Махинации с недвижимостью (джен)

Обычно перед отбытием в аврорат Гарри заглатывал свой завтрак в гордом одиночестве. Но этим утром на кухне обнаружился Малфой в обнимку с ведерной кружкой кофе.

— Поттер, — сходу начал он, едва Гарри появился в дверях. — Как только ты вчера перестал отвлекать меня своими детскими выбросами, я понял, что если ты и правда намерен прямым текстом рассказывать Шеклболту о безвредности Малфоев, то это будет большой ошибкой, потому что...

— ...министр решит, что просто кто-то из Малфоев виртуозно прополоскал мне мозги, — закончил за него Гарри. — Представь себе, как только я сам перестал отвлекаться на свои детские выбросы, то тоже смог немножко подумать.

— Фантастика! А может, это встряска пошла тебе на пользу? В общем, надеюсь, что ты сам сообразишь, какими словами успокоить министра. Не хотелось бы писать тебе речь.

— Не-а, не соображу, — флегматично возразил Гарри, ковыряя ложкой в вазочке с джемом. Малфой, явно ожидавший другого ответа и уже готовый к продолжению пикировки, смешно захлопнул рот и выжидательно нахмурился. А Гарри домазал джемом оладью и только потом снизошел до продолжения. — Мне нужны аргументы, Малфой. Или козыри, чтобы торговаться. Так что сегодня я от Кингсли отмахнусь общими словами, а ты в это время пообщаешься с отцом. Я думаю, Люциус куда лучше нас с тобой понимает, что происходит между ним и министром. И аргументы с двойным и тройным дном сумеет подобрать лучше меня, уж точно. Так что проведите там военный совет и придумайте что-нибудь остроумное, это раз.

Гарри замолчал и Малфой напряженно сощурился:

— Будет еще и «два», и оно мне не понравится?

— Не все в мире обязано тебе нравиться, — получилось резковато, хотя Гарри очень старался говорить спокойно. — Как, впрочем, и мне. Я тебя вчера выслушал и понял, насколько смог, попробуй ответить мне взаимностью.

Драко кивнул неожиданно миролюбиво, вроде бы даже понимающе. Гарри снова умолк на некоторое время, ковыряя оладью ложкой от джема, а потом так и заговорил, глядя в тарелку:

— Пожалуйста, донеси как-нибудь до Люциуса мысль, что я — Избранный Герой, и это со мной пожизненно. И Англия, которая есть сейчас, она не идеальная, но она мне скорее нравится, чем нет. Я не хочу, чтобы род Малфоев захирел или превратился в вечных изгоев, и поэтому я стараюсь помочь. Но если окажется, что я — глупый доверчивый герой, с помощью которого Люциус может влиять на министра, и в результате он провернет что-нибудь такое, от чего Англия станет нравиться мне меньше... Я пойду вразнос, Малфой. Серьезно. Я сейчас умею драться куда лучше, чем в девяносто шестом, и вообще умею куда больше, а стесняться в средствах склонен куда меньше. В общем, я очень рассчитываю, что моя помощь Люциусу не навредит другим людям. Объясни ему это, пожалуйста.

На светлой кухне воцарилась тишина, прерываемая только клацаньем ложки о тарелку — Гарри снова принялся мучить оладью.

— Долго речь сочинял, герой? — голос Драко прозвучал на удивление мягко. — И разве отважный гриффинду... дорец не должен в таких случаях твердо и мужественно смотреть в глаза собеседнику?

— Не знаю, не спрашивал, — брякнул Гарри в ответ и всё-таки отлип взглядом от тарелки. Он не был вполне уверен, как отреагирует Малфой, но реальность оказалась милосердной: Драко сдержанно веселился.

— Искренне постараюсь, чтобы отец понял всю серьезность предупреждения: не хочу наследовать руины мэнора, а то и просто воронку на их месте! — Драко оценил сумрачно-неуверенный взгляд Гарри и принял более серьезный тон. — На самом деле, Поттер, ты просто не представляешь, насколько моя семья объективно заинтересована в стабильности политического климата на ближайшие годы. А отец... — Драко запнулся, по его лицу пробежала тень. — Я хотел бы сказать, что уверен, что мой отец — умный человек и искусный стратег, что он всё понимает лучше меня и всё сделает правильно. Но я был уверен в этом всегда, а Война показала, что отец может совершать катастрофические ошибки. Так что твое предупреждение я ему передам, даже не сомневайся, и от себя еще добавлю насчет твоей э-э-э... бескомпромиссности на пути высшего блага.

— Спасибо.

— Да не за что, в общем-то. Я бы даже сказал: «Это тебе спасибо», — но природное высокомерие не позволяет, — царственно отозвался Малфой, и Гарри хрюкнул в чашку. — О, Мерлин, с этим дикарем я сижу за одним столом! Всё, Поттер, доброго тебе утра, а я — спать еще полтора часа!

Рабочий день Гарри начал с записки министру: «Д. считает, что Л. слишком остро помнит предыдущих навязанных гостей в своем доме и просто боится. Попробую поговорить еще, когда будут подробности — приду с докладом». На этом сегодняшние труды на ниве агентурной деятельности он счел завершенными и с головой окунулся в работу следственного отдела. Работа и правда была захватывающая: сперва они с напарником — старшим аврором Либсом — доковыряли архивные папки и внезапно нашли в них имя и адрес своего главного подозреваемого. А потом с тем же Либсом сели в засаду — просто чтобы своими глазами убедиться, что не ошиблись объектом, — и через час сидения чуть было не оказались арестованы аврорами из патрульной службы, которым на этого же подозреваемого нажаловались соседи. Пока два подразделения выясняли, кто здесь лишний, подозреваемый заметил неладное и попытался скрыться, причем у него обнаружилось трое подельников в соседнем доме. Аврорам пришлось отбиваться, случилась неразбериха и пальба в белый свет, а потом, уже сгрузив обездвиженных преступников в камеру, а случайно затесавшегося в перестрелку заклинаниями магла — обливиэйторам, обе группы засели в самом большом кабинете следственного отдела, дабы совместно сочинить отчет о происшествии, пригодный для глаз главы аврората. Примерно десять минут Гарри сидел и восхищенно слушал старших товарищей, но, видимо, на его лице слишком крупно проступила надпись: «Ой, дяденьки, как складно врете-то, заслушаться!» — потому что один из патрульных пихнул локтем Либса, а тот, лишь взглянув на Гарри, постановил:

— На сегодня свободен, Поттер! Отчет пришлю совой, ознакомишься и подпишешь.

Так и вышло, что Гарри появился дома почти на час раньше обычного и, едва войдя, понял, что у Драко гости. Пожилой господин сидел в пол-оборота к двери, и лишь когда он обернулся полностью и с узнаваемой интонацией протянул:

— Мистер Поттер. Я рад, что мне удалось с вами встретиться, — Гарри осознал, что перед ним Люциус Малфой.

— Мистер Малфой, доброго дня, — автоматически отозвался он, надеясь, что потрясение на его лице не выглядит совсем уж невежливым.

Гарри не видел Люциуса с лета девяносто восьмого. Тогда в зале суда сидел опустившийся и измученный мужчина средних лет, теперь же перед Гарри снова был лощеный аристократ: гордый, величественный... и лет на тридцать старше, чем в девяносто восьмом. Дряблая старческая кожа, глубокие морщины возле рта, заметно поредевшие волосы, сухие руки в бледных пигментных пятнах — впрочем, Люциус поспешил натянуть перчатки, прежде чем подняться из кресла, тяжело опираясь на знаменитую трость.

— Не буду обременять вас своим присутствием сверх необходимого. Мы всё обговорили с Драко, и полагаю, услышать результаты наших размышлений от него вам будет удобнее. Но есть один факт, который мне хотелось бы сообщить вам лично. Я, как отец и глава рода, еще не признал Драко самостоятельным по магии. Мой сын может игнорировать этот факт, поэтому я надеюсь, что о нем будете помнить хотя бы вы.

— Эм? — сказал Гарри. — Но Драко же совершеннолетний? — и бросил взгляд на младшего Малфоя, который наблюдал за диалогом, всем лицом показывая, как претит ему этот глупый фарс.

— Безусловно. Речь идет только о его возможностях в обращении к магии, в том числе — к силам родов. Я думаю, когда Драко перескажет вам наши идеи, вы поймете, что я имею в виду. Доброго дня, мистер Поттер, сын.

Старший Малфой развернулся к двери, и Драко с явной неохотой поднялся из кресла, чтобы проводить отца до камина в аппарационной комнате. Гарри лишний раз смог оценить, насколько тяжело ступает Люциус и с каким явным облегчением он оперся, помимо трости, на руку подошедшего сына. Но у самой двери мистер Малфой остановился и снова развернулся к Гарри.

— Я не думаю, что вам зачем-нибудь нужна моя благодарность, мистер Поттер. Но, поверьте, я глубоко ценю то участие, которое вы принимаете в судьбе моего сына и всей нашей семьи. Доброго дня, — и Малфои наконец-то покинули гостиную.

Драко вернулся через минуту с крайне неоднозначным выражением лица, будто хотел извиниться и похвастаться одновременно.

— Вот так-то, Поттер! — провозгласил он, рухнув в кресло. — Как видишь, есть вершины личного обаяния, до которых мне еще расти и расти!

— Да, твой отец великолепен, — согласился Гарри, отчетливо вздрагивая. — Слушай, а что с ним? Это Азкабан настолько?.. — он неопределенно пошевелил пальцами у лица.

— Это расплата за то, что глава рода чуть не привел род к полному краху просто из-за собственных амбиций. Тебе интересны подробности взаимодействия с родовой магией, или всё-таки обсудим наши хитрые планы?

— Интересны! — отрезал Гарри. — Вопрос второй: что за фигня с твоим совершеннолетием?

— Поттер, тебе уважаемый пожилой волшебник внятно сказал: узнаешь, что мы навыдумывали для министра, — поймешь! А то, что mon cher papa тут устроил тебе спектакль на ровном месте, — это просто изящный скандал в благородном семействе. Мы не сошлись в схемах реализации, и он сделал попытку с наскока перетянуть тебя на свою сторону. Басси, ужин Поттеру!

— …в зубы, чтобы заткнулся, — пробурчал себе под нос Гарри, и Малфой одобрительно кивнул:

— Всё правильно понимаешь.

Вообще, после визита старшего Малфоя, младший выглядел явно выбитым из колеи, словно испытывал слишком много противоречивых чувств одновременно. И пытался скрыть смятение за избыточным сарказмом и многословием. Он неуемно комментировал каждый шаг и Гарри, и накрывающего на стол Басси и, только дождавшись, когда Гарри займет себе рот куском запеченной курицы, соизволил продолжить разговор о деле.

— Отец считает, что Шеклболт просто не может отступиться. Министр действительно не понимает, что мэнор — это не просто богатый дом, а потому искренне уверен, что его предложение было щедрым. Ему нужна была демонстрация мирных ручных Малфоев на службе новому порядку, а теперь многие в министерстве спрашивают, не просчитался ли министр со своей излишней мягкостью к военным преступникам и не следует ли на следующий срок выбрать того, кто сможет держать бывших Пожирателей в узде. Отец думает, что скорее всего Шеклболт и не сам придумал такой заход, что ему идею подкинул кто-то, понимающий в делах родов и при этом недружелюбный — к министру, к Малфоям или к обоим сторонам разом. В министерстве полно подводных течений, та же Патриция Селвин очень заинтересована в смене курса... Но это лирика уже. Короче, у нас есть, с одной стороны, Шеклболт, который просто обязан теперь откусить от Малфоев кусок пожирнее и в зубах притащить добычу в министерство, чтобы доказать свою силу. Но увы, за войну отец подрастерял жирок, и лишнего куска, который можно было бы скормить министру без особых потерь, у него просто нет. А если мы сумеем как-то отбиться от притязаний министра, то у противников Шеклболта появится лишний козырь. А Шеклболт из ныне имеющихся претендентов на следующий министерский срок — самый симпатичный, и ослаблять его позиции не в интересах Малфоев.

— Приятно слышать, — ввернул Гарри, и Малфой строго указал ему глазами на тарелку: жуй, мол, не шуми.

— Таким образом, министру нужен трофей, а у Малфоев подходящего трофея для министра нет. Но есть я! — Драко сделал драматическую паузу и дождался от Гарри взгляда должной степени заинтригованности, прежде чем продолжить. — Я — наполовину Блэк. А Блэк-мэнор — не путать с твоей халупой на Гриммо! — стоит пустой. И более чистокровных Блэков, чем я, в природе не существует, поскольку мать моя Нарцисса перешла в род мужа, полностью отказавшись от любых притязаний на наследие рода отца, это было частью ее брачных обетов. Дальше следи за руками: Люциус Малфой зажат в угол грозным министром Шеклболтом и понимает, что Малфой-мэнору если и не совсем конец, то сильным родовым имением ему не быть еще долго. И тогда Люциус делает ставку на запасной вариант, планируя обеспечить перспективное будущее если не роду, то хотя бы сыну, и прибрать к рукам наследие угасшего семейства Блэк. В Блэк-мэноре никто не живет с сороковых годов где-то, а под конец семидесятых он был официально законсервирован, и там могло быть запечатано много всего интересного, добытого Блэками еще в первую войну. Ну и все изначальное наследие древнейшего и благороднейшего рода Блэк. Если Малфой-младший все это добро загребет себе и при этом вдруг окажется не лояльным зайкой, каким прикидывается сейчас, а чистокровным отморозком, каким был в Хогвартсе, то Англию ждут веселые времена. Например, нашествие инферналов перестанет быть гиперболой: Блэки были действительно темными магами, даже по малфоевским меркам. Но открытие чужого — я Малфой всё-таки, а Блэк только по матери — поместья, — дело не мгновенное. У тебя есть время предупредить Шеклболта, а у него — среагировать и надавить на отца. Думаю, что за открытый в присутствии невыразимцев и тут же добровольно переданный министерству Блэк-мэнор Малфоям позволят маленький каприз: нежелание пускать чужаков в собственную усадьбу.

Гарри второй раз за сегодняшний день восхищался чужим талантом к сочинительству. У авроров, конечно, сюжет был занимательнее, зато Драко был более красноречив и выглядел вдохновеннее. А оный Драко сделал паузу, оценил, что внимание аудитории принадлежит ему безоговорочно, и продолжил захватывающее повествование:

— Мысль о том, что министр может изъять Блэк-манор с помощью грубой силы, мы отметаем как слишком печальную, и вообще сейчас время хороших мин и подчеркнутой законности. И тогда остается два варианта развития событий. Вариант первый — простой, прямой, эффективный. Ты пересказываешь министру планы и мотивы Люциуса, министр вызывает меня для личной беседы, я торгуюсь, как бешеный гоблин на сельской ярмарке, и выбиваю для Малфоев максимум благ, потом в компании невыразимцев иду и вскрываю Блэк-мэнор. Дальше еще немного гуляю по нему уже в роли сотрудника отдела ликвидации проклятий и далее свободен. Как видишь, ничего сложного.

Есть второй вариант. О планах отца ты предупреждаешь министра не очень отчетливо, упирая на то, что это именно его планы, не мои. Министр начинает маневры вокруг Люциуса, а если общается со мной, то я прячусь за волю главы рода. И тут вдруг на сцене появляется Андромеда Тонкс, та самая, которая ни Блэков, ни Малфоев не жалует и в дела родов уже давно не лезет. Но она откуда-то возникает, и не просто так, а надумав принять наследство Блэков несмотря на то, что изгнана из рода. Тут может быть всякое, поскольку что за ритуал использовался при изгнании — никто из ныне живущих не в курсе. Равно возможно и то, что Андромеда теперь — Блэк только по старым немагическим документам, и то, что изгнание было фикцией и Блэк-мэнор сам распахнет перед ней ворота. Но мы почему-то полагаем, что Андромеда всё еще в значительной мере Блэк и что для открытия мэнора ей необходима моя помощь. И еще мы почему-то полагаем, что по причине родства Андромеды с героями Войны министерство отдаст ей Блэк-мэнор с той же радостью, что и захапало бы его себе. И вот за мою помощь Андромеде мы и торгуемся с министром и чего-то там выторговываем. А потом я иду к мэнору не с невыразимцами и ликвидаторами проклятий, а с одной-единственной своей теткой, и мы расковыриваем это гнездо. Как видишь, второй план насквозь проеден допущениями и усложнениями.

— Судя по тону, второй план принадлежит Люциусу. Но я так и не понял про твою «магическую несамостоятельность».

Драко коротко скривился, показывая, что данный вопрос не стоил упоминания.

— В контексте нашей авантюры, речь о том, что до прохождения магической конфирмации я несколько слабее, чем мог бы быть, и хуже управляю имеющимся запасом силы. Открытие особняка — дело затратное, а подпитать меня никто не сможет, поскольку претендент на наследство рода — я, а значит, именно я и должен оказаться достаточно сильным, чтобы его взять. А если претендентом будет Андромеда, то ей и держать основной поток, я просто буду кем-то вроде переводчика между ней и домом. Вот на это отец и давит.

— Я не понимаю. Люциус переживает за тебя, поэтому хочет привлечь Андромеду? А, э-э-э... — Гарри заподозрил, что вопрос может оказаться бестактным, — а что, собственно, мешает ему, ну, объявить тебя... э-э.. взрослым, или как оно называется?

— Это к делу не относится, — отрезал Малфой. — Просто поверь, что ради Блэк-мэнора отец мою конфирмацию проводить не будет. А тревогой за меня cher papa в данном случае скорее спекулирует, ну и на тебя давит. Видишь ли, отец так и не отвык мыслить в масштабах родов и поколений. Он хочет привлечь Андромеду, потому что если я отдам Блэк-мэнор Министерству — род Блэк перестанет существовать, окончательно и бесповоротно. А если Андромеда сможет — и захочет — принять поместье, то у волчонка Люпинов есть серьезный шанс вырасти полноценным главой рода Блэк.

— Тедди — мой крестник. Не надо называть его волчонком, — к выпадам Малфоя в сторону Уизли Гарри если не привык, то притерпелся, но маленький сын погибших друзей — это святое.

Малфой в ответ посмотрел взглядом, исполненным кристальной, дистиллированной наглости.

— Ой, знаешь, Поттер, я был уверен, что ликантропия наследуема! А что, у Тедди — нет? Как хорошо, что в происхождении этого ребенка нам важна мать, а не отец, иначе мог бы случиться конфуз!

Гарри на секундочку задумался, хочет ли он как-то смягчать формулировку во фразе «тебе обязательно быть таким засранцем?», но Драко вдруг скривился и потер переносицу.

— Извиняться не буду, но признаю, что общество отца возвращает меня в веселые и беспечные времена Хогвартса. Кстати, об этом: раз ты так волнуешься о малыше Люпинов, то учитывай, что Андромеда, если все-таки решит принимать имение Блэк, вряд ли сделает это из соображений поиска жилья попросторнее. Она, конечно, не Вальбурга, три четверти темного барахла не глядя сплавит невыразимцам и головы домовиков сушить не станет, но всё равно беззаботное голожопое детство у твоего крестника сразу отменяется. Наследник Блэк — это серьезно и вряд ли весело.

— Так, стоп, давай медленно, для магловоспитанных,— Гарри понял, что отвлекся на «волчонка» и упустил нить сюжета. — То есть Люциус просто хочет, чтобы род Блэков не пресекся формально, и считает, что Андромеда, получив особняк, будет обратно менять фамилию себе или Тедди?

— Специально для магловоспитанных, разжевываю, — вздохнул Малфой со вселенским смирением в голосе. — Во-первых, Блэк-мэнор, как и Малфой-мэнор, — это не просто дом, и принять его — это больше, чем просто войти и переставить мебель по вкусу. А во-вторых, обрати внимание: несмотря на наше шаткое финансовое положение, несмотря на знаменитые амбициозность и меркантильность Малфоев, несмотря на свое желание сохранить род Блэк, отец даже не заикнулся о том, чтобы на самом деле сделать меня главой двух родов. Если Андромеда не захочет принимать Блэк-мэнор — всё уйдёт министерству. Потому что наследие Блэков — это действительно очень темная и очень непростая вещь. Андромеда это понимает еще лучше меня, а значит, тоже не позарится на дом и богатство, и единственное, что может ее сподвигнуть влезть в эту тёмную историю, — те же мотивы, что и у отца, помноженные на недоубитую родовую привязанность. Андромеда, теоретически, может тоже хотеть сохранения своего рода. Но я еще раз намекаю: к добру ли это для твоего крестника — далеко не факт. А еще напомню, что изначальная задача была в том, чтобы обеспечить Шеклболту кусок добычи, доказывающий покорность Малфоев, и эту задачу план отца решает очень косвенно.

— Я не понимаю, если в роду Блэк всё так черно, зачем Андромеде может понадобиться сохранять этот род, — искренне сказал Гарри. Малфой открыл было рот, но Гарри протестующе замахал руками: — Да-да-да, это дела чистокровных, подкидышам не понять, и пытаться даже не буду! Я просто спрошу у Андромеды, что она об этом думает. Откажется — будем действовать по-твоему и проследим, чтобы Люциус не дотянулся как-нибудь надавить на Андромеду. Но если это темное безобразие действительно может быть полезно для Тедди — я бы не хотел отдавать его министерству. Переобщался я с тобой, наверное, уже сам начинаю верить, что приставка «глава рода» или «наследник» перед фамилией — это хорошо.

— Мозг передался воздушно-капельным путем? — изумился Малфой. — Ну, валяй, это действительно проще... и отец на то и рассчитывал, видимо. Я-то гадал, как он собирается подкатывать к Андромеде, думал, мать засылать будет, — он ощутимо помрачнел. — Запомни этот момент, Поттер: отец меня запросто обходит на два шага в подобных построениях. И если он всё-таки затеет какую-нибудь глупость, то просто сделает ее, а я и не замечу. Я хотел бы давать тебе гарантии за всех Малфоев, но не могу, как видишь.

— Неприятно, но переживем, — Гарри не стал говорить, что это еще один повод как можно скорее посвятить Андромеду Тонкс в происходящее. Лишний внимательный взгляд, тем более — взгляд зрелой чистокровной волшебницы, в этой истории явно не повредит.

На следующий день Гарри прямо со службы аппарировал к коттеджу Тонксов. Первым к нему навстречу вынесся Тедди, и Гарри оставалось только помахать выглянувшей в окно Андромеде и приступить к обязанностям крестного: крутить, подбрасывать, догонять, убегать, катать на шее, снова догонять, искать, вынимать из ручья, высушивать заклинанием, снова догонять, снова катать... Каждый раз после встречи с крестником Гарри с благодарностью вспоминал тренировочные залы и полигоны Академии: без аврорской подготовки он бы тедовы игры выдерживал минут пятнадцать, не больше. А так честно отработал больше двух часов, после чего сдал качественно убегавшегося мальчика бабушке и с чувством выполненного долга смёл в себя почти двойную порцию ужина, пока Андромеда укладывала внука спать. Вот теперь можно было разговаривать, иначе Тедди всё равно не дал бы.

Ходить вокруг да около Гарри не стал, начал прямо с вопроса, желает ли миссис Тонкс принять во владение Блэк-мэнор. Андромеда вопросу не удивилась, но посмотрела очень строго.

— Это инициатива Малфоев, — сказала она утвердительно. — Что им нужно и как они втянули в это тебя?

Недомолвки она пресекала на корню, и пришлось рассказывать всю историю с самого начала — то есть с «просьбы» Шеклболта. Гарри сам удивился, до чего легко вываливает на собеседницу не только приглаженные факты — как собирался поступить сначала, — но и все свои сомнения, обмолвки младшего Малфоя и впечатления от короткой встречи с Малфоем-старшим. Когда он выложил всё, вплоть до собственного решения срочно посоветоваться с самой Андромедой, она одобрительно кивнула.

— Звучит достаточно продумано, и то, что у Люциуса есть очевидный интерес, помимо прекраснодушного желания возродить род Блэк, меня успокаивает. Полагаю, у меня действительно есть шансы вернуться в род и, по крайней мере, принять место регента при Тедди. А раз есть поддержка Драко и, скорее всего, Нарциссы, то сам Тедди гарантированно может войти в род Блэк, — она поймала непонимающий взгляд Гарри. — Изгнание из рода может быть реализовано очень по-разному, в этом Драко прав. Но на Тедди нет личной вины перед родом, оба его родителя были магами, хоть он всё равно полукровка по бабушке со стороны Ремуса, и самое главное — род слишком нуждается в кровном наследнике, чтобы привередничать.

— То есть вы согласны? Просто, если Блэк-мэнор такой темный и неприятный, то надо ли?..

— Блэк-мэнор — это не просто дом, — Андромеда слово в слово повторила фразу Малфоя. — Это род. Ты сам сказал, что не хотел бы, чтобы зачах род Малфоев. Почему?

Вариант ответа «потому что иначе Драко расстроится» Гарри счел безответственным и недостойным Героя. А подумав немного, понял, что это и правда не единственная причина.

— Мне кажется, это неправильно, когда что-то такое древнее исчезает насовсем. У маглов есть музеи, но больше они гордятся памятниками, которые продолжают выполнять свою изначальную функцию. Виндзорский замок, например, ему же столько же лет, сколько английской ветви Малфоев...

— О, вижу, жизнь под одной крышей с Малфоем оставляет свой след! Но откуда ты знаешь, когда построен Виндзорский замок? — рассмеялась Андромеда.

— Вот сейчас вы говорите совсем как Драко, — деланно надулся Гарри. — Только он бы выразил еще большее удивление по поводу моих познаний.

— Кровь — не водица, племянник всё-таки, — усмехнулась Андромеда, но тут же посерьезнела и решительно кивнула своим мыслям. — Да. Люциус прав, не желая исчезновения рода Блэк. Возможно, я бы сомневалась, но раз это хорошо еще и для восстановления рода Малфой... Ты прав, Гарри, наследие десятков поколений не должно исчезать насовсем, у Драко тоже должен быть шанс. А что Блэки — темный род, так мы с Тедди, надеюсь, сумеем немного исправить семейную репутацию. Думаю, дальше надо встречаться уже с Малфоями и обговаривать детали.

Гарри зацепился за слова: «У Драко должен быть шанс» — и решил, что будет в достаточной мере порядочно обсуждать семейные вопросы Малфоев с их кровной родственницей.

— Андромеда, как вы думаете, что происходит у Драко с отцом в смысле вот этой «магической самостоятельности»? Это ведь ненормально?

Андромеда в ответ поджала губы, на секунду став очень похожей на декана Макгонагалл.

— Мне трудно судить о чужих внутрисемейных делах, но да, это ненормально. Магическая конфирмация может происходит в разном возрасте — это зависит от семейной традиции, но позже юридического совершеннолетия она бывает только в исключительных случаях. Она могла задержаться из-за того, что Люциус был в Азкабане, но он уже почти год как свободен.

— Что это вообще, какие-то ограничения на магию?

— Изначально — просто страховка, принятая во многих чистокровных семьях: магия младенца сразу после рождения привязывается к магии родителя или главы рода. Это возможность купировать выбросы, контролировать ситуацию, если слишком талантливый ребенок пытается использовать что-то очень разрушительное, предотвращать магическое истощение по неосторожности. По сути, у родителя есть полный контроль над всем, что делает ребенок при помощи магии. А в подростковом возрасте проводится ритуал конфирмации, когда ребенок получает полную самостоятельность. У Блэков, например, — в тринадцать лет, у Малфоев — не знаю, но уж точно не после двадцати, — Андромеда пожевала губами. — Гарри, мне не нравится то, что делает Люциус. По всему выходит, что он не хочет терять контроль над сыном. Они ведь довольно сильно не сходятся в некоторых взглядах, да?

— Не знаю, — мрачно отозвался Гарри. — Драко не уверен в «благоразумии» отца, как он сам говорит. А Люциус... может получиться, что он мне просто угрожал, намекая, что в случае чего способен нейтрализовать Драко?

— А вы с Драко — настолько явные союзники?

— Всяко больше, чем со старшим Малфоем! И я же говорил: Драко с отцом спорили о планах на Блэк-мэнор, возможно, Люциус имел в виду, что без его разрешения Драко всё равно ничего не сможет сделать?

— Возможно, — Андромеда поджала губы еще сильнее. — Люциус всегда избыточно увлекался личной властью. Но пока мы действуем по его плану, не так ли? Надеюсь, проблем не возникнет.