Самое темное время суток (гет)

Люди с зелеными глазами влюбляются сильно и надолго, иначе у них просто не бывает. Вот почему с пути их сбить невозможно.

* * *

Последние слова Натана повисли в воздухе, тяжелые и отдающие эффектом недосказанности, вполне материальные и очень, очень осязаемые.

«Значит, именно глаза нравятся вам в портрете моей невесты?»

Каждая буковка этой фразы, острой и тонкой иголочкой впилась в сознание, а потом еще и еще раз. Он прекрасно понимал, что у Сэль было прошлое и, судя по ее характеру, оно могло варьироваться в различных направлениях, но то, что она могла быть чьей-то невестой, невписывалось ни в один сюжет. Прошло всего лишь несколько секунд, а для него — целая вечность, закованная в слова молодого лорда.

Эти секунды Натаниэль тщательно наблюдал за парнем. Даже не имей он большого опыта в расшифровке человеческой души, не имей возможности с легкостью читать человеческие мысли, тут бы эти знания ему не пригодились. Поттер был настолько впечатлен его словами, что забыл о выработанном контроле и не пытался скрыть охватившие его чувства, хотя скорее всего, эта мысль была для него такой неприемлемой, что он просто забыл, где и с кем находится.

— Пройдемте в мою комнату мистер Поттер, мне кажется, мы найдем общую тему для беседы.

Нат открыл одну из дверей и сделал приглашающий жест рукой. Гарри с решением не торопился, уж слишком сильно ему не нравился отдающий сюрпризом блеск глаз лорда. Он вошел в комнату, для него — более, чем эпатажную, но идеально сочетающуюся с образом Натаниэля.

— У меня тут слегка не прибрано, — Натан махнул рукой, разбросанные книги, вперемешку со свитками, взлетели в воздух, сложились в аккуратную стопочку и зависли под высоким расписным потолком комнаты.

— Не волнуйся, они не упадут. Располагайся. — Нат сделал неопределенный жест, который должен был выразить, что расположиться гость может, где сам посчитает нужным.

Гарри сел в темно-изумрудное кресло около большой золотой клетки. Здесь ему начинало нравиться все меньше и меньше, было ощущение, что вся комната и предметы в ней, а, возможно, и весь дом, пронизаны тонкими нитями магии, которая поддерживалась лордом Хоувеллом без особых усилий. Дремавшие до этого птицы в клетке стали биться о ее золотые стены, но хватило одного взгляда Ната, чтобы они успокоились.

— Желаешь чего-нибудь? — Он пожал плечами. — Вино, чай, пудинг или шоколадное мороженое?

— Нет, спасибо.

Натан хмыкнул и щелкнул пальцами. В ту же секунду в комнату вошла девушка, одетая в форму горничной, ужасно бледная с обескровленными губами и застывшим взглядом. Она взяла с подноса дымящийся бокал и протянула его Гарри. При ближайшем рассмотрении Гарри заметил, что кожа девушки не просто бледная, а отдает синевой, на кисти руки — глубокие порезы, зашитые, будто наспех, толстыми черными нитками. Девушка настойчиво качнула бокалом, и ему не оставалось ничего другого, как взять его. Хоувелл взял бокал сразу и без всяких опасений.

— Спасибо, Брида.

Девушка поклонилась и исчезла так же внезапно, как и появилась.

— Это глинтвейн, Гарри. Полусладкое красное вино, апельсин, гвоздика, корица, черный перец, соль и мед. Горячий напиток, идеально подходящий для осенних вечеров, когда нужно согреть еще и душу. Он не отравлен, — Нат сделал глоток из длинного прозрачного бокала и протянул его Поттеру. — Теперь осталось подождать несколько секунд, чтобы убедиться, что он не отравлен, несколько секунд потому, что я не тиран с шизофренией и мне не нужно время, чтобы сначала рассказать свои планы, а потом убрать тебя. Я бы сделал это просто и быстро, даже без яда, слишком много волокиты. Ну, вот, я жив, можешь взять мой бокал.

— В этом нет необходимости, — набравшись смелости, Гарри сделал глоток.

Нат улыбнулся, отдавая должное его дерзости. Все чувства Поттера обострились до предела, вся его сущность просто вопила, что пора убираться из этого странного места и этого странного парня, каждая встреча с которым не обещает ничего хорошего. Лорд был вполне расслаблен и вел себя несколько самоуверенно.

— Что случилось с твоей…твоей…невестой? — выпалил Поттер первое, что пришло ему в голову. Хотя, нет, не первое, но эта мысль больше всего терзала его сознание и гложила душу.

— Ты имеешь в виду Сэль? Мы ведь оба прекрасно знаем ее имя — Сэльветрис, с итальянского это переводится, как спасительница, — сказал он почти насмешливо. — Она умерла. А я переполнен скорби, с ее утратой в моей..хм, предположим, душе, появилась глубокая дыра. И каждую ночь я проливаю тонны горьких слез при воспоминании о ее ямочках на щеках.

Натаниэль грациозно опустился в кресло:

— Этот бред ты хочешь услышать? Слезливую историю о том, как смерть разрушила любовь всей моей жизни? Не могу порадовать такими подробностями. Но должен признать, что Сэль мне действительно небезразлична, и я собираюсь помочь ей выбраться с того света, а для этого мне нужна помощь незначительного смертного, вроде тебя.

Гарри пытался сосредоточиться на чем-то, кроме этого тихого и вкрадчивого голоса, но не мог. Более того, он чувствовал, что скован этим властным и твердым взглядом, и вряд ли сможет сделать хоть одно движение в сторону двери или вставить хоть слово в монолог лорда.

Глаза Натаниэля, холодные и задумчивые, смотрят на него неотрывно, и этот взгляд, пронизанный вечной мерзлотой, сковывает разум и остатки воли. Все больше Гарри начинает казаться что Натан… Насколько бредовой не была бы эта мысль, но есть в нем что-то, намекающее на вечность. Атмосфера комнаты, дома, объем полученной информации начинают давить и мешать думать. Все сильнее он ощущает себя, будто подглядывает за чужой жизнью. Когда Нат начинает говорить, вихрь мыслей снова замедляет свой круг. Гарри разбирает лишь некоторые его слова и общий смысл, но все это тут же тонет в череде образов Сэль. Их первая встреча и подгоревший бекон, ритуал, поход в Косой переулок, насмешливая улыбка и не проходящая дерзость глаз. Призрак девушки, не помнящий своего прошлого. Так странно узнать, что…

— Для всех Сэль умерла, но я и ты, дорогой мой мистер Поттер, знаем, что это не так. Она сейчас здесь, в этом замке, на этом балу, ходит по мраморной галерее, взволнованная накатившими воспоминаниями. И я хочу взять на себя несвойственную роль героя, чтобы вернуть ей память.

Высокомерный голос лорда обрывает его мысли, которым, и правда, лучше быть оборванными.

Хоувелл залез в карман мантии.

— Это, Поттер, то, что поможет ей вспомнить всю ее жизнь, все детали, ключ к ее воспоминаниями, но я, к сожалению, не могу ей его вручить, в некотором роде, я скован незначительными правилами, к тому же, еще слишком рано афишировать мое появление. Поэтому, ты возьмешь этот кулон и передашь его Сэль, конечно, я вовсе не оказываю давления, просто настоятельно рекомендую поступить так, как я сказал.

Он протягивает ему кожаный шнурок с прямоугольной подвеской из желтого бриллианта, окаймленного белым золотом. По инерции подвеска покачивалась из стороны в сторону и, ловя под определенным углом свет от пламени камина, демонстрировала тонкую изящную букву «N», выгравированную на бриллианте. Натан ждет его решения, по взгляду видно, что он не сомневается в положительном ответе. А вот Гарри сомневается. Долго спавшее чувство эгоизма просыпается и уговаривает просто подняться с кресла и уйти. В конце концов, есть масса других способов вернуть память Сэль, вот хотя бы…или…может…Какая-то его часть тут же соглашается и с готовностью ухватывается за любой вариант разговорившегося эгоизма. Хоувелл по-прежнему протягивает ему шнурок, и теперь его взгляд выражает смесь нетерпения с недовольством.. Поттер резко забирает из его рук подвеску, слишком резко и слишком быстро, чтобы не успеть засомневаться в принятом решении, понимая, что рано или поздно все равно в нем раскается.

Нат замолчал, слабость, охватившая Гарри исчезла.

— А что, если я откажусь?

Вернувшиеся силы вновь исчезли, дыхание перехватило, будто кто-то стал сильно сдавливать его горло, а сердце начало продвигаться наружу.

— Слишком поспешный ответ, может, ты все-таки передумаешь? Это после того, что она для тебя сделала, подумай еще раз, Поттер, ты же не хочешь закончить так же, как Брида.

Образ мертвой служанки услужливо появился перед глазами.

Горло отпустило, и сердце вновь встало на место.

— Чего ты хочешь?

— Ну, кто-то хочет покорить мир, славу, деньги, богатство, блондинистую, не слишком умную, красотку, а я хочу затащить свою невесту в ад. Помоги мне, и можешь просить все, что душа пожелает. Просто отдай ей кулон, Поттер.

Поттер кладет подвеску в карман, она ему уже не нравится — вычурная и пафосная, громко шипящая: «Какая я дорогая и особенная!» Конечно, это шанс для Сэль, она вспомнит все: семью, друзей, любимый цвет, музыку, книгу, Натаниэля. Он поворачивается к двери, чтобы уйти, страх перед этим юношей прошел, хотя, это больше было похоже на оцепенение и замешательство. Нет, страха перед Натаном он не испытывал, крайне глупо с его стороны, конечно, только неприятное чувство кон….

— И еще одно, Поттер. Сколько бы времени ни прошло, судьбы ангелов и демонов никогда не переплетутся, это высказывание можно ко многим ситуациям адоптировать.

Гарри повернул ручку двери и вышел. Мозг отказался воспринимать действительность. Контроль, контроль… Где же он, когда так нужен? Рой мыслей, одна хуже другой. Не думать, не думать….. почти получилось. Обе двери, связывающие дом с остальными комнатами, теперь были открыты, и ничто не мешало ему покинуть это место. Быстрым шагом проходя мимо портрета Сэль, он чудом подавил желание остановиться, хотя шаг все-таки замедлил, уловив боковым зрением отдельные элементы картины.

А бал продолжался, такой же яркий и ослепительный, ни на минуту не замедлял свой темп, полный безразличия к чужим судьбам и эмоциям. Он требовал веселья, громкой музыки, смеха, интриг, лживых улыбок, фальшивого блеска, притворства и обмана. Так поразившее его с непривычки светское общество теперь вызывало лишь пренебрежение.

— Где ты был?

Сэль появилась слишком неожиданно, он вздрогнул и обернулся. А она такая же, как на портрете, только без наигранной надменности и высокомерия. Не то, чтобы красивая, совсем нет, скорее — универсально симпатичная. Красота — понятие субъективное и индивидуальное. Если для кого-то Сэль могла быть красивой, то другой был бы абсолютно прав, сказав, что лицо какое-то круглое, плечи слегка полноваты, а рост самый что ни на есть средний. Но все бы совершенно точно согласились бы с тем, что она симпатична, универсально симпатична. Каждый бы нашел в ее внешности что-то, нравящееся именно ему.

— Я осматривал дом, в одном из коридоров есть неплохие портреты.

— Не люблю портреты, — категорично заявила Сэль, — слишком наигранно и мало от реальности.

— Некоторые похожи.

Сэль махнула рукой, явно не желая продолжать лишенный смысла разговор.

— Я тут тоже осмотрелась. Знаешь, у меня такое чувство, что я была тут раньше… Все, как во сне. Глупо? Мне все это кажется таким знакомым, — она сошла со ступенек, — хочу подумать о чем-то, и не могу.

Девушка засмотрелась на вальсирующие пары. Раз, два, три, раз, два, три, раз, два… Она задержала дыхание и закрыла глаза. Хэллоуинский интерьер зала сменился на серебристо-белую палитру. Множество людей в серебряных, белых, бело-серебряных костюмах, легкая музыка и венский вальс. Раз, два, три, раз, два, три, раз, два, три…

И произойдет сейчас что-то торжественное и важное, для нее важное.

— Сэль, все в порядке?

— Да.

Она открывает глаза — чувство важности и навязчивый счет вальса не проходят. Ей бы побольше времени и собранности, но сейчас не это главное.

— Так, Поттер, порт-ключ при тебе? Нам нужно убираться, быстро и, по возможности, бесшумно, — девушка бросила на него оценивающий взгляд,— ладно, в твоем случае — просто быстро.

Не успела она сделать и пару шагов, как парень перехватил ее руку и развернул лицом к себе:

— Стой, я думаю, нам нужно поговорить.

— Если мы тут задержимся еще на пару часов, то думать тебе будет нечем. Говорю же, нужно уходить, немедленно.

Потрясающе! Вот и делай после этого хорошие поступки — она убивает всякое благое желание без зазрения совести.

— Это в твоих же интересах!

Он еле успевал за девушкой, ловко пробирающейся через множество гостей.

— Поттер, если это в моих интересах, то это подождет.

— Сэль, ты не понимаешь.

Она обернулась, в очередной раз разозленная его тупостью.

— Поттер, это касается меня?

— Да.

— Значит, это подождет.

— Но, Сэль…

— Я сказала — подождет, а теперь умолкни, давай выбираться отсюда.

Девушка проскользнула мимо карточного столика и обернулась только когда пересекла порог зала.

Гарри старался не отставать. Он сделал шаг, ожидая, что поравняется с Сэль и воспользуется моментом высказать ей все, что думает, но, вопреки ожиданиям, он не оказался по ту сторону двери, а остался стоять в зале, у выхода. Ничего не понимающий парень сделал еще шаг, но распахнутая дверь будто отодвинулась, не желая выпускать его из помещения.

— Идиот! Нет, мы все-таки опоздали, шикарно, просто шикарно, — она топнула ногой. — То, что ты идиот, я давно поняла, в обычное время даже смирилась с этим, не мешала твоему кретинизму расти и самовыражаться, но в те редкие минуты, когда я прошу делать так, как я говорю, почему бы тебе не затыкаться и слушать меня.

— Я ничего не понимаю! Сколько можно орать, ты меня достала уже, мы на этом балу только из-за тебя, я с самого начала не хотел идти! Это все ты!

— Ладно, я тебя сюда притащила, но я и пыталась увести, а ты: « Сэль нам надо поговорить, давай поговорим»! Что за манера приставать со своими душещипательными беседами, ты что, правда считаешь, что мне интересна хотя бы одна десятая часть твоего бреда?!

— Знаешь, что… — просто полцарства за возможность убить призрака.

— Не знаю, понял? Не знаю! А ты просто обернись, давай же, — указательным пальцем она сделала вращательное движение, призывая его обернуться.

— И обернусь.

— Давай!

— И хорошо.

Гарри обернулся и замер от шока. Просто не верилось, что это все происходило с ним, невероятно, слишком невероятно, чтобы быть правдой, слишком необычно даже для него. В обстановке комнаты ничего не изменилось, изменились только гости, но изменились очень радикально. Встреченная им семейка вампиров по дороге на бал радостно смеялась над шуткой раздувшегося призрака, демонстрируя острые клыки, что-то темно-вишневое плескалось в их бокалах и капельками стекало по их стенкам….

Стоящий справа тучный мужчина в римской тоге теперь отдавал нездоровой желтизной, но это, конечно, ничто, по сравнению с зашитыми порезами на его шее, нитки на которых при его смехе нервно дергались, слегка сдвигая голову. Девушка в костюме русалки теперь вся была покрыта светло-зеленоватой чешуей. Скелеты, люди… заметил рога и хвост.

Бесшумно к нему подошло нечто, закутанное в черный, с алой подбивкой, плащ и скрипучим голосом сделало весьма занимательно предложение:

— Я вижу — вы серьезный и обстоятельный молодой человек, поэтому, возможно, вы согласитесь продать мне свой секрет. Просто запишите его сюда, — нечто костяной рукой с обвисшими сероватыми кусочками плоти протянуло ему потрепанную черную книжку.

— Н-нет, — неуверенно произнес Гарри и сделал шаг назад, а потом еще один, по всем законам логики уже неизбежно бы наткнувшись на косяк двери.

— Всего один секрет, только один, самый маленький секрет, продай мне его, — упорно продолжала настаивать фигура.

Видя всю безвыходность положения и с трудом преодолевая охватившую ее скованность, Сэль зашла обратно в зал, прекрасно понимая, что просто так обратно выйти у нее не получится, встала рядом с Поттером и успокаивающее положила руку ему на плечо.

Фигура в плаще стушевалась.

— Боюсь, наши секреты рассчитаны на другую целевую аудиторию, — четко проговорила девушка.

Фигура сунула книгу в большой карман и удалилась, невнятно что-то бормоча себе под нос.

— Что здесь происходит? — Ошеломленно спросил Гарри.

— Бал, Поттер, здесь происходит бал в честь дня всех святых. Так, снимай шляпу и маску.

Еще не отойдя от шока, он безоговорочно повиновался, девушка сначала надела маску, а потом, забрав волосы в пучок — шляпу, поправила поля, чтобы они как можно больше закрывали лицо.

— Они тебя видят! — пораженно констатировал он.

— Видят, Поттер, видят. Иди уверенно и неторопливо, здесь никто не знает Гарри Поттера.

Дорогу Гарри преградили три женщины в откровенных нарядах и большими черными крыльями за спиной. Они улыбнулись, скорее, оскалились, да — оскалились.

— Простите дамы, это мое недоразумение. — Сэль дернула его за руку. — Красивые? Фурии: Тисифона, Алекта и Мегера. Элитарная публика подобралась. А вот те, с закрученными рогами, младшие демоны.

— Прости, ты сказала — демоны?

Он тут же обернулся на группу из трех молодых парней и девушки: на первый взгляд — обычные подростки, ну, если опустить бордовый цвет кожи с серебристыми чешуйками и заметные полукруглые рога, еще кристально белые глаза, без зрачка, светились в темноте довольно ярко.

-Гамсилг, злой дух, обычно живет в лесу и заманивает путников, чтобы выпить кровь или просто съесть. Мелкая сошка, скорее всего, она тут на посылках.

Парень подвинулся и пропустил вперед старуху в лохмотьях, с черным лоснящимся котом на плече.

— Те, что в черных плащах с капюшонами — скорее всего, стражи, тот бледный юноша, что с косой — ученик Смерти, видишь — символ смерти у него на шее горит красным пламенем, наверное, боль адская. Теперь не оглядывайся явно. Видишь — справа от тебя мужчина в потертом дворянском костюме с обрубками крыльев за спиной? Он из дома нифилимов, падший ангел. А разговаривает нифилим с Тевтусом — маг Эпохи возрождения, принадлежит к ордену демонов гнева, хотя, я могу и ошибаться.

Быстрым взглядом девушка окинула мага.

— Астарот, великий герцог Преисподней, опусти глаза и проходи мимо очень-очень быстро. Он известен вспыльчивым нравом. Страшно подумать, что они с тобой сделать могут.

Гарри озирался по сторонам, стараясь ухватить нить объяснений Сэль, для него объем полученной информации за сегодня был просто колоссальным. Демоны, духи, нифилимы, стражи? Его сознание оказалось очень узким, и к расширению границ не готовым, это же придется всю философию мировоззрения пересматривать, все устройство мира.

Сэль резко затормозила, сейчас она ощущала себя крайне взволнованно, страх и паника растекались по венам, адреналин подскакивал, мозг работал в форс-мажорных условиях. Нагрузка на центр воспоминаний становилась все больше, обрывки мыслей и знания накатывали все с новой силой, требовали осмысления, она цеплялась за каждую ниточку и тянула с силой, чтобы быстрее распутать клубок и добраться до…

— Дверь, полуприкрытая шторой. — Сразу стало легче от одного только шанса на спасение — Давай попробуем до нее провальсировать, шансов выйти становится все меньше.

— Я не… не танцую, — растерянно пробормотал он.

— Ты не танцуешь, не думаешь, не учишься, не колдуешь. Еще будут сюрпризы, или на этом все? — Прошипела Сэль. — Положи руку мне на талию, ниже, Поттер, теперь я кладу тебе свою руку на плечо. Отлично, просто следуй за мной.

Они одновременно сделали шаг навстречу друг другу, в результате чего столкнулись.

— Кажется, вести должен я.

— В идеале — да, но, в данном случае, девочка моя, это не принципиально.

Гарри сильнее сжал ее руку и повел в танце, плавно передвигаясь к желанной двери. Сэль была удивлена, да он и сам был растерян, парень даже не подозревал в себе способности к танцам, непонятно откуда взялась плавность и грация движений. В какой-то момент даже музыка показалась вполне приятной.

— Кажется, мы у двери и можно остановиться, — тихо проговорила Сэль.

— Кажется, да.

— Это значит, что ты можешь убрать свою руку с моей талии, и ногу — с моей ноги.

— Ой, прости, конечно.

Девушка развернулась к двери, затянутой паутиной и убрала ее часть с верхнего рисунка. Дверь в паутине и пыли, видимо этот выход популярностью не пользовался, да и ей признаться, эта дверь доверия не внушала, но выбора-то у них особого не было, у Поттера — не было…

С опаской и осторожностью она толкнула, дверь, которая, легонько скрипя, с готовностью отворилась, открывая темный коридор. Оставалось только провести парня. Интересно, а сможет ли она это сделать? Сэль взяла его за руку и потянула за собой. Гарри с удивлением заметил, что обычно холодная рука теперь была приятно теплой. Он на всякий случай закрыл глаза и смело шагнул вперед, мысленно приготовившись, что у него ничего не получится, подвеска в кармане ощутимо нагрелась, но потом быстро остыла, а у него получилось выйти в коридор. Парень закрыл за собой дверь, и они оказались в темноте, он тут же материализовал пару огненных шаров, которые зависли в воздухе и неторопливо поплыли за ними. Коридор из серого камня радовал приятной прохладой и отсутствием звуков, кроме собственных шагов.

Ступеньки лестничным вихрем торопливо уходили вниз, Сэль шла впереди и быстро по ним сбегала, слегка стуча каблуками. В конце их ждала маленькая дубовая дверь без всяких признаков старения и оставленная, будто намеренно, открытой.

Как только они оказались на улице, дышать стало легче, Гарри даже смог вернуть часть контроля, все мысли были спрятаны и отложены до лучших времен, когда можно будет их неторопливо обдумать, а пока нужно слушать Сэль и выбраться из этого странного места.

— Ну, надо же — детки в клетке.

Ребята дружно обернулись — в нескольких шагах от них стояла та самая красивая девушка, которую Гарри узнал на балу. Девушка из его сновидений и та, чье отражение он видел в зеркале ванной комнаты. Она смотрела на них с легкой презрительной улыбкой и превосходством.

— Как провели время на балу, детишки, понравилось? — Мина изучающим взглядом скользила по лицу девушки, надежно прикрытому маской и полями шляпы. — Мистер Поттер, вы куда-то спешите? Может, составите мне компанию, я даже тему для разговора нашла: поговорим о фамильярах? О хозяевах убитых фамильяров?

Сердце Гарри отсчитало четыре удара и замерло, нужные слова отчаянно не хотели находиться. Мина сложила шикарный веер в руках и посмотрела на Сэль.

— Какая очаровательная у тебя спутница, может, мы ее отпустим?

Сэль ответила ей вызывающим взглядом, который сменился на заинтересованный.

— Дамочка, валите далеко — навстречу поезду.

— Какая наглость и какое хамство.

-Это я не хамила, это я еще очень культурно попросила. Когда я начну хамить, ты заметишь разницу, — резко отозвалась Сэль. По накалявшейся обстановке Гарри понял, что Манфьолетти начинает выходить из себя, по опыту, ничем хорошим это не закончится.

— Если ты еще не поняла, милочка, то сейчас твоя жизнь зависит от моего желания, которое начинает пропадать.

— Уже можно начинать бояться и впадать в панику? Или пока рано? Ты лучше предупреди заранее, а то сама-то я могу пропустить момент… И еще одно: я тебе не милочка, жертва мирового генофонда, и лучше тебе самостоятельно пройти по указанному ранее мной маршруту, и мне глубоко плевать на твое желание, поскольку все в этом мире происходит по моей воле. Так что подняла остатки своей самооценки, отряхнула и убралась, пока я еще себя контролирую.

Мина отшатнулась — слишком хорошо она помнила этот стиль разговора, самоуверенность, манеру держать себя и полное отсутствие страха. Сознание уже подложило необходимые воспоминания, имена, и было поздно делать вид, что ничего не случилось. Ей стало вдруг слишком холодно и слишком страшно, как будто она никогда не слышала о призраках, но ведь перед ней даже не призрак, невозможно, такого просто не может быть, это все больное воображение, ее видит только она, просто треклятое чувство вины, ведь она сама видела ее труп, она не могла выжить. Мина не могла произнести ни слова, слова застревали в горле, боясь быть озвученными. Девушка достала из кармана платья зеркало, бросила его на траву и наступила каблуком — зеркало распалось на несколько крупных осколков.

— Сэль…

Звук этого имени заставил Мину действовать гораздо быстрее, тихо-тихо она прошептала слова призыва демонов зазеркалья.

— Поттер, сейчас не время! — Манфьолетти зачарованно наблюдала, как осколки зеркала приняли форму рыцарей в доспехах, с занесенными над головой мечами.

— Я просто хотел сказать, что умеешь ты врагов себе наживать.

— Убейте их! — Мина махнула рукой в сторону отступавшей парочки. Рыцари согласно кивнули, принимая приказ.

— Поттер, не знаю, чего ты ждешь, но самое время начать колдовать.

Растерянность проходит довольно быстро, когда речь идет о спасении собственной жизни. Гарри даже не стал подбирать особого заклинания по этому случаю, стекло что с него взять, любое заклинание, лишь бы шарахнуло посильней. Все оказалось проще, чем он думал.

С помощью четырех шаров он раскрошил стеклянных рыцарей в мелкие осколки и победоносно взглянул на Сэль.

— Ну, что все еще считаешь меня кретином?

— Нет, — девушка мотнула головой, — кретин, Поттер, это слишком мягкая оценка твоего состояния, боюсь, что степень твоей деградации вообще оценки не имеет.

Гарри проследил за ее взглядом и с ужасом увидел, что каждый осколок начинает обратно принимать форму рыцаря.

— Поздравляю, теперь вместо четырех у нас — целая армия.

Без всяких предупреждений и правил очередности, демоны стали нападать, все, чего касались их мечи, тут же превращалось в лед, а потом рассыпалась в мелкую крошку. И сколько бы Гарри их не обращал в стеклянный прах, становилось только хуже, каждая крошечка стекла служила для возрождения нового демона и их число только увеличивалось. Сэль лишь беспомощно держалась рядом, стараясь найти хоть какой-то выход.

— Это она, она их поддерживает.

Один из демонов занес меч над девушкой, та удачно отклонилась, в результате чего наткнулась на еще поджидавших противников, что заставило ее дальше отступить от парня. Она видела, как кончаются его силы, в конце концов, его уровень и опыт не позволяли вести затяжные схватки, надежды на то, что кто-то придет им на помощь из замка, не было, приглашенные гости могут только помочь их добить. Был еще, конечно, вариант с Жужем, но звать фамильяра на верную смерть ей не хотелось. Девушка столкнула на подбегавших рыцарей садовую скульптуру, чем, конечно же, раскрошила их и увеличила численность.

— Знаешь, Поттер, убить тебя оказалось даже легче, чем я думала, хотя меня и не предупреждали, что ты маг огня, но большого значения это не имеет. Маленький-маленький мальчик, — услышал он рядом с собой шепот Мины.

— Сэль! — Крикнул он. То, что она потерялась — единственное, что его пугало. — Сэль!

Гарри постарался разглядеть ее через пелену огня и стеклянное войско, но ничего не получилось.

Это было невозможно — ни одно заклинание не дало нужного результата, силы его на исходе, еще и Сэль куда-то подевалась, а она одна, без магии, и с ней происходит что-то странное.

А Сэль тем временем спасалась бегством, что было для нее нехарактерно, ну, наверное нехарактерно, потому, что, что для нее могло бы быть характерно, она не помнила. Бегством спасаться оказалась, мало того, что неприятно, но еще и довольно неудобно. Девушка бежала по лабиринтам живой изгороди, стараясь оторваться от преследователей, периодически ветки цепляли ее платье, мантию, она падала, а еще ощущения… Невозможно, но она чувствовала зашкаливавший в крови адреналин, усталость в ногах от каблуков и страх, ну, совсем чуть-чуть, даже еще меньше. Она свернула направо, услышала, как рядом меч рассек воздух, и заставила себя бежать быстрее. Еще и эта девушка, ведь она ее знает, но… теперь несколько копей метнулись в ее сторону, обрывая мысли… поворот и тупик. Она попыталась пробраться через изгородь, но поняла, что не сможет и застрянет. Вот уже один из рыцарей выбился из общей массы, занес меч высоко над головой и начал опускать по дуге… Невероятно, но, кажется, сейчас она станет либо снова мертвой, либо еще мертвее. Возможно, если бы она помнила свою смерть, то та непременно бы пронеслась перед глазами, зрачок из которых уже практически исчез, уступая место расплавленному сапфиру.

Один из стеклянных солдатиков задел Гарри плашмя мечом по рукав, отчего тот незамедлительно покрылся слоем инея.

— Устал, или поиграем еще? — Мина вовсю наслаждалась происходящим. Это она удачно на бал сходила, надеясь всего лишь развлечься, а в итоге — принесет Лорду голову Гарри Поттера, а Орфи — частичку Сэль. Каждому — по сувениру. Ее авторитет тут же возрастет, больше никто не назовет ее никчемной и ни на что не годной. Хотя попытки парня победить ее даже восхищали, небывалое проявление энтузиазма и стойкости. Она увидела, как Гарри отшатнулся и был загнан в тупик, он еще пытался отбиться, но… В этот момент стеклянные глаза некоторых рыцарей затянуло сапфировой поволокой, один из них кинулся к парню и отразил предназначавшийся ему удар. По удивленному взгляду последнего, Мина поняла, что для того это было тоже неожиданным. Воспользовавшись ее замешательством, Гарри собрался с силами и:

— Ardor fungi lacrimis!

В голову пришла даже заученная аннотация к заклинанию:

«Даже адепты Огня могут плакать — или заставлять этот мир плакать за них. На момент, собрав всю свою боль над врагом, маг поджигает воздух, и он разражается ливнем огненных слёз, жалящих и язвящих противника».

Книга не подвела — с неба полился огненный дождь, по всему периметру возникали огоньки пламени, уничтожающие противника. Пронесшийся огненный дождь закончился внезапно, от потери контроля Гарри над магией. Он был исчерпан полностью, сейчас его сил не хватило бы даже на простую вспышку. Девушка пришла ужас: вопреки всем ожиданиям, поверженные рыцари перестали возрождаться. Злость от разрушенных планов заполнила ее полностью, она выхватила меч у одного из рыцарей и кинулась к парню.

Поняв, что каким-то образом ей удалось взять контроль над частью стеклянной армии, Сэль, не дожидаясь удобного момента для появления, кинулась обратно к Поттеру. И как раз во время, как всегда — это же она, с одной стороны к юноше надвигалась разъяренная Мина наперевес с мечом, а со спины — чудом выживший стеклянный рыцарь, которого Поттер не видел. Они почти одновременно занесли мечи.

— Поттер, сзади!

Обернувшись на ее крик, Гарри наклонился назад, Мина цепко схватила его за руку, пытаясь не дать уклониться, сила хватки была настолько сильной, что ему пришлось пожертвовать часами, чтобы вырваться из стальных тисков. Ему удалось уклониться, подвернув ногу и ухватившись за часть изгороди. Потерявшая контроль Мина не заметила, как смертельный удар, предназначенный для парня, достался ей, девушка упала, как подкошенная. К нему уже бежала Сэль, наблюдавшая за происходящим со стороны.

— Она мертва?

Гарри поднялся, подошел к девушке, желая проверить ее пульс, все еще теша надежду, он ведь не хотел, чтобы все так закончилось. Не хотел, чтобы кто-то погиб.

— Гарри, нет!

В этот раз она не успела, рука парня быстрее сомкнулась на запястье девушки, а она смогла лишь зацепиться за его рукав. Мир начал быстро вращаться, смешивая все свои краски в темно-синее пятно.

* * *

Как оказалось, Сэль не зря задержала дыхание, потому как в следующую секунду она почувствовала холод воды и то, как потяжелевшее платье, вкупе с мантией, начинает тащить ее ко дну, она не знала, где Поттер, но, по всплеску, поняла, что где-то рядом. Она не помнила, умеет ли плавать, поэтому стала лихорадочно перебирать руками, стараясь всплыть и, как ни странно, у нее получилось, макушка парня показалось рядом. Он первый выбрался на берег, а затем помог выбраться девушке. Сэль запуталась в мокром платье и упала на колено, а потом и вовсе села, всей кожей ощущая утренней холод, чувство голода, и замерев от забытых ощущений. Короткий раскат грома — и серебряные капельки начали капать с неба, обещая перерасти в полноценный дождь и туман — все, как полагается.

— Потрясающе, — Гарри сел рядом с Сэль.

Девушка выставила вперед руку и стала ловить капельки.

— Невероятно, я… я чувствую! Чувствую дождь, холод, и хочу есть.

Все еще не веря собственным ощущениям, она поднялась и, преодолевая тяжесть платья, подбежала обратно к Темзе и запустила руку в воду.

— И правда холодная, — девушка запрокинула голову назад, улыбаясь черно-фиолетовому небу — примерно три часа до рассвета…

Гарри смирился с тотальным непониманием, преследовавшим его всю ночь, но попытаться ведь стоит:

— Сэль, что происходит? Та девушка, она…

Девушка вынула руку из воды, подошла к нему и прижала мокрую ладонь к его щеке:

— Чувствуешь?

Он и правда ощущал тепло от ее руки и стекавшие по ней капли воды, но, возможно, ему казалось, и это был дождь.

— Мое сердце бьется и я, кажется, слышу отчетливо каждый его удар.

Сэль взяла его руку и приложила к пульсу на шее. От неожиданности парень чуть не отскочил от девушки — у нее был пульс, слабый и едва прощупывался, но все же был.

— Пульс…ты жива?

— Думаю, это временное явление, — легко отозвалась Сэль, — сегодня ночь всех Святых, а я верю в чудеса. Покажешь мне Лондон?

Гарри подумал, что со стороны они смотрятся классно: она в мокром, грязном бальном платье, с растрепанными волосами, по которым стекает теперь дождь, потекшей тушью, размазанной помадой, и на рукаве мантии — дырка от порезов.

— Ну, так что, куда идти?

— Прямо, — уверенно ответил парень.

Пока они шли к центральной улице, Сэль заставила его комментировать встречный пейзаж, а, поскольку Гарри и сам плохо знал Лондон, то вся экскурсия сводилась к: «Дерево, дом, пятиэтажный дом», но Сэль это вполне устраивало.

— Поттер, а у нас есть деньги?

Парень достал из кармана мокрую чековую книжку и продемонстрировал ее девушке.

— Отлично, значит, деньги у нас есть, так что отведи девушку в приличное место, позавтракать.

Видимо, эта ночь решила добить его странностями и счастливыми случайностями, потому как, пройдя еще один квартал, они нашли ресторан, который был открыт, и там была парочка посетителей, но никто не мог тягаться в экстравагантности с ними. Сэль спокойно зашла в ресторан, смерила метрдотеля высокомерным взглядом и попросила место у окна. Гарри оставалось только наслаждаться реакцией метрдотеля, официантов и посетителей.

— Милый, — Сэльветрис обворожительно улыбнулась и протянула руку, — книжку.

Она взяла из рук парня чековую книжку и протянула ее метрдотелю:

— Высушите очень аккуратно, вдруг, это спасет положение. Разожгите камин, принесите парочку полотенец и два меню. Спасибо, это пока все.

Не терпящим возражений взглядом она пресекла возможные вопросы метрдотеля и убрала прядь мокрых волос за ухо, демонстрируя кольцо с бриллиантом, колье и сережки. Метрдотель посмотрел на Гарри, потом снова на девушку и, приняв их за богатых чудил, поспешил выполнять указания.

— Резковато, — отозвался парень и сел за стол.

— Кто платит, тот и музыку заказывает, оставим им приличные чаевые и пару поводов для сплетен, нас здесь полюбят.

К ним подошел официант со стопкой белых полотенец. И еще один — с меню.

— Настоящие? — он кивнул на бриллианты.

— Ты сомневаешься? Конечно, настоящие, только тяжелые, и платье… не люблю весь этот пафос, хотя, нет, — тут же передумала девушка, — люблю. Люблю красивую одежду, дорогие украшения. Все девушки любят, но просто надоело мне это, что ли.

Она взяла протянутое ей меню и быстро принялась листать страницы:

— Ты что-нибудь понимаешь?

— Нет, я первый раз в ресторане.

Девушка удивленно вскинула брови:

— Тут мы равны. Простите, можно вас? Можно нам что-нибудь из итальянской кухни?

— Простите мисс, но мы элитный французский ресторан, — с достоинством ответил метрдотель, оскорбленный уже тем, что позвали его, а не официанта, — мы не готовим итальянскую кухню

— Ну, так начните. Пока наутро я не сравняла репутацию вашего заведения с второсортной закусочной.

Метрдотель обернулся на спутника девушки, тот утвердительно кивнул, подтверждая, что девушка может еще и не то, поэтому метрдотель вздернул нос и удалился.

— Вот и отлично, — она взяла полотенце и, ничуть не смущаясь повышенного внимания со стороны, принялась вытирать волосы. — Поттер, ты можешь присоединиться, эти люди видят тебя в первый и последний раз, чего ты боишься? Или… о, снова твои комплексы?

Гарри взял полотенце и тоже стал вытирать волосы.

— Уважаемый, — снова позвала Сэль метрдотеля.

— Да, ми-и-и-с-с-с…..— было видно, что метрдотель с трудом задерживается.

— Вы не подскажете, где можно купить новую одежду, мы несколько промокли.

— В такое время, мисс, нигде.

— А как же связи между сотрудниками сферы услуг? Послушайте, просто в ближайшее время постарайтесь выполнить все мои просьбы, тогда все будет в порядке. Я останусь довольна обслуживанием, а вы останетесь с чеком на приличную сумму. Ну, так что там с итальянским завтраком и одеждой? Футболка, джинсы и ветровка, что-нибудь стильное, но не кричащее.

— Будет исполнено, мисс.

— А пока — мороженое, мне — фисташковое, а мой друг любит с шоколадной крошкой и карамельным сиропом.

— Вижу, ты любишь людей, — прокомментировал Поттер. Честно признаться, ему не нравилось сидеть в мокрой одежде, с которой вода стекает ручьями, оставляя на дубовом паркете ресторана лужу, и это здорово, что Сэль смогла насчет всего договориться, но ведь не признаваться же ей.

— Я была предельно вежлива, тебе ли не знать. Ты не возмущаешься по поводу мороженого?

— Нет, я действительно люблю с шоколадной крошкой и карамельным сиропом.

Стопка сухих полотенец подошла к концу, но не то, чтобы это сильно улучшило их жизнь.

— Я успела забыть этот вкус, — сказала Сэль, наслаждаясь мороженым.

— Мисс, я договорился с одним магазином, одежда будет доставлена через двадцать минут, и ваш завтрак…

— Заверните его с собой, пару кружек и горячий шоколад в термосе. Дорогой, выпиши чек.

После того, как Поттеру доставили одежду, он переоделся и им упаковали заказ, ребята шли по улице с фирменным пакетиком ресторана.

— Почему ты не заказала одежду для себя?

— Пошутил, что ли? Предвещая твою неосведомленность, довожу до твоего сведения, что это платье — дизайнерское, скорее всего. Уж точно — ручной работы и очень, повторяю — очень, дорогое. Второго такого нет, к тому же, на том свете мне будет все равно.

— Сэль, я хотел поговорить…

— Давай оставим на потом, у тебя лицо слишком уж задумчивое, не к добру это, а я хочу насладиться оставшимся временем. Для музея, театра, кино рано, значит — на природу?

— Давай в центральный парк.

Они удобно устроились на поляне с шикарным видом на горизонт, на этом настояла Сэль, разложили скатерть и устроили импровизированный пикник.

— Вообще-то, я не люблю природу, то есть, природу, конечно, люблю, но не летом — всякие букашки, мухи, гусеницы, мерзкие создания. Как представлю, что нечто подобное ползет по мне, сразу передергивает.

— Какие милые у тебя странности, — насмешливо отозвался парень.

Они сидели рядом, плечом к плечу, и рукав ее мокрой мантии уже почти намочил его новую ветровку. Минуту назад Гарри узнал, что его совесть довольно сговорчивая, главное — привести правильные аргументы. А что может быть правильнее, чем сидеть вот так с Сэль за пикником.

— И что?

— А бал — вот что самое ужасное.

— Внешний вид?

— Нет, все гораздо хуже. И внешний вид — это единственное, с чем проблем не было. Сначала мы с Роном долго не могли найти девушек, ну почему вы все ходите целыми собраниями, даже не знаешь, как подойти. А потом я решился, но девушка была уже приглашена, та же история с Роном. Мимо проходили близняшки Патил.

— О, нет, это та…

— Ага, к тому же, чемпионы должны были открывать бал, — Гарри заметил, как Сэль прыснула, — и вот, все собрались, смотрят, нужно танцевать вальс, а я даже не знаю, где у нее талия находится, растерялся. С тех пор я больше не танцевал. До сегодняшней ночи.

На четвертом курсе был Турнир трех волшебников, так вот, я пошел с этим яйцом в ванну старост, искупаться. Там было здорово: пена, мыльные пузыри. А там Миртл, привидение девушки. Подлетает ко мне, болтает что-то, а я сижу в пене и начинаю ее к себе подтягивать, а она все ближе, вот тогда-то я нырнул, думал, пена полопается. В тот момент мне было по-настоящему страшно. Ночь, ванна старост, голый я и любвеобильное приведение.

— Опасная ситуация, — согласилась Сэль, — еще. Еще историй.

— Дальше был пятый курс, самый ненормальный. Меня все считали сумасшедшим, со своей стороны, я полагал, что окружающие тоже не сильно здоровы, особенно Амбридж. Кстати, у меня есть судимость.

— О, да ты опасный криминальный элемент?

— Оправданный криминальный элемент, это от нее у меня шрам на руке. Маразматичка старая, как же я ее ненавидел, даже на идею Гермионы согласился частично из-за нее. Мы организовали А.Д., я был учителем, хороший опыт. Я ими так гордился, особенно в Министерстве. И если еще об опыте, на пятом курсе я поцеловался с Чжоу, та девушка, что отказалась пойти со мной на бал, это было… мокро.

Сэль засмеялась в полный голос.

— Мокро? Отличное определение, ты сказал ей об этом?

— Конечно же, нет, за кого ты меня принимаешь?

— За жестокого разбивателя женских сердец? Ой, прости, ну это так забавно.

— Эй, хватит, — он легонько толкнул ее плечом, — она искала во мне поддержку, из-за Седрика. Он…

— Я помню, ты говорил. Ты очень тепло отзываешься о своих друзьях

— Бывших, теперь они просто знакомые.

— Вас так много связывало.

— Послушай. Тебе обязательно все портить?

— Нет, не обязательно.

— Вот и не порти.

На горизонте начали проступать первые полоски рассвета, чистый после дождя воздух слегка кружил голову.

— Я так давно не любовался рассветом, я вообще очень давно перестал обращать внимания на такие мелочи.

— Из этих мелочей и состоит жизнь.

Он обернулся на девушку, как только первые лучи восходящего солнца коснулись ее фигуры, сначала ее платья, на котором тут же стали разглаживаться складки, прорези затягивались, будто их не было, грязь исчезала, от лучей волосы завивались в локоны и укладывались в прическу, ну губах появлялась помада, подводка глаз сама восстановилась.

— Ну, вот и все, да? — Спросила Сэль. — Даже мантия как новая, это удобно.

— Сэль…

— Брось, Поттер, я большая девочка. Это был великолепный шанс — снова почувствовать себя живой. И знаешь, мертвой мне нравится больше.

Они поднялись одновременно и замерли друг напротив друга.

— Хорошая была ночь.

-Да, даже ты не смог ее испортить, что довольно странно, и мне опять пришлось тебя спасать, что уже менее странно. Так что, благодаря мне, все закончилось хэппи эндом. Надеюсь, ты сможешь вернуть нас в Хогвартс.

— Только через Хогсмит.

— Что, опять пешком тащиться? Здорово, что я мертва, такие каблуки и платье не созданы для забегов.

Гарри усмехнулся: ничего-то не меняется. Все по-прежнему.

Дорога до Хогвартса, вопреки его ожиданиям, оказалась не такой уж и непреодолимой, конечно, он слегка хотел спать, чувствовалась легкая усталость, но, вместе с ней — потрясающая безмятежность.

— Так ты любишь летать?

— Большего все, у меня это неплохо получается. Мне нравится чувство безграничной свободы и ветер. Почему ты спросила?

— Поэтому и спросила, на тебе такой груз ответственности, должен же ты от нее временами сбегать, оказывается, ты сбегаешь в небо. Это…прозаично.

— Ты хотела сказать другое? Давай же, Сэль.

— Да отвяжись, ну, хорошо, я хотела сказать: как это романтично, но прозвучало бы слишком слюняво, не люблю сопли, и высоту, не помню объективной причины, но высоты я боюсь. Можно упасть и не один раз, потом вон, станешь, как ты, и мучайся всю жизнь.

Гарри остановился у ворот Хогвартса и преградил дорогу девушке.

— Постой, я так не могу. Там, на балу, когда я пропадал, я встретил одного человека, который попросил передать тебе это, — парень стал шарить в карманах новых джинсов, он ведь перекладывал, совершенно точно, — нашел — вот.

Поттер протянул девушке шнурок с подвеской, реакция была, мягко говоря, необычной. Девушка отшатнулась, будто он собирался запустить в нее Авадой, ее глаза расширились, Сэль часто задышала.

* * *

Блэйк Аттвуд с силой хлопнул дверью министерского кабинета, плевав на всякий протокол. Только что его, как пятилетнего нашкодившего мальчика, вызвали на ковер и отчитали. Его, главу первого отдела аврората, претендента на пост начальника аврората, выдающегося и самого талантливого аврора своего времени, отчитали, какой позор! И кто? Министерский бюрократ, который только штаны в своем кресле протирал. Идущие сотрудники министерства расступались и жались к стенам при виде разгневанного аврора.

— Мистер Аттвуд.

— Не сейчас.

— Аврор Аттвуд…

— Позже.

— Блейк…

— Не сегодня.

— Аттвуд, эй, Аттвуд.

От нахальства младшего аврора из второго отдела Блейк даже остановился.

— Мистер…

— Шеридан, Джон Шеридан.

Напротив него стоял молодой аврор с надменной усмешкой на лице. Отглаженная черная дорогая мантия, палочка и зализанные волосы — начальник первого отдела в джинсах и футболке как-то терялся на этом фоне.

— Ходят слухи, что первый отдел под вашим, несомненно, чутким руководством стал нетрудоспособен.

Сотрудники, слышавшие разговор, замедлили шаг, не каждый день можно увидеть такое зрелище. Блэйк всем своим видом показывал, что внимателен к беседе и ждет, не дождется продолжения.

— Говорят, вам трупы некуда складировать, а на полках сотни незакрытых дел, поэтому…

Шеридан, да и все остальные присутствующие, не успели заметить, в какой момент Аттвуд выхватил палочку и сотворил заклинание, вместо этого сразу последовал момент, когда Шеридан корчился беззвучно на полу, а Блэйк сидел перед ним на корточках.

— Мне кажется, ты хочешь дополнить чем-то свою речь, — он сделал вид, что пытается прислушаться, — ну, что же ты, младший аврор Шеридан, не так уж это и больно, в следующий раз, прежде, чем просто подходить ко мне, не то, что заговорить со мной, хорошенько подумай органом, что ты считаешь мозгом, который компактно помещается в твоей больной головушке, потому, что в следующий раз я размажу тебя тонким слоем по полу Атриума в назидание другим идиотам, вроде тебя. Запомнил?

Лицо младшего аврора стало медленно приобретать лиловый оттенок.

— Это значит — да?— Блэйк взмахнул палочкой и по Атриуму пронесся серебристый ветер, после чего Шеридан облегченно выдохнул. — У кого-нибудь еще есть вопросы?

Все наблюдатели предпочли поспешно удалиться. Блэйк еще постоял над Шериданом, смакуя мысль об убийстве, но он ведь, вроде как, присягу давал, поэтому, предпочел развернуться и направиться в собственный отдел. Подчиненные сидели за прибранным столом Роя в ожидании начальника. Как только дверь отворилась, все распрямили спины.

— Всем доброго утра.

Подчиненные кивнули, не решаясь подать голос. Аттвуд разочаровано посмотрел на пустую кофеварку, перевел взгляд на столы сотрудников и удивился небывалому порядку, царившему в кабинете.

— Что с двумя телами, заместитель Хогарт? — спокойно поинтересовался он, подходя к тумбочке, чтобы достать себе кофе.

Хогарт соскочила со стула: руки по швам, взгляд слегка в сторону:

— Да, эксперты установили, что это было убийство.

— До неприличия логичный вывод, это все?

Джейн утвердительно кивнула:

— Более точных сведений они дать не могут, потому, что невозможно установить причину смерти, нужно провести вскрытие.

— Так пусть проведут, или я сам должен спуститься и выпотрошить трупы?

— Нет, сэр.

— Я требую невозможного?

— Нет, сэр, — слабо согласилась Хогарт.

— Конечно, не требую, я просто хочу, чтобы все исполняли свою работу, и еще — я думал, что авторитет аврора первого отдела позволяет ускорить работу экспертных служб, заместитель Хогарт.

Джейн кивнула, в рекордное время собрала сумку и вышла из кабинета.

— Осталось трое. Алан, ты и Рой должны были осмотреть места преступления, в основном — ты, конечно, потому как, Рой у нас в процессе самоидентификации между бюрократской крысой и более-менее приличным аврором.

— Блэйк, — Алан решил взять огонь на себя, — мы облазили там все несколько раз. Никаких результатов или зацепок.

— И это должно меня волновать потому, что..? Нет, это не должно меня волновать, немедленно обратно, и не смейте возвращаться без каких-либо результатов. В твоем случае Рой, вернешься ни с чем, можешь паковать вещи и, без всяких рекомендаций, потому, как ничего, кроме «абсолютно безнадежен» я о тебе сказать не могу.

Аттвуд засыпал кофе в кофеварку и залил воду.

— И сейчас я не хочу слышать ничего, кроме хлопков аппарации. Эд, как прошло дежурство?

— Хорошо, Блэйк или сэр?

Начальник махнул рукой, показывая, что сменил гнев на милость. Потом он поставил две кружки и разлил кофе. Отлично, после порции кофе его голова должна соображать гораздо лучше.

— Прочесывали окрестности Албании, — начал свой рассказ Монтгомери, после того, как слегка отпил кофе. Лучше бы его варил Алан, а то кофе начальника можно для пыток использовать. — Все чисто, но это совершенно расходится с информацией, полученной от одного из наших агентов, скорее всего, их штаб под надежной защитой. Все бывшие Пожиратели, те, кого удалось поймать, арестованы, содержатся в подземельях Министерства, думаю, скоро их перенаправят в «The crying lock», их уже замучили допросами и сывороткой правды, один из них, Гарольд Смит, был найден в своей камере с перерезанными венами. Орудие убийства не нашли.

-Что с Малфоями?

— Арестовать ребенка хочешь?

— Его мать? Что с членами внутреннего круга?

— В бегах, объявлена в розыск. Столько лет прошло — кто умер, кто помилован, сейчас внутренний круг еще не создан, мы даже не знаем, кого вербовать. А эта повсеместная паника от ежедневных убийств? Блэйк, все плохо…Отравлен начальник французского комитета безопасности волшебников, название яда никак не могут установить и вряд ли установят. Убит британский посол в Бельгии во время посещения музея, напали люди в черных плащах и белых масках, над музеем еще долго висела метка.

— Охрана?

— Посол не любил пафоса.

Блэйк передумал пить кофе и отставил кружку.

— Говорил с нашими коллегами?

— Второй отдел? — Монтгомери фыркнул, — не говорил, зато слышал, как ты сделал этого Шеридана, отстоял честь отдела.

— Которую вы благополучно пятнаете. Сначала Хогарт со своими угрызениями совести, совсем рехнулась, душевные терзания у нее, видите ли, нашла время, потом эти двое…

— Всем известно, что у нас работаешь только ты и большой босс. Не хочешь спросить у него совета? Ты ему как сын, и в приемники себе тебя он метит.

-Эдди, давись слюной молча. начальнику Картрайту, сейчас не до нас, у него дела поважнее есть, теперь начнется международный хаос и…

— Так что нам делать?

Блэйк устало заломил руки за головой. Он уже забыл, когда в последний раз нормально спал: три часа в сутки и снова в бой, а теперь еще и обязанность всезнающего свалилась. Главный — он и решения принимать ему.

— Троицу послал на выяснение отношений последних двух убийств…

— Давай свалим их на министерских авроров, — предложил Монтгомери.

— Нет, там просто закроют дела, и без того работы много, а мне что-то подсказывает, что не так все просто. Не люблю время активной вербовки, все так скомкано, так что продолжай следить за всеми контактами, особенно — в рядах аврората. Сколько бы ни думал, не могу понять, по какому принципу Лорд наносит удары, никакой логики. Нужно сделать так, чтобы трупов не прибавлялось.

— А Дамблдор? Ходят слухи об его организации «Орден Феникса», в прошлую войну они успешно сработали.

— Да и в эту начали неплохо — устроили разгром в Отделе тайн. Сотрудничество с ними временно исключено, их мотивы мне тоже пока не ясны. Среди них есть кто-нибудь из наших?

— Нет, но это не проблема — их агитация очень активна, но что делать с клятвой?

Аттвуд задумался:

— Непреложный обет? Нужны обходные пути, поручи это опять же себе. Как только остальные освободятся, отдам тебе кого-нибудь в помощь.

— Ладно, не торопись, справлюсь и сам, — Эд залпом допил остывший кофе, — спешу испариться с твоих глаз, пока не потерял расположение.

Блэйк улыбнулся, слишком много дел, а все из-за нескоординированной работы отделов. И почему он ощущает себя так, будто тащит это бремя один? Синдром Господа Бога? Говорила ему бабушка: идти в целители.

Смена подходила к концу, ни Роя, ни Алана, ни Хогарт не было. Если они отсутствовали из-за работы, то это определенно хороший знак, значит, завтра утром можно ожидать результатов. Блэйк домыл последнюю кружку, вытер крошки со стола и уже принялся закрывать кабинет, как за спиной раздался чей-то тихий голос:

— Мистер Аттвуд.

Он обернулся.

— Да.

— Аврор Джилехайм, сэр. В особняке Хэмстеда совершенно убийство, из всех старших аврор здесь только вы, сэр…

Блэйку захотелось застонать:

— Ни дня без разборки, ни ночи без трупа, идемте.

Уже в который раз он себя спрашивал: почему еще не кинул свою, в сущности, неблагодарную работу, всю тяжесть которой не может оценить даже Министр. Он обвел взглядом собравшихся на месте убийства авроров, вот и они — целыми сутками одна работа, сплошной риск для жизни и небывалые нервотрепки. И хоть бы платили нормально. Заставив себя сосредоточиться на деле, Блэйк оглядел местность. Он находился в саду некогда прекрасного поместья, которое сгорело года два назад, у владельцев не было денег на восстановление, поэтому поместье с каждым годом приходило во все более заброшенный вид. Сад был в еще худшем запущении, чем дом. Лабиринт живой изгороди был еле виден, фигуры потеряли свои формы, никаких цветов, пробивавшиеся сорняки, плющ… Но самый центр сада был весь, весь от кончиков деревьев, кустов и до земли, засыпан стеклянной крошкой сантиметровым слоем. Около изгороди лежало тело девушки, одетой в карнавальной костюм, что было еще более странным.

Еще одно убийство, и опять повешенное на их отдел. Может не стоит так скептично относиться к амулетам Алана, а еще можно везде чеснока навешать и серебра наставить.

— Старший аврор Аттвуд, колдомедик экспертной службы Морган. Время смерти установить невозможно, причина — разрыв сердца.

— В ее-то возрасте?

— Вы не совсем меня правильно поняли, сердце девушки лопнуло, как воздушный шарик, отсюда и кровотечение, сердечная ткань истыкана множествами мелких стеклышек. Установить личность не удалось, возможно, мое зелье кровных уз испорчено, хотя еще вчера я был совершенно уверен в его надежности. На этом все, если станет известно еще что-нибудь, я дам вам знать.

— Спасибо, мистер Морган.

Итак, ключевым понятием в этом деле станет стекло, которого тут в избытке. Он был вынужден прервать ход своих мыслей потому, что хруст под ногами на тональность отличался от хруста стекла. Блэйк наклонился и поднял с земли наручные часы. Даже под тяжестью его веса циферблат не потрескался. Бриллианты и изумруды по краю корпуса, вероятно, подарок, он их перевернул и действительно обнаружил подарочную надпись «С благодарностью Гарри Поттеру от Макс». Аврор Аттвуд хмыкнул, подбросил часы в руке, а затем убрал их в карман мантии.