Новый Гарри Поттер. Часть вторая: Тень (гет)

Гарри поднял руку и прикоснулся указательным и средним пальцами, сжатыми вместе, ко лбу Темного Лорда.

— Ты ведь теперь понимаешь, что Дамблдор был прав? — спросил юноша.

Камнепад прекратился. Тишина. Волдеморт не мог пошевелиться и отвести взгляд от глаз Гарри, который вопросительно смотрел на Лорда.

Точно так же, как и тогда, в Лощине Годрика, — со страхом подумал Волдеморт. Тянулись секунды, мучительно долгие для Лорда, у которого внутри нарастала и нарастала паника, как следствие хаотических попыток придумать способ одолеть мальчишку.

— Посей хаос, пожнешь панику. Посей панику, пожнешь страх и ужас, — говорил он своим пожирателям в самом начале. — Посеешь ужас, пожнешь победу.

Теперь хаос мыслей Лорда перерастал в его панику. Его паника перерастала в страх. Ужас того, что вскоре он умрет. Что он сделал не правильно? Почему глупый гриффиндорец оказался сильнее него?

Годы экспериментов, годы страшных черномагических обрядов... все бестолку? Мальчишка, сражающийся за мифическую любовь, сильнее? Дамблдор был прав?

Гарри будто и ждал одной этой мысли. Юноша отступил на шаг от Волдеморта. И еще на один. Ужасающей силы ветер вырвал волшебную палочку из руки Лорда, факелы померкли. Пол залы слабо засветился и из него, словно призраки, начали появляться тени. Отголоски душ тех, кто был убит Волдемортом.

В завываниях ветра было не слышно, молчат они или проклинают своего убийцу. Одна из теней взмыла под разрушенный потолок, сквозь дыры в котором было видно звездное небо, и, набирая скорость, понеслась к Волдеморту, который по-прежнему не мог пошевелиться. Лорд смотрел на Гарри, который улыбался, и лишь краем глаза видел приближающуюся тень.

В ту секунду, когда тень столкнулась с Волдемортом, для него померкли звезды. Вместе с призрачной фигурой в Лорда вошли и ощущения ее последних минут: страх, боль и ужас. Остальные тени словно ждали того момента, когда Волдеморт почувствует на себе то, чему подверг своих жертв. Они стремительно обступили его, каждая желала прикоснуться к Лорду, передать ему свою боль, а затем раствориться в небытии. Их место занимали другие, на место которых приходили третьи: тени все появлялись и появлялись, им, казалось, не было конца.

Гарри молчаливо смотрел на эту картину и вот, наконец, появились те, кого он ожидал: его родители, Джинни, Невилл, Седрик... Их появление не было вызвано приори инкантатем, как на четвертом курсе юноши, когда из палочки Лорда появлялись духи убитых им людей. Ни Невилл с Седриком, ни Джинни, ни даже Джеймс и Лили Поттеры не обращали внимания на юношу. Они не говорили ему ободряющих слов, не просили не сожалеть об их смерти...

Поток теней, метавшихся по зале, с удвоенной силой хлынул к Лорду, вокруг которого сгустилась Тьма. Лицо Волдеморта начало оплывать, плавиться, будто слепленное из воска. Его ноги отказались держать тело, и Лорд упал на колени. Он уже не помышлял о мести, не надеялся на спасение — единственной мечтой его стала смерть. Лорд Волдеморт, стремившийся к бессмертию, боявшийся только смерти... был сломлен.

Перед Гарри на коленях стоял старик, в котором не было и следа от былого могущества. Его глаза потускнели, а руки тряслись. Гарри вновь подошел к Волдеморту, когда последняя тень исчезла, прикоснувшись к старику. Юноша вновь прикоснулся пальцами к его лбу.

— Я прощаю тебя, хоть ты отнял у меня все, что я любил.

Там, где пальцы юноши прикасались ко лбу Лорда, вспыхнул ослепительный свет, будто миллиарды сверхновых звезд родились и погибли в эту секунду.

Несмотря на всю магию, что бурлила в эти минуты внутри Гарри, несмотря ни на что, он не мог вытерпеть этого света. Юноша закрыл глаза. А когда он их открыл — вокруг были развалины замка. Все, что содержало в себе частичку магии, за исключением Гарри, было разрушено: замок спрятанный в шатре, заколдованные деревья, еще оставшиеся в живых пожиратели...

Юноша стоял на холме, на развалинах одного замка, но даже отсюда ему хорошо были видны развалины другого — Хогвартса. Школа магии больше не полыхала огнем драконов, черные опаленные камни медленно рушились там, где их еще не уничтожили древние ящеры. Их, как и дементоров больше не было — Свет уничтожил все... и исчез сам.

И НЕ БУДЕТ НИ ДОБРА, НИ ЗЛА...

Последнее, третье предсказание Трелони оказалось верным, как и два первых...

Гарри опустился на колени и заплакал.

* * *

Я сидел и плакал, потеряв счет времени. Ночь сменялась днем, а день ночью. Я не двигался с места. И не знал, смогу ли это когда-нибудь сделать. Мы маги сильнее магглов — я не испытывал голода, мне не хотелось пить... Но и слезы мои не кончались.

Вы можете подумать, что это слезы радости: я наконец-то победил Волдеморта и могу жить, не страшась каждой вспышки и каждого хлопка... Вы ошибетесь.

Вы можете подумать, что это были слезы горя и печали: все кто был мне дорог — погибли. Я потерял друзей и любимых, потерял все, что держало во мне веру в мои способности победить Волдеморта... И вы снова ошибетесь.

Я любил и ненавидел,

И не знает боли в груди осколок льда...

Слезы текли по моим щекам, оплакивая мои эмоции: любовь и ненависть, печаль и радость.

Я не хотел становиться миссией Волшебного Мира. Меня им сделали.

Я спас этот мир. Пусть Хогвартс разрушен, а ученики и учителя мертвы. Пусть погибли те, кто служил Волдеморту... Остались другие, которые восстановят Хогвартс. Родятся те, которые вновь попытаются получить власть.

Я стал миссией Волшебного Мира. Меня не предупредили о цене.

Приходя в этот мир, все мы готовы одарить его своими чувствами — печалью и радостью, страхом и предвкушением. Мы готовы самозабвенно любить и самозабвенно ненавидеть. Порой люди готовы облагодетельствовать весь мир, так они счастливы, а порой его уничтожить, лишь бы свершилась месть. Где-то внутри у каждого человека горит, тлеет угольком или пылает ярким светом его цель — то к чему он стремится, во что он верит...

Но иногда, очень редко, находятся люди, познавшие или сильную любовь, или сильную ненависть... и потерявшие ее. Их души выжжены огнем, пылавшим там, гревшим их изнутри, дававшим силы к жизни. Для таких людей жизнь — вечная боль, вечное стремление лишь к одной цели — найти эту самую цель. И пока они идут, пока внутри у них нет тепла, согревающего душу, в их груди бьется, пульсирует, порождает мрак, осколок льда. Каждый, кто станет на пути такого человека к его цели, будет смят, сметен, изничтожен без малейших сожалений.

Мой огонь погас, когда закрылись глаза Гермионы. Даже искорки не осталось, когда я простил Волдеморта... Когда я простил глупого мальчишку Тома Риддла, создавшего убийцу моих родителей...

Даже не моя жизнь, само мое существование — боль. Я перестал плакать. Это невозможно для того, кто более не испытывает эмоций.

Я буду искать свою цель. Я заплатил слишком высокую цену за их спасение... и теперь они у меня в долгу. Долгу неоплатном. В долгу, который им придется мне вернуть. Я найду свою цель... и тот, кто встанет у меня на пути узнает, какого это — быть миссией Волшебного Мира... или умрет. Для меня более нет разницы между жизнью и смертью. Я не знаю ни того, ни другого.

* * *

Я шел по Запретному Лесу. Что-то влекло меня сюда. Нечто важное, нечто способное унять боль, растопить осколок льда в груди. Холодный ветер пробирал насквозь, с неба падал снег. В середине июня! Возможно, это магия леса, который куда как старше, чем любые упоминания о волшебниках... Возможно, это я настолько силен, что моя боль приносит зиму, а лето умирает вместе с моими счастливыми воспоминаниями...

Я бы мог зажечь огонь и согреться, но не вижу в этом смысла. Пламя в холодном лесу могло бы подарить радость тому, кто способен ее испытать... но не мне. Мрачный лес мог бы повергнуть в уныние человека способного ощутить печаль... но я лишен даже этого.

Я чувствую, как не только эмоции, но даже воспоминания о них покидают мою память. Я не знаю, что я испытывал, получая письмо из Хогвартса, не знаю, что мог бы испытать. Я более не человек. Я лишь оболочка, из которой вынули содержимое. Я дышу, я вижу, слышу... но не понимаю в чем отличие от противоположного состояния. Мне нужны ответы. Ответы на все мои вопросы — и на те, которые я задал, и на те, о которых я и сам еще не знаю...

— Ты их получишь.

Я остановился. Исполинские деревья окружали меня, их тени стелились по земле, а кроны скрывали небо. Здесь не было ни одного существа кроме меня — я бы узнал о чужом присутствии. И, тем не менее, я слышал голос. Чей?

— Тени.

Я бы мог спросить "Где ты?", если бы способен был испытывать страх... Я не испытываю его. Я вообще не испытываю эмоций. Почему?

— Чтобы ты смог сделать выбор, — принесли тени ответ пустоты.

— Какой выбор?

— Оставить все как есть... или изменить что-либо.

— Я не понимаю.

— Вам, людям, всегда нужно разделить мир на плохое и хорошее, на свет и тьму. И вы это делаете. Столетиями... Я наблюдаю. Вы пытаетесь уничтожить Свет, во имя Тьмы. Пытаетесь творить добро... забывая, что его нет без зла. Меня называли по-разному, но наиболее точное имя — Тень. Я не стою между Светом и Тьмой, между добром и злом. Я не являюсь их порождением. Они — части меня.

Я опустил глаза, глядя на тонкие закоченевшие пальцы. Такие же были у Волдеморта, когда он восстал на моем четвертом курсе.

— Значит это все из-за тебя?

— Я наблюдаю. Пытаясь уничтожить зло, вы уничтожаете добро. Пытаясь уничтожить Свет — Тьму. Я наблюдаю. Когда один из вас выигрывает, уничтожает то, что пытался... Он становится таким, как ты — без эмоций, без привязанностей, но со всей своей памятью. Тогда он может сделать выбор: оставить все, как есть, прекратить борьбу — навсегда... А может вернуть все на круги своя, но тогда все начнется вновь: добро будет бороться со злом, последователи Тьмы будут пытаться погасить Свет. Ты можешь сделать выбор.

— Как я могу сделать выбор? Я даже не помню как это — испытывать эмоции.

— Это твое дело. Ты можешь спрашивать о событиях и фактах, но не пытайся спрашивать меня о том, о чем я не имею ни малейшего понятия: о чувствах и эмоциях. Мне безразличен твой выбор. Я лишь наблюдаю, но я помогу тебе — напомню кое-что.

Я почувствовал, как мои глаза закрываются. Я падал. Падал в синий туман "Ветра Перемен", как и на шестом курсе.

* * *

Он проснулся на дне ледяного ущелья. — Так холодно, хочется свернуться кольцами и заснуть. Заснуть до тех пор, пока не придет тепло, и все хладнокровные смогут выйти из своих убежищ... Шум крыльев... Кто-то станет моим обедом... Перед сном...

— Ты задаешь не те вопросы. Ты не Василиск, — слова ворона хрипели в сознании, повторяясь и повторяясь, как эхо в ущелье.

* * *

Юноша открыл глаза — он сидел на дне ущелья. Он был здесь. Он был василиском — королем змей!

— Узнать и понять. Бороться огнем против огня, льдом против льда. Иначе ты проиграешь.

* * *

Я очнулся от видения, которое уже было. Видения, о котором Тень напомнила мне.

— Огнем с огнем, а льдом со льдом. Ты это ты... мы друг друга поймем.

Ветер принес слова, он же их унес... а я стоял и вспоминал. Вспоминал то, что было важно. Я вспоминал то, что понял полтора года назад... То, что я забыл. Я это я. И не важно, что это значит.

Только я не все правильно понял тогда: я решил, что с Тьмой нужно бороться ее же средствами. Я решил, что я буду бороться за добро против зла. И только сейчас я понял, что эта борьба бессмысленна. Можно бороться огнем против льда... Лед растает, а вода потушит огонь. Не будет ни того, ни другого.

Все, что сказал седобородый старик в том видении, сбылось: я боролся огнем против огня, льдом против льда... Я узнал и понял. Я не проиграл. Только... это не означает, что я победил. Когда у вас нет выхода, когда вы не можете победить по правилам — все, что остается это забыть о них, чтобы не проиграть. Сохранить статус кво.

— Тот старец... кто он?

— Посланник. Такой же, как Бродерик Бода, Сириус Блек и Невилл Лонгботтом. Все они сказали тебе то, что должны были сказать, чтобы ты победил.

— Но почему посланники отправились ко мне? Почему не к Волдеморту?

— Выбор должен делать тот, кто способен на это. Тот, кто еще не имеет своего мнения. Так было всегда. Так будет вечно.

Слова Тени всколыхнули в моей памяти два воспоминания... о совсем недавних событиях.

* * *

— Гарри, — Гермиона даже не открыла глаза, так было приятно лежать, обнимая юношу и смежив веки. — Я все-таки не одобряю того, что ты учишь нас черной магии.

— М-м-м... Какие-то незнакомые люди, какие-то дуэли со смертельными проклятьями. Ты, кстати тоже там был. Только... это был вроде ты, а вроде и не ты. Я не знаю, как это объяснить... Я знаю, что это был не ты... но выглядел этот человек — точно как ты. Глупость какая-то. Но мне все равно не приятно от этого сна.

* * *

— Повтори его выбор, — произнес Бода, взглянув на Гарри, и рассыпался пеплом. Ветер подхватил прах, закружив его вокруг юноши. Пепел осел на коже и одежде Гарри, затвердел эластичными и прочными доспехами. Юноша знал, что их не пробьет ни одно заклинание. Знал также ясно, как и то, что Бода говорил не о Сириусе, а о ком-то другом.

* * *

Значит, тогда — в своем сне — Гермиона видела... моего отца?

— Да, он был одним из тех, кто выбирал. Но победа еще не означает жизнь.

— Если я оставлю все, как есть, то ничего не изменится?

— Да.

— А если я выберу начать все снова?

— Есть два пути: первый выбирали почти все — Свет и Тьма, уничтоженные борьбой, появлялись вновь; есть и другой путь, который выбрали лишь однажды — вернуться в прошлое и изменить события.

— А что выбрал мой отец? — спросил я, вспоминая совет Боды.

— Ты ведь уже это знаешь... — принесли тени ответ. — Выбор сделан.

* * *

Я стоял на вокзале Кингз-Кросс. Люди сновали туда и сюда... но разве они могли помешать увидеть что-то тому, кто уже почти стал частью Тени?

Я наблюдал. За теми, кто мне был дорог, за теми, кого, надеюсь, не потеряю вновь... Люпин и Тонкс, Муди, мистер и миссис Уизли... и, конечно же, Рон с сестрой и Гермиона. А еще там был я.

Между нами всего два года разницы... но как я изменился... Это не описать словами...

Этот Гарри никогда более не встретится с Бодой, он не прикоснется к "Ветру Перемен"... Возможно, даже никогда не будет вместе с Гермионой. Я лишил его многих приятных минут, но я имею на это право. Потому, что знаю: цена — слишком велика.

— Вы мне угрожаете, сэр? – услышал я голос дяди Вернона.

— Угрожаю, — донесся ответ Муди.

Это было последнее, что я слышал. Новый Гарри Поттер, изменивший события, исчезал, растворяясь в Тени, становясь ее частью и уступая место старому-доброму Гарри... Я не проиграл, но и не победил. Возможно, у этого Гарри будет шанс...