Самое темное время суток (гет)

Я чей-то сглаз и чей-то оберег,

Кому — награда, а кому — расплата.

Я чья-то, позабытая навек.

Зато, незабываемая чья-то.

Я чей-то мимолетный эпизод

На ночь одну. И чья-то бесконечность.

И чей-то отворот я поворот,

Ошибочный, как всякая беспечность.

Я чьих-то глаз усталых полукружья,

И чья-то возвращенная улыбка,

И чье-то напускное равнодушье,

Жестокое, как всякая ошибка.

Я чья-то ледяная мерзлота,

И чье-то потепление глобальное,

Я чья-то пропасть, чья-то высота,

Я — подвиг, я — предательство случайное.

Я чьих-то рук ночная неприличность

И чья-то не проявленная суть.

Я чья-то боль. Я чья-то безразличность.

Я чей-то рок. Я чей-то Млечный путь.

Я чья-то даль и чьи-то небеса,

И чья-то первая любовь, твоя, быть может.

Пусть это знание тебе спастись поможет,

Ведь я — порушенная вера в чудеса.

Саган Олеся

* * *

Спать вместе с Сэль оказалось чересчур сомнительным удовольствием, концу ночи Гарри уже практически нависал над полом, одеяло было полностью перетянуто и улучшение его спальных условий не намечалось. К пяти утра он смирился с холодом и жизненной несправедливостью, к шести смирился с тем, что заснуть не получится, и решил больше не мучиться в бесполезных попытках отобрать хоть часть одеяла и отвоевать хотя бы часть кровати. Небо за окном затянуло серо-голубыми тучами, после дождя все краски стали значительно ярче. На этот помытый дождем мир он мог смотреть без очков и видеть, как он прекрасен.

Девушка мирно спала на трофейной подушке, серый солнечный свет выхватил едва заметные круги под глазами и бледные губы, отвоеванное одеяло, по большей части, валялось в сторонке, он хмыкнул: самой не надо, но и другим не дам. Настроение отдавало легкой хандрой, вполне возможно, что из-за недосыпа и пустого желудка. Гарри осмотрел комнату, никаких изменений. А каких изменений он ожидал за пару месяцев? Для него эта пара месяцев была равносильна растянувшимся во времени годам. Минуты прошлого отступили, оставив лишь легкую растерянность. Еще и холод, раньше ему никогда не было холодно в этой спальне, в гриффиндорской гостиной и среди друзей. Только утро, а голова начинала уже закипать, с этим срочно нужно было что-то делать. По дороге в ванную он запнулся о ее разбросанные туфли, одну из них он закинул под кровать, а другую поставил на книжную полку и, полностью удовлетворенный этой мальчишеской выходкой, уже со значительно повеселевшим настроением, продолжил путь.

Стоя под душем, он менял воду с холодной до теплой и до горячей, надеясь, что резкий контраст поможет проснуться. Вода приятно барабанила по коже, позволяя чуточку расслабиться и прийти в себя. Он выключил воду, в комнате было по-прежнему тепло от пара. Поэтому же запотело зеркало и пришлось провести рукой, чтобы иметь возможность лицезреть свое невыспавшееся лицо. Образовавшаяся на зеркале полоса показала, что не все так плохо. Зеркало опять запотело, и Гарри уже хотел выйти из ванной, но, поддавшись непонятному импульсу, опять вытер зеркало. Первые минуты оно ничего не отражало: ни обстановки ванной, ни самого Поттера, а потом в нем проявились черты женского лица и ярко выделявшиеся глаза фиолетового цвета, которые тут же стали осматривать комнату и, наткнувшись на него, сузились. Парень закрыл глаза и встряхнул головой: зеркало отражало видимую ему часть ванны и никаких посторонних девушек. Подумав, что надо хотя бы иногда высыпаться, он быстро покинул комнату, решив, что ничто не помешает одеть рубашку там. Сэль уже не спала. Девушка стояла у стола и с интересом изучала небольшой кусок пергамента. Первым дело он, конечно же, обратил внимание на ее ноги — туфли были на них, оставалось надеяться, что неожиданный экшен с утра поднял ей настроение. Увидев полураздетого парня, она никак не прокомментировала это зрелище, проявляя больший интерес к куску пергамента в руках.

— Что за бред?

Понятно, решила замять вчерашние события. В принципе, он не против, если поднять неприятную для нее тему, хуже будет только ему.

Гарри заглянул ей через плечо, очки он оставил в ванной, поэтому пришлось наклониться ближе. Пара капель с волос упали на ее мантию, оставив мокрый след, девушка невольно сделала шаг в сторону и отдернула мантию.

-Это не бред, а мое расписание, — подтвердил ее худшие опасения парень.

— То есть, вот каким культурным словом называется половина абсолютно не нужных предметов.

— Это очень нужные предметы, — оскорбился за тут же понравившееся ему расписание Гарри, остатки патриотизма сделали свое дело.

— Поттер, вот скажи, как ты из всех предметов Хогвартса умудрился набрать себе самые ненужные? Или тебе их дали, оценив твой IQ?

— Это предметы… — он осекся, заметив, что Рон начал ворочаться, а Симус перестал сонно бормотать — верный признак скорого подъема, — эти предметы необходимы для получения профессии аврора.

— Ясно, — она многозначительно кивнула, — а кто такой «аврор»?

У Гарри сложилось стойкое ощущение, что Сэль с луны свалилась. Что такое Люмос, кто такой аврор… Он определенно не хотел знать причину неосведомленности Манфьолетти о таких простых понятиях. Если сейчас он попытается думать обо всем сразу, то лучше добровольно уйти в Мунго, не дожидаясь добрых людей в белых халатах с понимающими лицами.

— Авроры выслеживают темных магов, ловят их и сажают в Азкабан.

Сэль промолчала, хотя, явно ей было, что сказать, ей абсолютно всегда было, что сказать, и абсолютно всегда ее мнение контрастно отличалось от мнения Поттера.

Гарри заправил постель. Вообще-то, Сэль могла бы это сама сделать, встала ведь, все-таки, последняя. Потом он водрузил на кровать злополучный чемодан и, собравшись с духом, мужественно его открыл. Обошлось, что называется, малыми жертвами — Макс и Лу справились с задачей на сто процентов, ограничившись классическими рубашками, футболками, джинсами и вполне стильными толстовками. Проблема была только в заказанных им вместе с Сэль мантиях, по которым было сразу видно, что они из дорогого материала.

— Сэль, предусмотрительная ты моя, о чем ты думала, когда заказывала мантии?

Он взглядом указал на стопку аккуратно уложенных мантий в цветовом диапазоне от черного до синего и зеленого, минуя девчачьи раскраски. Правильнее же было спросить, о чем думал он, слушая Сэль.

— Ну… — Девушка сделала вид что задумалась, — Я хотела придать тебе человеческий облик?

Гарри с трудом удержался, чтобы не перейти на серпентарго: ну, во-первых, Невилл уже оторвал голову от подушки и захлопал глазами. Лучше было покинуть комнату, пока он, не забив на все, не начал орать на Сэль. А орать хотелось очень сильно, признаться честно, мысли об убийстве Манфьолетти посещали его все чаще. Кольцо Артемиды больно обожгло руку, предупреждая о необходимости терпения, если он не хочет устроить тут пожар местного масштаба. Выхода не было, оставалась надежда, вдруг Дамблдор не заметит, что бедный сиротишнука, чудом добравшийся до Хогвартса, носит мантии за пару сотен галеонов. Черт! Вот так всегда — хочется хорошей жизни, а вместо этого получается веселая. Сбоку в чемодане лежал футляр, в котором оказались новые очки в дерзко-черной прямоугольной оправе.

— Видимо, не одна я считаю, что тебе пора менять имидж. Прямоугольная форма тебе пойдет, и они очень яркие, глаза подчеркнут, с новой прической будет просто обалденно. А еще и хорошо сшитая мантия… Поттер, поверь мне, в кои-то веки будешь выглядеть вполне сносно, чтобы не травмировать чувство прекрасного у окружающих. Оу, или, прости, это нарушит годами проработанный имидж шрамоголового героя в круглых окулярах?

Гарри с силой затянул красно-золотой галстук, жалея, что не может затянуть его на шее Сэль, и стараясь помнить о том, что выписка из Мунго в личном деле еще никого не красила, главное — убраться из комнаты, пока он не перебудил всех, тогда точно от вопросов отвязаться не получится.

* * *

Потолок в Большом Зале отражал интенсивно темно-серое небо с редкими тонкими облаками и просветами, полностью совпадающее с небом в окнах зала. Как он и рассчитывал, желающих встать пораньше оказалось немного, два человека за столом Хаффлпаффа, трое парней из Когтеврана, стол Слизерина, как и стол Гриффиндора, радовал своей пустотой.

Студенты, причисленные Гарри к классу ранних пташек, были заняты чем угодно, кроме завтрака. Хаффлпаффская парочка смотрела друг на друга широко открытыми глазами и о чем-то шепталась, видимо, впав с ту стадию влюбленности, когда весь мир перестает существовать. Вокруг когтевранцев было больше книг и свитков, чем еды и заняты они были не завтраком, а какими-то расчетами, поминутно поправляя одинаковые очки, наверное, знак принадлежности к касте ботаников, ухмыльнулся он. Это все плохое влияние Сэль, научившей его смотреть на мир через призму циничности.

Было неудивительно, что Снейп относился к этому классу, хотя, Гарри готов был спорить, что профессора никто не называл пташкой. Мысленно он попробовал сделать это сам и, не удержавшись, прыснул. Сэль непонимающе на него посмотрела, думая, не начать ли ей переживать за его психологическое состояние. Теперь она уже не оглядывалась по сторонам, полностью сжившись с обстановкой. Интересно, есть ли условия, к которым она не сможет приспособиться? Гарри сел ближе к концу стола, желая покончить с завтраком до массового появления голодных, в основном, из-за отсутствия информации, студентов. Жуж запрыгнул на стол и стал придирчиво обнюхивать блюда.

— Поттер, кто это?

Боковым зрением Поттер уловил ее взгляд, направленный в сторону преподавательского стола, ему не нужно было даже проявлять чудеса логики, чтобы догадаться, а на кого так изучающее смотрит девушка? И это явно не Флитфик. Он даже не стал оборачиваться, чтобы подтвердить свою гипотезу, потому, что только от одного взгляда на любимого профессора всех времен и поколений аппетит пропал бы окончательно. По-прежнему сидящий на столе кот переводил взгляд с омлета на бекон, Гарри был согласен — эти чудеса гастрономии не вызывали желания поесть.

— Поттер, я задала тебе вопрос.

— А я тебе уже говорил, что я на людях не могу разговаривать с воздухом.

— Сделай вид, что разговариваешь с котом.

Он хмыкнул — с другой стороны, уж лучше с котом, чем с невидимым призраком. Еще раз оглянувшись, чтобы убедиться, что он не слишком приковывает внимание к своей персоне, Гарри все-таки бросил взгляд на преподавательский стол, чтобы удостовериться в интересующей Сэль личности. Конечно же, Снейп, кто бы сомневался — почувствовала родственную душу.

Сэль с неподдельным любопытством разглядывала Снейпа и, будь у нее возможность, непременно бы присоединилась к нему за завтраком, он в этом практически не сомневался.

— Это профессор зельеварения Северус Снейп. Декан Слизерина, двойной агент, лучший зельевар и просто склизкий гад, ну, это от меня.

Он щедро намазал бутерброд маслом и теперь определялся с джемом. Клубничный или абрикосовый? Абрикосовый, такой нежный, приятный, теплый и тающий. Клубничный — сладкий до пересыхания в горле, приторно сладкий, но такой вкусный. Задача с определением зашла в тупик.

— Сэль, какой джем? Клубничный или абрикосовый?

-Абрикосовый, — не задумываясь и не оборачиваясь, ответила девушка. Он кивнул, принимая ответ, и пододвинул к себе клубничный. Краткое поттеровское объяснение личности профессора еще больше усилило ее интерес, в основном, потому, что, кажется, Поттер был от него не в восторге.

— А рядом кто?

Взгляд девушки переместился к жизнерадостному Флитвику, явно надоевшему своей болтовней Снейпу, которому приходилось вымещать злость на старательно размазанной по тарелке каше.

— Профессор Флитвик преподает заклинания, — его взгляд все-таки пересекся со взглядом Снейпа. Привычное снейповское пренебрежение наткнулось на спокойную поттеровскую уверенность и отскочило обратно к адресату. Гарри вспомнилась попытка назвать профессора пташкой и, стараясь не рассмеяться, он отвернулся от недоумевающего над его поведением зельевара. В Большой зал стали потягиваться люди, которые уж точно отмечали его присутствие. Кажется, пора было сматываться в библиотеку за учебниками. Уж где-где, а в библиотеке его точно искать не станут.

* * *

Морально Поттер уже подготовился к предстоящему аду, в который он попадал вот уже шесть лет через подземелья слизеринцев. Парень посмотрел на часы: как раз придет к звонку и не столкнется с выпадами слизней, совместно с которыми Зелья и раньше-то были не подарком, а теперь, когда он сквиб, на тактичность змеенышей рассчитывать не приходилось, на тактичность Снейпа — тем более. Не радовало даже то, что продвинутые зелья были разбавлены четырьмя когтевранцами и одним хафлпаффцем. В кабинете стоял какой-то неопределенный, чуть сладковатый, запах. Так как студентов было мало, рассесться можно было в произвольном порядке. Тенденцию к рассадке задали слизеринцы и гриффиндорцы, севшие на разных рядах, когтевранцы предпочли сесть с красно-золотым факультетом, хаффалпаффец же мужественно сел со слизеринцами, добродушно им улыбаясь. По мнению Гарри, парень обладал явными суицидальными наклонностями. Как только все расселись, Снейп тяжелым взглядом обвел студентов.

— К порядку.

Вот в чем-в чем, так в призыве к порядку необходимости не было: студенты становились покладистыми, как только закрывалась дверь в кабинете, а тишина наступала от одного только вида преподавателя в неизменной черной мантии и с неизменно суровым взглядом.

— Надо полагать, вы все сдали экзамен на «Выше ожидаемого», если вам выпало счастье попробовать себя на моем курсе. Хотя, должен отметить, что за все годы моего преподавания я не встречал еще более безнадежных студентов, за редким исключением, — взгляд в сторону довольных слизеринцев, — поэтому…

Снейп начал сверлить аудиторию взглядом, жадно ищущим жертву.

— Мистер Поттер…

Ну, кто бы сомневался! Все взгляды тут же сфокусировались на нем, насмешливые и предвкушающие зрелище — от слизеринцев, задумчивые и любопытные — от когтевранцев. Рон и Гермиона? Гермиона побледнела, она прекрасно знала, что за этим последует. Рон сжал кулаки. Снейп подошел поближе к их парте, чтобы вовсю насладиться зрелищем.

— В состав какого изученного нами зелья входит настойка полыни и корень асфоделя? Или, может, вы нам откроете тайну состава бродоперцового зелья? — при каждом отчеканенном слове на губах Снейпа появлялась ядовитая улыбка. — Ну, и даже вы должны знать зелье, пройденное на втором курсе, в состав которого входят крысиные хвосты.

Гарри молча взирал на учителя. Он был готов поспорить, что никому, кроме Гермионы и когтевранцев, перечисленный Снейпом набор слов ничего не сказал.

— Снова вы не знаете ответа, мистер Поттер. И теперь, когда к вашему шраму добавилось отсутствие магии, вы полагаете, это сделало вас более уникальным? Дало вам право присутствия на моих занятиях? Я уверен, что вы перепутали дверь моего класса с дверью мистера Филча, за годы преподавания на курсе я убедился, что ваш мозг просто создан для запоминания классификации чистящих средств и половых тряпок.

Студенты с замиранием слушали речь преподавателя и с удивлением наблюдали за хладнокровным Поттером, который, подперев голову рукой, с не меньшим интересом наблюдал за Снейпом, будто оценивая его мастерство говорить гадости и проверяя, не изменилось ли оно со временем.

— А ваш лексикон терминов зельеварения, мистер Поттер, состоит из пяти слов, три из которых вы не можете даже правильно произнести, — сделал последнюю попытку уколоть невозмутимого студента зельевар, и, не дождавшись ожидаемой реакции, развернулся по направлению к кафедре.

— Нет, ну как сказал! Какие сравнения, какие обороты! Я в восхищении, просто слушала и слушала бы. Вот видишь, не одна я такая, он тоже считает тебя дураком, а когда так говорят более одного человека, стоит задуматься, — поделилась своими впечатлениями Сэль, которая только уверилась в своей симпатии к очаровательному профессору.

Единственное над чем, по его мнению, стоило задуматься, так это над убийством очень надоедливого призрака. А к его фантазиям про Дамблдора, Рона и Гермиону добавился еще и профессор Снейп, давящийся собственным ядом. Разделать бы его самого на зелье против…

— И сделайте одолжение, мистер Поттер, постарайтесь осознать свою никчемность и уйти с курса раньше самостоятельно. Класс, внимание, открыли страницу пятнадцать в учебнике. Сегодня вы попробуете приготовить Напиток живой смерти, все необходимые инструкции есть в учебнике, для тех, кто владеет священной тайной чтения, не возникнет никаких проблем. Мистер Поттер же может воспользоваться консультацией Лонгботтома. Уверен, вашего совместного интеллекта должно хватить на первый абзац. Мистер Уизли, сдвинув котел еще на пару сантиметров влево, вы значительно облегчите своим друзьям процесс отскребания ваших останков. МакМиллан, от ваших потуг в определении настойки полыни, я действительно жалею, что не дал возможность обучения Лонгбонттому. Время пошло, зелье должно быть готово к концу пары.

* * *

Гарри с нетерпением ждал перерыва на обед, дабы иметь возможность скрыться от назойливых взглядов и попыток завести с ним беседу. Как эти придурки еще не поняли, что он не настроен с ними беседовать. От фальшивых улыбок скулы просто сводило, запас доброжелательности закончился еще пару месяцев назад, вместе с терпением. Сэль шла рядом, вот уже на протяжении двадцати минут добивая его впечатлениями о Снейпе, от которого она была в полном восторге.

— Он настоящий мастер, как точно отмеряет ингредиенты, да ему даже учебники не нужны. А какой голос, жесты… — ее каблук зацепился за одну из многочисленных трещин каменного пола и, пытаясь удержать равновесие, Сэль покачнулась и уже приготовилась не только близко познакомиться с полом Хогвартса, более того, оставить на нем свой след. Она вытянула руки в попытке хоть как-то смягчить падение, ладони сомкнулись на чьих-то запястьях, и кто-то уверенно потянул ее на себя. В который раз она убедилась, что у Поттера просто превосходная реакция. Под его насмешливым взглядом ей стало совсем не уютно. Кошмар! Докатилась — смущается Поттера, мир определенно сошел с ума.

-Все, прикоснулся к прекрасному? Теперь поставь меня на место.

Ее повелительный тон просто раздражал, он уже почти жалел, что прервал этот полет ласточки, могло ведь быть потрясающее зрелище. Внутренний голос ехидно напомнил, что еще не все потеряно и можно просто разжать руки. Боясь, что не устоит перед соблазном, он помог ей встать.

— Твое самомнение границ не знает. Тоже мне, прекрасное, такое прекрасное, как ты травмирует мое чувство эстетики.

— Поттер, оно у тебя после близкого знакомства с зеркалом травмированное, куда мы идем?

— Не знаю, как ты, а я — пообедать.

Он свернул к озеру. Обычно холодной серой осенью число студентов, желающих скоротать время обеда у живописного озера резко уменьшалось. На это и ставил Гарри, направляясь туда с единственным бутербродом и бутылкой минералки. Одно из его последних наблюдений: тыквенный сок ему приелся, кофе он не любит, если оно не сопровождается сигаретой, а чай в Хогвартсе противно сладкий, который невозможно выпить, не подавившись. Проводить время с Гермионой и Роном, делая вид, что все по-прежнему, получалось из рук вон плохо, а вечно сопровождавшее его шушуканье застряло в ушах до самых барабанных перепонок, радовало, что Сэль сегодня проявляла чудеса сдержанности и такта, что означало лишь одно — ей опять что-то нужно.

-Здесь так красиво, — она сделала несколько шагов по пути к озеру, полностью зачарованная видом, — мистический вид, а у этого озера есть легенда?

Гарри устроился у ивы, надеясь, что со стороны школьного двора его не будет видно, развернул бутерброд и посмотрел на Сэль, которая преобразилась в ребенка, ожидающего сказку.

— Может и есть, я их не знаю. Там на дне русалки и тритоны живут, водоросли всякие, вода там очень мутная.

По ее взгляду он понял, что только что развеял в прах надежду на нечто захватывающее, ну и пусть. Она его надежды каждый день развеивает, и не по разу, и совесть пока ее не замучила. Он, конечно, понимает, что вся это злость к ней (именно сейчас) — из-за его провального дня, в котором она совсем не виновата, почти не виновата. Вот кто ее просил Снейпа поддерживать? Спелись, блин. И это она еще Малфоя не почтила своим вниманием. В сумке нашлась еще не начатая пачка сигарет, небольшой прямоугольник, приносящий никотиновую зависимость. Насколько он помнил, сигареты лежали в сумке с начала пятого курса, когда он был твердо настроен бросить курить. И ведь почти получилось, если б не его ссылка….А вот зажигалки не было, как непредусмотрительно с его стороны… но ведь, с учетом последних событий, это не проблема? Он оглянулся по сторонам — скорее всего, студенты еще на обеде. Он перевернул руку ладонью вверх, появилось миниатюрное пламя, вкус ментола ударил в легкие, принося умиротворение и какое-то спокойствие. Чем была для него сигарета? Способом успокоить нервы, пожалуй, самым действенным, со временем начинаешь ценить простые решения.

— А где Жуж?

Девушка медлила с ответом, ей сейчас было не до Поттера — она собирала опавшие листья в красивый разноцветный букет.

— Он ушел в лес поохотиться. Ему нужно больше, чем пара прожаренных кусков бекона. Лучше свежее мясо с кровью.

Девушка замерла, закрыла глаза и прислушалась:

— Жуж недалеко, к вечеру вернется, и он только что упустил добычу, стареет, — она усмехнулась.

Тихо крадущийся в сторону уже мысленно мертвой жертвы, Жуж, ухвативший часть мысли хозяйки, оступился о сухую ветку, издавшую треск, заставивший пугливую добычу ломануться в сторону кустов. Не забыть в следующем споре принять сторону парня.

— Ты что, можешь с ним разговаривать?

-По-моему, это очевидно, он же мой фамильяр. Я его чувствую и могу с ним общаться.

— А я могу завести фамильяра?

Сэль была удивлена:

— Зачем он тебе?

Парень пожал плечами, выражая, что сначала заведет, а потом уж решит, что с ним делать.

— В этом весь ты, Поттер. Сначала делаешь, потом думаешь. Ради разнообразия можешь попробовать обратный порядок, или совместить эти два процесса, уверена — тебе понравится. Фамильяров просто так не заводят. Это часть твоей души и силы, я призвала демона, а ты можешь призвать гусеницу, что тогда делать будешь?

Она усмехнулась, вытянула руку с листиком по направлению к солнцу, чтобы лучше рассмотреть цвета.

— Ты знаешь заклинание призыва?

Листик оказался очень красивым: желтым в середине и с оранжево-красной окантовкой по краям:

— Заклинания призыва не существует. Слова должны идти от сердца и все. Если в этом мире, или в любом другом, существует твой идеальный фамильяр, то он явится на твой зов.

Листик был признан достойным ее коллекции. Сигарета почти догорела до фильтра.

— Я вот подумал, в тот день, когда ты пришла ко мне…

— Ты был разбитым и подавленным неудачником? Не мучай себя лишними признаниями, я это знаю.

— Так вот, я подумал, что может, это я призвал тебя и ты — мой фамильяр.

При виде мгновенно вытянувшегося, а потом вспыхнувшего лица девушки было очень трудно сдержать рвавшийся наружу смех. И все-таки он не сдержался, Сэль была такой трогательно-растерянной в этот момент, с неподдельным ужасом в глазах только от одной его гипотезы:

— Да что ты возомнил о себе Поттер, как такая идея вообще могла посетить твою больную голову! Как посмел ты вообще допустить такую мысль?! Я — и твой фамильяр, да что б ты знал, жертва тотальной грамотности, фамильярами люди быть не могут, а неупокоенные души — тем более!!!

Было, конечно, понятно, что Поттер над ней откровенно издевается, даже не пытаясь сдержать свое веселье. Да и с чего бы? Ведь не каждый день находишь больные места у такой пуленепробиваемой натуры.

-Идиот! — Она с силой швырнула тщательно собираемый гербарий в парня, жалея, что это не увесистый монолитный надгробный камень.

Совсем чуть-чуть не долетев до него, пестрый осенний букет рассыпался.

— Поттер, окажи этому миру неоценимую услугу, убейся об стенку, а? — с надеждой предложила девушка.

Ну надо же, сегодня все его просят об услугах, начиная со Снейпа.

— Не вижу в это смысла, — спокойно ответил парень и, видя ее вопросительно изогнутые брови, пояснил:

— Ты же оказала миру эту неоценимую услугу, и ему это не помогло.

Звон колокола прервал очень содержательный разговор, Гарри, с обреченностью приговоренного на смерть, закинул сумку на плечо. Меньше, чем ему хотелось видеть Снейпа, был профессор Сириус Блэк, который после оправдания был приглашен в Хогвартс на роль преподавателя ЗОТИ. Прав был Малфой, говоря, что Дамблдор повернут на обиженных и угнетенных. Странно, что Блэк не прибежал к нему еще вчера с порцией оправданий, приправленной легким отчаяньем, придающим блюду незабываемую горчинку. Никак, директор убедил повременить и дать возможность бедному мальчику передохнуть, или же Дамблдору просто требовалось время, чтобы разработать новую стратегию. Он был готов спорить, что теперь многоуважаемый и лично им не обожаемый директор будет тщательно следить за его контактами и перемещениями. И именно поэтому следовало быть очень осторожным, хотя бы, пока все не уляжется. Он был намерен играть роль безобидного мальчика, осчастливленного возвращением в Хогвартс, и это отнюдь не было связано с боязнью директора, скорее, мотивировано тем, что продолжая сохранять хорошие отношения с Роном, Гермионой и Сириусом, можно использовать их в мелких бытовых целях, чувство вины же никто не отменял? Так что, отряхнув джинсы, он бойко направился в класс по защите, намеренно опаздывая, чтобы не пересечься с сокурсниками, и прекрасно понимая, что баллы с него не вычтут. Придется опять сесть с Роном и Гермионой, которые начнут бросать на него обеспокоенные взгляды и пытаться защитить от злобного хихиканья слизеринцев. Как же все изменилось: раньше, так пекущийся о его душевном равновесии, Дамблдор был готов оградить его от всех и вся, приставить батальон авроров, но после министерства… Все верно, зачем сквибу охрана от маньяка, которого он не раз отправлял на тот свет, зачем его ограждать от издевательств змеюк, с нетерпением жаждущих удобного момента, чтобы порвать на сувениры. С этими ядовитыми гаденышами надо было разобраться, уж слишком сильно они действовали на нервы, которые были мобилизованы на отражение нападок Сэль.

Выйдя из своих мыслей только в паре шагов до кабинета, он с удивлением обнаружил, что Сэль от него отстала:

-Поттер, на этой паре тебе придется самому утирать себе сопельки и менять слюнявчик. Надеюсь, ты справишься. Я, конечно, просто жажду познакомиться с твоим крестным, но у меня есть пара неотложных дел.

Культурный запас слов, которым можно назвать Сэль, у него закончился. Значит, пока они сидели у озера, она болтала с ним довольно терпимо — листики, легенды, усыпила бдительность и вот, в паре шагов от класса, информирует об уходе, отлично понимая, что орать в непосредственной близи от слушателей он не станет. И ведь даже раскаянья в глазах нет. Она точно дождется, забьет он болт на все условности и ка-а-а-к сообщит всему Хогвартсу, что его личный, никому невидимый призрак, абсолютная….гадюка. И вот уж это точно было последнее культурное оскорбление. Махнув на нее рукой, он вошел в класс. Сириус уже начал вести занятие, но, как только увидел опоздавшего студента, мгновенно оборвал речь. Гарри отметил, что Блэк еще больше постарел и выглядел каким-то уставшим. Сириус смотрел на студента, и с трудом узнавал в стильно одетом и уверенном в себе юноше, в глазах которого застыла одному ему понятная насмешка, своего крестника.

Гарри же реакция крестного умиляла, наверное, есть что-то неправильное в получении удовольствия от чужих страданий, но, как бы то не было, видя полную беспомощность Блэка, его настроение на глазах улучшалась. Воспоминаний о первой встрече с Роном и Гермионой, а потом с Сириусом, хватило бы на самого лучшего Патронуса. Класс удивленно переводил взгляды с него на преподавателя, любители свежих интриг уже были готовы поделиться гипотезами и предположениями.

— Мистер Поттер, займите свое место, — Сириусу пришлось прокашляться, чтобы голос не звучал совсем пискляво или хрипло.

Гарри кивнул и, переборов желание сесть на последнюю парту, занял место с Роном и Гермионой, которая незамедлительно пододвинула ему конспект урока.

Слегка пришедший в себя после появления крестника, Блэк теперь старался вспомнить тему лекции.

— Мы остановились на невербальных заклятиях профессор, — подала голос Гермиона.

-Да, спасибо, мисс Грейнджер, десять баллов Гриффиндору.

Слизеринцы возмущенно зашептались: как можно начислять баллы за собственный склероз?

— Как он еще Поттеру за его появление баллы не начислил, — шепотом, но достаточным для того, чтобы услышали все, сказал Малфой.

На протяжении всей пары Сириус при любом удобном случае переводил взгляд на крестника, который был абсолютно собран и сдержан: сначала старательно конспектировал лекцию, затем внимательно смотрел на отрабатывающих невербальные заклинания студентов, пропуская язвительные подколы слизеринцев мимо ушей и будто не замечая жалостливых взглядов остальных студентов.

Как только прозвенел звонок, Гарри в рекордное время собрал вещи и первым покинул аудиторию. Желания общаться с крестным было еще меньше, чем желания общаться с Гермионой и Роном. Конечно, это слегка подрывало его план, с другой стороны, это не смертельно, и он всегда сможет списать свое поведение на тяжелый период адаптации к новому положению. Вопрос в другом: где же найти место, в котором можно скрыться от следующих по пятам любопытных. Библиотека? Туалет? Даже выручай комната перестала быть безопасной... комната…не единственная комната в замке, Тайная комната, войти в которую сможет только змееуст. Черт, план разрушился о столкновение с тяжелой реальностью. А в реальности был Дамблдор с его картой Мародеров, намеревающийся использовать ее по назначению. Отсутствие мантии-невидимки тоже внесло свою лепту в ухудшение его жизни. Все так хорошо начиналось, и вот одна незначительная мелочь… Кажется, все-таки придется засунуть свою злость куда подальше и поговорить с крестным.