Шанс на жизнь, шанс на смерть. Часть первая: Рыцари (джен)

Весь день Гарри ходил как пришибленный и даже не замечал, как на него со странной смесью брезгливости и тревоги косится тетя Петунья, когда он появлялся на кухне. Ни Дадли, ни дяди Вернона дома не было, но Гарри и не было до них никакого дела. Он то брался за книги, то пытался сотворить заклинания… но буквы плясали перед глазами, не желая складываться в слова, а из палочки вырывались какие-то искры вместо положенного луча. И вот сейчас Гарри уже пять минут пялился на одну и ту же страницу учебника по Трансфигурации, не видя написанного. Мысли вертелись вокруг разговоров с директором и самим собой.

Неужели, — размышлял он, — надо было обязательно лгать мне? Неужели я не заслуживаю доверия? Скажи Дамблдор мне, что я должен победить Волдеморта, но ценой этого, возможно, будет моя жизнь, разве я бы струсил, сбежал?

И тут же сам себе возразил: а разве нет? Разве он, узнав об этом, не стал бы искать другой способ победить — не умирая?

Конечно, стал бы! — возмутился Гарри. — Я хочу жить. И я могу победить, не умирая!

Но ведь Дамблдор этого не знает, верно?..

Гарри раздраженно захлопнул книгу и уставился в окно.

Был уже вечер: Гарри-из-будущего, видя такое его состояние, не стал настаивать на занятиях, а оставил его в одиночестве — разобраться со своими мыслями. И Гарри был благодарен ему за это: становилось отчего-то невыносимо стыдно под взглядом собственных зеленых глаз. Как будто от него ожидали чего-то, а он… не справился?

«Я лишь хочу, чтобы ты поставил себя на его место: как бы ты поступил?»

Действительно, как?

Он бы рассказал… Объяснил… Убедил…

«Убедил в том, что нужно умереть?» — проснулся голосок совести.

«В том, что так надо», — неуверенно ответил Гарри.

«А чем ты тогда был бы лучше него?» — вопросил голосок и замолк.

«Действительно, чем?»

Все вопросы и сомнения, возникавшие на протяжении этого лета после рассказов или обмолвок Гарри-из-будущего, снова замаячили перед ним, требуя осмысления. Дамблдор оказался не таким уж и светлым, ненавистный Снейп, как выяснилось, защищал его все время, что Гарри находился в Хогвартсе, а Малфой… а этот… хорек вообще будет союзником… Уютный мирок, в котором есть Добро и Зло, черное и белое в незамутненном виде, рухнул, как карточный домик под порывом ветра, и Гарри пытался найти что-то незыблемое, опору, на основе которой можно было бы собрать себя по кусочкам. Друзья и… семья. Те, кто не бросил, когда его фактически объявили опасным для общества. И те, кто не позволил ему потерять веру. Кто помог, даже не знаниями, хотя и это нельзя не учитывать, а поддержкой и теплом.

И сейчас Гарри панически боялся потерять этих людей, боялся потерять их одобрение. Его немного успокаивало то, что мать будет на его стороне в любом случае. Может и отругать, конечно, но все равно не бросит. Даже если он неправ. А тот Гарри оставался загадкой. Он и не он одновременно. Образец для подражания, не идеал — в них Гарри не верил после всего случившегося, — но некто, очень близкий к этому. И где-то в глубине души он боялся разочаровать этого странного человека, боялся хоть немного оступиться. Конечно, можно сделать вид, что он все понял и принял, но это так… неправильно! Нельзя лгать самому себе. Нет, не так. Нельзя так бездумно следовать чужому мнению, даже если его высказывает непререкаемый авторитет. Возможно, когда-нибудь Гарри полностью поймет директора и простит его, но не сейчас.

Хедвиг, радостно хлопая крыльями, аккуратно приземлилась на кровать. К лапке были привязаны два письма: сова, возвращаясь из Норы, принесла и послания от Рона и Сириуса. Гарри сейчас больше всего хотелось рухнуть на кровать и забыться, но он не мог заставлять друзей и крестного попусту волноваться.

«Я в порядке. Просто хочу спокойно все обдумать»

Он посмотрел на неровную строчку и криво усмехнулся: уж лучше ничего не писать, чем это. Прямо страдания невинно обиженного.

«Привет!

Гарри»

Немного натянуто, но сойдет, — решил он.

«Привет, Сириус!

Гарри»

Он отправил оба ответа с Хедвиг, которая недовольно ухала и даже ущипнула его за палец, и улегся на кровать, стараясь ни о чем не думать. Но слова его будущего «я» снова и снова звучали в ушах, заставляя чувствовать дискомфорт.

Ладно, — сердито подумал Гарри, — Дамблдор в чем-то прав, но это вовсе не значит, что он имел право так поступать со мной!

Не то чтобы эта мысль принесла успокоение, но перемирие с совестью было установлено.

Гарри покосился на часы: было почти восемь. Можно позвать Лили — после разговора с ней становится легче на душе, да и возможности перемолвиться парой слов с матерью Гарри старался не упускать. Он сосредоточился на образе Лили. Странное дело: он предпочитал звать ее мысленно, про себя, а тот Гарри — вслух.

— Привет.

Он распахнул глаза, резко садясь на кровати.

— Привет, мама, — Гарри с особенным удовольствием произнес последнее слово, будто снова пробуя на вкус. После стольких лет одиночества хотелось повторять и повторять его, зная, что теперь ему есть, к кому так обращаться. — Я так рад тебя видеть!

— Я тоже рада, — немного удивленно ответила она. — Слышала, ты вчера устроил скандал Дамблдору?

Гарри помрачнел:

— Не сдержался. Но знаешь, — он нервно хихикнул, — если бы до меня во время этого разговора дошло, что он готовит меня на заклание, то это вышел бы настоящий скандал. А так… всего лишь высказал часть наболевшего.

— И что ты решил теперь делать?

— Пока что ничего. Гарри говорит, что Дамблдора можно понять, — неожиданно вырвалось у него.

— Наверно, можно, — кивнула Лили, глядя в окно. — Но лично мне очень хотелось проклясть его, когда я узнала, что произошло. Тогда.

— И что же произошло? — осторожно спросил Гарри, кляня себя за любопытство.

— Пусть Гарри тебе сам расскажет. Это только его история, ведь именно он пережил все те события. И этого ему еще больнее: помнить то, что не происходило, но что оставило незаживающую рану в душе... — с печалью ответила Лили. — Не думаю, что у меня есть право рассказывать кому бы то ни было о том, что было в будущем. Даже тебе... Особенно тебе! — Лили, все это время смотревшая невидящим взглядом в окно, вдруг встрепенулась и нежно взглянула на сына. — Гарри сделает все, чтобы тебе не пришлось переживать то, что выпало на его долю. И вы справитесь, обязательно справитесь со всем!

— Но он… кажется, недоволен мной, — пробормотал Гарри.

— С чего ты взял? — Лили удивленно посмотрела на него.

— Я… злюсь на Дамблдора, а он… В общем…

— Гарри, — она мягко улыбнулась и ласково взъерошила его волосы, — мы всегда на твоей стороне: и я, и Джеймс, и он. Просто тебе еще не хватает опыта, чтобы во всем разобраться, а Гарри пытается помочь тебе и при этом не сломать. Ему тоже странно происходящее — учить уму-разуму самого себя. И я хочу, чтобы ты знал, — Лили внимательно посмотрела сыну в глаза, — что мы тебя не оставим, что бы ни случилось. Даже если ты откажешься бороться.

— Я не откажусь, — хрипло, но твердо произнес Гарри.

— Рад это слышать, — Гарри-из-будущего выступил из тени. — Я знал, что ты справишься с этим, вопрос был лишь в том, сколько времени для этого потребуется.

Гарри криво улыбнулся:

— Я уложился в срок?

— Более чем. Признаться, я даже не ожидал, что ты подумаешь над моими словами, а не обзовешь меня предателем, — было непонятно, шутит он или же говорит всерьез.

— Не иначе, чье-то влияние сказывается, — усмехнулась Лили.

Гарри-из-будущего многозначительно фыркнул, давая понять, что оценил высказывание.

— Во всяком случае, — продолжил он, — у тебя больше нет желания при встрече наорать на Дамблдора и наслать на него проклятье поковарнее. Значит, в Хогвартс можно ехать без опасений. Кстати, во всеобщем переполохе мы совсем забыли про учебники, надо будет наведаться в Косой переулок.

— Оборотное зелье?

— Именно. Прогуляемся по магическому Лондону, а то я совсем тебя загонял с учебой.

— Здорово! — воодушевился Гарри. — Может, увидим кого-нибудь из знакомых!

— В школе еще всех увидишь, — усмехнулся Гарри-из-будущего. — До конца каникул осталось всего несколько дней.

— А… я смогу видеться с мамой во время учебы?

Лили улыбнулась:

— Конечно! Если сама Смерть отпускает меня, то защита Хогвартса тем более не задержит.

— Только никому на глаза не попадитесь, — усмехнулся Гарри-из-будущего. — А то такой переполох будет!

Гарри расхохотался:

— Я представляю!

— Помнишь, как мы Снейпа в чувство приводили? — обратился Гарри-из-будущего к Лили.

— А то, — хмыкнула она и пояснила на вопросительный взгляд сына: — Он решил, что Гарри использовал ритуал некромантии, мы его еле-еле переубедили. Так быстро прийти в себя ему помогла только многолетняя привычка шпиона держать себя в руках.

— Кстати, о шпионах! — воскликнул Гарри. Он наконец-то уловил мысль, которая в последние дни вертелась где-то на задворках сознания и упорно не желала даваться в руки. — Раз у меня с Волдемортом есть ментальная связь, то я могу наблюдать за ним, узнавать замыслы, так?

Его собеседники тревожно переглянулись, и непривычно серьезный Гарри-из-будущего ответил:

— Можешь, но делать этого не советую. Пребывание в голове у психа не самое приятное занятие, уж поверь. Да и Волдеморт не каждую минуту обдумывает свои великие и коварные планы, а вероятность того, что тебе посчастливится угадать со временем, крайне мала.

— Но ты же говорил, что воспользовался этой связью и сорвал ему множество планов! — горячо возразил Гарри.

Гарри-из-будущего взъерошил волосы:

— Видишь ли, я некоторое время… не имел возможности сражаться. И в тот период действительно практически безвылазно сидел в голове у Волдеморта, научившись обходить его блоки с помощью стихийной легилименции. Но это было очень неприятно и в плане того, что я видел, и в плане магического истощения. Так что впоследствии я залезал в его мысли только тогда, когда проводились собрания внутреннего круга, о которых нам сообщали Снейп и Малфой.

— Но это же все равно важный источник информации!

— Я не против того, чтобы ты следил за Волдемортом, просто не вижу смысла в том, чтобы сейчас тратить силы понапрасну.

— И все же я хочу попробовать, — упрямо ответил Гарри.

— Пробуй, — пожал плечами его будущее «я».

Гарри удивленно моргнул:

— В смысле — можно?

— А почему нет? У тебя же своя голова на плечах, так что дерзай, если считаешь нужным. Только взвесь все «за» и «против» и подумай о последствиях: достаточно ли у тебя выдержки, чтобы не выдать себя?

— А что ты предлагаешь? Ждать, пока у нас появится шпион? А вдруг будут нападения, которые мы могли бы предотвратить?!

— Волдеморт сейчас затаился, — вмешалась Лили, опасаясь конфликта, — так что в ближайшее время все будет спокойно. Но, — она бросила осторожный взгляд на Гарри-из-будущего, — может, Гарри действительно стоит попробовать проникнуть в сознание Сам-Знаешь-Кого? Чтобы он знал, чего потом ожидать. А ты смог бы проконтролировать первый раз, чтобы не было неприятностей.

Гарри-из-будущего скептически посмотрел на нее, а потом встретил умоляющий взгляд своего прошлого «я».

— Ладно, — сдался он. — Уговорили.

— Когда начнем? — у Гарри аж глаза заблестели.

— Только не сейчас, — решительно сказал Гарри-из-будущего. — Мы оба уже уставшие, подождем до завтра. Все равно ничего важного не узнаем.

— Ну а вдруг? — заупрямился Гарри.

— Тогда обоснуешься у Волдеморта в голове и будешь доставать его глупыми вопросами! — прикинулся раздраженным его будущее «я».

Гарри поразмыслил, решил, что лучше подождать пару часов, чем неудачно «нанести визит» Волдеморту, и согласно закивал:

— Завтра так завтра.

— Вот и чудно, — резюмировал его будущее «я». — Всем спокойной ночи, мне еще в св. Мунго надо.

— К родителям Невилла? Как они?

— Изменения начались, теперь все зависит от них. Я могу лишь поддерживать импульсы. Все-таки я не профессионал и даже не любитель в этой области.

— Но ты же поставил на ноги Генри всего за две недели, хотя на его излечение тоже не надеялись! — воскликнул Гарри.

— Его случай не был настолько запущенный, — серьезно ответил Гарри-из-будущего. — Генри даже года не провел в таком состоянии, а Фрэнк и Алиса такие уже больше тринадцати лет. К тому же, я видел воспоминания Генри в Омуте памяти в будущем, так что в его случае мне было проще найти ниточку, за которую следует тянуть.

— Но ты же их вылечишь, правда? — с надеждой спросил Гарри. Ему очень хотелось, чтобы и Невилл получил свой заслуженный кусочек счастья.

— Сделаю все, что в моих силах, — ободряюще улыбнулся его будущее «я». — Просто нужно время, а его у нас как раз таки может и не быть.

Гарри похолодел:

— Что ты имеешь в виду?

— Неизвестно, что произойдет со мной: я могу остаться жить здесь, и тогда будет два Гарри Поттера. Но это маловероятно. Отправившись в прошлое, я нарушил одну из форм Равновесия, и оно стремится восстановиться. То, что по нам не ударило откатом, чудо.

— Но маховики времени…

— Это совсем другое! — воскликнул Гарри-из-будущего, и глаза его странно замерцали. — Мы использовали качественно иной способ. Думаешь, почему именно я отправился в прошлое? Не Дэн, не другие невыразимцы, а именно я? — он взбудоражено взлохматил волосы. — Дело в магии Стихий. Наши изыскания основывались на Свитках Мерлина, а он, если помнишь, был Князем. Не знаю, опробовал ли он свой способ перемещения во времени на практике, но у меня получилось. Мы провели ритуал, и я ушел по Тропе Тьмы. Только не в пространстве, а во времени, понимаешь? Думаю, сама Магия вела меня, чтобы я сумел сделать то, что задумал. Иначе я бы затерялся в клубке дорог, каждая из которых манит, обещая невиданные возможности: победить смерть, обрести вечную жизнь или безграничную силу. И стоит оступиться, как потеряешься навеки. Конечно, — уже спокойнее продолжил он, — это не распространяется на обычные пространственные переходы через Тени, которыми мы пользуемся. Здесь ты можешь пройти по одной из дорог и просто оказаться где-нибудь в Африке, а не попасть в безвременье и пустоту. Хотя экспериментировать все же не советую.

— Звучит жутко, — поежился Гарри.

— Идти по Пути гораздо страшнее, — отстраненно откликнулся его будущее «я». — Идти и видеть мириады вариантов бытия: где Волдеморт никогда не рождался, где Том Риддл не стал убийцей, где родители живы… Видеть это и идти дальше к своей цели, потому что все это — иллюзия, которая манит, чтобы погубить идущего. Никому не дано права менять мир по своему разумению, и я боюсь, — голос упал до шепота, — что наказание за гордыню настигнет меня прежде, чем я выполню то, что должен.

— Но раз у тебя получилось, значит, тебе дали «добро», — возразил Гарри, отчаянно желая верить в правдивость своих слов.

— Возможно, — хрипло проговорил Гарри-из-будущего. — Но мы же не знаем этого наверняка.

Лили сидела на кровати, молча наблюдая за ними. Разумеется, она знала об опасениях «старшего сына» и знала, что они вполне обоснованны. Но никакие силы мира не смогли бы ее заставить признаться в этом. Кто сказал, что умершие не могут чувствовать? У нее сердце разрывалось, когда она думала о том, что за наказание может постигнуть Гарри. Но это ее крест: переживать молча и поддерживать сына, что бы ни случилось.

— Но ведь должен же быть способ выжить! — Гарри от волнения начал ходить по комнатушке. — Должен! И мы обязательно найдем его! И ты… — голос сорвался, — ты сможешь вернуться в новое будущее, где все будет хорошо!

«Какой же ты еще наивный, — радостно-горько подумал Гарри-из-будущего, — конечно, такой способ есть. Но я никогда не воспользуюсь им. Мое прошлое будущее не должно коснуться тебя, не в этот раз!»

— Конечно, найдем, — преувеличенно бодро сказал он, чувствуя вину перед этим мальчиком… перед самим собой, которому он осознанно лгал сейчас: он-то еще тогда знал, что другого способа нет и быть не может. Но важно убедить Гарри в обратном, а самому улыбаться через силу и идти дальше. Как всегда.

— Обязательно найдем, — натянуто улыбнулась Лили, отводя взгляд. Ей было слишком стыдно смотреть в глаза младшего Гарри и слишком больно — в глаза старшего. Что делать, когда не можешь спасти сына?..

— Ладно, мне пора, — все так же неестественно радостно изрек Гарри-из-будущего, но его прошлое «я», кажется, не заметил ничего странного и рассеянно кивнул:

— Доброй ночи.

— Доброй ночи, — и Гарри-из-будущего растворился в тени, а вслед за ним ушла и Лили, которая опасалась, что разрыдается прямо при мальчике.

А Гарри и правда не заметил переглядываний своих собеседников и повисшей в воздухе безысходности. Он думал о том, в каких книгах стоит поискать информацию, могущую помочь его будущему «я», и как выпросить пропуск в Запретную Секцию. Пробираться туда ночью под мантией-невидимкой ему совершенно не улыбалось.

Гарри улегся в кровать со справочником, подаренным Седриком, рассчитывая немного почитать перед сном. Но мозг, и без того перегруженный в последнее время, отказался воспринимать что-то новое. И через пару минут Гарри так и заснул с книжкой в руках.

* * *

Предрассветные сны всегда самые-самые: самые странные, самые удивительные, самые страшные… Тот сон, который в данный момент видел Гарри, с полным правом можно отнести к категории самых приятных: он шел по невыразимо красивому парку, крепко сжимая в своей руке изящную ладонь Чжоу Чанг. Они смеются, они — счастливы. Они останавливаются под раскидистым дубом и говорят. О чем, Гарри не особо волнует. Он видит ее сияющие глаза, ее лицо все ближе и ближе, еще мгновение, и…

…и Гарри разбужен самым наглым образом.

Сова, мгновением позже идентифицированная как Сыч, неловко приземлилась на прикроватную тумбочку, скинув ее содержимое на мирно спящего Гарри, что его и разбудило. Гарри вслепую нацелил палочку на источник шума, нашаривая очки. Увидел сову, вполголоса выругался. Бросил взгляд на часы и чертыхнулся еще раз: было без трех минут пять.

— Что там, Волдеморта победили и решили сообщить мне эту новость? — проворчал он, стараясь подавить поднявшийся в душе страх.

Сыч принес послание, нацарапанное корявым почерком Рона:

«Гарри!

P.S. Никогда бы не подумал, что грим с оленем могут подружиться»

Прежний Гарри, получив это письмо, несомненно, бросился бы с гиканьем собирать свои пожитки: волшебную палочку, карту Мародеров, немного денег и, конечно же, мантию-невидимку, по уши радуясь избавлению от родственников.

Но не теперешний.

Этот Гарри, помня рассказы своего будущего «я», да и учитывая собственный опыт, полученный летом, внимательно перечитал послание, прокрутил в голове момент его получения. Бросил цепкий взгляд на сову: это, несомненно, Сыч, неуклюжий и взъерошенный. Пожалуй, только не такой наглый, как обычно, и немного заторможенный. Еще один взгляд на письмо: почерк Рона, манера изъясняться Рона, даже ошибка в слове «непредвиденный», за которую рыжика вечно ругает Гермиона, — Ронова.

Но что-то было не так. Нет, все логично и понятно: событие — опасность — план — сообщение. Даже то, что письмо прислали в такую рань, говорит в пользу его правдивости. И последняя строчка явно намекает на Сириуса и Джеймса. Но интуиция вопила благим матом, а паранойя, расцветшая буйным цветом после памятного разговора с директором, настоятельно требовала все еще раз перепроверить: лучше показаться паникером, чем лезть волку в пасть.

Поэтому Гарри вынул два листа пергамента и, прикусив губу, быстро вывел на первом:

«Привет, Рон!

P.S. Жаль, что грим не загрыз крысу»

Перечитал, кивнул своим мыслям и привязал бумагу к лапке совы. Сыч тут же улетел, а Гарри, провожая его долгим взглядом, незаметно осмотрел окрестности, но так никого и не заметил. Быстро вернулся к столу, по пути машинально подняв упавшую книгу, и написал на втором пергаменте:

«Привет, Рон!

P.S. Ход конем на первом курсе»

Гарри перечитал это письмо, надеясь, что Рон поймет последнюю строчку. И еще больше надеясь на то, что у него все-таки паранойя.

Вот и настал момент истины: сейчас проверим, насколько хорошо я овладел магией Стихий, — взволнованно подумал Гарри, окутывая Хедвиг маскирующей сетью из Тьмы. Она развеется минут через десять, к тому времени сова всяко должна вылететь за пределы наблюдаемой зоны. Он также наложил обещанные Чары невидимости для подстраховки и привязал к лапке Хедвиг пергамент:

— Доставь это Рону так быстро, как только сможешь. Проследи, чтобы он прочитал письмо как можно скорее и обязательно написал ответ, клюнь его, если что. Это очень важно, поняла? Лети быстрее!

Хедвиг, словно осознав всю серьезность ситуации, ухнула и выпорхнула в окно, стопроцентно невидимая для всех, кроме рыцарей Тьмы. Сам Гарри бросил очередной взгляд на часы: 5:08. Рано, конечно, но он решил, что случившееся все же стоит немедленно рассказать Гарри-из-будущего — у него все-таки опыта больше. Он посмотрел на перстень, сконцентрировался на своем будущем «я» и почувствовал, как окружающий мир смазывается и снова обретает четкость: он оказался в небольшой спальне под прицелом палочки.

— А, это ты, — выдохнул Гарри-из-будущего, опуская оружие. — Что случилось?

Гарри торопливо пересказал события этого утра и показал прихваченное с собой письмо. Гарри-из-будущего внимательно прочитал послание и нахмурился:

— Придраться, конечно, не к чему, даже фирменная Ронова ошибка есть. Но ты молодец, что не растерялся. Сейчас я предупрежу Дэна и Генри, а ты пока сделай кофе, ладно? — он наспех натянул джинсы и рубашку и умчался будить хозяев дома, а сам Гарри направился на кухню.

Решив, что времени на варку нет, он быстро вскипятил воду и щедрой рукой насыпал в чашки растворимого кофе. Не фонтан, но, чтобы проснуться, сойдет.

— Привет, — сел за стол Генри, сонно потирая глаза и прихлебывая горячий кофе.

— Привет, — кивнул Гарри, чувствуя некоторую неловкость: а вдруг он все-таки зря паниковал?

— Да не переживай ты так, — будто читая его мысли, зевнул Генри. — Даже если ложная тревога, нам все равно полезно время от времени устраивать боевые учения. Сейчас отец с Гарри спустятся, и расскажешь все подробнее, ладно? А то меня растормошили, ничего толком не объяснив.

Через пару минут Гарри пересказывал недавние события, добавляя свои комментарии.

— …надеюсь, я все же ошибся, — закончил он.

Пара секунд звонкой тишины, пока присутствующие обдумывали сказанное.

— Сейчас мы вернемся в Литтл-Уингинг, — взял в свои руки инициативу Гарри-из-будущего, — и дождемся ответа. Если ложная тревога, то мы можем расслабиться, и я спокойно пойду досыпать, а если подозрения подтвердятся, то вместо Гарри отправлюсь на встречу. Оборотное зелье без «поправок» есть? Хорошо. Гарри, поделишься волосом.

— Эй, — перебил его Дэн, — а ты не боишься, что зелье подействует не так, как обычно, ведь вы же один человек.

— Вот и проверим, — махнул рукой Гарри-из-будущего. — Я бы отправил Генри, раз перстень есть, но не могу отказать себе в удовольствии утереть носы Дамблдору и Волдеморту оптом.

— А мне что делать? — вмешался Гарри.

— А тебе сидеть дома, обеспечивая себе любимому алиби. Если будут жертвы, — Гарри чуть вздрогнул, — тебя первого будут подозревать. Я потом покажу это воспоминание в Омуте, договорились?

— Договорились, — быстрый кивок.

Прежний Гарри, несомненно, попытался бы напроситься на эту встречу, если таковая состоится. Зачем? Принять участие, проверить силы, доказать, что он чего-то стоит. Но этот Гарри понимал, что происходящее — уже не игра. И раз ему говорят, что надо остаться и не лезть, значит, так действительно надо.

Через двадцать минут они стояли в маленькой комнатке в доме на Тисовой. Было 5:42.

— Помнишь, сколько до того пустыря добираться?

Гарри наморщил лоб:

— На машине минут пять-шесть, мы проезжаем мимо него, когда направляемся в Лондон.

— Значит, пешком не меньше двадцати минут, для верности возьмем тридцать. Плюс надо попасть туда раньше Дамблдора и орденцев, а они тоже не будут тянуть до назначенного времени.

— Тогда, — прикинул Гарри, — выйти надо за час, — быстрый взгляд на часы, — через шестнадцать минут.

Гарри-из-будущего достал фляжку с Оборотным зельем и вылил ее содержимое в наколдованную склянку. Туда же бросил несколько волосков своего прошлого «я», и жидкость, смахивающая на болотную жижу, приобрела теплый золотистый цвет.

— Всегда хотелось попробовать себя на вкус, — немного нервно пошутил он, поднимая склянку. — Наше здоровье!

Он выпил несколько глотков и поставил бутылёк с оставшимся зельем на стол. Замер, ожидая эффекта. Пару секунд ничего не происходило, и Гарри подумал было, что Дэн оказался прав и зелье не сработает, как черты лица его будущего «я» начали смягчаться, из шевелюры исчезли седые волоски, фигура стала чуть тоньше и изящнее. Через минуту на него смотрела его точная копия.

— Сработало! — выдохнул Гарри, обходя по кругу другого точно такого же Гарри. — Знаешь, так странно видеть самого себя в полном смысле этого слова.

— Почему же, — ухмыльнулся второй, — очень даже представляю. Надо будет потом повторить этот эксперимент перед Дэном, его наверняка гложет любопытство.

— Как думаешь, у него есть теория, почему зелье сработало?

— Уверен в этом. Наверно, что-нибудь связанное с генетикой и ДНК.

Гарри удивился:

— Это же маггловские науки!

— И что? Магглы, знаешь ли, идут вперед семимильными шагами, так что грех не воспользоваться их наработками. Да и в Отделе тайн — скажу по секрету! — не только магию изучают.

— Ну и ну, — потер макушку Гарри.

— Ты только у Дэна об этом не вздумай спрашивать, — посоветовал Гарри-из-будущего, роясь в шкафу в поисках подходящей одежды. — А то он тебе выдаст такую лекцию!

— Дэн, как и все ученые, немного помешан на науке, да?

— Ага, — подтвердил тот Гарри, натягивая футболку. — Когда я появился у них со своей историей, он, вместо того чтобы требовать доказательства, начал задавать вопросы о том, как мы это провернули. Глянь, не вызываю подозрений? — он взлохматил волосы для пущего эффекта.

— Нет. Только… — Гарри встал, подошел к своему будущему «я», снял с него его очки, надел свои и отступил на пару шагов. — Вот теперь вообще придраться не к чему!

Гарри-из-будущего неопределенно хмыкнул:

— Осталось только надеяться, что назначенная встреча — ловушка. Будет жаль, если все это, — он выразительно развел руками, — пойдет псу под хвост!

— Слышал бы тебя Сириус, — шутливо проворчал Гарри.

Они рассмеялись. В соседней спальне недовольно заворочался Дадли.

Гарри-из-будущего перелил оставшееся зелье обратно во фляжку и пристегнул ее к поясу джинсов. Бросил взгляд на часы: 5:58. Пора бы выходить.

Минуты текли, а сова все не возвращалась.

6:02…

Разговор не клеился.

6:05…

Мантия-невидимка лежит на кровати.

6:08…

Послышалось хлопанье крыльев, и в комнату ворвался порыв ветра.

— Фините! — взмахнул палочкой Гарри-из-будущего, и перед ними появилась взъерошенная и уставшая Хедвиг.

Один Гарри тут же отвязал от ее лапки письмо и начал читать вслух, а второй капнул в поилку восстанавливающее зелье.

«Гарри! — гласило послание. — Это ловушка! Ни в коем случае не выходи из дома! Дамблдор и орденцы отправятся на пустырь, чтобы все выяснить, но это наверняка пожиратели! Как только станет что-нибудь известно, мы тебе напишем, только Сыча нет (он улетел на охоту и не вернулся, теперь понятно, почему), так что будет другая сова.

P.S. Вместе до конца»

— Отлично, — Гарри-из-будущего возбужденно вскочил. — Я забираю свою мантию-невидимку и ухожу, пока не поздно. Если случится какое-нибудь ЧП, воспользуйся перстнем. Только Лили не зови: сейчас мне понадобятся все силы.

Гарри-из-настоящего кивнул.

Через минуту дверь парадного входа дома номер четыре по Тисовой улице демонстративно широко распахнулась, но на улицу никто не вышел. Точнее, так могло показаться несведущему наблюдателю, но Пожиратели смерти, притаившиеся под маскирующими чарами, знали, что из дома выскользнул Гарри Поттер под мантией-невидимкой.

Но они не знали, что это не тот Поттер, которого ждали.

* * *

На пустыре за Литтл-Уингингом в это утро происходили странные события.

В 6:09 с легкими хлопками появились девять волшебников в темных мантиях. Они настороженно осмотрелись и замерли в ожидании, изредка переругиваясь друг с другом.

В 6:25 они все, как один, достали фляжки, отхлебнули по несколько глотков и снова застыли, на этот раз соблюдая тишину.

В 6:32 на пустыре появилось новое действующее лицо, но его пока никто не видел.

Гарри Поттер бесшумно ступал по потрескавшейся земле, запахнувшись в мантию-невидимку. Было немного непривычно быть таким… молодым. Он остановился за несколько метров до стоящих кругом волшебников и окинул их внимательным взглядом: как и ожидал, не увидел ни одного члена Ордена феникса. Значит, это все-таки Пожиратели под Оборотным Зельем.

Он скинул капюшон мантии. Один из волшебников, выглядящий как мужчина лет тридцати, ойкнул, увидев висящую в воздухе голову. Это привлекло внимание остальных. Пару секунд они таращились на жутковатое зрелище головы без тела, а потом один из них, очевидно, главный в группе, расплылся в улыбке:

— Здравствуй, Гарри!

— Здрасьте, — небрежно поздоровался Поттер. Он переводил взгляд с одного волшебника на другого, гадая, кого же из пожирателей послали по его душу.

— Не снимешь мантию, а то странно видеть тебя таким…

— Конечно, — скупое движение плечами, и легкая ткань, серебрясь в нежных солнечных лучах, скользнула вниз и… провалилась сквозь тень, отбрасываемую юношеской фигурой.

Волшебники ошеломленно вглядывались в место, где пропала из виду мантия, силясь понять, с помощью какого заклинания можно сделать такое.

— Что-то не так? — подчеркнуто вежливо поинтересовался Гарри.

— Что? Нет. То есть да.

— Так да или нет? — проснувшаяся зловредность требовала немножко помучить этих незадачливых похитителей.

— Этой ночью напали на маггловский район, поэтому Дамблдор поручил нам перевезти тебя в более безопасное место, — проигнорировав подколку, ответил главный.

— Что, еще более безопасное? — саркастически поинтересовался Гарри.

— Эй, парень, не наглей, — грубовато ответил тот, который испугался головы. — Ты должен идти с нами, не задавая всяких глупых вопросов.

— Нет.

— Что?

— Я никуда с вами не пойду. И вы, — Гарри расплылся в неожиданно хищной улыбке, — никуда отсюда не уйдете.

Главный, нервно сглотнув, отступил на шаг назад. По спине побежали мурашки от спокойного тона и оскала стоящего перед ним мальчишки. Хотя… какой же это мальчишка? Это взрослый маг, настроенный на то, чтобы «поиграть» со своими противниками. Стало страшно. Даже стоя перед Темным Лордом — сильнейшим волшебником современности, одного имени которого боятся до дрожи, — когда тот не в духе, он не испытывал такого ужаса. Такого желания пасть на колени и молить о пощаде.

— Авада Кедавра! — сорвавшимся голосом выкрикнули сзади. У кого-то явно не выдержали нервы из-за такого давления.

В этот момент главный молил всех известных ему богов, чтобы Убивающее проклятье сработало, как надо. Уж лучше потом получить наказание от Темного Лорда, чем сейчас…

Что сейчас, додумать он так и не успел. Он увидел, как зеленый луч, летящий прицельно в сердце Поттера, просто… исчез. Пропал. От удивления он растерял все мысли, ощущая только какой-то животный страх.

Сработали рефлексы. Поднялась рука с палочкой, а голос — его голос — будто сам по себе воскликнул:

— Авада Кедавра!

Девять криков слились в один, девять смертоносных лучей устремились в Поттера.

Будь ты хоть сам дьявол, — с отчаянием подумал главный, — после такого не выжить!

Но лучи — восемь лучей — исчезли, а девятый отразился и полетел обратно в пославшего его. На свое счастье тот потерял сознание, и его тело мешком рухнуло на землю за мгновение до того, как в него должно было попасть Непростительное.

Звонкая тишина. Секунда… Две…

— Круцио!

— Ступефай!

— Экспеллиармус! — полетели заклинания. Никто больше не рисковал использовать Убивающее проклятье.

Поттер («а Поттер ли?» — мелькнула мысль) смазанными движениями уклонялся, исчезая с траекторий атак в самое последнее мгновение, а сам насылал заклятья, о некоторых из которых главный даже не слышал. А остальные в большинстве своем относились к Темным, причем Высшим Темным.

Прошли четыре минуты, пять, а на Поттере ни царапины, зато Пожирателей осталось только трое.

Крик сзади.

Главный развернулся, надеясь, что в Поттера попало Круцио, но увидел, как мальчишка ударил неизвестным заклинанием подобравшегося к нему со спины пожирателя. В метре от него лежало неподвижное тело, и главному даже думать не хотелось, что Поттер мог бы использовать невербальное Убивающее.

Восемь тел на земле и главный один на один с Поттером.

— Ты не он, — язык еле ворочался.

— Какая проницательность, — язвительно отозвался тот.

— Дамблдор, оказывается, бережет мальчишку лучше, чем мы ожидали, — главный старался потянуть время, надеясь, что случится чудо, и к ним подоспеет подкрепление. Или же что один из этих недоумков, с которыми его послали на задание, очухается.

— Да-да, — глумливо закивал «Поттер», — как зеницу ока.

Главный не понял, в чем соль шутки, но и не до того стало: он увидел, как один из пожирателей приходит в себя, и решил отвлечь внимание противника, чтобы получить хоть малейший шанс на спасение.

— Ступефай!

Луч отразился и ударил в самого главного. Уже падая в темноту, он заметил, как очнувшийся пожиратель набрасывается на Поттера — без волшебной палочки, голыми руками. Как обычный маггл.

Гарри, потративший слишком много сил на щиты против Непростительных, не успел среагировать вовремя, и пожиратель достал его тяжелым ударом, отбросив к одиноко стоящему дереву. Гарри ударился спиной о могучий ствол, в глазах потемнело, а из легких будто вышибло весь воздух. Палочки в руке не было.

Пожиратель метнулся к нему, еще сильнее впечатав в шершавую кору.

— Ну что, сволочь, — прошипел он, — наигрался в героя?! Порву тебя собственными руками, щенок, и скажу, что так и было!

— Не думаю, — прохрипел Гарри, собираясь с силами. Он посмотрел куда-то за плечо пожирателя, чуть улыбаясь.

— Старый фокус, — фыркнул тот.

И почувствовал, как по его ногам и шее скользнуло что-то холодное.

Змея! — в ужасе подумал он, вспомнив, что Поттер — змееуст. Инстинктивно обернулся и увидел… тень. Собственную тень, которая начиналась от подошв ботинок и трепетала в воздухе параллельно материальному телу. Повинуясь воле Гарри, она заключила пожирателя в стальное объятие — ледяное, пугающее — и резко дернула на себя, заставляя упасть на землю.

— Инкарцеро! — и невидимые веревки обвились вокруг пожирателя, а тень покорно улеглась на землю, вновь мирно повторяя очертания своего хозяина.

Гарри поднялся и прохромал пару шагов — ногу ему все-таки повредили — в сторону лежащей невдалеке волшебной палочки. Отстегнул фляжку, сделал несколько глотков, взглянул на часы: 6:43.

— Девять пожирателей за десять минут — неплохо, правда? — ухмыльнулся он, стараясь, чтобы голос звучал бодро: пожиратели должны были видеть только всемогущество, а то, что внутри все дрожит от напряжения, а в глазах двоится, им знать совершенно ни к чему.

— Ты теперь убьешь нас? — хмуро поинтересовался пришедший в себя главный.

— Зачем? — пожал плечами Гарри, надеясь, что голос не дрогнет. — Сдам вас Дамблдору, только сначала посмотрю, кто вы. На будущее, — оскалился он.

В этот момент с легкими хлопками начали появляться волшебники: Дамблдор, Сириус, Люпин, Артур Уизли, а за ними, с отрывом в пару секунд, Фадж и авроры, среди которых были Грюм, Кингсли и Тонкс. Прибывшие в немом удивлении уставились на привязанных к дереву девятерых людей и Гарри, улыбка которого из хищной стала предвкушающей.

— Что происходит? — недоуменно спросил Фадж. — Альбус, ты же говорил, что на мальчишку напали!

— А что, по-вашему, здесь произошло? — насмешливо отозвался Гарри.

Дамблдор, в этот момент выглядящий не добрым дедушкой, а самым настоящим Волшебником, сурово спросил:

— Гарри, что ты здесь делаешь?

— А вы уверены, что я ваш Гарри? — вкрадчиво спросил мальчишка, сверкая неестественно яркими изумрудными глазищами за круглыми стеклами очков.

— Где Гарри?! — взревел Сириус, взмахивая палочкой. — Петрификус Тоталус!

И снова никакого эффекта.

— Кхм, — спародировал Амбридж Гарри-из-будущего, — на мне они, — кивок в сторону связанных пожирателей, — только что пытались практиковать Непростительные. Не думаю, что после них твоя атака, Сириус, произведет на меня впечатление.

— Где Гарри, отвечай! — закричал Блэк, готовый броситься на того, кто покусился на его крестника, и разорвать его голыми руками. Или превратиться в пса и пооткусывать все, что можно, если обидчик не признается.

Люпин, звериным чутьем уловивший зашкаливающие эмоции друга, вцепился в него мертвой хваткой, его примеру тут же последовали Артур и Кингсли, не понаслышке знавшие о вспыльчивом характере бывшего гриффиндорца.

Сириус вырывался, даже не сознавая этого. В голове билась мысль: Гарри! Хотелось подскочить к этому типу и вытрясти из него, что с Гарри, где он… Хотелось… Хотелось… присоединиться к этому человеку… потому что он не чужой… свой…

Эти мысли пронеслись в голове за какие-то доли секунды. И мир перевернулся. Сириус замер, с изумлением глядя на «Гарри». «Не враг! — набатом прозвучало внутри головы и одновременно со всех сторон. — Свой!» И Сириус каким-то необъяснимым образом понял, что это действительно не враг, а… соратник?

Родственная душа.

И словно в ответ на это осознание внутри поднялась волна терпкой, густой силы. Не сметающей все на пути, но гармоничной и цельной, дарующей могущество. И накладывающей обязательства…

Сириус помотал головой, возвращаясь на землю. Ему показалось, что прошло, как минимум, несколько минут, но все стояли в точно таких же позах, а «Гарри», бросив на него какой-то чересчур внимательный взгляд, произнес:

— Надо полагать, что он остался дома, как ему и велели. Кстати, — насмешливо заметил он, — хороша же защита у национального героя, если никому не составляет труда незаметно взять у него заключительный компонент для оборотного зелья, — он на мгновение прикрыл глаза будто от усталости. Но в это как-то не верилось. — Думаю, дальше вы сами разберетесь. Так что позвольте откланяться. Да, чуть не забыл, — обернулся он к пожирателям, — не вздумайте сбегать из Азкабана — целее будете.

И Поттер, проигнорировав нацеленные на него палочки, исчез в тени.

А Сириус, совершенно сбитый с толку своими чувствами, растерянно смотрел на то место, где только что стоял неизвестный. Любому из присутствующих было ясно, что скрутить в одиночку девятерых взрослых волшебников, даже не запыхавшись при этом, а потом еще и вот так изящно исчезнуть может только очень могущественный маг. Дамблдор, Тот-Кого-Нельзя-Называть на это способны, но кому еще хватит сил на такое?! Многим вспомнились события в день последнего испытания Турнира и слова Диггори и Поттера о том, что их неизвестный спаситель сумел отразить Убивающее проклятье. Те, кто не присутствовал при возвращении студентов из лабиринта, считали их утверждения не самой удачной попыткой привлечь к себе внимание, но сейчас, видя воочию даже не саму битву, а лишь ее последствия, многие засомневались.

— Альбус, — ледяным тоном произнес Фадж, — это переходит все границы. Сначала ты утверждаешь, что Тот-Кого-Нельзя-Называть пытался вернуться, и не можешь предъявить никаких доказательств, кроме бредней двух мальчишек. Теперь ты сообщаешь, что на Поттера готовится покушение, а тут выясняется, что некто под личиной этого самого Поттера напал на людей, — он кивнул на связанных. — Что дальше? Ты заявишь, что я новый Темный Лорд, а авроры — новые пожиратели смерти?

Дамблдор, вокруг которого еще витала почти осязаемая Сила, сдержанно ответил:

— Ты не видишь очевидного, Корнелиус. Волдеморт, — многие вздрогнули, — уже вернулся, и сегодняшнее происшествие тому доказательство: эти люди хотели похитить Гарри, и нам очень повезло, что ему хватило сообразительности распознать ловушку и дать нам знать. А этот неизвестный, — Дамблдор чуть нахмурился, — снова оказался на шаг впереди.

Фадж вкрадчиво улыбнулся:

— Как складно. И Поттер у вас резко поумнел, и неизвестный спасатель уже второй раз появляется. А не вы ли, дорогой директор, стоите за происходящим?

— Министр! — ахнула Тонкс.

— Это глупо, Корнелиус. Вы не желаете видеть правду, а когда вас заставят ее увидеть, будет уже поздно.

— Вы мне угрожаете, Дамблдор?!

— Никоим образом, я лишь хочу, чтобы вы перестали верить в иллюзию безопасности.

— Это вы, — закричал Фадж, — вы верите в какую-то несуществующую угрозу! Вы пытаетесь взбаламутить общество! Но вам это так с рук не сойдет, Дамблдор! Я более не намерен терпеть ваши возмутительные выходки и выходки вашего любимчика! С этого года в Хогвартсе будет находиться наблюдатель от Министерства, и если будет замечен хоть один компрометирующий поступок с вашей стороны, со стороны преподавателей или учеников, я подниму вопрос о вашем увольнении!

— Смотрите! — вдруг воскликнула Тонкс, привлекая внимание спорщиков к связанным.

Действие Оборотного Зелья закончилось, и черты их лиц начали меняться, возвращаясь к первозданной форме. И вот перед волшебниками сидят Малфой, Эйвери, МакНейр, Нотт, Селвин и четверо неизвестных присутствующим — из новой гвардии, как предположил про себя Люпин.

— И вы хотите сказать, — свистящим от злости голосом произнес Фадж, — что эти всеми уважаемые люди, представители древних чистокровных фамилий, напали на Поттера?

— Их обвиняли в пособничестве Тому-Кого-Нельзя-Называть! — взъярился Сириус.

— Вас тоже, мистер Блэк, — едко парировал министр. — И, как выяснилось, безосновательно, так что поумерьте свой пыл — не вы один были жертвой хитрости и коварства!

— А как же вы тогда объясните присутствие чистокровных волшебников в маггловском пригороде в семь часов утра?!

— Действительно, как? — хрипло прокаркал Грюм, неодобрительно глядя на министра. Если до этого момента у старого аврора и были какие-то сомнения относительно окончательного возвращения Волдеморта, то сейчас они рассеялись.

— Думаю, я смогу объяснить, — медленно произнес Люциус Малфой, обводя взглядом авроров и орденцев. Даже сидя на земле связанным, он умудрялся сохранять гордый, невозмутимый вид. — Только освободите нас сначала.

— Еще чего, — рявкнул Грюм, опередив Фаджа. Тот недовольно зыркнул на него, но промолчал.

Малфой состроил мину оскорбленной добродетели:

— Прекрасно. Мало того, что мы пострадали, когда пытались спасти национального героя Британии, так нас еще и обвиняют невесть в чем. Куда же смотрит Министерство? — он выразительно глянул на Фаджа.

Тот закашлялся, не зная, что предпринять: то ли освободить связанных и навлечь недовольство Грюма и Дамблдора, которых министр, признаться, побаивался, то ли оставить как есть, но вызвать неудовольствие Малфоя и компании.

— Мы перехватили письмо Поттера, — произнес Люциус, освободив Фаджа от необходимости выбирать, — в котором он обещал младшему Уизли прибыть на этот самый пустырь якобы по просьбе директора Хогвартса. И решили опередить его, дабы уберечь от возможных неприятностей, ведь всем известно, — он едва заметно усмехнулся, — что мистер Поттер жить не может без приключений. Письмо вы можете найти в кармане мантии.

Один из авроров молча подошел к Малфою, вытащил сложенный пергамент и передал его Фаджу. Тот внимательно прочитал и кивнул:

— Немедленно освободить их! Взгляните, Альбус, — он протянул записку Дамблдору. Тот пробежался глазами по неровным строчкам и спросил:

— Откуда у вас это?

— Я же говорил, — процедил Люциус, потирая затекшие руки, — что мы перехватили это письмо. А перед этим было еще одно, в котором говорилось, что Поттеру грозит опасность, и вы, — с нажимом произнес он, — велите ему идти на пустырь.

— Да кто вам дал право отслеживать переписку Гарри? — зло спросил Сириус.

— А вы считаете, что лучше было бы оставить его без присмотра вообще? Знаете ли, — высокомерно продолжил Малфой, — мы заботимся о безопасности Мальчика-Который-Выжил и считаем, что лучше ограничить его свободы, нежели подвергать риску. К тому же, — ядовито улыбнулся он, — все мы только что видели его точную копию, и этот человек сам признался, что беспрепятственно достал частичку Поттера для оборотного зелья, так что его безопасность явно стоит под вопросом.

— Сами-то вы почему были под действием этого зелья? — резонно поинтересовался Люпин.

Малфой деланно сокрушенно пожал плечами:

— У мальчика предубеждения против нас. Он мог не понять, что происходит, и подвергнуть себя опасности.

— Можем мы взглянуть на первое письмо? — ровным голосом спросил Дамблдор.

— Его мы отправили адресату, — ответил Эйвери, которому надоело молчать. — Министр, надеюсь, мы можем быть свободны?

— Конечно-конечно! — засуетился Фадж. — Мы приносим вам извинения и выражаем благодарность, — он жалко улыбнулся, вызвав презрительные ухмылки в ответ.

Пожиратели смерти аппарировали.

— Корнелиус, — сухо обратился к нему Дамблдор, — значит ли это, что вы отрицаете возвращение Волдеморта?

— Именно так, — кивнул Фадж.

— Тогда, боюсь, наши пути расходятся. Мы начнем борьбу, пока не стало слишком поздно. Сириус, Ремус! — повернулся он к соратникам, — Отправляйтесь за Гарри. Этот портключ, — он протянул им теннисный мячик, — перенесет вас прямо в Большой зал, вас там встретит Минерва. Пароль, — понизив голос, произнес он, — мармеладные тараканы. Портключ активируется в 8:30. И не забудьте, что вокруг дома Гарри может стоять антиаппарационный барьер. Удачи.

Сириус взял мячик, и они с Люпином, коротко кинув, аппарировали.

— Я слышал, — процедил Фадж, — что в Хогвартсе все еще вакантно место преподавателя ЗОТИ. Наш наблюдатель будет вести этот предмет, чтобы должным образом обучить студентов. Вы хотите возразить? Нет? Прекрасно. До встречи, Альбус. Необходимые бумаги вам перешлет мой секретарь. В Министерство! — скомандовал Фадж и аппарировал, а вслед за ним и авроры. Последними исчезли Кингсли, Тонкс и Грюм.

— Боюсь, мне тоже пора, — напряженно сказал Артур.

— Разумеется, — кивнул Дамблдор. — О времени проведения следующего собрания я сообщу.

Мистер Уизли попрощался и аппарировал в Нору, а сам директор отправился в школу — предупредить преподавателей о скором прибытии Гарри Поттера и сообщить тревожные вести.

Первый раунд между Пожирателями смерти и Орденом феникса вышел вничью. Но и тех, и других очень беспокоило, что ключевую роль сыграл никому не известный, но, без сомнения, очень могущественный волшебник.

* * *

Гарри нервничал. Головой он понимал, что его будущему «я», в общем-то, ничего не грозит: щиты даже против Непростительных он выставить сумеет, а в случае чего просто уйдет через Тени — никакой барьер ему не помеха. Но глухое беспокойство ворочалось в груди, заставляя его то вскакивать и метаться по комнате, то падать на кровать.

6:30…

Он, должно быть, уже на месте…

6:45…

Пора еще раз пить оборотное зелье…

7:00…

«Официальное» время встречи…

Было 7:12, когда тени затрепетали и в комнате появился Гарри-из-будущего — бледный, с горящими глазами.

— Девять пожирателей, — сказал он, падая спиной на кровать и прикрывая глаза. — Четверо из Внутреннего Круга, среди них я узнал и Малфоя. Видно, не созрел еще для смены сторон.

— Ты ранен? — тревожно спросил Гарри, вглядываясь в усталое лицо.

— Ногу задели, — поморщился его будущее «я». — Большей частью я истощился магически: сначала щиты, а потом еще и живую тень призвал. Восстановлюсь полностью часа через два.

Гарри, вспомнивший, что такое живая тень и сколько сил она забирает, пришел в ужас:

— Я могу отдать тебе часть своей энергии!

«Второй Гарри» приоткрыл один глаз:

— Не стоит, я же не при смерти. К тому же, за тобой вот-вот должны прийти.

— Дом и так оцепили почти сразу, как ты ушел. Видимо, опасаются открытого нападения.

— Не думаю, что Волдеморт пойдет на такой шаг. Основной упор делался на то, чтобы получить преимущество в количестве. Да и если бы им удалось похищение, то Волдеморт в первую очередь заставил бы тебя достать пророчество, не самому же ему идти в Министерство.

Гарри припомнил, что недели две назад в Отделе Тайн нашли одного из министерских работников. Дэн, очень удачно ставший очевидцем этого происшествия, был уверен, что Райт — тот служащий — был под Империо, а потом потерял рассудок, коснувшись чужого пророчества. Гарри-из-будущего потом наведался в св. Мунго и как раз перехватил какое-то хищное растение, которое подсунули в палату неудачливого вора. Волдеморт тогда убедился, что заветный шарик взять может либо он сам, либо Гарри. Собственно, из-за этого, как понял Гарри, Темный Лорд и решился на такой шаг, как похищение. Да и спланировано все было, надо признать, очень тщательно: знали, что этим летом Гарри по идее должен был испытывать информационный голод и страдать от бездействия, а значит, должен был сломя голову броситься прочь из маггловского дома. Да и письмо Рона подделали мастерски, вплоть до фирменной ошибки, значит, переписку и раньше перехватывали… или же кто-то позаимствовал бумаги из школы. А кто там мог незаметно получить образцы писем Рона? Либо кто-то из учеников, либо Снейп, что вероятнее. Гарри на секунду представил себе лицо зельевара, когда великий и ужасный Волдеморт попросил его стащить переписку младшего Уизли или принести его письменные работы. Не иначе, зельевар решил, что мозг у Лорда возродился тоже того, с дефектом.

Но надо признать, что, если бы не необычные события этого лета, Гарри проглотил бы эту наживку. А самому ему было бы ни за что не отбиться от девятки Пожирателей смерти. И — финита ля комедия — пророчество было бы у Волдеморта, главный враг — Гарри — тоже.

— Думаю, эту идею подал Крауч, раз уж в моем случает ничего подобного не было, — заметил Гарри-из-будущего. — Интересно только, почему его не было там, он наверняка рвался реабилитироваться в глазах хозяина.

— Может, это что-то вроде наказания? — предположил Гарри.

— Может, — рассеянно согласился Гарри-из-будущего. — Ладно, я пойду к Астерам, отдохну. Да и Дэна с Генри успокою, они уже извелись, наверно. Я попрошу Лили зайти к тебе, когда буду в состоянии подпитывать ее. С ней же передам все новости, договорились?

— Договорились.

— Тогда до встречи, — улыбнулся Гарри-из-будущего на прощание и исчез.

А Гарри-из-настоящего решил пока собрать все самое необходимое, чтобы не задерживаться.

Тени дрогнули, предупреждая о том, что в дом вошел кто-то из волшебников — защита, поставленная Гарри-из-будущего, сработала безукоризненно. Гарри отложил книгу, которую читал, ожидая визитеров, и вышел в коридор. По лестнице уже поднимались Сириус с профессором Люпином, провожаемые недовольно-испуганным взглядом заспанной Петуньи.

— Сириус, Ремус, наконец-то! — убедительно разыграл обеспокоенность Гарри. — Что произошло? Там были пожиратели?

— Они, — кивнул Сириус, испытующе глядя на крестника.

А Гарри почувствовал, как внутри него что-то откликается на присутствие Сириуса. Будто кто-то прошептал: «…свой…».

Инициация! — вспыхнула в мозгу догадка. Гарри внимательнее пригляделся к крестному: действительно, от него едва ощутимо веяло Стихией. Нет, еще не Инициация, — понял он, вспомнив рассказы своего будущего «я» и собственные ощущения, когда тот находился поблизости: от него прямо-таки несло мощью Стихий. Конечно, излучение от Сириуса после Инициации было бы слабее, ведь он рыцарь, а не Князь, но в разы сильнее, чем сейчас. Сам Гарри, с каждым днем все острее чувствовавший связь со Стихиями, мог с уверенностью сказать, что Инициация его крестного не за горами. Наверно, переживал за меня, — с запоздалым раскаянием подумал Гарри, — поэтому и призвал Тьму. Вот и чувствуется отпечаток Силы.

— Все в порядке? — обеспокоенно спросил Люпин, переводя взгляд с Сириуса на Гарри, застывших друг напротив друга.

— Да-да, все нормально, — отозвался Сириус.

Он мог поклясться, что крестник заметил изменения, произошедшие в нем около часа назад. На мгновение в голову закралась крамольная мысль, что на пустыре был сам Гарри, но Сириус отмел ее как совершенно бредовую. Но — он украдкой бросил взгляд на крестника, приставшего к Люпину с расспросами, — Гарри явно что-то почувствовал. Но что он мог почувствовать, если Сириус и сам еще толком не разобрался, что же все-таки произошло? Или же ему мерещится то, чего нет? Может, у него просто развивается паранойя, как у Грюма?

Сириус помотал головой, отгоняя мысли одна другой фантастичнее.

— …И он просто исчез, представляешь? — возбужденно рассказывал Люпин. — Несмотря на то, что там был сразу после нашего прибытия установлен мощнейший антиаппарационный барьер!

— Ну, если он в состоянии защититься от Убивающего проклятья, то нет ничего удивительного в том, что и барьер обходить может, — резонно заметил Гарри.

Сириусу показалось, что в голосе крестника прозвучала… гордость? За кого?

— Да, ты прав. Но это же удивительно! — в глазах Люпина зажегся огонек, а Гарри вспомнил рассказы матери о школьных годах, когда Ремус не упускал ни единой возможности узнать что-то новое, интересное, необычное. А ту такой вызов его любознательности!

— Господа, нам пора, — Сириус, бывший все еще немного не в себе после утренней встряски, выразительно покосился на часы.

— Куда мы? — с любопытством спросил Гарри.

— В Хогвартс, это самое безопасное место сейчас. Да и ты сможешь начать учиться окклюменции на практике. Кстати, — Сириус злорадно ухмыльнулся, — если Снейп хоть что-то сделает не так, сразу скажи мне.

— Сириус! — закатил глаза Люпин. — Да сколько вам можно ругаться?

— Некоторые вещи, Лунатик, — торжественно ответил Бродяга, — должны оставаться неизменными.

Гарри мысленно согласился с ним: что-то должно быть постоянным. Хотя ссоры — не лучший выбор, но раз уж обе стороны получают от этого удовольствие…

Люпин выхватил у Сириуса мячик-портключ и сверился с часами:

— Через четыре минуты портал активируется. Его сделал лично Дамблдор, так что мы перенесемся прямо в замок.

— Со школы сняли защиту ради этого? — удивился Гарри.

— Я же сказал: Дамблдор лично сделал его, — улыбнулся Ремус.

— И что? — все не мог понять Гарри.

— Директор — это не просто должность, но и степень связанности со школой. Замок просто согласился помочь.

— Как на Турнире?

Сириус помрачнел:

— Как на Турнире. И Крауч ловко воспользовался этой возможностью, ведь никому и в голову не могло прийти, что Грюм может что-то подстроить!

— Да ладно тебе, Сириус, — ободряюще улыбнулся Гарри, — Крауча все равно поймают рано или поздно, да и сегодняшних похитителей арестовали. Ведь арестовали же? — настороженно уточнил он, заметив переглядывания собеседников.

— Понимаешь, — замялся Ремус, — Фадж готов поверить во все, что угодно, лишь бы иметь возможность отрицать возвращение Того-Кого-Нельзя-Называть. А Малфой всегда умел изворачиваться, вот и… — он виновато посмотрел на Гарри, будто сам был причастен к освобождению пожирателей.

— Ладно, не страшно, — пробормотал Гарри, прикасаясь по команде к мячику. И почувствовал до боли знакомый рывок.

Отвратительный способ перемещения, — подумал он. И в следующее мгновение оказался в Большом зале под прицелом палочек преподавателей.

— Пароль? — грозно спросила МакГонагалл.

— Мармеладные тараканы, — брякнул Гарри и тут же прикусил язык.

Профессор Трансфигурации удивленно моргнула:

— Верно. Вы что, разболтали пароль?! — набросилась она на застывших Сириуса и Люпина.

— Простите, профессор, — поспешил вмешаться Гарри, — я просто так это сказал, не подумав. Наверно, перенервничал, вот и не сдержался, — он выдавил вымученную улыбку.

МакГонагалл посмотрела на него:

— В следующий раз, мистер Поттер, постарайтесь держать себя в руках. Это не шутки.

— Конечно, профессор. Я могу идти?

МакГонагалл кивнула, и Гарри поспешил ретироваться, чувствуя, что вот-вот начнут выяснять, что же именно произошло. И все вопросы будут в первую очередь к нему. А Гарри очень хотелось спать: напряжение, благодаря которому он держался эти часы, спало, и глаза закрывались сами собой. Он доплелся до родной спальни, рухнул, не раздеваясь, на кровать и моментально заснул.