Темный Лорд Поттер (гет)

Следующие несколько дней прошли именно так, как предсказывал Блейз. После занятия в дуэльном клубе в «Ежедневном пророке» от неизвестного источника появилась заметка, что Гарри змееуст. Газета пестрила заголовками. В статьях Поттера обвиняли в том, что он следующий Темный Лорд и хвалили Альбуса Дамблдора, за то, что тот внимательно приглядывает за мальчиком.

Гарри не был уверен, что расстроило его больше: факт, что он получил, по крайней мере, десять вопиллеров от людей, орущих, чтобы он держался подальше от их детей, или то, что каждый маг теперь свято верил в Дамблдора как в его магического опекуна. На данный момент, в глазах магического мира, Альбус Дамблдор был единственным, кто мог бы удержать Поттера от превращения в Волан-де-Морта.

Хорошей новостью было то, что газета не обвиняла его в открытии Тайной комнаты. Дамблдор, наверное, нажал на все свои связи, чтобы эта история сохранилась в тайне, так как в «Пророке» до сих пор не было ни единого упоминания об этом.

Гарри жалел не только о том, что использовал парселтанг, но и о своем поединке с Джорджем Уизли. МакГонагалл увидев, как он использовал заклинания из продвинутой трансфигурации, тут же оставила его после занятий.

::Флешбэк::

После очередной скучной лекции по трансфигурации на тему заклинаний преобразования, Гарри зашел в кабинет профессора МакГонагалл. Он заработал шестьдесят баллов для Слизерина, продемонстрировав свои знания в этой области. К сожалению, Поттер не смог удержаться и шокировал однокурсников, превратив уши Рона Уизли в иглы кактуса. В результате Гарри лишился тридцати баллов из шестидесяти, но любой слизеринец мог подтвердить, что это того стоило.

— Мистер Поттер, сядьте, — резко сказала МакГонагалл.

Гарри опустился на стул, заняв место напротив декана Гриффиндора, и решил сразу же оправдаться.

— Я сожалею, что превратил уши Уизли в колючки кактуса.

— Во-первых, мистер Поттер, вы не сожалеете, так что можете не врать. Во-вторых, я позвала вас сюда не для того, чтобы обсудить ваше неправильное использование заклинаний преобразования, — МакГонагалл скрестила руки на груди.

— Тогда зачем? Вы хотите прочесть мне лекцию на тему, как плохо быть змееустом? Поверьте, сейчас не самое лучшее время, — произнес Гарри.

— Мистер Поттер, я знаю о вашей способности с прошлого Хэллоуина. С какой стати, мне читать вам лекцию именно сейчас? — нахмурилась профессор.

— Понятия не имею, — безразлично ответил Гарри, — если вас не рассердила моя маленькая шутка над Уизли и вас не волнует то, что я змееуст, то зачем я здесь?

— Я бы хотела обсудить с вами то заклинание, что вы использовали на мистере Уизли... — начала МакГонагалл.

— Это было обыкновенное заклинание преображения, — небрежно пояснил Поттер.

— Не заклинание на мистере Уизли, а то, которое вы направили на Джорджа Уизли! — нетерпеливо воскликнула Минерва, и ее глаза засверкали. — Как вы узнали об этой особенности трансфигурации? Я хочу знать, как вам это удалось, ведь это уровень СОВ, и заклинание достаточно сложное, хотя змея и является одним из простейших животных, чтобы выполнить его, — заключила МакГонагалл.

Гарри внимательно посмотрел в глаза бывшего профессора, пытаясь решить, что именно ответить ей. Понимая, что без помощи тут не обойтись, Поттер опустил голову и прошипел:

— Салазар, ты мне нужен, можешь вылезти?

Через пару секунд Салазар вылез из мантии Гарри.

— Что желаете, хозяин? Вы уверены, что стоит разговаривать перед ведьмой-кошкой?

— Все нормально, она знает, что я змееуст, как и любой, кто находится сейчас в школе. Теперь мы можем общаться в любое время.

— Ясно, а я ведь предупреждал, что не стоит отвечать мне, когда кто-то из незнающих о вашей способности рядом.

— Я уверен, что в этом есть своя польза. Правда, МакГонагалл хочет узнать, откуда я взял продвинутые заклинания трансфигурации, что использовал на дуэли. Что мне ей сказать?

— Правду?

— Я не скажу ей о «Большой книге трансфигурации». Она тут же отберет ее, — Поттер зашипел от досады.

— Тогда просто скажите, что прочли это в другой книге, — прошипел в ответ Салазар так, будто это была самой очевидной вещью на земле.

— В какой?

— Разве это имеет значение?

— Она сразу поймет, если я совру. Ведь она изучила множество изданий по трансфигурации.

— Тогда скажите ей, что я знаю это заклинание и объяснил его вам, — предложил Салазар.

— Что? Она никогда не поверит в это! Ты же ничего не знаешь о магии! — воскликнул Гарри.

— Но она-то об этом не знает. И не сможет доказать обратное, — довольно прошипел Салазар.

* * *

Минерва МакГонагалл потеряла дар речи, увидев, как Поттер начал шипеть, разговаривая со своим фамильяром. Часть Минервы хотела узнать, что такого важного было в ее вопросе, что Поттер решил обсудить это со змеей, однако большая часть была в ужасе от того, что змея была под одеждой Гарри все время. С тех пор, как МакГонагалл впервые увидела его фамильяра, она так и не смогла принять это.

Но действительно нервировало Минерву то, как выросла змея, пока Поттер был в Хогвартсе. Раньше змея была менее двух футов в длину, теперь же около трех футов, не считая внушительных дюймов в ширину. Большинство преподавателей опасались ее, хотя очень немногие действительно видели. Даже Северус сказал, что видел змею только два-три раза, когда та была на плечах у мистера Поттера в гостиной Слизерина.

Дамблдор сказал, что верит слухам о том, что на занятиях Салазар постоянно с Гарри, но большинство преподавателей в это не поверили. Змея была довольно большой, и ее невозможно было бы скрыть так легко, но увидев, как существо скользит под мантией Поттера, Минерва подумала, что Альбус был прав.

Пока Минерва пыталась придумать причину, зачем Поттеру его фамильяр на занятиях, Гарри, наконец, ответил на ее вопрос.

— Салазар научил меня этому заклинанию.

Потребовалось целых пять секунд, чтобы до Минервы дошел смысл его слов. «Его змея. Он считает, что я поверю в то, что змея знает о магии? С какой стати? Это ведь всего лишь змея... Я уверена, что... Нет, этого не может быть!»

— Мистер Поттер, вы действительно думаете, что я поверю в то, что ваша змея научила вас заклинанию? — недоверчиво спросила МакГонагалл.

— Да, мэм. Салазар знаком с некоторой довольно мощной магией. Тем не менее, он отказывается обучать меня тому, с чем, по его мнению, я не смогу справиться, — пожал плечами Гарри.

— Мистер Поттер, ваш фамильяр не должен отвечать за это, так что просто скажите мне, откуда вы узнали заклинание? Пятикурсники или шестикурсники одолжили вам книгу по трансфигурации? Возможно, мистер Деррек с шестого курса с моего продвинутого обучения к ЖАБА?

— Простите, мэм, но это Салазар обучил меня заклинанию, — со сдерживаемой усмешкой ответил Гарри.

::Конец флешбэка::

МакГонагалл больше не общалась с Поттером после их недавнего разговора. Гарри предположил, что объяснение, будто змея обучала его искусству магии, стало серьезным оскорблением ее интеллекту.

Кстати, Поттер был не единственным, кто страдал от ежедневных нападок «Пророка». Джинни и Нимфадора тоже получили письма от родных, ведь те считали, что им необходимо держаться от Гарри подальше.

После того, как Дора получила письмо от матери, она написала краткий ответ, и, попросив Поттера одолжить ей Анди, отправила записку маме. Через три дня Тонкс получила самый громкий вопиллер в истории Хогвартса. Андромеда очень громко кричала, что дочь наказана начиная с момента, как выйдет из поезда и на весь первый месяц летних каникул. Когда вопиллер закончил орать, Нимфадора стряхнула пепел от сгоревшего письма со стола и сделала вид, что ничего не произошло. Она также отказалась сообщать, что она написала матери.

Джинни оказалась еще больше раздражена, чем Дора, получив предупреждение от семьи насчет Гарри. Причиной для этого оказалось то, что она получила письмо от отца, который наконец-то решил написать ей.

::Флешбэк::

Довольно жалкая на вид старая сипуха буквально упала на слизеринский стол.

— Черт возьми! Эта птица еще жива? — Драко с отвращением оглядел потрепанное существо.

— Да, это Эррол, сова моей семьи. Я даже не представляю, сколько ей лет, — Джинни счастливо отвязала письмо от упавшей в обморок совы.

— Можно ее убрать со стола? Вдруг она болеет чем-то, — наморщил нос Малфой.

— И куда ты хочешь ее убрать? — спросила Джинни.

— В мусорное ведро? — предложил Драко.

— Нет! — отрезала Уизли.

— Анди, — позвал Поттер.

— Да, хозяин Гарри? — Анди тут же появилась рядом с ним.

— Возьми эту сову и позаботься о ней, пока она не окрепнет.

— Да, хозяин Гарри, — Анди подхватила сову и исчезла с хлопком.

— Спасибо, — сказала Джинни, разворачивая письмо и начиная его читать. Когда она прочла половину, то отбросила его в сторону, нахмурившись.

— Что пишут? — поинтересовался Малфой.

— Что пишут? Что пишут! Ты только послушай это! — выкрикнула Джинни, заставив нескольких сидящих рядом слизеринцев обратить на нее внимание и прислушаться.

«Дорогая Джинни.

Я сожалею, что у меня не было возможности написать тебе раньше, но работа стала очень напряженной».

— Ну конечно, а раньше ерунда. У него было время, чтобы написать всем моим безмозглым гриффиндорским братьям, — злобно рассмеялась Джинни.

«Не скажу, что не был удивлен, когда Рон сообщил мне, что ты была распределена в Слизерин. И более того, когда Перси сообщил, что ты общаешься с сыном Люциуса. Я хочу предупредить тебя — гляди в оба. Ты из хорошей семьи, а слизеринцы будут использовать все, что могут против тебя».

— Как будто он совершенно забыл, что я тоже в Слизерине! Как он мог так просто оскорбить мой факультет?! — вскрикнула от досады Джинни.

«Я прочел в „Ежедневном пророке“ несколько дней назад, что твой друг Гарри Поттер — змееуст. Джинни, ты должна быть очень осторожна, ведь это признак темного мага. Я знаю, что ты тесно общалась с Гарри в течение лета, но не бойся отстраниться от него. Если он не оставит тебя в покое, сообщи Дамблдору об этом.

С любовью, папа».

— Какого черта он так думает?! Инсендио! — в ярости Джинни сожгла письмо.

Чуть позже, когда Джинни успокоилась, она поднялась и подошла к профессору Снеггу, который наблюдал весь спектакль, как и большинство преподавателей, сидевших за профессорским столом.

— Мисс Уизли, чем могу помочь? — ровно спросил Снегг.

— Я хочу быть включена в список студентов, остающихся здесь на праздники, — решительно потребовала Джинни.

— Прекрасно, мисс Уизли. Я добавлю ваше имя.

::Конец флешбэка::

Последние дни перед рождественскими каникулами Джинни провела в плохом настроении. Оказалось, что она единственная из Слизерина, кто останется в Хогвартсе на Рождество. Из-за этого Гарри, Нимфадоре, Драко и Блейз ощущали вину, особенно, когда ее братья и родители узнали, что она не вернется домой.

Джинни получила вопиллер от матери: та требовала, чтобы дочь выписалась из списка; близнецы постоянно задирали ее, Перси отругал ее за то, что она отвернулась от семьи прямо после лекции по истории магии, а Рон просто кидал «Слизерин» всякий раз, как только видел ее. После всего этого или возможно именно из-за такого отношения, Джинни по-прежнему отказывалась вернуться домой с братьями.

Восемнадцатое декабря. Большой зал, Хогвартс.

Гарри, Драко, Тонкс, Блейз и Джинни завтракали в дружной компании. Хогвартс-экспресс должен был отправиться в путь через полтора часа и вернуть всех студентов домой на праздники. Однако только мальчики с нетерпением ждали этого.

Поттер принял приглашение Малфоев провести каникулы с Драко, Люциусом и Нарциссой. Гарри с нетерпением ожидал поездки. По крайней мере, под защитой в Малфой-мэноре, Поттер смог бы отдохнуть от вопиллеров и неприятных писем.

Нимфадора с Джинни почти впадали в депрессию при мысли о праздниках.

— Не хмурься, Тонкс, я буду присылать Анди каждый день, — сказал Гарри.

— Да, а если Анди будет занята, Джинни, мы просто пришлем Трикси или Добби тебе с письмом, — заверил Малфой.

— Спасибо, — хором ответили Дора и Джинни.

— Тонкс, если ты не хочешь возвращаться домой, почему не запишешься в список? — спросил Драко.

— МакГонагалл не позволит, — раздраженно ответила Нимфадора.

В это время, пока Малфой пытался развеселить Дору, Поттер старался изо всех сил, чтобы заставить Джинни улыбнуться.

— По крайней мере, ты не встретишься с слизеринским чудищем, — усмехнулся Гарри.

— Откуда ты знаешь?

— Ну, смотри, ты и несколько первогодок единственные, кто останется здесь на каникулы, я думаю, ты в безопасности.

— А может это потому, что здесь не будет тебя, Поттер?

Гарри, Драко, Джинни, Тонкс и Блейз обратили внимание на Рона Уизли, подошедшего к ним.

— Пошел к черту, — выплюнула Джинни.

— Я здесь для того, чтобы в последний раз предложить тебе вернуться домой, — угрожающе начал Рон.

— Вон, — отрезала Джинни.

— Прекрасно, можешь не ждать подарков от меня, — громко воскликнул Уизли, перед тем как покинуть Большой зал.

— Не могу поверить, что мы родственники, — сердито заметила Джинни.

— Мы тоже, — хором подхватили Драко, Гарри, Тонкс и Блейз.

— Кстати, Джинни, чем планируешь заняться на каникулах? — поинтересовался Забини.

— Я не зн... — начала Джинни.

— Мистер Поттер, директор желает поговорить с вами.

Гарри обернулся и застонал при виде декана факультета.

— Сейчас, мистер Поттер, — усмехнулся Снегг.

Гарри быстро кивнул, поднялся и последовал за деканом в кабинет директора.

— Тараканья гроздь, — произнес Снегг, а Поттер закатил глаза от такого пароля.

Горгулья послушно отодвинулась в сторону, и Гарри поднялся за Снеггом вверх по винтовой лестнице. Когда они оказались возле двери, Поттер услышал голос Дамблдора: «Войдите». Это заставило задуматься его, как директор школы узнал, что они перед кабинетом?

Снегг открыл дверь, и Гарри зашел внутрь. Обстановка ни капли не изменилась. Феникс Дамблдора все также сидел на жердочке рядом с директором, в то время как несколько предметов кружили по кабинету, крутились и издавали странные звуки.

— Спасибо, Северус. Это все, — сказал Дамблдор.

Снегг кивнул и быстро вышел из комнаты.

— Гарри, пожалуйста, присядь. Хочешь лимонную дольку? — Альбус пододвинул коробку сладостей к Поттеру.

— Нет, спасибо, сэр, — хладнокровно ответил Гарри.

— Ладно. Полагаю, ты хочешь узнать, почему я позвал тебя?

— Да, — произнес Поттер, стараясь не закатить глаза от очевидных слов директора.

— Я бы хотел, чтобы ты остался в Хогвартсе на Рождество, — прямо сказал Дамблдор.

— Что?! — воскликнул Гарри.

— Пожалуйста, Гарри, выслушай меня, — Альбус добавил в голос успокаивающих ноток.

«Он что, сошел с ума? Что, во имя Мерлина, может заставить меня здесь остаться?»

— Однозначно, нет. Я проведу каникулы вместе с Драко у него дома.

Дамблдор вздохнул.

— Гарри, я не хочу заставлять тебя, но так как ты не отправишься к дяде и тете, я прошу тебя остаться, как твой опекун.

— То есть до этого вы отсутствовали в моей жизни двенадцать лет и тут собираетесь испортить мне Рождество?! — разъярился Поттер.

— Гарри, я хотел бы, чтобы в это Рождество мы познакомились друг с другом поближе.

Поттер собрался высказать директору все, что он думает об этом, но Дамблдор поднял руку, останавливая его:

— Я должен был предугадать, что отсутствие в твоей жизни заставит тебя думать обо мне, как о человеке, пренебрегающем обязанностями, но я бы хотел, чтобы ты видел во мне друга. Я должен был попытаться сблизиться с тобой раньше, но и сохранить тайну волшебства, пока ты не был готов. Мне жаль. Я не хочу повторять эту ошибку снова, Гарри. Так что мне жаль, что ты думаешь, что я испорчу твое Рождество, но я хотел бы узнать тебя получше, так как в течение учебного года не смогу этого сделать. Нам хватит времени в Рождество, чтобы хорошо понять и узнать друг друга.

Поттер не знал, что и думать. Все выглядело так, словно Дамблдор собрался заставить его остаться в любом случае, не зависимо от его планов. Мысли летели с огромной скоростью, он пытался придумать, что сделать или сказать. Большая часть Гарри хотела наорать на директора, свалить из его кабинета и сесть вместе с Драко на поезд. Другая часть, тем не менее, хотела кое-что выяснить у директора. Пока Поттер не мог сказать знает ли Дамблдор об их родственных связях. Разговор с Дамблдором о его семье мог бы помочь, однако была небольшая проблема. Если Дамблдор знает о прапрадеде Гарри, а тот много расскажет о своей семье, Альбус мог бы соотнести его с Поттером. «Мерлин, что мне делать?» — мысленно закричал Гарри.

— Хозяин, я чувствую, что вы расстроены, — прошипел Салазар, высунув голову из-под мантии мальчика.

Поттер проигнорировал приподнятые брови директора и ответил фамильяру:

— Я не знаю, что делать. Дамблдор заставляет меня остаться в замке на каникулы, вместо того, чтобы провести их с Малфоями.

— Почему? — поинтересовался Салазар.

— Он утверждает, что хочет узнать меня поближе. Я бы лучше остался с Драко, но он, кажется, не оставляет мне выбора, и я не знаю, что делать. Ты знаешь о моих отношениях с Дамблдором, но я уверен, он что-то знает о моем прапрадеде. Часть меня хочет узнать информацию о его внучке, однако, если он знает о том, что я могу быть его внуком, то он подозрительно отнесется к расспросам о ней.

— Да, это опасная ситуация, но никто вас не контролирует. Вы уверены, что он не позволит вам уехать?

— Да, он очень сильно хочет пообщаться со мной, — раздраженно сказал Гарри.

— Тогда вы ничего не можете сделать, лишь быть осторожным рядом с ним, — прошипел Салазар.

Поттер уныло кивнул и перевел взгляд на Дамблдора.

Он хотел что-то сказать, но Альбус заговорил раньше:

— Должен заметить, что это прекрасная способность. Парселтанг, я имею в виду. Вообще-то, возможность общения со своим фамильяром может оказаться полезным опытом. Фоукс в состоянии понять меня и может выразить согласие или не согласие через клекот, но это не тоже самое.

— Эм, спасибо. Но большинство магов с вами бы не согласились, — многозначительно сказал Гарри.

— Да, к сожалению, магический мир может быть довольно ограничен, — мягко произнес Дамблдор.

— Сэр, могу я идти? Мне нужно сообщить Драко, что я задержан на период каникул, — кратко заметил Поттер.

— Мне жаль, что ты смотришь на это именно так, Гарри, ведь я действительно просто хотел узнать тебя получше. Тем не менее, я согласен с тем, что ты должен предупредить мистера Малфоя.

Поттер резко поднялся и, покинув кабинет директора, вернулся в Большой зал. Своих друзей он обнаружил все там же — за столом.

— Гарри? Что от тебя понадобилось Дамблдору? — спросила Нимфадора, когда Поттер занял место рядом с ней.

— О, он просто испортил мой отдых, — пояснил Гарри.

— О чем ты говоришь? — спросила Джинни.

— Директор школы сообщил мне, что, так как я не планирую возвращаться к родственникам, я должен остаться в Хогвартсе, чтобы мы могли узнать друг друга получше. Судя по всему, он жалеет, что ни черта обо мне не знал в первые двенадцать лет моей жизни, — с сарказмом сказал Поттер.

— Что? А как же наши планы? — застонал Драко.

— Мне жаль, — Гарри закусил губу.

— Брось, как только отец узнает... — Малфой пробормотал окончание фразы под нос.

— Значит, ты остаешься?

В вопросе Джинни не было ни капли счастья. Это не так уж и важно, но Поттер полагал, что Джинни должна была хоть немного радоваться тому, что она встретит Рождество не одна, учитывая, что она не могла провести его с семьей.

— Да, Джинни, будем ты и я.

— Хотела бы и я остаться, — пробормотала Дора.

— Ты чего, Тонкс? — спросил Гарри.

— Я просто теперь хочу остаться. Ведь единственной причиной моей поездки домой было то, что я не хотела остаться в Хогвартсе одна. Но теперь и ты, и Джинни останетесь здесь, — уныло произнесла Нимфадора.

— Ты разве не можешь остаться? Думаю, еще не слишком поздно вписать свое имя в список, если Дамблдор только сейчас сказал, что я остаюсь, — предложил Поттер.

— И ты думаешь, МакГонагалл позволит мне?

— Если ты действительно не хочешь ехать домой, почему бы просто не спросить ее? — сказал Блейз.

— А если она скажет, что это невозможно, расскажи ей о том, что сделал Дамблдор, — ухмыльнулся Гарри.

— Хорошо, тогда я спрошу прямо сейчас, — Дора поднялась и направилась к преподавательскому столу, где сидела МакГонагалл.

* * *

У Минервы МакГонагалл была не самая лучшая неделя. Мало того, что мистер Поттер наплел ей сказочку о том, что змея обучила его магии, а она не могла никак опровергнуть это, так теперь еще и пришлось выслушивать, как Филиус хвалит успехи Гарри в искусстве Оживления. Ей пришлось признать, что она ошеломлена и невероятно впечатлена, тем, что Филиус лишь показал Гарри, как живое трансфигурировать в предмет, и тот повторил это с первой попытки. Независимо от успехов Поттера в трансфигурации, если бы у него не было книги по теории, то он не смог бы выполнить такое продвинутое задание.

Минерва подозревала, что у Гарри явно есть хотя бы один том продвинутой трансфигурации и то, что он зачаровал обложку, чтобы она выглядела как учебник для второго курса. Он почти прямо сказал ей об этом, когда отказался показать книгу после лекции. Минерва не возражала, чтобы мальчик читал продвинутые учебники, но она не хотела, чтобы он читал продвинутую трансфигурацию, ведь некоторые заклинания очень опасны.

С другой стороны ее волновало то, насколько легко Поттер преобразил змею во время дуэли с Джорджем Уизли. Она знала, что Гарри способен трансфигурировать змею в неодушевленный предмет, но превращать ее в другую большую змею и контролировать, она никогда не учила его этому.

Однако именно заклинание, которое использовал Поттер, взволновало Минерву больше всего. Заклинание «Энгоргио Трансфиго Серпенсортиа» использовалось только для дуэлей, и Минерва знала только несколько экземпляров книг, где оно упоминалось. Поэтому, выполнив свои обязанности в клубе дуэлей, она немедленно отправилась к мадам Пинс, спросить о проверке несанкционированного отсутствия книг в школьной библиотеке. Всех книг, хотя те, что были нужны, находились в Запретной секции.

Это привело к еще более ужасным мыслям. Либо Гарри придумал, как проникнуть в Запретную секцию, либо у него есть копия одной из книг. Часть Минервы предполагала, что Поттер проник в Запретную секцию, ведь его отец смог это сделать. Однако тот факт, по словам мадам Пинс, что ни одна из книг не была взята из Запретной секции еще с прошлой недели, заставил МакГонагалл утвердиться в мысли, что у Гарри есть копии. Мальчик был слишком увлечен своей книгой в течение года на ее занятиях.

— Эмм... профессор МакГонагалл?

Минерва подняла голову и увидела Нимфадору Тонкс, замершую перед ней и Филиусом.

— Да, мисс Тонкс? Чем могу помочь?

— Я... кхм... мне интересно, могли бы вы выписать мое имя из списка учеников, которые отправятся сегодня домой? — быстро сказала Дора.

— Мне очень жаль, дорогая, но список был утвержден неделю назад, — покачала головой МакГонагалл.

— Но это не помешало директору сообщить Гарри только сейчас о том, что он не может уехать вместе с Драко.

Минерва была удивлена неожиданно сердитым тоном Нимфадоры, однако любой ее выговор можно было с тем же успехом выкинуть в окно, когда заговорил Филиус.

— Что вы имеете в виду, мисс Тонкс?

— Директор только что пригласил Гарри в свой кабинет и сказал, что не разрешает ему отпраздновать Рождество вместе с Драко. Если Гарри можно остаться в школе, я тоже хочу...

— Мне очень жаль, дорогая, но окончательный список был... — заново начала МакГонагалл.

— Но это нечестно! Я вписалась в этот дурацкий список только потому, что не хотела остаться в Хогвартсе одна! Теперь и Гарри, и Джинни остаются, а я вынуждена уехать?! — с досадой воскликнула Дора.

— Минерва, наверное, можно сделать исключение. Если то, что сказала мисс Тонкс, правда, директор не будет возражать, — заметил Филиус.

Нимфадора послала профессору благодарную улыбку, прежде чем посмотреть на декана.

— Пожалуйста, мэм, это ведь Рождество.

— А что подумает ваша мать, когда не обнаружит вас на станции? — спросила МакГонагалл.

— Я могу попросить Гарри отправить эльфа с письмом. Таким образом, ей не нужно будет приходить на станцию без необходимости.

— Но что насчет вашей мамы? Разве вы не хотели бы увидеться с ней на Рождество?

Тонкс фыркнула.

— С женщиной, которая требует от меня оставить своих лучших друзей и угрожала отправить в Шармбатон этим летом? Нет, спасибо, я лучше останусь в замке.

Минерва и Филиус удивленно переглянулись.

— Дорогая, вы пошутили? Андромеда угрожала отослать вас в Шармбатон? — недоверчиво спросила МакГонагалл.

— Я не шучу, мэм, эта история повторяется из раза в раз и в этот ничего не изменится. Могу я остаться? — снова попросила Дора.

— Думаю, да. Но я надеюсь, что вы отправите письмо своей матери сразу же, — кивнула МакГонагалл и Нимфадора, просияв, побежала обратно к столу Слизерина с широкой улыбкой.

— Она сказала «да»! — радостно воскликнула Тонкс, опустившись на скамью.

— Здорово, — улыбнулся Поттер.

— Да, вот только мне нужно послать маме записку с твоим домашним эльфом, чтобы она не встречала меня на вокзале, — пояснила Дора.

— Без проблем. Анди! — позвал Поттер.

С шумным хлопком рядом с ним появился эльф.

— Да, хозяин Гарри, — сказала Анди.

— Тонкс, у тебя готово письмо? — спросил Поттер.

— Эмм, нет, мне надо его написать, — призналась Нимфадора.

— Анди, следуй за Тонкс, а затем отправь письмо ее матери, ладно?

— Да, хозяин Гарри, — Анди последовала за Дорой, покинувшей Большой зал.

* * *

Оставшееся время до Рождества было самым насыщенным в году. Гарри постепенно начинал ненавидеть короткие разговоры с Дамблдором. Независимо от того, о чем Поттер пытался поговорить, Альбус всегда переводил разговор на самого Гарри. Когда Поттер отказался отвечать, что он любит делать летом, или какое его любимое сладкое лакомство у маглов, Дамблдор, казалось, решил, что мальчик отказывается разговаривать с ним о своем прошлом. С тех пор, их разговоры были исключительно о работе Гарри на заклинаниях и трансфигурации, к их взаимному разочарованию.

Миссис Тонкс ответила на письмо Нимфадоры о ее решении остаться в Хогвартсе. Анди вернулась с вопиллером. Письмо взорвалось, как только Анди доставила его, но Дора стояла на своем и вновь отправила с домашним эльфом письмо, что она не вернется домой.

Когда Анди вернулась, то сказала, что Андромеда очень разозлилась. И это еще было преуменьшением. Андромеда трансгрессировала в Хогсмид на следующий день и потребовала возвращения Доры. Только благодаря вмешательству МакГонагалл и Дамблдора Тонкс и ее мать не начали бросаться друг в друга проклятиями. Когда обе немного остыли, Андромеда сообщила директору, что она все равно заберет Нимфадору домой.

Однако это оказалось невозможным. Дамблдор объяснил, что еще в тринадцатом веке, когда волшебный мир столкнулся с мощью Темного Лорда и многие семьи разрывались на части между тем последовать за ним или нет, директор Хогвартса принял решение настроить защиту замка на юных студентов во время каникул. План директора заключался в том, чтобы дать студентам возможность решить хотят они остаться в замке или нет. Список, который студенты подписывали, был напрямую связан с мощными заклинаниями школы, и любая попытка родителей заставить студента покинуть замок вынудит защиту Хогвартса реагировать на них как на угрозу.

Андромеда осталась недовольна этим, но не захотела стать угрозой для защиты Хогвартса. В конце концов, она покинула замок после слов Тонкс, что она все равно наказана на большую часть лета.

Нимфадора была не единственной, у кого были проблемы с семьей. На следующий день, после ухода миссис Тонкс, Джинни получила сову от своего брата Чарли из Румынии. Джинни практически плакала, пока читала письмо, и Дора решила прочесть оставшееся за нее, когда Гарри спросил, что же произошло.

Чарли упрекал Джинни, что та «выбрала друзей вместо семьи», «ведешь себя, как избалованная девчонка» и «заставляешь мать плакать». Прошло добрых десять минут, прежде чем Поттер и Тонкс смогли утешить Джинни, чтобы та перестала плакать. Когда Джинни, наконец, заговорила, то объяснила, почему он написал именно это, ни Гарри, ни Нимфадора не смогли найти хорошего ответа. Дора предложила написать Чарли свою версию этой истории, ведь он не знал всей ситуации в целом.

Джинни согласилась с ней и написала длинное письмо Чарли с описанием отношения к ней Рона и близнецов. Как мистер Уизли даже не потрудился ей написать, как только узнал, что она попала в Слизерин, а когда он все же соблаговолил это сделать, то потребовал от нее бросить ее лучших друзей. Джинни сделала все, чтобы убедить Чарли, что парселтанг не делает из Гарри всемирное зло и, что он только помогает ему разговаривать с фамильяром, ведь таланту Чарли общаться с драконами всегда завидовали.

Не считая проблем с семьей, Гарри, Джинни и Тонкс хорошо проводили время. Поттер и Джинни показали Нимфадоре гостиную Слизерина и дали пароль на время Рождественских каникул. Они были единственными слизеринцами, которые остались в Хогвартсе, и Дора на следующий день перенесла свои вещи в комнату первокурсников.

Гарри начал обучать Джинни окклюменции с помощью Доры и Салазара. Удивительно, но Джинни оказалась невероятно талантлива в этой области магии. Поттеру было достаточно лишь описать ей то, что она должна была сделать, и Джинни немедленно выполняла это без каких либо проблем. Джинни все время казалось, что догнать Драко, Блейза, Тонкс и Гарри невозможно, поэтому она начала заниматься с еще большей одержимостью.

Пока Джинни практиковала окклюменцию, Поттер провел Тонкс в гостиную и показал ей все свои книги. Гарри также показал ей лист с чарами по продвинутым заклинаниям и трансфигурации, которые он хотел изучить. Когда Нимфадора просмотрела список, она нашла одно интересное заклинание, и ее брови поползли вверх.

::Флешбэк::

— Гарри.

— Да, Тонкс? Что такое? — спросил Поттер, оторвавшись от «Защитной трансфигурации».

— И когда ты собирался сказать мне, что хочешь стать анимагом? — серьезно спросила Нимфадора.

Гарри вдруг почувствовал себя очень виноватым.

— Тонкс, я... э... ну, ты знаешь, когда я прошел тест на чистокровность, он показал, что у меня есть возможность стать анимагом. Я должен был рассказать тебе, и я планировал сделать это.

— Как давно ты работаешь над этим?

— Хм, с лета, я думаю. В «Большой книге трансфигурации» этому посвящен целый раздел.

— И? Как далеко ты зашел? Какая у тебя форма? — с интересом спросила Дора.

— Мне нужно зелье, чтобы узнать ее. Я написал Люциусу об этом в октябре, и он сказал, что сделает все возможное, чтобы достать его для меня, но так как субстанция зелья не постоянна, это будет трудно, — признался Поттер.

— Как ты думаешь, сколько времени у тебя займет превращение, как только ты узнаешь свою форму? — нетерпеливо спросила Нимфадора.

— Не знаю.

— А что еще ты знаешь об этом?

— Просто прочти это, — Гарри протянул ей «Большую книгу трансфигурации».

Основные принципы анимагии (для продвинутого курса см. стр. 227-356).

Хотя один из наиболее распространенных типов магии уникален для волшебников, анимагия, тем не менее, редко является талантом, как врожденным компонентом, и требует ряда дополнительных магических эффектов, которые помогут природным способностям полностью реализоваться. В отличие от аналогичных способностей (см. Метаморфомагия, с. 357 и Оборотничество, с. 428), которые проявляются на пятый-шестой день после рождения, большинство людей с талантом к анимагии, могут никогда не стать анимагами. Ритуалы, необходимые для проявления таланта, предполагают наличие обширных знаний в области заклинаний и трансфигурации. Большинство потенциальных анимагов просто не обладают необходимыми навыками в одной или более сферах.

Второй сдерживающий фактор в том, что многие люди не обладают необходимым терпением, чтобы подчинить себе силу трансформации. Для того, чтобы перейти в анимагическую форму, волшебнику необходимо принять изменения, чтобы существо было и в сердце, и в уме, и в душе. Маг, который в первый раз превращается, никогда не меняется полностью. Многие из животных черт могут перенестись в человеческую форму. Иногда, проявляющиеся черты могут быть незначительны, как определенная тяга к продуктам. В других случаях гораздо более заметными. Так, одна древняя колдунья постоянно была бледной, прежде чем обнаружила, что ее анимагическая форма — единорог. После своей первой трансформации, она прекратила все действия вплоть до смерти более двух с половиной веков назад.

Еще одним сдерживающим фактором является то, что перспективные анимаги не могут выбрать форму, и до недавнего времени мало кто использовал медитацию, чтобы найти ее. Зелье «Ревелиус» позволит кому-то открыть для себя анимагию и найти свою форму, введя в галлюциногенное состояние, однако того кто не имеет такой способности, зелье погружает на три часа в ужасный кошмар.

Никто не знает, какая животная форма предназначена ему. Некоторые специалисты предполагают, что личность человека является главным фактором, другие строят совершенно иные теории. НИКТО не знает точно. Практически каждое животное в мире было зарегистрировано, как анимагическая форма кого-то, от кошек и собак до земляных червей и сверчков. Некоторые магические формы были очень уникальны, такие как адские псы или единороги.

— Вау! — изумилась Нимфадора.

— Я знаю, — Поттер забрал книгу.

::Конец флешбэка::

Рождественское утро, Хогвартс.

— Гарри, вставай!

Поттер открыл глаза как раз вовремя, чтобы увидеть как Дора и Джинни направляют на него волшебные палочки и произносят:

— Агуаменти!

Две струи холодной воды обрушились из палочек прямо на лицо Гарри. В ту же секунду он проснулся и подскочил.

— Что, черт побери, это было? — заорал Поттер.

— Рождество, ты не имеешь права злиться, — усмехнулась Тонкс, — теперь, когда ты принял душ, спускайся вниз, пора открывать подарки.

— Клянусь, я припомню вам это и где все мои подарки? — Гарри оглядел пустую комнату.

— Анди перенесла их вниз, так что давай, вставай! — Джинни потянула его за руку.

— Хорошо, хорошо, хорошо. Может вы, хотя бы выйдите из комнаты, чтобы я смог переодеться?

— Оу... Гаррри слишком смущается, чтобы переодеть рубашку, когда две девушки в его комнате? — Нимфадора заставила Поттера покраснеть.

— Вон! — закричал Гарри, послав слабый сглаз в Дору и Джинни.

— Ты не должен проклинать в Рождество, Скруджи, — игриво заявила Тонкс, выбегая из комнаты.

Поттер быстро переоделся, достал подарки для Джинни и Нимфадоры из чемодана и спустился вниз.

— Наконец-то, — сказала Дора, как только увидела его.

— Тонкс, еще только пять утра! — зевнул Гарри.

— Не жалуйся, меня она разбудила в три и утверждает, что сама встала в час, — улыбнулась Джинни.

— Ты, должно быть, шутишь, — потрясенно сказал Поттер.

— Нет, я люблю Рождество, и всегда просыпаюсь рано в этот день, ничего не могу поделать, — взволнованно отозвалась Тонкс.

— И что ты делала четыре часа одна? — поинтересовался Гарри.

— Ну, что... мм, я составила список, пытаясь угадать, что будет в подарках. Это заняло около тридцати минут. Я хотела разбудить Джинни, но передумала, и решила разбудить тебя. Встретила Анди, когда она левитировала твои подарки, и она убедила меня немного перекусить, перед тем как будить тебя. Мы ели и разговаривали до двух сорока пяти, потом я решила все же разбудить Джинни. Она восприняла побудку гораздо хуже, чем ты и мы провели небольшую дуэль, — призналась Нимфадора.

— И я ее выиграла, — самодовольно произнесла Джинни.

— Неправда! — возмутилась Дора.

— Правда. Я вымотала тебя, и ты уснула, — гордо сказала Джинни.

— Только на час. Во всяком случае, когда я проснулась в четыре, мы с Джинни решили разбудить тебя. Хм, ну то есть мы пытались разбудить тебя. Анди забаррикадировалась в твоей комнате и не позволила нам сделать это, пока мы не согласились переместить твои подарки в гостиную, так, чтобы они не повредились. И вот теперь, наконец-то, мы можем открыть подарки! — возбужденно пояснила Тонкс.

Поттер рассмеялся над энтузиазмом Нимфадоры.

— Ясно, и с чего ты хочешь начать?

— Ну, давайте для начала обменяемся, — Дора протянула подарок и Гарри, и Джинни.

Поттер и Уизли последовали ее примеру и передали свои подарки друг другу. Как только Тонкс получила свои, она начала судорожно рвать бумагу.

— Подписка на «Ведьмополитен»! Спасибо, Джинни, это просто замечательный подарок, — счастливо сказала Нимфадора.

— Нет проблем. Спасибо за зелья для волос и тела, — улыбнулась Джинни.

— Гарри, почему ты не открываешь подарки?

Поттер тут же схватил ближайшую коробку, открыл ее и обнаружил небольшую трикотажную зеленую с серебряной отделкой шапочку.

— О, это от меня. Тебе нравится? — неуверенно спросила Джинни.

— Да, это невероятно, Джинни, спасибо, — Гарри надел ее.

— Я... мм, сделала ее сама, — покраснела Уизли.

— В самом деле? Это удивительно, я даже не знала, что ты умеешь вязать, — сказала Дора.

— Да, мама научила меня давным-давно. Я, правда, не так хороша в этом, — призналась Джинни.

— Нет, ты проделала большую работу, — слова Поттера вызвали еще больший румянец у Джинни, — так вы собираетесь открыть мои подарки или нет?

Это оказалось последней каплей для Тонкс, и она напала на подарок Гарри. Когда она его открыла, то потеряла дар речи.

— Гарри, ты не мог...

— Ну, у меня не было времени, чтобы ходить по магазинам в этом году, так что на самом деле вы обе получили одинаковые подарки и, я надеюсь, вы не откажетесь.

Нимфадора лишь удивленно покачала головой, а Джинни быстро открыла свой подарок, чтобы посмотреть, что именно так взволновало Дору. Подарок от Гарри был в небольшом конверте и достаточно легок. Когда Джинни открыла конверт, она улыбнулась, увидев подарочный сертификат от Глэдрагс, однако, когда она прочитала «на сто галлеонов», то ахнула.

— Гарри, я не могу поверить, что ты сделал это.

— В этом году после всего, что произошло, я даже не знал что подарить. На самом деле я начал паниковать уже на прошлой неделе, когда услышал, как Дафна Гринграсс разговаривала с Паркинсон о подарочном сертификате в Глэдрагс. Паркинсон сказала, что получает сертификат на сто галлеонов каждый год, так как ее отец не знает, что ей подарить, — пояснил Поттер.

— Джинни, мы должны посмотреть каталог Глэдрагс сегодня вечером! — взволнованно сказала Тонкс.

Пока Джинни и Нимфадора обсуждали одежду и те наряды, которые они могли бы получить с подарочным сертификатом, Гарри открыл подарок Доры и увидел перчатки на заказ для ловца. Перчатки были зеленые с серебристой отделкой и двумя змейками у основания.

— Спасибо, Тонкс. Это здорово, — поблагодарил Поттер, взяв в руки перчатки и показывая их девушкам.

— О, мне приятно, что тебе нравится. А теперь время для следующих подарков, — жадно произнесла Нимфадора.

— Хорошо, — сказал Гарри, а Дора уже открывала следующий подарок.

Поттер начал открывать оставшиеся подарки. Он получил книгу «Мир оживления» от профессора Флитвика, несколько сладостей от Сьюзен и Ханны, перья, исправляющие ошибки, от Блейза. Гарри также искал подарок от Малфоя, когда Анди с хлопком появилась рядом с ним.

— Хозяин Гарри, сэр, если вы ищете подарок от Малфоев, я схожу и принесу его вам, — сказала Анди.

— Что ты имеешь в виду?

— Когда я доставила ваш подарок Малфою, мистер Малфой отдал мне подарок для мистера Гарри Поттера, но сказал, что его нужно беречь, так как это очень важно, — серьезно произнесла Анди.

Интересно, что именно подарил мистер Малфой, подумал Гарри, сказав Анди, чтобы она принесла подарок. Анди кивнула и исчезла, а секунду спустя вернулась с двумя упакованными коробками.

Поттер принял их и открыл первую. Там оказалась книга под названием «Пробуди животное» от Уильяма МакКиннона. Как только Гарри открыл первую страницу, то понял о чем книга. Поттер быстро ее закрыл и осторожно развернул меньшую коробку, где оказался пузырек с жидкостью черной как смоль.

— Гарри, что это? — спросила Джинни, указывая на зелье черного цвета.

— Это... это... это подарок от мистера Малфоя, — Поттер все еще был растерян.

— Зелье? И что оно делает? — спросила Тонкс.

Гарри рассеянно протянул книгу «Пробуди животное» Джинни и Нимфадоре. Дора, увидев название, пораженно выдохнула.

— Он...

Гарри только кивнул.

— Я не понимаю, что это? — Джинни открыла книгу и начала читать с первой страницы. Как только она прочла первый абзац, то тоже ахнула.

— Я не могу поверить, что он достал для тебя это зелье, — это привело Тонкс в трепет.

— Ты ведь не будешь его пить? Если ты не анимаг, то увидишь кошмар! — воскликнула Джинни.

— Я — анимаг, — рассеянно ответил Поттер.

— Откуда ты знаешь?

— Не имеет значения, — Гарри откупорил пробку от зелья.

— Гарри, не смей пить его сейча... — крикнула Нимфадора, но Поттер быстро проглотил жидкость.

— Почему ты не хочешь, чтобы я выпил его? — спросил Гарри, как только в склянке не осталось ни одной капли.

— Гарри, ты сошел с ума! Зелье является одним из самых мощных галлюциногенов в магическом мире! А мы должны пойти на завтрак с преподавателями через два часа! — прокричала Дора.

— О, — выдавил Поттер, перед глазами все завертелось.

— О? О?! И это все, что ты можешь сказать, чертово «О»?

— Нет, я также могу сказать гххх, — Гарри схватился за живот, — что-то мне плохо.

— Ты в порядке? — Джинни бросилась к нему.

— Нет, — просто ответил Поттер, его глаза закатились и он упал.

* * *

Гарри открыл глаза, но вокруг было слишком темно, чтобы хоть что-то разглядеть. Вдруг рядом замерцал свет от факела, затем от двух, трех, и вскоре сотни факелов озарили комнату, где лежал на спине Поттер. Гарри медленно поднялся на ноги и огляделся. Комната была абсолютно пуста. Только факелы выстроились вдоль каменных стен, отбрасывая тень по всей комнате. Поттер попытался рассмотреть, где заканчиваются их тени, но не смог.

Тогда он начал двигаться по этому огромному пустому пространству. Гарри подошел к ближайшей стене и прикоснулся к ней. Хотя она точно была сделана из камня, поверхность оказалась гладкой и ровной.

— Гарри, — мягко позвали его.

— Гарри! — затем гораздо громче.

Поттер резко обернулся и обнаружил перед собой две фигуры в длинных плащах с капюшонами, скрывающими их лица.

— Кто вы? — спросил Гарри.

— Мы — хранители, — ответил первый.

— Ты ищешь здесь свою форму, — сказал второй.

— Что это за место?

— Это то, что есть и так, как должно было быть, — загадочно пояснил первый.

— Так-то вы ничего не объяснили, — сухо сказал Поттер, — и как мне найти свою форму?

— Путь в тысячу миль начинается с одного шага, — ответил второй.

— Ничего себе, начитались печений с предсказаниями?

— Тебе нужно найти форму, — спокойно произнес первый.

— Ты должен совершить путешествие, — сказал второй.

— Путешествие? Куда? — наконец-то они заговорили по существу.

Первая фигура в плаще взмахнула рукой, превращая стену в длинный коридор. Затем она что-то сказала второму хранителю и быстро ушла. Гарри попытался последовать за ней, но как только сделал шаг, второй остановил его.

— Удачи, — сказал хранитель.

— Спасибо, — буркнул Поттер, отмахнувшись от фигуры и ступив в коридор. Он задохнулся от вида бесконечной винтовой лестницы.

— М-да, — Гарри смотрел на эту лестницу и понимал, что действительно ненавидит печенья с предсказаниями.

* * *

Тонкс и Джинни были сильно напуганы. Подходило время завтрака, а Поттер все еще лежал в обмороке на полу гостиной Слизерина.

— Что нам делать? — нервно спросила Джинни.

— Не знаю. Что мы можем сделать? — ответила Нимфадора.

— Если мы не придем на завтрак, все будут удивлены. Конечно, мы можем сказать, что проспали... — Джинни замолчала, когда Гарри застонал, поднялся и стал крутиться во все стороны.

— Гарри? — неуверенно позвала его Джинни.

— Гарри! — радостно воскликнула Дора.

— Кто вы? — спросил он.

— Гарри, это мы. Джинни и Тонкс, — страх за друга снова вернулся к Джинни.

— Гарри, ты нас не помнишь? — Нимфадора тоже нахмурилась.

— Что это за место? — Поттер по-прежнему оглядывался.

— Гарри, это гостиная Слизерина, — тихо произнесла Джинни, ее глаза расширились.

— Так-то вы ничего не объяснили. И как мне найти свою форму?

— Гарри... ты все еще под действием зелья? — осторожно спросила Дора.

— Ничего себе, начитались печений с предсказаниями?

— Ты выпил зелье «Ревелиус», Гарри, — попыталась объяснить Джинни.

— Ты помнишь что-нибудь? — тихо спросила Тонкс.

— Путешествие? Куда? — Поттер смотрел мимо девушек.

Теперь Джинни серьезно запаниковала.

— Тонкс, он все еще под влиянием зелья.

— Я вижу и собираюсь сказать Дамблдору, что ты и Гарри еще спите. Это должно удержать их от лишних вопросов. Будем надеяться, что действие зелья скоро закончится, — Нимфадора вышла из гостиной и быстро направилась через подземелья в Большой зал.

За разговором с Дорой Джинни не заметила, как Поттер тоже пошел к выходу из гостиной. Когда он прошел мимо нее, Джинни схватила его за плечо:

— Гарри, ты должен остаться здесь.

— Спасибо, — Поттер отбросил ее руку и покинул гостиную со словами, как сильно он ненавидит печенья с предсказаниями.

Джинни последовала за ним из гостиной в подземелье. Она услышала, как Гарри пробормотал что-то, прежде чем забежать в ближайший открытый класс. В недоумении Джинни наблюдала, как Поттер бегает по кругу в кабинете, прежде чем вновь вернуться в коридор. Затем он прошел несколько футов, пока не добрался до следующего класса, зашел и начал снова бегать по кругу. К тому времени, как они покинули подземелья, Гарри умудрился побывать в каждом кабинете, в нескольких кладовках и в двух больших кабинетах для лекций. Джинни могла только удивляться, ведь Поттер, казалось, пытается набегаться до изнеможения.

Когда они покинули подземелья, Джинни нервно огляделась, чтобы убедиться в отсутствии преподавателей. Гарри же выглядел совершенно растерянным. Джинни только хотела что-то сказать, как выражение лица Поттера резко изменилось. Девочка увидела, как округлились глаза Гарри, а сам он стал вертеться из стороны в сторону. Затем вытащил палочку и применил Люмос. Он отчаянно замахал ей по кругу, как сумасшедший. Потом медленно попятился назад и закричал:

— Редукто!

Глаза Джинни расширились от удивления, когда Поттер выпалил несколько взрывных заклинаний, оставив пятна на стене. Ее удивление переросло в ужас, когда он начал швыряться Ступефаями, прежде чем повернулся к лестнице в конце холла.

Так как ни одно из заклинаний не было направлено на нее, Джинни решила последовать за другом, но уже на расстоянии. Время от времени Гарри останавливался, нагибался и кидал заклинания огня в случайном направлении, продолжая подниматься по лестнице.

Когда он дошел до четвертого этажа, то сначала остановился, а потом побежал по коридору. Джинни издали наблюдала, как ноги Поттера вдруг подкосились, и он упал на колени, продолжая бормотать что-то неопределенное, Джинни была слишком далеко, чтобы что-то понять. Она хотела убедиться, что с Гарри все в порядке, но Поттер внезапно начал трястись и кричать от боли, его тело внезапно стало меняться.

Сначала появились крылья. Массивные черные крылья. Из кожи, похожие на крылья летучей мыши, они выдвигались из лопаток. На концах крыльев появились белые костяные когти. Крылья были широкими, а в размахе достаточно большими, чтобы удержать вес человека.

Череп Гарри начал меняться, быстро теряя сходство с человеческим. Его голова стала шире, длиннее, и изо лба выросли два завитых рога, как у барана. На шее и позвоночнике отросли тонкие отростки, напоминавшие иглы дикобраза. Глаза стали больше и поменяли цвет на ярко-зеленый. Что самое удивительное, веки вместо горизонтального положения приняли вертикальное. Когда он моргнул, веко опустилось не сверху вниз, а слева направо. Кожа стала очень черной и, как только он открыл рот, Джинни заметила раздвоенный язык и ряды шестидюймовых зубов. Тело Поттера продолжало меняться: чуть выше ягодиц пророс хвост, толстый, как кнут. Он вытягивался, пока не достиг пяти футов. Колени согнулись в другую сторону, в то время как лодыжки остались в том же человеческом положении. Руки и ноги стали шире, а кисти стали трехпалыми и когтистыми.

Но как только он принял форму, то тут же стал меняться обратно. С воплем боли, зверь-Гарри вернул себе человеческое тело и улыбнулся, прежде чем снова упасть в обморок, потеряв сознание.

* * *

Поттер выдохся. Он только что закончил восхождение по самой длинной лестнице, которую когда-либо видел. Когда он наконец-то достиг вершины, перед ним открылась дверь.

Его брови поползли вверх от удивления, когда он понял, что оказался в какой-то огромной пещере. Гарри стоял у входа в пещеру, и ничего не видел дальше своего носа. Нигде не было света. Поттер решил пройти внутрь, когда мощный взрыв оглушил его.

Вспышка света буквально вышла из него и поэтому не ослепила. Его глаза тут же привыкли к свету, и он оглядел пещеру.

Тем не менее, от того, что он увидел, захотелось закричать. Вокруг него были разного размера каменные монстры. Некоторые напоминали ему тетю Мардж, другие были не менее двадцати футов в высоту. Все статуи были немного похожи. У них было по паре крыльев, острые зубы, своеобразный хвост и острые когти. Они безмолвно рычали на невидимого врага.

Когда Гарри решил подойти к ближайшей, свет начал исчезать. И как только он почти исчез, все статуи затряслись. Поттер сразу же попытался отодвинуться от них, но он все же был достаточно близко, чтобы в деталях видеть изменения ближайшей статуи. Гарри в ужасе смотрел, как каменные глыбы отламываются от нее, и появляется рука с острым когтем: она тут же заскребла по камню.

Поттер достал палочку и крикнул:

— Люмос!

Заклинание тут же осветило большую часть пещеры. Гарри мог только стоять и в ужасе наблюдать за происходящим. Все каменные существа вокруг него внезапно ожили и стали разрушать камень, удерживающий их на месте. Громкий треск заставил Поттера направить волшебную палочку на ближайшую статую. Этому существу удалось больше остальных высвободить себя из камня.

Оно согнуло крылья и издало пронзительный визг. Затем повернуло голову и зарычало на Гарри, обнажая длинные зубы.

Поттер направил на него палочку и произнес самое сильное проклятье, которое знал:

— Редукто!

Взрывное заклятье поразило существо в грудь, однако тем самым разозлило его еще больше и не принесло никакого вреда.

— Ступефай! — прокричал Гарри. Заклинание заставило существо замедлиться, но не оглушило. Так быстро, как только мог, Поттер развернулся и бросился бежать, кидая заклинания во все стороны. Рев горгулий усиливался с каждой ожившей статуей. Мальчик бежал около десяти минут, прежде чем остановиться.

Перед ним предстал массивный каменный храм. Небольшие лестницы вели прямо к двери. Свет, идущий из-под нее, показался лучшим выходом, чем встреча с горгульями, и Гарри быстро побежал к двери.

Ступни с каждым шагом горели все больше. Он бежал уже долго и, в конце концов, устал. Громкий визг, раздавшийся за спиной, заставил Поттера упасть на колени и кинуть через плечо парализующее. Вопреки желаниям тела, Гарри заставил себя встать и дальше подниматься по лестнице.

Казалось, прошла вечность, прежде чем Поттер наконец-то достиг своей цели. Он открыл дверь и тут же захлопнул ее за собой. К ужасу Гарри перед ним снова оказался длинный коридор, который также выглядел бесконечным.

Поттер шел по коридору, пока у него не кончились силы. Ноги подкашивались. Он упал на колени и опустил голову в полном изнеможении. Очередной вопль заставил Гарри поднять взгляд. Перед ним стояло большое крылатое существо, и как только они встретились взглядами, словно свет вспыхнул в голове мальчика.

«Ты и есть причина моего путешествия, да?» Он слишком устал, чтобы говорить, но существо, казалось, поняло его. Ростом оно было более шести футов с большими крыльями, как у летучей мыши. Свирепый взгляд, длинные зубы и два рога, выступающие из черепа. Руки были тощими, но мускулистыми и оканчивались трехпалыми острыми когтями. Особенным был хвост. Он двигался вперед и назад как змея, а кончик его был острым как кинжал.

Поттер мог только смотреть на страшное существо и бороться с собой, чтобы оставаться в сознании.

Существо растопырило одну из своих когтистых рук и положило ее на голову Гарри. Его глаза расширились на мгновение, когда он почувствовал потоки магии. Поттер не сводил взгляда с существа и в деталях видел, как оно превращается в самого Гарри, не подозревая, что сам трансформируется в это существо.

— Твое путешествие закончилось, — сказало существо-Гарри, когда Поттер превратился в зверя, и исчез.

Гарри улыбнулся. И прежде чем он потерял сознание, мощный голос эхом раздался от него во все стороны.

— Горгулья!

Гостиная Слизерина, Хогвартс.

Поттер проснулся в своей постели, ощущая боль во всем теле.

— Ох, — произнес он, попытавшись встать, но как только двинул ногой, снова застонал.

Через несколько минут распахнулась дверь, и в комнату вбежали Джинни и Нимфадора.

— Гарри, ты в порядке?

— Мне кажется, что я оббежал вокруг замка дюжину раз, а потом по мне потоптался дракон, — простонал в ответ Поттер.

— Ну, ты действительно много бегал по замку, — сказала Джинни.

— Да ладно?

— Гарри, у тебя была галлюцинация! Теперь скажи мне, чем ты думал, когда пил это идиотское зелье именно сегодня? — воскликнула Дора.

— Я не думал, я просто хотел узнать свою форму, — честно ответил Поттер.

Тонкс ударила его по ноге, заставив вскрикнуть.

— Это за то, что заставил меня волноваться! Джинни прибежала в Большой зал во время завтрака и сказала, что ты упал в обморок в коридоре четвертого этажа. Ты знаешь, где ты потерял сознание, Гарри? — требовательно спросила Нимфадора.

— Эмм... нет, — Поттер боялся услышать то, что она могла рассказать.

— Рядом с кабинетом МакГонагалл! Ты знаешь, что было бы, если бы она решила позавтракать чуть раньше и нашла бы тебя там? — закричала Дора.

— Прости, — искренне сказал Гарри, — но я же не знал, что будет именно так. Я думал, что это будет сон или что-то похожее.

— Если бы ты прочел письмо Люциуса, лежащее в книге, ты бы знал, чего ждать!

— Я идиот, я знаю это, — застонал Поттер.

— Прекрасно! — Тонкс хватило пару минут, чтобы успокоиться и спросить: — Ну что, ты нашел свою форму?

— Да, — ответил Гарри вместе с Джинни.

— Откуда ты знаешь? — удивленно спросил ее Поттер.

— Я видела, как ты превратился в какого-то демона, Гарри, — призналась она.

Поттер усмехнулся и покачал головой.

— Не в демона, Джинни, я — горгулья, — гордо сказал он.

— Горгулья, — ошеломленно повторила за ним Нимфадора.

— Так вот что это было? — хмыкнула Джинни.

— Да, это был я в виде ужасной на вид горгульи, — усмехнулся Гарри.

— Я так и сказала.

— Это... это удивительно, — удивленно произнесла Дора.

— Я знаю и не могу дождаться, когда смогу изучить их.

— Звучит здорово, но нам пора на ужин, — пожала плечами Джинни.

— Ты права. Гарри, одевайся, — скомандовала Тонкс, — ужин начнется через пять минут.

— Но у меня все болит, — пожаловался Поттер.

— Ты сам виноват, и сам принял галлюциноген в Рождество. Мы прикрывали тебя на завтраке и во время ланча, но если ты не появишься на ужине, Дамблдор начнет проявлять излишнее любопытство. Все, что он делал сегодня, так это спрашивал о тебе, — покачала головой Нимфадора.

— Ублюдок, как будто его это касается, — мрачно проворчал Гарри.

Большой зал, Хогвартс.

Потребовалось почти двадцать минут, чтобы подняться с кровати, сходить в душ и одеться. Когда Поттер спустился вниз, он обнаружил голодных и нетерпеливых Джинни и Дору, которые потащили его в Большой зал.

Первое, что отметил Гарри, это то, что, как и на прошлое Рождество, все четыре стола факультетов были оттеснены к стене. Второе, все прекратили есть, когда они вошли.

— Надо же, мистер Поттер, вы наконец-то решили почтить нас своим присутствием, — усмехнулся Снегг.

«Нападай!» — потребовал от Гарри где-то в голове злобный голос. Поттер встряхнул головой, откинув внезапное желание ударить декана, и занял место рядом с Флитвиком и незнакомым профессором.

— Счастливого Рождества, Гарри, — улыбнулся Флитвик.

— Счастливого Рождества, профессор, — ответил улыбкой на улыбку Поттер, а Тонкс и Джинни сели рядом с ним.

— Счастливого Рождества, мисс Тонкс, — сказала другой профессор.

— Счастливого Рождества, профессор Вектор. Как ваши дела? — поинтересовалась Нимфадора.

— Я в порядке, дорогая. Мы только что с Филиусом говорили о вас двоих.

— Правда?

— Профессор Вектор пытается выпытать у меня любую информацию о мистере Поттере, чтобы привлечь его внимание в следующем году к нумерологии, — улыбнулся Флитвик.

— Право, Филиус, звучит, как-то не привлекательно. Мы просто обсуждали, что вы выберете в следующем году, мистер Поттер. Я предположила, что вы как мисс Тонкс, моя лучшая студентка, также выберете нумерологию. Я просто не верю в то, что вы выберете уход за магическими существами или прорицание, как думает Филиус, — сказала Вектор.

Дора подавилась тыквенным соком, так как похвала вызвала неконтролируемый приступ смеха. Когда преподаватели замолчали, чтобы узнать, что ее так рассмешило, Нимфадора попыталась взять себя в руки.

— Извините, мэм, но Гарри не собирается брать нумерологию в следующем году, — сказала она.

— Да, Тонкс? Ты ведь знаешь, что у меня есть веская причина, чтобы больше узнать о магических существах, — кивнул Поттер.

— То есть то, что я учила тебя нумерологии в течение года, ничто? Прекрасно, тогда закончим на этом.

Когда Нимфадора закончила говорить, за столом воцарилась тишина. Гарри прямо чувствовал усмешку Снегга и направленный на него мерцающий взгляд Дамблдора. Наконец, Вектор решила нарушить молчание.

— Мисс Тонкс учила тебя всему, что она узнала в этом году? — в ее голосе было удивление.

Поттер обвел взглядом весь стол и увидел, что каждый ждет его ответа. Решив повеселиться, как с МакГонагалл, Гарри сказал:

— Профессор Вектор, вы будете удивлены, но пять довольно талантливых слизеринцев смогли осилить материал, приложив требуемое усердие.

Это заявление привлекло внимание и остальных профессоров.

— Поттер, не думаете ли вы, что мы действительно поверим, что вы и четыре других слизеринца выучили нумерологию с мисс Тонкс? — сказал Снегг.

«Нападай! Защищай свою честь!» — Гарри вновь сделал усилие, чтобы заглушить чужие мысли, однако он был согласен и ухмыльнулся, удивив преподавателей.

— Нет, сэр, я не прошу вас поверить в то, что Тонкс лично обучила меня и еще четырех других слизеринцев нумерологии, но я ожидаю, что вы поверите, что эти студенты и я также изучили основы древних рун, наравне с нумерологией с Тонкс, — ответил Поттер.

— Наказание, Поттер, вы будете сортировать глаза угрей все Рождество, — мрачно сказал Снегг.

Мысленный образ Снегга, пронзенный когтями и выпотрошенный в области груди, пришедший в голову Гарри, заставил его угрожающе улыбнуться.

— Северус, мне кажется, вы погорячились в отношении Гарри. Ведь сейчас Рождество и мисс Тонкс сообщила нам, что он чувствовал себя плохо весь день, — Дамблдор старался изо всех сил, чтобы не допустить скрещивания волшебных палочек в рождественский ужин.

— Хорошо, директор. Поттер, вы не будете наказаны, если сможете доказать, что знаете нумерологию. Я уверен, что профессор Вектор согласится задать вам несколько вопросов, — злобно сказал Снегг.

— Я не против. Я слышал довольно хорошие отзывы о профессоре Вектор и ее стиле преподавания, — Гарри повернулся к удивленному учителю нумерологии.

— Хорошо, мистер Поттер. Что такое эквивалентность подъема? — спросила она.

— Эквивалентность подъема — это утверждение, что когда одно заклинание ломает другое через числовое значение, то есть количество семерок, что появляются в начертании заклинания, которое определяет мощность заклинания. Наиболее известным примером являются Непростительные, которые на графике имеют бесконечное количество семерок. А так как ни один магический щит не может повторить такое же количество семерок, нумерологи верят, что Непростительные нельзя блокировать, пока не найден щит, повторяющий такое же количество семерок, — объяснил Гарри без особых усилий.

— Великолепно, мистер Поттер, очень краткий и точный ответ, — улыбнулась Вектор, а другие профессоры кивнули в знак согласия.

— Спасибо, мэм, — гордо ответил Гарри.

— Мистер Поттер, кто те слизеринцы, о которых вы упомянули? — поинтересовался Флитвик.

— Драко Малфой и Блейз Забини.

— Скажите мне, мисс Тонкс, мистер Малфой и Забини также схватывали материал, как мистер Поттер? — спросила Вектор.

— Хм, Гарри и Блейз действительно легко, но Драко пришлось побороться над некоторыми заклинаниями. Зато Драко великолепен в области древних рун. Он, наверное, знает о них даже больше, чем я сейчас, — заметила Нимфадора.

— Это впечатляет, — Дамблдор засверкал глазами.

— Спасибо, сэр, — монотонно ответил Поттер.

— Гарри, ты назвал только двоих слизеринцев, но их было пять, не так ли? — напомнил директор.

— Я посчитал, что это очевидно. Блейз, Драко, Джинни, Тонкс и я, — пожал плечами Поттер.

— Мистер Поттер, это четыре слизеринца и одна гриффиндорка, — уточнила МакГонагалл.

— Вы ошибаетесь, мэм. Пять слизеринцев.

— Мисс Тонкс — гриффиндорка, — с небольшим вызовом сказала Минерва.

— При всем уважении, мэм, Тонкс не гриффиндорка, она просто в Гриффиндоре, — слова Гарри заставили покраснеть Нимфадору, а МакГонагалл поджать губы.

— Мистер Поттер, я не вижу разницы.

— Разница в том, что Тонкс имеет все качества для настоящего слизеринца, но она была отсортирована на один год раньше. Тонкс не больше гриффиндорка, чем я — гриффиндорец. Единственное реальное отличие между нами — это то, где мы спим по ночам, и команды, в которых мы играем в квиддич, — Гарри мысленно представил, как МакГонагалл и Снегг опускаются лицом в рождественский ужин.

Тишина после последних слов Поттера, казалось, тянулась бесконечно. Наконец первокурсник из Когтеврана решил высказаться.

— Значит ли это то, что Тайную комнату мог открыть кто-то с любого факультета, а не только из Слизерина?

— Вполне. Человек, открывший комнату, может быть из Гриффиндора, Когтеврана или Пуффендуя, — кивнул Дамблдор, заставив Флитвика, Стебль и МакГонагалл посмотреть на него.

— Вы же не подозреваете кого-то из моих пуффендуйцев, директор? — с ужасом спросила профессор Стебль.

— Или из моих когтевранцев? — возмутился Флитвик.

— Ни один из уважающих себя гриффиндорцев не выпустит чудовище Слизерина, — твердо сказала МакГонагалл.

— То есть виноваты слизеринцы? — спросил Гарри, привлекая внимание к себе.

— Мистер Поттер, никто не обвиняет слизеринцев, — ответила Минерва.

— Вы правы, все обвиняют меня, так как я змееуст, из Слизерина, а еще очередная реинкарнация Волан-де-Морта, — отчеканил Гарри каждое слово.

Весь стол буквально задохнулся от произнесенного имени, кроме Поттера и Дамблдора.

— Мистер Поттер, никто о вас так не думает, — успокаивающе заверил его директор.

Гарри почувствовал, что теряет самоконтроль. Желание наброситься на Дамблдора было слишком велико.

— То есть то, что было в заголовке «Ежедневного пророка» на следующий день после того, как все уехали на каникулы, мне привиделось? Ах да, я помню «Альбус Дамблдор удерживает Гарри Поттера в Хогвартсе». Знаете, директор, вам хватило бы одного письма, чтобы прекратить все эти статьи с нападками на меня. Вы же влиятельный маг в волшебном мире, хотя я должен был ожидать, что вы просто пустите все на самотек, позволив прессе разобраться со мной. Ведь вы были таким же небрежным опекуном всю мою жизнь, так почему бы вам измениться сейчас, когда я действительно знаю, какой вы на самом деле опекун? — злостно сказал Поттер.

— Мистер Поттер, немедленно извинитесь перед директором! — приказала МакГонагалл.

Гарри медленно повернулся в сторону МакГонагалл.

— Сейчас я разговаривал не с директором, а со своим опекуном. Он заставил меня остаться здесь, чтобы познакомиться со мной, так что я просто хотел бы узнать, почему он и пальцем не пошевелил, чтобы помочь мне. Это ведь то, что должен делать опекун, не так ли?

— Поттер, вы не можете ждать от директора вмешательства от вашего имени, чтобы остановить распространяющуюся новость! — рявкнул Снегг.

«Заставь его замолчать! Он должен знать свое место!»

— Ему не надо было останавливать. Все, что надо было сделать, это сообщить в редакцию газеты, что он не знал о моих способностях к парселтангу в течение года, и то, что это отметка злого волшебника, просто слух. Это ведь так просто. Вместо этого он ничего не сделал и позволил газете превратить меня в следующего Темного Лорда, — Гарри боролся с желанием проклясть Снегга.

— Гарри, здесь не место для такого разговора, если ты хочешь обсудить это, мы можем пройти в мой кабинет, — сказал Дамблдор.

— Нет, сэр, меня уже тошнит от наших небольших разговоров в вашем кабинете. И я надеюсь, вы не ожидаете, что увидите меня в оставшиеся каникулы. Анди! — громко сказал Поттер.

— Да, хозяин Гарри? — спросила Анди, появившись перед ним.

— Я решил, что поем в общей гостиной, — Поттер поднялся. — Всем счастливого Рождества, — холодно бросил он и вышел из зала.

Как только Гарри пошел к выходу, Тонкс и Джинни последовали за ним. Они оставили за собой трех шокированных первокурсников, несколько ошеломленных преподавателей, ворчавшего Снегга, разозленную МакГонагалл и огорченного директора.

* * *

После импровизированного нагоняя директору школы перед всеми преподавателями, Поттер провел остаток каникул в слизеринской гостиной. Нимфадора и Джинни пытались выяснить у него, почему он вдруг напал на директора, но Гарри был не в состоянии дать им ответ.

Честно говоря, Поттер и сам не знал, что именно послужило причиной внезапного прилива гнева по отношению к директору, Снеггу и даже к МакГонагалл. Чтобы отвлечься от этого, Гарри бросил все свои силы на учебу. Он практиковался в дуэлях, трансфигурации, заклинаниях и окклюменции каждый день с Дорой и Джинни. Также он попросил Анди совершить набег на библиотеку и достать всю литературу о горгульях. Анди его не разочаровала и принесла около пятидесяти книг, которые хоть как-то ссылались на редких магических существ.

В книге «Ночные магические существа» Тонкс нашла объяснение вспышке гнева Поттера.

::Флешбэк::

— Гарри, мне кажется, я знаю, почему ты внезапно разозлился на Дамблдора, — сказала Нимфадора, оторвавшись от книги.

— Да? — Поттер отложил в сторону свою.

— Да, прочитай это, — Дора протянула ему заинтересовавшие ее страницы.

Гарри взял книгу и начал читать.

Горгульи.

«Это могущественные существа, невероятно редкие и востребованные в волшебном мире. Горгулья — гуманоидный вид известный главным образом своей преданностью, жестокостью, а также возможностью превращаться в твердый камень. Поскольку преобразование в камень является весьма болезненным процессом, большинство горгулий живет в глубоких пещерах или ямах, где дневной свет им не опасен. Много слухов существует об этих представителях, включая то, (1) что их кожа абсолютно устойчива к любому типу магии, (2) что они не в состоянии двигаться в светлое время суток и, (3) что они питаются людьми.

Все эти слухи ложны. Кожа горгулий устойчива к магии так же, как и шкура драконов, то есть им может быть причинен вред с помощью магии, как и любому другому живому существу.

Также неверно, что как только горгульи попадают под солнечный свет, они застывают. В отличие от вампиров, чтобы превратиться в камень горгульям необходимо пробыть от тридцати минут до двух часов под прямыми солнечными лучами. На самом деле, при воздействии солнца, горгульи становятся намного опасней. Их кожа становится еще более прочной, что заставляет горгулью чувствовать болезненные изменения и, пока она не превратится полностью в камень, устойчивость к волшебству будет повышаться. Горгулья, с каждой проведенной на солнечном свете минутой, будет становиться все более жестокой и агрессивной.

Наконец, самое большое преувеличение это то, что горгульи жестокие каннибалы и охотятся на людей, и питаются только ими. Хотя было несколько случаев нападений горгулий на человека, но жертвами часто становились лишь те, кто вредил горгульям. Дело в том, что из тысячи пятисот семидесяти трех человек, сообщивших о нападении горгулий, тысяча сто двадцать семь пытались поймать горгулий из-за их кожи или навредить им. Это привело к теории, что горгульи на самом деле очень умны и мстительны.

Эта теория имеет смысл, ведь горгульи мстят лишь тем, кто причиняет им вред, либо их сородичам. Случай, который подтвердил эту теорию, имел место во время раскопок египетских пирамид в 1798 году. Майкл Стритер работал на раскопках, когда одна из горгулий ожила и неожиданно обезглавила его, а после улетела, не причинив вреда другим искателям. После изучения биографии мистера Стритера, его товарищи узнали, что почти сорок лет назад тот убил молодую горгулью в Исландии. Многие люди отрицали эту теорию, утверждая, что горгульи не имеют интеллекта и не понимают такие вещи, однако последние испытания доказали, что мозг горгулий похоже немного менее развит, чем у гоблинов».

— Я не понимаю, Тонкс, — Поттер отложил книгу.

— Гарри, что именно ты думаешь о Дамблдоре?

— Ты знаешь, что я думаю о нем, — резко сказал Поттер.

— Я знаю, Гарри, знаю. Но хотя бы подумай... Горгульи мстят людям, которые причинили им боль, и поэтому ты набросился на директора и Снегга, ведь эта первая вспышка гнева горгульи внутри тебя. Я знаю, что ты считаешь Дамблдора ответственным за то, что случилось с твоими родителями, и ты ненавидишь его за жизнь с Дурслями. А теперь ты узнал, что он твой опекун, и он отказался помочь тебе. Я думаю, что твоя обида и мстительность вывела горгулью из себя, — сказала Нимфадора.

— Я не хотел убить директора школы, Тонкс, — Поттер намеренно не стал уточнять, что не хотел убить Снегга.

— Может быть, ты просто злишься на него за то, что он сделал с тобой, но было ли это преднамеренным или нет, ты только опустил его перед преподавателями, а не напал физически, как это выглядело со Снеггом.

— Может быть, Тонкс. Все может быть, — пожал плечами Гарри. Он уже думал о том, почему Снегга хотел именно убить, а Дамблдора только унизить. Дамблдор разрушил его жизнь намного больше, чем Снегг. В конце концов, Снегг просто брюзгливый профессор зелий, не так ли?

::Конец флешбэка::

Последний день каникул, кабинет директора школы Хогвартс.

Альбус Дамблдор сидел за своим столом и раздумывал над тем, что же не так пошло у него с Гарри Поттером. Он надеялся, что они смогут забыть свои разногласия в честь Рождества и лучше узнать друг друга, но получилось совсем наоборот. Во всяком случае, заставить юного Гарри, остаться в школе было ужасным решением. Мало того, мальчик обиделся на него еще сильнее, так он, оказывается, еще и натравил на ребенка средства массовой информации.

Дамблдор жалел о том, что он не может вернуть все назад и заново повлиять на множество вещей в жизни Поттера. Он должен был принимать участие в жизни юного Гарри. Может, если бы он был рядом тогда, то Гарри относился бы к нему как к крестному, а не как к неудачному опекуну.

Было больно из-за того, что ребенок Лили и Джеймса так относился к Альбусу. Недавнее фиаско с прессой показало, что мальчик и дальше будет презирать его. Альбус каждый день размышлял о словах Гарри на рождественском ужине, каждое из них было правдой. Он с треском провалился, не защитив мальчика от прессы, хотя вполне смог утаить открытие Тайной комнаты. Тем не менее, он должен был предвидеть реакцию на талант Гарри, когда он раскроется. Что же насчет письма в газеты, оно бы прошло долгий путь и все же прекратило эти ужасные обвинения в адрес двенадцатилетнего мальчика.

Ход мыслей Альбуса был прерван, так как вспыхнул камин, и в кабинет вошла заместитель директора.

— Альбус, ты должен перестать корить себя за это, — произнесла Минерва.

— Как я могу, Минерва, если все, что сказал Гарри, правда? Я ужасный опекун для него, — печально заметил Альбус.

— Альбус, ты не можешь позволить Люциусу Малфою стать его опекуном, мы оба знаем, что он Пожиратель Смерти.

— Раньше я тоже так думал, Минерва, но Гарри, кажется, уже ненавидит меня. Я надеялся хоть как-то преодолеть пропасть между нами на каникулах.

— Ты должен позволить всему идти, как есть, Альбус. Гарри — лучший студент, ты — директор Хог...

— Вместе с тем, я опекун этого студента, Минерва. Я должен был обсудить с Гарри это все несколько лет назад, хотя бы в прошлом году. Так много всего произошло, что я не знаю, что мне сделать, чтобы исправить все это.

— Ты всего лишь человек, всем свойственно ошибаться, — Фоукс заклекотал в знак согласия с Минервой.

— Я знаю, но мне кажется, что мои ошибки имеют гораздо большие и далеко идущие последствия. Я могу только молиться Мерлину, чтобы Гарри не стал одной из них, — сказал Дамблдор.