Betrayed (гет)

Перевод — Бри.

Вычитка — Нита.

Гарри в мантии-невидимке стоял позади толпы репортеров, из-за нее ему пришлось возвращался в Хогвартс, нужно было забрать ее у Кортни. Оглядывая толпу, он был рад, что не увидел Риту Скитер и не очень удивился, заметив Колина Криви с камерой и пером. Пока нетерпеливые репортеры выкрикивали вопросы, Гарри не в первый раз удивился, почему решил, что посетить пресс-конференцию — хорошей идеей.

Если хочешь, чтобы что-то было сделано, сделай это сам. Старая пословица издевательски всплыла в голове, когда Перси объявил о Гарри. Человек, о котором шла речь, глупо ухмыльнулся при виде эффекта, который эта новость оказала на толпу.

Тишина.

Через минуту Гарри снял мантию.

Едва оправившись от шока, репортеры тут же стали оглядываться в поисках известного Человека-Который-Исчез. А поскольку сразу они его не увидели, то выжидающе обернулись к Министру Магии. Момент ожидания, и позади толпы послышался звук затрудненного дыхания. Все как один обернувшись к его источнику, они увидели Гарри Поттера, пробирающегося сквозь толпу. Репортеры расступились, давая ему дорогу, некоторые благоговейно, другие в страхе.

Наконец, стоя перед ними на подиуме, он глубоко вздохнул и начал говорить.

* * *

Молли Уизли отказалась идти на суд Визенгамота. Она знала, что не сможет перенести того, как четырех членов ее семьи будет судить пятый. Вместо этого Молли принялась чистить чердак — она собиралась заняться им уже несколько месяцев. Когда через несколько часов никаких новостей все еще не было, она поддалась искушению и включила канал WWN. Попивая сок, Молли взмахнула в сторону радиоприемника волшебной палочкой и села послушать новости.

— …Касательно сегодняшнего суда — все обвинения с подсудимых сняты. Не следовало ставить на первое место законы, которые они нарушили. Избегание прошлого может принести только вред — с ним надо иметь дело.

Миссис Уизли наморщила лоб. Она не вполне узнала голос диктора, но сами слова удивляли. Что заставило Перси передумать?

— В ближайшие месяцы ожидаются серьезные изменения. Дарованной мне силой я внесу несколько изменений. Детали еще не выработаны, но главная цель — гарантия, что невиновный не попадет в тюрьму; гарантия, что правосудие свершится над оставшимися Пожирателям Смерти и их жертвами; расширение прав магглов, связанных с Волшебным миром… Это, конечно, неполный список, но он поможет вам составить представления о том, что происходит. Имейте в виду, я буду не только контролировать это Министерство и его законы, но также законы по всему миру, управляемому организациями волшебников.

Молли водила пальцем по краю чашки, внимательно слушая и пытаясь понять, что же происходит. Выглядело все так, будто Перси уже не Министр, но это, конечно, смешно — в течение ближайших двух лет выборы не предполагаются.

— Волшебный мир был предоставлен сам себе слишком долго, ваше общество разваливается у основания, поэтому я выстрою для вас новое.

— Через несколько дней я созову другую пресс-конференцию, чтобы дать более четкую программу того, что вас ожидает. Министерство Магии ближайшее время будет находиться под руководством Перси Уизли, который позаботится о выполнении рутинных функций Министерства. Дальнейшие распоряжения я доведу до него.

— И, наконец, поскольку я предполагаю, что на мое имя будет поступать много корреспонденции, пожалуйста, отправляйте ее в Совиную Почту Хогсмида. Будут назначены люди для сортировки писем: важные будут попадать ко мне. Все письма, доставленные непосредственно ко мне, вернуться неоткрытыми, без уведомления.

Некоторое время на WWN царила тишина, затем зазвучал голос диктора:

— Если вы только что присоединились к нашему каналу, позвольте кратко познакомить вас произошедшем. Крайне противоречивый суд, рассматривавший публичное распространение секретной военной информации, состоявшийся сегодня утром закончился без вынесения вердикта. Обвиняемые освобождены. Несколько минут назад на пресс-конференции с поста Министра Магии ушел в отставку Перси Уизли и, — голос диктора дрогнул, — к нам обратился Гарри Поттер.

Чашка в руках Молли задрожала.

* * *

В конечном счете пресс-конференция прошла не так плохо. Конечно, поначалу ошеломленные репортеры молчали, но потом все же начали задавать вопросы. Гарри подчеркнуто проигнорировал их и удалился, вновь к разочарованию толпы исчезнув под мантией-невидимкой. Снова изменив свою внешность, он направился в Хогвартс. Добравшись до школы только после обеда, Гарри сразу пошел в кабинет Дамблдора. Постучав в дверь и, когда его пригласили, просунув туда голову, он заявил:

— Я забираю Амелию и Кортни на остаток вечера.

Дэвид не сразу заметил в комнате Минерву, расстроено глядящую на него, но он скорее ставил директора в известность, чем просил. Тем не менее, Дамблдор просто кивнул и заметил:

— Спасибо, что сказал мне, — последовала короткая пауза, старик тяжело посмотрел на Дэвида, — Амелию?

Он спросил, вспоминая, что видел слизеринку с ним и раньше.

Дэвид кивнул:

— Я удочеряю ее.

На лице Альбуса появилась улыбка:

— Замечательно. (в переводе стоит «фантастика», но — ИМХО, маги так не говорят. Я имела смелость поменять (Нита)

Дэвид уже закрывал дверь, когда его остановил голос Дамблдора:

— О, мистер Барнс, вот… гм… номер телефона члена парламента, о котором я говорил. Именно с ней вам придется контактировать, если вы захотите связаться с комитетом Министерства, осуществляющим связь с волшебным миром.

Дэвид вернулся в кабинет, взял кусок пергамента, засунул его в карман и пошел за Амелией и Кортни.

— У нас есть немного свободного времени до ужина у бабушки, Кортни. Леди, чем бы вы хотели заняться? — спосил Дэвид, когда они втроем шли в Хогсмид. — Мне необходимо сделать несколько звонков и назначить пару встреч, но это можно сделать и с моего мобильного.

Кортни пожала плечами и взглянула на Амелию. Старшая девочка подумала с секунду и сказала:

— Вообще-то не могли бы вы показать ваш… наш дом?

У Дэвида перехватило дыхание. Дом… и вещи Кэтрин все еще там. И ему придется вернуться туда. Девочки обнаружили, что он словно застыл. Кортни озабоченно позвала:

— Папа?

Дэвид встряхнулся:

— Нет, ничего.

В Хогсмиде они отправились к общественному камину, ближайшему к дому Барнсов. Дэвид с некоторым удивлением осознал, что от станции метро им придется идти пешком, хорошо еще это недалеко.

Едва войдя в пустой тихий дом, Кортни немедленно стала показывать его Амелии, а Дэвид вновь старался успокоить бушевавшие чувства. Все было так, как он оставил, когда Фред принес ему ужасное известие. На стойке все так же стояла еда, как и тогда, когда в дверь постучали…

Дэвид засунул руку в карман, достал пергамент, полученный от Дамблдора, и быстро набрал номер. За что был награжден почти немедленным ответом:

— Это Полина, говорите.

Дэвид смешался — он не знал точно, с кем собирался говорить — просто набрал номер, не глядя на имя. Посмотрел. Тонкий почерк Дамблдора вывел — Полина Грейнджер.

— Мисс Грейнджер, — удивленно сказал он, — извините, не ожидал, что ответите вы.

Последовала пауза:

— Кто вы, и откуда у вас этот номер?

— Извините, — торопливо ответил он, — Меня зовут Дэвид Барнс; этот номер мне дал Альбус Дамблдор.

— О! — снова пауза, затем Полина* ответила, — Тогда хорошо. Дэвид, чем могу помочь?»

— Я так понимаю, вы — ведущий член Комитета по Сотрудничеству.

Полина фыркнула:

— Ну да, я — ведущй специалист, но все делается только с одной стороны. Волшебный Мир не замечен в сотрудничестве с «братьями меньшими».

— Вы бы хотели помочь мне это изменить?

— Что вы имеете в виду?

— Мог я в ближайшее время встретиться с вашим комитетом?

Полина Грейнджер, несколько смущенная, но вместе с тем заинтригованная, повесила трубку, посмотрела на определитель номера и поискала в Интернете информацию о Дэвиде Барнсе.

Несомненно, он был довольно известным врачом и по слухам — очень богат. По данным местной газеты его жена умерла всего несколько дней назад в результате несчастного случая.

— Что общего он имеет с Волшебным Миром?

Полина мысленно пожала плечами — она выяснит это завтра, когда мистер Барнс встретится с комитетом. К тому же не всегда очевидно, когда и как кто-либо связан с волшебным миром. Один работавший в комитете пожилой джентльмен однажды обнаружил, что магия существует. Это случилось, когда сын и невестка погибли в автомобильной аварии, оставив ему троих внуков-волшбников. Полина не могла представить, как можно так внезапно поверить в существование магии.

Она всегда знала о магии. Гермионе было шестнадцать, когда родилась Полина, и, хотя она никогда не была близка с сестрой, всегда знала о способностях Гермионы. Именно беседы со сестрой подтолкнули ее с началом политической карьеры заняться отношениями магглов и волшебников. Гермиона, конечно, никогда бы не признала, но каждый в волшебном мире, включая великого Профессора Грейнджер (Уизли), имел корыстный интерес в отчаянной необходимости опровержения. Полина наивно думала, что сможет изменить отношение со стороны волшебников, но потом осознала, что такие изменения должны начаться внутри волшебного мира, и потеряла большую часть энтузиазма.

* * *

Сделав несколько звонков, включая переговоры с госпиталем о более длительном отсутствии, Дэвид созвонился с родителям Кэтрин и сообщил, что они вскоре будут. Завершив дела, он посадил девочек в машину и повез к Тейлорам. Майкл, ожидая их, стоял во дворе.

Дэвид подхватил сына на руки и начал расспрашивать о проведенном дне, как и всегда, когда он возвращался домой, к детям.

— Мы с бабушкой смотрели фотографии мамочки, — торжественно ответил Майкл.

— И тебе понравилось? — спросил Дэвид, сердце которого болезненно сжалось.

Майкл кивнул:

— Бабушка плакала. Я видел мамочку совсем маленькой. Она играла в песочнице.

Дэвид невесело рассмеялся и вошел в дом, где его тут же окружили замечательные запахи ужина.

* * *

Помогая Рейчел убирать со стола, Дэвид спросил ее, как Майкл весь день вел себя. Рейчел улыбнулась ему:

— Сегодня довольно хорошо. Но… — она смущенно замялась, — он говорил такие странные вещи.

Дэвид сдержал вздох и спросил:

— Какие именно?

— Ну, он сказал, что видел, как Кортни превратила спичку в иголку.

В это раз Дэвид позволил себе вздохнуть.

— Рейчел, мне нужно кое-что рассказать тебе и Джексону.

Та проницательно посмотрела на него, и Дэвид отшатнулся — до того это выражение было ему знакомо — он знал, что Кетрин унаследовала его от своей матери. Рейчел резко кивнула и быстро закончила уборку.

Они собрались в гостиной, Майкл уснул на коленях у Дэвида, и тот мягко начал:

— Рейчел, Джексон, вы ведь знаете, что очень долго я скрывал свое прошлое.

Они оба кивнули.

— Частью этой тайны было то, что я… — он на секунду замолчал, собираясь с мужеством. — Я — волшебник! — выпалил он.

Они заморгали.

— Кто? — переспросил Джексон.

— Волшебник. Я владею магией. Майкл — тоже. Кортни и Амелия — обе ведьмы. Школа, в которую ходит Кортни — школа магии. Там мы и жили с тех пор, как Кэтрин… Вот почему это случилось, — почти неслышно добавил он.

— Волшебный мир — это прошлое, скрываемое мною от себя и от других.

Он посмотрел на чету Тейлоров, сидящую перед ним и старающуюся понять. Оба смотрели на него, как на душевнобольного. Тогда Дэвид вынул волшебную палочку, создал цветок и подарил его Рейчел. Та от удивления и благоговения раскрыла рот. Джексон же, наоборот, потерял сознание.

* * *

Объяснения заняли несколько часов. Было уже поздно, когда они вчетвером вернулись в Хогвартс. Отослав Амелию и Кортни в свои комнаты и уложив Майкла спать, Дэвид устало поднялся в кабинет Дамблдора. День был очень напряженным и утомительным. Казалось, следующий будет нелегче.

После короткого стука и приглашения войти Дэвид застал Дамблдора в одиночестве. Младший мужчина удивлялся жизнестойкости директора — тому сейчас должно быть не менее ста семидесяти лет.

— Я, — прикрывая рот, Дэвид сдержал зевок и заговорил. — Мне надо поспать. Завтра встреча с Комитетом по Взаимодействию. Но завтра днем мы сможем поговорить?»

Альбус просто кивнул, и Дэвид потащился из кабинета директора в свои комнаты, где, не раздеваясь, упал на свою кровать и крепко уснул.

* * *

Едва рассвело, как Дэвид проснулся на удивление отдохнувшим. Он встал и, увидев свою одежду, скривился, быстро помылся, оделся в тоже самое (одежду уже успели почистить домашние эльфы) и вошел в гостиную. Майкл уже проснулся и болтал с маленьким созданием.

Дэвид недоверчиво смотрел на хлопающие уши:

— Добби? — выдохнул он.

Маленькое создание повернулось и стало с любопытством разглядывать его:

— Сэр знает Добби?

— Гм…

— Добби, это мой папа! — вскочив на ноги, заявил Майкл. — Он самый-самый лучший папочка в мире!

— Добби рад познакомиться, сэр! — поклонившись, ответил домашний эльф.

Дэвид все еще пристально смотрел на него и, наконец, медленно спросил:

— Ты все еще работаешь в Хогвартсе?

— Да, сэр, меня нанял директор, сэр.

— Ты бы хотел работать на меня?

— Сэр хочет, чтобы Добби на него работал?

Дэвид вынул палочку и вновь принял облик Гарри.

— Да, Добби, хочу.

Эльф залился слезами:

— О! О! Сэр — это Гарри Поттер! Гарри Поттер просит Добби работать на него! Добби не достоин!

— Что ты имеешь в виду, говоря, что не достоин?

— Добби ничего не смог сделать для сэра, когда его обвинили!

Лицо Гарри окаменело:

— О чем ты?

— Добби пытался пробраться в Азкабан и помочь Гарри Поттеру… Но дементоры, — Добби вздрогнул. — Дементоры… — прошептал он, — плохо влияют на домашних эльфов.

— Ты верил мне?

— Ну конечно, Гарри Поттер, сэр! Добби знал вас, сэр!! Добби знал вас, сэр!

Слезы неожиданно потекли по лицу и Гарри сказал:

— Добби, я бы очень хотел, чтобы ты работал у меня.

* * *

Комитет по Взаимодействию встретился в зале заседаний в Доме Порткуллиса (Portcullis House — тут по идее должна быть игра слов, но из меня нулевый переводчик — Прим. Ниты). Он был небольшим и включал чиновников правительства в качестве «заинтересованных граждан». У них была довольно крупная база людей, связанных с волшебниками, и многие из них периодически встречались с теми, кто знал о волшебном мире. Однако меньше двух дюжин заинтересовались тем, чтобы встретиться и обсудить проблемы в отношениях мира маггловского и магического миров.

Полина огляделась и отметила, что большинство приглашенных смогли прийти. Она также уведомила об этой встрече премьер-министра; тот всегда хотел знать, что происходит в волшебном мире и зачастую других каналов связи, помимо официальных отношений с Министром Магии, которые в последние годы становились все более и более натянутыми.

В назначенное время дверь со скрипом открылась. На пороге стоял худой шатен с карими глазами. Полина узнала его по фотографии на сайте больницы.

Она встала и поприветствовала:

— Доктор Барнс, я — Полина Гренджер.

Он пожал протянутую руку и пристально посмотрел на нее, заметив:

— Вы совершенно не похожи на свою сестру.

Полина подняла бровь:

— Вы знаете Гермиону?

Дэвид молча кивнул и оглядел комнату. К его удивлению здесь была и Меган Уизли. Он вспомнил, что рассказал Дамблдор.

— Дэвид, как поживаете? — задав вопрос, она отвлекла Дэвида от воспоминаний.

— Спасибо, уже лучше. А вы как? — Он только сейчас осознал, что Меган видела, как умерла Кэтрин.

Та слабо улыбнулась.

Затем Дэвид взглянул на Полину, которая села и жестом пригласила его начать.

— Предполагаю, что собравшиеся здесь заинтересованы в партнерских отношениях маггловского и волшебного миров, или хотя бы в их статусе по отношению к вашим друзьям или родственникам-волшебникам.

Последовали короткие кивки.

— Мое имя — Дэвид Барнс, и моя дочь в этом году поступила в Хогвартс. Несколько дней назад моя жена-маггла погибла в Хогвартсе в результате несчастного случая. И Министерство Магии имело наглость, даже не спросив моего согласия, забрать мою одиннадцатилетнюю дочь, все еще горюющую по матери для дачи свидетельских показаний в суде.

Еле слышное бормотание прокатилось по залу.

— Вы говорите о суде над Хогвартсом? — спросил один человек. — Том самом, на котором судили за разглашение секретной информации?

Дэвид кивнул:

— Да. Когда я отправился в Министерство, мне сказали, что, так как я маггл, у меня нет прав. Это заставило меня осознать необходимость некоторых изменений.

— Что вы предлагаете в таком случае? — пренебрежительно спросила женщина, — Мы много лет пытаемся заставить нас слушать.

Полина подтвердила:

— Это возможно только, когда кто-то из волшебников предложит изменения.

— Именно это я и собираюсь сделать, — ровным голосом сказал Дэвид, — Я — волшебник, восемнадцать лет живший вне волшебного мира. Я отвернулся от них и не возвращался, до тех пор, пока моя дочь не стала учиться в Хогвартсе.

— Я сомневался, что волшебники будут слушать человека, который отверг свое наследство почти на два десятилетия, — заметила Полина, — я знаю, у вас хорошие намерения, но…

Дэвид поднял руку:

— Я не был бы здесь, не будь у меня способа справиться с этим. Вы можете сказать, какие, как вы считаете, необходимы изменения и почему. А я подумаю, как их осуществить их.

— Как? — спросил один пожилой человек.

Дэвид вынул волшебную палочку и взмахнул ей над собой:

— Я — существо и конец закона волшебного мира, не только для Соединенного Королевство, но всего мира. Я — Гарри Поттер.

Полина, балансировавшая на задних ножках стула, упала навзничь. Она слышала об этом человеке, но когда бы ни расспрашивала о нем сестру, та сразу же прекращала разговор. Другие в комнате также показали, что знают, кто он. Однако, было очевидно, что некоторые не понимают всей подоплеки произошедшего.

— Из-за моих действий в прошлой войне, я награжден знаком отличия, известным как Посох Мерлина. Я наивысшая инстанция всех волшебников и ведьм. То что я говорю — закон. Точка.

— И что c того? Как вы предполагаете навязать свои законы? — спросил один человек.

Гарри усмехнулся:

— Это не просто титул, это дарование магической силы. Любой, кто принесет клятву, будь то Министр Магии или любой другой чиновник, или Авроры, то будет выполнять мои приказы. Отказ разрушит их клятвы по поддержанию закона. Сила Посоха Мерлина гарантирует, что мое распоряжение будет исполнено. Так какие изменения вы считаете необходимыми?

* * *

Встреча заняла много времени, к тому же к концу появился премьер-министр, и они с Дэвидом разошлись позже, больше часа проговорив наедине. У Дэвида оказалось много записей c предложениями. Некоторые пока неосуществимые, но другие — более реальные были достаточно хороши, чтобы начать работу в ожидании необходимых результатов. Он надеялся, что и встреча с Дамблдором будет такой же продуктивной.

Тем не менее, когда он вновь вошел в кабинет Дамблдора, там находился и Перси Уизли. Увидев Дэвида, тот опустил глаза, выглядя при этом он довольно комично. Дэвид поднял бровь.

— Юристы опротестовывают арест Малфоя без обвинения и содержание его под стражей без возможности выйти под залог, и еще множество других обвинений.

Дэвид моргнул. Он совершенно забыл о Драко Малфое. Коротко кивнул и сказал:

— Я завтра приду и дам письменные показания.

Дамблдор вытащил свиток и протянул Дэвиду. Там оказалось сжатое резюме об отношениях между волшебниками и магглами в Соединенном Королевстве — большую часть он уже знал, но было также несколько относящихся к делу моментов, которые Альбус включил в качестве причин и мотивов для определенных действий — то, что никогда не объясняли магглам. Список имен включал нескольких утренних собеседников Дэвида.

— Сегодня я встречался с Комитетом по сотрудничеству и премьер-министром Великобритании, — сказал Дэвид, — Они предложили мне несколько идей, это также поможет. А теперь объясните мне, что за прошедшее время было сделано для изменения юридической системы.

После долгого разговора и еще большего количества заметок Гарри задал наиболее подходящий сейчас вопрос:

— Во имя Мерлина, скажите мне, почему идея спрятать правду обо мне, о случившимся показалась хорошей?

Все молчали довольно долго, но Дэвид не собирался облегчать им жизнь, прерывая молчание. В конце концов Перси побеждено выдавил:

— Так было проще.

Дэвид проницательно посмотрел на него и затем на Дамблдора, ожидая ответа Директора.

— Как я уже раньше сказал Кортни — мы, волшебники, очень эгоистичны. Несмотря на возможности, способные поразить любого маггла, мы намного более узколобы. Возможно, раньше, когда мы боролись за выживание, это было приемлемо. Но теперь, когда этих проблем больше нет, и все же наше поведение не поменялось. В волшебном мире изменения происходят медленно, возможно, как результат нашего долголетия и вековых традиций.

Снова воцарилась тишина и, наконец, Дамблдор вздохнул.

— Я знаю, такие ответы неприемлемы, потому что такое отношение тоже неприемлемо, но это правда.

— Я знаю, — сказал, в конце концов, сказал Дэвид, вставший и собравшийся идти ужинать.

— Позволь спросить… — нерешительно начал Дамблдор. Дэвид жестом попросил его продолжать, — Твои намерения относительно Министерства ясны, но какие перемены ты планируешь в Хогвартсе?

Дэвид подумал некоторое время, а затем дал ответ, который сильно удивил двух мужчин:

— Пока никакие. Я слишком занят с правительством, и не могу сейчас думать о Хогвартсе. Так как вы в последнее время доказали, что чуть более компетентны в принятии решений, чем средний волшебник, я не собираюсь производить перемены.

Дамблдор слабо нахмурился и ответил:

— Тогда ты должен знать, что в конце учебного года я намерен уйти в отставку.

Дэвид кивнул, по какой-то причине совершенно не удивленный:

— Сейчас у меня нет необходимости беспокоиться об этом, пока.

И ушел.

Когда Дэвид возвращался в свои покои, то снова подумал о вопросе Дамблдора — тот имел подтекст — каковы намерения Дэвида относительно к бывшим друзьям, и он должен сформулировать ответ на этот вопрос.

* * *

На следующее утро репортеров разных каналов собрали в Министерстве, по слухам туда должен будет прийти Гарри Поттер и дать показания против Драко Малфоя. Ходили также слухи, что он разоблачит и других Пожирателей Смерти. Когда Дэвид Барнс вошел в Атриум, репортеры бросили на него короткий взгляд, удостоверившись, что это не Гарри Поттер. Дэвид ухмыльнулся про себя — это была отличная иллюстрация полного идиотизма большей части представителей волшебного мира. Чтобы чему-то поверить, они должны увидеть это, несмотря на то, что они способны создавать вещи из воздуха. Он не выглядел как Гарри Поттер, поэтому он и не был Гарри Поттером, несмотря на факт, что существовало огромное количество зелий и заклинаний, способных замаскировать человека. Тем не менее, пока это работало ему на пользу, он не выражал недовольства.

Некоторые репортеры видели, как он вошел в пустой лифт, но так как никого из прессы не пустили в отдел Магического исполнения наказания, никто не видел, как Гарри Поттер вышел из того же самого лифта. Молодой служащий, заметив его, уронил все папки, которые он нес, и, опустившись на колени, стал их собирать, торопливо поприветствовав Гарри.

Гарри поднял бровь и поинтересовался, почему молодой человек не использует волшебную палочку, собирая предметы. Когда тот сумел собрать все папки, молодой человек провел Гарри в кабинет.

Табличка на двери гласила:

«Октавиус Роквелл III, сквайр, юрист Министерства».

Гарри вошел и обнаружил там четырех человек. Один за столом, видимо, Октавиус Роквелл. Драко Малфой сидел на стуле с двумя волшебниками по сторонам. Гарри предположил, что это и были юристы.

— Насколько я понимаю, вам нужны мои показания? — сказал Гарри, глядя на Драко. Малфой драматически побледнел, увидев вошедшего.

Не ожидая приглашения, Гарри сел и начал рассказ о ночи, после которой его ошибочно обвинили. История была короткой, хотя он рассказал обо всех деталях, которые смог вспомнить. Затем Гарри предоставил свои воспоминания Октавиусу, который обезопасил их от искажения, чтобы ими можно было воспользоваться на суде.

— Есть другие преступления, о которых я осведомлен, но не уверен, что мои показания могут быть использованы. Я был свидетелем многих поступков, которые он совершал под командованием Волдеморта, — все вздрогнули, они все еще вздрагивали при этом имени. — Но, так как я видел все это глазами Волдеморта, — вот, снова! — возможно, их нельзя будет использовать.

— Совершенно верно, мистер Поттер, — соглашаясь, сказал Октавиус. Гарри должен был передать это ему, и юрист, несмотря на то, что тоже содрогался при имени Темного Лорда, довольно хорошо справлялся с собой.

— Тем не менее, я знаю нескольких человек, хранящих молчание об известном им. Я так понимаю, Северерус Снейп оправдан за прошлые преступления? — Октавиус кивнул. — Кто-нибудь его просил дать свидетельские показания?

Тишина, повисшая в комнате, послужила достаточным ответом. Гарри только вздохнул. Каждый раз, как только он заговаривает с кем-нибудь из волшебников, его список самых глупых решений в мире становится длиннее.

— Почему нет? — спросил он.

Октавиус заерзал под внимательным взглядом Гарри и, наконец, пробормотал:

— Ему не доверяли.

* * *

Дэвид покинул Министерство, едва выяснив кое-что, и вернулся в Хогвартс, где Дамблдор проинформировал о созыве полного школьного собрания, необходимого для рассказа правды о Гарри Потере. Директор попросил Кортни сказать несколько слов о ее переписке с Гарри Поттером, из-за распространения слухов, но будет лучше, если Дэвид придет сам.

Он не пошел на собрание, вместо этого начав разбирать записи и набрасывать более конкретные идеи того, что следует изменить. Это заняло у Дэвида много времени, и он даже не понял, сколько же его прошло, пока не постучали в дверь.

Он пригласил войти, кто бы там ни был, и удивился, увидев нервничавшую Гермиону, стоящую в дверях. Не зная, зачем она пришла, Дэвид отложил ручку и пристально взглянул на нее.

— Директор пригласил вас сегодня поужинать в Большом Зале, — не глядя ему в глаза, быстро сказала женщина и повернулась, собираясь уйти.

Спустя мгновение он позвал:

— Гермиона, после ужина подожди меня, пожалуйста, в комнате рядом с Большого залом. Пригласи также Сириуса, Рона и Дамблдора.

Гермиона заволновалась еще больше, кивнула и быстро ушла.

Дэвид действительно поел в Большом зале, отклонив, однако, приглашение занять место во главе стола и вместо этого сел с Майклом (оставленным большую часть дня на попечении Добби) и Амелией за слизеринским столом. Кортни достаточно хорошо выглядела за столом Гриффиндора вместе с окружающими ее друзьями.

Десерт оказался съеден слишком быстро, а Дэвид пытался собраться с духом, готовясь к встрече с бывшими друзьями. О, хорошо еще, что они — он это знал — нервничали также, если не больше.

Дэвид направился в оговоренную комнату, едва студенты стали покидать Большой Зал. Через минуту к нему присоединились и те, кого он просил прийти.

Дэвид пронзительно посмотрел на каждого и сказал:

— Я действительно не знаю, что делать с вами. Как я уже говорил Альбусу, пока в Хогвартсе все останется как есть, но только потому, что вы не пытались остановить Кортни, когда та узнала правду. И выступили в ее защиту против Министерства. Вы четверо, — голос Дэвида вздрогнул, — причинили мне самые тяжкие страдания. Я никогда не смогу полностью вам доверять. Альбус сумел вернуть немного моего доверия, но даже так, я не доверяю вам больше, чем раньше. Я не желаю сотрудничать с вами, но некоторое взаимодействие все же необходимо. Я хочу, чтобы вы относились ко мне, как к любому другому родителю своего студента. Мы только знакомые, не друзья. Мы возможно союзники в изменениях, что я намерен провести, но не товарищи. Пожалуйста, не переступайте этих границ.

— Я не вернусь в волшебный мир — буду стоять в стороне. У меня нет намерения все контролировать. Я начну изменения и буду следить за результатами, но большую часть работы выполнят ведьмами и волшебниками, желающими сохранить жизнеспособность своего мира. Я не знаю, что вы думаете или будете думать о влиянии моих действий. Тем не менее, не хочу поддержки, если вы делаете это только ради меня. Не стремитесь получить от меня прощение. Слишком поздно и совершенно бессмысленно. Если даже ваши действия искренни, не ищите полного примирения, этого не случится.

Все четверо кивнули, по лицу Гермионы текли слезы, другие серьезно задумались. Убедившись, что сказанное дошло, Дэвид повернулся, собираясь уйти.

— Дэвид, — нерешительно начал Сириус. Дэвид, подняв бровь, посмотрел на него. — Есть кое-что, тебе следует это знать. Мы, конечно, все виновны в предательстве, но… — Сириус сделал паузу, раздумывая, было ли разумно даже поднимать этот вопрос, но он был гриффиндорцем и потому ринулся дальше, — Рон, возможно, виноват меньше.

Теперь, Дэвид, несмотря на то, что не верил в слова Сириуса, заинтересовался ими и взглянул на смущенного Рона.

Следующим заговорил Альбус:

— Первое, что спросил Рон, очнувшись в изоляторе, так это кто превратился в тебя. Он отказывался верить, когда я рассказал ему, что, по-видимому, произошло.

Дэвид сузил глаза:

— А суд…

— Он вынужден был сказать, что видел. Но Рон сказал только, что это был кто-то, похожий на тебя. Он никогда не заявлял, что это был ты, — мягко сказала Гермиона.

Дэвид попытался восстановить в памяти тот далекий день. Детали вспоминались с трудом. Когда у него появится возможность, стоит поискать записи секретаря. Дэвид жестом предложил продолжать.

— Только через несколько месяцев я, наконец, смог убедить Рона в твоей виновности, — не глядя на Гарри, сказал Сириус. — Прежде его обнаружили, когда он пытался научить Добби наколдовать Патронуса для твоего освобождения из Азкабана, — шепотом закончил он.

Дэвид застыл, осознав это. Неожиданно все изменилось. Он попытался обдумать произошедшее, но логика покинула его. Он еще подумает об этом.

— Нет, — прерывисто начал Рон, — Не делай этого! — Он в страхе оглядел остальных, — Просто… не надо. Я тоже виновен… я не могу… — он резко замолчал и выбежал из комнаты.

Дэвид пристально смотрел на оставшихся. Он видел в глазах не только горе и стыд, но и решимость. Дэвид точно не знал, как они будут вести себя, но искренне надеялся, что не станут будут искать способа все исправить. Это просто бесполезно. В конце концов, он раз и навсегда закрыл книгу прошлого и сейчас смотрел в будущее. В будущее, в котором для них не было места.

Если они все еще не поняли. Что ж, тогда этот урок усвоиться со временем.

Дэвид Барнс вышел из комнаты.