Дочь Волдеморта (СТАРАЯ РЕДАКЦИЯ!) (гет)

Это была невообразимая авантюра. В самолете Гермиона раз за разом пыталась понять, каким образом вообще повелась на такое безобразие.

Во всем виноват Робби. Неделю назад он явился к ней с диким предложением слетать в четырехдневный круиз на Сейшелы, и Гермиона, разумеется, сразу же высмеяла эту дикую идею. Но против нее неожиданно ополчились все.

Мистер и миссис Грэйнджер, Томпсоны, многочисленные знакомые и друзья Робби, а напоследок даже Джинни Уизли, которой загнанная в угол ведьма отправила сову на третий день всеобщего наступления. В итоге Гермиона сдала позиции настолько, что клятвенно обещала названой матери не трансгрессировать домой без веской причины, ограничиваясь сотовой связью, и отдохнуть как следует.

Аэропорт на Маэ(1) оказался очень шумным. Гермиона курила в дьюти-фри, ожидая, пока Робби заберет их багаж, и упорно думала о Генриетте. Как она там сама? Смешно, конечно, они улетели всего несколько часов назад, а она уходила из дома и на более длительное время; как бы далеко от Лондона Гермиона не находилась, трансгрессировать к дочери она могла в любую минуту; Генриетта уже активно питалась дополнительными продуктами и вовсе не нуждалась каждый день в ее молоке… Но психологически молодая мать почему-то чувствовала себя виноватой. Это было глупо, но это было фактом.

— Мадам желает заказать что-то? — услужливо спросил на отличном английском молодой официант в форменном костюме. — Еще кофе?

— Благодарю вас, нет, — покачала головой Гермиона. — Выдача багажа всегда так задерживается? — спросила она, чтобы что-то спросить.

— Довольно часто, мадам. К сожалению. Может быть, вам принести меню?

— Нет-нет, вот, кажется, и мой спутник.

Робби показался из огромной арки с тележкой, нагруженной чемоданами, и замахал свободной рукой. Гермиона вынула из кармана подготовленную банкноту, вручила ее расцветшему на глазах официанту и поспешила навстречу приятелю.

— Ну и жара! — воскликнул Робби. — Нам нужно поспешить: вертолет на Дерош(2) только один, не хочется торчать тут почти час, ожидая, пока он возвратится. Пойдем.

— Пойдем, — обреченно кивнула молодая ведьма.

— Гермиона, ты — невозможный человек! Оглянись кругом: красота, лето, солнце, океан! Чем ты недовольна?

Женщина бросила быстрый взгляд назад: прохладная дьюти-фри ничем не отличалась от своей лондонской вариации, высокие окна прикрывали жалюзи, а от перелета у нее заложило уши и побаливала голова.

— Ты что, не выходила на террасу? — подозрительно спросил Робби.

Гермиона неопределенно пожала плечами.

— Просто безобразие! Пошли, лягушка-путешественница, а то пропустим вертолет. Поругаю тебя потом.

Несмотря на весь свой скептицизм, оказавшись на улице, Гермиона позабыла уныние. Остров утопал в зелени огромных кокосовых пальм, с высокой террасы открывался потрясающий вид на Викторию — окруженная плантациями коричного дерева, столица Сейшелов пестрила яркими, насыщенными цветами: огромные отели и крошечные, едва различимые бунгало, пятна бассейнов разнообразной формы и витиеватые переплетения улиц радовали глаз. Многочисленные заполненные пляжи и уединенные бухточки изрезали береговую линию, а свежий океанский воздух быстро выветрил даже память о головной боли.

Им удалось оккупировать вертолет первыми, и на Дерош Гермиона попала к обеду, вместе с Робби и немногословным канадцем-дайвером, который путешествовал в одиночестве и почти всю дорогу молчал.

За полчаса перелета плохое настроение Гермионы испарилось окончательно. Из вертолета открывался совершенно невообразимый вид на многочисленные гранитные острова. Сочетание белоснежного с розоватым отливом песка, нагромождений серых скал, зелени ажурных пальмовых листьев и голубизны чистейшего океана создавало странное впечатление жемчужин суши в белом ожерелье прибоя. Нетронутые человеком атоллы и первобытные воды островов, пятна цивилизации в виде шикарных отельных комплексов, бескрайняя зелень и умопомрачительная синева океана заставляли чувствовать, будто оказался в совершенно ином и удивительном мире, в тысячах миль отовсюду.

Вертолет приземлился на широкой площадке за изысканным отелем «Дерошес Исланд Ресорт». Из-за прибрежного ветра почти не чувствовалось жары, и Гермиона, на правах дамы опять оставившая Робби разбираться с багажом, устроилась на широкой террасе отеля. Страшно хотелось есть, а еще переодеться в купальник и распустить туго собранные волосы. Но пока приходилось довольствоваться сигаретами и соленым арахисом, припасенным в самолете.

Возня с вещами и номером заняла почти два часа, и молодая ведьма порядком устала. Оказавшись наконец-то на своих законных восьмидесяти двух квадратных метрах, она благородно пустила Робби в ванную первым и повалилась на одну из кроватей. С открытого балкона в комнату пробивался яркий полуденный свет, белые занавески развивались на ветру, и женщину внезапно наполнило невообразимое ощущение счастья.

А потом вдруг опять накатил стыд.

Потянувшись, Гермиона ловко выудила из сумочки телефон и набрала номер миссис Грэйнджер.

— Мамочка, мы уже поселились, — сообщила она, выходя на балкон и закуривая сигарету. — Здесь совершенно потрясающе. Как там Етта?

— Гермиона, ты неисправима! — возмутилась ее приемная мать. — Они гулять пошли с Джерри.

— А не холодно? Что вы надели? Она не капризничает? — быстро и взволнованно затараторила ведьма.

— Всё хорошо, уверяю тебя.

— Я могла бы уложить ее спать вечером, обязательно позвони мне, если она будет плакать.

— Гермиона, мы же договорились! Только попробуй заявиться домой! Я всё расскажу Робби. — И они обе дружно засмеялись.

— Ладно-ладно, я буду отдыхать, — с ударением на слове «буду» пообещала ведьма, — но ты всё же звони, если что-то понадобится. Особенно, если она опять начнет колдовать.

— Дорогая, не волнуйся. Тем более я уже научилась справляться с летающими игрушками и довольно быстро могу уговорить ее всё вернуть на места. Прекращай сеять панику и иди на пляж. Вы нормально устроились?

— Да, очень хорошо. Робби — просто душка, он делает всё самое противное со спартанской стойкостью.

— Ладно, Гермиона, хватит тратить деньги. Я позвоню тебе вечером.

— Пока, мама, — вздохнула женщина и нехотя отключила связь.

С минуту она раздумывала над тем, не набрать ли номер папы, который пошел гулять с Генриеттой, но тут Робби освободил ванную.

Через полчаса они спустились в ресторан у открытого бассейна.

— Ну, наконец-то мы с моими очками смотримся органично на фоне окружающей природы, — потянулся Робби, осматриваясь вокруг, — и никто не будет доставать тупыми вопросами, — парень взялся за одно из принесенных официанткой меню и с воодушевлением погрузился в чтение. — Хочу есть — и на пляж, — через полминуты сообщил он. — Ты только посмотри, какая погода! От этих туманов уже с души воротит! — тараторил Робби, просматривая плетеные страницы. — Пока ты была в душе, я еще раз изучил перечень услуг — не знаю, как всё это втиснуть в четыре дня.

— Ты такой забавный! — засмеялась женщина. — Хочется всего и сразу?

— Здесь просто глаза разбегаются! И в меню, кстати, тоже.

— Предлагаю положиться на опыт официанта. Хотя я предпочла бы что-то из креольской кухни — звучит интригующе.

— Вечером пойдем в ресторан на пляже, — заявил ее спутник, — там проводятся ужины с лобстерами.

— Как тебе будет угодно. Вообще, хотелось бы уже что-то съесть, а то так я до ужина не дотяну. Нужно было не выливать сцеженное молоко.

— Перестань портить мне аппетит! — возмутился Робби.

Умереть с голоду не довелось, хотя Гермиона и не могла утверждать с уверенностью, что она большая поклонница креольской кухни — ее джамбалайя(3) из морепродуктов была по вкусу довольно экстравагантной.

После обеда приятели надолго устроились среди белоснежных песков приотельного пляжа.

Небольшой остров покрывали густые заросли кокосовых пальм, и на нем обитали многочисленные гигантские черепахи, одну из которых Гермиона заметила за каменной оградой в кустах.

Индийский океан слишком соленый — вода попадала в глаза и пекла, так что молодая ведьма быстро предпочла всему этому великолепию бассейны, хотя Робби дважды водил ее к лазурному океану и даже перед ужином намочил в нем лишний раз, «потому что полезно».

— Странная у тебя татуировка, — задумчиво сказал молодой человек, когда они перебрались к бассейну после первого знакомства с большими водами. Гермиона, растянувшаяся на лежаке, уткнувшись лицом в полотенце, почувствовала, как Робби провел пальцем по ее левому плечу. — Впервые вижу такую технику: будто под кожей объемная форма… И символика неожиданная. Что это означает?

— Вечную и безграничную преданность Темному Лорду, — глухо, из-за полотенца, ответила Гермиона.

— Ты что, сатанистка?

— Нет, я — наследница, — хмыкнула молодая женщина.

— Сатаны? — прыснул Робби.

— Темного Лорда! — рассмеялась Гермиона, выныривая из укрытия. — Коий нынче разжалован из воплощения зла во влиятельные политики.

— Это что еще за личность? Почему не слыхал?

— А не всем говорят! — хмыкнула ведьма, снимая с небольшого столика многоярусный коктейль неестественного оттенка.

— До сих пор не могу привыкнуть к тому, как сильно ты изменилась, — пожаловался Робби, тоже отпивая свой «Уикенд на пляже». — Такое впечатление, будто общаешься с совершенно новым человеком. Скажи мне кто-то полгода назад, что моя соседка Гермиона Грэйнджер сделает подобную татуировку…

— Ты даже не представляешь, насколько эта татуировка когда-то была неожиданна для Гермионы Грэйнджер, — хмыкнула его собеседница. И помрачнела.

— Что с тобой? — тут же заметил Робби.

— А было ли бы всё так?.. — глухо спросила она, глядя куда-то далеко в безбрежный океан. — Иногда мне кажется, что вся моя жизнь — наказание за грехи.

— Господи, Гермиона! Нашлась грешница!

— Ты просто не понимаешь, — усмехнулась ведьма, проводя длинным ногтем по обугленным очертаниям Черной Метки.

— Я многое могу понять. Но ты не рассказываешь мне.

— Не морочь себе и мне голову, Робби, — тут же тряхнула волосами Гермиона. — Мы же приехали отдыхать? Не для того я ввязалась в подобную авантюру, чтобы сидеть тут и страдать. Айда в бассейн!

______________________________________

1) Крупнейший из островов Сейшельского архипелага. На острове находится столица государства Виктория, торговый порт и международный аэропорт.

2) Коралловый остров, который входит в состав группы островов Амирантес (Сейшельский архипелаг).

3) Креольское блюдо на основе риса, напоминающее плов.

* * *

После пляжа Робби почти насильно на два часа загнал Гермиону в SPA-салон, за что она была ему потом благодарна еще несколько дней. На ужин наследница Темного Лорда спустилась совершенно новым человеком: кто бы мог подумать, что простой (хотя, если честно, довольно непростой) массаж может так обновить тело и душу?

Наверное, вся эта затея с поездкой на Сейшелы не столь ужасна, как казалось сразу.

Во время процедур Гермиона не сдержалась и еще раз позвонила домой — но всё было в полном порядке, и она опять расслабилась. Всё действительно было замечательно. Хотелось… жить дальше. А такого с молодой ведьмой уже более полугода не происходило.

После ужина в открытом пляжном ресторане, откуда открывался потрясающий вид на закат, Робби и Гермиона устроили жаркое сражение во время партии в бильярд. Наследница Темного Лорда с детства терпеть не могла проигрывать и жутко злилась — а ее оппонента это ужасно забавляло. Он довел ее до такой стадии кипения, что в какой-то момент все шары Гермионы начали неизменно попадать в лузы, порою даже по два за удар. Робби сдал все позиции и перестал откалывать обидные шуточки, а молодая женщина решила для себя, что ведьмой стала не напрасно.

— Сейчас я умру от усталости, — честно сообщила Гермиона, когда после двенадцати они покинули бар и вернулись в номер, — но это приятная усталость.

Она повалилась на свою кровать, мысленно уговаривая тело сходить в ванную и переодеться.

— Завтра утром поедем кататься на велосипедах, — добил ее Робби. — Нужно встать к десяти.

— Смеешься, да? — охнула несчастная, переворачиваясь на бок. — Всё, меня больше не существует. До десяти часов утра.

И она уснула, сама не заметив как.

Снились природа, тропические острова и океан; а ночные кошмары, казалось, не добрались до нее в этом далеком уголке планеты.

На следующий день ожидали обещанные велосипеды, во время катания на которых путешественники видели множество гигантских черепах и уникальных тропических птиц, пляж и игра в теннис на освещенном отельном корте после заката. За ужином Робби принимал участие в кулинарном конкурсе и позорно проиграл его какой-то престарелой француженке.

Миссис Грэйнджер по телефону клялась и божилась, что великолепно справляется с Генриеттой. К вечеру второго дня молодой ведьме пришлось признать, что ей безумно нравится на Дероше и совсем не хочется уезжать домой.

— Видела вон те две скорлупки от лесного орешка? — спросил Робби ветреным утром на следующий день, указывая на что-то слева от своей кровати. — Я наблюдаю за ними. Когда мы въехали, решил, что они достались нам с тобой от прошлых постояльцев номера, но теперь меня терзают сомнения.

— Почему? — хихикнула Гермиона, которая расчесывалась около зеркала.

— Ну, комнаты убирают дважды в сутки, а коллекционные скорлупки всё еще с нами, — рассмеялся парень. — Гостов спорить, что вечером мы найдем их на месте! Возможно, они тут сразу подразумевались: утверждают же, что вся отделка номеров выполнена из натуральных материалов…

— Эти две скорлупки повидали сотни отдыхающих! — смеясь, подхватила Гермиона. — Нужно сфотографироваться с ними, это местная достопримечательность!

— Не вопрос, — потянулся за фотоаппаратом Робби.

— Ой, подожди, сделай потом еще и снимок моей камерой, — попросила молодая ведьма, садясь на пол около коллекционных остатков орешка.

— Нужно идти в ногу со временем, мадам, — попенял ей Робби, откладывая свой цифровой фотоаппарат и беря с прикроватной тумбочки пленочный Гермионин. — Это же прошлый век!

— Не спорь со мной, маэстро! На цифровых фотографиях не видно жизни.

— Зато с ними не нужно потом мучиться — раз и готово. И видно всё куда лучше, что там ни говори.

Он щелкнул затвором, запечатлев Гермиону и скорлупки на пленку. Конечно, Робби возмущается из-за того, что приходится дублировать все снимки, и они уже не раз спорили о достоинствах современных камер — но не объяснять же парню, что его электронные пиксели невозможно проявить в специальном растворе, который заставляет оживать магические фотографии? Вот и приходилось отшучиваться.

Закончив с увековечиванием местных достопримечательностей, Гермиона ушла в ванную сцеживать молоко. В их отеле был весьма оригинальный санузел с возможностью принимать душ на открытом воздухе под тропическим солнцем. Там-то Гермиона и устроилась, скрашивая окружающей атмосферой довольно сомнительное удовольствие.

Они уже сильно опаздывали на завтрак, когда молодая мама закончила со всеми приготовлениями, позвонила домой и наспех переоделась в новый купальный костюм. В итоге пришлось удовлетвориться несколько остывшим шведским столом и огромным кокосовым мороженым.

После утра, проведенного за игрой в пляжный волейбол, сытно пообедав, Гермиона и Робби взяли напрокат небольшое симпатичное каноэ и отправились в короткое путешествие вокруг острова. Берег по левой стороне густо зарос высокими кокосовыми пальмами, которые давали глубокую тень. Плыть в каноэ по этой части маршрута оказалось особенно приятно. Гермиона растянулась на войлочной подстилке и блаженно смотрела вверх, в бескрайнее синее небо.

— Оно здесь какое-то не такое: будто выше и ярче, — поделилась она своими впечатлениями с Робби, который усердно работал веслами.

— А звезды ночью видала?

— Оу, Робби, когда наступает ночь — я уже не в состоянии шевелиться.

— Ты устала?

— Ну что ты, я абсолютно счастлива. Серьезно. Спасибо, что вытащил меня сюда. Уезжать совсем не хочется.

— Вернемся, я немного поработаю, и постараемся еще куда-то выбраться. Не на такой шикарный курорт, разумеется, — хмыкнул он, — но что-то придумаем. И Генриетту с собой возьмем.

— Ты — просто чудо! — растрогалась женщина.

— Я же вижу, что тебе не хватает здесь только ребенка, — усмехнулся парень. — Кажется, если бы ты могла телепортироваться — плюнула бы на все красоты местной природы и рванула в туманный Лондон.

— Вы глубоко заблуждаетесь, Роберт Томпсон, — высокопарно заявила молодая ведьма. — Я обещала маме не телепортировать к ним и обходиться телефоном. И слово пока держу. Воистину, ни единого раза! — И Гермиона многозначительно закивала головой.

Робби только рассмеялся. Вообще, молодая женщина заметила, что в ее положении лучше всего постоянно отвечать правду — никто никогда и слову ее не поверит, а нервов уходит куда меньше.

— Хочу договориться завтра поплавать с аквалангами. На небольшую глубину, — опять заговорил Робби.

— В последний день? — опешила его спутница. — А как же чемоданное настроение?

— Нужно попробовать всё, — безапелляционно покачал головой парень, — и запастись впечатлениями. Дайвингом мы еще не занимались. И сегодня ночью с одиннадцати до трех у нас — ночная рыбалка. Заодно и звезды посмотришь.

— Что?!

— Молчи, туристка. Всё уже оплачено, так что не обсуждается.

— Ну ты и хитрый! — рассмеялась ведьма, опуская руку за борт и игриво обрызгивая его водой.

— Я — находчивый!

Гермиона усмехнулась и потянулась к своей сумочке, доставая оттуда помятую пачку сигарет.

— Хочешь, расскажу тебе сказку? — спросила она, закуривая.

— Неожиданный поворот событий.

— А у меня настроение такое. Умиротворенное. И ностальгическое. — Гермиона глубоко вдохнула и посмотрела вдаль, на смутные очертания соседнего острова. — Слушай, это очень необычная сказка. Жила-была Добрая Волшебница: умница, умелица, верный друг. Волшебница жила в своем выдуманном мире и отчаянно боролась со злом вместе с другими добрыми волшебниками. — Женщина медленно выпустила дым в далекое голубое небо и прилегла на дно лодки. Робби молча греб веслами, и солнечные блики мерно покачивались на стеклах его неизменных темных очков. Гермиона опять устремила взгляд в бескрайнее небо. — Однажды в доме Доброй Волшебницы появилась Злая Ведьма и зазвала ее к себе в гости, — продолжала она. — Злая Ведьма привела Добрую Волшебницу к самому страшному Злому Колдуну, а тот поведал Доброй Волшебнице, что он — ее настоящий отец. Рассказал, что много лет назад, когда она была еще крошкой, его победил один Маленький Мальчик, которого очень любила мама. И Злой Колдун пропал на долгие годы, а Добрую Волшебницу, его дочь, отдали на воспитание Хорошим Людям. Злой Колдун не уточнял, что для этого ее тете, Злой Ведьме, пришлось убить родную дочку этих Хороших Людей.

И вот Злой Колдун начал рассказывать своей дочери, как хорошо на свете живется злым волшебникам. И что все добрые волшебники тоже живут так же, только всё время притворяются: они хотят, чтобы все думали о них не то, что есть на самом деле, чтобы никто не узнавал об их плохих поступках, — и от этого лицемерия и лжи они становятся много хуже, чем открытые для хулы волшебники злые.

Злой Колдун дал Доброй Волшебнице выбор: остаться с ним или вернуться к друзьям. По крайней мере, тогда Волшебница была уверена в том, что выбор у нее есть. Как она поступила?

— Вернулась к Хорошим Людям и своим друзьям, не поддавшись хитрости Злого Колдуна, пытавшегося заморочить ей голову? — спросил Робби.

— Нет, — усмехнулась с какой-то горечью Гермиона. — Она осталась со своим отцом и сама стала злой ведьмой.

— Какая-то странная Добрая Волшебница, — крякнул парень.

— Такова сказка, — развела руками Гермиона. — Знаешь, что было дальше? — спросила она, снова садясь. — Став злой, Волшебница многое переоценила: что-то правильно, что-то превратно. Но она не хотела возвращаться к былой жизни. А потом она убила человека.

— Это плохая сказка.

— Но я хочу рассказать тебе ее, — вздохнула наследница Темного Лорда. — Волшебница стала жить по законам нового мира и вскоре нашла себе там Возлюбленного — тоже злого волшебника. Она даже могла бы родить ему ребенка, но не стала. Она убила их ребенка, как только узнала о нем.

— Какая-то это очень уж злая Волшебница получается, — поморщился Робби.

— Ей так не казалось. Она продолжала жить в Старом Замке, куда уехала от своей настоящей семьи, и где жили ее давние друзья.

— Зачем? — удивился приятель Гермионы, оставляя на время весла каноэ. Они стояли в тени огромной кокосовой пальмы, скрытые от всего мира зеленью и океаном.

— В этом Замке учили магии, — ответила Гермиона.

— А ее настоящая семья не могла научить ее?

— Могла. Но ее отец хотел, чтобы Волшебница выучилась в том Замке до конца. И она послушалась. — Гермиона улыбнулась: тепло и солнечно. — А потом появился Прекрасный Принц, — изменившимся голосом сообщила она. — Вообще-то он всегда был рядом, но Волшебница не замечала. А потом они полюбили друг друга.

— Это был добрый волшебник? — спросил Робби.

— Очень, — кивнула женщина. — Но он всё равно служил отцу Волшебницы.

— Какой же он тогда добрый?

— Прекрасный Принц был Очень Добрым Волшебником, Робби. Такова сказка.

— И что же дальше?

— Волшебница выучилась всему, чему учили в Старом Замке. А еще она нашла там лучшую подругу, которая тоже когда-то была доброй волшебницей; Невесту Маленького Мальчика, победившего некогда отца нашей героини. Но отец Волшебницы возродился, и Маленький Мальчик забыл свою Невесту, сражаясь с ним снова. Она очень тосковала, а потом стала злой. Чтобы отомстить.

— У нее хоть причина была, — вставил молодой человек, потягиваясь, — но, наверное, она не очень сильно любила Маленького Мальчика?

— Очень, Робби. Если бы она не любила его, она никогда не стала бы злой.

— Это очень странная сказка.

— Пожалуй, — согласилась женщина. — Так вот: в день Большого Бала в честь окончания обучению магии, добрые волшебники, друзья героини и ее подруги, узнали о том, что произошло. Маленький Мальчик возненавидел нашу Волшебницу. Но когда узнал о том, что с ней и его Невеста, — отчаялся.

Бал кончился, и на следующий день Волшебница с Прекрасным Принцем и ее подруга уехали из Старого Замка навсегда.

— Просто уехали?

— Да. — Гермиона опять закурила. — Волшебница вышла замуж за Прекрасного Принца и была очень счастлива. Они отправились в далекие страны, подальше от Большой Битвы между отцом Волшебницы и всем миром.

— И кто победил в этой Битве? Скоро ли конец твоей сказки?

— Скоро, — горько сказала Гермиона, прикусывая губу, — моя сказка очень скоро кончится.

В Большой Битве победил отец Волшебницы — и неожиданно оказался не таким ужасным, как все считали. Почти все смирились с его победой и даже отыскали в ней много положительного. И только Маленький Мальчик продолжает бороться со Злым Колдуном.

— А Волшебница и Прекрасный Принц? — спросил Робби, снова берясь за весла. — Они жили долго и счастливо?

— Они жили очень счастливо, но совсем недолго. — Гермиона глубоко вдохнула сигаретный дым. — Началась новая страшная сказка. Другой Злой Волшебник убил Прекрасного Принца.

— И Волшебница осталась у разбитого корыта?

— Да, Робби. Это очень несчастная Волшебница.

— Если бы она не предала своих друзей, — пожал плечами парень.

— Ты жестокий, Робби, — печально улыбнулась Гермиона. — Жестокий, как и все хорошие волшебники, кроме Прекрасного Принца.

— В чем мораль твоей сказки? — поинтересовался ее спутник, оставляя весла и снова потягиваясь.

— Мораль? Не знаю, — задумчиво ответила Гермиона. — Скажи мне ты.

— Не нужно предавать своих друзей, и всё будет хорошо, — после короткой паузы отрезал Робби. — А Маленький Мальчик всё равно победит Злого Колдуна — это же сказка.

— Тогда у Волшебницы совсем ничего не останется. Неужели тебе ничуть не жаль ее?

— За что мне ее жалеть? Она не сделала ничего, что могло бы вызвать к ней симпатию. Впрочем, это ведь сказка: Маленький Мальчик простит Волшебницу, и она выйдет за него замуж. У них родятся трое детей, и она станет Самой Счастливой Волшебницей в мире.

— Ей никогда не стать Самой Счастливой с Маленьким Мальчиком, — покачала головой Гермиона. — Да и он никогда ее не простит.

— Так сказано в сказке?

— Нет. Но я знаю. А в этой сказке пока нет продолжения.

— Ну, так тогда оно будет такое. Это же сказка: добро должно победить зло, героиня — выйти замуж за героя и быть счастливой.

— А что ей делать с ребенком Прекрасного Принца?

— Ты не говорила, что у нее остался ребенок. Что ж… Маленький Мальчик будет растить его вместе со своими детьми и вырастит из него Настоящего Доброго Волшебника, который никогда не предаст друзей.

— Какой печальный конец ты придумал для моей сказки, — задумчиво сказала наследница Темного Лорда.

— А мне кажется, у нее было странное начало, но конец — счастливый.

— Волшебница не переживет такой конец и повесится на своих косах накануне свадьбы с Маленьким Мальчиком.

— Жуть какая! — охнул Робби. — Что у тебя за мысли?!

— На месте Волшебницы я поступила бы так.

— И ты представляешь себя на месте этой Волшебницы, ведь так, Гермиона?

— Именно так, Робби, — кивнула женщина.

— Зря, — уверенно отрезал он. — Ты никогда не убила бы человека и не предала своих друзей.

— Кто знает, — усмехнулась молодая женщина.

— Ты просто наслушалась глупых сказок. Кто рассказал тебе эту?

— Однажды летом мне начала рассказывать ее моя тетя. Почти шесть лет назад.

— Миссис Барнхем?

— Нет, не тетушка Джуди. Ты не знаешь эту мою тетю.

— Уж не злая ли она ведьма? — усмехнулся Робби.

— Не знаю. А злая ли Ведьма из сказки? Которая рассказала Доброй Волшебнице о ее настоящей семье?

— Злая. Зачем она это сделала?

— Ей велел Злой Колдун.

— Он заставил ее?

— Вряд ли. Эта Ведьма из сказки — очень странная женщина. Когда-то она задушила свою новорожденную дочь. А потом убила ребенка Хороших Людей, которые вырастили Добрую Волшебницу.

— И ты всё еще сомневаешься, злая ли она?! — опешил Робби. — Как бы она с ее замашками не добралась и до детей Доброй Волшебницы! Когда Маленький Мальчик победит, он заточит Злую Ведьму в высокой башне.

— Он очень жестокий, этот Мальчик, правда? — с горькой иронией спросила Гермиона.

— Почему? Он — справедливый. Нужно же наказать Ведьму за ее злодеяния?

— Именно потому, что Маленький Мальчик всех хочет наказать и никого не может понять, — он и жесток, — сказала Гермиона.

— Но он простит Добрую Волшебницу и женится на ней, помнишь?

— Да-да: она удушится своей косой, — кивнула Гермиона.

— Он обрежет ей косы и заставит быть счастливой.

— Ну вот, я же и говорю: он очень жестокий, этот Маленький Мальчик…

* * *

Когда они возвратились в отель, уже вечерело. Ужин решили отложить, и Гермиона прилегла отдохнуть на несколько часов. Ей снились странные сны: вся ее жизнь, вся история Доброй Волшебницы, столь сурово приговоренной Робби к пугающему счастью.

Когда будильник на телефоне возвестил о необходимости просыпаться и ехать на ночную рыбалку, Гермиону не оставляла уверенность, что ее сон еще не завершен…

Скорлупки от лесного орешка стойко перенесли очередную утреннюю уборку — молодая ведьма заметила их на прежнем месте, когда переодевалась к ужину. Сегодня они с Робби баловали себя огромными океанскими лобстерами.

А покончив с готовыми лобстерами, отправились ловить очередную партию в океане.

Робби арендовал катер со специально обученным экипажем, и они с Гермионой отправилась на свою первую в жизни донную рыбалку. А женщина — вообще на свою первую рыбалку.

Робби, который очень любил это дело, сыпал умными терминами и весь пылал азартом. Его спутница скорее наслаждалась красотами природы. Гермиона думала о том, что ей совсем не хочется завтра вечером улетать в Лондон. Она с огромным удовольствием повидала бы Етту посредством трансгрессии, а потом продлила свой вояж. Но это было не самым дешевым удовольствием, и следовало бы объяснять Робби, откуда у нее вдруг такие широкие возможности — да и он бы никогда в жизни не согласился отдыхать за ее счет.

Может, имеет смысл попутешествовать? Объездить мир… Но для этого нужна компания. Иначе она в любом уголке планеты попросту умрет от тоски. Гермионе не хотелось сейчас общаться с волшебниками, но какой маггл поедет с ней слоняться по миру, кроме верного Робби? А ему — как объяснить?..

— Ты точно не хочешь попробовать? — развеял приятель ее смутные мысли, в очередной раз пытаясь увлечь рыбалкой свою подругу. — Это здорово! Погляди, какую я поймал барракуду!

— Тиффани рассказывала мне по секрету, что вы с Бобом совершенно помешаны на рыбалке, — хмыкнула Гермиона. — Я начинаю понимать, что она имела в виду!

— Тиффани ни черта не смыслит, не слушай ее на этот счет! Тебе что, совсем-совсем не интересно? — понурил голову парень.

— Что ты, очень интересно! Только я со стороны понаблюдаю, ладно?

— Очень многое теряешь, — пожал плечами Робби и отправился к своим джобам и морским красным окуням.

Гермиона курила на корме катера и полной грудью вдыхала океанский ночной воздух. Небольшая команда и Робби были увлечены удачной рыбалкой, и только кок ловко чистил улов для того, чтобы приготовить туристам свежий ночной обед.

В уходящем в темно-синюю мглу океане отливали, словно драгоценные камни, пятна раскиданных Сейшельских островов, отделанных светящимися точками, будто резным узором: где-то частым, где-то — редкими бликами сияющих звезд. Гранитные кусочки суши, казалось, светились изнутри, и вокруг них на бархате ночного океана подрагивал серебристый ореол.

— У островов можно наловить более двухсот восьмидесяти видов рыбы, мадам, — подошел к ней плечистый матрос в белых парусиновых штанах, — и океан в этот период очень спокойный. Попробуйте, у вас получится поймать что-то без труда.

— Благодарю вас, мне и так хорошо, — сонно улыбнулась Гермиона. — Не тратьте время — лучше расскажите вон тому молодому человеку какую-нибудь старую рыбацкую историю.

Утомленная ведьма чувствовала, что засыпает под завораживающий плеск волн за бортом, под этим дурманящим небом: таким же иссиня-черным, как и уходящие вдаль воды, и так же испещренным сияющими узорами многогранных драгоценных камней. Россыпь звезд складывалась в незнакомые созвездия, виданные раньше только на картах профессора Синистры. Здесь они были живыми, дышащими — куда более настоящими, чем на качественных магических иллюстрациях, где тоже сияли, переливались и дрожали — но как-то не так.

Небо казалось бесконечно далеким и в то же время грозило раздавить своей грандиозной величиной.

Вскоре была готова первая часть изысканного кушанья, и очень возбужденный Робби на время прервал свое увлекательное занятие, оставив в покое злополучных морских обитателей. Гермиона ела восхитительную ароматную рыбу в полусне, она ужасно устала и клевала носом, норовя уснуть сию же минуту. Проглотив последний кусочек тунца, молодая ведьма действительно ненадолго задремала, но они уже подплывали к берегу.

— Мне предложили договориться с персоналом, чтобы нам к завтраку приготовили часть улова и принесли прямо в номер, — сообщил Робби. — По-моему, блестящая идея. И никуда не нужно будет утром ползти, — улыбнувшись, добавил он.

— Да, — рассеянно кивнула Гермиона. Они стояли в холле гостиницы, около лифтов.

— Ну, так я пойду, договорюсь? — просиял ее спутник. — Есть особые пожелания?

— Особо желаю поспать, — хмыкнула женщина и вдруг внезапно поняла, что сонливость пропала. — Я пойду в номер? — по инерции спросила она. — Где карточка?

— В твоей сумке. Давай, я скоро вернусь.

Гермиона кивнула ему и вошла в лифт.

«Может быть, не стоит ложиться, раз вдруг расхотелось спать? — размышляла она, подходя к двери их комнаты и вставляя магнитную карточку в замок. — Можно легко убедить Робби спуститься вниз и поплавать ночью в бассейне. Уже скоро начнет светать, — замок пикнул, — или прогуляться по рассветному острову?..»

Гермиона толкнула дверь номера и вздрогнула. Посреди комнаты стоял, ожидая ее, сам Лорд Волдеморт.

И таким молодая женщина не видела своего отца никогда…