — сестра напомнила это еще раз, но слишком поздно: дети выбрались из прохода, ударивший по глазам свет заходящего солнца заставил прищуриться.

— Мы уже на месте! — мальчик оглядел пустырь, на котором они оказались, за ним раскинулось заросшее поле, макушки редких деревьев раскачивались на горизонте. Дети взяли вправо и направились к старым футбольным воротам.

— Стой! — вдруг скомандовал мальчик, пропуская сестру вперёд. — Это сюрприз! Я закрою тебе глаза, так что иди медленно.

— Хорошо, — она позволила брату закрыть глаза своими ладонями; последнее, что увидела девочка, стали накиданные в беспорядке картонные коробки слева от ворот.

— Теперь иди, — шепнул ей на ухо мальчик, они сделали синхронные шаги, медленно приближались к цели.

— Скоро уже? — сестра больно щипнула, теряя терпение, но не убрала руки брата, чтобы не портить впечатление от приготовленного сюрприза. Мальчик не ответил, он с нарастающим ужасом смотрел под ноги. Они остановились в метре от кучи грязного картона.

— Они же были живы утром... — пролепетал он, безвольно опустив руки.

— Что там? — девочка невольно попятилась, едва не наступив на мертвого щенка, совсем маленького. Их было четверо; детёныши лежали не шевелясь, сбились в кучу, уткнувшись мордочками в грязь. Брат упал на колени, потрогал бездыханные тельца, кинулся к коробке, под которой нашёл их утром, откинул её в сторону. Их мать лежала на боку, делала судорожные прерывистые вдохи и не реагировала на шум. Мальчик коснулся собаки, но тут же вспомнил оповещение из карантинных лагерей — врачи запрещали трогать зараженных животных. Не проронив ни звука, он отошёл назад.

— Их мама заболела? — девочка осторожно присела на корточки рядом с мордой собаки, заглянула в глаза. Они закатились, обнажили белки, покрытые красными крапинками.

— Её надо отнести к врачам! — вдруг произнесла она, бросила на брата пронзительный, умоляющий взгляд. Мальчик молчал, мелкая дрожь пронзала руки. Он не представлял, как сделать это.

— Пожалуйста, Витя! Надо отнести её на укол! — Аня подскочила к брату, ударила маленькими кулачками в грудь, привела его в чувство. Из глаз её брызнули слезы. — Помоги ей, пожалуйста...

Разин вздрогнул, с ужасом осознавая ситуацию, в которую они попали, оставшись в городе. Ему захотелось вернуться домой и обнять маму.

 

Виктор застонал от воспоминаний, вылившихся в кошмар. Всё это было словно не с ним, словно в другой жизни. Видеофон, лежащий у кровати, вибрировал и мигал, отчаянно привлекая к себе внимание. Разин повёл затекшей шеей и, кряхтя, потянулся к коммутатору.

— Гав-гав! Здравствуйте, детишки! С вами снова поющий Филди!

Заиграла до боли знакомая приторная мелодия. Она уже вставала у Виктора в горле явственным комом. Но он не мог не ответить: связной сообщал подробности грядущей эвакуации.

— Здравствуй, поющий Фил, — Разин всегда отвечал условленной фразой, если рядом не было свидетелей и он мог спокойно говорить.

— Ну вот, поздравляю тебя, малыш! — собака радостно замахала коротким хвостом. — Этот день настал. Ты выполнил все наши домашние задания, и теперь пора возвращаться домой.

— Хорошо, я готов. Как это произойдет? — Виктор зевнул, украдкой посмотрел на часы: шесть утра.

— Гав-гав! Всё очень просто, малыш, отправленная тобой посылка попадёт в распределительный узел и покинет Акрос. В Акватике есть несколько видов судов, одни служат для перевозки грузов, другие для перевозки людей, если тебе интересно, малыш, я могу рассказать об этом подробнее!

— Нет, спасибо, что произойдет потом? — Разин поспешил вернуться к теме разговора.

— Вслед за прототипом уедешь и ты!

— То есть: мне надо просто ждать, пока прототип покинет город? — Виктор устало откинулся назад, нащупал спиной опору.

— Совершенно верно, гав-гав! Но если всё пойдет по плану, у тебя будет мало времени, всего пара часов. Не забудь подготовиться к отъезду, возьми с собой всё самое необходимое.

Пёс снова "улыбался", из приоткрытой пасти выпал язык.

— И что мне потребуется? — Виктор собирался с мыслями, выискивая в полумраке одежду.

— Ты же понимаешь, малыш, что мы не сможем устроить тебя первым классом. В условленное время в грузовом порту тебя будет ждать корабль. Его капитан — надёжный человек, но чтобы пройти отгрузку, тебе придется спрятаться в грузовом отсеке, гав-гав! Дети, поднимите руки, кто хочет поиграть в прятки?!

Разин потёр глаза; ему до ужаса не хотелось выполнять указания безумной собаки, а от мысли, что он навсегда покинет людей, к которым успел привязаться, становилось нехорошо.

— Там будет холодно... — устало заключил Виктор.

— Да, ребята! — Филди расхаживал по экрану, как заправский учитель, сложив руки-лапы за спиной. — Суша на поверхности очень разнообразна по своему климату, и на полюсах нашей планеты очень холодно. Одевайтесь теплее, если хотите покорить их!

— Да-да, я понял! — Разин раздраженно отмахнулся, включил в спальне свет. Похоже, спать ему уже не дадут. — Мне нужна теплая куртка. Но где я её возьму? Работникам лаборатории не выдают такой одежды.

— Малыш, я уже позаботился об этом, — Филди улыбался своей сообразительности. — В нашем условленном месте ты найдёшь рабочую куртку, она поможет тебе проникнуть внутрь грузового порта. И не забудь, малыш, путешествие будет долгим, ты определенно проголодаешься и захочешь пить.

Собака принялась танцевать; эта приторная мелодия невероятно нравилась детям, её часто крутили по телевизору, развлекая маленьких зрителей.

— Не надо, я всё понял, — Виктор страдальчески морщился. На кухне он рыскал по полкам в поисках раннего завтрака. — Как мне попасть в порт, у меня же нет допуска?

— Не переживай и об этом. Для нашей новой шалости я подготовил программу. Она скоро окажется на твоём видеофоне, откроет любой электронный замок.

— Хорошо, — Разина всё ещё качало от усталости. После проведенных на ногах суток он проспал всего восемь часов. — Я рад, что мы так тщательно подготовились.

Песенка неожиданно закончилась, пёс увеличился в размерах, приник карим глазом к экрану коммутатора. Виктору пришлось отвести видеофон в сторону.

— Ах да! Чуть не забыл! — Филди подозрительно водил пиксельным зрачком по сторонам. — Ты сохранил наше домашнее задание?

— Да, как и условились, — Виктор без удовольствия вспоминал те неприятные моменты, когда его конспирация висела на волоске.

— У меня для тебя новое условие.

— Что опять?! — он недоверчиво изогнул бровь.

— Мы передумали, и задание, которое ты сохранил, надо стереть!

В возникшей тишине Разин напряженно соображал, что всё это значило. Планы менялись так часто, что он заподозрил неладное. Могли ли о программе и связном узнать военные и теперь водить его за нос?

— Я не понимаю, зачем тогда я её сохранял? — резонный вопрос дался не просто. Обычно аниматроник давал задания, с которыми у них не возникало споров. В этот раз происходило что-то действительно странное.

— Так сказал ОН! И это всё, что тебе надо знать, — резко отрезал Филди, неуклюже скрестив руки. Он ждал ответа, нетерпеливо ударяя мыском ноги о поверхность виртуального пола.

— Ну, хорошо, я удалю формулу... — у Разина не было сил для споров, быстрее бы закончить этот разговор. — Если есть ещё условия, говори сразу. Надоела это неопределенность!

— Гав-гав, ты стал нетерпеливым, малыш, — надменно усмехнулся пёс, голос его похолодел. — Новые условия будут всегда, и ты должен всегда быть готовым их исполнять. Помни, именно для этого ОН держит тебя в Акросе, малыш!

Виктор проглотил эту колкость, отвёл глаза.

— Собери провиант и отправляйся в наше условленное место. Там тебя будет ждать одежда работника грузового порта; как только возьмёшь её, я перешлю на твой видеофон программу с поддельным паспортом. Проблем попасть в порт у тебя не будет. Вещи оставишь в местной камере хранения.

Филди подвел итог сказанному ранее без былого энтузиазма и дурацких кривляний.

— Как вернёшься домой, я скажу, что делать дальше. Действуй и не забудь удалить данные с флешки!

Программа закончила работу, связь оборвалась. Поющий Филди замер без движения.

— Ну да, конечно...

Разин небрежно кинул коммутатор на стол. Сосредоточился на приготовлении сухого пайка. Под раковиной стояло несколько пустых бутылок; он решил, что литра воды ему вполне хватит.

— Им так надо... — недовольно бубнил он под нос. — А как надо мне, никого не интересует?

 

День второй.

— Все системы в норме, к отплытию готов! — штурман Борис Гдан, сорокалетний мужчина, с сединой в висках и проплешиной на макушке, проверил последнюю электрическую цепь под панелью приборов, щелкнул тумблером.

— Хорошую ты себе машину собрал, Джош! Она удивляет меня до сих пор!

— Да ладно тебе, не всё так гладко, — капитан Джош Ричардс не глядя махнул рукой, изучая накладную, пришедшую на видеофон несколько минут назад.

— Наш путь лежит в Медею, надо будет взять пару тонн.

— Опять одежда? — Гдан уселся в кресло, с тоской смотря на работающих в порту людей. Разгрузка Протура была почти завершена. — Как срочно?

— Отчаливаем сразу, — Джош задумчиво допивал у иллюминатора кофе.

— Нам что, даже отдохнуть не дадут? — слишком вялое недовольство со стороны штурмана лишь рассмешило капитана.

— Ну уж нет! Твоя бессонница опять не даст поспать и мне!

— Я в этом не виноват, а принимать каждый раз успокоительное я не хочу, уже опился! — Борис деловито потер руки, продолжая с интересом рассматривать панель приборов. При последнем посещении доков Джош провел очередную модернизацию "Сверчка", как называл он свой корабль, и теперь в управлении и навигации тяжеловоз имел сравнительное сходство с легкими Диамедами. Гдан еще раз удивленно качнул головой:

— И не лень тебе постоянно возиться с кораблём?

— Не лень, пока здесь слишком много недоработок. Проводку в нескольких местах все еще замыкает, надо перебирать, а времени нет, — Джош устало откинулся на спинку своего кресла. Он все еще держал стаканчик кофе в руках, боялся ставить на пульт.

— Подставка! — рассмеялся Гдан. — Тут точно не хватает подставки под кофе! Будет как в навороченном Диамеде, хотя помнится, у нас в портах таких не было.

— Были, — со знанием дела ответил Ричардс, мечтательно улыбаясь.

— Я смотрю, ты хочешь сделать из корабля дом? — Борис тяжело вздохнул; он не хотел трогать больную тему, но только слепой не увидел бы, как его друг, вечный балагур и весельчак, превращался в отшельника.

— А почему нет? — искренне удивился Джош. — Контрабандисты живут в таких условиях годами, чем я хуже?

Гдан грустно усмехнулся.

— Ну, во-первых, ты не контрабандист, а во-вторых, не стоит себя так бичевать. Послушай: ты не можешь ничего изменить, никто не может, но пока мы живы, мы всегда можем начать всё сначала. Не смотри на меня, океан — это моя стихия, и там мой дом, но не пытайся обмануть себя — ты не такой! Тебе нужна нормальная семья и нормальный дом...

— Семья? — Ричардс терпеливо выслушал нравоучение, нисколько не обидевшись на друга, провел рукой по пластиковой накладке на миниатюрном штурвале. Допил остатки кофе залпом, кинул пустой стаканчик под кресло. — Здесь моя семья, а значит, здесь будет и мой дом...

Борис не нашел, что на это ответить, опустил голову. Их беседу прервал звуковой сигнал, разгрузка трюма окончилась, и теперь Протуру предстояли новый маршрут и новая цель.

— Заправимся здесь или уже в Медее? — штурман виновато смотрел на капитана. Разговоры о личном всегда оставляли на душе обоих неприятный осадок. Борис подумал, что испортил Ричардсу настроение, но Джош, проверив показания уровня топлива, улыбнулся как ни в чем не бывало.

— Нам хватит, чтобы сгонять до Медеи и обратно, тем более, туда пойдем порожняком. Уровень воды?

— В норме! — отозвался Гдан, пристегнув ремень.

— Уровень кислорода?

— В норме! — штурман потянулся к тумблеру закрытия кормового люка.

— Рано! — скомандовал Ричардс, запуская двигатели субмарины. — Ты опять забыл? Сначала двигатели, потом люк!

— Не забыл! — хитро оскалился Гдан. — Но мне уже надоело каждый раз вытирать эти лужи внизу!

Поднявшаяся волна ударила о борт Протура, Борис закрыл створку люка почти сразу, но болезненно поморщился, услышав звонкий всплеск в грузовом отсеке.

— Тебе точно надо посмотреть как-нибудь проводку, а то эти лужи меня с ума сведут...

— Давно бы помог! — Джош улыбался, ведя субмарину в фарватере порта, к главному шлюзу. Они покидали Акрос.

* * *

Входящий звонок на стационарный видеофон заставил молодую девушку по имени Илэйн Болл вскочить с постели, испуганно оглядеться по сторонам.

— Что?! Кто?!

Её возлюбленный Питер Берк, что лежал рядом, поднял голову и так же с перепуга потирал глаза.

— Это видеофон... — Илэйн вглядывалась в дисплей через открытую дверь спальни; вызывающий абонент определился как Джордж Рендерс. — Дядя Джордж звонит.

— Зачем? Сколько сейчас времени? — Берк перегнулся через край кровати, пошарил по полу.

— Не знаю. Может, что-то случилось?

Илэйн накинула на себя рубашку, застегнула верхние пуговицы. Выйдя на кухню, прикрыла дверь спальни, цыкнула возлюбленному напоследок:

— Не шуми!

Приближаясь к видеофону, она взбила копну запутавшихся волос, привела себя в порядок и приняла вызов. Украдкой взглянула на часы: шесть утра.

— Доброе утро, Илэйн, — невыспавшийся мужчина лет пятидесяти пяти выглядел не лучше девушки в столь ранний час. — Прости, что беспокою так рано перед ночной сменой, но у нас проблема на третьем участке.

— Здравствуй, дядя Джордж, — Илэйн хотела улыбнуться, но, услышав про неприятности, еще ближе подошла к видеофону. — Что случилось?

— Помнишь модуль опреснительных машин, что барахлил последнюю неделю? — Рендерс обреченно опустил голову. — Вчера вечером часть автоматики вышла из строя.

— Мы остались без воды?! — Внутри Илэйн все похолодело, она невольно покосилась на кухонный кран, но до него нельзя было дотянуться, чтобы проверить.

— Нет, пока все нормально, основные системы работают в штатном режиме, но ночная бригада разобрала модуль и не смогла починить. Нельзя оставлять его так, нужно найти причину неисправности и собрать его обратно.

Рендерс замялся, ему всегда неудобно было просить о сверхурочных, но другого выхода нет.

— Мне не хочется тревожить тебя, но придется заняться этой проблемой как можно скорее. Муниципалитет потребовал быстрых действий по устранению угрозы.

— Да, конечно, дядя Джордж! — Илэйн охотно кивнула. — Во сколько сбор?

— Сбор через час, — тот расплылся в довольной улыбке. — Спасибо, что понимаешь. Я позвоню Уолшу и Берку, нам потребуются все свободные руки.

Илэйн потупила взгляд, стыдливо отвела в сторону. Подумала, что Джордж будет удивлен, не застав Питера дома. Берк сидел в её спальне и ждал конца этого разговора.

— Да, хорошо, — неуверенно ответила Илэйн. Протянула руку, чтобы прервать звонок, но Рендерс вдруг заговорил доверительно и тихо:

— Кстати, по поводу Питера... — он сделал многозначительную паузу. — Ты уверена, что он тот, кто тебе нужен?

Она нервно сглотнула, бросив на дядю умоляющий взгляд.

— Конечно, дядя Джордж! Мы любим друг друга!

— Да-да, я понимаю, — тот прикусил губу, не зная, как тактично подступиться к тревожащей его теме. — Просто я не совсем уверен в нём...

— Что ты такое говоришь, дядя Джордж?! — Илэйн понизила голос и покраснела от неудобства. Берк находился совсем рядом и наверняка слушал их разговор.

— Мне кажется, он слишком легкомысленный, слишком непостоянный... — Рендерс тщательно подбирал слова, хотел, чтобы его поняли правильно. — Нет, я не хочу сказать, что он плохой работник или гражданин, конечно, нет! Но... Послушай, Илэйн, я пообещал твоей матери, что присмотрю за тобой. Её уже нет с нами, но мое обещание в силе, пока я жив. Я боюсь, Питер сделает тебе очень больно однажды, а твоя мать предупреждала, что от этого у тебя могут начаться проблемы... Ты, кстати, не забываешь пить таблетки?

— Я пропустила вчерашний прием, но сегодня обязательно выпью! — нервничая, Илэйн ломала пальцы. — И по поводу Питера. Он не такой, он не легкомысленный, и мы уже решили пожениться... мама хотела увидеть внуков, как жаль, что она не дожила до этого момента.

— Да, жаль... — Рендерс неприятно поморщился, пожалев о затеянном разговоре. Он встряхнул головой, отогнал лишние мысли. — Ладно, отложим все это на потом, сейчас самое важное — это модуль опреснительных машин! Я жду тебя на главной площади у лифта к комнатам управления через сорок минут. И не забудь про таблетки, выпей прямо сейчас, пожалуйста!

— Хорошо, дядя Джордж, — отстраненно ответила Илэйн. На душе неприятно заныло.

— И у меня еще одна просьба, — Рендерс виновато улыбнулся. — Перестань уже называть меня дядей при ребятах. На работе я просто Джордж или старик Рендерс.

Он тихо рассмеялся, надеясь разрядить атмосферу.

— Хорошо, дядя Джордж, — Илэйн кивнула, не заметив, что снова придала ему родственный статус.

— Ну вот, опять... — Рендерс махнул рукой. — Всё, я жду тебя!

Сигнал оборвался, и Илэйн наконец смогла отойти от видеофона. У кухонного шкафчика она рефлекторно открыла нижнюю дверцу. Пластиковая коробочка из-под лекарств в полумраке — как белёсое пятно. Внутри загремели таблетки, круглые белые шарики. Почти полная упаковка. Илэйн никак не могла понять, почему Джордж был против их отношений с Питером. Мысленно искала пути, которыми сможет подружить их с дядей. Илэйн открыла коробочку, высыпала в ладонь два шарика. Погружённая в тревожные мысли, не заметила подошедшего сзади Берка. Он нежно обнял её за талию, закрыл ладонь с таблетками рукой и зашептал в самое ухо:

— Мы же договорились с тобой, что больше никаких таблеток.

— Ох, прости, что-то на меня нашло, я... — она замолчала, повернулась к возлюбленному, тревожно обняла. — А может, дядя Джордж прав, и мне нельзя бросать их пить?!

Её разрывала неопределенность. Привычка принимать успокоительное всю жизнь до отношений с Питером не вызывала неудобств. Илэйн привыкла к этому ритуалу с самого детства и уже не замечала в нём ничего странного.

— Ты не больная, Илэйн! Это какой-то глупый обман, идиотская ошибка.

Питер поцеловал её.

— Откуда ты знаешь? — в глазах её проступил страх. — Я пью их с самого детства; мама говорила, что раньше у меня были приступы.

— Приступы чего?! — Берк вспылил, повысив голос. Её доводы казались ему по-детски смехотворными.

— Я не знаю, — Илэйн вырвалась из объятий, отстранилась, крепко сжав таблетки в руке, но так и не решаясь что-то с ними делать. — Она называла их просто приступами, говорила, что без таблеток мне будет очень плохо, и...

Она вздрогнула, словно от испуга. Приблизившись к Питеру, провела пальцами по его щеке.

— Однажды она сказала, что я могу навредить окружающим...

— Чепуха! — Берк перехватил её руку, нежно сжал. — Ты не пьешь их уже три недели, и ничего не происходит, ты сама этого не видишь? Может, эта твоя болезнь уже давно прошла и в таблетках нет смысла!

— Уже три недели я обманываю дядю Джорджа, — Илэйн было невыносимо от этого факта, ей хотелось отойти, но объятия Питера были слишком крепкими.

— Давай попробуем не пить их еще неделю, и если хоть на мгновение почувствуешь себя плохо, можешь снова начинать!

Берку было нелегко пойти на компромисс, но он ни в коем случае не хотел, чтобы эти чертовы лекарства становились яблоком их раздора.

— Хорошо, — лицо Илэйн посветлело от счастья. — Так и сделаем. Кстати, ты успеешь добежать до дома, если дядя Джордж будет сначала звонить Уолшу, и он не заметит, что тебя там нет.

— Это уже не важно, я больше не хочу прятаться и встречаться тайно, придем на работу вместе, как муж и жена!

Он поцеловал её нежно и страстно, таблетки высыпались из ослабевших пальцев. Илэйн была самой счастливой девушкой в этом мире.

* * *

В кабинете префекта царила ранняя утренняя тишина. Часы на стене мерно отщелкивали время, Люсия отвлеченно размешивала сахар в чашке. Настоящий горячий чай будоражил воображение Падинг своим ароматом. Она отвлеклась, подняв голову. Стена за её спиной ожила. Усеянная десятком темных экранов, она позволяла Люсии держать под наблюдением почти все закоулки Акроса и выходить на связь с сенатом в режиме видеоконференции. Монитор в центре выделил из потока информационного пространства суровое лицо полковника Морриса.

— Полковник! — Люсия одарила Морриса счастливой улыбкой. Звонок Падинг застал его не на рабочем месте, задний фон выдавал очертания квартиры, но, несмотря на ранний час, Моррис не выглядел сонным. — Как вы провели ночь?

— Вы хотели мне сообщить что-то важное? — полковник смотрел на префекта с хитрым прищуром, пропустив её приветствие мимо ушей и не ответив взаимностью.

— Да! — Падинг ещё приблизилась к мониторам. — Это по поводу нашего с вами вчерашнего разговора.

— Вы распорядились не допускать посторонних лиц к руководству армейскими операциями? — Моррис высокомерно задрал подбородок.

— Да, — послушно ответила Люсия. Она робко улыбнулась. — От лица Союза Городов я обязана высказать вам благодарность за хорошо проведенную работу вчера утром.

Префект сделала паузу, ожидая реакции полковника, но Моррис был сдержан, впрочем, как и всегда. Она продолжила, слегка опустив голову. Голос Падинг стал твёрже и официальнее.

— Благодаря вашим стараниям, полковник, сегодня ночью нашим ученым удалось создать рабочий прототип вакцины против красной лихорадки, — она замолчала. Лицо Морриса вытянулось от удивления, а взгляд принял хищнический оттенок.

— Вы не ошиблись? — он глубоко задумался.

— Нет, не ошиблась! — Падинг вновь расцвела в счастливой улыбке. — Сегодня утром, десятичасовым рейсом, она отправится в Медею на первые испытания. Наши с вами имена войдут в новейшую историю, полковник! Я извещу Совет о вашем активном участии в создании антивируса, ждите поощрения от вашего командования!

— Это поистине хорошие новости! — Моррис напрягся, чтобы выдавить из себя подобие доброжелательной улыбки. — Я надеюсь, вы будете держать меня в курсе всех последующих событий?

— Конечно, полковник! — Люсия вернулась к столу.

— Тогда до связи, мисс Падинг, — Моррис учтиво кивнул.

Люсия окончила сеанс, после чего снова углубилась в изучение отчётов. Она хитро улыбалась.

— Можете не сомневаться в этом, полковник...

* * *

Моррис отошел от интеркома, учащенно дыша и негодуя. Он убедился, что связь закончена, и префект не услышит лишних слов.

— Старая карга! — злобно процедил полковник сквозь зубы. Он сосредоточился на полученной информации. Что теперь? Неужели Союз Городов действительно создал вакцину? Моррис не мог сидеть сложа руки. Ближайший рейс до Медеи через три часа. Полковник вернулся к интеркому, но все ещё сомневался в искренности префекта. Слишком ответственный момент, чтобы отдавать ошибочные приказы.

Семена сомнения проросли в душе Морриса. Если Армейский Анклав организует задержку рейса или его исчезновение, то этим непременно выдаст себя. А если префект солгала, и Протур окажется пустым? Согласно регламенту подобных ситуаций, доставка вакцины не ограничивалась чартерными рейсами. В зависимости от важности груза, его могли доставить до Медеи и курьерскими Скарабеями. Моррис скрежетал зубами, оказавшись загнанным в угол. В любом случае, полковник не мог оставаться в стороне и безучастно ожидать развязки. Он набрал номер собственной канцелярии.

— Доброе утро, полковник, — секретарь приветственно кивнула. — У вас есть распоряжения на сегодня?

— Да, Мария, — Моррис снова выглядел спокойным, его ровный голос отдавал безразличием. — Свяжитесь с лейтенантом Лоуренсом, срочно вызовите его в мой кабинет.

— Хорошо, — она сделала пометку в электронном блокноте на столе. — Что нужно передать лейтенанту, какова цель его вызова?

Полковник ответил не сразу, еще раз задумавшись о правильности принятого решения.

— Передайте, что это личная встреча. И он обязательно должен успеть до завтрака! Я буду в кабинете через двадцать минут.

— Хорошо, — секретарь скрупулезно записывала указания начальника. — Я свяжусь с лейтенантом немедленно. Что-то еще?

— Да... — Моррис колебался несколько секунд. Он должен был проверять любую поступающую информацию, грамотно взвешивать и перепроверять. — Мне нужен отчет обо всех отправках курьерских Скарабеев из Акроса в Медею, начиная со вчерашнего вечера.

— Хорошо, — задумчиво ответила секретарь. — Я пришлю отчет через несколько минут.

Моррис закончил сеанс, попутно надевая китель и поправляя рукава. Его глаза нехорошо блеснули. Полковник не мог не сообщить своему высшему руководству о сложившейся ситуации. Моррис понимал, что доклад может вызвать скоропалительные решения генерального штаба, но взял себя в руки с твердым намерением отстоять перед Анклавом свою идею. Полковник ввел пароль, выйдя в защищенную сеть. Он послал сигнал вызова напрямую в Штормворт.

— Приемная адмирала Харвестера! — мужчина-секретарь в строгом костюме ответил незамедлительно, как только получил запрос. Его скучающее лицо без интереса смотрело на Морриса.

— Полковник Моррис, командующий гарнизоном Акроса! — представился тот и перешел к делу. — Мне срочно нужно передать адмиралу Харвестеру важное сообщение!

* * *

Лаура нехотя открыла глаза, провела рукой по простыне. Эмили не оказалось рядом, хотя они уснули вместе тем вечером. Часы в форме утки молчаливо смотрели потускневшими глазами с прикроватной тумбочки. Лаура дотянулась до них, легонько качнула. Обломки стрелок на дне циферблата перемешались.

— Ну, вот и начался новый день, — она грустно улыбнулась сама себе, накинула футболку. Дверь на кухню была плотно закрыта, но Лаура услышала звуки жизни, доносившиеся оттуда. Легкая поступь детских шагов сменилась звуком открывшегося крана. Он зашумел потоком воды. Уотерс сдвинула перегородку, заглянула на кухню. Эмили наливала чайник. Она решила помочь матери с завтраком. Чтобы не спугнуть дочь, Лаура бесшумно прокралась к столу.

— И что же у нас на завтрак? — засмеявшись, спросила она, поудобнее усевшись на стуле.

— Доброе утро, мама! — Эмили едва не расплескала набранную воду, улыбнулась в ответ. Электрический чайник встал на подставку, девочка щёлкнула выключателем.

— Какая ты уже взрослая! — Уотерс обняла дочку и поцеловала в лоб. — Молодец, сможешь о себе позаботиться!

Лаура подхватила инициативу, и готовили завтрак они уже вместе. Эмили крутилась рядом, молча наблюдая за действиями матери, и явно стеснялась о чем-то спросить. Она кивнула в сторону холодильника.

— Тебе понравился мой рисунок?

— Конечно, милая! — Лаура с тоской смотрела на полотно. — Только солнце наверху не всегда оранжевое...

Она посчитала это важным. Хоть страшная мысль и обожгла сознание Уотерс: неужели Эмили никогда не увидит солнце?

— Но на фотографии оно именно такое! — та зарылась в вещах, аккуратно сложенных на краю стола. Эмили показала матери заветную фотокарточку с пальмами.

— Это называется закат, милая! — Лаура снисходительно улыбнулась. — Так бывает, когда солнце заходит за горизонт, и потом наступает ночь.

— А ночь наступает всегда? — Эмили не сразу задала этот вопрос, теребя фотографию в руках. Пыталась представить себе тот мир, что был на ней запечатлён, мысленно оживить картинку.

— Всегда! И восходит тоже всегда! — Лаура замолчала. Сосредоточенность на лице Эмили граничила с болью. — Мы найдем вакцину, мы обязательно вернёмся обратно, и ты всё увидишь своими глазами.

— Ты обещаешь? — Эмили смотрела на мать с надеждой.

— Конечно! Торжественно клянусь на мизинчике! — Уотерс, смеясь, подставила дочери палец. Эмили схватила его и довольно пожала.

— Дядя Виктор так ничего мне и не подарил? — Эмили робко озвучила ещё один мучивший её всё утро вопрос.

— Ах да! — Лаура шутливо ударила себя в лоб. — Дядя Виктор всегда выполняет обещания. Это я забыла тебе его передать!

Она обогнула стол, покопалась в карманах кофты, оставленной на спинке стула еще с вечера. Уотерс отдала Эмили заветную коробочку, с грустью смотря на её искреннюю радость. Обычный видеофон едва ли мог взять на себя роль интересной игрушки и наверняка еще доставит Лауре головную боль, но разве могло всё это сравниться с глазами её дочери, светившимися от счастья. Эмили раскрыла коробку, массивный коммутатор лёг в ладонь.

— Ух ты! — Эмили улыбалась во весь рот, и говорила с придыханием. — У меня теперь свой собственный видеофон!

Лаура ничего не ответила ей, вернулась к плите, на которой разогретый завтрак уже начинал подгорать.

— Ты проводишь сегодня меня в школу? — в голосе Эмили робкая надежда. Лаура нежно улыбнулась.

— Конечно, милая! — она отвлеклась на закипевший чайник. Уотерс хотела хоть как-то загладить свою вину за вчерашний день. — Сегодня после обеда у нас с дядей Виктором будет важный эксперимент. Хочешь посмотреть?

— Да! — Эмили ответила не задумываясь, от перевозбуждения послушно подъедала хлебные тосты и с нетерпением ожидала чая. Лаура села напротив.

— Тогда как будешь дома, позвони мне, — она взяла коммутатор дочери. Записала свой номер в пустой адресной книге. — Я поднимусь за тобой и проведу в лабораторию.

Уотерс улыбалась. В первый раз она видела, как дочь завтракала с таким аппетитом.

* * *

— Стивен! Пожалуйста! Не бросай нас! — лицо Патриции исказила гримаса ужаса. Лоуренс ударял в стекло двери кулаком, пытаясь разбить его. Тридцатимиллиметровая полоса стали отделила его от семьи. Она заточила их в плен. Лейтенант дергал головой в полудрёме. Он старался забыть тот кошмар, но лица умирающих людей появлялись из темноты, те бросались в атаку и терзали измученное сознание...

Звук входящего вызова заставил Лоуренса открыть глаза, лейтенант привстал. Панель интеркома находилась в стене напротив его кровати. В пространстве узкого кубрика Стивену достаточно было протянуть руку, чтобы принять звонок. Он потёр лицо, горящее огнём.

— Да, — на выдохе сказал Лоуренс. Из темноты информационного пространства появилось лицо секретаря полковника Морриса. Женщина вежливо улыбнулась.

— Здравствуйте, лейтенант. Как вам спалось? — она продолжала улыбаться, но задавала вопросы без какого-либо интереса.

— Спасибо, хорошо, — устало отозвался лейтенант. Он не смог выдавить ответную улыбку, как ни старался.

— Вас к себе срочно вызывает полковник Моррис. Он просил обязательно зайти до завтрака.

— А, это по поводу рапорта? — догадался Стивен, кивнув головой.

— Нет, — секретарь неожиданно изменила тон и понизила голос. — Это личная встреча.

— Хорошо, уже выхожу, — Лоуренс напрягся. Прежде полковник никогда не назначал ему таких аудиенций, тем более срочных. Лейтенант накинул рубашку. Он долго думал, брать ли с собой видеофон. Коммутатор закрывал цифровую фоторамку. Стивен не увидел изображение, он всегда держал картинку перевёрнутой, боялся даже случайно пересечься взглядом с изображенными там людьми. После недолгих раздумий Лоуренс положил коммутатор в нагрудный карман. Дрожащие пальцы коснулись фотографии. Он прикрыл глаза, не решаясь перевернуть её и еще раз посмотреть на лица своих любимых. Лейтенанту хватило прошлой ночи. Как только он закрывал глаза, слышал их крики. Нельзя будить призраков прошлого... Стивен выдвинул ящик, из которого достал фотографию, осторожно скинул её обратно в темное чрево. Цифровая рамка беззвучно упала на мягкое дно, ударилась углом о небрежно брошенный орден: стальную звезду первой степени — высшую военную награду в Акватике. Лоуренс покинул кубрик.

* * *

Зевая и ещё не отойдя ото сна, Джек Росс вошёл в лабораторию. Сун Чоу облегчённо выдохнул, увидев коллегу. Кажется, его ночной кошмар закончился. Однако Сун слишком рано этому обрадовался. Джек не глядя махнул ему рукой. Его цель — электронный ключ от морозильника на столе Лауры. Росс покидал лабораторию так же молча, как и зашёл.

— Ты куда? — Чоу сделал всё, чтобы Джек не почувствовал его страха.

— На камбуз, Лаура попросила привезти с утра еще рыбы этим проглотам, — Росс кивнув в сторону аквариума. И только сейчас разглядел на лице Суна напряженность и капли пота.

— Ты что, тут всю ночь круги нарезал? Спортом решил заняться? — усмехнулся Джек.

— Нет! — резко ответил Чоу. Он замялся, не разделив веселья и не зная, как описать происходящее ночью, но порадовался, что в столь раннее время в лаборатории оказался именно их штатный психолог. — С акулами всю ночь творилась какая-то чертовщина...

Сун отошёл от аквариума, давая Россу разглядеть его обитателей. Заинтересовавшись проблемой, он приблизился к бассейну и с подозрением посмотрел на хищников. Акулы стояли в воде, не двигаясь, каждая на своем месте. Джек не помнил, как они располагались вчера, но предположил, что и сегодня ничего не изменилось. Лазарь лежал на дне в центре. Пенелопа в правом углу, Астрагон в левом. Прошло несколько минут томительного ожидания, но за это время ни одна акула не повела и хвостом.

— Может, тебе приснился дурной сон? — Росс устало покосился на Суна.

— Нет, черт возьми! Я глаз не сомкнул сегодня! — раздраженно выпалил Чоу, и по его состоянию Джек охотно в это поверил. Лаборант подскочил к аквариуму, ударил по стеклу рукой:

— Давайте, твари, покажите, как вы это делаете!

— Вот это точно плохая идея, — Росс на всякий случай отступил назад. Вот это уже действительно вызывало беспокойство, и не из-за мифического поведения акул. Состояние Чоу выглядело куда опасней. — Не горячись, Сун. Что они делают, в чем это проявляется?

Росс встал рядом, увлеченно рассматривая хищников, но лишь для того, чтобы успокоить коллегу. Вспомнил золотое правило любого психолога: хочешь помочь человеку — просто выслушай его.

— Они меняются местами, бесшумно и с какой-то сумасшедшей, мистической скоростью... — Чоу понизил голос, он тяжело дышал, но медленно успокаивался. У кофе-машины набрал воды. — Я хотел позвонить Лауре, но не решился. Черт, это действительно жуткое зрелище...

— Да, смысла звонить Лауре нет. Через час она уже будет здесь, — Джек посмотрел на часы. Пропуск в руках напомнил ему об истинной цели визита в лабораторию. — Давай сделаем так: я быстро схожу за рыбой, вернусь, и посмотрим на акул поподробнее. Побудешь тут один еще минут тридцать?

— Да, — Чоу залпом осушил стакан. Росс побоялся предлагать ему успокаивающие таблетки, Сун мог неправильно его понять.

Не теряя времени, Джек вышел в коридор. Дверь за ним закрылась, оставив лаборанта наедине со своими страхами. Росс озадаченно смотрел на фигуру ученого через стеклянные прорези, не в силах понять, что с ним происходило.

Отбросив лишние мысли, Джек сосредоточился на работе. Тележка для рыбы хранилась за неприметной дверью и после вчерашнего пиршества была пуста. Лаура сказала, что выпросила для лаборатории еще один лимит на корм в этом месяце. Росс заботливо подготовил пропуск. В этот раз ему не придется подлизываться к Янсену и довольствоваться отходами. Бодро толкая тележку перед собой, он направился по безлюдному коридору к лифтам комнат управления.

Он шёл как можно быстрее, помня уговор с Суном; как назло, громоздкую тележку постоянно заносило на поворотах, норовило ударить об стену. Росс добрался до лифта без приключений, но впереди ждала ненавистная аллея комнат управления. Он надеялся, что и сегодня ему удастся проскочить её нахрапом. Только в кабине лифта Джек снова вспомнил о Суне. Вспоминая свой недавний разговор с Виктором и зная, насколько порядочным был Чоу, понимал, что мысли о суициде наверняка посещали его чаще обычного. Джек отогнал плохие мысли; в любом случае он должен сначала привезти рыбу, а уж потом поговорить с Чоу по душам. Надеялся, что до его возвращения лаборант не натворит каких-нибудь глупостей. Росс толкнул тележку, когда лифт остановился и открылись створки дверей. Он взял влево, сбавил ход, выглядывая из-за угла в поисках потенциальных конкурентов. К счастью, узкий коридор был пуст, и Джек рванул с места. Он набирал скорость, переходя на бег. Высматривал развилки и повороты, невольно улыбнулся, вспоминая вчерашний вираж и незадачливого инженера, которого подрезал, надеялся, что сегодня они не встретятся вновь. Тот мужчина назвал Росса чумной лабораторной крысой. Джеку стало интересно: видел ли он крыс хоть раз вживую? Тогда, в детстве, их было много. Детройт кишел ордами этих коричневых тварей с облезлыми противными хвостами. Росс уже никогда не забудет их, но глубже всего в его памяти засели более опасные животные. Собаки. Джек помнил их подлые укусы; раны на ногах давно затянулись, но дикая ненависть к этим тварям осталась навсегда. Он помнил, что в детстве даже хотел купить себе пистолет, чтобы извести эту нечисть из Кроктауна. Росс усмехнулся, но в следующее мгновение в памяти всплыло лицо Спенсера, чернокожего мальчика двенадцати лет. Его застывшие, остекленевшие глаза с укором смотрели на Джека. Лицо заливало кровью, бездыханное тело содрогалось от мощных укусов. Росс вздрогнул, прогоняя от себя наваждение, мысленно отругал Марту. Это она напомнила ему о детстве, пробудила воспоминания. Джек не заметил, как из очередного поворота выкатился край чьей-то тележки. Он слишком долго думал; идти на обгон или нет. Когда Росс пришел в себя, сжал зубы от злости: ему пришлось затормозить, чтобы избежать столкновения, мужчина в робе инженера оказался проворнее и вывернул в коридор, преградив Джеку путь. Мужчина бросил на него короткий взгляд и криво усмехнулся.

В этот раз Россу не удалось прийти к лифту первым, он занял очередь, устало теребил ручку тележки. Кабина опускалась мучительно долго, хуже всего, что Джеку придется ждать её два раза, и это серьезно задерживало ученого. В обещанные тридцать минут Росс уже не укладывался. Инженер, стоявший впереди, самодовольно взглянул на попутчика, усмехнулся:

— Не повезло сегодня?

— Бывало и хуже, — Росс вяло махнул рукой в ответ, стараясь незаметно прочитать фамилию на бейджике рабочего.

— Но не хуже, чем сидеть здесь уже двадцать пять лет, да? — мужчина издевательски хмыкнул, он больше не смотрел на Джека.

— На что намекаешь, приятель?

— Просто сегодня ночью на первом посту жизнеобеспечения вышел из строя модуль опреснительной системы. Думаешь, город остался без воды? Ребята починят его уже через пару часов. Знаешь, почему?

— Нет, — сухо отозвался Росс, не до конца понимая, куда клонит собеседник.

— Потому что они не зря едят свой хлеб. Ты же из лаборатории, верно? Ученый... А ты не зря ешь свой хлеб?

Джек молчал, играя скулами. Он проклинал лифт, что шёл так долго. Створки открылись, когда Росс подобрал слова для ответа. Мужчина не стал ждать, вкатил свою поклажу в кабину, взглянул на попутчика в последний раз.

— Я так и думал, ученый...

Взгляд Росса похолодел, но ему пришлось проглотить обвинение. Когда двери закрылись, он наконец свободно вздохнул.

* * *

Сун Чоу судорожно провёл по лицу рукой, когда дверь за Джеком закрылась. Он со страхом покосился на аквариум. Акулы продолжали смотреть на одинокого биолога с мистической пронзительностью. Их тихое противостояние возобновилось.

— Да черт бы вас побрал! — выругался Чоу, недоверчиво прищурившись. Поведение хищников стало прилежным непосредственно перед приходом Росса, странная аномалия. Стараясь отвлечься от навязчивой мании преследования, Сун снова мучил кофейный аппарат. Кофе уже не лез в глотку, и каждый раз ему приходилось вливать его в себя силой. Хищники оставались на своих местах вот уже больше получаса. Может быть, Джек прав и всё это лишь плод его воображения? Ещё вчера вечером Чоу хотел покончить с собой. Угрызения совести не давали спокойно дышать, а вот теперь эта странная ситуация с акулами. Они словно специально хотели свести Чоу с ума. Задумавшись, Сун взял несколько кубиков рафинада, но вместо того, чтобы положить их в чашку, сжал в кулаке. Он отстраненно побрел мимо аквариума к столу Лауры. Мысли о бегстве заползли в голову. Он мог бы прямо сейчас выйти из лаборатории, использовать пропуск в порту и прыгнуть в ближайший Скарабей, чтобы добраться до Экзорции. Чоу кинул один кусок рафинада в рот, сделал большой глоток кофе. Наверняка он успеет связаться с Сальви и скрыться из поля зрения Анклава и Совета Городов раньше, чем они заблокируют его паспорт. Двери лаборатории манили Суна. Они закрыты, но чтобы оказаться снаружи, достаточно одного касания электронного замка. Но как жить с воспоминаниями потом? Йонг. Он никогда не простит себе того, что сделал...

Чоу встряхнул головой. С другой стороны, если его хотели поймать, уже давно бы надели наручники. Сун закрыл карточный пасьянс, который так и не успел закончить. Кинул в рот ещё один сахарный кубик. Акулы в бассейне снова поменялись местами, и Чоу даже не заметил этого. Его передёрнуло от прошедшего по спине холодка. И сколько это могло продолжаться?! Сун кинул вызов своему страху Не спуская с обитателей аквариума глаз, он приблизился к стеклу.

— Да что вы вообще делаете?! — процедил Чоу сквозь зубы. В этот раз Лазарь поменялся местами с Пенелопой. Маска Элиаса придавала особую зловещесть его силуэту.

— Делайте что хотите! Я вас не боюсь! — Сун показательно повернулся к обитателям бассейна спиной. Он полночи убирал лабораторию после дневного эксперимента, но так и не добрался до операционной. Сун боялся входить внутрь из-за непосредственной близости к акулам, но должен был доделать начатую работу. Утром придётся отчитываться перед Лаурой, и его рассказ она точно посчитает выдумкой. Благо лаборатория оснащена видеокамерами. Одна из них висела в углу, над автоматической ретортой. Он подумал, что после дежурства уговорит Лауру взглянуть на запись. Единственное, что его смущало, это ракурс камеры: ее объектив едва выхватывал край бассейна. Сун перешагнул порог операционной. Ему пришлось собрать волю в кулак, чтобы не показать страха. Пенелопа чуть приподнялась, теперь стояла на уровне его груди, смотря с изматывающей разум пристальностью. По спине Чоу забегали мурашки. Их разделяло толстое стекло, но биолог явственно чувствовал исходившую от хищника опасность. Он смахнул со лба капли пота, но не выдержал этого противостояния. Отступил, закрыв дверь. Сун побрёл к кулеру у стола Разина, от напряжения у него пересохло в горле, этот раунд был проигран.

— Чертова смена, чертовы акулы! — угрюмо прошептал он, но тут же встал как вкопанный. Вместо Астрагона в углу бассейна как ни в чем не бывало покачивался Лазарь. Чоу приоткрыл рот от ужаса. Новичок преодолел расстояние от одного края аквариума до другого за несколько секунд, не создав при этом никакого следа движения. Чоу поднёс дрожащую руку к лицу, взглянул на часы. Отпущенные Россом полчаса давно прошли, но он так и не появился. У Суна больше не было сил терпеть всё это. Со злости он кинул перчатки на пол, косясь на акул, приблизился к стационарному видеофону. Быстро набрал номер Лауры. Она уже должна была проснуться.

* * *

— А акулы еще живы? — Эмили вдруг зашептала, как матерый заговорщик.

— Конечно! — Лаура ответила ей так же вполголоса, поддержав эту игру. — Их, кстати, теперь у нас три!

— Да?! — глаза Эмили загорелись азартом. — Вам удалось поймать еще одну? Как вы назвали новенького? Опять дядя Виктор придумал имя?

— Да, — Уотерс выдавила улыбку. Она не хотела, но заставила себя произнести это слово вслух. — Лазарь.

— Фу... — Эмили откровенно поморщилась. — Некрасивое имя!

— Это точно! — нервно усмехнулась Лаура. — Не слишком удачное...

— И как его встретили Пенелопа и Эстроген?

— Астрагон! — Уотерс поправила дочку, не удержавшись от смеха. Дочь никак не могла запомнить его имя.

— Да, точно, Астрагон! — Эмили улыбалась во весь рот, но не слишком хорошо понимала, почему это слово так рассмешило маму. — Они не кусались?

— Нет, что ты! — Лаура с грустью подумала о Лазаре. Разин и Росс хорошо поиздевались над ним, запустив в бассейн в наморднике. — Пенелопа и Астрагон — воспитанные акулы, они не кусаются! И, кстати, вчерашний ужин съели весь до последней рыбёшки!

Уотерс кивнула на почти нетронутую тарелку Эмили. Девочка выпила весь чай, но завтрак, как обычно, объела только по краям. Она виновато улыбнулась, запихивая в рот печенье.

— Ты неисправима! — Лаура умиленно покачала головой. Дочь охотно закивала в ответ.

Звук входящего вызова прервал их разговор. Уотерс нехотя встала, взглянула на часы. До начала рабочего дня оставалось еще сорок минут.

— И кто же так рано нас беспокоит? — она обернулась на дочь, задорно подмигнула. Эмили осталась за столом, усердно пережевывая печенье.

Лаура приняла звонок. Её улыбка сползла с лица. Из черноты информационного пространства появился Чоу. Он выглядел взъерошенным и напуганным.

— Здравствуй, Лаура! — Сун взял себя в руки, но его голос дрожал. Он нервно оглядывался по сторонам. — Ты уже проснулась?

— Да, здравствуй! — Уотерс напряглась. Окружение лаборатории за спиной Чоу выглядело обыденным и нетронутым. Она нахмурилась: подозревала, что могло случиться, но начала издалека. — Как прошло дежурство, Росс уже там? Вы покормили акул?

— Нет, прости, мы не успели! — дрожащей рукой Сун потер лоб. — Тут с акулами беда...

— Они напали на новенького... — на выдохе произнесла Лаура. Она начинала тихо ненавидеть коллег за их сомнительные эксперименты.

— Нет-нет! Они его не трогают, но с ними что-то неладное! — Сун перебил Уотерс, не дав договорить. Чоу приблизился к монитору, заслонив собой весь обзор лаборатории. Лаура изменилась в лице, уже откровенно ничего не понимая. Эмили молчала, но внимательно следила за происходящим.

— Что у тебя там происходит? — осторожно спросила Уотерс. Ей не хотелось, чтобы дочка услышала что-то слишком тяжелое для её возраста.

— Я не знаю, как это объяснить! — Чоу вздохнул, помотал головой. Лаура заметила, как он периодически бросал в сторону аквариума испуганный взгляд, судорожно вытирал пот с виска. — У них странное поведение!

— Они не дерутся? — Лаура старалась услышать всплески воды или другие признаки происходящей драки, но в лаборатории царила зловещая тишина.

— Нет! — ответ Суна снова поставил её в тупик. Уотерс скрестила руки на груди. — Они странно передвигаются по бассейну. Всю ночь тут творилась настоящая чертовщина! Пожалуйста, Лаура, приди! Тебе надо увидеть все своими глазами!

— Я поняла тебя, Сун, уже выхожу! — Уотерс окончила сеанс связи, уверенно зашагала к столу. Она протянула руку, чтобы взять кофту со спинки стула, но замерла в нерешительности. Эмили безучастно наблюдала за происходящими событиями — она не могла изменить их. В её взгляде снова сквозили боль и обида. Лаура опустила плечи, посмотрела на дочь с сожалением.

— Прости, детка! Я опять не смогу проводить тебя в школу...

Эмили обиженно поджала губы. Отвела в сторону глаза, на которые навернулись слезы. Не в силах проводить мать, она покинула обеденный стол, так и не доев завтрак. Уотерс с тоской смотрела на то, как дочь уходит в спальню и закрывает за собой дверь. Но она не могла не пойти в лабораторию. Это её долг. Лаура накинула кофту, нащупала в кармане электронный пропуск. Она остановилась у порога, её сердце болезненно сжалось. Последний разговор с Полом вселил в нее сомнения. Неужели она действительно хочет такой жизни для себя и своего ребенка? Вечная погоня за призрачной мечтой. Последние два года Эмили жила в аду, вечно мешаясь под ногами своих родителей. Остатки человечества, что однажды возвели работу химиков и биологов в идеологию и поклонялись им как богам, ожидали чуда. Учёные не заметили, как сами стали заложниками этого ожидания, рабами чуда, которое так и не происходило... Уотерс до боли в пальцах сжала свой пропуск. Она сверилась с часами. До начала занятий дочери оставалось чуть больше двадцати минут.

Эмили не заметила, как тихо приоткрылась дверь спальни. Давя слёзы отчаяния, она пыталась смотреть старые записи мультфильмов. Лаура украдкой заглянула внутрь.

— Одевайся. Нам надо выходить. Но ты придешь в класс на пятнадцать минут раньше, хорошо?

— Хорошо, мамочка! Спасибо! — Эмили подскочила на кровати, кинулась к матери, крепко обняла.

— Быстрее, быстрее! А то опоздаем, — шутливо засмеялась Уотерс, она гладила дочь по голове, но их поджимало время.

— Бегу! — та кинулась к шкафу, быстро переоделась. Лаура накинула на плечо ранец дочери, выключила телевизор и вышла на кухню. Она аккуратно сложила пенал с карандашами, положила к листам бумаги еще несколько штук — тех, что дал вчера Разин. Бумага стала настоящим дефицитом в Акватике, как и миллион других вещей. Всё былое богатство осталось на поверхности. Уотерс окинула квартиру внимательным взглядом, почему-то запоминая все таким, каким оно есть.

Лаура ждала Эмили в дверях, держа ранец наготове. Дочка пулей вылетела из спальни. Замешкалась, не увидев своих вещей.

— Я уже всё собрала, — Уотерс поманила дочь к выходу. Эмили кинулась к ней, но задержалась у стола. Подарочный видеофон сиротливо лежал на краю. Она прижала его к груди. Поравнявшись с матерью, спрятала коммутатор в боковой карман ранца и заботливо застегнула облезлую молнию.

— Ты его не потеряешь? — Уотерс не противилась её решению, но игрушка дочери была слишком дорогой.

— Я с него глаз не спущу! — довольно улыбнулась Эмили. Они поспешили выйти в ярко освещенный коридор, закрыв за собой дверь.

* * *

— Адмирал? — Моррис отдал честь, как только секретарь главной ставки связал его с командующим юго-восточными гарнизонами Акватики.

— Доброго времени, полковник! — Харвестер почтительно кивнул. Несмотря на столь ранний час, он выглядел взбодренным и находился на своём рабочем месте. — Что за спешка? В Акросе что-то случилось?

Моррис замялся. От того, как он подберёт слова для доклада, будет зависеть исход их операции.

— Сегодня ночью в лаборатории Акроса был выведен прототип вакцины, — на выдохе произнес полковник. Он выдержал паузу, взглянув на адмирала. Моррис смутился, когда понял, что его слова не вызвали в Харверстере никаких эмоций. Продолжил уже более осторожно: — Прототип будут перевозить из Акроса в Медею сегодня утром.

Адмирал молчал. Полковник взмок от навязчивого ощущения, что выглядит слишком глупо. Цепочка мыслей в его голове распалась, и Моррис не смог продолжить доклад. Харвестер перехватил инициативу.

— Вы уверены, что биологи вывели вакцину?

— Десять минут назад об этом мне сообщил лично префект города Люсия Падинг! — жестко отрапортовал полковник. Адмирал расплылся в снисходительной улыбке, обескуражив Морриса.

— О, Люси... — мечтательно произнес Харвестер. Он задумался. — И как же они собираются перевозить прототип, на обычном грузовом рейсе?

— Судя по всему, да. Падинг упомянула о десятичасовом рейсе до Медеи, в это время обычно ходят Протуры, — неуверенно ответил Моррис. Он снова почувствовал себя глупо, когда адмирал недобро усмехнулся.

— Неужели они взялись за старое? — Харвестер тяжело вздохнул. — Несколько лет назад Сенат частенько проверял лояльность Анклава подобными провокациями, но нам удавалось избегать их ловушек. Я думал, время детских игр уже прошло.

Моррис молчал, ему с трудом удалось сохранить безразличие: некоторые факты, о которых полковник услышал впервые, смутили его. Харвестер вопросительно взглянул на подчинённого, видя, что тот мучился каким-то вопросом.

— Я не уверен, что это ложь! — полковник наконец собрался с духом. Он вытянулся по струнке, выпятил грудь. Поймал на себе пронзительный взгляд адмирала.

— Да? И что же вас заставило думать так?

— Вчера мы выловили для ученых акулу. Один из биологов упомянул, что они на пороге открытия вакцины, — это совпадение запало Моррису в душу. Оно не давало ему покоя, и полковник почему-то думал, что это совсем не совпадение.

— Странно. Наши агенты молчат; если бы в Акросе действительно создали рабочий прототип вакцины, мы бы непременно узнали об этом, — Харвестер потер подбородок, перебив собеседника. Моррис продолжил излагать мысли, когда повисла пауза.

— Если прототип вывели сегодня ночью, ваши агенты могут еще не знать об этом успехе, — осторожно предположил полковник. Но этот факт напрашивался сам собой. Адмирал допускал такую вероятность, выражение его лица изменилось. Моррис разглядел в нём сомнение.

— Возможно, и так. Но что конкретно задумали вы, полковник? — Харвестер с хитрецой взглянул на собеседника. Моррис потёр руки, почувствовав, что теперь самое время донести до начальства свои мысли.

— Если вакцина действительно существует, её непременно должны доставить в Медею! — Моррис начал рассуждать логически, холодно проговаривая каждое слово. — Только там вакцину можно протестировать на живом организме. Я считаю, что Падинг упомянула грузовой рейс для отвода глаз. По моему мнению, прототип будут перевозить на чем-то маленьком и быстром.

— Курьерский Скарабей! — тут же сообразил Харвестер.

— Вот именно! — кивнул полковник. — Я планировал снарядить команду охотников и устроить засаду.

— Рискованно! — досадно заключил адмирал. — Мы не знаем точно, в каком Скарабее может перевозиться прототип и находится ли он еще в Акросе, если вообще существует?

Моррис не успел ответить, на коммутатор пришло сообщение. Полковник прочитал его краем глаза, невольно улыбнулся. Секретарь вовремя прислала отчет об отправках Скарабеев с пирса Акватики за последние восемь часов. В нём стояла всего одна цифра.

— Если вакцина существует, она еще в Акросе! — уверенно доложил Моррис. — Ни один курьерский Скарабей не покидал город.

— Хм... — Харвестер глубоко задумался. — Если Падинг дала нам ложную цель, она будет ожидать нападения именно на неё... Ей нечего будет предъявить Анклаву, если исчезнет курьерский транспорт, на который не было наводки.

Моррис зловеще ухмыльнулся.

— Я одобряю ваш план, полковник! — глаза адмирала нехорошо блеснули, лицо приняло болезненный вид. — Я более чем уверен, что это уловка, но нужно перестраховаться. Перехватите курьерский Скарабей, это не вызовет подозрений. И, Моррис… Джон… не оставляйте свидетелей, они нам ни к чему.

* * *

Сун Чоу попятился от коммутатора под пристальные взгляды акул. Добрался до кулера, но прежде, чем налил себе воды, вскрикнул от страха. Его испугал утробный булькающий звук. Хищники не двигались, но один за другим оживали компрессоры аквариума, вода внутри наполнялась воздушными пузырями, скрывая рыб из вида. Чоу облегченно выдохнул, давление их маленьких глаз пропало. Он позволил себе подойти к бассейну, встал слева от операционной. В молочной пелене почти ничего не видно. Мысль включить напор компрессоров на полную мощность и спрятать акул за белой стеной приятно ударила в голову. Сун колебался несколько секунд. Уотерс уже в пути и прибудет в лабораторию через считанные минуты, есть ли смысл прибегать к таким мерам? Возможно, и не было, но Чоу не хотел спускать обидчикам с рук свои мучения. Он злорадно усмехнулся у дисплея управляющего компьютера, протянул руку, но не успел коснуться сенсора. Удар сотряс стекло аквариума, обрушив на Чоу дождь солёных брызг. Сун едва успел укрыть голову рукавом. Компрессоры замолчали, пелена спала. Астрагон нервно вилял хвостом, находясь в центре аквариума. Лаборант отошёл на безопасное расстояние, выругался за невольный испуг. Внимание Чоу приковала к себе морда хищника. Забыв об опасностях и не веря собственным глазам, он снова приблизился к стеклу. Астрагон изгибал спину, водил головой по сторонам, прижимался к защите. Его глаза были широко раскрыты, Чоу привлек их кроваво-алый оттенок.

— Что за чертовщина... — пролепетал Сун, отпрянув от аквариума. Он отгонял жуткие мысли. Рассуждая логически, пришёл только к одному выводу: Астрагон получил повреждения, когда ударился о защиту бассейна. Очередной удар сотряс конструкцию. Акула сделала круг и приложилась о стекло боком. Астрагон начинал сумасшедшую пляску, разгоняясь для нового удара. Чоу стоял не двигаясь, не зная, что предпринять. Подумал о транквилизаторах, но не мог решить: дождаться Лауры или проявить самостоятельность. Пришёл к выводу, что начальница должна знать о возникшей ситуации.

Сун кинулся к коммутатору, но не смог подойти к нему с первого раза. Очередной удар Астрагона обдал ученого холодной водой. Халат Чоу промок насквозь, но он решил идти до конца и во что бы то ни стало дозвониться до Лауры.