Осень на двоих. Последнее мгновение вечности (гет)

Когда прогремел взрыв и мир обратился в ревущий вихрь пламени, сметающий всё на своём пути, она держала сестру за руку. Активированный портал открылся, затягивая их в воронку аппарации.

Огонь последовал за ними.

Стоя в безопасности тихой гостиной, парализованная терзающей тело агонией, почти ослепшая и оглохшая, чувствуя, как каждый вдох раздирает обожжённое, иссушенное горло, она по-прежнему крепко сжимала в пальцах руку младшей сестры.

Только руку.

Короткая стрелка неумолимо приближалась к четырём утра… а, быть может, часы как-то криво висели на стене и странно показывали время, сильно забегая вперед? Вроде бы только что было два ночи. Или она так долго на них смотрела, ожидая, когда откроется дверь кабинета, за которой проходила встреча, что перестала замечать движение стрелок по кругу? Cкрестив по-турецки ноги и привалившись спиной к стене, Гермиона сидела на толстом тёмно-синем ковре и отвлеченно теребила неровную бахрому порванного рукава, по очереди вытягивая из него мелкие ниточки. Давно пора было его зашить… или выбросить. Откуда у неё вообще этот свитер? Кажется, она нашла его небрежно брошенным на ручку кресла в библиотеке пару недель назад, но чей это был свитер?

Мысли вяло ползли по кругу как в густом сиропе — спать хотелось невыносимо. Но ещё сильнее хотелось знать, чем закончится разговор Дамблдора и Дафны. Стоило признать, что «воскрешение» Гринграсс из мёртвых выбило из колеи даже директора. Грейнджер неуютно передернула плечами, в который раз задаваясь вопросом — не привела ли она в дом шпиона? В конце концов, шанс — вот так случайно наткнуться на погибшую подругу просто блуждая вечером по улице, был настолько мал, что невольно напрашивались самые мрачные подозрения. О том, где именно Гермиона планирует находиться, знал только Информатор. Мог ли он подослать Дафну? И если мог, то зачем? Вдруг она явилась, чтобы шпионить за Орденом? Была ли это на самом деле Дафна?

Первая волна шока и радости, парализовавшая критическое мышление, отступила ещё пока они стояли посреди стылой лондонской улицы, и Грейнджер начала терзаться всевозможными подозрениями об искренности их ночной гостьи. Прежде чем аппарировать в штаб Ордена, Гермиона задала ей множество вопросов, ответы на которые могла знать только настоящая Дафна, и получила вполне сносные доказательства того, что перед ней не шпион под оборотным зельем или другими чарами маскировки, но даже если так… Как вообще Дафна оказалась на той улице в то же время, когда Гермионе случилось пройти мимо? Разве это не подозрительно? И что за странное у неё оружие — генератор молний, она сказала? Грейнджер казалось, что она уже где-то видела нечто похожее, но не могла вспомнить, где.

Гермиона вздохнула. Чем сильнее хотелось спать, тем больше путались мысли и тем мрачнее они становились, но несмотря на тревоги и сомнения, громоздящиеся в сознании огромными шаткими конструкциями, которые вот-вот рухнут на ее несчастную голову, Гермиона была на удивление спокойна. Словно вся эта ситуация не имела к ней никакого отношения. В своей флегматичности она винила хронический недостаток сна.

Когда мысль начала терять фокус и расплываться с сознании, распадаясь на тысячи несвязанных друг с другом фракталов, больше похожих на разноцветные обрывки радуги, а сама Грейнджер начала откровенно клевать носом, дверь в кабинет наконец, открылась. От резкого звука она распахнула глаза и вскочила на ноги, в это же время на пороге показались Дафна и Дамблдор. Вновь охваченная подозрениями и недоверием, Гермиона с пристальным вниманием уставилась на их гостью. Стоит заметить, та не выглядела как Пожиратель или шпион, а скорее походила на человека, который не спал уже неделю… и примерно столько же не ел. Изувеченное шрамами лицо землисто-серого цвета было осунувшимся и бледным, спутанные светлые волосы потускнели, а высокие скулы, резко выдающиеся на фоне впалых щёк, еще больше подчеркивали чёрные тени под глазами. Если кто-то и захотел изображать Дафну Гринграсс под оборотными чарами, то явно подошел к процессу с излишним усердием, изобретая столь побитый жизнью образ. Размышления Гермионы прервал негромкий голос директора.

— Мисс Гринграсс на некоторое время останется у нас, — с мягкой улыбкой известил он. — Я могу попросить тебя показать ей гостевую спальню, где она может расположиться на следующие несколько недель?

«Несколько недель?» — Грейнджер с преувеличенным вниманием уставилась на Дамблдора, безуспешно пытаясь понять, что он задумал. Директор не выглядел как человек, раскрывший шпионский заговор, впрочем, зная Дамблдора, тот выглядел бы так же даже если бы раскрыл его. С этой его дурацкой скрытностью никогда нельзя было быть уверенной наверняка. Гермиона лишь надеялась, что прежде, чем позволять Дафне остаться в штабе, Альбусу хватило здравого смысла хотя бы убедиться, что их гостья, кем бы та ни была на самом деле, не перережет их всех посреди ночи.

Слишком уставшая, чтобы и дальше терзать себя подозрениями или выпытывать подробности разговора, Гермиона лишь кивнула и повела Дафну за собой по полутёмным коридорам в дальнюю часть дома, где располагались жилые комнаты, коих тут было в достатке. Чаще всего они пустовали и использовались лишь в редких случаях, когда кто-то задерживался в штабе по делам.

В штабе.

Гермиона до сих пор не желала признавать это место официальным пристанищем членов Ордена Феникса. Это было гадко и нечестно — тот, кто обустраивал эти комнаты, хотел провести здесь спокойную жизнь, а не соорудить форт для борьбы с Волдемортом. Как удобно для профессора Дамблдора, что владельцы теперь так удачно отсутствуют, и он может использовать дом, как ему заблагорассудится, устраивая тут заседания и ночлег для всех желающих и переоборудуя его под нужды Ордена, тем самым лишая дом индивидуальности, приватности и памяти о его владельцах. Ведь теперь это всего лишь штаб.

Гермиона подозревала, что если бы хозяйские спальни не были наглухо запечатаны, директор вскоре добрался бы и до них, организуя там очередные гостевые комнаты, склады или кабинеты без всяких зазрений совести. Ведь всё это необходимо для «высшего блага». Гермиона подавила желание грязно выругаться и оттолкнула подальше ядовитое раздражение, тоску и чувство вины, останавливаясь напротив одной из дверей.

— Твоя спальня, — известила она. — Тебе нужна сменная одежда? Или пижама? Или… не знаю… зубная щетка?

— Ничего не нужно, — Дафна повернула ручку, проходя в тёмную комнату. — Доброй ночи.

Гермиона мгновение смотрела на закрывшуюся перед её носом дверь.

Миленько.

И куда только делось её хваленое воспитание? Похоже, чтобы они там ни обсудили с Дамблдором, это вывело Гринграсс из равновесия. Пожав плечами, Гермиона, побрела в свою спальню, ей уже было совершенно плевать на загадочные особенности характера Дафны или интриги Альбуса. Всё о чём она могла мечтать — это сон. Предпочтительно без кошмаров.

Хотя бы сегодня.

* * *

Драко готов был официально признать, что это катастрофа.

Вот всё это.

Подумать только, пару лет назад он думал, что грядущая война между волшебниками — это самое ужасное, что может произойти. Страшился необходимости столкнуться на поле боя с кем-то из своих бывших одноклассников или профессоров. Боялся вообразить, что придется проживать день за днём ожидая ареста, Азкабана, пыток. Опасаясь каждую секунду, что он провалит какое-нибудь задание, что Тёмный Лорд разочаруется в нём, что его отец и мать пострадают из-за его трусости и слабости. Что ему придется смотреть, как Волдеморт пытает и убивает его друзей и знакомых. Первая бомба, взорвавшаяся в магической части Лондона, преподнесла ему незабываемый сюрприз вкупе с осознанием, что есть кое-что и пострашнее Волдеморта. И к длинному списку фобий Малфоя отныне добавилась война с магглами.

Иронично, но сначала никто даже не подумал, что ситуация будет только ухудшаться. Идиоты в Министерстве магии были слишком заняты внутренними зачистками, Дамблдор со своей командой бравых мстителей вел партизанскую войну, большинство чистокровных волшебников даже не поняли сначала, что такое бомба, а Тёмный Лорд… Драко не был уверен, о чём тот думал, но он, пожалуй, был единственным магом, который серьезно воспринял произошедшее, неожиданно бросив все силы на организацию обороны, словно только того и ждал. Но даже Волдеморт не мог предсказать, что у магглов в арсенале окажется оружие, способное блокировать и рассеивать любую магию. Это сильно склонило чашу весов на сторону простецов, особенно когда стало понятно, что им откуда-то известны места расположения некоторых магических деревень, скрытых домов и улиц, куда те и наносили целенаправленные удары. Подобная осведомлённость нервировала сверх меры. Среди магического населения назревала паника. Некоторые попытались сбежать на материк, пока не выяснилось, что все пути к отступлению заблокированы. Оставалось только отбиваться, чего делать никто не хотел, потому что боялся и не знал, как защищаться от вооруженного противника, если в арсенале только бесполезная против него волшебная палочка. А уж когда появились варлоки, всеобщая растерянность начала плавно перерастать в ужас. И параллельно со всем этим безумием волшебники, вопреки всему, продолжали воевать друг с другом.

Мир вокруг Драко рушился, плавно сводя всех с ума, и что самое обидное, начал он с Блэйза. Именно поэтому, стоя сейчас в зале, куда с минуты на минуту должен был прибыть Тёмный Лорд, младший Малфой апатично признал свою жизнь полной катастрофой, наблюдая, как его лучший друг, пошатываясь, бродит среди собравшихся в зале Пожирателей и несет кошмарный пьяный бред, рискуя быть приконченным в любое мгновение.

Конечно, минувшие полтора года ни для кого не были веселыми, а уж потерять всю семью за одну ночь и вовсе стало тяжелым испытанием, но… почему-то Драко до последнего надеялся, что Забини останется в его жизни несокрушимой константой, которую не тронут все происходящие катаклизмы. Увы, чем больше проходило времени, тем больше тот терял связь с реальностью.

Само по себе неадекватное поведение и пристрастие к спиртному удивления ни у кого не вызывало: магглы дотла сожгли всё поместье Забини, если бы сам Блэйз в это время не гостил у Драко, его бы ждала та же печальная учесть, что и его родителей. Блэйза терпели из сочувствия к трагедии, уважения к чистокровной фамилии и потому, что Малфои в какой-то мере прикрывали осиротевшего мальчишку. Пока Блэйз отделывался тем, что его игнорировали, ограничиваясь пренебрежительными взглядами и ядовитыми комментариями. Но чем больше проходило времени, тем больше росло молчаливое неодобрение, которое могло очень плохо кончиться, учитывая, что Забини вообще не соображал, что и кому говорит. Иногда Драко казалось, что тот намерено провоцирует окружающих, в надежде, что кто-нибудь, наконец, сжалится и прервет его унылое существование. Драко был решительно против такого подхода к ситуации, но когда его мнением вообще интересовались?

Сегодня, например, Забини превзошел сам себя, бесцеремонно вломившись на собрание Пожирателей, размахивая полупустой бутылкой огневиски и осыпая возмущенную публику глумливыми комментариями. Наблюдая за этим балаганом, Малфой подумывал, что неплохо бы придушить идиота самостоятельно, чем каждую секунду бояться, что это сделает кто-то ещё.

— Драко, — вдруг процедил сквозь зубы, стоящий рядом Люциус. — Убери отсюда своего свихнувшегося приятеля, пока его не убили.

Выходя из оцепенения, тот резко кивнул и торопливо направился в сторону друга через толпу волшебников, надеясь добраться до него прежде, чем…

— А-а-а-а! Вот и наш благодетель! — радостно улыбаясь, огласил на весь зал Забини, заметив, как в распахнутые двери заходит Тёмный Лорд в сопровождении троицы Лестрейнджей и Корбана Яксли.

У Драко потемнело в глазах, а в груди свернулся ледяной клубок панического ужаса, когда Волдеморт неторопливо повернул голову, обращая равнодушный взгляд на незваного дебошира. В зале повисла звенящая тишина. Все ждали, затаив дыхание.

— Не припомню, чтобы мистера Забини приглашали на встречу, — холодно произнёс Тёмный Лорд.

— Я сам себя пригласил! — ничуть не впечатленный смертоносной репутаций оппонента, объявил Блэйз. — Страстно хотел выразить свой восторг и восхищение Вашим Темнейшеством! То есть я хочу сказать, разве кто-то тут будет отрицать оглушительное величие нашего щедрого хозяина? — он крутанулся вокруг своей оси, оглядывая затуманенным взглядом угрюмых слушателей. — Никто не будет? Ну ладно! — он снова повернулся к Тёмному Лорду. — Мы все тут просто падаем ниц от вашего величия! Вас самого не воротит от того, какой вы великолепный?! Можно припасть к краешку вашей восхитительной мантии? — он икнул и покачнулся. — Если меня не стошнит, конечно…

«Ну вот и всё», — обреченно подумал Малфой.

Блэйз подписал себе смертный приговор. Сейчас в любую секунду у него на глазах прикончат лучшего друга. Вот уже и тётушка Бэлла с нехорошим блеском в глазах выступила вперед, направляя на скандалиста волшебную палочку.

— Сир! — прорвавшись, наконец, к неадекватному другу, Драко упал на колени перед Тёмным Лордом. — Умоляю, простите его за дерзость! Он не в себе! Он не понимает, что говорит! После всего, что вы сделали для него… для всех нас…

— Достаточно, — нетерпеливо оборвал его речь Волдеморт, давая Беллатрикс знак отступить и буравя Малфоя ледяным взглядом, — у меня нет времени на детский сад.

— Простите ме…

— Потрудись хоть раз в жизни быть полезным и уведи отсюда это недоразумение, — Тёмный Лорд махнул рукой в сторону Забини, которого держали под руки братья Лестрейндж в ожидании дальнейших указаний. — И упаси тебя Мерлин, Драко, если я ещё хоть раз увижу его на собрании. Я достаточно ясно выражаюсь?

— Да, милорд, — прошелестел тот, обливаясь холодным потом и старательно игнорируя маниакальный блеск в глазах полубезумной тётки. — Спасибо, милорд.

Не поднимаясь с колен, он дождался, когда Волдеморт в сопровождении своей свиты проследует в центр зала, после чего торопливо схватил под руку едва стоящего на ногах Блэйза, силой увлекая того прочь из зала. Стоило им оказаться в холле, как двери захлопнулись за их спинами, отрезая от остального собрания. Не замедляя шага, Драко продолжал тащить Забини вперед, к выходу на улицу и дальше в сумеречную тень запустелого сада, за которым начиналось фамильное кладбище. Только оказавшись на безопасном расстоянии от поместья, Малфой в полной тишине усадил Забини на скамейку и замер над ним, скрестив на груди руки.

— Ну ты и кретин, — заключил он.

Блэйзу хватало наглости ухмыльнуться.

— Что-то подсказывает мне, что ты злишься.

— Да ну? Правда? — ядовито процедил Драко. — Зачем ты всё это делаешь?!

Блэйз пожал плечами.

— Просто хочется…

— Ну, здорово… умереть решил? — Драко шумно выдохнул, обессиленно рухнув на скамейку рядом с другом. — Ты хоть понимаешь, как рискуешь?

— В жизни нужно немного риска, — философски пробормотал Забини, глядя на виднеющиеся редкие огни деревни, где жили волшебники и ведьмы, потерявшие свои дома и ищущие защиты. — Я вот всё думаю, а куда подевались магглы, которые там жили?

Драко проследил за его взглядом и пожал плечами.

— Мертвы, наверное.

Он помнил, как прошлой осенью Тёмный Лорд отправил группу Пожирателей в деревню у подножия холма, на котором стоял особняк. Драко не участвовал в нападении, но знал, что с той ночи ни одного маггла в округе не осталось, а потом постепенно туда начали стекаться волшебники, занимая опустевшие дома.

— Воистину безумное время, да? — тем временем лениво протянул его друг. — Мы тут собачимся друг с другом, нас вырезают магглы, мы вырезаем магглов, и друг друга понемножку вырезаем, министр выкопал себе глубокую норку и сидит там с припасами и вот таким вот зубом на всех и вся, а наш царь и господин на этой костяной фабрике строит себе репутацию спасителя.

— За такие речи ты однажды умрёшь, — угрюмо сообщил Драко.

— Все мы однажды умрём, — Блэйз вдохнул полной грудью влажный холодный воздух и громко пропел: — И только небо будет вечно-о-о!

— Блэйз, — оборвал этот жалкий скулеж Малфой, чувствуя, как злость отступает, сменяясь состраданием и застарелой болью, — мне жаль, что так вышло с твоими родителями, правда жаль. Я не могу даже представить, каково тебе, но так нельзя! — он повернулся к другу, схватив его за грудки. — Ты погубишь себя!

— Ты такой заботливый, — растроганно улыбнулся Забини, дыхнув на него алкогольными парами.

— Я же серьезно! — резко встряхнув его, гаркнул Драко. — Я не могу… — он запнулся, опуская взгляд и разжимая пальцы на грубой ткани мантии, — не могу смотреть, как кто-то ещё умирает…

С минуту они в молчании смотрели друг на друга. Ночь была тёмной, беззвездной и тихой, обступая со всех сторон, между верхушек деревьев с гулом бродил стылый ноябрьский ветер, а между надгробий низко стелился сизый туман. Малфой нервно передёрнул плечами, отстранился и, упираясь локтями в колени, слепо уставился на сырой гравий под ногами. Блэйз с неожиданно серьезным выражением лица наблюдал за ним.

— Снейп не умер, — осторожно напомнил он, будто читая мысли друга.

— Я предал его, — мученически скривился Драко. — Обманул и подставил. Он… для меня он теперь всё равно что мёртв.

— С каких это пор в твоём маленьком чёрном сердечке завелось чувство вины? — Забини шутливо изогнул брови, ткнув друга локтём в бок. — В смысле, я хочу сказать, оно там вообще на законных основаниях? Или нам пора срочно устроить сеанс экзорцизма? А то вдруг ты не в курсе, что у тебя там такая гадость приблудилась…

— Пошел ты к Мордреду, — Драко оттолкнул его и отвернулся, поднимаясь на ноги. — Бесполезно что-то обсуждать, пока ты в таком состоянии.

— Бросаешь меня одного на кладбище? — округлил глаза Забини. — Ночью?!

— Протрезвей, — раздраженно бросил тот через плечо. — Прогуляйся. Может, хоть вид надгробий тебя натолкнёт на какие-то мысли.

— Например? — насмешливо крикнул ему вслед друг. — О том, что все мы смертны и только наш бог Волдеморт бессмертен?

— Заткнись, идиот, — прошипел, не оборачиваясь, Драко, оставляя того в одиночестве.

* * *

Ночные улицы Лондона были как обычно отвратительны в своём мрачном, гадком, пропахшим гарью и помоями «великолепии». Блэйза чуть не вырвало, когда воронка аппарации выбросила его в тёмный грязный переулок за мусорными баками, и он не мог бы определить точно, что было тому причиной — опьянение или душераздирающая атмосфера умирающего города. Хотя не то чтобы он умирал. Скорее медленно гнил заживо.

Встречаться в Лондоне было так себе идеей, но из-за многочисленных антиаппарационных барьеров, перемещаться куда заблагорассудится, стало проблематично: приходилось аппарировать в специальные «карманы», разбросанные то тут, то там в безлюдных тупиках и переулках, а уже оттуда перемещаться в точку назначения. И, естественно, большинство таких «карманов» с самой обширной зоной аппарации и максимальным количеством пустынных улочек находилось в Лондоне. Размещать их в провинциальных городках и деревушках было опаснее, к тому же это требовало времени и являлось ненужным риском. Проклятая война спутала все карты. Приходилось учиться жить по-новому и мириться с постоянным идиотизмом некоторых индивидов, чересчур помешанных на секретности там, где не надо, потому что можно было бы воспользоваться каминной сетью, но никто до сих пор не удосужился сообщить Блэйзу точный адрес.

Тряхнув головой, Забини покачнулся, на миг теряя ориентацию в пространстве, и едва не упал, если бы не пара рук, которые вцепились железной хваткой в отвороты его зимней мантии, затаскивая глубже в переулок. Дезориентированный от количества выпитого, аппарации и резких движений, Блэйз на миг зажмурился, пока его тащили в неизвестность, но уже через минуту это «путешествие» закончилось, когда кто-то толкнул его, впечатав спиной в холодную, каменную кладку. Забини сдавленно крякнул, открыл глаза и тут же расплылся в улыбке, увидев перед собой бледное веснушчатое лицо в обрамлении огненно-рыжих локонов.

— А вот и моя бесподобная Немезида.

— Ты опоздал, — поджав губы, сухо известила Джинни, продолжая держать его за грудки. — И какого Мордреда ты в мантии заявился в Лондон? С ума сошел?

— Прости, золотце, у нас был банкет, — Блэйз пожал плечами. — И если бы вы дали мне адрес, тебе не приходилось бы каждый раз ждать меня в этой дыре.

Уизли болезненно поморщилась.

— Ты же знаешь, что профессор Дамблдор…

— Не позволяет. Помню-помню, — пропел он, закатив глаза. — Безопасность превыше всего. Кто станет доверять слизеринцу?

— Я стану.

— Быть может, это роковая ошибка? — мурлыкнул Забини, нахально положив руки на талию собеседницы. — Вдруг я шпион Его Темнейшества и вожу вас всех за нос, хм?

Джинни не отстранилась, но смерила его очень постным взглядом.

— Ты для такого слишком бестолковый.

— А ты как обычно такая нежная, цветочек мой, — прочувствованно выдохнул он.

Джинни подозрительно сузила голубые глаза.

— Ты что, пьян?

— Слегка…

— Блэйз, — раздраженно прошипела Уизли, — мы же обсуждали, что аппарировать в таком состоянии…

— …опасно, безответственно, глупо… и очень в моём стиле, — он оттолкнулся от стены, притягивая ее ближе и продолжая улыбаться, — вообще-то, я думал, ты скучала...

Джинни чуть смягчилась, разжимая пальцы на его мантии.

— Я скучала, — признала она, — и беспокоилась.

— Тогда где мой поцелуй? — обиделся Забини.

— Я отказываюсь целовать кого-то насквозь пропитанного огневиски, — фыркнула та, но вопреки своим словам, через мгновение крепко обняла его за шею. — Ты точно в порядке?

— В полном, — Блэйз уткнулся носом в густые рыжие волосы, вдыхая знакомый запах трав и ромашки. — Извини, что пришлось ждать. Драко решил устроить мне поучительную лекцию на тему пьянства в присутствии Тёмного Лорда.

Он почувствовал, как она напряглась.

— Блэйз…

— Всё нормально, — перебил он, прижимая её к себе. — Тебе не нужно за меня волноваться. Со мной всё хорошо.

— Балбес, — Джинни тихо вздохнула и, отстранившись, быстро чмокнула его в щёку. — Пора уходить отсюда.

Взяв Забини за руку, она выудила из кармана чайную ложку, служившую порт-ключом, и уже через несколько секунд они стояли посреди погруженной в сумерки гостиной штаба Ордена Феникса. В камине догорал огонь, а за окном накрапывал дождь со снегом. Блэйз со стоном прикрыл глаза, сжав пальцами переносицу.

— Знаешь, аппарация и порт-ключи не очень сочетаются с алкоголем, — пожаловался он.

Джинни тихо хмыкнула.

— Сам виноват.

— Ты жестокая. Напомни ещё раз, за что я тебя люблю?

— Вероятно, ты просто мазохист, — с напускным недовольством отозвалась та, безуспешно пытаясь сдержать смущенную улыбку.

— Нет, определенно должна быть ещё причина, — он наморщил лоб, размышляя. — Думаю, дело в этих очаровательных веснушках, — он слегка щёлкнул её по носу, тут же заработав подзатыльник. — А что? Я люблю веснушки! Они как малюсенькие поцелуйчики солнышка… кстати, насчет поцелуйчиков…

— О, да помолчи ты уже, — проворчала Джинни, отчаянно краснея.

Не зажигая свет, она проводила его до комнаты на втором этаже и, уже стоя у двери, чуть сильнее сжала его руку.

— Отдохни. Об остальном поговорим завтра.

— Ты о нашей пламенеющей страсти? — с готовностью уточнил Блэйз, шагнув к ней. — Можем и сейчас это обсудить. Со всеми подробностями. Мы ночуем в одной комнате?

— Ты, — отрезала она, приложив палец к губам Забини, когда тот потянулся, чтобы поцеловать её, — ночуешь сегодня со своим похмельем.

— Я понял! — просиял Блэйз. — Я люблю тебя за то, что ты такая заботливая.

— Всё для тебя, — отступив на шаг, ехидно отозвалась Джинни. — А теперь иди спать. Завтра долгий день.

Его шутливая ухмылка плавно перетекла в более нежное выражение лица, когда Блэйз, подавшись вперед, мягко коснулся губами её лба:

— Спокойной ночи, Злюка.

— Приятных снов, Балбес.

Он наблюдал, как она скрылась за дверью одной из гостевых спален и, помедлив, отправился в собственную комнату, неожиданно осознавая, насколько устал: всё напряжение прошедшего дня навалилось на плечи непомерной тяжестью, и Блэйз уснул ещё до того, как коснулся головой подушки.

* * *

— Ну, так он все-таки не появился?

Гермиона подавила желание мученически застонать и ускорила шаг, надеясь, что в библиотеке Рон от неё отвяжется. Вид книг отпугивал его лучше, чем чеснок вампира.

— Нет.

— И, по-твоему, это нормально? — следуя за ней по пятам, вопрошал тот. — Ты всё ещё ему доверяешь?

— Не доверяю, — она уже жалела, что вообще упомянула о несостоявшейся встрече.

— Тогда зачем продолжаешь с ним встречаться?

— Он предоставляет полезные сведения.

— Он Пожиратель! — зашипел ей в спину Уизли. — Он убийца!

— Мне все равно.

— Это опасно!

— Честное слово, Рон! — Гермиона остановилась посреди коридора и обернулась к другу. — Тебе с утра пораньше заняться больше нечем? Ты же только вчера ночью приехал. Обязательно каждый раз вместо приветствия заводить одну и ту же песню?

Уизли оскорблённо нахохлился.

— Когда он тебя предаст, не прибегай ко мне плакаться!

— У тебя есть какой-то список назидательных фраз, который ты практикуешь на мне и своей сестре? — ядовито уточнила Грейнджер. — Потому что, готова поклясться, буквально пару дней назад ты что-то очень похожее говорил Джинни насчет Блэйза.

— Это потому, что вы обе совершенно не задумываетесь о том, кому верите, — задрав с важным видом нос, Рон прошел мимо неё в распахнутые двери библиотеки и застыл на пороге как вкопанный.

— Да Бога ради, Рон, не стой ты столбом, дай мне пройти… о! — Гермиона остановилась за его плечом, заметив стоящую у книжных полок девушку. — Ты уже проснулась…

Дафна разглядывала корешки книг и на парочку гриффиндорцев в дверях даже не взглянула. Со стороны входа было видно только правую сторону её лица, отчего она выглядела совсем как раньше, разве что светлые волосы были коротко острижены и одета она была в тёмно-бордовую водолазку и джинсы, что, по правде сказать, совершенно выбивалось из её привычного образа. Признаться, Гермиона не ожидала встретить тут Дафну — весь прошлый день та провела, закрывшись в своей комнате. Несколько раз Грейнджер пыталась проверить, всё ли хорошо у их гостьи, на что получила весьма грубое предложение «провалиться». Сегодня, похоже, Гринграсс решила положить конец своей добровольной изоляции.

— Доброе утро, — поприветствовала та. — Интересная у вас тут коллекция книг.

Рон оторопело обернулся к Грейнджер.

— Это же Дафна Гринграсс!

— Да, спасибо, я в курсе, — проворчала та, бесцеремонно отодвинула друга в сторону и, игнорируя его придушенное «как это в курсе?!», протиснулась в библиотеку. — Я думала, ты сегодня снова будешь сидеть взаперти.

— Я не «сидела взаперти», — передразнивая собеседницу, фыркнула Дафна. — Мне нужно было выспаться.

Она повернулась к ним всем корпусом. Рон грязно выругался. Гермиона и сама была не далека от комментариев, когда как следует разглядела изуродованное лицо, которое при свете солнца выглядело ещё хуже. Неровные бледно-розовые шрамы, покрывающие практически всю левую сторону лица, тянулись от виска, рассекая грубыми, изломанными рубцами линию волос над ухом. Взгляд Грейнджер скользнул ниже, к вязи шрамов на подбородке и шее, спускающихся под высокий воротник водолазки, и, судя по перчатке на левой руке, искалечено было далеко не только лицо. Поразительно, как при таких травмах Дафна сохраняла нерушимое хладнокровие, глядя на собеседников с прежним уверенным спокойствием. Она даже не пыталась скрыть свои шрамы или прикрыть лицо волосами, напротив, предпочитая убрать их в гладкую прическу. Возможно, ей нравилось шокировать окружающих? Ничуть не оскорбившись ошарашенными взглядами, Дафна криво усмехнулась.

— Да, знаю, слева я уже не такая симпатичная, как справа, — она пожала плечами.

— Ты жива?! — выходя из ступора, каркнул Рон.

— Как видишь…

Уизли схватил Гермиону за локоть, не позволяя пройти дальше в зал, и зашипел ей на ухо:

— Что она тут делает? Как она тут оказалась? Ты уверена, что это Гринграсс?

Последний вопрос волновал и саму Грейнджер, но Рону об этом знать сейчас необязательно. Он и так, похоже, на грани истерики.

— Я встретила ее два дня назад в Лондоне…

— И притащила сюда?! Ты нормальная вообще?!

— Ой, да уймись ты, Рон, — раздраженно высвобождая свой локоть из его пальцев, Гермиона прошла в библиотеку и уселась в кресло, — Дамблдор в курсе, если что. Это он предложил ей остаться здесь.

Уизли хвостом следовал за ней, глядя на Дафну так, словно она вот-вот на них бросится.

— Она вообще точно живая? — пробурчал он. — Может, это инфернал?

Грейнджер обратила на него ядовитый взгляд.

— Ты в курсе, как инферналы выглядят, гений?

— Может, это инфернал под маскировкой, — насупился тот. — Может, её подослал Тот-Кого-Не-Называют, чтобы она нас всех тут сожрала?

— А ты, я смотрю, всё такой же идиот, — равнодушно прокомментировала Дафна, вернувшаяся во время их негромкой перепалки к изучению книг.

— А ты всё такая же стерва, — вспыльчиво отозвался Уизли и тут же, не выдержав, спросил: — Что с тобой случилось вообще? — он помахал рукой перед своим лицом, явно имея в виду шрамы собеседницы.

— О, ну как бы сказать? — Гринграсс беспечно повела плечом. — Небольшой такой взрыв в семейном особняке… ну, знаешь, тот, про который ещё писали, что всю семью в клочья разорвало.

Гермиона сочувственно скривилась.

— Они, хм… они болят?

— Уже нет, — Дафна насмешливо посмотрела на гриффиндорцев, которые продолжали беззастенчиво на неё таращиться. — Ну как? Мы закончили обсуждать мои физические несовершенства? Или мне раздеться, чтобы вы всё получше рассмотрели?

У Гермионы, в отличие от Рона, хватило такта выглядеть виноватой и она торопливо сменила тему разговора.

— Прости… ты позавтракала?

— Да.

— Кем? — не удержался от шпильки Рон.

Присутствующие предпочли его проигнорировать.

* * *

Снейп протянул Блэйзу стакан с антипохмельным зельем, неодобрительно наблюдая за своим бывшим студентом, стонущим в кровати от недомогания.

— В вашу «светлую» голову забредала идея, что алкогольное опьянение можно вполне успешно имитировать без необходимости надираться в стельку? — скучающе полюбопытствовал он.

— Я и имитировал, — залпом осушив стакан, проворчал Забини. — По большей части.

— Оно и видно, — сухо прокомментировал Северус. — Поднимайтесь и приведите себя в приличный вид. Альбус прибудет через два часа, постарайтесь к этому времени создать впечатление хоть относительно здравомыслящего человека.

— Я, между прочим, там жизнью своей рискую, — забубнил Блэйз, выбираясь из кровати.

— Как по мне, так пока вы рискуете только своей печенью, — безжалостно парировал Снейп. — Довольно нытья.

Не дожидаясь ответа, бывший профессор зельеварения вышел из комнаты, Блэйз показал язык закрывшейся двери и поплелся в душ. Встречаться с Дамблдором отчаянно не хотелось. Во-первых, докладывать особенно было нечего, а во-вторых, Блэйз по многим причинам не питал к бывшему директору Хогвартса никакой симпатии. Мало того, что он вынужден был торчать несколько часов в его обществе, слушая нравоучительные советы и идиотские задания, так тот ещё, как правило, получив необходимую информацию, со всей своей лощеной деликатностью начинал тонко намекать, что Блэйзу пора проваливать восвояси.

«Шпионаж — это неблагодарная работа», — мысленно вздохнул Забини, натягивая халат. И не то чтобы это приносило большую пользу. Он ведь даже Пожирателем не был. Скорее придворным шутом.

Так зачем ещё раз нужен весь этот цирк?

— Ты рано проснулся…

Ах, ну да.

Джинни отвернулась от окна, услышав, как открылась дверь, и улыбнулась.

Вот ради чего.

Блэйз помедлил на пороге ванной, разглядывая девушку, стоящую в ореоле утреннего света. Как кто-то настолько хрупкий и нежный мог одним своим видом вселять в него столько сил и уверенности? Когда Драко узнал о Джинни, он сказал, что эти отношения погубят его. Блэйз едва не рассмеялся в лицо лучшего друга. Осознавал ли тот, что Забини всё ещё жив только благодаря ей?

Мир рушился слишком быстро, и если бы в нём не было Джинни Уизли, то Блэйз давно бы рассыпался на части вместе с ним.

— Ангел мой! — широко улыбаясь, пропел он. — Ты спустилась ко мне прямо с небес этим чудесным утром?

Джинни с напускным недовольством закатила глаза.

— Сколько прозвищ ты можешь придумать для меня за минуту?

— А сколько ты хочешь, вишенка моя? — с готовностью уточнил Блэйз, подходя ближе.

— Нисколько, — постно отозвалась Джинни. — Они все в равной степени ужасны.

— Ну-ну, не нужно так смущаться, котеночек, я знаю, в тайне ты их обожаешь, — Забини заговорщицки подмигнул ей и отправился к гардеробу, собираясь переодеться во что-то более подобающее.

Джинни, пока он копался в шкафу и одевался, переместилась в кресло и уткнулась носом в свежий номер «Ежедневного пророка», который принесла с собой.

— Похоже, Фред с Джорджем таки достали Скримджера, — прокомментировала она из-за газеты.

— Чем? — поинтересовался испод рубашки Забини. — Подложили навозную бомбу ему под дверь?

— Своей передачей, — пояснила та. — Скримджер хочет подвергнуть очередной цензуре радиотрансляции… видимо, обиделся на их последний выпуск.

— Ты про «Движение анархистов»? — Блэйз хохотнул. — Они ещё не забросили это своё увлечение?

— Напротив, — она глянула на него поверх журнала и усмехнулась. — Анархисты нынче довольно популярны.

— Они всегда популярны, — Забини плюхнулся на кровать. — Но, конечно, наше Министерство не потерпит, чтобы в «такое тяжелое для магического мира время» кто-то нелестно отзывался о властях. Это пагубно сказывается на общественном мнении и подрывает мирный настрой обывателей, — он хмыкнул. — Так-то мы тут все из себя такие супер позитивно настроенные… ну все, кого не запытали до смерти, не сожгли и не взорвали…

Джинни согласно хмыкнула и, отложив «Пророк» на тумбочку, пересела на кровать, осторожно коснувшись руки Блэйза прохладными пальцами.

— Как ты себя чувствуешь?

— Если не считать поганого пробуждения, которое мне организовал Снейп, то нормально, — заверил тот и потянул её на себя, вынуждая сесть ближе.

Мгновение они молча смотрели друг на друга. Джинни медленно запустила пальцы свободной руки в его волосы, в гипнотической задумчивости отводя со лба изрядно отросшие вьющиеся пряди.

— Как думаешь, может, стоит прекратить всё это? — вдруг тихо сказала она.

— Ты о чем? — Забини непроизвольно крепче сжал её ладонь, словно боялся, что она вот-вот исчезнет.

— О твоём шпионаже, — Джинни нахмурилась.

— Тоже скажешь, что я бесполезен? — насмешливо уточнил он.

— Нет. Мне не нравится, что ты там один и каждую секунду рискуешь своей жизнью. А Дамблдор только и рад вытягивать из тебя нужную информацию и отправлять обратно, словно тебе тут не место и все, для чего ты годишься, это доставка информации, — Уизли сердито поджала губы. — Ты же не Пожиратель смерти, Блэйз. Ты не располагаешь какой-то жизненно-важной информацией. Так зачем рисковать?

Забини удивленно смотрел на неё, гадая, как ей удаётся из всех возможных вещей всегда озвучивать те, которые у него на уме.

— И что, по-твоему, я должен делать?

— Просто… оставайся тут, — предложила она. — Не возвращайся обратно.

— Я не могу.

— Но почему?

— Ой, ну ты же знаешь мини-Малфоя. Если я его там брошу в одиночестве, он меня из-под земли достанет и придушит, — избегая прямого ответа, он весело усмехнулся. — Кто-то должен проследить, чтобы этот чахоточный нытик не впал в депрессию.

Джинни смерила его долгим взглядом, но спорить или настаивать не стала. Порой Блэйзу казалось, что она видит его насквозь и просто не считает нужным вытягивать ответы или давить, оставляя за ним право решать, хочет он делиться своими мыслями или нет. Особенно если вопрос был не из простых. Подобная деликатность, в сочетании с её периодической напористостью вызывала у Блэйза чувство обезоруживающей нежности и свободы. Словно он мог рассказать ей что угодно и она не осудит его.

Только вот всей правды он сказать не мог, как бы сильно ему этого ни хотелось. Несмотря на тактичность по отношению к нему, Джинни отличалась взрывным темпераментом, и Блэйз не был уверен, что сможет жить дальше и не сойти с ума, если она пострадает из-за его слов или действий.

Некоторое время они оба молчали, каждый потерявшись в своих мыслях. Джинни первая вышла из задумчивости и, поднявшись на ноги, потянула его за собой.

— Идём…

Не двинувшись с места, Блэйз продолжал удерживать её.

— А как же наши мгновения редкого уединения? — заныл он. — До приезда директора ещё больше часа, я не готов всё это время торчать в компании твоих братьев.

Лукаво улыбаясь, Джинни наклонилась, чмокнув его в кончик носа.

— Идём-идём, — повторила она. — Тебе давно пора кое с кем поздороваться.

* * *

К тому моменту, как Рон перестал фонтанировать язвительными комментариями и сверлить Дафну подозрительным взглядом, все трое уже с комфортом расположились в больших мягких креслах, что были расставлены в южной части библиотеки у окна, обмениваясь короткими односложными фразами и общими воспоминаниями о занятиях в КАБРиСе. Беседа выходила скованной и малоинформативной, но как подступиться к основной теме, Гермиона не знала. Вряд ли будет хорошей идеей начать с вопроса: «Эй, ты не думаешь, что мы подозрительно удачно нашли друг друга на окраине Лондона в разгар апокалипсиса? Я спрашиваю, потому что у меня постоянная паранойя и неожиданно воскресшие одноклассники не вызывают особого доверия, если ты понимаешь, о чем я…».

— Кстати, кто-нибудь в курсе, Гринготтс вообще функционирует после того, как магглы разбомбили Косой переулок? — тем временем уточнила Дафна.

— Гоблины открыли небольшое отделение в одной из магических деревушек, — процедил Рон. — Но отношения с ними сейчас паршивые.

— Почему?

— Когда магглы решили сравнять Косой переулок с землёй, все пытались укрыться где только возможно, — начала объяснять Гермиона. — Гоблины закрыли банк и никого не впустили. Если бы они помогли, возможно, мы в тот день избежали бы такого количества жертв.

Дафна смерила побелевшее от бешенства лицо Рона проницательным взглядом.

— Кто-то из твоей семьи погиб там?

— Мой брат, — пробормотал Уизли, пытаясь справиться с собственными эмоциями. — Перси.

— О, — Дафна не стала приносить соболезнования, лишь понимающе кивнула.

— Лондон теперь — это чёртова клоака смерти, — невпопад пробормотал он, отводя взгляд. — Куда ни глянь — одни только трупы.

Грейнджер вздохнула и, ухватившись за удачно брошенное Роном замечание о ситуации в Лондоне, продолжила мысль, осторожно подводя её к главному пункту:

— Рон прав, сейчас в город лучше не соваться без необходимости, — кивнула она. — Чудо, что мы вообще вот так случайно встретились.

Дафна одарила её загадочной улыбкой, словно прекрасно поняла, куда клонит собеседница.

— К чудесам наша встреча имеет весьма условное отношение, — спокойно заметила она. — Если мы конечно не говорим о чудесах практических.

— О? — Гермиона с подозрением сощурилась.

— Я знала, что ты будешь там, — призналась Дафна. — Следила за тобой.

Пламя недоверия в душе Гермионы разгорелось с новой силой.

— Зачем?

— Потому что, — едва ли не по слогам сказала Гринграсс, — как вы все тут заметили — одной сейчас быть опасно. Милый, кстати, домик, — меняя тему, оценила она, игнорируя неуютные взгляды, которыми обменялись её собеседники. — Библиотека занимательная, — невинно продолжала Дафна. — Даже квиддичное поле есть. И при этом ни одной семейной фотографии, — она с любопытством склонила голову к плечу. — Чей это дом?

За этим вопросом последовало долгое, угрюмое молчание.

— Его хозяева… временно отсутствуют, — нехотя ответила Гермиона.

— То есть мертвы? — равнодушно уточнила Гринграсс.

Грейнджер болезненно скривилась.

— Слишком много вопросов ты задаешь. Что-то хочешь знать, спрашивай у Дамблдора.

— Как угодно.

— Итак, — Гермиона устало вздохнула, — ты следила за мной, потому что…

— Мне нужно было место, где можно остаться…

— У нас тут что, гостиница? — не дав ей договорить, раздраженно уточнил Рон, а Гермиона одновременно с ним запальчиво бросила:

— Если так нужен был кров, отправилась бы в деревню для беженцев.

— Это та, что под крылом у Тёмного Лорда? — смешливо поинтересовалась Дафна и, получив два утвердительных кивка, покачала головой: — Нет уж, спасибо большое. Встречаться с ним или его Пожирателями я хочу даже меньше, чем с магглами.

— Отчего же? — ядовито процедила Гермиона. — Ты слизеринка. Разве тебя не тянет вернуться к друзьям?

— Весьма любопытно слышать подобное от тебя.

— Вот как? — ощетинилась Грейнджер. — И что же в этом любопытного?

— Ну как же? — ласково улыбаясь, Гринграсс подняла брови в вежливом недоумении. — Ты магглорожденная. Разве тебя не тянет перейти на их сторону? Тебя с ними связывает больше, чем с нами.

Гермиона оскорбленно дернулась, будто та её ударила. Рон, что странно, промолчал, с каким-то новым интересом посмотрев на подругу, словно мысль о связи Гермионы с магглами никогда раньше не приходила ему в голову.

— Я ведьма, — сквозь зубы процедила тем временем Грейнджер. — Они убивают ведьм.

— Если не ошибаюсь, — продолжая улыбаться, протянула Гринграсс, — многие магглорожденные предпочли вернуться к родным и сделать вид, что мира магии в их жизни никогда не существовало, — она округлила глаза в деланном озарении. — И я уже не говорю о тех, кто предложил свои услуги церкви и присоединился к рядам варлоков. Так что, милая, у тебя вполне неплохие шансы в этой войне.

— Это гнусно.

— Война — это всегда гнусно.

— Гермиона бы никогда так не поступила, — Рон переводил встревоженный взгляд с подруги на слизеринку. — Хватит бросаться такими обвинениями.

— О, — мурлыкнула Дафна. — Но меня, значит, обвинять можно?

— Мы даже не знаем, какие у тебя намерения.

— Вполне мирные, — невозмутимо откликнулась Гринграсс и перевела пристальный, хладнокровный взгляд на затихшую Гермиону. — Ну так что, Грейнджер? — поторопила она. — Разве тебя не тянет вернуться к родным?

Гермиона медлила, кусая губы. В душе тлела злость, но куда сильнее её сейчас тревожило то, что в чём-то Дафна была права, и это осознание поселило в сердце чувство вины и страха. Она говорила, что не предаст близких людей, но ведь на самом деле это было не так. Она уже предала их. Просто речь шла не о волшебниках. И её не оправдывало то, что они об этом уже никогда не узнают.

Гермиона прочистила горло, отбрасывая непрошеные сожаления.

— Мне некуда возвращаться.

— Правда? — Дафна с любопытством склонила голову к плечу. — Мне помнится, ты была счастливой обладательницей полного комплекта из матери и отца магглов.

— Была.

После этого признания в библиотеке повисла вязкая тишина. Рон во все глаза смотрел на Гермиону, открывая и закрывая рот. Грейнджер вдруг поняла, что куда сильнее сейчас злится на него, чем на Дафну.

— Что? — резко повернув к нему голову, отчеканила она. — Ты так и не задумался, почему я и словом не обмолвилась о своих родителях за последний год?

Они долгое мгновение смотрели друг на друга, пока Уизли не отвел взгляд.

— Я не знал, как спросить, — прошептал он. — Прости.

Гермиона вздохнула и, не желая развивать тему, снова посмотрела на Дафну.

— Так что на данный момент все близкие мне люди находятся на той же стороне, что и я, — она сузила глаза. — Чего не скажешь о тебе. И это возвращает нас к вопросу о твоей благонадежности.

Чтобы ни собиралась ответить Дафна, её прервал шумный вздох и последовавшее за ним чертыханье. Все трое обернулись к двери, на пороге которой, держась за руки, стояли Джинни и оторопевший Блэйз. Впервые за весь разговор нерушимая маска благодушного спокойствия и уверенности на лице Дафны дала трещину, а в единственном здоровом глазу появилась что-то живое и тоскливое.

— Привет, Блэйз, — печально улыбнулась она. — Паршиво выглядишь.

Забини выпустил руку Уизли и несколькими широкими шагами пересек библиотеку, остановившись в паре футов от Дафны. Его рука дернулась, словно он хотел прикоснуться к ней, но не решался, а растерянный взгляд метался от лица Гринграсс к Рону и Гермионе, а после к Джинни.

— Это что, шутка такая? — просипел он.

— Никто не смеется, — тускло заметил Рон.

Блэйз впился в Дафну пылающим взглядом.

— Я не приведение, если что, — иронично улыбаясь, заметила та, поднимаясь на ноги, теперь они стояли напротив друг друга.

Глаза Блэйза с болезненным вниманием блуждали по вязи шрамов на ее лице.

— Докажи, что ты это ты, — прошептал он.

— Как?

— Ну, не знаю, — Забини почесал затылок. — Расскажи что-то такое, что знаем только мы с тобой. Как, например, тот случай, когда я в пять лет провалился в скрытую пещеру на территории своего особняка, а там была эта жуткая куча летучих мышей…

— Во-первых, об этом знаем не только мы с тобой, а ещё половина магической Британии, которой ты успел растрепать эту чушь, — закатив глаза, фыркнула Гринграсс. — Во-вторых, я не перестану утверждать, что такого с тобой никогда не случалось, Блэйз.

— Нет, случалось! — выпятив грудь, с жаром заспорил Забини. — Это происшествие оставило серьезный отпечаток на моей психике, и перевернуло всю мою жизнь! Я осознал, что могу изменить мир, если начну бороться со злом, обратившись в свой худший страх…

— Ты прочитал эту дурацкую историю в какой-то маггловской книжке с картинками и все уши нам с Драко потом об этом прожужжал, думаешь, я такое смогу забыть? — ехидно перебила Дафна.

С губ Блэйза сорвался странный звук, словно помесь всхлипа и смешка.

— Мантикору мне в печёнку, вот ты всё такая же заноза, Гринграсс, — выдавил он дрожащим голосом. — А я-то надеялся, мы от тебя наконец избавились.

— Я люблю разрушать чужие надежды.

Блэйз наконец рассмеялся и, преодолев последние разделяющее их несколько футов, крепко обнял подругу, уткнувшись лицом ей в плечо.

— Как же мне тебя не хватало, Даф, — сдавленно пробормотал он. — Ты вообще в курсе, что пропустила конец света?

— Ужас, — Гринграсс с улыбкой обняла его в ответ, — на пять минут вас одних не оставишь.

Трое гриффиндорцев обменялись грустными взглядами и, помедлив, переместились в другую часть библиотеки, давая двум слизеринцам время побыть наедине.

Когда страсти немного поулеглись, а Забини был уверен, что его покрасневшие глаза не наведут окружающих на мысль, что он, поддавшись чувствам, разрыдался на плече подруги детства, Рон, Гермиона и Дафна вернулись в свои кресла, оставив для Блэйза и Джинни небольшой двухместный диванчик.

Солнце за окном закрыла пелена серых облаков и просторное помещение библиотеки заволок зимний сумрак. Единственная зажжённая настольная лампа, казалось, больше поглощала свет, чем давала, отбрасывая на лица подростков подрагивающие тени. Отчего-то безмолвная пауза, повисшая между ребятами после весьма эмоционального воссоединения, была не очень уютной.

Гермиона, не отрываясь смотрела на Дафну. Рубеж тактичной вежливости был давно пройден, и она могла без зазрений совести бомбардировать её любыми вопросами. Тем более после того, как к ним присоединился Блэйз, та растеряла весь свой степенный образ Снежной Королевы и стала больше похожа на живого человека.

— Ты знаешь, таращиться неприлично, — насмешливо оповестила Гринграсс, перехватив её взгляд.

— О чем вы вчера говорили с Дамблдором? — даже не смутившись, спросила Гермиона.

— Обсуждали трагичную историю моей жизни.

— Поделишься? — сухо попросил Рон, переглянувшись с Грейнджер. — Что всё-таки случилось в тот день? Как ты выжила?

— Моя матушка решила, что авроры запытают отца так же, как и моего дядю, и взорвала поместье, — голос Дафны звучал спокойно и ровно, будто всё, что она говорила, лично её никак не касалось. — Смерть в огне ей показалась милосерднее.

— Ты тоже была в доме? — тихо спросил Блэйз.

— Вся семья была.

— Как ты успела выбраться?

— Я достаточно хорошо знаю свою мать, — Дафна пожала плечами. — Её лаборатория была до отказа забита взрывчатыми веществами, которые она берегла на такой вот случай. Стоило ей отправиться в подвал, как всё сразу стало понятно.

— Она что, даже никого не предупредила?

— Нет.

— И… что произошло потом?

— Ближе всех была Астория. Пришлось быстро хватать её и активировать порт-ключ, ни на что другое времени уже не хватило.

— О! — Блэйз с облегчением улыбнулся. — Астория сбежала с тобой? Где она? Она в порядке?

Гринграсс скривилась.

— Астория оказалась непроходимой дурой, — равнодушно и чуть раздраженно заявила она. — Идиотка решила, что успеет добежать до подвала и забрать мать… или добежать до холла и забрать отца… уж я не знаю, чего она там на самом деле добивалась. В итоге, когда я смогла ее остановить и активировать порт-ключ, мы затащили с собой в воронку аппарации половину взрыва, — она помедлила. — Так что до безопасного места добралась половина меня и, — она прочистила горло, — её рука.

Блэйз грязно выругался, отворачиваясь, в то время как остальные в ужасе уставилась на Гринграсс.

— Мне жаль, — прошептала Джинни.

Некоторое время все молчали, представляя себе последствия трагедии. Неожиданно и без того ужасающие шрамы Дафны показались Гермионе ещё страшнее — за ними скрывалось куда больше тяжелых воспоминаний, чем она представляла. С другой стороны, теперь уже каждый в этой комнате обзавелся такими воспоминаниями. Просто не у каждого в качестве сувенира остались шрамы по всему телу.

— Так где ты всё это время была? — подал голос Блэйз, пытаясь перевести разговор в менее болезненное русло.

— У крёстной.

— Она жива? — обрадованно спросил Забини.

— Вполне…

— Я не знала, что у тебя есть крёстная, — недоуменно призналась Гермиона, тут же решив, что ничего глупее заявить просто не могла — они с Гринграсс не то чтобы были лучшими подружками.

Дафна, впрочем, на этот комментарий только пожала плечами.

— Она скорее даже старинный друг семьи, — спокойно пояснила та. — У неё дом на севере Англии

— Почему ты не дала о себе знать? — нетерпеливо перебил Блэйз, которого рассказы о крёстной особо не заботили. — Не сообщила, что жива?

— Честно говоря, первые несколько месяцев я бы не сказала, что была жива, а потом… — она затихла и задумчиво провела пальцем по ручке кресла. — К тому времени, как я более или менее оклемалась, Министерство окончательно слетело с катушек, и возвращаться в этот дурдом у меня не было никакого желания.

— Что это значит? — опешил Забини.

— Я не особо хотела, чтобы меня арестовали авроры.

— Зачем арестовывать тебя? — Гермиона нахмурилась. — Ты же ни в чем не виновата.

— Гарри вроде как тоже не был виноват в том нападении на магглов в девяносто шестом, — флегматично заметила Дафна. — Но кого это тогда остановило?

— Ты знаешь об аресте Поттера? — Рон удивленно поднял брови.

— Ну я же не под корягой жила всё это время, — насмешливо напомнила Гринграсс.

— И что, ты планировала сидеть в глуши, пока мы все тут грызём друг другу глотки?

— Конечно, нет, Блэйз, — Дафна одарила его сухой улыбкой. — Мы хотели уехать из Англии.

— Куда?

— В Америку, — она повела плечом. — У крёстной там дом. Мы планировали какое-то время провести там, потом, возможно, отправиться во Францию.

— Миленько, — пропел Блэйз нарочито беззаботным тоном, за которым скрывалась растущая с каждым мгновением злость. — И что же тебя остановило?

— Началась эта ерунда с магглами, и мы решили переждать, — игнорируя его реакцию, объяснила Дафна. — Тогда ещё казалось, что это быстро закончится, — она досадливо хмыкнула. — Когда стало понятно, насколько всё плохо, мы уже намертво тут застряли. Я подумала, что Аврорату до Гринграссов вряд ли теперь есть дело, и вернулась.

— Зачем? — желчно поинтересовался Забини. — Сидела бы и дальше в своём сарае.

Дафна изогнула бровь в любезном недоумении.

— Я разве спрашивала твоего мнения о том, где мне оставаться? — с холодным безразличием полюбопытствовала она.

Прежде чем тот успел сформулировать достаточно обидный ответ, Джинни мягко сжала его руку, переключая внимание на себя.

— Давай мы сейчас не будем пытаться загрызть друг друга насмерть? — спокойно попросила она и обернулась к Дафне. — Не безопаснее ли было оставаться у твоей крёстной?

— Сейчас безопасность — понятие относительное. Но в целом, конечно, в глуши было спокойнее, только вот, — Гринграсс помедлила, обратив долгий взгляд на Гермиону, — мне нужна твоя помощь.

— Да, мы это уже выяснили, — Грейнджер закатила глаза. — Ты искала, где остановиться.

— Нет, — коротко улыбнулась Дафна. — Я искала Гарри.

В библиотеке неожиданно стало очень тихо, слышно было только гул ветра и негромкую дробь дождевых капель по подоконнику. Гермиона с такой силой вцепилась в ручки кресла, что костяшки пальцев побелели.

— Зачем он тебе? — витающее в воздухе напряжение, казалось, можно было потрогать.

— У нас с ним была очень трогательная история любви, я бы хотела её продолжить, — Дафна окинула ироничным взглядом постные и слегка раздраженные лица собеседников и снова обернулась к Гермионе. — Мне нужно кое-что ему сказать.

— Что именно? — едва слышно просипела Грейнджер.

— Это неважно, — отрезала Дафна. — Точнее важно. Но только для него.

Гермиона стиснула зубы. Сил, чтобы ответить и не сорваться на крик, у неё не было. Она не собиралась обсуждать Гарри Поттера. Никогда.

— Мы не знаем, где он, — обменявшись взглядом с Роном и Джинни, ответил за Грейнджер Блэйз.

— А кто знает?

— Никто.

Изогнув брови, Дафна помедлила, удивленно рассматривая своих резко приунывших собеседников.

— Вы хотите мне сказать, что он пропал?

— Да.

— И, хм… когда это случилось?

— В июне прошлого года.

— То есть почти полтора года о нём ничего не слышно?

— Да.

— Мило.

Повисла пауза. Гринграсс переводила тяжелый взгляд с одного лица на другое, словно искала и не находила ответа на один единственный вопрос, который в итоге решила озвучить вслух.

— Он жив?

— Этого мы тоже не знаем, — тихо призналась Джинни.

— Полагаю, это как-то связано с Арчером? — предположила Дафна, ответом ей была мрачная тишина. — Что все-таки с ним случилось? — не отступала она. — Он умер? Или стал Пожирателем?

— Ты ведь знала, что Том предатель, да? — сквозь зубы процедила Гермиона.

— В своём роде…

— И молчала, — с ядовитым презрением выплюнула Грейнджер. — Ты хоть осознаёшь…

— Вот только не нужно мелодраматизма, — скривившись, перебила Гринграсс. — Я намекала, что ему нельзя верить. Не моя вина, что вы такие дауны.

— В итоге Гарри пропал.

— О да, Грейнджер, обвини в этом меня, больше-то некого, — беззлобно, но довольно ехидно прокомментировала Дафна, никто не посчитал нужным ответить. — Что ж, — неторопливо протянула она. — У меня последний вопрос. Что случилось в Хогвартсе?

Судя по затянувшимся переглядываниям и траурному молчанию, обсуждать эту тему всем хотелось ещё меньше, чем Поттера. Первым прервать тишину решился Блэйз.

— Мы можем показать.