Alter Еgo (гет)

— Как? Как можно быть такими идиотами?!

Ученики с других факультетов недовольно покосились на нарушителя спокойствия мирной трапезы.

— Тише, Рон, — шикнула на рыжего Гермиона.

— Ну, тогда ты мне ответь, — он кивнул на газету в её руках. — Как можно быть такими олухами, чтобы так долго искать эти реликвии, а потом профукать их за пару дней?!

— Это всего лишь вещи, Рон, — девушка вернулась к созерцанию большой фотографии, на которой был запечатлён творившийся вчера в Атриуме Министерства хаос. — Ты бы лучше по другому поводу возмущался. Тридцать два человека серьёзно пострадали. Десять из них в тяжёлом состоянии. Твои родители, кстати, тоже там были. С ними всё в порядке, — поспешно добавила староста, увидев лица Джинни и Рона, — их нет в списке пострадавших.

— Надо написать им, — тихо сказала Джинни, бросила вилку и поспешила к выходу из Большого Зала.

Несколько минут был слышен только стук столовых приборов. В Зале витала атмосфера подавленности, ученики если и разговаривали, то только шёпотом. Преподавательский стол был практически пуст. Хорошенькое начало Рождества.

— Ну, что мы, в самом деле? — Рон поморщился и отодвинул от себя тарелку. Кажется, у него пропал аппетит. — Слава Мерлину, никто не погиб. Чего сидим-то, как на похоронах? Сегодня же Рождество!

— Действительно, — несмело начал Невилл. — Нас, наконец, отпускают в Хогсмид.

— Правильно! — Симус подмигнул Парвати. — А вечером нас ждёт великолепный бал. Веселей, народ!

— Гермиона, — обратился к девушке Рон, когда вокруг зазвучали голоса, обсуждая предстоящий поход и вечер, — смотри, что мне подарил Гарри.

Уизли торжествующе извлёк из сумки какие-то коричневые перчатки и помахал ими перед носом старосты.

— И что это? — Гермиона потянулась к графину с тыквенным соком.

— Как что?! — Рон всем своим видом показал, что он оскорблён. — Это же вратарские перчатки! Ты хоть представляешь, как мне в игре не хватало нормальных качественных перчаток?

— С трудом, — усмехнулась девушка, передавая Дину графин.

Рон удручающе затолкал перчатки обратно в сумку, явно расстроенный тем, что подруга не оценила всю ценность подарка. Но уже через пару секунд рыжий лукаво улыбнулся, и обиду как рукой сняло.

— Гермиона, а что Гарри подарил тебе?

— Ничего, — девушка предостерегающе сверкнула глазами.

— Ничего?! — кажется, Рон был шокирован.

— В смысле, — она вдруг покраснела, — это не твоё дело.

— А-а-а-а, — Рон снова широко улыбнулся. — Что же это может быть? Может...

— Хочешь повторить процедуру? — В голосе старосты было полно «заботы».

Рон вздрогнул, перед глазами всплыли самые страшные слова, которые врезались в его память на всю жизнь — «Справочник расчётов по Нумерологии».

— Нет, — выдавил он.

— Вот и чудесно, — Гермиона встала из-за стола и взяла со скамьи свой шарф.

— Ты куда?

— Хочу пораньше выйти из замка, чтобы не стоять в очереди.

— Но, может...

— Рон, не волнуйся, я прекрасно проведу время одна, — девушка, подумав, взяла ещё и Ежедневный Пророк. — И, надеюсь, ты тоже хорошо проведёшь время с Лавандой, — она улыбнулась ему. — Увидимся вечером.

Рону оставалось только беспомощно смотреть ей вслед. Он уже сто раз пожалел о том, что уговорил Гермиону не уезжать на Рождество к родителям. Он ведь хотел, как лучше, но получилось, как всегда.

* * *

Гарри кипел! В буквальном смысле! Ещё чуть-чуть и из ушей и носа повалил бы пар. Он не бежал, но шагал так быстро, что казалось, вот-вот взлетит.

«Поттер, хотя замок почти пуст, ты не мог бы так не шуметь?» — Осторожно спросил Лорд.

«КАК ТЫ МОГ?!»

Слава Моргане, Поттер не заорал вслух, иначе стены этого древнего замка точно бы не выдержали. Гарри резко затормозил, осознав, что он уже в коридоре восьмого этажа.

«Это уже ни в какие ворота не лезет!»

«Мерлин, Поттер, — впервые в голосе Лорда звучало искреннее удивление. — С чего вдруг такая реакция?»

«Ты перешёл все границы наглости! Я написал Гермионе письмо, в котором просил прощение за своё ужасное поведение, отправил ей в подарок книгу, которой она бредила последние полгода, но не могла купить из-за заоблачной цены. А ты!.. »

«А я отправил ей в подарок пеньюар, — будничным тоном проговорил Лорд. — Поттер, сейчас Рождество. Ты что, забыл?»

Гарри нервно усмехнулся, его взгляд упал на ближайшие доспехи, у которых был меч.

«Поттер, даже не думай об этом! Сейчас не самое подходящее время».

Гарри чуть не взвыл. Когда он увидел Гермиону, одиноко гуляющую по одной из улиц Хогсмида, ему тут же захотелось подойти к ней. Он даже не думал о том, чтобы отделаться одним письмом, поэтому, при первой же встрече с ней, намеревался рассыпаться в извинениях. Лорд был категорически против, ведь они прибыли сюда с важной миссией, от которой зависела их жизнь. Но Гарри, увидев Гермиону, больше не смог терпеть. Он прямо-таки чувствовал, что девушке грустно, одиноко, что она ужасно переживает. Он уже собирался сбросить чары невидимости, когда Лорд как бы «нечаянно» проговорился о том, что приложил к рождественскому подарку Гермионы свой небольшой презент. И как после этого он смог бы посмотреть ей в глаза?

«Как ты это сделал? Я же следил за тем, чтобы ты ничего не смог подложить в коробку!»

«У тёмного мага всегда должны быть свои маленькие секреты», — ответил Лорд.

Гарри несколько раз глубоко вдохнул, уставившись на Ежедневный Пророк, который был кем-то оставлен на подоконнике.

«Может, мы, наконец, войдём в Выручай-комнату?», — спросил Лорд через несколько минут.

«Когда мы закончим, — немного успокоившись, проговорил Гарри, — то никуда не уйдём. Я не собираюсь ждать окончания каникул. Сегодня же найду её и извинюсь. За всё. И скажу ей всё», — уверенно закончил он.

Лорд хотел было уточнить, что подразумевается под этим «всё». Поттер решил, наконец, признаться Грейнджер в этой самой любви? Или он хочет рассказать ей вообще обо всём, что с ним произошло за последние месяцы? Но он промолчал. Поттер уже и так был на пределе, а им нужно полное спокойствие для проведения ритуала.

«Может, всё-таки войдём и заберём диадему? Хотя, можно подождать, пока синие огоньки нас обнаружат».

* * *

Приманка проглочена. Крестражи похищены. Осталось только ждать. Ждать их последнего шага. Как скоро они решатся? Сегодня? Завтра? Через месяц? Всё так близко к завершению и в то же время так далеко. Ибо неизвестность.

Дверь тихо приоткрылась, пропуская чёрную тень. Пламя в камине заколыхалось и съёжилось, словно отражая напор чего-то невидимого. Посреди комнаты вспыхнули два синих огонька. Перед глазами пронеслись мыслеобразы. Хогвартс... восьмой этаж... Выручай-комната... Сегодня. Они решились сегодня.

Он быстро подошел к шкафу, открыл дверцу и достал маленькую серую чашу, испещрённую рунами. Омут Памяти. Самое главное действие. Он должен отправиться лично, здесь не может быть ошибок. Не может, не сейчас.

Он подошел к каминной полке, взял из кубка горсть летучего пороха и бросил в огонь. Пламя заревело, полетели искры, появившаяся голова озадаченно на него посмотрела.

— Что-то случилось?

— Ничего особенного, но мне нужно поговорить с тобой.

— Я сейчас не могу. У нас уже начался Рождественский бал, мне нужно спускаться в Большой Зал.

— Ах, да, бал. Ты не будешь против, если я посещу его? Заодно всё обсудим.

— Конечно, нет.

— Спасибо, Альбус.

— Ничего особенного, господин Министр.

* * *

Гарри встал в центр круга, на начертание которого у них ушло около пяти часов. Лорд требовал стопроцентной точности в изображении каждого символа, каждой чёрточки, даже самой махонькой точки. На границах круга лежали кольцо Мраксов, медальон Слизерина, чаша Пуффендуй, диадема Когтерван.

«Ну, вроде всё готово», — голос Лорда был полон волнения.

— Это же надо было додуматься — испоганить реликвии Основателей.

«Успокойся, Поттер, дыши. Думай о чём-нибудь другом».

— О чём можно думать перед возможной смертью?

«Например, о том, что мы выживем».

Гарри усмехнулся.

— Лорд Волдеморт уповает на надежду?

«В моём нынешнем состоянии мне только и остаётся что надеяться».

Гарри обводил взглядом помещение, предоставленное Выручай-комнатой, как будто надеялся, что чёрные стены поведают ему о том, что произойдет дальше и чем всё это закончится.

— Я должен был рассказать ей всё, — странным голосом произнёс Гарри, — До этого. Признаться ей...

«Так подумай о том, как ты сделаешь это».

Юноша впал в ступор, его удивлению не было предела. В голосе Лорда всегда были холод, ирония, издёвка, ненависть, злость, а за смехом никогда не было искренней радости. Но сейчас в этом голосе появился намёк на... теплоту?

Гарри не успел ничего больше сказать. Левая рука влила в его раскрытый от удивления рот заранее приготовленное зелье, затем достала из заднего кармана джинсов тисовую палочку и указала ею на грудь парня.

«Повторяй за мной».

-Instat non cognovi immortalitatem. Immortalitate digni non cognovi, — Гарри чётко повторял произносимые Лордом слова. — Volo ire retro. Sed et ipse pereat unum inveniam viam. Nil adiuvare possum solus. Quaero circa eam...

Густая смесь, которой Гарри нарисовал круг, начала истощать яркое голубое свечение. От голых ступней юноши к крестражам побежали крупные бусинки жёлтого света. Навалилась такая слабость, будто из него выкачивали жизненную энергию.

— Fortior me mortem cognovi. Flecto ei vim...

Крестражи начали покрываться трещинами, из которых полился яркий белый свет.

— Rursus velit esse mortale! — выкрикнул Гарри из последних сил.

Свет уже залил всё вокруг. Юноша еле стоял на ногах, дыхание стало хриплым, в груди всё сдавило. Глаза начала застилать чёрная пелена, воздуха не хватало. И в тот момент, когда колени подогнулись, и он почти упал, Гарри вдруг почувствовал, что силы возвращаются к нему. Жизненная энергия, которая ещё несколько секунд, казалось, полностью покинула его тело, хлынула назад. Но возвращалось её больше, намного больше. Свет постепенно начал угасать и скоро о ритуале напоминали лишь трещины, оставшиеся на бывших крестражах. Гарри очень наделся, что бывших.

Сам же юноша был переполнен силой и энергией. Он был уверен, что сейчас сможет легко победить драконов, пауков, дементоров и армию Пожирателей до кучи или обежать вокруг Света за восемьдесят минут. Значит, ритуал удался? Он хотел спросить Лорда, почему тот молчит, как вдруг с ужасом осознал, что чувствует... чувствует левую руку! Гарри в неверии сжал и разжал пальцы, смотря на конечность, от которой совершенно отвык за последние месяцы. Палочка с глухим стуком упала на пол.

— Где ты?! — Вдруг закричал он. — Где ты?!

Ответа не было. Гарри посмотрел по сторонам, в надежде, что рядом лежит Лорд, в новом теле. Но он знал, что это невозможно. Для этого нужен ещё один ритуал.

Его нет. Нет!

— Ты не оставишь меня с этим! — взревел Гарри. — Не смей!

Резкая боль, пронзившая всё тело, заставила его упасть на колени. Юноша вскрикнул, внутри будто забурлило расплавленное железо. Прижав левую ладонь к груди, он правой рукой попытался нашарить на полу палочку. Схватив, наконец, нужную деревяшку, Гарри с трудом поднялся на ноги. Это было просто невероятно! Ещё минуту назад казалось, что он сможет свернуть горы, а сейчас ему приходилось чуть ли не ползком выбираться из Выручай-комнаты.

В коридоре никого не было. Боль стала стихать, и Гарри, опираясь на стену, предпринял попытку сделать несколько шагов. Но он не прошёл и пару метров, как снова рухнул на пол. И теперь он не встанет. Боль ушла, но ему отказали ноги. Юноша их не чувствовал. Гарри приподнялся на локтях, собираясь ползти, и тут же опять упал на живот. Отказала правая рука.

Больше он не предпринимал попыток подняться, просто лежал и смотрел в окно, за которым светила луна. Гарри отрешённо отметил, что перестал чувствовать и левую руку.

— Не успел... сказать ей...

Язык онемел, а через мгновение чёрная пелена полностью застелила глаза.

* * *

Гермиона всегда была рассудительной. По крайней мере, она считала себя таковой, независимо от того, что о ней думали со стороны. В любой ситуации она старалась всё продумать и рассчитать прежде, чем принять решение. И только дважды лучшая ученица серьёзно просчиталась. Первый раз — в прошлом году, вылазка в Министерство. Хотя сложно назвать это просчётом, ведь изначально она правильно догадалась, что Волдеморт пытается обманом заманить Гарри в Отдел тайн. Гермиона до последнего противостояла напору друга, но ложь Кикимера сыграла свою роль и она сдалась. Гарри запретил ей хоть в чём-нибудь винить себя, но толика ответственности за смерть Сириуса никуда не делась. Кстати, хотела бы она тоже просто взять и запретить Гарри винить себя во всём.

Второй просчёт — это поход на Рождественский бал. И что её дёрнуло пойти сюда? Да всё! Даже Глотик и тот весь день мешал девушке читать, постоянно норовил завалиться поспать на книги.

В украшенный к празднику Зал вошли Дамблдор и человек в строгом чёрном одеянии. Директор улыбался всем и каждому, на его фиолетовой мантии серебрились звёзды. Гость же выглядел не столь жизнерадостным, его лицо показалось Гермионе знакомым. Лавируя между танцующими учениками, вновь прибывшие пробрались к столу, за которым расположились преподаватели. Только когда гость сел и на его лицо упал более яркий свет, Гермиона узнала в нём Джеймса Картера, Министра Магии.

Что же высший чиновник делает в Хогвартсе в такой день? Да ещё без всяких делегаций?

Гермионе тут же, по привычке, захотелось обсудить эти вопросы с друзьями, но с грустью вспомнив, что рядом нет ни одного, ни второго друга, она только вздохнула. Рон отжигал на танцплощадке с Лавандой и даже, кажется, не заметил прибытия главы магической Британии. А Гарри.... Если бы Гермиону Грейнджер спросили, что она знает лучше всего, то до недавнего времени она бы с уверенностью ответила, что лучше всего знает Гарри Поттера. Однако теперь девушка не была в этом уверена, её лучшего друга после лета словно подменили. Неужели никто этого не замечает? Ведь перемены в нём разительны, начиная от поведения и заканчивая успеваемостью. Даже радость от того, что Гарри начал больше времени уделять учёбе, не могла утихомирить снедающее Гермиону беспокойство. Как Рон может так беспечно вести себя по отношению к Гарри? Вместо того чтобы помочь ей, рыжий занимается срыванием покровов с отношений лучшей ученицы и Мальчика-Который-Выжил.

Щёки Гермионы зарумянились, когда она вспомнила рождественские подарки, полученные от Гарри. Пока девушка с жадностью просматривала книгу и читала длинное письмо, в котором Поттер извинялся перед ней в самых разнообразных формах, она даже не замечала, что на дне коробки лежал ещё один маленький свёрток. Развернув его, Гермиона задохнулась от удивления, смущения и паники. Староста едва успела спрятать подарок от глаз соседок по комнате.

«Пеньюар цвета карамели с зелёным декором» — ярко гласила надпись на этикетке.

Краем глаза Гермиона заметила, что к её столику приближается Северус Снейп. По уверениям Гарри, профессор мог легко видеть незащищённый разум. Девушка вжалась в стул, покраснев до самых корней волос. Однако опасения оказались напрасными. Зельевар, с торжествующим выражением на лице, прошёл мимо смущённой Гермионы и вышел из Большого Зала.

«Наверно, побежал за какой-нибудь парочкой», — с облегчением подумала она.

Мысли о Гарри, больше не чувствуя опасности, тут же вернулись. Гермиона не знала, что теперь и думать. Раньше всё было словно похоронено глубоко в сознании, но слова Рона бесцеремонно вытянули это наружу. Гарри пял... смотрит на неё. Она смотрит на него. А как мы из-за этого смотримся со стороны? А что вообще такого? Какая девушка не любит поглазеть на красивого, подтянутого парня? Это нормально. Так же, как и парень не прочь посмотреть на красивую девушку. Конечно, Гермиона не считала себя настолько красивой...

«Это как раз таки крайне хреновое оправдание для вас обоих, Грейнджер, — раздался в голове громкий холодный голос, — если учесть, что вы друг другу только друзья».

Гермиона дернулась всем телом, больно ударившись коленками об столик. На пол полетели тарелка с нетронутым угощением и стакан со сливочным пивом. К счастью, из-за громкой музыки никто не обратил внимания на этот маленький погром.

«Успокойся, у меня мало времени! С этой ночи всё изменится. Гарри Поттера больше нет. Его душа канула во мрак, а тело более ему не подвластно. На свет появилось самое страшное воплощение Лорда Волдеморта. Сборник разных личностей, их помыслов, желаний и никто не знает, на что он теперь способен».

Гермиона вцепилась пальцами в края столика, почему-то безоговорочно веря в то, что слышит. Страх, паника и отчаяние уже волнами накатывали на неё. Голос начал затихать, она уже едва его слышала.

«Нужно пробиться сквозь мрак и тьму чужих осколков к душе Поттера, погребённой под ними...»

Голос исчез. Гермиона, тяжело дыша, смотрела в одну точку, с ужасом осознавая, что она совершенно не поняла последнюю сказанную фразу.

В это время Министр Магии наклонился к Дамблдору, сказал ему несколько слов, затем поднялся и быстрым шагом покинул Большой Зал.

* * *

Всё тело болело. Обычно так случалось после долгих опытов, но сегодня он ничего такого не делал. И почему под ним холодный камень? Разлепив веки, он с раздражением обнаружил, что перед глазами всё плывёт. Сообразив, что на его носу каким-то немыслимым образом оказались очки, Гарри протянул руку и стянул их, зрение тут же вернулось в норму. Осознав, где он находится, Поттер схватил волшебную палочку и вскочил на ноги, отбросив очки прочь.

— Какого?..

В следующее мгновение голову пронзила резкая боль. Замелькали картинки, события и люди, о которых он не имел никакого понятия. Нет, уже имеет... Гарри Поттер... Дурсли... Хагрид... Дамблдор... Гермиона Грейнджер... Рон Уизли...

— Придётся потерпеть.

Гарри, превозмогая боль, поднял глаза. Перед ним стоял абсолютно не знакомый ему человек.

— Сейчас воспоминания Гарри Поттера сливаются с твоими. Через минуту ты будешь считать их родными.

Тайная комната... Возрождение... Развоплощение...

Гарри со стоном прислонился к стене. Боль начала уходить, всё чуждое становилось родным. Он посмотрел на своё отражение в оконном стекле. Бледное лицо, взлохмаченные волосы, зелёные глаза, слабая, но дьявольская усмешка. Гарри Поттер, мальчишка, вмешавшийся в его планы, теперь принадлежал ему. И Предатель повержен вместе с ним. Но... всё равно чего-то не хватает. Пазлл не складывается полностью. Как всё к этому пришло?

— Нужно сделать это сейчас.

Гарри приподнял бровь, усмешка стала шире.

— Картер, ты решил прислужить мне?

Собеседник обнажил белоснежные зубы.

— Я не Министр Магии. Настоящий Джеймс Картер давно отбыл к праотцам.

Гарри, наконец, повернулся к нему.

— Не пытайся взломать мой щит, Волдеморт, — последовал ответный взгляд. — Ты хоть и мастер, но я тоже далеко не дилетант.

— И кто же ты? — угрожающе спросил Поттер.

Вместо ответа неизвестный запустил руку в карман и извлёк оттуда маленькую серую чашу, расписанную рунами.

— Это Омут Памяти, — пояснил он. — Здесь все воспоминания твоей предыдущей реинкарнации. Должен сказать, она была довольно хреновой. Бледный, безносый, с красными глазищами. Отвратное зрелище скажу я тебе.

— Это я помню, — прошипел Гарри, протягивая руку.

Получив Омут, он тут же начал водить над ним палочкой. Незнакомец усмехнулся.

— Не доверяешь?

— Подобного почтения не оказываю никому, — Волдеморт удовлетворённо кивнул, не найдя в Омуте ничего опасного. — Я доверяю только себе.

— Это было одно из главных препятствий, которые мешали осуществлению нашего плана, — голос звучал так, как будто они спорили об этом не один раз.

— Нашего?

— Всё в Омуте.

Гермиона стояла за поворотом, вжавшись в стену. Ужас, который наполнял её, невозможно было описать. Гарри каким-то образом стал Волдемортом, а настоящий Министр Магии давно мёртв! Нужно было скорее бежать, рассказать обо всём профессору Дамблдору, но ноги словно приросли к полу.

Раздавшийся смех заставил её вздрогнуть, по всему телу побежали мурашки. Таким смехом можно было пытать. Набравшись смелости, Гермиона медленно выглянула из-за угла.

— Получилось!

Гарри поставил пустой Омут на подоконник и, запрокинув голову, продолжил смеяться.

— Получилось!

— Позже обязательно тебе расскажу о тех моментах, когда всё могло рухнуть. А сейчас я хочу получить свободу. Я ведь выполнил все свои обязательства?

— Несомненно. Я освобождаю тебя от клятвы, Геллерт Гриндевальд.

Писк вырвался из груди Гермионы прежде, чем она успела зажать рот ладонью. В следующий миг неведомая сила подцепила её где-то в районе пупка, словно она воспользовалась порталом. Девушка упала на пол, и её потащило по нему, как тряпку. И вот она уже лежит у ног двух самых могущественных тёмных волшебников. От переизбытка страха Гермиона чуть не потеряла сознание.

Гриндевальд сверлил её напряжённым взглядом, а Гарри расплылся в хищной улыбке. Взмах палочки и девушку, как куклу отбросило к стене. Теперь она в буквальном смысле приросла к камню. Поттер медленно подошёл к ней.

— А он ведь так хотел тебя, — горячее дыхание обожгло щёку. — Так хотел. И я его понимаю.

Гермиона смотрела в такие знакомые зелёные глаза и не верила, что там теперь столько холода и безразличия. Гарри отступил на пару шагов назад, снова указывая на неё палочкой.

— Жаль, что ты грязнокровка. Авада Кед...

Потом не раз вспоминая этот момент, Гермиона так и не смогла понять, почему она сказала эти слова. Ей отчаянно хотелось жить, она была на пороге смерти, но на ум пришли именно эти слова. Слова, которые она сказала Рону на первом курсе, на уроке Заклинаний, когда тот пытался наколдовать чары левитации и делал всё неправильно.

— Ты сейчас выколешь кому-нибудь глаз. Кроме того, ты произносишь слова неправильно.

* * *

Он падал. Падал в темноту. Манящую, теплую, успокаивающую. Но Гарри падал не один. Рядом был кто-то ещё. Такой знакомый, такой родной, словно он был частью самого Гарри. И они падали вместе. Падали навстречу убаюкивающей Тьме.