Махинации с недвижимостью (джен)

Общий сбор участников авантюры «Открытие Блэк-мэнора» устроили в коттедже Малфоя, сочтя его наиболее нейтральной территорией. Начало вышло не слишком обнадеживающим: Нарцисса просто отсутствовала, Люциус и Андромеда сидели за противоположными концами стола и были настолько подчеркнуто равнодушны друг к другу, что потолок норовил покрыться инеем, Драко мужественно играл роль любезного хозяина вечера, а Гарри чувствовал себя почти как в детстве, когда Вернон Дурсль принимал «нужных» гостей, то есть молча смотрел в стол и боялся лишний раз вздохнуть, чтобы не испортить разговор серьезным людям. Впрочем, эта пытка длилась недолго: после первых десяти минут незначащего светского общения старший Малфой взял слово. Он коротко обрисовал задачу: открыть Блэк-мэнор таким образом, чтобы Андромеда была принята родом как полноправная Блэк, а Тедди — как наследник, а потом, при успехе первого этапа, подчеркнуто и публично считать этот самый успех жестом доброй воли со стороны Малфоев и знаком их полной лояльности нынешней власти. Убедившись, что подобная формулировка всех устраивает, Люциус отставил чашку.

— Тогда, полагаю, Драко будет в дальнейшем обсуждении куда полезнее меня. Я полностью доверяю всем решениям, которые примет мой сын, — и откланялся, сославшись на недомогание.

Когда, проводив отца, Драко вернулся в гостиную и сходу принялся рекомендовать оставшейся гостье шоколадный пудинг, который «у Басси всегда выходит просто восхитительно», Андромеда решительно отмахнулась:

— Я оценила твое воспитание и предупредительность, племянник, а теперь давай перейдем к делу. У меня там ребенок один в доме.

— Спящий под присмотром двух домовиков, но это совершенно не гарантирует отсутствие жертв и разрушений, — подхватил Гарри.

— Хм, — сказал Малфой. — Ну, значит, у вас точно растет истинный Блэк! — и атмосфера в гостиной сразу потеплела.

А дальше Гарри сидел, слушал, как тётушка и племянник с энтузиазмом обсуждают предстоящее мероприятие, и очень скоро начисто перестал понимать, о чем у них идет речь. То есть сперва-то Гарри принимал в разговоре активное участие, но все больше — уточняя и расспрашивая, а не подавая дельные мысли. Довольно быстро Малфой начал просто отмахиваться от его вопросов, а потом и шикать, чтоб не встревал. А уж когда Андромеда сдержанно произнесла:

— Я уверена, Гарри, у Драко в библиотеке найдутся подходящие книги по родовым защитам. А у меня сейчас действительно мало времени, — Гарри окончательно понял, что в сегодняшней беседе его роль — исключительно пассивная.

Андромеда отбыла домой чуть позже одиннадцати вечера, и Драко вежливо проводил ее до камина. Вернувшись, он обвел гостиную взглядом полководца и деловито размял пальцы.

— Так, теперь ты, Поттер. Завтра пойдешь к министру с новостями, скажешь — запоминай хорошенько — что Люциус Малф...

— Эй! Притормози, Малфой! — теперь уже Гарри чувствовал себя хозяином положения. — Вот теперь ты медленно и внятно расскажешь, что вы напланировали и насколько это опасно. Я не позволю оставить Тедди без бабушки, и мне нравится жить в этом домике, а я не уверен, что ты составил завещание на меня. Так что я слова не скажу министру, пока не пойму, во что вы лезете. Местами звучало пугающе.

— Тяга к знаниям проснулась, Поттер? Жаль, что с таким отставанием, в Хогвартсе были учителя, а мне недосуг. Подберу тебе, действительно, пару книжек попроще. Усвоишь азы, тогда можно будет объяснять наши с теткой действия.

— Отлично. К министру я пойду, когда прочитаю твои книжки, так что подбирай не слишком толстые.

— Твою мать! — обреченно выплюнул Драко, падая в кресло. — Басси, вино для вечера и один бокал. Поттер не заслужил! — мстительно закончил он, обращаясь уже прямо к Гарри. — Итак, малыш, садись на табуреточку, дядя Драко расскажет тебе, как все устроено в мире чистокровных волшебников.

— Момент! — радостно отозвался Гарри, трансфигурировал себе из пуфика детское креслице в бантиках и велел появившемуся Басси принести горячего молока. — Вот теперь я готов слушать, дяденька!

— Клоун! А еще Герой! Британия обречена! — трагически закатил глаза Малфой, но пара глотков вина примирили его с действительностью. — Итак, начнем с начала. Ты вообще не в курсе, как устроен род как магическое явление? А что такое боггарт ты еще не забыл со школы? Так вот, по своим проявлениям род довольно сильно похож на боггарта, только привязан он не к страху, а к целому комплексу эмоциональных посылов: гордость, верность семье, память предков — и к этому общему набору у каждого рода есть своя ключевая характеристика, главная черта, так сказать. Впитывая этот коктейль, род набирает силу и сам же род умеет пробуждать и усиливать эти чувства и черты, точно так же, как боггарт — страх. Как и боггарт, род формируется там, где есть для него предпосылки: долго живущая на одном месте семья с передаваемыми из поколения в поколение традициями и устоями. И дальше род растет, питаясь эмоциями в нужном спектре, но в отличие от боггарта — умеет еще и делиться силой обратно. Чем дольше живет род и чем интенсивнее его питают, тем больше силы он может дать каждому конкретному члену семьи. А идеи и устремления, обратные родовым, ослабляют род, как смех — боггарта. Вот у Малфоев ключевое свойство рода — власть... — тут Гарри саркастически фыркнул, закатив глаза. Драко немедленно осекся и зло посмотрел на него. Гарри сделал виноватый вид и умоляюще поднял брови домиком, показывая, что признает неуместность своего сарказма, но Малфой только жестче сложил губы. — Да, власть, Поттер. Скажи-ка мне, что делали те несчастные, которым не повезло оказаться с тобой рядом в момент твоих выбросов? Ведь были же такие?

— Щиты ставили, — буркнул Гарри. Такой уход от темы ему не понравился категорически.

— И только? А помочь никто не пытался?

— Так не все же умеют! Когда в Мунго накрыло — кидались заклинаниями, вызывающими истощение магии, а потом правили поток, как ты примерно. Погоди, истощение магии?..

— А кто в здравом уме полезет затыкать бьющий гейзер или руками удерживать лавину? Потому что колдомедики были с тобой изначально на равных. Но мой род — это власть, данная по праву рождения. Мне не надо побеждать твою взбесившуюся силу, я просто знаю, что магия магловоспитанного полукровки обязана повиноваться мне, вне зависимости от ее мощи. Вот так это работает, Поттер. И Малфой-мэнор так сильно пострадал от Лорда именно потому, что унижение и беспомощность прямо противоположны власти... — Драко жестом показал, что лирическое отступление окончено и обсуждению не подлежит. — Обратная родовой идея ослабляет род. И если в семье есть носитель такой идеи, его "изгоняют", то есть делают невидимым для рода, этим защищая род от ослабляющего влияния. Дальше представь себе, что некто регулярно капал кровью конкретного человека на шкаф с боггартом и добился, что боггарт теперь вылезает не ко всякому живому, а только к конкретному человеку или членам конкретной семьи. Вот родовой особняк — это такой шкаф боггарта. Мы придем к нему, род Блэк узнает мою кровь и потянется ко мне. А Андромеда от него скрыта, и моя задача будет — послужить проводником и показать роду, что ее кровь — тоже кровь Блэк. Основная часть того, что тебе «звучало пугающе», подозреваю, как раз относилась к этому моменту: поливать и мазать собственной кровью всё, что под руку подвернется, мы с теткой будем именно на этом этапе. А дальше «боггарт» проявится и начнет показывать — фигурально выражаясь, конечно, — то, на что Андромеда должна будет щедро делиться ответной эмоцией: чувствовать гордость, вспоминать, ненавидеть... Ключевая характеристика Блэков — бойцы во всех смыслах этого слова, и, думаю, тетка в этом будет соответствовать полностью. Но вот насчет некоторых сопутствующих идей... Тут-то и есть основной риск: род, в отличие от боггарта, умеет еще и защищаться от чуждого. Если бы на имение Малфоев попыталась посягнуть, например, Грейнджер, которая считает недопустимым приказывать даже домовикам — она бы очнулась где-нибудь на побережье Гренландии, если очнулась бы вообще. В общем, есть два исхода: либо род Андромеду отвергнет и попытается атаковать — и на этот случай у нас будет охапка артефактов и сундук зелий. Либо род ее примет, и ей станет очень комфортно и уютно в Блэк-мэноре. Но самое неприятное происходит ДО того или иного исхода: пока род не определился со своим отношением к Андромеде, но уже признал ее своей по крови, он будет просто жрать ее, как самый настоящий боггарт, очень крупный и сильный боггарт, заметь. И тут уж ничего не поделать, решает только личная сила претендента. Я буду рядом и смогу отсечь кровную связь, если что, но это на крайний случай, второй попытки род просто не даст.

То есть в целом это будет непростое мероприятие, и определенные риски присутствуют, но ничего сверхопасного или безнадежного. Даже полная неудача вряд ли будет очень уж травматичной. Так что не устраивай драму на ровном месте, Поттер, и выслушай уже, наконец, вводную для министра.

— Погоди, а Тедди?

— Когда Андромеда докажет роду, что достойна принять мэнор, то уже на правах Блэк просто приведет в имение вашего во... метаморфенка и пообещает воспитать его по своему образу и подобию — это называется магической опекой внутри рода. Ну и сам род будет влиять на него, конечно. Вернее, и на него, и на Андромеду, потому что нельзя жить в шкафу с боггартом и не испытывать страх.

— Не нравится мне это! — Гарри автоматически хлебнул молока и с удивлением уставился на стакан в своей руке — успел забыть, что именно пьет. — И сравнение с боггартом какое-то не сильно обнадеживающее.

— Естественно, всё намного сложнее, но тебе же нужен был краткий курс для гриффиндурков.

— И может получиться, что Тедди тоже зациклится на чистоте крови просто потому, что живет в Блэк-мэноре...

— Может, — философски согласился Малфой. — Но боггарт принимает облик, взятый из сознания смотрящего, помнишь? Род воплощает то, о чем думают члены семьи. Вполне возможно, что через несколько лет — в отсутствие других влияний, кроме Андромеды — главным достоянием Блэков станет не чистота крови в смысле отсутствия в родне маглов, а какая-нибудь «Незапятнанная Честь Рода», в самом гриффиндорском ее понимании. Девиз рода не изменится, а акценты — запросто. Но это — очень оптимистичный сценарий. Другое дело, что ты поздно спохватился: я не думаю, что сейчас хоть кто-то сможет отговорить Андромеду. Поверь мне, она знает, на что идет.

Переговоры Малфоя с Андромедой произошли вечером в среду. Утром в четверг Гарри подробно доложил Шеклболту диспозицию, а в пятницу министр вызвал его к себе сразу по окончании рабочего дня, чтобы вместе аппарировать к коттеджу Тонкс, где их уже ждали Драко и Андромеда. Кингсли имел четкое представление о нравах и привычках Малфоев, а потому дал согласие на всю авантюру только при условии, что Драко принесет Непреложный обет Андромеде, засвидетельствовать который должен был Гарри, чтобы «в случае чего» не афишировать личное участие в деле самого министра. Еще минут пятнадцать ушло на утрясание формулировок, причем Андромеда казалась наименее заинтересованной стороной. В результате Драко поклялся, что приложит все возможные усилия, не сопряженные с риском для жизни и тяжким вредом здоровью, чтобы Андромеда Тонкс была принята родом Блэк в максимально высоком статусе, и при этом сам не имеет целей и планов войти в род Блэк или завладеть Блэк-мэнором, а также, при необходимости, обязуется в процессе и сразу после открытия Блэк-мэнора заботиться о сохранении жизни и здоровья Андромеды.

Во все время переговоров и принесения Обета Драко сохранял вид такой благородной, но безропотной и привычной к гонениям невинности, что проняло даже Шеклболта, а уж мало знакомая с племянником Андромеда просто не знала, куда девать глаза. Но когда министр счел свою миссию завершенной, пожелал всем удачи и аппарировал, Малфой в одно мгновение скинул маску и довольно потер руки.

— Так. Дорогая тетушка, могу ли я взглянуть, что у вас есть из семейных ценностей, желательно — защитного характера?

И Гарри отправился развлекать крестника, сопровождаемый благодарным взглядом Андромеды и напутствием Малфоя:

— Малыши должны играть в саду и не лезть во взрослые разговоры!

Позже, когда Андромеда ушла кормить и укладывать Тедди, Гарри решительно подсел к Малфою. Тот даже не стал от него отмахиваться, только попросил — почти вежливо — ничего не трогать и не перекладывать на столе. Гарри печально осмотрел разложенные книги и свитки, глянул через плечо Малфою, копирующему на пергамент длинную цепочку кельтских рун с темного бронзового браслета перед собой, и смирился. Вернувшаяся Андромеда честно сказала, что никакой помощи им Гарри оказать не сможет, но он упрямо остался сидеть рядом, услужливо передавая Драко далеко лежащие свитки, а иногда даже получая важное поручение раскрыть книгу на нужной главе. Он сам не знал, чего в его упорстве больше — опасения оставлять Андромеду с Малфоем без присмотра или желания быть причастным к происходящему. Вместе с Драко он аппарировал домой уже глубоко за полночь.

А в полдень следующего дня Гарри смотрел, как Малфой деловито уменьшает сумки со всем необходимым, и понимал, что фраза про «сундук зелий и охапку артефактов» была даже некоторым преуменьшением.

— Поттер, я, если ты забыл, профессиональный ликвидатор проклятий, а «профессиональный» в нашем деле — это, в первую очередь, «живой». И если уж я полезу в поместье Блэков, которое — заметь — хозяева закрыли по неизвестной нам причине, то я полезу туда во всеоружии. Там запросто могли и нежить какую запечатать, и ловушек понавешать. Родители maman были такими интересными людьми, знаешь ли!

В Корнуолл, на скалистом побережье которого Блэки и свили свое родовое гнездо, они аппарировали вдвоем. Андромеда должна была сперва сдать Тедди в компанию младших Уизли и провести в гостях у Уизли-старших приличествующее время, чтобы не привлекать лишнего внимания к своим делам. Делиться планами на вскрытие родового имения она пока ни с кем не собиралась. Впрочем, управилась она быстро и через некоторое время стояла рядом с Гарри, наблюдая, как Малфой энергично нарезает условные — с поправкой на рельеф местности — круги вокруг обширного каменистого всхолмия, совершенно пустого на вид. Но если хорошо присмотреться, то можно было разглядеть легкое марево скрывающих поместье чар.

От наблюдения за Драко их отвлек хлопок аппарации. В нескольких десятках шагов от них появился сначала домовик с тяжелым креслом, а спустя несколько секунд — еще один домовик и его хозяин, сиятельный Люциус Малфой. Драко, видимо, тоже услышал хлопок или засек аппарацию одним из артефактов, за которыми внимательно наблюдал всё время. Судя по всему, появление отца не оказалось для него неожиданностью, но и не обрадовало. Он просто кивнул, обозначив приветствие, и продолжил свои изыскания.

Андромеда отнеслась к появлению Люциуса куда более нервно. Убедившись, что Драко ушел на дальний край пустого пока еще периметра усадьбы, она решительно отправилась к новоприбывшему. Гарри держался неподалеку, не планируя участвовать в разговоре, но на дистанции слышимости и быстрого вмешательства. Не то чтобы опирающийся сейчас на спинку кресла, совершенно неуместного в диком приморском пейзаже, старик выглядел опасным, но Люциусу Гарри не доверял, а за Андромеду — волновался. И если разобраться, старший-то Малфой никаких Непреложных обетов не давал.

— Что ты здесь забыл? — Андромеда решительно наплевала на вежливость.

— Доброго дня, Андромеда. Мне казалось, несколько дней назад мы перешли к более нейтральным отношениям. Впрочем, полагаю, на твоих манерах сейчас сказывается вполне понятная тревога перед вашим предприятием... — Андромеда нетерпеливо пристукнула туфлей по камню, и Люциус примирительно поднял ладонь. — Вместе с тобой открытие Блэк-мэнора будет проводить мой единственный наследник. Я тоже чувствую тревогу и хочу присутствовать.

— Это дело Блэков, урожденных и близкокровных. Не вижу, как твое присутствие может помочь Драко.

— Я не говорил, что это — необходимость или хотя бы рациональное решение, — Люциус по-прежнему держал непроницаемо-вежливый тон, но Гарри показалось, что пальцы на кожаной обивке кресла сжимаются чуть сильнее. — Это просто мое желание. Так вышло, что в юности Драко случались непростые моменты, и каждый раз меня не было рядом, чтобы поддержать, как следовало бы отцу. Сегодняшняя задача вряд ли будет запредельным испытанием для него, и я знаю, что мой сын давно уже вырос. Но сейчас я могу быть рядом, и я пользуюсь этой возможностью... пусть и запоздало.

Именно подчеркнутое спокойствие и до ироничного сдержанные слова: «непростые моменты», какое изящное определение недель в Азкабане! — и показались Гарри лучшим доказательством искренности старшего Малфоя. Неизвестно, что подумала Андромеда, возможно, просто решила не тратить душевные силы на спор перед предстоящим испытанием, но она сдержанно кивнула Люциусу и отошла. А Малфой перевел взгляд на Гарри, словно ожидая, что и тот в свою очередь потребует каких-нибудь оправданий его присутствию.

— Доброго дня! — сказал Гарри и сделал вид, что полностью увлечен видом бродящего кругами Драко.

— Доброго дня, мистер Поттер, — согласился Малфой и с явным облегчением опустился в свое кресло.

Драко потратил на свои хождения около полутора часов и пять склянок из сумки.

— Меньше, чем я боялся, но больше, чем стоило бы, — сообщил он и одним глотком осушил стакан разбавленного до бледно-розового оттенка красного вина. Заскучавшие Гарри с Андромедой успели организовать под боком большого валуна уютный уголок со столиком и плетеными креслами, и теперь Драко с блаженным вздохом повалился в одно из них. — Ноги гудят от этих плясок! Андромеда, вы видите вход?

— Только контуры здания. Но я помню здесь каждый камень, так что смогу подойти, куда нужно.

— Надеюсь, этого будет достаточно. Хотя нет, лучше подстраховаться, — Драко призвал стакан Андромеды, в котором еще оставалось несколько глотков, полоснул секо себе вдоль пальца и щедро подкрасил напиток кровью. — Сейчас я пару минут отдохну, выпьете и пойдем.

— Ты уверен, что это нужно? — у Андромеды предложенный коктейль аппетита не вызвал.

Драко в ответ глянул сложным взглядом — снисходительная ирония пополам со злостью:

— У меня Непреложный, тётушка. Как только я пытаюсь схалтурить — я это чувствую. Так будет надежнее, это точно. Но отказаться — ваше право, главное — я сделал, что должен был.

Андромеда виновато вздохнула, но Драко только махнул свежезаживленной рукой. И решительно скомандовал:

— Минута до начала операции. Поттер, не вздумай рыпнуться ближе, я предупредил!

Андромеда взяла свой стакан, дождалась кивка Драко и выпила, глядя в сторону скрытого поместья.

— Вижу ворота и входную дверь отчетливо, остальное размыто.

Драко кивнул, поднялся, еще раз предостерегающе глянул на Гарри и отошел на несколько шагов. Немного постоял, прикрыв глаза, а потом развернулся к Андромеде и буднично спросил:

— Куда ты идешь, женщина?

Гарри успел хлопнуть глазами, прежде чем сообразил, что это уже началось.

— В дом моих предков, — куда более напряженно отозвалась Андромеда.

— Свидетельствую.

Драко сделал приглашающий жест и пошел к тому месту, где Гарри по-прежнему видел лишь марево. Андромеда двигалась за ним с отставанием на пару шагов. У некой, видимой лишь ему, границы Драко снова развернулся:

— Зачем ты пришла, сестра по крови?

— Взять своё.

— Свидетельствую.

Андромеда словно из воздуха достала небольшой кинжал и глубоко рассекла себе правую ладонь. Драко протянул руку и уколол об острие кончик пальца, добавив к крови на руке тетки малую капельку своей. Андромеда коснулась воздуха, и на секунду Гарри увидел черные кованые ворота, которые она распахивает с видимым усилием. Драко снова занял место на несколько шагов впереди, а Андромеда шла теперь, роняя капли крови из разрезанной ладони.

Через два десятка шагов Драко остановился снова.

— Чего ты желаешь, Андромеда Блэк?

— Принять бой и выиграть!

— Свидетельствую.

Андромеда прижала окровавленную ладонь к невидимой для Гарри двери, а Драко расширил порез на своем пальце о кинжал, который Андромеда так и держала в левой руке, и обвел ладонь тетки по контуру.

— Приветствуйте леди Блэк! — провозгласил он и осел на землю возле Андромеды, тяжело опираясь перед собой руками. Гарри так и не понял, был ли это жест покорности, предписанный ритуалом, или просто усталость.

Андромеда осталась стоять. Кровь из ее ладони стекала по невидимой двери, отчего прямо в воздухе повисли жуткие алые потеки. Время шло, кровь текла и вскоре уже достигла земли, но не собиралась лужицей, а просто исчезала где-то под невидимым порогом. Андромеда заметно пошатнулась и оперлась на незримую стену второй рукой.

Гарри вскочил, еще не зная, что делать, и тут негромкий, но властный окрик:

— Мистер Поттер! — заставил его чуть было не подпрыгнуть от неожиданности.

Как он, нет — они с Андромедой оба, ухитрились начисто забыть о старшем Малфое? Как такая гротескная фигура — человек в кожаном кресле посреди каменистых холмов — могла так выпасть из поля зрения? Чары отвлечения внимания Гарри благодаря авроратской выучке отслеживал почти рефлекторно, значит, не они? Тем временем Люциус поманил его рукой, и Гарри сделал несколько шагов к его креслу.

— Осмелюсь напомнить вам, мистер Поттер, что мой сын неплохо разбирается в колдомедицине и по условиям Обета должен обеспечивать безопасность моей свояченицы. Я уверен, что он держит ситуацию под контролем.

Не то чтобы его слова успокоили Гарри. То есть Люциус все правильно сказал, только если всё-таки что-то пошло не так, то пострадает не только Андромеда, но и Драко — за неисполнение Обета. Герой Британии внутри Гарри надсадно орал и рвался всех спасать, немедленно и собственноручно.

Гарри мучительно переводил взгляд с Люциуса на двоих людей у невидимой двери и обратно, не зная, на что решаться, но тут Андромеда пронзительно закричала, нет, скорее завизжала, до мурашек напомнив незабвенный портрет Вальбурги:

— Открываю! Принимаю! — и этот вопль словно вышвырнул из невидимости сумрачный особняк и пики забора вокруг.

— Свидетельствую! — припечатал Драко, вскакивая и подхватывая начавшую заваливаться в распахнувшуюся под ее рукой дверь Андромеду.

— Вот теперь им можно помочь, — размеренно сообщил Малфой-старший, и почти одновременно с ним младший рявкнул:

— Поттер, сюда!

Гарри в секунду оказался возле особняка, подхватил Андромеду на руки и, повинуясь команде:

— За ворота ее тащи! — так же бегом отправился обратно. Драко задержался, только чтобы захлопнуть полуоткрытую дверь, и тоже поспешил к выходу с территории Блэк-мэнора.

Люциус издалека любезно ретрансфигурировал одно из кресел в кушетку, и Гарри осторожно опустил на нее Андромеду. Драко деловито рылся в сумке, один за другим извлекая флаконы. Первый сунул в руки Гарри:

— Влей ей в рот прямо сейчас!

Второй залпом осушил сам. Третий снова отдал Гарри с указанием нанести несколько капель на виски Андромеде. На этом она открыла глаза и слабо отмахнулась:

— Просто истощение, даже не очень сильное...

— У меня Обет, — огрызнулся Малфой. — Пока есть угроза здоровью — не слезу!

Андромеда покорно кивнула и позволила споить себе еще два флакона и один — вылить на рассеченную ладонь. Только после этого Драко сам осыпался в кресло и задумчиво поддернул рукав мантии, чтобы осмотреть запястье.

— Вроде все, обязательство выполнено...

— Спасибо тебе, Драко.

— Пожалуйста! Так вот, обязательство выполнено, так что теперь пусть министр отдельно оплачивает мои услуги. Потому что вы, тётушка, как хотите, но идти внутрь особняка без специалиста по проклятьям я бы вам не советовал. Из двери фонило преизрядно, и, как я понимаю, принятие рода прошло не слишком гладко?

— Принятие в род, — переставила акцент Андромеда и устало поморщилась. — Я — Блэк, но возглавлять род не могу, поскольку однажды уже предала его. Надо Тедди вводить, чем быстрее — тем лучше. Без главы и без наследника род будет агонизировать...

Диалог прервался хлопком аппарации: сиятельный Люциус Малфой покинул место действия. Трое оставшихся участников ненадолго зависли, созерцая место, где недавно стояло малфоевское кресло.

— Драко, чего он хотел? — Гарри, как всегда, решил, что самый прямой вопрос — самый правильный.

Малфой вяло отмахнулся стаканом, но потом, видимо, вспомнил, что не получивший ответов сразу Герой имеет привычку приставать снова и снова, пока не доконает окончательно.

— Если дословно, то: «Я доверяю твоему уму и знаниям, но совершенно не доверяю твоему возрасту и опыту. Ты можешь упустить нечто очевидное и при этом важное. Мне бы этого не хотелось. Клянусь тебе не вмешиваться без нужды», — процитировал он, убедительно воспроизводя характерные интонации отца. — Сидел молча, ушел быстро — уже неплохо.

Врожденная тяга к справедливости заставила Гарри признать:

— Он меня окликнул, когда Андромеда зашаталась. Я ж подумал, может, вам помощь нужна...

— О-о-о! — сказал Малфой, закрывая лицо руками. — Ы-ы-ы! Забираю обратно все свои сомнения и обязательно извинюсь перед отцом за сыновнюю непочтительность! Он мудр, а я действительно совсем наивный юнец, раз подумал, что простые слова «Поттер, не приближайся» могут заставить тебя не лезть, куда не надо!

— Ну, я еще, может, и не полез бы...

Драко молча ткнул пальцем в левую руку Гарри: «я не должен лгать». Андромеда покачала головой сочувственно и осуждающе одновременно.

— Гарри, если тебе действительно показалось, что со мной что-то может случиться, первое, о чем ты должен был подумать, что ты — крестный Тедди. Что с ним будет, если мы с тобой оба... сильно пострадаем?

Окончательно пристыженный и проклинающий свою избыточную честность Гарри мрачно промолчал. Некоторое время тишину нарушал только шум далекого моря и позвякивание льда о стекло — Драко наколдовал себе несколько кубиков в вино и теперь болтал стаканом. Наконец Малфой смилостивился.

— Поттер, раз уж тебе не удалось растратить энергию на вредительство, сходи проверь, что маглоотталкивающие чары не слетели. А то мы с тётушкой оба немного не в форме. И сигналок навешай погуще, причем в обе стороны — чтоб никто не залез в особняк и чтобы никто не вылез. Проверять, не заперли ли там кого дед с бабкой, будем не сегодня и не завтра, мне восстановиться надо.