Гарри Поттер и сила Раданы (гет)

— Белла, ты не могла бы нормально объяснить, что произошло с Маргаритой? — голос Снейпа был тверд, но губы его предательски дрожали.

— Давай по порядку, — кивнула Беллатриса. — После гибели Роджера Лорд вызвал меня к себе и сообщил, что решил дать мне еще один шанс на исправление моих ошибок. Он сказал, что даже лучшие могут ошибаться, а ему не хочется терять своего самого верного последователя. Будь моей ошибкой простая промашка в битве или невыполнение приказа, я с радостью воспользовалась бы предоставленным шансом, но на тот момент целью моей жизни было отомстить за смерть Роджера и убийство дочери — я не собиралась больше служить ему, но должна была находиться рядом. Разумеется, я изобразила радость и долго благодарила Лорда за его милосердие.

То, что Лорд вознамерился сделать убийцу из моего крестника, я узнала от Нарциссы. Мне снова пришлось прятать истинные чувства, убеждая сестру, что Господин оказал мальчику великую честь, хотя внутри все горело от ярости. Следующие несколько месяцев мы мало разговаривали с Нарциссой — я постепенно становилась тенью Лорда, пытаясь разузнать его планы. На самый крайний случай у меня оставалась информация, переданная мне Регулусом перед первым падением Лорда — тот непонятным образом ухитрился вызнать про созданные им семь крестражей — но я пока не знала, как можно ею воспользоваться, ведь в одиночку добраться до них было невозможно. Вероятно, потому я не заметила сразу странную нервозность сестры, лишь после ее побега из Малфой-менора вдруг вспомнилось ее необычное поведение.

Очевидно, Лорд все же не до конца доверял мне, так как о том, что в случае невыполнении приказа Драко должен быть наказан смертью родителей, я узнала от Эйдана. Мне пришлось скрыть это от Нарциссы из риска, что Лорд сможет прочесть ее мысли, но постаралась сделать все возможное, чтобы попасть в состав армии для нападения на Хогвартс.

Когда Драко во всеуслышание заявил, что не желает убивать Дамблдора, мне пришлось изобразить гнев, ведь рядом были другие последователи Темного Лорда, но в глубине души я была рада тому, что мальчик окажется далеко от этого монстра. Раскрывшееся шпионство Северуса хоть и удивило, но странным образом успокоило меня: после того, как он спас мне жизнь, я стала бояться за его собственную, ведь Северус был в курсе моего предательства, а значит, и проявленной Лордом мягкости ко мне.

Я отправила вперед Сивого, зная, что старик не подпустит его к себе достаточно близко. Так и вышло — оборотень свалился с башни, а нам пришлось спасаться бегством. Лорд настрого приказал не оставлять никого в плену, потому нам с Яксли пришлось покидать Хогвартс через территорию, чтобы забрать Фенрира. Проходя через двор, я заметила за окном мелькнувшую тень и принялась громко обсуждать с Яксли убийство родителей Драко в надежде, что информация успеет дойти до Дамблдора. После мы забрали сильно покалеченного, но живого Сивого и вскоре уже были в Малфой-меноре.

Когда мы возвратились, Макнейр тут же возжелал выполнить приказ Темного Лорда, но я не могла позволить ему это сделать: тот всегда действовал наверняка, а я не собиралась терять сестру.

— Это мои родственники, я сама займусь ими! — остановила я его и направилась наверх.

Я надеялась, что успею предупредить Нарциссу и Люциуса, сымитирую схватку и позволю им уйти через камин, но чертов Макнейр увязался за мной. Пришлось импровизировать на ходу, чтобы не выдать себя и одновременно не причинить зла Нарциссе, я выпустила в нее заклятие, даже не зная, что в тот самый момент, как я направила на сестру палочку, сбылось очередное предсказание цыганки. Я ведь знала, что Северус сможет исцелить последствия собственноручно изобретенного заклятия, но даже не подозревала, что сестра в тот момент ждала ребенка. Колокольчик звякнул в третий раз — я попыталась отнять то, чего лишилась сама.

После побега сестры с мужем и раскрывшегося предательства Северуса Лорд озверел еще больше. В тот вечер он насылал на нас Круцио, пока его рука не устала поднимать палочку, Северуса с его зельями больше не было, потому отходили после заклятий мы очень долго.

Следующие несколько месяцев Лорд старательно вербовал сторонников. В то время я сама себе очень напоминала Петтигрю — подслушивала и вынюхивала, пытаясь разузнать мало-мальски важные для Лорда детали. Очередной подслушанный разговор Повелителя с одним из его сторонников поверг меня в ступор — Лорд разыскивал какого-то ребенка и, судя по волнению в голосе, его обнаружение было очень важным для него.

Из того, что я смогла разобрать в еле слышном шепоте, я сделала вывод, что младенец должен быть непременно убит. Лорд и Пожиратель, с которым он разговаривал, провели темномагический обряд на обнаружение человека, но увенчался ли он успехом, мне расслышать не удалось.

Вскоре мне стало известно, что Лорд пытается отыскать давно утерянную книгу Мерлина, которая по его подозрению содержала важную информацию, касающуюся его. Дамблдору всегда удавалось идти на шаг впереди Лорда, опережая его в любых начинаниях, но вскоре ему стало известно, что искать старинный фолиант нужно у оставшихся в живых потомков. Последователями Лорда было безуспешно проверено несколько домов, еще около пяти семей ожидали своей очереди. Адреса их сообщил мне Эйдан — именно он стоял во главе команды, разыскивающей книгу.

Еще спустя пару дней Лорд вызвал меня к себе и сказал, что я должна отправиться в Лондон вместе с Руквудом и Макнейром, чтобы выполнить важное поручение. Когда же я поинтересовалась, что именно от меня требуется, он ответил, что мне объяснят на месте.

Через полчаса мы втроем стояли на Тауэровском мосту. Я спросила у Макнейра, что мы тут делаем, и тот, осклабившись, ответил, что ожидаем появления одного из членов Ордена, который должен быть убит по приказу Повелителя. Я была немного озадачена их уверенностью в том, что волшебник станет передвигаться магловским способом, но ничего не сказала.

Ждать пришлось недолго — спустя пятнадцать минут на мосту показался обычный магловский автомобиль. Мне даже не понадобилось спрашивать, тот ли это, что мы ожидаем — уже издалека я почувствовала мощный прилив магии, волнами исходящий от приближающейся машины. А еще через минуту автомобиль приблизился настолько, что я смогла различить сидящую за рулем женщину, которую никогда раньше не видела, хотя, конечно, это могла быть кто-то из недавно вступивших.

— Бомбарда Максима! — Макнейр поднял палочку раньше, чем я успела что-либо сообразить.

Заклятие попало в машину, подбросив ее в воздух. Автомобиль взлетел вверх, несколько раз перевернулся в воздухе и с грохотом обрушился на мостовую, со скрежетом проехался крышей по асфальту, высекая искры, и, влетев в опору моста, сложился в гармошку.

Несколько минут стояла полная тишина, затем послышался стон и из разбитого окна задней дверцы показалось окровавленное лицо. Женщина, вся изрезанная осколками, с трудом ухватилась за покореженную дверцу и, подтянувшись на руках, выпала на дорогу. Я приблизилась к ней и тут же узнала, несмотря на залитое кровью лицо. Это была Маргарита Альварес, но за рулем сидела не она. За моей спиной неслышно возник Руквуд и поднял палочку.

— Сектумсемпра!

Заклятие ударило женщину в грудь, она опрокинулась навзничь и больше не шевелилась. Руквуд равнодушно отвернулся от тела и окинул взглядом покореженный автомобиль.

— Дело сделано, — довольным голосом заявил он, — нужно убрать следы, будет лучше, если члены Ордена нескоро узнают о ее смерти.

— Я займусь, — вызвалась я, приблизившись к машине, — раз уж я все равно здесь, должна же я хоть что-то сделать.

— Ладно, — кивнул Макнейр, — мы вернемся и доложим о проделанной работе, а ты скинь эту рухлядь в воду и возвращайся.

Они трансгрессировали, а я осталась возле разбитой машины. К счастью, приближалась ночь, видимо потому магловские полицейские где-то задержались. Я подошла к автомобилю и тут услышала доносящийся из нее звук, который опознала моментально — внутри плакал младенец.

Я встала на колени и заглянула в автомобиль, внутри было все перевернуто, я даже не смогла определить сразу, откуда именно доносится плач. Находящаяся за рулем женщина висела на ремнях, шея ее была свернута — она явно была мертва. Рядом на соседнем сиденье лежал маленький сверток. Я схватила его и откинула одеяльце.

Ребенок был мертв, на голове его виднелся огромный кровоподтек, видимо, малыш ударился головой, когда машина перевернулась. Маленькое личико пугало бледностью, а светлые волосы младенца опять окунули меня в уже пережитый кошмар — я снова держала на руках свою умершую дочь…

Раздавшийся совсем рядом плач младенца заставил меня вздрогнуть. Я положила мертвого ребенка обратно на сиденье и принялась ожесточенно рыться в куче тряпья, откуда доносился яростный плач. Спустя минуту я сжимала в руках другой сверток, он активно шевелился, и я уже без страха откинула одеяльце.

Младенец тут же перестал рыдать, и из свертка на меня сердито посмотрели два черных глаза. Взгляд был таким суровым, что я почувствовала себя словно виноватой в чем-то, к тому же, меня не покидало дурацкое ощущение, что эти насупленные брови и прожигающий взор мне давно знакомы, а черные кудряшки, прилипшие к вспотевшему от крика лобику, только усиливали его.

Внезапно кто-то схватил меня сзади за мантию, и я, подскочив от неожиданности, обернулась. Раненная женщина тянула меня к себе, силясь что-то сказать, я выбралась из машины и склонилась над ней.

— Орден… Спрячь… — с трудом разобрала я сквозь хрипы и бульканье.

Рука Маргариты нырнула в складки мантии и на свет показалось письмо, запачканное кровью. Она сунула его мне в руку и я быстро спрятала его за пазуху.

Каким-то шестым чувством я ощутила, что держу в руках того самого ребенка, которого искал Темный Лорд. Следовало укрыть его как можно дальше от Волдеморта, но ведь не могла же я открыто явиться в Орден и передать младенца. Внезапно на ум пришла семья маглов, потомков Мерлина, что жили неподалеку от Тауэровского моста, Пожиратели еще не проверяли его, и я была уверена, что члены Ордена тоже туда нагрянут. Конечно, особой уверенности у меня не было, но на тот момент другого выхода из положения я не видела.

Отыскав в машине корзинку с каким-то тряпьем, я опорожнила ее и сунула туда младенца. Одеяльце распахнулось, и на шейке ребенка что-то тускло блеснуло. Наклонившись, я увидела старинный медальон, сияющий голубоватым свечением. Я подозревала, что выступив против Лорда, однажды буду иметь дело с Орденом, а с доказательством моей ему помощи расположить к себе Дамблдора было бы гораздо легче. Я быстро сняла медальон и сунула себе в карман.

Спустя минуту я с корзинкой в руках уже стояла перед домом маглов, когда внезапно вспомнила о письме. Мне нужно было знать, стоит ли оставлять его с младенцем, или же оно содержит в себе особые данные, не предназначенные для магловских глаз. Конечно, чужие письма читать не хорошо, но на тот момент другого выхода у меня не было.

Еще через пару минут я уже знала, отчего младенец показался мне знакомым. Естественно, оставлять письмо маглам было нельзя, а еще я не могла не задуматься, не сможет ли Лорд отыскать младенца по имени, ведь в Министерстве у него были свои шакалы, а там же хранилась книга, фиксирующая всех рожденных волшебников. Мало кто знает, но имя, данное младенцу матерью, несет в себе особую магию, которую можно отследить с помощью несложного заклинания. Имя требовалось поменять, вот только я никак не могла решить, как назвать девочку. Минуты стремительно утекали, на мосту осталась брошенная разбитая машина, которую следовало поскорее спрятать от магловских глаз, а я все еще судорожно комкала в руках лист пергамента, словно все имена разом вылетели из моей головы, не зная, что написать маглам, на крыльце которых я собиралась оставить корзинку. Внезапно в голове отчетливо прозвучал голос Роджера. «Назови ее Пенелопой…»

Оставив обретшую гражданский статус Пенелопу на крыльце с вложенной в одеяло запиской, я трансгрессировала обратно на мост. Подойдя к машине, я уже собралась перенести тело Маргариты в разбитый автомобиль и отправить его в реку, когда поняла, что женщина до сих пор жива. Она из последних сил цеплялась за жизнь, а когда я приблизилась к ней, то внезапно ощутила, как лежащий у меня в кармане медальон, снятый с девочки, нагрелся.

Исцелять последствия Сектумсемпры я так и не научилась. На такие случаи рядом всегда был Северус, но сейчас он находился далеко, и даже реши я, наплевав на все, отправить Маргариту в штаб Ордена, я все равно не знала, где он находится. Я наклонилась над женщиной, пытаясь зажать рукой кровоточащие раны на груди, как вдруг из-под мантии на мостовую с глухим стуком выпали четки Ромалы. «… найдешь меня, лишь сожми в руке распятье… когда сама помочь возжелаешь…»

Я с трудом приподняла тяжелое тело Маргариты и прижала к себе, во вторую руку взяла распятье и трансгрессировала — трансгрессировала, сама не зная куда, даже не наметив конечной цели назначения — меня просто рвануло куда-то, а спустя мгновение я ощутила мягкую траву, на которую приземлилась.

То, что я попала по адресу, я поняла, едва открыв глаза — в нескольких футах от меня раскинулись разноцветные шатры, вокруг которых бегали черноволосые босоногие детишки и шустро сновали женщины в длинных цветастых юбках. Я перевела взгляд на Маргариту — той явно становилось хуже.

— Ромала! — истошно заорала я, безуспешно пытаясь зажать раны женщины. — Ромала, где ты?

— Зачем шумишь, красивая? — раздался позади меня звонкий голос. — Я Ромала.

Я обернулась — позади стояла молодая черноволосая девушка и с интересом глядела на меня.

— Мне нужна не ты! — в отчаянии ответила я. — Другая Ромала, старая цыганка с кучей побрякушек на шее.

— Бабушка? — девчонка пристально оглядела истекающую кровью Маргариту и быстрым шагом направилась к табору. — Подожди, сейчас позову.

Она скрылась в одном из шатров и через минуту появилась вновь, ведя за собой ту самую цыганку, что предсказала мне новую жизнь. Старуха приблизилась ко мне и, узнав, улыбнулась.

— Здравствуй, красивая, — она подошла ближе и сверкнула белоснежными зубами, — я знала, что увижу тебя вновь. Что у тебя случилось?

— Она истекает кровью, ты можешь ей помочь? — я указала на Маргариту.

— На все воля Божья, — буркнула цыганка, опускаясь на колени перед раненой.

Она быстро провела рукой по глубоким ранам и, повернувшись, что-то залопотала на своем языке старательно прислушивающейся к нашему разговору девчонке. Та повернулась и ушла в шатер, а через пару минут вернулась, неся банку с закрученной крышкой. Пока Ромала дожидалась ее, она сняла с шеи несколько амулетов, надела на Маргариту и что-то тихо пробормотала. Я с удивлением увидела, как кровотечение начинает останавливаться.

Взяв банку из рук девушки, она открутила крышку и нанесла на раны остро пахнущую мазь темно-зеленого цвета. Пару минут она бормотала нараспев, потом повернулась ко мне.

— Оставь ее здесь, красивая, а сама уходи, — сказала она мне. — Ваша магия мне неподвластна, но я попытаюсь помочь ей, хотя это будет непросто.

— Как я узнаю, что она поправилась? — я поднялась на ноги, не отрывая глаз от слегка порозовевшего лица Маргариты.

— Никак, — покачала головой Ромала. — Она вернется в ваш мир тогда, когда сама будет готова, и не раньше. Я позабочусь о ней, но тебе пора уходить. Наши не любят чужаков, из уважения ко мне подпустили тебя к табору. Прощай, красивая. Ты изменила судьбу и тебе теперь не нужна моя помощь.

— Спасибо, Ромала, — я вынула из кармана четки и протянула старухе, но она лишь покачала головой.

— Нет, оставь себе, красивая, — засмеялась она, — они заговоренные, хранить тебя будут. Носи не снимая, и никакое зло тебя не коснется.

— Спасибо, — еще раз поблагодарила я и, повернувшись, пошла прочь.

Отойдя от табора на несколько футов, я снова трансгрессировала. Разбитая машина находилась на месте, следовало сбросить ее в воду, дабы скрыть причастие Пожирателей к смерти члена Ордена. Мне было невдомек, отчего Лорд охотился за Маргаритой и ее ребенком, даже тот факт, что малютка являлась дочерью Северуса ничего не прояснял. Я знала, что в конце концов Лорду станет известно, что Маргарита осталась жива, но не собиралась облегчать ему задачу.

— Беллатриса, не понимаю, как тебе удалось выдать тело убитой женщины за Маргариту? — перебил Пожирательницу Снейп. — Маглы выявляют личность не по внешности, они снимают отпечатки и берут какие-то анализы. К тому же, ее тело нашли через три месяца после смерти, а к тому времени даже самая сильная маскировка сходит на нет.

— Заклятие Двойника, — просто ответила Белла.

— Мерлин великий! — ахнула Гермиона.

Остальные недоуменно смотрели на удивленную девушку, только Люциус и Снейп также ошарашено глядели на Беллатрису.

— Ты умеешь накладывать заклятие Двойника? — пробормотала Гермиона. — Но волшебников, способных на это можно пересчитать по пальцам! Оно невероятно сложное, его изучают на последнем курсе Академии авроров, вернее, должны обучать всех, но чаще всего это бесполезно, так как оно почти никому не удается. Я не уверена, что оно по силам даже Дамблдору.

— Оно и удалось мне не сразу, — пожала плечами Белла. — Потребовалось несколько попыток, и когда я уже отчаялась выполнить его, мне это удалось.

— А что это за заклятие такое? Мы о нем никогда не слышали, — поинтересовался Рон.

— Существует несколько способов изменить внешность и принять облик другого человека, — принялась объяснять Беллатриса, — про Оборотное зелье известно каждому находящемуся в этой комнате. Можно воспользоваться искусной маскировкой, какую применил Эйдан в хижине, где мы держали Джонни. Но это лишь изменяет внешнюю оболочку и только на время. Действие Оборотного зелья заканчивается спустя час, маскировка держится немного дольше, но рано или поздно чары теряют силу.

Заклятие Двойника отличается от всего этого не только своей долговечностью. Если с помощью него придать кому-либо облик иного человека, никто и ничто не сможет определить подмену. Обращенный человек становится точной копией своего прототипа. Абсолютной копией.

Заклятие Двойника полностью изменяет сущность. Изменяет все — группу крови, ДНК, прикус, любые мельчайшие особенности, способные помочь отличить одного человека от другого. Если у того, в кого вы обратите, были скобки на сердце или удаленный аппендикс — то же самое произойдет и с превращенным, но самое главное, что он будет оставаться в этом облике сколько потребуется, даже после смерти, пока наложивший заклятие не отменит его. В этом и есть основная сложность — никто другой не сможет снять его, именно потому его чаще всего применяют на уже умерших людях. Маглы опознали в трупе Маргариту Альварес потому, что она и была Маргаритой. Абсолютной ее копией.

— Значит, Марго может быть жива? — с надеждой спросил Снейп.

— Северус, я бы особо не надеялась на это, — покачала головой Беллатриса. — Я доставила ее к Ромале полуживой, и та ясно сказала, что эта магия ей не по силам. С того времени прошло полгода, за это время Маргарита давно могла бы проявить себя, останься она в живых. Я несколько раз пыталась вернуться на то самое место, но четки больше не сработали — меня переносило то в лес, то на окраину Лондона, то вообще куда-то в поле. Думаю, Ромала не сумела ей помочь.

— Нет уж, — резко сказал Снейп, мотнув головой, — пока я не увижу сам тело Марго, она останется для меня живой. Я и так достаточно долго пребывал в заблуждении.

— Воля твоя, — пожала плечами Белла, — но я бы на твоем месте не стала обнадеживать зря ее дочерей.

— Что же было дальше, Белла? — напомнила о прерванном рассказе Гермиона.

— Я сбросила с моста в реку автомобиль с телом убитой женщины, превращенной в Маргариту, а ее младенца я забрала с собой, — продолжила Пожирательница. — Легкая маскировка — и светлые волосы ребенка стали черными. Когда я возвратилась в поместье, то поняла, что сделала правильно — Лорд уже готов был прикончить Руквуда и Макнейра за то, что они возвратились без младенца. Выяснилось, что из приказа они уловили только повеление убить Маргариту, а про младенца благополучно пропустили мимо ушей. Предъявленное тело ребенка не только спасло идиотов от смерти, что в принципе не входило в мои планы, но и убедило Лорда в том, что я снова встала на правильный путь.

Когда Лорд удостоверился в смерти младенца, я похоронила тело в дальнем углу сада — там, где покоилась моя дочь, похороненная Северусом. До того дня я ни разу не была на ее могиле, просто не могла заставить себя пойти туда.

Несколько недель продолжалось странное затишье, Лорд почти все время отсутствовал в поместье, но однажды вернулся в состоянии крайнего возбуждения. Спешно созвав совет самых приближенных, он огорошил нас новостью — у Дамблдора появилось серьезное оружие, способное разнести армию Пожирателей в одно мгновение, и требовалось незамедлительно раздобыть его.

— Что оно собой представляет? — неосторожно поинтересовался Макнейр и тут же схлопотал Круцио.

— Не ваше дело! — рявкнул Господин, отводя палочку от скорчившегося на полу Пожирателя. — Это оружие нужно мне и мы его достанем. Семья потомков Мерлина, которую мы не смогли проверить из-за наложенных Орденом скрывающих заклинаний, осталась без защиты после того, как чертов старик раздобыл книгу Мерлина. В этой семье есть ребенок, обладающий магическими способностями. Его мать бесполезна — она обычная магла и должна быть непременно убита, а мальчишка станет неплохой приманкой. Родольфус!

— Да, Господин, — выступил вперед мой супруг.

— Та хижина в волшебном лесу, принадлежащая твоей семье, еще не развалилась от старости? — поинтересовался Лорд.

— Она в порядке, Повелитель, — ответил Родольфус.

— Вы должны будете забрать ребенка и перенести его в лес, на стене квартиры оставьте сообщение для Ордена — мы обменяем мальчишку на оружие Дамблдора, — приказал Лорд. — Воспользуйтесь порталом для скорости. Белла, ты отправляешься сразу в хижину и ожидаешь там, за ребенком идут Руквуд и Сивый. Выполняйте!

Тогда я не поняла, отчего Лорд не позволил мне участвовать в нападении. Я изготовила портал, собрала немного еды, и вскоре была уже на месте. Руквуд и Фенрир явились через час с рыдающим взахлеб мальчиком.

Пожиратели оставили ребенка мне и унеслись отчитываться о проделанной работе. Мальчик забился за диван и, спрятав лицо в коленях, продолжал истерично всхлипывать. Я поначалу хотела подождать, пока ребенок не успокоиться сам, но тут вдруг услышала, как он, икая от истерики, напевает какой-то мотив. Что-то в нем показалось мне знакомым… Я медленно подошла к ребенку и прислушалась, а через секунду поняла, откуда я его знаю. Я подскочила к мальчику и схватила его за плечи.

— Откуда ты знаешь эту песню? — дрожащим голосом спросила я. — Где ты ее слышал?

— Папа пел ее, когда мне снились кошмары, — всхлипнув, ответил ребенок и поднял голову.

Я вздрогнула, сердце на миг ухнуло вниз — на меня в упор смотрели глаза Роджера. Я ожидала увидеть их, но все равно это стало для меня ударом.

— А где твой папа? — тихо спросила я.

— Его убили грабители, — мальчик вытер лицо кулаком, размазав полоску грязи, — мы с мамой тогда были у бабушки, а папа оставался дома один.

— Как тебя зовут?

— Джонни, — ребенок запустил пятерню в волосы и взлохматил их до состояния щетки. — Джон Вандервурт. А тебя?

— Белла, — растерянно ответила я.

— Тетя Белла, а вы меня убьете? — настороженно спросил Джонни.

— Нет, что ты, — я подтянула мальчика к себе и обняла, усадив на колени, — я никому не позволю тебя обидеть.

Что ж, я не смогла спасти Роджера, не уберегла его дочь, но в моих силах было позаботиться о его сыне, ведь это было единственное, что я могла для него сделать.

Давно угасшая надежда на возможность когда-нибудь родить ребенка возродилась в тот миг, когда я узнала, что оружие, которое стремится заполучить Темный Лорд — это Радана. Не то, чтобы я много слышала об этом явлении, но об их сверхмогущественности мне было известно. Теперь я точно знала, что могу предложить Ордену и что потребовать взамен, но в момент моего разговора с Марьяной что-то произошло и сознание словно отключилось. Когда же я пришла в себя, Северус залепил мне рот и разговора опять не вышло. Надежды на то, что вы заберете меня с собой в качестве пленника также не оправдались.

Спустя месяц после возвращения из хижины меня внезапно скрутила страшная лихорадка. Зелья, приготовляемые эльфами, не помогали, в конце концов я впала в забытье, а очнулась уже в сарае, прикованная к столбу. Уже потом Эйдан рассказал мне, что Лорд проник в мою голову, пока я была без сознания и не могла защищаться, так он узнал, что я подменила тело Марго и спрятала ее младенца. Мысль о том, что девочка попала в Орден привела его в ярость.

Если бы не Эйдан, я бы умерла через несколько дней. Травмы, что наносил мне взбешенный Лорд, были ужасающими, но Эйдан, рискуя собственной жизнью, по возможности исцелял внутренние, незаметные травмы и обеспечивал меня пищей и водой.

Помощь пришла, когда я уже была готова проститься с жизнью. Я до сих пор не могу поверить, что Орден рисковал ради меня, но по крайней мере я могла сделать для него хоть что-то полезное. Пока я не поднималась с кровати, у меня было достаточно времени на раздумья, вот тогда я и осознала, что все предсказания Ромалы постепенно сбывались. Враги незаметно стали друзьями, ненависть превратилась в любовь, а лютым волком, облизывающим руки, оказалась Марьяна, выхаживающая меня.

Раскрылась и тайна кошки, долго не дающая мне покоя. После нападения Пожирателей на Гриммо я вдруг вспомнила, как Драко жаловался на завалившую его письмами Паркинсон, которая имела дурацкую привычку подписываться «твоя киса Пенси». Безобидная кошка оказалась опасным зверем — она заняла мое место у трона Лорда и нанесла удар, которого от нее никто не ожидал.

— Белла, я что-то не понял насчет любви? — пробормотал замороченный Сириус. — Кто же этот, который поведет тебя?

Беллатриса молчала, загадочно улыбаясь, Гарри порозовел и упорно смотрел в сторону. Сириус обвел взглядом остальных членов Ордена, старательно прячущих глаза, и наконец уставился на крестника. Пару минут он растерянно моргал, затем глаза его медленно округлились.

— Гарри?!! — ахнул он, переводя взгляд с невозмутимой Беллы на смущенного парня. — Вы… вы это серьезно? Гарри, ты с ума сошел?

— Это еще почему? — Гарри немедленно высунулся из-за спины Беллатрисы и, хотя по-эпрежнему пламенел ушами, смело поглядел в глаза Сириусу.

— Она же тебя старше! — других аргументов Блэк, видимо, не нашел.

— И что из этого? — удивленно спросила Беллатриса.

На это Сириус не нашелся, что ответить. Некоторое время он разевал рот, потом махнул рукой и притих.

— Ты говорила, что хочешь получить от меня помощь, — заговорила Марьяна, когда любимый замолк. — Я ведь правильно догадалась, какую именно?

— Правильно, — тяжело вздохнула Беллатриса, — я хотела попросить тебя исцелить меня, хотела снова иметь возможность родить ребенка.

— Но Белла, — Марьяна непонимающе уставилась на него, — в тот день, когда я рассказала тебе о своем даре, еще до нападения Пожирателей… Ты ведь уже тогда знала, что это мне по силам, что я могу исцелить тебя, использовав сверхвозможность… Отчего же ты ничего мне не сказала? Ведь сейчас ты могла быть уже здорова! Ты смогла бы иметь ребенка!

— Ты такая глупая, — Белла покачала головой и грустно улыбнулась, — как ты не понимаешь? На фига мне ребенок в Азкабане? Едва война закончиться, я попаду в тюрьму, Министерство не убедит моя помощь Ордену, и я никогда не смогу быть рядом с ним. Я ведь знала, что однажды настанет такой момент, когда твоя сверхвозможность будет важнее для кого-нибудь другого. Если бы я тогда попросила тебя исцелить меня, Винс остался бы слепым.

— Да, я понимаю, — кивнула Марьяна, — но мы не можем предугадать все.

— Я не могла так больше, — голос Беллы дрогнул и на глазах ее появились слезы, — разве мало я расплачиваюсь за содеянное зло? Чем провинилась моя дочь? Почему я не могла быть матерью? За что? Я ведь… просто хотела ребенка.

Она замолчала и, повернувшись к Гарри, уткнулась лицом в его плечо. Тот молча гладил ее по спине, крепко прижав к себе. Гермиона судорожно вытирала бегущие по щекам слезы.

— Я уже причинила столько зла, за которое потом расплачивалась, — продолжила, не оборачиваясь, Беллатриса. — То, что я сделала с Лонгботтомами… Те трое школьников… Пятеро маглов и двое авроров… Я просто не хотела, чтобы еще кто-то пострадал из-за меня. Я бы не смогла смотреть в слепые глаза Винса и знать, что он мог бы быть здоров… Ромала сказала, что для того, чтобы получить что-то, нужно это отдать… У меня нет причин ей не верить.

— Мне жаль, что я не могу тебе помочь, — тихо сказала Марьяна.

— Можешь, — Белла наконец обернулась — глаза ее покраснели, но слез видно не было. — Я расскажу, где искать остальные крестражи, а ты пообещай, что поможешь мне отплатить Волдеморту за мою дочку. Единственное желание, которое у меня осталось — чтобы он ответил за моего ребенка и за смерть Роджера. Пообещай, что он ответит!

— Обещаю, — Марьяна протянула руку и сжала ладонь Беллатрисы, — обещаю, Белла — он расплатится за каждую каплю их крови.

— Мы все поможем тебе, Беллатриса, — твердо сказала Гермиона, сжимая руку Беллы поверх ладони Марьяны.

Та кивнула, ничего не ответив. Некоторое время все сидели молча, потом, словно сговорившись, начали тихо желать спокойной ночи и покидать кухню. Спустя десять минут за столом остались только Гарри и Беллатриса. Женщина поднялась и подошла к окну, парень мялся за ее спиной, не зная, что сказать.

— Он много значил для тебя, верно? — пробормотал он, подходя ближе.

— Да, думаю да... — прошептала она.

— Мне очень жаль… Ты веришь? — голос парня слегка дрогнул.

— Я знаю, Гарри, — на ее губах мелькнула едва заметная улыбка. — Если и есть человек, которому я могла бы поверить, то это ты: ты не умеешь лгать, у тебя все на лбу написано.

— Ага, даже то, что я один раз уничтожил Волдеморта, — попытался пошутить Гарри.

— Что тебя тревожит? — неожиданно спросила женщина.

— Ничего… — парень замялся, но все же продолжил, — я просто думал… что я и ты… Ты была со мной из-за предсказания, да?

— Поттер, ты меня вообще слушал? — сердито фыркнула Беллатриса. — Ромала сделала предсказание мне, а не тебе — речь шла о моей любви.

— Значит, ты… — Гарри, не договорив, расплылся в улыбке и, сделав шаг вперед, обвил руками талию Беллы. — Я тоже тебя люблю.

— Ты поведешь меня, Поттер? — она накрыла его ладони своими.

— Нет, не поведу, — Гарри почувствовал, как напряглась Беллатриса, и, усмехнувшись, коснулся ее шеи успокаивающим поцелуем, — я понесу тебя на руках…