Цвет Надежды (гет)

Время за нитью нить сплетает судьбы моей кружево,

Пытаясь заставить забыть тепло многолетней дружбы

И сердца волшебный полет, и пламя безудержной страсти.

Время те нити рвет, сплетая узор несчастий.

Сплетая узор обид и слов фальшиво-постылых.

Но разве оно победит? Нет! Я найду в себе силы.

Порву упругую нить цвета полуночной боли.

Мне хватит сил заменить ее светлой нитью — Любовью.

С земли подниму моток затоптанной в грязь Надежды.

Той нитью вышью цветок, на миг ощутив себя прежней.

Пускай лишь во сне. Пускай. Но стану я снова счастливой.

За ним в рассветную даль на сердцем сплетенных крыльях.

Чистокровные браки — это вообще особая история. И упаси Мерлин стать ее частью.

Ей не повезло. Нарцисса Блэк сидела в огромном кресле-качалке посреди библиотеки. Ее невидящий взгляд скользил по корешкам старинных книг, ни на чем не останавливаясь, ни на чем не задерживаясь. Чужие книги. Чужая библиотека. Чужой дом. Да и сама жизнь казалась какой-то чужой и ненастоящей.

Бесконечные зимние каникулы наконец-то близились к своему логическому завершению. Как же она устала в этом пустом и огромном доме. Прошло две недели с тех пор, как они переехали в имение Малфоев. Эти две недели были кошмаром? Нет. Они были совершенно никакими. Другого слова Нарцисса подобрать не могла. Одинаковые, монотонные дни. Одинокие вечера и ночи… Последнее радовало особенно.

С памятной ночи в доме родителей прошло почти две недели, но Нарцисса до сих пор вспоминала эти мгновения с дрожью. Что самое удивительное, Люциус ничем не обидел ее: ни словом, ни действием. Наоборот. Вопреки всем ожиданиям, он оказался нежным и внимательным. Это никак не желало укладываться в голове, ведь всю церемонию в его отсутствующем взгляде не читалось ничего. В редкие минуты просветления, когда его удавалось вытянуть из омута своих мыслей, она видела злость и раздражение в серых глазах. Его сложно было в этом винить. Она действительно воплощала в себе все проблемы и несчастия его недолгой жизни. Поэтому юная невеста готовилась к самому худшему.

Но все прошло не так. Не так… Это было так непохоже на то, что случилось в ту, другую ночь. Это было неправильным, это было… Неправильным? Жених и невеста. Два человека, соединенных пред лицом высшей силы. Почему же это казалось таким неестественным? Да потому, что мысли обоих людей в эту ночь мчались вдаль: туда, где не было заздравных тостов, разноцветных коробок с подарками, лицемерных гостей и дикого одиночества посреди всей этой суматохи. Они не были вдвоем, они не были наедине. И Нарцисса прекрасно понимала, что вся нежность, которую, вопреки всем ожиданиям, дарил ей этот странный юноша, предназначалась совсем другой. Он пытался забыть, пытался приблизиться и одновременно отдалиться. Разве она могла его в этом винить, если сама отчаянно желала почувствовать не эти уверенные прикосновения, а дрожащие пальцы совсем другого человека. Ей не нужен был этот красивый и холодный юноша. Ей нужен был он. Мечта и сказка, боль и разочарование. Только он.

А потом начался кошмар…

Ее жених ровным голосом задал один-единственный вопрос:

— Кто он?

Простой вопрос. Никаких сцен. Он даже голоса не повысил, но стало страшно, очень страшно. Просто взгляд холодных серых глаз резанул стальным клинком. В эту минуту Нарцисса поняла, что не знает и толики способностей этого человека. Тогда она собрала все свое мужество, чтобы голос прозвучал ровно.

— Это неважно, Люциус. Это было до тебя. Я же не задаю подобных вопросов.

— Это Блэк?

— Люциус, — голос даже не дрогнул. Он ждет признания? Не дождется. — Давай оставим эту тему.

— Ты чего-то вновь недопоняла, милая.

Светловолосый юноша приподнялся на локте и заслонил свет десятка свечей. Его голова и обнаженные плечи оказались окутаны своеобразным ореолом. Это было бы чертовски красиво, если бы не было так страшно. В мозг упорно стучалась мысль: «Почему, когда он называет меня милая, хочется раствориться и исчезнуть? А еще говорят, что слова — это только слова. Они не могут быть плохими или хорошими, зато могут пугать. Даже такие добрые и нежные, на первый взгляд».

— Люциус, — голос все-таки сорвался. — Чего ты хочешь добиться?

— Я могу сейчас пообщаться с твоим отцом, например. Ты же знаешь, что за этим последует.

Нарцисса нервно сглотнула. Она знала. Несмотря на вольные нравы, которые уже давно царили в обществе, можно ведь вспомнить и о традициях. Что тогда? Позор семье, которая не смогла воспитать дочь. Законы пресловутых чистокровных семей были ох! как суровы. Вечное клеймо. Позор на весь род. И это были не пустые слова. Но пугало Нарциссу не это. В один миг из самой младшей, а потому, наверное, всеми любимой доченьки, она может стать изгоем. Никем. Сириус смог решиться на это, но он сильный. Она же… Нет. Сама мысль об этом пугала. Она лишилась единственного близкого человека, оказалась в чужом доме, а теперь еще может лишиться родителей… Тогда у нее совсем никого не останется. Никого на целом свете.

— Что ты хочешь? — глухим голосом повторила она свой вопрос.

— Образумилась? — криво усмехнулся Люциус Малфой. — Я ничего не скажу твоей семье в обмен на полное послушание. Ты всегда должна будешь делать только то, что хочу я. То есть, вести себя так, как обязывает твое теперешнее положение. Я не потреплю никаких домыслов и сплетен о своей семье. Если ты приблизишься к Блэку ближе, чем на пять футов, ты пожалеешь. А уж как он пожалеет!

— Зачем ты так, Люциус? До этого лета у нас были разные жизни, разные планы. Что тебя теперь так шокирует? Почему ты злишься?

— Ну что ты, милая, — юноша протянул руку и провел по ее распущенным волосам. — Я не злюсь. Если бы я злился, все было бы совсем по-другому. Тебе лучше даже не знать, как именно.

Жесткая улыбка резанула в самое сердце.

— Что же касается разных жизней. Можешь теперь об этом только вспоминать. Ты — моя. Навсегда. Надеюсь, ты не будешь давать поводов сомневаться в выборе наших семей.

Нарцисса оттолкнула прочь руку, которая улеглась на ее плечо. Как она его ненавидела! Начинать совместную жизнь с шантажа. Как мило с его стороны.

Усмешка юноши на миг пропала, а потом появилась вновь.

— Спишу это на волнение в честь знаменательного события. Но только на этот раз. Ты ведь сделала правильные выводы из нашего разговора?

Нарцисса молчала.

— Не слышу?

Люциус и правда сделал вид, что прислушивается.

— Что ж, ты все же решилась на объяснения с семьями. Жаль.

Юноша протянул руку к халату, висевшему на спинке кровати. Взял его, встал и, ничуть не смущаясь, начал одеваться. Он не смотрел на Нарциссу, действуя методично и планомерно. Закончив одеваться, Люциус неторопливо направился к двери.

— Я сделала правильные выводы, — еле слышно проговорила она.

Он остановился, обернулся к кровати и смерил невесту долгим взглядом.

— Мудрое решение.

Он с усмешкой направился в сторону ванной комнаты, а Нарцисса обхватила руками подушку и, чтобы не заплакать, сильно прикусила ее край. Все было плохо. Все было даже хуже, чем плохо. Она жалела о ночи с Сириусом? Нет! Это был единственный верный поступок в ее жизни. Так говорило сердце, которому Нарцисса привыкла верить. Ведь если бы не было той ночи, тогда зачем вообще жить? Ведь если не было его, значит, не было ничего.

И вот прошло две недели. Они перебрались в дом Малфоев на следующий день после помолвки. Все кардинально изменилось. Эдвин, которого Нарцисса боялась раз в сто больше Люциуса, отбыл в неизвестном направлении по делам. Они остались вдвоем… Хотя нет! Были запоминающиеся минуты. Первые пару дней в доме находились Присцилла и Мариса. С матерью Люциуса общий язык найти не удалось. Нет, они обе были предельно вежливы, но каждая их беседа вгоняла юную невесту в глубокую хандру. До чего же неживой оказалась эта красивая женщина. Заученные фразы, неестественно яркая улыбка. Нарциссе становилось страшно. Она не хотела превращаться в такую куклу. А ведь именно этого от нее все ждали. Но было и светлое пятно. Мариса. Веселая и жизнерадостная девчушка. Как она умудрилась все это сохранить в себе, для Нарциссы оставалось загадкой. Девочка тоже боялась Люциуса и также, по возможности, его избегала. Она очень помогла Нарциссе в первые моменты этой новой жизни: смехом, забавными выходками, когда они были наедине. Нарцисса научила ее вышивать. Им было спокойно и весело вдвоем, но потом Мариса пропала. Домовой эльф сообщил, что она уехала. Куда? Присцилла тоже исчезла, но это не заботило Нарциссу, а вот Марисы очень не хватало.

Нарцисса вынырнула из омута невеселых мыслей и посмотрела на тяжелый старинный фолиант на своих коленях. «Квиддич. История возникновения». Девушка ее не читала. Она терпеть не могла квиддич, но его любил он. Нарцисса провела пальцами по обложке книги, пытаясь мысленно дотянуться, приблизиться.

Дверь распахнулась, и на пороге появился Люциус Малфой. Он молча пересек библиотеку и остановился напротив широкого окна. Несколько мгновений просто стоял и смотрел на заснеженный сад, а потом произнес в пространство:

— Обед подадут через полчаса. Будь готова.

Он даже не повернулся в ее сторону. Еще какое-то время постоял и, больше ничего не добавив, вышел из библиотеки.

Нарцисса молча проследила взглядом за высокой худощавой фигурой. Это тоже было ново. С ней никто до него не обращался, как с пустым местом. Она всегда была центром, вокруг которого вертелась жизнь ее семьи, а здесь даже эльфы на нее не реагировали. Правильно. Пока они не считали ее своей хозяйкой. Вон, чай со вчерашнего дня несут. Нарцисса усмехнулась. Уже, по сути, не Блэк, но еще не Малфой. К родителям нельзя, а здесь тоже никому не нужна. Она сильно оттолкнулась ногами от пола, раскачивая старинное кресло-качалку. Корешки старых книг на противоположном стеллаже то появлялись в поле зрения, то пропадали, сменяясь потолком с лепниной. Чужие книги. Чужая библиотека. Чужой дом.

* * *

Люциус Малфой толкнул дверь в фехтовальный зал. Старые петли слегка скрипнули, и юноша шагнул в огромное помещение. Зачем он сюда пришел? Ну, надо же было куда-то прийти. Не с Нарциссой же сидеть. Люциус медленно побрел вдоль стен, периодически беря в руки что-нибудь из богатого арсенала оружия, бесцельно вертел и пристраивал на место. Ему совсем ничего не хотелось. Вообще ничего. Не хотелось даже думать, потому что все мысли летели к ней. Он и не думал, что это так больно. Он выдержал неделю без нее. И как он пережил лето? Сейчас выдержал неделю. А потом послал ей сову. Люциус замахнулся и метнул кинжал в сторону мишени на противоположной стене. Сильно промахнулся. Лезвие отскочило от каменной стены, выбив из нее сноп искр, и отлетело на пару метров. Юноша неторопливо подошел к упавшему кинжалу. Присел на корточки, поднял с пола и начал вертеть в руках. Свет, льющийся из окна, отражался на камне в рукояти кинжала. Он больно бил по глазам, но Люциус с завидным упорством ловил солнечный луч снова и снова. Он написал ей письмо. Спроси его, что было в том письме, не вспомнил бы ни слова. Он просто взял лист пергамента и долго смотрел на него, прежде чем вывести два простых слова: «Здравствуй, любимая».

А потом перо само летало над листом. Строчки ложились одна за другой. Мысли перескакивали, сбивались, перечеркивались. Он писал о том, как скучает, о том, как ему плохо, о том, что он больше так не может и не знает, что делать дальше. Он прекрасно понимал, что прошла еще только одна неделя. Семь дней. А сколько этих седьмиц впереди? Одна будет сменять другую. И так без конца. Нет, конец когда-то наступит. Вот только ее не будет рядом: ни тогда, ни теперь. Вообще никогда. Бессонными ночами он вспоминал все мгновенья, проведенные с ней. Каждое. А ведь они, бывало, ссорились. Какими глупыми и смешными сейчас казались эти поводы!

Вот она на шестом курсе решила болеть за Пуффендуй в квиддичном матче, потому что ей их просто жалко. Он тогда не на шутку рассердился. Как так? Она не имеет права болеть против его команды! Это же предательство чистой воды. Люциус усмехнулся. Да пусть она хоть каждый матч болеет против Слизерина. Пусть даже за чертов Гриффиндор. Лишь бы была рядом. И он еще мог на нее злиться. А как она смешно дулась, когда не смогла забить ему ни одного мяча в одной из игр. Да он сейчас бы вообще с колец улетел. Лишь бы она была рядом. Он бы пошел на все. Где его благородные порывы были раньше?

Он написал письмо. Длине его трактата позавидовало бы любое школьное сочинение. Сова не сразу смогла взлететь с такой ношей. Пришлось отправлять двух. С тех пор прошла неделя. Он каждый день ждал. Ждал... Ждал... А ответа все не было. Сегодня он принял это как данность. Ответа не будет. Она права. Все решилось. Он не имеет права ни на что надеяться. Но почему же так плохо?

Люциус вновь поймал солнечный лучик теперь уже отточенным лезвием кинжала. Луч резанул по глазам. Люциус зажмурился. Не надо думать о ней. Нужно взять себя в руки. Есть дела более насущные. Мысли переметнулись на Нарциссу. Люциус вспомнил помолвку и ночь после нее. Ему, в сущности, было глубоко плевать на то, что он не первый мужчина у своей невесты. По большому счету, она права. Решение об их барке было внезапным, до этого у каждого из них была своя жизнь. Его, в общем-то, не должно волновать, что там было до него. Вот только смутно терзала мысль, что это было не до него, а… вместо него. Самолюбие не могло такого простить. Она — его. Она не имеет никакого права пренебрегать им. Тем более с этим выскочкой... Ну, ничего. Гриффиндорец пожалеет, что шесть лет назад получил письмо из Хогвартса. Или, что вообще появился на этот свет. Люциус был в этом полностью уверен. Он вышел на тропу войны.

Юноша рывком поднялся на ноги и, почти не целясь, сильно метнул кинжал в сторону мишени. Отточенное лезвие с глухим звуком глубоко вошло точно в центр. Его рукой управляла ненависть. Иногда это самая верная спутница и помощница.

* * *

Люциус отчаянно стремился вернуться в школу. Он не знал, что ждало его там, на что он надеется. Он просто мечтал увидеть ее. Поездка в поезде была сущим кошмаром. Бесконечные поздравления, фальшивые улыбки, надоевшие до смерти лица. Нарцисса, которая за всю дорогу не проронила ни слова... Хотя нет. Был короткий диалог.

— Я пойду поищу Марису?

Люциус проявил свой «мягкий» характер.

— Не гоже моей невесте носиться по поезду в поисках какой-то первокурсницы.

Он прямо кожей чувствовал, как ей хочется ответить что-нибудь резкое, что-нибудь злое. Он и фразу свою заведомо построил так, чтобы был миллион способов привязаться к словам. Но, к его глубокому разочарованию, Нарцисса Блэк пожала плечами и уткнулась в какую-то книжку. Это разозлило еще больше.

И вот наконец прибытие в школу. Толпы студентов. Смех. Крики. Сердце сделало немыслимый кульбит. С ее каштановых волос упал капюшон, позволив зимнему солнцу коснуться их золотистым светом. Она стояла рядом с… Ремусом Люпином. Захотелось взвыть. Люциус стоял столбом и не мог оторвать от нее взгляда. В его ладони были зажаты пальчики Нарциссы. Как все было символично. Он с невестой. Она же…

Фрида Забини резко обернулась. Их взгляды встретились. Люциус ощутил жар, словно его окунули в кипяток. Как хотелось подойти к ней, прижать к себе, спросить, почему же она не ответила на его письмо? Она ведь так ему нужна. Как никто другой. Как он хотел подойти. Но был проклятый этикет, который заставлял его все сильней сжимать руку своей невесты.

К несказанному удивлению, Фрида подошла сама.

— Добрый день, — от вежливой улыбки на левой щеке появилась ямочка.

— Добрый, — откликнулась Нарцисса, — жаль, что тебя не было на нашем торжестве.

— Я, к сожалению, не смогла. Фред заболел. Но я просила отца передать от нас поздравления.

— Спасибо, он передал. И подарок тоже.

Люциус стоял и смотрел на безумие, в которое превращалась на глазах вся его жизнь. В этот момент он понял, что это и есть сценарий всего его будущего. Самый дорогой человек на этой Земле сейчас стоит напротив. На ее губах застыла вежливая улыбка, и она ведет светскую беседу с его красавицей-невестой. Словно эти две девушки были созданы для учтивых бесед и вежливых улыбок. Люциус попытался тоже изобразить вежливость на лице, больше всего на свете желая, чтобы Нарцисса убралась с глаз долой и дала возможность побыть наедине с ней. Хоть минутку. Но его очаровательная невеста, похоже, ненавязчиво мстила, переплетя свои пальцы с его и любезно беседуя с Фридой.

Так началось для него последнее полугодие в школе Чародейства и Волшебства.

День за днем Люциус изо всех сил старался незаметно перехватить Фриду где-то одну. Эта задача оказалась непосильной. С ней всегда кто-то был: то Фред, то какая-нибудь дурацкая подружка, то Люпин. С каждой минутой в Люциусе все сильней разгоралась ненависть к людям в форме с эмблемой Гриффиндора. Как-то Люпин незаметно воплотил в себе все его горести и несчастья. Он напоминал Блэка, который посмел встать на его пути, он ухаживал за ней. Почему именно гриффиндорцы? Почему все так? С Нарциссой они почти не общались. Она с головой погрузилась в учебу. Люциус не мешал. Его охватывала злость в ее присутствии. За ее спиной он всегда видел тень Сириуса Блэка. Они не встречались. Нет! Но Люциус ждал повода. Шестым чувством он ощущал, что дождется. Непременно дождется. И тогда его ничто не остановит.

Почему же она никуда не ходит одна? Люциус бросил взгляд через класс на ее парту. Почему за эти несколько недель она ни разу не пыталась искать с ним встреч? Неужели она всерьез сказала «прощай» в ту ночь? А как же быть ему? Как?

Еще через несколько дней он уже перестал надеяться. Но так часто бывает. Судьба играет. И всегда выигрывает.

Староста Слизерина неторопливо шел по школьному коридору. Прошло три недели с момента окончания каникул. А за окном по-прежнему валил снег, как и в ту ночь. О той ночи вообще многое напоминало. За эти недели он понял, что воспоминания помогают ему жить: улыбаться, ходить на занятия, на тренировки. Без них было бы хуже. Люциус остановился у окна. Как же без нее плохо. Неверный свет фонаря вырвал из темноты знакомую фигуру. Сборная Когтеврана закончила тренировку по квиддичу, и припозднившийся игрок не спеша возвращался в замок. Люциус сорвался с места и бросился в сторону западного коридора. Он нагнал ее очень быстро. Она только-только вошла и старательно стряхивала снег с волос. На ее лбу залегал легкая морщинка. Так было всегда, когда она была недовольна. Видимо, тренировка прошла не слишком удачно. А может быть, она тоже тосковала. Сердце подскочило. Он растерял все слова, которые так отчаянно готовил.

— Фрида, — сипло выдавил он.

Девушка резко обернулась и застыла. В ее взгляде полыхнуло что-то такое… Но тут же погасло. Она быстро завертела головой, осматривая пустой коридор. Люциуса разозлил этот жест. Он в последнее время вообще быстро терял душевное спокойствие.

— Прекрати, неужели два старосты не могут просто поговорить в школьном коридоре? — его голос прозвучал сухо.

— Мы не просто два старосты. И ты это прекрасно знаешь.

Гордость подсказала резкий ответ, но он вовремя вспомнил свои мысли в фехтовальном зале. Как он может ссориться с ней по пустякам?

— Я написал тебе письмо.

Она отвела взгляд и промолчала. Он сделал шаг в ее сторону.

— Я выбросила его в камин.

Он замер на полпути.

— Ты его даже не прочла?

— Нет, Люциус, — она посмотрела ему прямо в глаза. В ее взгляде была непоколебимая уверенность в том, что она делала и говорила. — Я не хочу знать, что ты написал. Я ничего не хочу знать. У тебя теперь своя жизнь. У тебя семья. Нарцисса замечательная девушка.

Он не верил своим ушам. Нет! Он спит и видит кошмар.

— Фрида, ты что несешь?

— Люциус, ты живешь своей жизнью, можно я тоже буду? Мне кажется, я этого заслуживаю. Я не хочу быть твоей тенью. Я не хочу часть тебя. Я не хочу сходить с ума. Я хочу все забыть. Если я тебе дорога, помоги мне в этом. Перестань ворошить прошлое.

Он сделал шаг назад. Нет! Это не она. Это не может быть она. Люциус резко развернулся и почти бегом бросился в сторону слизеринских подземелий. Он хотел убежать и скрыться от зеленых глаз, в которых была такая решимость его убить.

Он стремительно вошел в гостиную. Народу было немного. Люциус направился к однокурснику, так похожему на эту девушку, которая только что ровным голосом говорила страшные вещи.

Фред Забини поднял голову от учебника, который читал.

— Ты в порядке? У тебя какой-то вид странный.

— Как насчет того, чтобы пойти в Хогсмит напиться?

Фред бросил взгляд на часы. Восемь вечера. Выйти можно было только тайком. Опять красться и рисковать. Он вздохнул.

— Есть повод?

— Твоя сестра, — коротко бросил Люциус.

Фред сел в кресле прямее.

— Что с ней?

— Она отшила меня. Причем в очень доступных и простых выражениях.

Фред с громким звуком захлопнул книжку.

— Ты ждал чего-то другого? — в его голосе появился вызов.

Они ладили с Люциусом. Но сестру Фред никогда не давал в обиду. Слишком много выпало на ее долю по вине этого человека.

Люциус проигнорировал выпад. Вместо этого он твердо повторил:

— Так ты идешь или нет?

Фред встал с кресла:

— Сейчас схожу за мантией.

Люциус проводил его взглядом и посмотрел на пламя в камине. Это конец. Теперь уже наверняка. Душу раздирала злость и отчаяние. Хотелось все забыть.

Откуда ему было знать, чего стоили Фриде эти слова. Она действительно не хотела части его. Или все, или ничего. В семнадцать лет так не хочется быть на вторых ролях. Да. Она говорила спокойно. Потому что этот разговор был готов еще в день, когда она рыдала в лазарете Хогвартса в объятиях брата. Сейчас больно, но другого выхода нет. Это ведь и для его же блага.

Жаль только, что Люциус Малфой так никогда этого и не поймет.

* * *

Нарцисса Блэк сидела на трансфигурации и прилагала все силы, чтобы не смотреть на затылок юноши на третьей парте.

Она до сих пор не могла отойти от первого ужина после каникул.

Они с Люциусом пришли раньше. А потом… в зал вошел он.

Нарцисса уговаривала себя, что нужно быть спокойной. От встречи никуда не деться. Не может же она, в самом деле, надеяться избегать его взгляда. Сириус шел, смотря в пол, не поднимая головы. Он занял свое место и заинтересовался содержимым тарелки. Что он там высматривал, если та еще была пустой? Нарцисса посмотрела на свой ужин. Так нельзя. Люциус не должен заметить. Она повернулась к жениху и улыбнулась ему. Тот слегка улыбнулся в ответ. Это была часть уговора. Все должны считать их идеальной парой.

Нарцисса вновь посмотрела на стол Гриффиндора, и в это миг он тоже посмотрел на нее. Как много можно сказать одним взглядом. Глаза манили, притягивали, жгли. Поттер слегка толкнул его в плечо, привлекая внимание. Сириус повернулся к другу. А ведь несколько дней назад она могла так же дотронуться на него. Розовые полоски свежих шрамов на смуглой коже плеча. Тогда она легонько касалась их губами, заставляя его сходить с ума. Нарцисса скользнула взглядом по гриффиндорскому столу. Люпин чуть улыбнулся. Она улыбнулась ему в ответ. Эванс. Улыбка слетела с губ Нарциссы. Она прекрасно видела, что гриффиндорка с трудом сдерживает веселье по поводу своего триумфа. Нарцисса в ярости отвернулась, краем глаза успев заметить все-таки появившуюся усмешку.

А вот теперь прошло три недели. Три недели взглядов и бессонных ночей. Три недели слез и бесплодных ожиданий какого-то чуда. Нет. Нарцисса не искала встреч, не писала писем. Она прекрасно понимала, что для них все закончилось в тот миг, когда на ее палец было надето фамильное кольцо рода Малфоев.

Прозвенел звонок с урока.

Эванс что-то спросила у Сириуса. Нарцисса, опустив голову, прошла мимо. Она, никого не дожидаясь, направилась в сторону кабинета зельеварения. Дойдя до двери, она развязала рюкзачок и принялась искать свое эссе.

— Черт!

Как она так умудрилась собраться на занятия, что забыла половину учебников, а теперь еще домашнюю работу?

— Что за крупномасштабные изыскательные работы?

Знакомый голос заставил поднять голову. Северус Снейп внимательно смотрел на нее сверху вниз.

— Представляешь, забыла свое эссе.

Снейп возвел глаза к потолку.

— Акцио, эссе.

Нарцисса усмехнулась. Не прошло и минуты, как в руках Северуса Снейпа появилась ее домашняя работа.

— Вижу, вы тоже для таких случаев держите окна в спальне открытыми.

Нарцисса взяла свиток и снова улыбнулась.

Оба замолчали. Через несколько мгновений Снейп нарушил тишину:

— Как прошла помолвка?

Нарцисса принялась старательно дергать завязки своего рюкзака.

— Отвратительно, ужасно, чудовищно. В общем, обе семьи довольны.

Снейп усмехнулся.

— Как Люциус?

Нарцисса пожала плечами.

Снейп протянул руку и решительно забрал у нее рюкзак. С такими темпами она его на кусочки разорвет. Он забросил рюкзачок себе на плечо, по пути отметив, что тот, и правда почти пустой. Как она собиралась на занятия?

Гул голосов возвестил о приближении остальных студентов. В числе прочих — дружная компания гриффиндорцев.

Нарцисса прислонилась к стене, бросив быстрый взгляд на Сириуса.

— Неужели это того стоило? — перехватил ее взгляд Снейп.

Нарцисса повернулась и посмотрела ему прямо в глаза. Он ожидал отсутствующий взгляд, но увидел прямой и спокойный.

— Стоило, Северус. Это был единственный стоящий поступок в моей жизни.

— И теперь ты до конца своих дней будешь за него платить.

Она ничего не ответила. Северус Снейп смотрел на свою лучшую подругу. Как ей помочь? Как заставить эти глаза улыбнуться? Ее было не узнать. Этот обновленный вариант Нарциссы Блэк совсем не нравился Северусу. Куда делись импульсивность и безрассудство? А ведь это только начало. Она стала совсем другой. Эта улыбка, которая довольно часто появлялась на ее губах, была такой ненастоящей. Раньше улыбались глаза. Теперь только губы. Что же с ней сделали?

— Люциус узнал?

Нарцисса посмотрела мимо Северуса на гобелен на стене.

— У-га-дай с трех раз, — по слогам произнесла она.

— И что сделал?

— Как видишь, не убил.

— Он знает, что это Блэк?

— Я не говорила, но он и так догадывается.

Нарцисса вновь посмотрела на Сириуса, который стоял спиной к ним, отвернувшись к окну.

— Блин, да прекрати ты бросать на него такие жалостливые взгляды, — прошипел Снейп.

Нарцисса резко оторвалась от созерцания спины гриффиндорца.

— Ничего я не бросаю. Ты все выдумываешь!

— Да у тебя все на лбу написано.

Нарцисса сердито отвернулась в противоположную сторону.

— Ну, давай, давай. Еще на меня надуйся. Вообще одна останешься.

Нарцисса бросила на него убийственный взгляд. Ну, хоть что-то от нее прежней осталось.

* * *

Три учебных недели. Как много и как мало.

Нарцисса Блэк медленно брела по библиотеке, на ходу читая список книг по трансфигурации. Через неделю зачет. Вообще-то ей не о чем беспокоиться, а вот Снейп… Хотя он как раз в это время гонял на метле на тренировке по квиддичу. Должен был вот-вот подойти, но задерживался. Нарцисса решила не дожидаться его в общей гостиной и пошла в библиотеку подобрать им книги. Она сама вызвалась помогать Северусу. Очень уж хотелось приложить себя к какому-нибудь делу. Иначе можно запросто сойти с ума.

Завернув в секцию трансфигурации, девушка начала водить пальцем по корешкам книг, выбирая подходящие. В библиотеке почти никого не было. Она сняла книгу с полки и открыла оглавление.

Все еще на обеде или на дополнительных занятиях. Ну, кроме заучек-гриффиндорцев, один из которых как раз спускался с приставных ступенек с какой-то книжкой в руках.

Сердце замерло, и Нарцисса резко обернулась в сторону гриффиндорца. Пронзительный взгляд синих глаз заставил выронить книжку. Сириус Блэк нагнулся и, подняв «Трансфигурацию вчера и сегодня», протянул ее девушке.

— Привет, — проговорил он.

— Привет, — Нарцисса взяла протянутый учебник. — А я вот к зачету готовлюсь.

Зачем-то пояснила она.

— Я тоже, — откликнулся Сириус.

— Как дела? — спросила Нарцисса.

— Нормально, а у тебя?

— Тоже. Как дома?

— Без изменений.

Все было не то и не так. И оба это прекрасно понимали. Вот только сказать ничего другого не могли. Слов таких не находилось, чтобы поведать то, что жгло изнутри.

Нарцисса прижала к себе учебник и прислонилась спиной к книжному стеллажу. Сириус прислонился к противоположному. Они просто стояли и смотрели друг на друга. Наконец он решился заговорить.

— Как Люциус?

— Замечательно, — нервно усмехнулась Нарцисса.

— Я в смысле, он тебя не обижает?

— Как видишь, жива и здорова, — разозлилась Нарцисса.

Почему он не спросит, как она? Дался ему этот чертов Люциус!

Сириус же отчаянно боролся с ревностью. Он так и не смог сжиться ней за эти месяцы — она постоянно была рядом. Особенно ночами, когда воображение подсовывало одну картину за другой. Этот мерзкий слизеринец прикасается к ней.

— Вы спите с ним? — задал Сириус совершенно идиотский вопрос.

— Я его невеста, Сириус, — просто ответила Нарцисса.

Ему стало стыдно. Как же ей должно быть плохо в этом доме! Ведь у нее никого нет. А он привязался со своей мелочной ревностью.

— Тебе одиноко? — тихо спросил он.

Она просто кивнула. Сириус с силой сжал полку за своей спиной. Просто ему совсем некуда было деть руки. Он боялся, что не сможет удержаться, так сильно хотелось прижать ее к себе.

— Хочешь, мы можем иногда общаться… как друзья, — с расстановкой проговорил он, подбирая слова, — болтать там или…

Нарцисса в считанные секунды пристроила учебник на полку и преодолела расстояние между ними. Ее палец с силой ткнулся ему в грудь.

— А что если я не хочу беседовать с тобой о погоде и о кадровых перестановках в Министерстве Магии?! — ее яростный шепот разрезал библиотечную тишину.

Сириус сглотнул и еще сильнее сжал полку.

— Чего же ты хочешь?

Она смотрела на свой ноготок, который касался золотистого льва на алом фоне. Эмблема Гриффиндора. Дурацкое сочетание цветов.

Сириус же смотрел на ее макушку. Она была так близко и так далеко.

— Я хочу… — тихо начала Нарцисса, обводя льва ноготком, — я хочу того, чего никогда не смогу иметь.

Сириус криво усмехнулся.

— Меня?

Она подняла голову, и он в мгновение ока утонул в сером омуте боли, в который превратились ее глаза. Девушка сделала шаг назад. Потом второй, третий. И просто кивнула. Так просто и буднично словно они и в правду говорили о погоде.

— Что мне сделать? — глухо спросил он.

— Ну ты же волшебник. Сделай так, чтобы мы забыли друг друга. Сделай так, чтобы я тебя возненавидела. Сделай что-нибудь, чтобы нам обоим стало легче.

Сириус внимательно посмотрел на нее, а потом серьезно проговорил:

— Как ты посмотришь на то, что я до смерти замучаю твою сову у тебя на глазах?

Нарцисса удивленно моргнула.

— Ну, чтобы ты меня возненавидела, — все тем же серьезным тоном пояснил он.

Она прыснула.

— Ты этого не сделаешь.

— Ну, могу, конечно, еще что-нибудь придумать. Но это, по-моему, очень действенный способ.

Нарцисса прижала ладошку к губам, стараясь сдержать улыбку.

— Ну, вот наконец-то улыбнулась, — заметил Сириус.

Только он мог самым серьезным тоном предложить такой выход из сложившейся ситуации. Нарциссу охватила такая волна нежности к этому пареньку. Как она сможет жить без него?

— Пора уходить, — он вздохнул, — я думаю, не очень желательно, чтобы тебя видели в моей компании.

Он старался говорить непринужденно, но девушка видела, что легкий тон дается ему с трудом. Юноша изо всех сил сжимал полку за своей спиной, словно она была его единственным спасением. Он действительно, как мог, старался оградить Нарциссу от себя. У него это даже получалось. Нарцисса кивнула. Все правильно.

— Пока, — тихо проговорила она.

— Пока, — эхом откликнулся Сириус.

Нарцисса, как в тумане, развернулась и направилась к выходу из секции. Она ушла. Она, конечно же, ушла бы… Вот только…

— Нарцисса! — его оклик заставил сердце подскочить. Девушка быстро обернулась.

Сириус наконец-то отцепился от спасительной полки и стоял на том месте, которое она покинула секунды назад. В его руке была «Трансфигурация вчера и сегодня».

— Ты забыла то, за чем приходила.

Да. Она действительно забыла то, за чем сюда приходила. Ну не могла она просто так уйти. Его голосом окликнула сама судьба.

Не успев сообразить, что делает, Нарцисса опрометью бросилась назад. Мгновение, и ее руки обвились вокруг его шеи, а губы прижались к таким родным и таким незабываемым губам. Ей было все равно. Пусть сюда заглянет весь факультет в зеленой форме. Пусть хоть вся школа, включая преподавателей. Сейчас ей было на все наплевать. Ведь был он! Были его руки, которые через мгновение отбросили прочь мешающий учебник и изо всех сил прижали ее к себе, были губы, которые отвечали на ее поцелуй так яростно, словно это было последнее, что оставалось в этой жизни. Волна непередаваемого счастья накрыла Нарциссу с головой. Оказывается, жизнь продолжается. Оказывается, она еще может смеяться, плакать, радоваться и страдать. Эти несколько недель совсем не изменили ее. Она жива. Она любима! Вернулась вера в то, что все наладится. Можно что-то придумать. Ведь есть еще следующий год, когда Люциуса Малфоя здесь не будет. Нет! Она никуда не отпустит Сириуса! Никому не отдаст! Ни за что! Ни одна девушка не будет прикасаться к нему. Он ее. Он нужен.

— Я люблю тебя. Я так тебя люблю, — счастливо прошептала она, прижавшись к его щеке.

— Сумасшедшая, — его дыхание обожгло висок. — Мы не можем. Что, если кто-то узнает?

— Плевать, — Нарцисса покрывала быстрыми поцелуями его щеки, губы, нос — все, что попадалось на пути.

— Я никому тебя не отдам.

Сириус ничего не отвечал. Он лишь сильнее прижимал ее к себе, тоже целуя каждую черточку ее лица. Ему нечего было сказать. Он чувствовал то же самое, вот только не видел тех радужных перспектив, которыми грезила Нарцисса. Юноша отчетливо понимал, что они играют с огнем, и безумно боялся за нее, и не видел способа ее образумить.

— Нарцисса, — он наконец решительно отстранился. — Библиотека!

— И?

— Сюда вот-вот могут войти.

Нарцисса со вздохом сделала шаг назад, поправляя съехавшую на бок мантию. Потом вновь бросилась ему на шею, быстро поцеловала в губы и со счастливо-невинным видом снова отпрыгнула на почтительное расстояние.

Слова возмущения ее безрассудностью растаяли от ее поцелуя. Сириус только с улыбкой покачал головой. Нарцисса протянула руку к многострадальному учебнику, который уже какое-то время балансировал на краю полки, пытаясь упасть. Послышались шаги, и в их мирке появился третий персонаж.

Северус Снейп, на ходу читая какой-то список, завернул в их секцию. На несколько секунд он замер, потом его глаза расширились.

— Нарцисса! — прошипел он. — Ты что здесь делаешь?

— Нашла тебе учебник, — бодрым голосом отрапортовала девушка, надеясь, что все именно так и выглядит со стороны.

Видимо, зря надеялась, потому что лицо Северуса Снейпа исказилось от ярости на нее и отвращения к гриффиндорцу. Он не обманулся ее тоном и предоставленным на всеобщее обозрение учебником. Видели бы они себя со стороны! Снейп снова скривился. Пылающие щеки, лихорадочный блеск в глазах, дурацкие улыбки, которые они изо всех сил стараются скрыть.

— Блэк тоже озаботился поисками учебника для меня? — яростным голосом спросил Снейп у Нарциссы.

— Северус, — примирительно начала Нарцисса

— Иди куда шел, — любезно подхватил Сириус Блэк.

— А ты вообще заткнись! — рявкнул Снейп в сторону гриффиндорца.

Он был в ярости. Он так старался уберечь эту девочку, а этот чертов гриффиндорец с каждым разом топил ее все сильнее и сильнее.

Сириус не спеша потянулся к карману мантии за волшебной палочкой.

— Прекратите! — воскликнула Нарцисса, хватая Сириуса за рукав. — Сириус, пожалуйста. Очень тебя прошу.

Она посмотрела в глаза гриффиндорцу. Разве мог он ей отказать? Сириус Блэк опустил руку, так и не достав палочку.

— Спасибо, — улыбнулась ему Нарцисса.

Снейп снова скривился.

— Хватит обмениваться любезностями.

Он схватил Нарциссу за рукав и сильно дернул ее в сторону выхода. Девушка от неожиданности покачнулась, и оба юноши бросились ей на помощь, чуть не столкнувшись друг с другом. Они вняли ее просьбе, но не могли спокойно разойтись. Сильный удар плечами заставил обоих покачнуться.

— Убери свои руки от нее, — еле слышно проговорил Сириус Блэк.

— Лучше тебе последовать своему же совету. С ней-то все понятно, — он махнул в сторону Нарциссы, словно ставя крест на ее благоразумии. — Но ты-то должен думать головой, а не…

Нарцисса еле успела вклиниться между ними.

— Хватит, — умоляюще произнесла она. — Пойдем, Северус.

Девушка сама потянула его к выходу. Она обернулась к Сириусу, прямо кожей чувствуя, что тот готов прибить Снейпа на месте. Да и ее заодно за то, что держит слизеринца за руку. Нарцисса улыбнулась и произнесла одними губами:

— Я люблю тебя.

На его губах появилась грустная улыбка.

— Я тебя тоже, — также тихо ответил он.

— Забудь об этом, Блэк, — вписался Северус Снейп. — Иначе пожалеешь.

Блэк не ответил. Видимо, он и сам понимал правоту Снейпа. Он проводил взглядом двух учеников с эмблемами Слизерина на мантиях. Все произошло так неожиданно и непонятно. Сириус вздохнул. Он должен быть счастлив? Он не знал. Какое-то непонятное беспокойство охватило душу. Это из-за встречи со Снейпом, который все испортил? Или нет?

* * *

Путь до гостиной Слизерина прошел в полном молчании. Нарцисса и Северус дулись друг на друга. В гостиной Нарцисса молча всучила ему добытый с такими приключениями учебник и быстро побежала в спальню.

Распахнув дверь, она прижала ладони к пылающим щекам. Она была счастлива и упорно не желала обращать внимание на здравый смысл. Она и так всю жизнь жила по чужой указке. А сегодня оказалось, что жить, в полном смысле этого слова, можно только рядом с ним.

Нарцисса подбежала к кровати Стефании Мунд и схватила ее большого розового зайца.

— Представляешь, сегодня такой классный день!

Стефания подняла удивленный взгляд от книги, которую листала. Было от чего удивиться. Подобного настроения у Нарциссы Блэк не наблюдалось с прошлого учебного года.

Светловолосая девушка в обнимку с зайцем весело закружилась по комнате, потом быстро вспрыгнула на подоконник, посадив зайца на колени, и устроила подбородок между больших розовых ушей старой игрушки.

— Жизнь такая замечательная штука! — задумчиво проговорила она.

— Ну, если ты так настаиваешь… — ответила Стефания.

* * *

Люциус Малфой сидел за столом в гостиной Слизерина. После вчерашней вылазки с Фредом настроение не улучшилось. Хотя это добавило адреналина в кровь. Но на душе легче не стало. Люциус перевел взгляд с листа пергамента на Северуса Снейпа, что-то сосредоточенно писавшего в противоположном конце гостиной.

Значит, Нарцисса виделась с Блэком. Дорогое перо хрустнуло в аристократических пальцах. Люциус бросил обломки в камин. Вот он и дождался своего часа. Он же говорил, что это случится. Теперь можно повеселиться. Сириус Блэк даже не подозревает, что его ждет. Да и не только его.

Староста Слизерина смахнул несуществующую пылинку с серебристо-зеленой эмблемы на мантии. Поиграем?