Возвращение в Хогвартс (джен)

Это случилось за неделю до начала учебного года.

Его разбудил яркий солнечный свет, просачивающийся сквозь тонкие шторы. Он сшил их сам. Из обрезков ткани.

Больше всего Хагрид любил утро. Ведь утро — начало нового дня.

Лето подходило к концу. А это значило, что совсем скоро в школу прибудут новые ученики. А там и занятия начнутся.

— О-ох, — простонал себе под нос Хагрид, — чую беду.

Занятия по изучению магических существ, которые вел Хагрид, начинались у студентов Хогвартса с третьего курса.

Хагрид сполз с кровати, все еще ожидая, что мокрый нос тут же примется обнюхивать его ступни, а он опустит руку и погладит по лоснящейся шерсти массивного волкодава.

— Почти двадцать лет прошло, мой друг, — сказал Хагрид, как и двадцать лет назад водя перед собой рукой, теперь уже — по воздуху.

Он тряхнул косматой головой, отгоняя прочь ненужные мысли. Ловким движением застелил постель, поправил розовый коврик и вышел в большую комнату, прикрыв за собой дверь.

Лежанка так и стояла в углу, уже много лет покрываясь пылью, и, кажется, в ней даже завелась какая-то живность. А, может, это старые блохи Клыка там жили и процветали, думал иногда Хагрид.

Стены в комнате были круглые, и удивительно, как вся мебель в ней так слаженно размещалась. У стены стояла печь, шкафы были такой же странной формы, потому как плотно прилегали к стенам. Стол располагался у окна. На белой скатерти не было ничего кроме крошек. К нему очень давно никто не заходил.

Нет-нет, да заглядывал профессор Слизнорт, все спрашивал об акромантулах, вроде как их видели в лесу. Еще реже заходила МакГонагалл. Больше затем, чтобы обсудить планы занятий на будущий год. Отрадой для Хагрида стал новый учитель по Защите от Темных искусств — профессор Эинар. Но тот уехал из школы на все лето.

Хагрид помнил, как профессор прибыл в школу год назад, в прошлом июле. И, пока не начался учебный год и не приехали ученики, все время проводил за изучением окрестностей.

В первый день в школе он появился на пороге Хагрида с громадной корзинкой, которую еле мог удержать обеими руками. Корзинку со свежей выпечкой принято накрывать салфеткой, но профессору Эинару пришлось взять скатерть.

Как позже рассказал Хагриду один его друг-эльф, профессор пришел на кухню с просьбой испечь целую корзину печенья, но чтобы каждое в пять раз больше, чем они пекли прежде. Тот эльф не слишком любил волшебников. Хагрид его не осуждал, он понимал, почему. Домовик, заливаясь хохотом, рассказывал Хагриду, как новый профессор весь извозился в муке, помогая эльфам с этим печеньем. Эинар ему пришелся по душе, это Хагрид сразу понял.

Так и пролетел его август. Профессор появлялся на пороге, и они вместе шли исследовать лес. Пару раз наткнулись на кентавров, что для них чуть было не закончилось катастрофой. Но Эинар больше интересовался фестралами, лукотрусами и прочими существами, не желающими им скорейшей смерти.

И потому в это лето Хагриду было совсем одиноко.

Но не успел он как следует предаться мыслям о своем одиночестве, как дверь вдруг распахнулась, ударившись о стену.

Хагрид подскочил со стула, чуть было не перевернув свою чашку с чаем.

В хижину влетел профессор Эинар, даже не потрудившись постучать в дверь. Он был весь в мыле, его обычно собранные в «хвост» волосы растрепались, а в глазах сверкал огонек легкого безумия.

— Профессор! Вы вернулись! — со смесью радости и удивления воскликнул Хагрид.

— Хагрид, скорее бежим за мной! — взволнованно сказал Эинар.

Хагрид нахмурился:

— А что случилось?

— Нет времени объяснять! — крикнул Эинар.

— Почему нет? — удивился Хагрид, посмотрев окно. На горизонте все было тихо.

— Просто люблю эту фразу, — пожал плечами Эинар, но тут же тряхнул головой. — Но сейчас его на самом деле нет. Скорее! Вы сами все увидите.

Эинар сбежал по ступенькам и направился в сторону школьного двора, Хагрид какое-то время оторопело поглядел по сторонам, но все же поднялся и поспешил за профессором. Грузно перебирая ногами по свежей траве, Хагрид пытался нагнать Эинара, но у профессора была фора в несколько десятков лет.

Поначалу Хагрид решил, что они торопятся в замок, но профессор Эинар свернул в сторону, обогнув двор, и уже оказавшись по другую сторону ворот школы, Хагрид сдался:

— Стойте!

Эинар обернулся.

— Куда мы так бежим? — еле выговаривая слова, Хагрид остановился и, согнувшись, уперся руками в колени, тяжело задышав.

— Немного осталось, — сказал Эинар. — Вы не пожалеете, обещаю.

Хагрид покорно кивнул. Его тоска по компании профессора исчезла еще на этапе резвого восхождения на холм, но теперь им овладело любопытство.

Они свернули с дороги, ведущей от ворот к деревне Хогсмид, на узкую тропинку, что бежала змейкой между высоких деревьев и кустарников.

— Я решил срезать, — крикнул через плечо Эинар. — Думал, так быстрее доберусь до Хогвартса.

— Но так совсем не быстрее, — запротестовал Хагрид. — Так только заплутать и можно.

Эинар остановился и посмотрел на Хагрида:

— Это я уже понял, — сказал он.

Хагрид ждал, что профессор развернется и пойдет дальше, но Эинар опустился на корточки перед громадным кустом папоротника и отбросил в сторону широкие листья.

— Вот, — сказал он, уставившись в кустарник.

Хмурясь и не веря своим глазам, Хагрид подошел ближе к профессору.

— Я не знал, можно его трогать или нет.

— Здесь что-то случилось, — уверенно сказал Хагрид. — Гиппогрифы никогда не бросают яйца.

Эинар протянул руки к папоротнику, и Хагрид вздрогнул взволнованно, когда тот вытащил из центра кустарника большое розоватое яйцо. Профессор согнулся под его весом и не без труда поднялся на ноги.

— Думаю, никто не позаботится о нем лучше, чем вы, Хагрид, — сказал Эинар, передавая Хагриду яйцо.

Хагрид не заметил, как они с профессором снова оказались в школьном дворе. Эинар что-то рассказывал, пока они спускались по холму обратно к дому лесничего, но Хагрид его даже не слышал. Он поглядывал под ноги, но все его внимание было приковано к яйцу. Оно показалось ему слишком холодным. Но когда Эинар спросил, вылупится ли гиппогриф, Хагрид уверенно кивнул.

— Как вы его назовете, Хагрид? — спросил Эинар.

Он привалился к дверному косяку и наблюдал за тем, как Хагрид заботливо укладывает яйцо на некогда пустую лежанку.

— Хм, — Хагрид задумался. — Хотите чаю? — Он подошел к печи, разжег огонь, поднял перед собой чайник, пытаясь понять, достаточно ли в нем воды. — Я назову его Махаон, — сказал Хагрид.

— Это хорошее имя, — кивнул Эинар. — Оно что-то значит?

— Слишком многое, — ответил Хагрид, расставляя на столе громадные кружки.