Poor poor Persephone (джен)

Завтрак в субботу я благополучно проспала, а вот завтрак в воскресенье мне очень понравился. Больше половины студентов предпочло отоспаться, как я подозревала, те, у кого была заначка из еды или кто умел пробираться на кухню. По большей части за столами сидели младшекурсники.

И я.

Сидела и делала вид, что игнорирую два одинаковых взгляда от дорогих братцев, которые мало того, что явились на завтрак, так еще и снизошли до того, чтобы сесть по обе стороны от меня.

Сегодня было первое утро, когда у меня появилось осознание, что нужно нормально позавтракать, поэтому я старалась и налегала на почти безвкусную овсянку. Несмотря на то, что всю ночь мне снился профессор Снейп, который читал мою работу с саркастичными и уничижительными комментариями, настроение было просто замечательным.

— Мы надеемся, что тебе было вкусно, сестрица Персефона, — сказал один из братцев Форджей, тот, что сидел справа, когда я наконец отодвинула тарелку от себя. За эту неделю мы с ними почти не пересекались, разве что испытали одинаковое желание провалиться под землю в прошлую среду, когда Стрелка, внезапно заснувшая в полете, рухнула в центр стола, а письма от Молли, сложенные в один конверт, улетели в сторону хаффлпаффцев. Сова осталась совершенно жива и невредима, чего не скажешь о моем завтраке.

А теперь им явно было что-то нужно от меня, и стоило придумать, что я хочу взамен.

— Объедение, — ровным голосом сказала я. — Выкладывайте.

— Мы тут услышали…

— …совершенно случайно…

— …что вместе с гигантской работой от нашего любимого профессора…

— …ты получила доступ к заветным книжечкам.

От кого, интересно, они могли такое услышать, если своим ворчанием я успела поделиться только с Пенни, а на зельеварении в четверг мы сидим со слизеринцами. Или, возможно, игнорирование однокурсников удобно гнулось от случая к случаю?

— Допустим, — спокойно сказала я, гадая, что близнецам могло там понадобиться. С них бы сталось устроить диверсию, чтобы взять нужную книгу, если бы она была совсем уж необходимой. Заделки на будущее? Как много они успели придумать для своего магазина уже сейчас?

Я сама была не без греха, потому что свое разрешение собиралась использовать для того, чтобы найти про Непреложный Обет все, что только возможно. Черновой вариант моей «гигантской работы» уже был написан, я потратила на это весь вчерашний день, осталось только передохнуть, переключившись на другие предметы, и переписать его без миллиона помарок и вычеркиваний. Ограничений на то, чтобы брать только книги по зельеварению, в моем допуске не было, вероятно, профессор Снейп считал, что занудная заучка не будет использовать его для чего-то сверх.

Вот только Перси тоже не стала бы пренебрегать возможностями.

— Мы опасаемся…

— …что у всех профессоров в большом зале…

— …есть уши.

Я оглянулась на преподавательский стол. За завтраком не было ни директора, ни деканов, но близнецы зря не беспокоились. Раз уж им хватало отваги прятать свои наработки под носом у матери, на то, чтобы не обсуждать секреты в большом зале, у них действительно были основания.

— Идемте, — со вздохом сказала я, выбираясь из-за стола и доставая заброшенный под скамейку рюкзак. — Расскажете по дороге.

Со стороны мы, наверное, выглядели странно, потому что Фред и Джордж шли по обе стороны от меня вместо того, чтобы держаться вместе, как делали это обычно. Но не то чтобы это сильно меня волновало — я продолжала совсем не по-гриффиндорски думать о том, как использовать их желание что-то получить от меня.

Я не могла запретить им шалости, только ограничить их, но не была уверена, что они не найдут дыру в договоре. И не могла выторговать запрет на прогулки после отбоя, иначе страдать будет башня, а не весь замок.

Нужно было что-то, не совсем нужное им, чтобы в следующий раз они могли обратиться ко мне так же легко, как сейчас, но в то же время полезное для меня, потому что зря рисковать не хотелось.

— Мы недавно узнали, — начал один из братцев, когда тяжелые двери большого зала остались позади.

— …что у магглов есть…

— …замечательная игра…

— …«Правда или действие».

Я закатила глаза. Если были магглорожденные, которым хватило ума рассказать им о подобных вещах, найдутся и те, кто окунет их в жуткий и прекрасный мир «Сияния».

— Как это вяжется с запретной секцией? — спросила я, когда мы синхронно и не сговариваясь свернули к портрету монументальной леди в пышном черном платье, за которой находился удобный путь на второй этаж, с которого потом можно было перескочить на лестницу на четвертый и сэкономить себе тем самым минут десять времени. Это был один из первых тайных ходов, о котором я узнала, потому что с понедельника торчала в библиотеке.

— «Веритасерум», — хором ответили близнецы. Что ж, я могла бы и сама догадаться, что если они возьмутся изобретать магическую версию игры, то позаботятся о том, чтобы никто не мог соврать.

— …есть в учебнике за шестой курс, — ответила я, надеясь, что не ошиблась, и совпадения с каноном в таких мелочах тоже не подводят.

— Мы знаем.

— Но там нет…

— …нужной нам модификации.

— Нам нужна та…

— …что действует совсем недолго и…

— ее действие больше похоже на приступ откровенности.

— Который, в отличие от основной версии…

— …нельзя купировать.

Я подумала, что хорошо, что у семьи Уизли нет цели захватить магическую Британию. И что среди них нет никого с замашками Темного Лорда. В том, что у тех же близнецов получилось бы, я почему-то ни капли не сомневалась. Они впитывали в себя все знания, до которых могли дотянуться, чтобы использовать это в будущих изобретениях. А после, в темные времена, начали делать по-настоящему важные и нужные вещи.

Я приветливо кивнула мадам Пинс, которая улыбнулась уголками поджатых губ — это было высшее проявление радушия с ее стороны. Перси ей нравилась, но такие, как Перси, и созданы для того, чтобы нравиться дамам повышенной строгости. А вот Фред и Джордж, синхронно пожелавшие доброго утра, заставили ее скривиться. Пожалуй, не стоило ей знать, что мы пришли сюда с одной целью.

Братцы сделали круг по библиотеке, взяли с полок по паре книг для отвлечения внимания и прошли за мной к дальнему столику у запретной секции. Мне здесь нравилось, потому что никогда не было людей по одной простой причине: в шкафу за перегородкой хранились очень беспокойные книги, скованные, как я потом увидела, цепями, и некоторые из них могли начать вырываться, орать и стонать, как будто от боли. Над шкафом с этими книгами была старая и почерневшая от времени табличка со словом «Проклятия», что, в общем-то, было довольно логично.

Я уходила в другую сторону, и потому, что даже в другой жизни была достаточно впечатлительной, и потому, что секция зельеварения была достаточно далеко отсюда, а нужные мне книги по малоизученным и довольно опасным свойствам некоторых ингредиентов и вовсе стояли у затянутого паутиной окна.

Книга, полностью посвященная сыворотке правды, нашлась среди пыльных томов с ядами. В поисках информации по магическим обетам мне пришлось покружить, потому что я не могла задать этот вопрос в лоб мадам Пинс, но уже успела узнать, что среди книг в общем доступе нужной мне нет.

— Мы готовы предложить тебе… — начал братец Фордж, когда я выложила свою добычу на стол.

— …месяц…

— …без походов после отбоя…

— …и взрывов туалетов, спасибо маме за идею.

— И, возможно, без издевательств над профессором Квирреллом, но тут ничего не можем обещать.

— Нет, — мотнула головой я. — Просто пообещайте, что не сунетесь в коридор на третьем этаже до тех пор, пока его не откроют для всех.

Я пока еще не знала, был ли там цербер, но в любом случае не хотела бы, чтобы два маленьких авантюриста с ним познакомились.

Братцам потребовалось десять секунд телепатии — по крайней мере, именно столько они смотрели друг другу в глаза — прежде чем они хором сказали:

— Идет. Обещаем.

И, усевшись поудобнее, придвинули книгу к себе.

* * *

Я пропустила обед, хотя еще вчера пообещала себе, что этого больше не повторится. Все же Перси пятнадцать, и такие перебои в приемах пищи не пойдут ее телу на пользу. Сейчас мне уже не хотелось умереть от вида еды, но я по-прежнему не чувствовала голода, поэтому легко забывала о том, что нужно поесть.

Следовало попросить Артура о том, чтобы он сделал наручные часы по тому же принципу, что и настенные в комнате Перси. Весной, когда все начнут активную подготовку к экзаменам, это мне очень пригодится.

— Привет, Уизли. Не думал, что найду тебя за самым кошмарным столом.

На соседний стул, с которого только несколько минут назад встал один из моих братцев, бесцеремонно плюхнулся растрепанный и заспанный Вуд, положив перед собой стопку книг и пергаментов. Он забросил рюкзак под стол и посмотрел на меня испытующим взглядом.

— Привет, Вуд, — сказала я, не зная, чего он от меня ждет. Библиотека была почти пустой, потому что мало кто хотел торчать здесь в первое воскресенье с начала учебы, к тому же погода за окном пока что очень радовала. — Ты меня искал?

— Ты не сняла с нас баллы, — напомнил мне Вуд. — И даже не назначила отработку.

Я уже успела забыть об этом, потому что иллюзия в коридоре на третьем этаже заняла все мои мысли.

Да я же просто буква «о» в слове «ответственность».

— Мадам Помфри должна была сказать декану, — напомнила я. — Вы бы все равно получили.

— Она сказала, — помрачнел Вуд. — МакГонагалл пообещала, что если я получу хотя бы одно «слабо» в этом месяце, она сделает капитаном тебя.

— Тогда мы точно возьмем кубок, — пожала плечами я и, закрыв книгу про обеты, притянула к себе свиток для будущего эссе про спутники Юпитера.

— Я знаю тебя пятый год, Уизли, — доверительным шепотом поделился Вуд. — Но впервые слышу, как ты шутишь.

— Я не шутила.

В повисшей тишине стало слышно, как тихонько звякают цепи на просыпающихся книжках. Лицо Вуда отображало смесь удивления, недоумения и недоверия, поэтому я выдержала всего несколько секунд, настолько забавным оно было, и постаралась не смеяться громко, чтобы не привлечь к себе внимания мадам Пинс. За исключением коротких смешков в разговорах с Пенни это был первый раз, когда я смеялась, с того момента, как попала в тело Перси.

— Смейся чаще, Уизли, — фыркнул Вуд. — Этому миру не хватает потрясений.

— И все-таки, — начала я, ощутив запоздалое беспокойство, которое вообще-то должно было появиться еще в пятницу вечером. — Вы же не дрались на поле?

— Нет, — мотнул головой Вуд, выуживая из рюкзака чернильницу и перья. — Мы тренируемся вместе со второго курса, когда есть время. Я просто…

— Невнимательный идиот.

Стул слева от меня слегка скрипнул, а на стол легла еще одна стопка книг, из-за чего мне, привыкшей работать в одиночестве, пришлось немного потесниться и отложить то, к чему я не планировала прикасаться, пока не закончу с астрономией.

— Невнимательный идиот, — легко согласился Вуд. — Который дружит с людьми под стать себе.

Сейчас, когда Флинт оказался совсем рядом, горьковатый аромат, исходивший от его одежды, стал ощутимее. В прошлой жизни мне очень нравились горькие ароматы, и я собирала масла с ними. Лавандовое было моим любимым, несмотря на то, что у большинства людей ассоциировалось с молью и бабушками.

Здесь было что-то другое, что-то, что цеплялось за край моего сознания, но отказывалось вылавливаться в тонне ассоциаций. Я подумала, что вряд ли между нами когда-нибудь будут настолько близкие отношения, чтобы хотя бы спросить об этом, не говоря уже о том, чтобы погрузиться в ткань лицом и вынюхать ее как следует, призывая все свои воспоминания.

Было ли возможно, что этот аромат помнила не я, а Перси?

Если да, то лучше бы это была школьная программа.

— Они вместе придумывали нам наказание, да? — неожиданно спросил Вуд, оторвавшись от, как я успела увидеть, толстенного талмуда по трансфигурации. — Снейп и МакГонагалл.

Перси внутри меня постоянно подставляла «профессор» перед фамилиями учителей, но вслух я занудствовать опасалась.

— Я не наказан, — отозвался Флинт, подняв голову, и я заметила, что во взгляде, которым он скользнул по книге с обетами, появилось узнавание. — Но декан настоятельно попросил «избавить его от позора и не стать первым в истории студентом Слизерина, оставшимся на второй год».

Вуд хмыкнул, но никак не прокомментировал, возможно, в плане успехов в учебе они недалеко друг от друга ушли.

За прошедшее время я успела понять, что в Хогвартсе не было откровенно глупых, возможно, в этом была какая-то своя магия. Были ленивые — по большей части, ограниченные или напуганные, но материал со временем усваивали все и переходили с курса на курс.

За редким исключением.

И что-то мне подсказывало, что ни одно из этих исключений сейчас не сидело рядом со мной.

* * *

— Стоять! — рявкнула я, ухватив первого из отчаянно бежавших по коридору за растянутый воротник. В эту минуту была уверена, что они испугались меня больше, чем мистера Филча, который, к слову, довольно быстро приближался, но, стоило отдать им должное, отреагировали быстро. Воротник в моей руке принадлежал Гарри, который юркнул в проход за моей спиной сразу же, стоило мне только его развернуть, и за ним последовали остальные. Я шла последней, и проход закрылся как раз в тот момент, когда в дальнем конце коридора показался свет фонаря.

— Вперед, — прислушавшись и удостоверившись, что мистер Филч прошел мимо, сказала я, легко подтолкнув замершего рядом со мной Невилла. — Только тихо.

Этот проход, длинный и пыльный, вел сразу на шестой этаж, и я использовала его впервые, когда бежала сюда в попытке поймать несостоявшихся дуэлянтов раньше других. В силу того, что шестой этаж был малопопулярным местом, ход тоже почти не использовался, и я до сих пор не была уверена, что несколько минут назад мне за шиворот упал мусор, а не мумифицированный паук. Только старалась об этом не думать.

— Это ч-что, — тонким голосом произнес Рон, когда зажженный Гермионой Люмос осветил заросшие паутиной стены и потолок. — П-пауки?

— Скорее уже трупы пауков, — мрачно сказала я, гадая, сколько лет этой паутине. — Закрой глаза, Рональд, и держись за Гарри, хорошо? Проход ведет только вперед, не потеряешься.

Арахнофобия младшего брата была последним, о чем я успела подумать, когда перед сном, заглянув в карту, увидела четыре точки на пути к залу наград и взвыла.

В пятницу дуэли не было. В тот день я вернулась к патрулированию, после того как довела Флинта до подземелий, и следила за спальнями младшекурсников, но никто из них не сдвинулся с места ни до полуночи, ни после, и я расслабилась. Как оказалось, зря, а еще — зря не обратила должного внимания на то, как возбужденно перешептывались Гарри и Рон весь вечер. Была уверена, что в воскресенье пятничный запал по поводу квиддича еще не прошел. Он и не прошел — у Драко Малфоя, потому что секреты в Хогвартсе умели хранить только немые.

У выхода я немного замешкалась, рискуя спалиться, и взглянула на карту, чтобы удостовериться, что Фарли, патрулировавшая пятый и шестой этажи сегодня, благополучно закончила и удалилась в сторону подземелий. На пути к башне нас не ждало ничего, кроме укоризненного взгляда Полной Дамы.

— Я жду объяснений, — устало сказала я, повалившись на ближайший пуфик. Путь на второй этаж я проделала на чистом адреналине, и тело, не привыкшее к таким коротким броскам на скорость, теперь отказывалось шевелиться.

Они молчали. Рон и Гарри смотрели себе под ноги, осознавая, какой идиотский поступок совершили. Невилл пялился в камин с таким видом, будто представлял, поместится туда целиком для ритуального очищения пламенем или стоит сначала распилить себя по частям. Гермиона оглядывала остальных с выражением праведного гнева на лице и, похоже, готовила целую речь.

— Прежде чем ты что-то скажешь, — обратилась я к ней, — вспомни, пожалуйста, что сама нарушила правила, и потрудись объяснить именно свою вину, а не чужую.

Теперь тишина с каждой секундой становилась все более истерической. Вместе с осознанием на них наваливался испуг, а мои злость и разочарование сменились облегчением. Я успела отловить детей на пути к лестницам и почему-то была абсолютно уверена, что в лучшем случае их ждало столкновение с профессором Снейпом, потому что с них бы сталось попытаться сбежать в завалы. Не было никаких сомнений в том, что закон подлости привел бы их сегодня на третий этаж.

И тогда они обнаружили бы, что никаких завалов нет.

Хорошо, что все закончилось именно так, и эта ночь стала просто небольшим приключением, а не началом чего-то масштабного.

— Я не буду снимать с вас баллы, — решила я, подумав, что помимо буквы «о» в слове «ответственность» скоро стану буквой «с» в слове «слабохарактерность». — На первый раз. Но вместо этого к завтрашнему вечеру вы все напишете мне по футу о причинах столь идиотского поступка и своих выводах. И вам лучше не знать, что будет, если я ничего не получу от вас до отбоя. Идите спать.

Они разошлись, и я была уверена, что тихое «как она узнала?» в исполнении Гарри мне не почудилось.

Я сидела и смотрела в огонь до тех пор, пока колени не перестали дрожать, и с неприятным удивлением обнаружила, что время близилось к двум часам ночи. От мысли, что до начала новой учебной недели осталось совсем немного, тишина перестала казаться уютной.

Если каждое воскресенье будет заканчиваться так, то мне не нужно будет переживать ни за СОВ, ни за ЖАБА — кажется, я до них просто не доживу.