Отряд Поттера (джен)

Золотая звезда вспыхивала и тускнела, словно боль в свежей ране. Два дня, в течение которых Сириус был предоставлен самому себе, протянулись на целую вечность. Он бродил по маленькому дому, листал книги, тренировался в чарах. Сторонний наблюдатель, если бы он мог существовать в этом месте, стал бы свидетелем многочисленных заклятий, улетающих в ночное небо. Сириус чувствовал себя опустошенным. Работа над крепостью острова Дрир лишь разбудила его аппетит.

 — Экспекто Патронум, — произнес он, направив палочку в сторону горного ущелья. Послышался тихий свист, словно порыв ветра залетел в приоткрытую форточку. Сириус вздохнул и сосредоточился: — Экспекто Патронум!

 — Злостью патронуса не вызвать, — произнес за его спиной Николас. Мрачнее тучи, он встал рядом с Сириусом и вгляделся в темноту. 

 — Ничего другого предложить не могу, — пожал плечами Сириус. — И кто умер?

 — Много кто, полагаю. Есть новости от Алекса?

 — Кроме тех, что от Гарри, нет. И это к лучшему. В последнее время от твоего друга ничего хорошего не жди.

 — Человек, приносящий плохие вести — на вес золота, тогда как хорошие новости можно услышать от любого.

 — Выражение «на вес золота» в твоем случае звучит немного цинично, — заметил Сириус и посмотрел на палочку у себя в руке. — Она мне не подходит. 

 — Это ты ей не подходишь. 

 — Мне нужна моя палочка, но я не знаю, где ее спрятали. Наверное, пылится на складах Аврората. Может, устроим дерзкое ограбление, а?

Николас не улыбнулся, но можно было разглядеть, как его нахмуренные брови немного разгладились. 

 — Еще рано, — ответил он. — Но мы что-нибудь придумаем. 

 — Было бы легче, если бы существовала какая-нибудь возможность доказать мою невиновность. Если не в суде, то хотя бы Дамблдору. 

 — Есть идеи?

 — Разумеется. Пойти и рассказать ему все. 

 — Рискованно, но не столь безумно, как можно подумать. — Николас некоторое время молчал. — Как ты считаешь, удастся ли вначале убедить Люпина?

 — Не знаю. — Сириус посмотрел вниз и вдруг подумал о том, что падать с этого обрыва очень долго. — Но если Ремус узнает правду, о ней тут же станет известно Дамблдору. Я был в его доме, если это можно назвать домом. Рем даже не запирает дверь, прятать ему нечего. На столе я нашел планы учебных занятий по Защите от Темных Искусств. 

 — Это хорошая новость?

 — Для Ремуса — да. И для Хогвартса тоже, можешь мне поверить. А вот для нас… 

 — Да, — кивнул Николас, и Сириус не понял, опровергает ли этот кивок его сомнения или поддерживает их. — Готов к активным действиям?

 — Уже лет десять как готов. 

 — Но вынужден сразу предупредить, до героических подвигов дело еще не дошло. Придется действовать исподтишка. 

 — У тебя слишком стереотипное мнение о гриффиндорцах. И ты совершенно не знаешь Блэков. 

Над их головами захлопали крылья, и бурый сокол с громким хищным клекотом ухватился за плечи Николаса. В правой лапе было зажато свернутое письмо. 

 — Спасибо, Фабиан, отправляйся на охоту, — сказал Николас и отвязал пергамент. Сокол молча унесся в ночь. — А что не так с Блэками?

 — Всё, — ответил Сириус, пытаясь разглядеть что-то в том направлении, куда улетела птица. — Нарцисса Малфой, Беллатриса Лестрейндж, Регулус Блэк, Сириус Блэк. Делай выводы. 

Николас прокомментировал это громким молчанием. 

 — А что насчет третьей сестры? Андромеды?

 — С ней-то как раз все в порядке. Хороший муж, спокойная семья. Дочь у них тоже, насколько я помню, замечательная девочка. 

 — Нимфадора, не так ли? — уточнил Николас. — Должно быть, она сейчас в Хогвартсе. 

 Сириус нахмурился.

 — Нет, она окончила в прошлом году, если не ошибаюсь. 

 — Не в роли ученицы. В составе группы авроров, я хочу сказать. 

 — Что?! Она аврор?

Могло показаться, что Николас улыбается. 

 — Ты находишь это удивительным? — спросил он.

 — Нет, не то что бы… — Сириус попытался преодолеть нахлынувшее смятение. Малышка Дора — аврор? На кой черт ей это нужно? — Ты видел ее?

 — Да, пару месяцев назад. Очаровательная улыбка, розовые волосы. Прекрасная девушка, на мой взгляд. 

Розовые… От нахлынувших словно ветер воспоминаний разболелась голова, и Сириус схватился за лоб. Так всегда случалось, когда он вдруг вспоминал что-то, произошедшее в прошлой жизни, до Азкабана. Если боги таким образом наказывали его, то Сириус не понимал урока. 

 — Ее тоже можно причислить к вышеупомянутому списку, — сказал он, щурясь от боли. 

 — Не уверен. Не вижу общего знаменателя, — возразил Николас. Сириус не совсем был уверен в том, что такое знаменатель (вроде бы это из арифмантики?), но по контексту понял смысл фразы. 

 — У тебя недостаточно… эээ… переменных, — пробормотал он. «Розовые волосы». — Пожалуй, я пойду в дом. Хватит на сегодня заклятий.

 — Согласен.

Сириус последовал за Николасом в его маленькую лабораторию. Две колбы висели в воздухе, и изредка одна из них, движимая невидимой рукой, наклонялась и выливала в другую часть своего содержимого. Над плоской широкой чашей, заполненной водой, поднимался черный дым, завиваясь спиралями и принимая странные, казавшиеся неслучайными очертания. В комнате пахло мятой. Николас повернулся к деревянным стеллажам и принялся искать нужную ему колбу, и Сириус, воспользовавшись моментом, подошел к чаше и ткнул в дым пальцем. Из черных завитков сформировалась сердитая, похожая на птичью морда, которая попыталась его цапнуть. Сириус отдернул руку. 

 — Будь осторожнее, она тебя еще не знает. 

 — Уже понял. А кто — она?

Николас поставил на стол несколько колб и подошел к чаше. Дым при его приближении начал светлеть, пока не стал молочно-белым. Он протянул руку, и струйки дыма, обвившись вокруг его кисти, поползли вверх по плечу. 

 — Что ты знаешь о Мерлине? — спросил Николас. 

Сириус скривил губы. 

 — Мало, как и все. Он был волшебником, он был великим, он сражался с Морганой и защищал людей от сил тьмы столь ужасных, что само упоминание о них считается… как бы сказать…

 — Богохульством, — подсказал Николас.

 — Положим, не совсем точно. Он все же волшебник, а не бог. Мамаша шикнула на меня в тот единственный раз, когда я спросил об этом. 

 — А что насчет легенд, историй, сказок?

 — Их мне моя мать не рассказывала. Правда, была Андромеда, от нее я услышал всякое, в основном потому что ей самой хотелось немного в это верить. Если я хулиганил, она говорила: «Мерлин смотрит на тебя, прекрати». В основном в ее историях маленькие мальчики вели себя точно так же, как я, и Мерлин, желавший помочь им исправиться, каждый раз приходил слишком поздно. 

 — Слишком поздно, — задумчиво пробормотал Николас. — Время идет. Мы не можем больше ждать. Гарри знает слишком мало, а двух летних месяцев недостаточно для обучения. Петтигрю ускользнул от меня, а это значит, что его хозяин скоро объявится. 

 — С чего ты взял, — спросил Сириус, — что Хвост может найти Волдеморта? Скорее я найду его самого.

Николас наградил его холодным взглядом:

 — Поверь мне, трус способен многое наворотить. Тебе ли этого не знать. Некоторые вещи случаются, как бы ты ни старался их предотвратить, и никакой разумный и рациональный подход их не решит. Лорд Волдеморт обретет плоть, и случится это довольно скоро. Гарри нужно подготовиться, как и всем нам. За Пожирателями Смерти нужно следить. Верхушку я, в основном, беру на себя, министерских возьмет Алекс, но еще пара глаз не помешает. Дай мне ночь на обдумывание, и я предоставлю вам двоим работу.

 — Всегда готов, — ответил Сириус. — А что с Мерлином? Что нам делать с тем, что происходит в Хогвартсе прямо сейчас? — Он не спал всю ночь, пытаясь осознать то, что рассказал ему Алекс. Мерлин был неплохим парнем, если правда то, что о нем рассказывают, но с ним всегда была связана какая-нибудь чертовщина. Сириус поклялся никогда больше не произносить фразу «во имя Мерлина». 

 — Если ситуация обострится, я лично отправлюсь в Хогвартс, а там будь что будет, — твердо ответил Николас. — Но я… пообщался с единственным, кто мог повлиять на то, что происходит. 

 — С кем?

Николас, вглядывавшийся в мутную жидкость в колбе, не ответил. Сириус в очередной раз убедился, что этот странный алхимик не имеет никакого понятия о правилах ведения нормального, логичного разговора. В его доме Сириус впервые понял, каково это — сдерживать свое любопытство.

 — Что насчет тебя… — проговорил Николас, и Сириус весь превратился в слух. — Мы найдем твою палочку. И нужно подумать насчет Люпина.

 — Ты хочешь пригласить его к нам?

 — Я много с кем хотел бы сотрудничать, — покачал головой Николас. — Но нельзя набирать людей по прихоти, руководствуясь личными симпатиями. Это прерогатива Гарри.

 — Пока он не ошибся, — заметил Сириус.

 — Да, и это меня очень, очень удивляет. 

 — Ты недооцениваешь гриффиндорцев. 

 — А ты их переоцениваешь. Гриффиндорцы, как и все остальные, — всего лишь люди. Возможно, Ремус Люпин вначале будет нам полезен в роли вольного стрелка. 

 — В Ордене Феникса не бывает вольных стрелков, — возразил Сириус.

 — А как же Грюм?

 — Грюм — особое дело. 

 — Как и Ремус Люпин.

 — Ты не знаешь его. 

 — Мне это и не нужно. — Николас поднял на него тяжелый взгляд. — Что насчет твоих душевных ран? Мне не нужен пес, которого придется держать на цепи. 

Сириус некоторое время обдумывал эти слова. Злости почему-то не было. На его разум словно вылили ведро холодной воды, и часть вопросов и моментов, вызывавших недоумение, продолжая тему арифмантики, взаимно сократились.  

 — Ты специально упомянул Дору, — произнес он размеренным, удивившим его самого спокойным голосом. Николас медленно кивнул. — Ты не сидишь сложа руки, как может показаться, не так ли? — Николас с любопытством продолжал на него смотреть. — То, что ты не стер память Исполнителю — это какой-то безумный упреждающий шаг против гоблинов. И ты хочешь воспользоваться тем, что Ремус будет преподавать в Хогвартсе в следующем году. — Сириус выдержал паузу, заметив, что в глазах алхимика появилось подобие намека на улыбку — лишь намека, некого чувства удовлетворенности от проделанной работы по воспитанию беспутного бывшего заключенного. — Должно быть, отвратительно видеть мир твоими глазами. 

 — Я тебе покажу, а ты сам ответишь на свой вопрос, сойдет? — спросил Николас. 

 — Пожалуй, я вежливо откажусь, — ответил Сириус. — Как ты узнал о том, как я относился к Доре?

 — Я неплохо успел узнать людей, Сириус. У меня было время. Ты — хороший человек, как и она. Представив себе атмосферу вашей семьи, я лишь восстановил наиболее вероятную версию событий. — Николас дернул кистью, и белый дым разбежался от его руки во все стороны, сворачиваясь сердитыми клубами. — Консервативный, богатый и древний род. Целые поколения, прожившие в почтении к своим предкам и к идее чистой крови. Хмурый, вечно сжимающий губы отец, от которого только и можно услышать о запретах и табу. Ворчливая, жестокая мать, которая с самого детства определила для себя, что она ненавидит, а что уважает. Фанатичный брат, прирожденный последователь семейной идеологии. Правильные кузины: багровое пламя — яростная, энергичная Беллатриса, так похожая на Вальбургу в своей праведной ненависти. Осколок льда — циничная, высокомерная Нарцисса, чье молчаливое презрение еще хуже открытого пренебрежения Беллы. И непохожая на них Андромеда, вышедшая замуж за маггла, — цветочная поляна в темном мире семьи Блэков. Не так сложно предположить, какие у вас отношения сложились с ее семьей и, в особенности, единственной дочерью…

 — Заткнись, — прошептал Сириус. — Пожалуйста, заткнись. Я не хочу слышать, как ты препарируешь мою биографию. 

 — Как скажешь. Вот почему я не всегда отвечаю на твои вопросы. Некоторые ответы ты не захочешь услышать. 

 — А что это такое? — чтобы сменить тему, спросил Сириус, указав на чашу. 

 — Алхимия, — ответил Николас, — это изменение. Одно вещество перетекает в другое, меняя структуру при помощи магии. Это не трансфигурация — полученная материя вечна, хоть результат и обратим. — Николас достал палочку и сжал ее в левой руке. — В редких случаях можно изменить не только материю, но и пространство, даже реальность. — Он протянул руку вперед, и белесый дым поглотил палочку вместе с ладонью. — А теперь смотри внимательно. — Николас достал левую руку из дыма, демонстрируя пустую ладонь. Затем поднял правую. В ней была волшебная палочка.

 — Неплохой фокус, — признал Сириус.

 — Это не фокус, — возразил Николас. — Если ты помнишь, дом, в котором мы находимся, под антиаппарационными чарами. 

 — Тогда по какому пути переместилась палочка, если не по туннелю Харитха, как при аппарации?

Николас кивнул в сторону чаши. Сириус пожал плечами.

 — Дым — портключ?

 — Какой смысл превращать подобное вещество в портключ? Неэффективно. Нет, это лишь маленькая дверь. 

 — Как гоблинский портал?

Николас задумался.

 — Не совсем, но для облегчения понимания можно предположить их некое сходство. 

 — Тогда почему из нее высунулась птичья морда, когда я протянул палец? — спросил Сириус, но не получил ответа.

 — Антиаппарационный барьер снижает на покрываемой площади вероятность транспространственного перемещения до нуля, если предмет, являющийся портключом, не был зачарован до появления барьера. Поднеси руку, — попросил Николас. Сириус повиновался. Дым посерел и принял странные, полузнакомые очертания. Как только ты приглядывался, пытаясь различить что-либо осмысленное, силуэты размывались. — Сжать пространство или как-либо видоизменить его в таком случае невозможно. Но у реальности множество уровней. Можно выйти из дома через парадную и зайти обратно в заднюю дверь, если знать дорогу через сад. 

 — С помощью такого портала можно обходить барьеры? — уточнил Сириус, и Николас кивнул. — Например, такие, как в Хогвартсе? Почему тогда ими никто не пользуется?

 — К счастью, эта кроличья нора — изобретение твоего покорного слуги. Правда, имеет место одна загвоздка. Я могу перемещать предметы, но не людей. С живыми существами  возникает проблема: перенесется тело, но не сам человек. Место, через которое перемещаются объекты, плохо подходит для жизни в привычном нам понимании. Подобный несовершенный портал уже существует в Отделе Тайн британского Министерства Магии, но после смерти своего создателя та арка пополнила список загадочных раритетов невыразимцев, к которым никто не решается приближаться. Душа, сущность живого существа, аура, к которой привязано все, включая его имя, остается по эту сторону двери. Чтобы избежать этого, необходимо на месте переноса учесть, записать и захватить вместе с телом и самого человека. Но чар, способных, просматривая ауру живого существа, отслеживать и фиксировать его местонахождение и перемещение, не существует. — Николас, к удивлению Сириуса, изобразил легкий уважительный поклон в его сторону. — По крайней мере, я в это искренне верил, пока Гарри не показал мне Карту Мародеров.