Сплетница (гет)

«Детка, мы ВСЕ сумасшедшие!»

«Сплетница: Ты — все, что я хочу», Сесиль фон Зигесар.

Лаванда с отвращением посмотрела на пергамент, лежащий рядом с ее завтраком. Есть расхотелось. Конечно, какой из нее лидер? Она ведь всю жизнь будет под кем-то.

Утром в Большом Зале было непривычно мало народа. Сплетница сегодня не произвела никакого влияния на общественность — все были заняты предстоящим балом.

Платье Лаванды уже висело в шкафу в ее комнате, она купила его вчера после съемок как раз на те деньги, что подарила ей Грейнджер.

Захотелось отомстить. Но кому? Вдруг вспомнилась мать, а затем мозг заняла навязчивая идея: Лейстрендж.

Ведь ясно, что она что-то скрывает, но вот что?..

Лаванда улыбнулась: она ведь все еще жила в одной комнате с Катариной.

* * *

Большой Зал наполнялся учениками.

Этим вечером не будет ни столов факультетов, ни самих факультетов. Будут только сплошные маски.

Панси сидела за столиком в тени, только за ее золотое платье ее могли отчислить со Слизерина.

— Ну, же, Паркинсон, не жмись к стенке, — перед ней будто из ниоткуда появился юноша. За черной маской, не скрытые чарами, задорно сверкали серые глаза.

— Давно не виделись, — Панси поднялась со стула, — не пригласишь даму на танец?

— Само собой, — Малфой галантно предложил ей руку, — а не боишься, что Национальный Герой начнет волноваться? — Через минуту спросил слизеринец, подойдя к самому центру зала.

— Его еще нет. И вообще, почему все время наши разговоры сводятся к Гарри? У нас больше нет других тем?

— Есть, например, сейчас нас подслушивает некая девушка, — Малфой стрельнул глазами вправо. Проследив за его взглядом, Панси наткнулась на любопытные карие глаза.

— Маскировочные чары она плохо накладывает. Один глаза почти зеленый.

— Хочешь об этом поговорить?

— Нет, Малфой, с каких пор ты стал таким невыносимым?

— С тех пор, как Гарри Поттер покидает Школу во время бала, — Теодор Нотт, танцующий с какой-то блондинкой приблизился к друзьям.

— Прекратите говорить о Поттере, — прошипела Панси, — это выводит. Мой мир вокруг него не вращается!

— Нет, не вращается, всего лишь зависит, — хмыкнул Малфой, зная, что перегибает палку.

Паркинсон замолкла. Она смотрела куда-то не вход, а мелодия все не менялась.

— Признайся, Панси, все именно так, как я говорю.

— Это игра, Малфой, но здесь нет победителей.

— Как знать, как знать, — задумчиво фыркнула Драко.

Мелодия сменилась, и они отошли друг от друга. Малфой быстро исчез в толпе.

Паркинсон оглянулась к выходу из зала, Уизли стоял у стены, запрокинув голову, и смотрел в потолок. В том, что это он, у Панси не было сомнений.

* * *

— Ну, же, Уизли, ты ведь так этого хочешь, — влажное дыхание Блейза сводило ее с ума. Кажется, малышка Джей была готова кануть в небытие.

Забини был слишком близко. О-да, это вам не девственник Поттер! Этот парень знал то, что делает... Слизеринец прижал ее к стене настолько, что Уизли смогла почувствовать каменную кладку, впивающуюся в спину. Джинни попыталась оттолкнуть его, но ничего не выходило — Забини был намного сильнее.

«Он Пожиратель!» — предательски прокричал мозг девушки.

Джинни сообразила слишком поздно. Не так она хотела лишиться девственности — не в коридоре школы, она хотела, чтобы в жизнь притворилась одна из ее счастливых розовых фантазий. Вот только реальность — штука вредная.

Уизли начала, что было силы вырываться. Ее накрашенные красным вызывающим лаком ногти впились в шею Забини, но тот. Казалось, ничего не замечал, стремительно сдергивая с нее зеленое платье.

— Не надо, — Уизли почти плакала.

— Блейз, какого черта?! — Чей-то громкий голос заставил Блейза обернуться.

Джинни, воспользовавшись заминкой слизеринца, выпрыгнула из его объятий и отошла на несколько шагов.

В противоположном конце коридора стояла в серебристом тяжелом платье Дафна Гринграсс. Она держала в руках свою черную с маску, а волосы, которые некогда составляли великолепную прическу, расстилались по плечам причудливыми волнами, переливаясь в свете тусклого факела. Она была прекрасна в своем гневе, но и страшна одновременно. Руки, сжимавшие волшебную палочку, напряглись до предела.

— Пошли, Уизли.

Джинни почувствовала, что ее куда-то тянут.

Уизли не помнила, как оказалась в классе.

— Эй, Уизли, ты как? — Лицом к лицу к ней стоял Теодор Нотт, слизеринец.

— Тебе какое дело? — Огрызнулась Джинни.

— Мне, в общем-то, никакого, — он пожал плечами, — я слышал, МакГонагалл собирает всех старост школы.

— Черт, — тихо выругалась Джинни. Она отошла от парты и вышла из класса, но пока дверь еще не закрылась, она обернулась к Теодору, — Спасибо, — скомкано произнесла гриффиндорка и ее щеки заалели румянцем.

Нотт фыркнул и уголки его губ дрогнули.

Наплевать, что он старше на год. Пофиг, что она кинутая Гарри Поттером девственница. Наплевать, что он слизеринец. Пофиг, что из нее не вышла модель. Наплевать, что... ай, ладно, ей теперь было действительно наплевать. На все и всех, кроме Нотта.

А теперь ее ждала МакГонагалл и ноющие младшекурсники, мечтающие попробовать огневиски. Но теперь у нее была призрачная надежда на Теодора. Но надежда ли?

* * *

Парвати стояла на вершине Астрономической Башни и гипнотизировала взглядом дверь. Лаванда пряталась за углом для подстраховки и с Прытко Пишущим Пером ярко-розового цвета в руках.

Похоже на засаду, не правда ли?

Лейстрендж появилась почти бесшумно и встала напротив Патил.

— И что же ты хотела мне сказать?

Патил не выдержала и вздрогнула. Похоже, Лав была права — это не девушка, это зверь. Парвати много слышала о сумасшествии Беллатрисы Лейстрендж, но ее дочь...

— Мы знаем твою тайну, Лейстрендж, — Парвати старалась говорить скучающим тоном, главное — чтобы Катарина не поняла, как сильно Патил ее боится.

— И что же вы с Браун на меня накопали, — Катарина даже не схватилась за палочку, словно угрозы и не было.

— Ты — оборотень! — взвизгнула Патил.

Лейстрендж прищурилась:

— И?

— Мы растрепим это всей школе и ты вернешься обратно в свою Исландию!

— Дурмштранг не в Исландии, — поправила гриффиндорку Лейстрендж, — и даже если вы расскажете все это, мне не причинят вреда.

— Ты так в этом уверена? — У Парвати открылось второе дыхание, — даже нищеброд Уизли не посмотрит в твою сторону, ты ведь...

— Подумай, зачем мне Уизли, если я могу заполучить любого парня в этой школе?

Сильный порыв ветра дал о себе знать, Парвати вновь вздрогнула, посмотрев, на Лейстрендж в платье с открытыми плечами цвета красного вина. Казалось, Катарине ничуть не холодно.

— Не боишься, что я могу перекинуться прямо сейчас? — с холодной усмешкой спросила бывшая Пожирательница.

— С чего бы это? Сегодня не полнолуние.

— Действительно, зачем тебе бояться? Ты стоишь на самой высокой башне с Пожирательницей Смерти, дочерью Беллатрисы Лейстрендж и оборотнем по совместительству. — С бравадой проговорила Катарина.

— Ты мне ничего не сделаешь, — покачала головой Патил. Если говорить честно, у нее тряслись коленки.

— Действительно, я тебе ничего не сделаю, даже если ты расскажешь об этом Сплетнице, — согласилась гриффиндорка, — но при одном условии... вы обе отстанете от Малфоя и Грейнджер. — Зачем тебе это?

Лейстрендж почти дошла до лестницы, не оборачиваясь, она громко произнесла:

— Я ведь гриффиндорка. Мы в одной лодке.

А потом начала быстро спускаться, стуча каблуками по ступеням.

Лаванда вылезла из своего укрытия и вытерла бисеринку пота со лба.

— Черт, мы справились, — устало выдохнула она.

— Угу, — хмуро ответила Патил.

В руках у Лаванды была отличная статья не только для сплетницы (но, сначала для нее, Любимой), а потом и для Ведьмополитена, если, конечно, мисс Голдберри заинтересуют сплетни. Лейстрендж сама дала им добро на публикацию! Это ведь... бомба!

Лаванда смахнула с волос паутинку и протянула подруге пергамент.

* * *

Гринграсс смотрела на Забини, не отрываясь.

— Забини, если бы Нотту не приспичило найти Малфоя, ты бы сделал то, что хотел и завтра был бы трупом. Ты хоть понимаешь, чья она сестра? Или из-за недостатка девушек ты совсем с ума сошел?

— Гринграсс, не кричи, — Забини прислонился к стене.

— Ты реально сбрендил. Неужто тебя больше не удовлетворяют равенкловки и Браун? — Она подошла ближе и почти прошептала эти слова.

— Брось, Даф, ты ведь знаешь правду, — он обнял ее за талию. — Все повторяется, даже цвет твоего платья на этот раз.

Дафна зажмурилась. Это было похоже на прошлый Хэллоуин и на ней действительно было серебристое платье. Бал в особняке ее родителей, когда еще отец был с ними. Блейз тогда принял метку. Он, раздавленный и растоптанный, не такой, как сейчас, пришел именно к ней, потому что идти домой не имел права. И та ночь была одновременно и лучшей и худшей в жизни Дафны. Но утро...

Сейчас был только он. И Гринграсс надеялась, что на этот раз он не сбежит.

* * *

Панси аппарировала вместе с Роном Уизли. Правда, перед этим пришлось немного поскандалить и закатить истерику в духе «Я его все равно найду!». Но Уизли был чересчур измотанным и каким-то убитым, что согласился, как только Панси повысила голос.

— Теперь ты рада? — Яростно прошептал он на ухо слизеринки.

В городке, где они оказались дул холодный пронизывающий ветер и Паркинсон пришлось закутаться в свой короткий тренч, который она надела поверх красивого золотого платья, за которое отдала волшебному модельеру целую кучу галеонов.

Поттер стояла перед каким-то развалившимся домом в свете уличного фонаря. На его лице блестели безмолвные слезы.

Уизли отошел назад на несколько шагов, и Паркинсон четко расслышала хлопок аппарации.

«Друг, называется!», — зло подумала Панси.

— Ты можешь уйти, — раздался хриплый голос Поттера, гриффиндорец не оторвался от созерцания развалин дома.

— Ну уж нет, — хохотнула слизеринка, — я не хочу, чтобы ты здесь замерз, а завтра все газеты раструбили, что я тебя убила, тогда меня точно запрут к дементорам в Азкабан. Так, что, пошли, Герой!

Паркинсон взяла его за руку и аппарировала.

— Где мы? — Спросил Поттер, как только открыл глаза в незнакомом месте.

— Моя молодость, Поттер, — фальшиво пропела девушка, утягивая его в сторону круглосуточного маггловского супермаркета.

— Даже не буду спрашивать, откуда у тебя фунты и откуда ты знаешь это место, — пробормотал он.

— Мы здесь часто бывали с Малфоем, его лондонская квартира в шаге отсюда. Мы там прятались после рейдов Пожирателей, а потом шли сюда закупаться, — ответила Панси с превышенным количеством оптимизма в голосе.

— Заканчивай хандрить, Поттер, — произнесла Панси через несколько минут, стоя у витрины с крепкими алкогольными напитками.

— Я обещал Рону и Гермионе прибыть на Гриммо. Мыхотелиотправздновать... — нечленораздельно промычал он.

— Да-да, я помню, — Паркинсон обернулась к нему, — слушай, я пойму... вы будете вспоминать прошлые годы и все такое...

— Помнишь, тогда, на первом курсе в зал вбежал Квиррел с криками, что тролль гуляет по Хогвартсу? Это глупо, но именно в тот день в женском туалете мы и стали друзьями. А вот теперь, через столько лет она рушится.

— Ничего она не рушится, — Панси улыбнулась, — просто мы все выросли, теперь недостаточно посадить нас в одну песочницу, чтобы мы стали друзьями.

— Мне всегда казалось, что мы до конца своих дней будем вместе.

— Мне всегда казалось, что зеленое одеяло с серебристой нитью, которое купила мне мама в мои два года, чересчур вызывающе говорит о том, на каком факультете она хотела, чтобы я училась, — Паркинсон усмехнулась.

Гарри оглядел Панси взглядом. В черном полупальто, накинутом поверх открытого золотого платья, выбирающая спиртное в захолустном лондонском магазинчике. Принцесса из плохой сказки, да и только. По сути, она и была принцессой. Лет до шестнадцати.

Из колонок супермаркета лилась какая-то музыка. Поздние покупатели обходили странную парочку стороной. Продавцы-консультанты просто тихо посмеивались.

Кажется, кто-то перепутал бал с супермаркетом.

Берегитесь, девочки, Королевы остаются на своих местах, потому что они — единственные получают то, что хотят, хотя бы на один вечер.

Удачно провести ночь, мои дорогие, завтра вас ждет разбор полетов, похмелье и чумовой понедельник с Министерской Комиссией, но пока вы все еще на ногах, знайте: эта ночь продлится вечно, пока никто из нас не спит.

Usually when things has gone this far

People tend to disappear

No one would surprise me unless you do

I can tell there's something goin' on

Hours seem to disappear

Everyone is leaving I'm still with you

It doesn't matter what we do

Where we are going to

We can stick around and see this night through

Обычно, когда все заходит так далеко,

Люди, как правило, исчезают.

И не удивлюсь, если ты тоже исчезнешь.

Я могу сказать, здесь что-то происходит,

Кажется, что время уходит.

Все уходят, а я все еще с тобой.

Неважно, что мы делаем

И куда мы идем.

Мы можем остаться и просидеть всю ночь.

«Young Folks», Peter Bjorn And John

12.07.2011