Гарри Поттер и Рубиновый Королек (гет)

Аргус Филч проснулся как всегда, в семь. С хрустом потянувшись и почувствовав, что за ночь радикулит никуда не делся, он тяжело сел на кровати. Помотав яйцеобразной головой с редкими клочковатыми волосами, он изготовился к подниманию (а для людей его возраста это настоящий подвиг!). Но вдруг – замер, словно старый охотничий пес, вновь почувствовавший давно забытый запах вожделенной добычи.

На прикроватном столике лежало письмо. Желтый пергаментный конверт, подписанный изумрудными чернилами, с гербом Хогвартса на сургучной печати. Такой, какой он всегда втайне жаждал получить.

Дрожащими руками он разорвал конверт и вынул письмо. Прочитав его, Филч улыбнулся безумно радостной улыбкой. «Тридцать первое июля! Тридцать первое июля! (1955 года!) Как же так, ведь я опоздал с совой! Придется ждать следующего года!» – бормотал он, пролетая мимо Миссис Норрис, которая все еще была неподвижна (Джордж перемудрил с заклинанием…). Ее кошачьи глаза с тоской проводили его спину.

Спустя полчаса медленно просыпающийся Хогвартс облетела потрясающая новость: завхоз Филч сошел с ума!

Наутро мадам Помфри еще раз придирчиво осмотрела своих пациенток («Больной, согните ногу в колене!» «В какую сторону?»), но никаких признаков недавних заклинаний не обнаружила, поэтому по-быстрому спровадила их от греха подальше. Сама она чувствовала себя просто ужасно, говорила в нос и была в преотвратительнейшем настроении. Малфой, который пришел на утреннюю отработку, был с шумом выгнан. Впрочем, незаметно было, что он очень расстроился.

Единственное, что могло омрачить его утро, было письмо отца. Когда он уселся на свое место за Слизеринским столом, их семейный филин «нечаянно уронил» ему на голову Громкошептатель (Громовещатель Люциус прислать не мог! Ни-ни! Во-первых, Малфои не кричат, а во-вторых, это ж такая тайна, аж жуть!). Его уже кто-то успел известить. Если бы его верные «псы» Крэбб и Гойл были собаками, они бы сейчас испуганно пригнули уши – так шептал отец! Его горячие укоризненные слова вылетали из распечатанного конверта и по ходу давали всем, кто не успел увернуться, в ухо. К Драко забрела было подлая мыслишка написать папаше, что это он сам заставил его шататься по ночам, но она была в корне задушена тоном письма. «Такими темпами меня в Пожиратели запишут годам к сорока!», – тоскливо подумал Малфой, комкая пергамент...

В зал вошли Пенси и Джинни, сходившие в свои комнаты и переодевшиеся. Причем вошли они одновременно, так как на входе уступать друг другу никто из них не пожелал. Вваливаясь в Зал, Пенси грубо толкнула Джин плечом, та в ответ с улыбкой незаметно наступила ей на ногу. «Обмен любезностями» завершился, и обе направились к своим столам так быстро, как только могли.

– О, наша больная пришла! – Алиса, ранняя пташка, дружелюбно улыбнулась и подвинулась, освобождая Джинни место.

В отличие от своих друзей, выглядела она как огурчик, будто всю ночь спала самым крепким младенческим сном и никуда из кроватки не отлучалась. Гарри же и Рон выглядели так, как будто их сначала прокрутили через мясорубку, потом наспех слепили и долго кидались получившимися котлетами о стенку. Близнецы за завтраком вообще не появлялись.

– Привет, Алиса! – Джинни тоже улыбнулась. – Как ваш ночной променад?

– Тсс! Это страшная тайна! – Алиса загадочно понизила голос. – Об этом – не здесь и не сейчас. Впрочем, ты скоро сама все увидишь…

Пенси, гордая собой как павлин и сердитая как фурия плюхнулась рядом с Малфоем (на другом конце скамьи в воздух улетел какой-то первокурсник) и сразу засыпала его претензиями:

– Драко Малфой, что ты делал вчера в палате?! Зачем ты приходил?! Почему ты целовался с Джинни Уизли?!

Блин, сколько восклицательных знаков! Голова и так раскалывалась… Драко схватился за виски и, по возможности ровным и бесстрастным голосом, начал отвечать.

– В палате я оказался, потому что мне нужно было попрощаться с тобой перед отъездом. Но теперь отъезд отменяется. К Уизли я попал совершенно нечаянно, перепутал вас из-за темноты…

– Так значит… Ты целовался с ней, думая, что целовал меня? – сердце Пенси дрогнуло и растаяло, как шоколадное мороженое.

«Вот черт! Так попасться!»

– А как же еще? – безразлично ответил Малфой, ковыряя ложкой в остывшей каше. – Неужели ты думаешь, что я могу добровольно целоваться с Уизли (угум. Особенно с Роном)?

– А что, не можешь? – проворковала его невеста, сузив поросячьи глазки.

– Запомни раз и навсегда: этого не может быть, потому что этого не может быть НИКОГДА!

– Правда? – умилилась Пенси. – Я так и думала! Ну что может у вас быть общего с этой грязнокровкой…

– Уизли чистокровные, – на автомате поправил ее Драко.

– А по ним и не скажешь! Ни ума, ни красоты, ни имени, ни денег…

Пенси продолжала трепаться в режиме монолога, а Драко задумчиво устремил взор в никуда. Память услужливо подсунула ему совсем другие слова: «ты папенькин сынок!», «Интересно, у тебя есть хоть капля собственной воли?», «Зачем миллионы галеонов, если ты несчастен?», «Ты лишь марионетка!», «Плоть от плоти, кровь от крови… Глупости все это! А как же душа? Ее ты тоже возьмешь у отца? А сердце?»…

Он посмотрел на Джинни. Вот она, сидит, смеется, как будто ничего не было… Шутит с Корэл, отмахивается от заботы брата, принимает несерьезные комплименты Поттера… И, наверное, уже и думать забыла про тот поцелуй… «А вы, Малфои, можете этим похвастаться?»

– Хватит! – Драко обхватил голову руками и зажмурился. Пенси обиженно запнулась.

– Ну, хватит так хватит… Действительно, что нам болтать об этих Уизли?! Поговорим лучше о нас…

«Лучше уж о Уизли» – мрачно подумал Драко.

Он снова взглянул на Джинни. Она вся такая… солнечная, беззаботная… Он неожиданно понял, что ему нравится наблюдать за ней, так же, как смотреть на изящную статуэтку… Нет, статуэтка неживая, холодная… Джинни Уизли больше похожа на птичку. Нет, бабочку! Птички вызывали неприятные ассоциации с Королек… Радужная бабочка, трепещет крылышками и не знает, что к ней уже тянется рука профессора этнолога (с Суматры)…

Драко сам испугался своих мыслей. Мда, вроде мадам Помфри свои глюкогены ему еще не колола… «Горячечный бред!» – озарило Малфоя.

Тем временем Джинни ненароком взглянула в его сторону. Драко внутренне заметался, не зная, куда спрятать взгляд. Глаза Джинни на секунду стали отстраненными, и она неосознанно провела пальцами по губам. Драко правильно понял этот жест. Слишком правильно…

Спустившись к завтраку в Большой Зал, Гермиона почувствовала, что что-то не так. Будучи очень аккуратной девочкой с самого детства, она всегда замечала, если в комнате что-то менялось. Предмет лежит не там, где обычно, новая вещь прибавилась – она чувствовала это физически. И, едва зайдя в Большой зал, она поняла, что что-то изменилось.

Гермиона уселась на свое место и огляделась. Нет, здесь определенно было что-то не так. «Разберемся по порядку» – приказала себе Гермиона.

Вот стол Гриффиндора. Все как всегда, все сидят на своих местах. Стол Когтеврана… нет, не то… Пуффендуй – ничего особенного… Слизерин… Она скользнула взглядом по ненавистным лицам. Нет, вряд ли…

Ее взгляд перенесся на преподавательский стол. Вот Дамблдор разговаривает с профессором МакГонагалл. Профессор Стебль и Флитвик погружены в процесс поглощения пищи. Профессор Синистра беседует… Стоп! С кем она беседует?!!

Мужчина повернулся, и Гермиона узнала его. С трудом но…

Она, с широко открытыми глазами, пихнула в бок Гарри и Рона.

– Что?!

Громким шепотом, разнесшимся по всему Большому залу, Гермиона сказала:

– Посмотри на профессора Снейпа!

В зале воцарилась тишина, среди которой, как гром, прозвучало восклицание Невилла:

– Снейп ВЫМЫЛ ГОЛОВУ?!!

Такого шквала эмоций Большой зал не видел со времен основания Хогвартса…

Бедный профессор Снейп! Вот уж не думал он, что пик славы его придется на тот день, когда он воспользуется шампунем!

Гермиона пораженно уставилась на Снейпа. Он. Вымыл. Голову. Само это понятие было несовместимо с мрачным профессором Зельеварения. Примерно также, как и то, что он сделал в следующую секунду.

Снейп ПОКРАСНЕЛ. Густо.

Зал выдохнул.

Со своего места поднялся Дамблдор. В его глазах за стеклами очков как всегда плясали смешинки.

– Ну-ну, ребята! Не надо стеснять нашего уважаемого (смешок из зала) и любимого (уже несколько смешков) профессора Зельеварения! – и тут Дамблдора понесло – Несомненно, его… ммм… несколько необычный вид… связан с неудачным экспериментом. Скорее всего – поймал он взгляд Снейпа – он случайно облился зельем. Иначе, – в его глазах заплясали лукавые чертики – стал бы он без причины нести такую жертву…

Его последние слова потонули в громовом хохоте. Смеялись все, включая слизеринцев. Профессор МакГонагалл сползла под стул. Профессор Стебль тихонько взвизгивала. Не смеялся только профессор Снейп…

Идя на урок Зельеварения, весь класс дружно обсуждал «новый имидж Северуса Снейпа». Идя рядом с Парвати и Лавандой, Гермиона слышала, как они восхищенно говорили о Снейпе. До нее долетали обрывки фраз: «Интересно, кто его надоумил… …А, может, это ради женщины?.. Профессора Мак…? А почему бы и нет? (смех) …Нет, он слишком молодой для нее… Откуда ты знаешь его возраст?.. …Не знаю… нет и сорока… Он такой интересный мужчина!.. Демон, ворон… А может, он влюблен в студентку…»

Дальше Гермиона могла уже не слушать. Ее душил смех, при мысли о том, что этим двум клушам понравился ПРОФЕССОР СНЕЙП! Ну надо же… Интересный мужчина! Ха, ха, и еще раз ха!

– Всем сесть! – рявкнул Снейп

Он раздраженно окинул класс взглядом, не предвещавшим ничего хорошего.

– Сегодня мы будем готовить Эликсир Заживления. Состав, – он взмахнул палочкой, – написан на доске. С вопросами…

Гермиона была уверена, что он скажет «ко мне не приставать!». Но Снейп ее удивил…

– С вопросами обращаться к нашей мисс Всезнайке – Гермионе Грейнджер! – он бросил на нее злобный взгляд.

Гермиона почувствовала, что медленно закипает. Ну надо же! Обращаться с вопросами! К тому же он опять назвал ее всезнайкой!

– Сэр… – сказала она чуть дрожащим голосом.

Снейп резко обернулся.

– Что, мисс Грейнджер?

Миона сглотнула и продолжала более твердым голосом.

– Профессор, я не думаю, что моя обязанность – объяснять классу материал занятия!

Снейп замер. Затем он ухмыльнулся, с таким видом, будто Гермиона сказала неслыханную дерзость. Слизеринцы тоже заухмылялись. Всем было ясно, что профессор Зельеварения сейчас скажет очередную гадость.

– А мне кажется, мисс Грейнджер, что это именно то, чем вы занимаетесь на уроке с Долгопупсом. Так почему бы вам не использовать возможность расширить свой кругозор? Я уверен, в этом классе не только он заслуживает Вашего драгоценного внимания!

Послышались смешки.

– Сэр, но я только…

Профессор Снейп, не дав ей закончить, быстро подошел к Мионе. Наклонившись к ней так близко, как будто хотел что-то прошептать на ушко, он негромко сказал:

– Мисс Грейнджер, раз уж зашла речь об обязанностях, то я думал, что в ваши обязанности не входит мелкое сплетничество. Очевидно я ошибался – вы доказали мне это за завтраком…

Гермиона вспыхнула. Из-за услышанной реплики так взъедаться на нее?! Впрочем, в этом вопросе Снейп никогда не был справедлив. Однако она решила еще раз рискнуть.

– Сэр, но я просто…

– Замолчите мисс Грейнджер! Или Ваш факультет начнет терять баллы с той же скоростью, с которой мелет ваш очаровательный язычок. За ваше непослушание, вы будете обязаны помогать любому студенту, который обратиться к вам за помощью. Если у кого-то зелье не получится, это будет означать, что вы неправильно объяснили ему материал и очки будут сняты с вас… Все всё поняли?!

Чертыхнувшись про себя, Миона отвернулась к своему котлу. Снейп, несколько помедлив, выпрямился.

Урок шел спокойно. В основном. С ненужными просьбами к Герм приставали только слизеринцы, да и то, скорее чтобы поиздеваться над ней. На все вопросы она отвечала с поразительным хладнокровием и спокойствием, чем изрядно удивила Гарри и Рона. На самом же деле, мыслями Герми была далеко отсюда…

Мысленно она переговаривалась с Алисой, представляя, что бы она сказала по этому поводу:

«КАК он меня ДОСТАЛ!!! Он самый ужасный человек, какого я встречала в своей жизни!»

«Мерзкий, противный, эгоистичный, самовлюбленный, жестокий, циничный, саркастичный, ублюдочный, уродливый, старый КОЗЕЛ с крайне сволочным характером и редкой степени садизмом!!! Если слухи, что Снейп может читать мысли – правда, то прочитай это, Бэтмэн хренов!»

– Мисс Корэл, двадцать баллов с Гриффиндора – не оборачиваясь, сказал Снейп. У Гермионы и Алисы одновременно отвисли челюсти.

– За что?!?!?! – Алиса искренне недоумевала. Вроде ничего не делала, не говорила, не думала (не убивала…).

– За все хорошее, за все и за все остальное! – отрезал Снейп.

«Надо же!» – Гермиона почувствовала вину. «Он прочитал мои мысли и подумал, что это действительно мысли Алисы… А может, он просто заметил что-нибудь? Нет, вряд ли… Ой, неудобно-то как! Но куда же все-таки они вчера ходили?» – этот вопрос донимал ее с утра. Никто ей рассказать, естественно ничего не успел, но она заметила, что Рон ведет себя как-то странно… И ни с кем не разговаривает. Или с ним не разговаривают?

Профессор Снейп пребывал в самом мрачном расположении духа. Мало того, что эти малолетние преступники подложили ему такую свинью… Мало того, что из-за этой дурацкой шутки он почти целую ночь отмывался от ее последствий… Мало того, что он не выспался… Так еще и «ненаглядная» староста Гриффиндора напомнила о своем существовании!

Вот уже несколько месяцев мастера Зелий мучили непонятные сны. В них он снова переносился на тот остров и оказывался там с НЕЙ. Утром он просыпался с непонятно откуда взявшейся улыбкой, которую он потом долго устранял перед зеркалом. Он ненавидел себя за эту улыбку, за эти сны, за то, что он не применил «Обливиэйт» к самому себе… Почему? Не признаваясь в этом в мыслях, но точно зная в глубине души, Северус не хотел об этом забывать. Тогда, летом, он почувствовал, как в нем оживает что-то непонятное, волнующее, чужое… Нет, свое! Давно забытое, и оттого не сразу узнаваемое. Да, профессор Снейп испытывал жгучую тоску по своему старому «Я», которое могло позволить себе какие-то чувства…

«Чувства? Уж не хочешь ли ты сказать, что привязался к этой девчонке?» – Внутренний Голос прочно обосновался в его голове. Снейп уже привык и порой, вечерами, подолгу разговаривал с ним. (Разговоры с самим собой… Нет, Снейпу точно пора нервишки подлечить!)

«Привязался… Да, привязался!» – покорно и неожиданно легко соглашался Северус. Легко, потому что такой ответ был еще довольно удобным для его сознания. Гораздо тяжелее было бы признать, что это большее, чем привязанность…

На протяжении всего этого времени он исподтишка наблюдал за Гермионой. Изучал ее, словно в первый раз видел, заново открывал все те ее качества, которые раньше казались ему раздражающими. Но это было раньше… И именно это пугало его.

Впрочем, для его пристальной, но незаметной слежки за ней была еще одна причина. И эта причина – заклятие памяти, которое Снейп наложил на нее. Каждый день он мучительно боялся, что оно перестанет действовать. У Северуса было смутное подозрение, что, накладывая его, он не предусмотрел срок его действия. А что, если она все вспомнит? Как тогда поведет себя? Как будет смотреть на него? Как ОН будет смотреть ей в глаза? И как объяснится?

После долгих раздумий, Северус решил для себя, что будет лучше, если она будет его ненавидеть, как и ее друзья. Его придирки к ней на уроке превышали все допустимые границы, он заставлял себя быть с ней жестче… Но Гермиона лишь смотрела на него своими карими глазами, в которых не читались никакие эмоции.

Под конец урока Малфой все-таки достал Гермиону, в пятнадцатый раз спросив у нее, сколько раз ему мешать зелье, по пути старательно поливая ее грязью (что поделать, у него тоже сегодня был не лучший денек). Не выдержавшая Герм в сердцах запустила в него сердцем тритона, которую следовало порезать и добавить в кипящее зелье последним. Снейп с чистой совестью оштрафовал Гриффиндор на полсотни очков. Гермиона вылетела из класса, буквально кипя от злости. На штраф она – о ужас! – не обратила ни малейшего внимания. Гарри и Алиса вышли следом за ней с абсолютно круглыми глазами.

– Гермиона! Что с тобой?!

– Ты только что получила пятьдесят очков штрафа и не бежишь вешаться?!

– НЕТ! Сейчас мне больше хочется повесить одно слизеринское привидение с мотором!

– КОГО?!?

– ПРОФЕССОРА СНЕЙПА!!!

– Как я тебя понимаю… – Алиса сочувствующе похлопала ее по плечу. Гермиона еще раз топнула ножкой.

– Я его уже готова…

– Успокойся, детка! Ему вчера и так досталось!

– Что ты имеешь в виду?

– То, что у профессора Снейпа была очень неприятная ночь… не без нашей помощи конечно!

Гермиона застыла, переваривая услышанное.

– Так… это вы… ночью…

– Да, да, и еще раз да!

– И что же вы с ним сделали?

– Окунули в котел с маринованными слизняками.

– Сурово… Неудивительно, что он сегодня такой злой… – Гермиона с удивлением почувствовала, что ей становится немного жалко Снейпа. Все-таки Корэл иногда перебарщивает…

– Удивительно, что ему удалось отмыться! – усмехнулся Гарри.

– Более того, он наконец-то отмыл голову! Слава слизнякам! Нужно порекомендовать рецепт какой-нибудь косметической компании… Представляете, шампунь от жирных волос «Слизняковый»!

– От клиентов не будет отбою… – хмыкнула Гермиона, уже успевшая остыть.

Последним из класса Зелий вышел Рон. Гарри и Алиса немного напряглись. Но тот прошел мимо них, не останавливаясь. Вид у него был удрученный.

– Что с Роном? – Гермиона пытливо переводила взгляд с Алисы на Гарри.

– Ну, понимаешь…

– Ничего! Маленькое взаимное недопонимание, отягощенное непредвиденными обстоятельствами.

– А поподробнее?

– Подробности печальны. И лучше тебе этого не знать.

– А я все равно не пойму, какая зараза его укусила! – воскликнул Гарри. – Ну для чего ему нужно было это делать?! Это совершенно не в его характере!

– Сама не знаю… Но есть у меня одно подозреньеце…

– Да о чем вы говорите?! – не выдержала Гермиона.

– Потом! – отмахнулась от нее Алиса. А сейчас нам с Гарри пора идти на Предсказания.

Алиса до сих пор вспоминала, какой была реакция Гарри, когда он узнал, что Алиса записалась к Трелони.

– Ты записана на Предсказания?! Никогда бы не подумал, что ты увлекаешься созерцанием кофейной гущи, птичьих костей и хиромантией!

– Мне ваша, извиняюсь, херомантия, до одного места! Просто когда я записывалась, на какие предметы идти, я наугад ткнула в три. Мне попались Предсказания, Уход за Магическими Существами и Маггловедение. На маггловедение я вчера уже ходила. Тесно пообщалась с профессором Фриксом.

– Ну и как?

– Он узнал много нового.

– Кто бы сомневался!

– Что же до предсказаний…

– «Посмотрим», сказала профессор Трелони и протерла свое Внутреннее Око тряпочкой…

Профессор Трелони, как всегда, была закутана в добрую чертову дюжину шалей. Когда вошли ученики, она встала с кресла и тут же, запутавшись в них, грохнулась обратно. Ко всему привычные гриффиндорцы не обратили на это никакого внимания.

При виде Гарри она привычно закатила глаза и издала интригующий возглас с придыханием: «О, мой мальчик! Я вижу, сегодня у нас все еще хуже, чем всегда!..». Но тут вслед за ним из люка в полу появилась Алиса. Сивилла Трелони мгновенно умолкла. Ее безумно бесила ее постоянная пугающая ухмылка на ее уроках, но приставать к ней Трелони опасалась. После того, как она имела неосторожность попросить Корэл предсказать ее судьбу… Зато, когда впечатлительная профессор перестала стучать зубами, она внутренне зауважала в ней «великого предсказателя и коллегу». (Они нашли друг друга! Теперь остается определить, кому достанется первый приз за сочинение ужастиков…)

Начала Трелони со своего обычного приветствия: благосклонно поздоровалась с Лавандой и Парвати, сказала Неввилу, чтоб он не трогал хрустальный шар (который он, разумеется, уронил), сообщила Рону о грядущих ошибках в отношениях с друзьями (бла-бла-бла…), намекнула Гарри о том, что знает точную дату его смерти («Чем скорее, тем лучше!»)… Гарри благоразумно сел рядом с Алисой в самый дальний угол, причем Алиса сидела с краю, как шлагбаум на пути профессора к Гарри. Рон направился в ту же сторону. Гарри, решивший сделать первый шаг к примирению, гостеприимно подвинул стул рядом с собой, но Рон даже не взглянул в его сторону. Он уселся за соседний столик рядом с Симусом и Дином. Гарри пожал плечами.

Урок шел тихо-мирно. (Все спали.) Трелони рассказывала о способах предсказаний колдунов Африки:

– Ах, дорогие мои (Регина Дубовицкая, да и только!), это ужасно интересно! Они входят в транс, вдыхая запахи курящихся благовоний (читай: дернули по косячку и пошли смотреть мультики про будущие бедствия), или под гипнозом… Многие из них владеют техникой зомбирования, но это не по нашей теме…

Тут Алиса, обычно молча рисующая чертиков на полях тетради, неожиданно подала голос.

– А вы можете поподробнее рассказать о технике зомбирования?

Трелони аж подпрыгнула от радости. Неужели эта русская начала проявлять интерес к ее предмету?! (Аллилуйя!)

– Конечно, милочка! О, это так просто! Они делают порошок из особой смеси трав, посыпают им жертву и внушают ей все, что угодно! Помнится мне, много лет назад один мальчик раздобыл где-то этот порошок… Ой, что тогда было! Хорошо еще, что Филч тогда конфисковал его! А я ведь предупреждала Дамблдора, я знала…

– Да-да, вы все знали! – успокоила разволновавшуюся учительницу Алиса.

– Спасибо, девочка, одна ты меня понимаешь! – умилилась Трелони. Парвати и Лаванда злобно уставились на конкурентку.

– Угу. Можете продолжать, я вас не отвлекаю… – Алиса в упор глядела на Рона, который слушал про порошок зомбирования с крайне напряженным выражением лица (после урока Трелони найдет на его кресле маленькую симпампотную кучку…).

После обеда Алиса куда-то исчезла. Профессор Бинс, чей урок шел сразу после этого, даже не заметил ее отсутствия. Гарри с некоторой завистью подумал, что Алиса – единственный человек, который позволяет себе не тратить драгоценное время на Историю Магии и знать при этом столько же, сколько и весь остальной класс – то есть ровным счетом ничего.

В конце урока она появилась, не пару секунд прервав мерное гудение класса. Не привлекая к себе внимание Бинса, она вприсядку пробралась за свое обычное место рядом с Гермионой. Затем подумала и села рядом с Гарри, в гордом одиночестве дремавшим над своим неначатым конспектом.

– Эй, соня, проснись! – толкнула она его в бок.

– А? Что? А, это ты, Элис…

– Нет, бегемот в балетной пачке! Смотри сюда…

Алиса достала из кармана маленькую прозрачную колбу, запечатанную пробкой. Внутри нее корчился маленький Пивз.

– Это… То, о чем я думаю? Или очередной прикол от «УУУ»?

– Да-да, это полтергейст в бутылке! Пивз, собственной персоной! Да, мелкий пакостник? – Алиса энергично встряхнула колбу.

Пивз задергал ногами и что-то тоненько заверещал.

– То-то же!

Под вопросительным взглядом Гарри ей пришлось объяснится.

– Есть у меня такая версия, мил человек, что мы вчера у Филча вытащили на свет божий тот самый порошок зомбирования… А вот это чудо в перьях его подобрало… И решило поэкспериментировать с Роном… – она еще раз встряхнула колбу. Пивз возмущенно запищал что-то протестующее.

– Ах, неправда? А на детекторе лжи провериться? Говоришь правду – будешь жить, врешь бессовестно – прошу к Кровавому Барону…

Пивз замолчал.

– Так это он на самом деле нас заложил! – осенило Гарри.

– Ну, в некотором роде да… Порошок я уже прихватизировала… Теперь остается снять заклятие с Рона. Снимешь? – обратилась она к Пивзу.

Полтергейст радостно закивал.