Самое темное время суток (гет)

Мы говорим с тобой на разных языках,

Друг друга все никак понять не можем,

Я там, где боль, война и смерти страх,

А ты — другой, мой путь понять не можешь.

Мне безразличны все твои мечты, я слишком далека от их провала.

А ты не ищешь простоты, и жизнь твоя — борьба за идеалы.

Мой путь лежит чрез сумерки во мрак, а ты идешь чрез тернии ко звездам.

Надежда — лучший для тебя маяк, а пустота мне — лучший в мире компас.

И мы идем по разным полосам, еще не вместе, но вот-вот пересечемся.

Возможно, привлечет тебя мой путь во мрак, а может, мне захочется стать ближе к звездам.

* * *

Сэль вышла и остановилась на крыльце. На улице, кажется, еще больше потемнело, и рассвет даже не думал появляться. Декоративные фонарики, рассеянный свет которых освещал лишь немного пространства, создавая размытые и искаженные тени от предметов, попадавших в поле видимости, казалось, были размещены только с одной целью — завести сонного путника на верную смерть. К тому же, тишина была абсолютной, эталонной, такое чувство, что непроглядная темнота ночи поглотила все звуки и чистые яркие краски, обнажив скрытые, темные и нелицеприятные стороны вещей. Девушка не шевелилась, ноги отказывались выполнять слабые и почти просительные приказы мозга, а сердце, научившись общаться на азбуке Морзе в бешеном темпе, выстукивало три точки, три тире, три точки… Память совершенно точно не хотела возвращаться. Хотя, с ее стороны это была бы просто неоценимая услуга — вернуться и разложить все по полочкам.В процессе ее загробного существования постепенно начинали проясняться кое-какие факты, вот и еще один прояснился. До дрожи в коленках, бешенного сердцебиения, паралича тела и разума, она боялась темноты. Не той темноты от отсутствия света в комнате, хотя, по правде признаться, и при этой темноте она чувствовала себя некомфортно, не серой темноты едва начавшегося вечера, а такой темноты, поглощающей и несущей в себе угрозу, перемешанную в равных долях со страхом. Она закрыла глаза, пытаясь вернуть контроль над телом, хотя единственной ясной мыслью в мозговом сумбуре, была идея о возвращении к Поттеру, и о том, чтобы попросить его пойти с ней на поиски Жужа. О, да, отлично, она станет просить помощи у этого идиота, вот еще. Но одной так не хотелось отходить от единственного очага света и тепла, было страшно, очень-очень страшно, и для того, чтобы побороть этот страх, нужна была очень сильная мотивация. Этой мотивацией стал Жуж, ее фамильяр, который не оставил ее даже после смерти, который был готов защищать ее ценой своей жизни, который уже, возможно, отдал эту жизнь… Самое трудное — это сделать первый шаг, который обычно получается неуверенным и слишком резким. Второй, третий и все последующие даются, как правило, легче. С закрытыми глазами она сошла вниз по ступенькам и оказалась на гравиевой дорожке, в нескольких шагах от так понравившегося Поттеру фонтана, и тут же несколько темных пятен сомкнулись у ступенек дома, будто проводя границу между ним и выбранным ею путем. Не оглядываясь, девушка зашагала мелкими шажками по дорожке, периодически ежась, но не от уличного холода, который она, разумеется, не чувствовала, а, скорее, от психологического холода.

— Жульен… Жуж…

Звук собственного, слабого и неуверенного, голоса, только еще больше напугал. Сэль свернула в парк, который не смогли осветить даже редкие фонари. Парк изменился со времени их прихода. Казавшиеся раньше красивыми, деревья и кусты теперь выглядели искаженными корягами, скрученными и наспех натыканными поломанными палками, изогнутыми и сюрреалистическими представителями флоры какого-то мертвого измерения.

— Жуж…

Сильно хотелось развернуться и убежать в дом все к тому же Поттеру, можно даже и не к Поттеру, главное — подальше от этой темноты с ее обитателями.

— Жужечка…

Непонятно откуда взявшийся молочно-белый туман уверенно пополз в ее сторону.

— Жуж!!!!— голос почти сорвался на крик, а она — почти на истерику.

В ближайших безобразных кустах что-то зашевелилось, тишину нарушил звук когтей, съезжающих по древесной коре, в панике она стала оборачиваться по сторонам, тщетно пытаясь найти причину страха. Звук затачиваемых когтей усилился, как и шорох, девушка ускорила шаг, плавно переходящий в бег, гравий жалобно хрустел под ее каблуками. Сэль свернула с дорожки и углубилась в парк, каблуки застревали в земле, усложняя ей бег. Черт, и когда этот парк успел стать таким необъятным?! Страх сменился острым чувством преследования, оглянуться назад она боялась, смотреть вперед — тоже.

Девушка выбежала на небольшую, ярко освещенную лунную поляну, которая заканчивалась идеально круглым озером. Лунный свет красиво отражался от воды, придавая озеру мистический оттенок. Вода, переливающаяся серебряным светом, манила к себе, уговаривала заглянуть в ее идеальную зеркальную поверхность. Порыв ветра сорвал пару листьев с деревьев, закружил их высоко-высоко в воздухе, а потом подлетел к Сэль и принялся кружить золотые, отдающие солнечной осенью, листья вокруг девушки. Ветер принес с собой покой, умиротворение, ощущение защищенности и тихий ласковый голос:

— Ничего не бойся, все будет хорошо, спокойно возвращайся обратно, с фамильяром все в порядке…

Этот нежный голос казался очень родным, до боли знакомым, каждое слово эхом отзывалось в ее сердце…

Пара листьев, будто прощаясь, скользнули по ее щеке и полетели в сторону озера, к ним стали присоединяться другие листья ярких осенних цветов, ограждающих девушку от власти ночи. Ветер кружил листья и нес отголоски такого близкого голоса, теперь уже напевающего песню о доме, печали и долгой дороге в свет…

* * *

От воспоминаний последних дней голова тут же начала наливаться тяжестью и неприятными ассоциациями, просыпаться в смутно знакомом месте уже стало входить привычку, что ж, место, где мне предстояло проснуться, было значительно удобнее тех мест, где раньше приходилось просыпаться. Лучше, чем в Хогвартсе, гораздо лучше. Постель была очень мягкой и воздушной, от чего тело болело гораздо меньше, чем должно было после очередного приступа. После нескольких случаев я уже научился их различать, эти приступы, по начинавшей раскалываться голове, Воландеморту и не снилось такое: миллионы искорок взрываются у тебя в голове, по венам начинает течь что-то раскаленное, вместо крови, боль на грани переносимости, а потом все, и ты лежишь в чьей-то постели, иногда это не худший вариант. Хуже, что после очередного приступа ты чувствуешь слабость во всем теле, граничащую с болью, и пустоту в душе. Будто ты всего лишь кукла, которую забыли заполнить эмоциями, воспоминаниями, чувствами. Вот так проходят первые минуты, пока ты не успокаиваешься и эти чувства не проходят, потом наступает облегчение от осознания ,что ты — это ты. Иногда мне кажется, что после очередного приступа я просто потеряюсь и не вернусь. Я попытался пошевелить рукой — получилось плохо, любое движение в первые минуты отзывается резкой болью. Я отчетливо понимал, что со мной что-то происходит, что-то меняется внутри меня, возможно, это действие магии огня, что ж, не сказал бы, что это было плохо. После приступа, когда мой организм восстанавливал силы, зрение обострялось, реакции становились лучше, эмоции удавалось взять под контроль. Проблема в том, что мой организм восстанавливался хуже и медленнее с каждым приступом. За последние дни со мной произошло столько событий, сколько не происходило за все годы. Я ввязался во что-то очень нехорошее и все из-за глупого стремления вернуть магию, вернуться в мир, который меня совсем не ждет, который отправил своего героя на покой. Вернусь, и что я там буду делать? Скажу: привет, я вернулся? Бред. Вернусь туда и… и пошлю их лесом. Нет, ну как я мог ввязаться в эту аферу только для того, чтобы послать всех лесом. Хотя, почему же просто послать? Нет, сначала посмотреть в их лживые глаза, потом послать лесом, а потом посмотреть, как они прекрасно пойдут в указанном мной направлении под гимн Воландеморта. В сознании предупреждающе зазвенел колокольчик, говоря ,что неплохо бы сменить ход мыслей в более продуктивное русло. Ну, например, где я сейчас нахожусь? Как я тут оказался? И как задержаться здесь подольше, если б здесь еще и кормили. Поток моих мечтаний оборвался, как только я почувствовал, что кто-то лезет ко мне холодной рукой под одеяло.

— Что тепла не хватает?

Рука дернулась обратно.

— Ой, прости, не думала, что ты очнулся.

Я подскочил и тут же распахнул глаза, потому, как голос явно не принадлежал моей знакомой. На кровати сидела Макс и как-то виновато улыбалась:

— Я хотела достать твою руку — на ней ожог, доктор мазь оставил.

Как в доказательство своих слов она продемонстрировала мне миниатюрную коробочку с мутноватым наполнителем.

— А…— я почему-то начал натягивать одеяло до шеи.

— Тебе лучше?

Макс пристально посмотрела мне в глаза.

— Да, спасибо, что вчера произошло?

Я постарался незаметно осмотреть комнату, не то, чтобы меня интересовал интерьер, хотя, надо отдать должное — здесь он был не таким вызывающим. Стены спокойного темно-зеленого цвета, мебель из черного дерева, и пара картин с пейзажами. В общем, комната внушала полное доверие.

— Ну, не знаю, какая из девушек подействовала так на великого Гарри Поттера, что он потерял сознание.

— Парень, — поправил я ее, тщетно пытаясь отыскать следы присутствия Сэль, коих не обнаружилось. Ну, вполне в ее стиле.

— Парень? — переспросила она и ее брови удивленно поползли вверх, — даже так.

Было в ее голосе что-то вроде двусмысленности.

— Я не в том смысле, — теперь уже я не питал иллюзий о характере места моего пребывания, — он сидел за дальним столиком и играл в покер, потом прошел и…

Макс задумалась, силясь вспомнить посетителей, и, в частности, дальний столик:

— Натаниэль? Молодой лорд Хэллоу часто здесь отдыхает, отдыхать он умеет, впрочем, как и производить впечатление.

— Кто он? — я пропустил мимо ушей ее хитрый оттенок речи.

— Один из клиентов, чьи секреты бережно хранятся стенами этого дома и его обитателями.

По слегка поднятым уголкам ее губ, я понял, что этот разговор не закончен и у меня есть все шансы на продолжение. Воспользовавшись моим замешательством, она взяла инициативу в свои руки, и по скорости ее вопроса я понял, что он был заранее подготовлен, и спорю, что не один.

— Как ты здесь оказался? Без обид, но это не самое подходящее место для такого парня, как ты.

Гарри улыбнулся, ну да, такому мальчику подходит библиотека.

— Я гулял.

Единственное объяснение, которое пришло в его отяжеленную более насущными проблемами голову. Дюбари вопросительно изогнула правую бровь, выражая сомнение в его ответе, ее карие глаза цепко ловили любое его движение или проявление эмоций. Теперь в голове парня все мысли, связанные с Макс, сложились в один неделимый образ: она напоминала ему пантеру, загоняющую жертву в липкие сети собственного обмана. Макс грациозно потянулась и прилегла на кровать, завершая образ кошки.

Он смерил ее оценивающим взглядом. Теперь, когда Сэль рядом не было, он мог действовать по своему усмотрению. И, если уж до конца быть честным, отсутствие Cэль его не особо расстраивало, гораздо спокойнее и приятнее он ощущал себя в присутствии Макс, от которой не исходило никакой угрозы. Может, она ему и напоминала хищную кошку, но сытую и явно импонирующую ему. В последнее время на него столько всего навалилось, что потребность поговорить с кем-то, готовым выслушать, добрым и корректным ( чувствуете разницу с Сэль?), стала просто жизненно необходимой. Он тяжело вздохнул, приняв решение рассказать обо всем Макс, как в дверь постучали, и в комнате показалась кудрявая голова его знакомой Лу. Лу ему улыбнулась и помахала рукой, ее синие глаза так и светились от веселья и радости:

— Привет-привет! Ну и напугал же ты нас, кошмар какой, это ж надо так.

— Лу, — прервала ее Макс, — ты что-то хотела?

-Ой, да, Макси, ты просила напомнить, что у тебя встреча сегодня с министерской комиссией.

— О, черт!

Было видно, что сама она уже забыла про эту встречу. Макс соскочила с кровати и бросилась к двери.

— Располагайся, я приду вечером.

Парень лишь кивнул и обратно откинулся на стопку мягких подушек. Что не говори, а его жизнь принимает интересные обороты.

Полежав еще пару минут в бессмысленном ожидании сна, он решил воспользоваться советом Макс и осмотреться. Одежда, вычищенная и надушенная, лежала на стуле возле кровати, почему-то это вызвало улыбку. Он вышел из комнаты, аккуратно закрыв за собой дверь. С наступлением утра дом преобразился. Узкий и длинный коридор, в который попал парень, имел стены приятного кремового оттенка, со спокойным узором в виде цветов, множество дверей, которые, как ему казалось, вели в комнаты девушек. Он спустился по лестнице в небольшую комнатку, которая, по-видимому, была гостиной и которая поразила его своими спокойными оттенками. В гостиной сидела пара девушек, пьющих чай и о чем-то тихо разговаривающих, было так непривычно видеть их лица без намека на косметику, и фигуры, облаченные в строгие, закрытые платья. Ничего не выдавало род их деятельности и образ жизни. К его появлению они отнеслись сдержанно, лишь слегка улыбнувшись и кивнув головой.

— Гарри.

Кто-то настойчиво дернул его за рукав кофты.

— Лу.

— Осматриваешься? Хочешь завтракать? Ну, конечно, хочешь, пойдем, я тоже не ела.

Она не дала ему опомниться, а просто, взяв за руку, потащила за собой в столовую. В маленькой столовой уже был накрыт завтрак на две персоны.

— Предусмотрительно, да?

Она подтолкнула его к одному из стульев. Если честно, то он боялся ненужных вопросов, ответить на которые он был не готов, но Лулу, кажется, не особо волновали причины его появления в этом доме, и за завтраком она рассказывала ему о своих интересах и увлечениях, стараясь вывести разговор на нейтральные темы. После завтрака Лу устроила ему экскурсию по дому. Он, оказывается, делился на два крыла, по образу жизни: дневная и ночная. Если честно, днем этот дом, производящий впечатление приюта благородных девиц, нравился ему куда больше. И, к собственному удивлению, он стал все больше проникаться симпатией к обитательницам дома, которые, ко всему прочему, оказались очень разносторонними личностями с большим кругом интересов. После обеда они вышли гулять в сад, где устроили небольшой пикник, во время которого играли в слово или дело, а потом Лизи учила его играть в покер. И все это время он чувствовал небывалое спокойствие и легкость. Ближе к вечеру девушкам нужно было расходиться и они больше не могли составлять ему компанию, поэтому он пару часов провел за чтением любимой книжки Лу (Гордость и предубеждение), роман Остин он нашел довольно забавным. Даже выбрал пару моментов, которые захотел процитировать Лу, уже заранее зная ее реакцию на него подколы. Единственным местом, где он еще не побывал и куда непременно хотел попасть — была кухня. Кухня вызвала в парне неподдельный восторг: просторная, светлая, с удобно расположенными шкафами и приборами. Гарри стал осматриваться, открывая ящички и шкафчики.

— Я могу вам чем-нибудь помочь, сэр?

Он обернулся на звук, так похожего на детский, голоса, и увидел домовика.

— Я просто осматривался, красивая кухня.

— О, да. Мисс Макс сделала для Тобиаса отличную кухню, Тоби уже много лет готовить здесь превосходные блюда для мисс Макс и других леди.

— Не сомневаюсь, Тоби, а можно мне тоже что-нибудь приготовить?

Глаза домовика округлились:

— Да, конечно, молодой сэр может что-нибудь приготовить, пока Тоби будет прибираться в доме.

Домовик поспешно собрал все необходимое для приборки и просто выбежал из кухни. Он улыбнулся и произвел ревизию холодильника: с таким набором продуктов можно приготовить все, что угодно. Можно сообразить что-нибудь из филе рыбы, можно салат-коктель из морепродуктов, или что-нибудь из этой яркой и свежей зелени. Перебирая в голове всевозможные рецепты, стараясь найти что-нибудь поразительное и оригинальное для Макс, он внезапно почувствовал сладкий запах ванили, а мысли о рецептах сменились мыслями о палящем солнце и прибое, на его губах появилась улыбка.

— Привет, как погуляла?

— Неплохо, выспался?

— Да, вполне. Осмотрелся, решил вот ужин для Макс приготовить.

Теперь, кажется, знает, что приготовить. Он взял необходимые продукты и, даже не посмотрев на девушку, принялся за готовку. Тяжелая сковородка опустилась на плиту, и оливковое масло стало нагреваться. Сэль просто молча осматривалась. Гарри был полностью погружен в готовку: он высыпал в сковородку чеснок и, когда тот начал менять цвет, добавил томаты, увеличил огонь, а когда соус начал пузыриться, добавил базилик и красный перец. Почувствовав запах базилика, Сэль оторвалась от созерцания заинтересовавших ее тарелок с необычным узором, и переключилась на парня, который теперь дорезал цукини и занялся пармезаном. Это было совершенно невероятно: он готовил цукини с пармезаном… этот ненормальный решил накормить эту швабру Макс блюдами итальянской кухни!!! Девушка хотела сказать что-нибудь обидное и колкое, но слова застревали в горле. Нет, ну даже быть таким ….таким… Она фыркнула и устроилась у окна, пусть делает, что захочет, ее это не волнует, все равно Дюбари никогда по достоинству не сможет оценить незабываемую кухню Италии.

И тут Сэль ошиблась. Дюбари смогла оценить, если не кухню, то уж Гарри точно. К ее приходу этот идиот Поттер уже успел все доделать, накрыть стол, зажечь свечи, налить вино, в общем, подготовился. Макс была приятно удивлена, ее минуту назад усталый взгляд теперь же просто искрился от радости, Сэль фыркнула.

-Давно на этой кухне никто не готовил, вкусно пахнет. Что это?

Парень загадочно улыбнулся, завершил узор соусом на тарелке и поставил ее перед Макс.

— Пробуй.

Макс посмотрела на блюдо: это выглядело изысканно и вкусно, она отправила один кусочек в рот.

— Вкусно, — выдала она свое заключение ,— почему сам не ешь?

-Ждал, пока ты попробуешь, — он ухмыльнулся.

— Вот паршивец, ну, так что это?

— Это цуккини с пармезаном.

— Обожаю итальянскую кухню.

Они замолчали, наслаждаясь едой и хорошим вином.

— У тебя проблемы? Ты выглядела усталой.

— Да, мое заведение перестало быть окупаемым, и эти чиновники...

Макс отложила приборы в сторону и вытерла губы салфеткой.

— Даже не представляю, если придется закрываться, что будет с девочками и со мной.

Гарри улыбнулся:

— Вчера я пришел сюда в поисках поручителя, думаю, мы могли бы помочь друг другу. Тебе нужны деньги, а мне нужен тот, кто смог бы представлять мои интересы.

— И, кроме как девушке с такой сомнительной репутацией ,это сделать некому?

Гарри качнул бокал, подтверждая ее правоту.

— Ты ведь хочешь, чтобы я ввязалась во что-то очень серьезное? Весь мир говорит о том, что ты пропал или убит, или сошел с ума.

— И именно поэтому мне нужен кто-то со стороны. Никаких невыполнимых поручений, а взамен — хорошие деньги. Тебе хватит на все.

— Я не знаю, — она опустила взгляд, — в свете последних событий, я… Ты хороший парень, и пойми меня правильно..

Гарри протянул Макс заранее приготовленный чек.

— И что мне нужно будет делать за такие-то деньги?

— Для начала, принести нерушимую клятву, — уверенно произнес парень, в минуту из расслабленного и отдыхающего денди он превратился в делового молодого человека. В глазах не было и намека на вино, только решительность и собранность.

Сэль сидела на тумбочке в самом дальнем углу и наблюдала за этой идиллией. И если честно, от этой слащавости ее тошнило. Ну что за бла-бла-бла? Как вкусно, какая кухня, придурки. Она фыркнула и отвернулась к полке с кастрюлями. В общем-то, ее появление в этой кухне было равносильно походу в музей: едва переступив порог этого помещения, по отсутствию определенных ассоциаций в голове девушка поняла, что была редкой гостьей в подобных местах. Поэтому сначала ей было интересно рассматривать всякие кастрюльки, специи, еще интересней было наблюдать за парнем, который ощущал себя здесь абсолютным хозяином.

Гарри сделал глоток вина:

— Мне нужно, чтобы ты нашла информацию о Сэльветрис Манфьолетти.

Упоминание собственного имени выдернуло девушку из размышлений и заставило напрячься.

— Кто это? — между бровями Макс залегла морщинка, она пыталась вспомнить что-нибудь об этом имени. — Я такой не знаю, она откуда?

— Из Италии.

— А зачем она тебе?

Поттер загадочно улыбнулся, давая понять, что оставит вопрос без ответа.

— Ладно, подключу завтра Барри, если кто-то и сможет найти интересующую тебя информацию, так это он.

— Я хорошо заплачу ему за оперативность.

-У тебя…

-Нет, просто хочу побыстрей разобраться с одним делом.

Ах, вот как, подумала Сэль, значит, она — то дело, с каким он хочет побыстрей разобраться, вот ведь сволочь неблагодарная! Хочет быстрее от нее отделаться, чтобы с этой Макс остаться в этом приюте домовика и плюшки готовить!

Она спрыгнула с тумбочки и, проходя с гордо поднятой головой и идеальной осанкой мимо не обращающего на нее внимания Поттера, задела бокал с вином рукой, отчего тот покачнулся, будто надеясь еще удержать равновесие, а потом упал на пол и разлетелся вдребезги, один из осколков порезал парню руку.

* * *

Он видел, как Сэль прошла сквозь дверь кухни, прибывая явно не в лучшем настроении. Как же это достало, что все зависит от ее настроения. Избалованная, капризная девчонка!

— Все в порядке, Гарри?

Макс удивленно проследила за его взглядом, направленным к выходу.

— Да, в полном, тебе нравится?

— Это великолепно.

Он силой оторвался от созерцания двери. И улыбнулся при виде довольного лица Макс, кажется, уже созревшей, для того, чтобы ввязаться в предлагаемую ей авантюру. Ну, раз клиентов готов, значит надо брать, пока не передумал.

— Вернемся к клятве?

Уверенная улыбка даже не подумала сойти с лица Дюбари и она кивнула:

— А давай, играть — так по-крупному, и я правильно понимаю, что речь идет о хороших деньгах?

Женщина еще раз посмотрела на чек. Гарри подумалось, что они нашли общий язык.

— Сработаемся.

Он слегка поднял свой бокал. При движении красное вино шелохнулось и заиграло различными оттенками красно в отблесках свеч.

Макс принесла нерушимую клятву, чем сильно облегчила его жизнь, результаты по его просьбам будут известны завтра, а сегодня ей еще работать и работать. Теперь Гарри возвращался в комнату с явным намереньем убить Сэль, плохо представляя, как это можно осуществить, но ведь главное — желание? А ничего невозможного нет.

— Что ты устраиваешь, истеричка?

Лучшая защита, как известно — нападение, поэтому он собрался нападать беспощадно, не давая ей передышек и времени одуматься. Сэль стояла у окна, одной рукой придерживая штору, и вглядывалась в сад. Ее не тронул ни его тон, ни слова, хотя в обычное время она бы уже вставила миллион шпилек. И вместо того, чтобы смутить Сэль, Гарри стушевался сам, а это в его план не входило. Что-то подсказывало ему, что ситуация стала выходить из-под контроля. Сэль повернулась, и он стушевался окончательно: в ее глазах читалась такая боль и обида, что все фразы, заготовленные им за два лестничных пролета, куда-то испарились.

— Ах, я истерику закатила, что не понравилось? Мне всегда казалось, что у меня неплохо выходит, наверно весь романтический настрой сбила? Что, без бокала вина дело как-то не заладилось? Или ты после вчерашнего не отошел? Я, значит, пошла Жужечку искать, а он у нас уснул случайно. Как спалось, солнышко? Кошмары не мучили? Ни чьи ручки тебя во сне не душили, лапушка?

Парень сделал несколько шагов назад.

— А проснулся в хорошем настроении и побежал все этой Дюбари выкладывать! Ненавижу тебя, надо было оставить на растерзание фамильярам, хоть бы животным польза была, герой недоделанный!

Гневная тирада могла бы произвести на Гарри впечатление, если бы он в этот момент не вспоминал про себя ненавязчивый детский стишок. По отношению к Сэль он выработал свою философию: ну, во-первых, поорет и перестанет, во-вторых, чем меньше с ней споришь, тем целее нервы. Так что всю эту картину он наблюдал, как в немом кино — видел только отражение ее эмоций, а вместо звука — успокаивающий стишок. Он слегка улыбнулся: что-что, а злиться Сэль умела, делала это изящно и красиво, никаких резких жестов, горящий взгляд, вздернутый нос…

— Ты такая красивая, когда злишься.

Он просто сказал то, что подумал, фраза смутила девушку, но лишь на минуту.

Сэль остановилась и удивленно посмотрела на него, сначала во взгляде отразилось непонимание, а потом он сменился привычным высокомерием и строгостью:

— Значит, сейчас я выгляжу просто шикарно, Поттер!

Девушка фыркнула и уселась в кресло, поджав ноги под себя и откинув голову назад, получилось по-детски трогательно.

Он хмыкнул, буря миновала, все обошлось малыми жертвами и у него получилось сохранить контроль, как же это было нелегко. Решив отложить воспитательный процесс до лучших времен, он подвинул стул ближе креслу, оседлал его, сложил руки на спинке стула и принялся рассматривать девушку.

— Что ты смотришь на меня, как на Джоконду, подпись Леонардо ищешь?

Еще одно правило — не реагировать на ее выпады, а продолжать вершить свое темное дело. А дело у него было только одно — попытаться хоть раз поговорить с Сэль, как со взрослым человеком. Миссия невыполнима. Тогда он решил проявить хоть какое-то участие, не надеясь, что она оценит:

— Что-то случилось?

-Да, Поттер, случилось, я умерла, а так все нормально, сказка, а не жизнь.

Они замолчали.

Он продолжал всматриваться в ее фигурку, бесполезно пытаясь понять хоть часть ее души. Ведь бывает же так, что под фасадом самоуверенности, дерзости и наглости люди прячут наивность и ранимую душу. Кажется, Сэль в их число не входила, было заметно, что она не играет, вся эта эгоцентричность, смешанная с инфантильностью, агрессивность, язвительность, были неотъемлемыми и не наигранными чертами ее характера. В этом была вся она. И с этой бомбой замедленного действия ему предстояло провести еще, Мерлин знает, сколько времени, если быть до конца честным, то Гарри уже начинал жалеть, о том, что не дал Лорду себя убить. От этого все бы только выиграли…

Еще он точно знал, что с Сэль что-то произошло, и еще более точно он знал, что вытянуть из нее правду просто невозможно, но это что-то явно выбило ее из состояния равновесия и подвело к тонкой границе между апатией и истерикой. Для этой ее модели идеально подходило его поведение номер 1: спокойный тембр голоса, создание видимости, что все в порядке и мягкий взгляд. При этом желательно показывать полную солидарность с ее мнением и, если нужно выразить протест, то сделать это крайне мягко и ненавязчиво.

— Нам нужен поручитель, тот, кто мог бы действовать по моей доверенности, Макс подходит идеально.

Девушка усмехнулась:

— Ну, еще бы Дюбари тебе не подходила.

— Я хочу отреставрировать дом в Годриковой лощине, — не обращая внимания на ее выпады, продолжил он, четко следуя выбранному поведению номер 1, — нанять частного детектива для выяснения твоей истории…

— Чтобы побыстрее избавиться от меня, я слышала.

Гарри закрыл глаза и сосчитал до десяти, нет, она невыносима, просто невозможна, не девушка, а холера.

— И, поскольку у меня нет доступа к моим счетам, я хочу вложить твои деньги в какое-нибудь предприятие.

— Это все?

— Слушай, Сэль… — следствие из общения с Сэль, как бы вы не старались сохранять спокойствие и хладнокровие, снисходительно относиться к ней и пытаться прочувствовать ее тонкий душевный настрой, забудьте, все ваши попытки обречены на полный провал, останутся не замеченными и не возымеют никакого действия.

— Я послушаю, Поттер, прямо сейчас и послушаю, расскажи мне все о своем прошлом, поверь, это в твоих же интересах, и не обращай внимания, если я буду закрывать глаза или зевать, я всегда так делаю, когда мне очень интересно.

Обалдеть! Нет, Великие Волшебники, и к этой, абсолютно помешанной на себе, девушке он все время старается проявить участие и наладить контакт? Или он идиот…или он идиот! А она просто наивно захлопала ресницами, делая вид, что не замечает раздраженного и злого блеска, вспыхнувшего в его глазах.

— Поттер, я скажу тебе это всего один раз, в надежде, что ты запомнишь и в еще большей надежде, что не придется снова поднимать этот вопрос. Не старайся меня анализировать, понимать, подводить под какие-то шаблоны и описывать избитыми уравнениями, для этого всего я слишком оригинальна. Просто относись к нашим отношениям, как к работе, взаимовыгодное сотрудничество, ты — мне, я — тебе, и больше ничего. Так получилось, что мы с тобой оказались в одной лодке и друг без друга нам не выбраться из этой каши, которую мы заварили несколько дней назад. Я не могу продумывать дальнейшие ходы, если не знаю, какой еще неразберихи ты натворил в своей жизни, так что приступай. У меня сегодня как раз настроение, чтобы послушать забавную историю.

А есть ли настроение у него, ее, конечно же, не особо волновало. Теперь только осталось взвесить все за и против. Подумав, он решил, что по большому счету, Сэль права: если они будут действовать порознь, ничего не выйдет, но и действовать совместно, не зная жизни друг друга, они не могут. И в этой части лично с ним не было никаких проблем, парень вполне готов был рассказать парочку автобиографичных фактов, а Сэль, опять же, — темный лес, о каком доверии может идти речь, если с ее стороны это ничем не обосновано. Она знает о нем многое, а он о ней…только имя, фамилия и домашнее животное? Изумрудные глаза встретились с темно-сапфировыми, изображающими открытость и добродушие.

— Кто такие фамильяры?

— Так и знала, что ты спросишь, — как-то разочарованно протянула девушка, и перевела взгляд на стену, — фамильяр — это живое существо, в котором маг отобразил частичку собственного духа для того, чтобы получить возможность наложения чар на самого себя без выгорания души. Фамилиара также можно наделить определенными дополнительными способностями, что также может оказаться полезным. При смерти мага умирает и фамильяр.

— То есть, просто магически одаренные домашние любимцы? — уточнил он.

— Это ты, Поттер, домашний любимец, а фамильяр — это друг и спутник на всю жизнь. Призвать его можно только один раз, для этого нет заклинаний, слова заклинания идут из сердца, и если ты подойдешь хоть одному существу, согласившемуся стать твоим фамильяром, он явится на твой зов. А еще ты можешь передать фамильяру часть своих сил.

— И Жуж..

— Он мой фамильяр и, опережая твой вопрос, он демон. Все,Поттер, давай начинай сказку жизни одного героя.

— Нет, стоп. Вернемся к теме...

— Нет, Поттер, сейчас мы вернемся к тебе.

Он вздохнул и, решив, что сопротивление бесполезно, начал рассказ о своей жизни. Сначала Гарри тщательно подбирал слова, а потом просто стал рассказывать обо всем. Воспоминания, выстроившись в ряд, очень быстро проходили перед его глазами, вызывая самые разные эмоции и чувства. Восторг, когда он первый раз приехал в Хогвартс… Сомнения при распределении… Дружба с Роном и Гермионой… их приключения вызвали смешения радости, азарта, адреналина, печали и разочарования. Малфой…его протянутая рука… Хогсмит… Квидич и «Молния»… Ощущение полета, небо — как свобода и безграничность…Сириус…сердце защемило…Люпин…Седрик — зависть, кладбище -отчаянье, Воландеморт — ненависть и страх…Последний разговор с Дамблдором — непонимание и, гораздо позже, злоба, Тисовая улица — как заточение, тюрьма и отсутствие свободы, Дурсли — надзиратели, безразличие…

Он не знал, сколько вот так проговорил, забыв о том, что и кому рассказывает, просто выговаривая то, что было на душе, то, что мучило его и болело, то, что гложило и мешало двигаться дальше. Закончив рассказ, он как будто опомнился и посмотрел на Сэль. Вопреки его ожиданиям, девушка не заснула, а, напротив, смотрела на него задумчивым и заинтересованным взглядом. Проявив несвойственную ей тактичность, она не стала комментировать его рассказ или просить повторить более захватывающий момент.

— Тут есть над чем подумать. Как я поняла, Дамблдор тот еще интриган и стратег, интересно, какая у него мотивация? Возможно… Впрочем, все это неважно, пакуй чемоданы Поттер, пора тебе возвращаться в Хогвартс.