Снежные волки (джен)

Их время — ночь.

Их пища — кровь.

Их враг — солнце.

Зверь притаился за одним из кустов. За соседним был брат. Остальные за ними, готовые прийти на подмогу, но для начала нужно выманить медведя из его логова. Посылают самого молодого и прыткого.

Он медленно переставляет лапы, прислушиваясь к каждому шороху и принюхиваясь к морозному воздуху. Мало по малу, шаг за шагом он подходит к берлоге и, застыв лишь на секунду, заходит во тьму.

Зверь внимательно следит за входом, готовый ринуться на помощь собрату в любой момент. Если не будет слишком поздно.

Раздается рык, от которого с нижних ветвей ближайших деревьев падает снег. Он продолжает рычать, громко, утробно, недовольно. А затем короткий, обрывающийся визг, и вот их собрат вылетает из берлоги и комком падает на снег, по инерции прокатившись немного вперед.

Из берлоги вышел разъяренный медведь, готовый поквитаться с обидчиком.

Медведей нельзя будить зимой.

Зверь не стал больше ждать. Он белой стрелой рванулся к медведю, краем глаза видя, что брат не отстает. Они разбежались в разные стороны, а затем одновременно прыгнули, целясь в толстую бурую шкуру.

Молодой зверь продолжает лежать. Его ребра вздымаются и опускаются, он старается съесть хоть немного снега, загребая его пастью и стараясь проглотить, но язык едва двигается.

Братья продолжают атаковать медведя, кусая его и отпрыгивая в сторону, чтобы огромная когтистая лапа не достигла податливое тело.

Стая ждала. Они притаились там, в темноте, и лишь их глаза светились маленькими холодными огоньками. Еще не пора.

Медведь начал двигаться медленней, стараясь задеть то одного, то второго, но постоянно промахиваясь. Из его пасти вырывался пар и сердитое рычание. Он никак не мог сообразить, что же случилось. Хотелось только отомстить обидчикам.

Зверь прыгнул, снова целясь в шею и прикусил клыками толстую шкуру. Сладкий вкус крови щекотал кончик языка, маня попробовать еще, отрывая куски мяса, глодая кости. Наконец-то.

По морозному воздуху разнесся едва уловимый аромат медвежьей крови. Это был сигнал.

Вся стая понеслась вперед, поднимая вьюгу и атакуя медведя, у которого уже не было сил отбиваться. Лапы, тело, шея, уши, морда, хвост. Его схватили за все, за что могли ухватиться и не отпускали свою добычу, все крепче и крепче сжимая зубы.

Они хотели крови.

Медведь в последний раз заревел и взглянул на небо, где увидел два давно знакомых образа. А затем упал на землю. Все еще живой, он чувствовал, как звери принялись за него, отрывая куски шкуры, его собственные мышцы, когти, дробя кости. На белом снегу появилась кровь. Она тонкой струйкой распространялась по всему белому пространству и те, кто не мог подступиться к уже мертвому телу, слизывали и жевали снег. Им хватало.

Кровь добралась и до молодого зверя, который все так же тяжело дышал и заглатывал снег. Он еще активнее начал есть, чувствуя на клыках знакомый вкус. Даже сам запах придавал ему сил. И вот, он уже вскочил на лапы и отряхнулся, в последний раз лизнул кровавый след и потрусил к телу, которое терзала стая. Ему полагался хороший кусок за опасность.

Зверь насытился быстро и отошел немного в сторону. Брат последовал за ним. Они охраняли трапезу своей стаи, прислушиваясь к любому ночному шороху, помимо тихого довольного порыкивания. Стоит дать им время насытиться, а затем снова идти вперед.

Довольная самка подошла ближе, вторгшись в их узкое пространство. Она посмотрела влюбленными глазами на вожака, а он лизнул её окровавленную морду в ответ.

Пора было продолжать поиски.

Зверь завыл на одной чистой ноте, разгоняющей ночь.

Они побежали вперед.

Снова начался буран.

Они бежали по лесу единым живым существом, прислушиваясь и принюхиваясь, отдавая вниманию все свое естество. Они искали.

Зверь бежал впереди всех. По правую сторону — брат, по левую — любимая.

Путь их лежал через поле, полностью засыпанное снегом, ровную поверхность которого нарушала лишь тонкая цепочка следов от копыт оленя. Он прошел совсем недавно.

Завтра. Его они поймают завтра.

А сейчас — искать.

На горизонте начало появляться солнце. Снег под его лучами заблестел, как и белая шерсть зверей, что перебегала поле и исчезала в нем, как снежинки исчезают друг в друге, когда их слишком много.

Чтоб не растаять, стая должна была слиться со снегом.

Зверь коротко рыкнул и первым прыгнул в снежное море, на поверхности которого остались лишь похожие на кости следы.

Стая последовала за своим вожаком.

Встало солнце, буран прекратился.

— Деда, а ты ночью вой слышал? — спросила маленькая девочка, сидя на деревянной лавке и болтая ногами туда сюда.

— Слышал внуча, слышал. Може волк какой оплакивал свою подругу. В такую зиму и не мудрено потерять кого-то близкого, — ответил старик, возясь возле печи.

— А, может, это были те самые снежные волки? — не унималась малышка, поглядывая в окно, но ничего не было видно из-за рисунков проказника Мороза. — Я ночью услышала и ка-а-а-к испугалась. Только в окно и успела взглянуть, прежде чем под одеяло спрятаться. Так там такой снег шел, что, наверное, весь сарай покрыл.

— Может, и снежные, — пожал дед плечами и вздохнул. Ему же больше работы. — Снова искали, вот и бегали, нагоняли пургу.

— А что они ищут, деда? — спросила девочка, не раз слышавшая историю о прекрасных снежных волках, которые, если не сольются со снегом на рассвете, то тут же растают.

— Кто их знает, внуча, кто их знает, — ответил дед, смотря на закипающую кашу холодными глазами.