Преступники (гет)

На следующий день к нам неожиданно заявился Волчек. Он едва кивнул Саре, странно поглядывая на меня. Я уже начал гадать, что же такого натворил, заслужив внимание оборотня большее, чем даже Хиддинг, но он сам прояснил ситуацию, задав вопрос:

— Скажи, Блэк, что у тебя за дела с Элом?

— Дела? — моему изумлению не было предела.

— Ну, да. Он хотел тебя видеть, просил разыскать.

— Зачем?

— Не сказал, — оборотень произнес это сердито и немного ревниво. Как будто я конкурент, людей переманиваю. Смешно, право слово.

— Волчек, можешь мне не верить, но я понятия не имею, что твоему наемнику от меня надо.

«Выпить решил со мной за старую дружбу», — добавил я про себя.

Оборотень, не спуская с меня подозрительного взгляда, поразмышлял минуту-другую и кивнул.

— Он хочет с тобой встретиться и переговорить. Лично.

— Когда?

— Говорит: это срочно, — в голосе Волчека было изрядно скепсиса.

— Ну, так что мы сидим? Пошли.

— Ага, у мальчиков дела, а девочки, значит, дома сидят? — раздалось из дальнего угла комнаты. Сара выпуталась из-под тряпки, которой накрывалась с головой, и явила нам свою не слишком довольную физиономию.

— Вот именно, — бросил Волчек, — посиди немного на ровном месте. А то едва в себя пришла от блэковского колдовства, а уж заелозила.

К моему удивлению, противиться Сара не стала, зато не преминула высказать Волчеку свои пожелания: есть, мыться, газету. Хорошо, на бал не попросилась к министру. Принцесса недоделанная! Волчек не то чтобы сразу кинулся выполнять, но осадить наглую девицу не спешил. Буркнул свое неопределенное «посмотрим» и увел меня из комнаты в коридор.

— Распустил ты девку, Блэк, — это он вроде как пошутил.

— Да брось. Тебе бы она уже давно на шею села, — ответил я, глядя оборотню в затылок. — Ты знаешь, что эта твоя… хм… слабость твоим людям не по душе?

— С Берти пошептался? — через плечо спросил Волчек с некоторой угрозой. Он стремительно шагал по коридору к выходу наверх.

— Почему-то мне кажется, что он не один такого мнения. Будь я на их месте…

— Больно ты умный стал, — оборотень остановился и хмуро уставился мне в глаза. Что-то он там прочел и это «что-то» ему явно не понравилось. — Я со своими людьми как-нибудь разберусь.

Мы пошли дальше и вскоре Волчек вывел меня в небольшой закоулок, примыкавший к мрачного вида строению по виду похожему на кабак. Собственно, им оно и оказалось. Внутри было, вопреки ожиданиям, довольно чисто. Я нашел этому факту правдоподобное объяснение: за стойкой маячила женская фигура. Так, по крайней мере, мне показалось с первого взгляда. Однако, подойдя ближе и рассмотрев крепкие узловатые пальцы «барменши», я понял, что передо мной мужчина, по странной прихоти нарядившийся в крикливую красную блузу и черный жилет, подозрительно напоминавший корсет. Я тут же мысленно окрестил его «педиком».

— Здорово, Крис, — приветствовал бармена Волчек.

— О! Какие люди! — жеманно улыбаясь, произнес человек за стойкой. Я с трудом сдержал смех, разрываясь между истинно мужским отвращением к подобным личностям и невольным желанием передразнить комичную манеру общения, которую демонстрировал наш собеседник. — Сам Белый Волк почтил нас своим вниманием!

Недомужчина протянул оборотню руку с каким-то нелепым кокетством. Волчек сделал вид, что не заметил его приветствия, хотя ответил довольно доброжелательно:

— Рад, что у тебя все хорошо. Эл на месте?

«Педик» совершенно по-женски сморщил нос.

— Сидит, — он манерно взмахнул рукой куда-то вверх, — занудствует. Кстати, про тебя спрашивал: мол не явился ли наш красавчик, — и подмигнул этак игриво.

Смотреть со стороны было забавно, хотя Волчека такой явный интерес к его персоне чрезвычайно раздражал. Потому он был краток. Попросил пропустить к искомому субъекту и, получив разрешение в форме «ой, ну конечно», шагнул в сторону только сейчас замеченной мною винтовой лестницы, скрытой за барной стойкой.

Взгляд Криса скользнул по мне сначала равнодушно, но несколько секунд спустя сменился явным интересом. Ну, здрасьте! Только вот этого не хватало!

— А это что за «персона-мута»[1]? — все с теми же игривыми интонациями проговорил бармен, но потом на его лице появилось выражение понимания. — Постой, постой… Гриффиндор?

Я прокашлялся.

— Прекрасная память…э-э-э… парень!

Он хмыкнул в ответ почти по-мужски.

— Не жалуюсь. Лев пришел к ворону? С чего вдруг?

— Крис, Крис, — Волчек демонстративно покачал головой и добавил с деланной укоризной, — не суй свой нос, куда не следует. Всю…кхм… красоту попортишь.

«Педик» рассмеялся. Это было что-то среднее между девичьим хихиканьем и мужским пьяным хохотом.

— Быть злым тебе не идет!

Мы поднялись по лестнице и оказались в небольшом помещении, оборудованном под жилое. Судя по обстановке, оно служило и спальней, и кабинетом одновременно. Тщательно застеленное ложе, несколько полок с книгами, небольшое бюро. Человек, сидевший за ним, сейчас чертовски напомнил мне отставного бухгалтера. На стук открывшейся двери он обернулся, рука сжимала волшебную палочку. Эл начеку!

Алан Гринвуд, как он мне когда-то представился, поднялся нам навстречу и, хотя по-прежнему не опускал «оружие», ухмылялся довольно дружелюбно.

— Волчек! Ты, как водится, выше всяких похвал. Немногословен, оперативен... Приветствую, Блэк!

Я кивнул и тут же без долгих предисловий спросил:

— Что у тебя за дело ко мне?

Эл снял очки, которые делали его похожим на конторщика, и указал на стул. На моего спутника он бросил короткий выразительный взгляд и усмехнулся в усы: мол, ты меня понял. Разговор без свидетелей? Хм. Что-то подсказывало, что меня ждет нечто из ряда вон.

Когда за Волчеком закрылась дверь, Алан еще с минуту глядел на меня, словно оценивая.

— У меня есть кое-какая информация, — выдал он, наконец, — и почему-то мне кажется, что она тебя заинтересует.

— Вот как? — подозрения мои обрели плоть. — Не бесплатно, надо полагать?

— Удивительное взаимопонимание, — рассмеялся Гринвуд. — Информация — мой товар, Блэк. Каждый делает, что умеет.

— И сколько ты хочешь?

Эл назвал сумму. Она была не то чтобы небольшая, но я, памятуя о его сделке с Волчеком, свидетелем которой был в недалеком прошлом, несколько удивился.

— Ты скромен, — сарказма мне избежать не удалось.

— Твой друг платит мне достаточно, — равнодушно заметил Алан, — просто вопрос принципа. Я поклялся ничего не делать задарма. Слишком долго довольствовался простым «спасибо». Однако, к делу.

Он уселся напротив меня и начал говорить. Хорошо, деньги вперед не попросил.

— Я тут работенку кое-какую выполнял для Волчека, — когда я понимающе склонил голову, он слегка улыбнулся, — впрочем, ты и так знаешь… Так вот. Тот, за кем я наблюдал, имеет весьма неожиданные знакомства. Скажи, Блэк, ты ведь помнишь того парня, который вечно таскался за вами с Поттером? Белесый такой, с бегающими глазками.

У меня на секунду перехватило дыхание. Питер? Что за ерунда?

Должно быть, я сказал это вслух, потому что Эл удовлетворенно кашлянул.

— Да. Так его звали. Кажется, именно его ты «убил», верно?

— Ты видел его? — теперь я готов был заплатить Элу сколько угодно, лишь бы узнать подробности. Бывший ловец эффектно помедлил, но видя мою нетерпеливую физиономию, начал сухо и исключительно профессионально излагать факты.

По рассказу Гринвуда выходило, что он с тем самым Кью, напарником, дежурил возле дома Крауча и фиксировал его контакты. До поры до времени ничего достойного внимания не происходило: если у министерского дядьки и были какие-либо тайные делишки, он предпочитал проворачивать их вдали от дома. Однако, в тот вечер Крауч явно себе изменил.

— Как этот парень там появился, я не заметил, — излагал Эл, досадливо морщась. — Точно могу сказать только то, что он не аппарировал. Хлопка я не слышал…

— Он анимаг, — мстительно сказал я, чувствуя, как от запредельного волнения, в которое я в одночасье пришел, начинает вибрировать все тело. Алан же лишь слегка удивился, приподняв бровь.

— Это многое объясняет. М-да. Мне анимагия в голову не приходила. А ты откуда знаешь?

— Питер еще в школе научился. Он ведь был моим другом… считался, по крайней мере.

Пришлось коротко пересказать Элу подробности истории, которую уже, казалось, пережил. Даже сам удивился, как спокойно и по-деловому я все изложил. Просто образец выдержки!

— Сбежал, говоришь? — в ровном баритоне Гринвуда прорезались злые нотки. — Черта с два! Готов галеон против фальшивого нута поставить: они его отпустили… Не-ет. Министерские суки жопы свои прикрыли, а на остальное насрать.

Опа. Видно, сильно в свое время Алану насолили, что он так закипает, стоит только фаджевских холуев помянуть. Надо же, как личное оскорбление мои дела принимает.

— Эх, знал бы, вмешался, — Алан даже по колену себя хлопнул в запальчивости. — А так… Волчек хотел, чтобы Крауч ничего не заподозрил.

— То есть, ты хочешь сказать, что Петтигрю теперь живет у этого министерского?

— Живет? Хм. Не уверен. Он приходил один раз. И… понимаю, это отдает паранойей… он явился не один. А в свете того, что ты мне рассказал про эту крысу, я почти уверен, что это был кто-то из них.

— Пожирателей?

— Бывших, — Эл сказал это с интонацией, которая ясно давала понять: он не верит в раскаявшихся преступников.

— Ты кого-то узнал?

Он посмотрел на меня несколько озадаченно, хрустнул костяшками и как-то не вполне уверенно произнес:

— Видишь ли, Блэк, я его не видел.

— То есть? — не понял я.

— Это трудно объяснить: на уровне чутья.

— А Волчеку ты об этом рассказывал?

— Нет. Хотел сначала удостовериться, что не ошибся. Да и вообще…— он ухмыльнулся в бороду, — должен же я знать цену информации, которую продаю.

Я сидел, глядя в пространство и не понимая, что же мне делать с этим новым подарком судьбы. Хотя подарочек, надо сказать, был весьма сомнительный. Разоблачить предателя я уже разок попробовал. И что вышло? Министерские трусы просто проигнорировали очевидное в угоду удобной для них лжи.

— Я заплачу тебе, Эл, — сказал я после довольно продолжительной паузы.

— Просто переведи деньги на счет в Гринготтсе…

— Постой, — перебил я его довольно бесцеремонно, — это еще не все.

Гринвуд удивленно уставился на меня.

— Хочешь предложить мне еще что-то?

— Да. Проследи за ним. В долгу не останусь, — ответил я, стараясь подражать его бесстрастному тону бизнесмена. Алан же наоборот расхохотался.

— Прекрасная сделка! Получать двойную плату за одну и ту же работу — это мне нравится.

Он наклонился к моему уху и шепнул цифру.

— Согласен.

— Вот это деловой подход, — потер руки Гринвуд и встал. — Идем. Я провожу. А то Волчек небось сейчас закипит. Твой друг поклонник единоначалия. Да и Крис его, поди, уже до белого каления довел, — последнее было сказано тоном, который никак нельзя было назвать сочувственным. У меня даже сложилось впечатление, что Гринвуда чрезвычайно забавляет мысль позлить своего работодателя. Такое чувство юмора было мне близко и понятно. Я усмехнулся.

— Послушай, Гринвуд, а ты точно в Равенкло учился?

— А ты точно в Гриффиндоре? — парировал Эл.

— Уел.

В этот момент в дверях возникла высокая фигура оборотня. Он был явно на грани, когда терпение грозило с треском лопнуть. Видать, неуемный Крис со своими ужимками и впрямь доконал традиционно мыслящего Волчека.

— Этот гомик меня достал! — буркнул мой друг.

— Да брось, это Крис еще не старался, — ухмыльнулся Эл. — Он тебя робеет!

Гринвуд шагнул к выходу из комнаты и махнул рукой, приглашая нас следовать за ним. Пока мы спускались, Волчек жаловался, что-де Крис приглашал его выпить на брудершафт, причем по явному отвращению в голосе оборотня можно было судить каких титанических усилий ему стоило сохранять дружелюбие в отношении упомянутого бармена. Собственно, от того, чтобы надавать «педику» по морде, Волчека удерживало только нежелание портить отношения с Элом. Я с подозрением глянул на бородатого равенкловца, но тот, заметив, живо прояснил ситуацию.

— Это не то, что ты думаешь, Блэк. Крис мой брат. Он вообще-то неплохой парень, но простофиля феноменальный.

— Он действительно педик?

— Крис предпочитает говорить «гей», — с легкой иронией заметил Эл и, хмыкнув немного смущенно, добавил: — Хотя женщинами тоже порой не брезгует. Крис удивительно любвеобилен. От этого все его беды.

Когда мы спустились в зал, я понял, что невольно ищу черты сходства между суровой хмурой внешностью наемника и его экзотического брата. Ничего общего не находилось. Никогда бы не подумал, что они братья.

Крис засуетился, стреляя глазами и строя умильные гримасы в сторону отчаянно старавшегося его игнорировать Волчека. Но парень надежды не терял и в приступе пресловутой любвеобильности порывался угостить всех нас выпивкой «за счет заведения», за что получил нагоняй от прижимистого Эла, обозвавшего брата «тупым барсуком». Ха! Так вот оно что. Кабак-то называется «Ворон и барсук». У братишек сентиментальные воспоминания юности?

— Совместный бизнес? — вполголоса спросил я Гринвуда, кивая в сторону бара, над которым красовались кривовато нарисованные, но все же узнаваемые хогвартсевские эмблемы.

— Совместный? — чуть сдвинув брови, переспросил Эл, а потом досадливо махнул рукой. — Да какой это к едрене-матери бизнес. Так… Криса пристроил, чтобы не вляпался ни во что. А дельце доход приносит сомнительный. У здешнего люда дыра на кармане, а у кого в кошельке брякает, сюда редко захаживают. Ни девок, ни картишек… тоска одним словом. Я ж не твой дружок Волчек, чтобы притон содержать. А из моего братца вообще бизнесмен, как из мельника сапожник.

— Он с Хаффлпаффа? — хотя глупо было спрашивать.

Эл кивнул с недовольной гримасой и тут его словно прорвало. Мне кажется, столько слов одновременно — если это, конечно, не касалось работы — я не слышал от него с момента нашего знакомства ни разу.

— Крис всегда был жизнерадостным простачком, — рассказывал Эл, прислонившись к стене и устало потирая плечо, — ему на барсучьем факультете самое место было. Он Хогвартс по сей день, как рай земной, вспоминает. А вот настоящая жизнь не по нему, тут жопу подтирать никто не станет. Беда моего дорогого братца в том, что в удовольствиях себе отказывать он не умеет. Живет, как последний день. Вот и вляпался как-то по самое не балуй. Мне его собственноручно арестовывать пришлось, я тогда еще на министерство батрачил. А Крис только зенками своими хлопал, мол… я ничего, я тут ни при чем. Идиот! От тюрьмы его кое-как отмазал. Он ведь, в сущности, и не делал ничего, просто потащился за очередным любовником… Блядь! — он в сердцах махнул рукой. — Да что там говорить! Уж не знаю за какие грехи, но Крис мне явно в наказание послан.

Я слушал его и недоумевал. Интересно, что это он так со мной разоткровенничался? Или я просто, что называется, «под рукой оказался». М-да. Что тут скажешь? Выражать сочувствие я отродясь не умел да оно Гринвуду не особенно было и нужно-то.

— Я заплачу тебе, — сказал я, чтобы стереть возникшую было после элова монолога неловкую паузу, — а ты постарайся разузнать, что к чему.

Эл посмотрел на меня, прищурив левый глаз, а потом хлопнул по плечу.

— Заметано, Блэк, — потом ухмыльнулся, разгладил бороду и добавил: — Никогда бы не подумал, что с грифами можно вести дела. Но ты, Блэк, пожалуй, исключение. Даже странно, что шляпа в свое время тебя в Слизерин не сунула.

— Про тебя могу сказать то же самое.

Гринвуд выпятил нижнюю губу и бросил презрительно:

— Пожалела! Куда уж грязнокровке на факультет избранных. Не так разве?

* * *

Сведения, полученные от Гринвуда, серьезно меня взволновали. Я, разумеется, не мог удержаться и по пути обратно все растрепал Волчеку. Его реакция была неоднозначной.

— Что это Гринвуд решил темнить? — буркнул он недовольно.

— Сказал: не знает, почем тебе эту информацию продавать.

Волчек что-то забормотал сквозь зубы, я разобрал только слово «деляга».

— Ну, и что ты думаешь? — спросил я через некоторое время, поняв, что оборотень не торопится делиться со мной своими соображениями.

— Откуда я знаю, — огрызнулся он в ответ. — Одно могу сказать: мне это не нравится. Вся эта активность… Метка эта да и слухи ходят разные…

— Что за слухи?

— Да так, ничего определенного. То там кто-то сболтнул, то сям. Вроде как зашевелились ребята, да только с чего бы?

— Ты про бывших пожирателей?

— Да хрен знает… я с этой сварой якшаться не привык. С другой стороны, если какой-то ублюдок перед другим что-то по пьянке сболтнет, никто и внимания не обратит, а на поверку выходит… Словом, — Волчек понизил голос и приблизился ко мне почти вплотную, — приглядывал бы ты за своим пацаном да попристальнее.

Вот те раз! Это я понимал и без него. Даже разозлился на Волчека за эту изреченную с умным видом очевидную банальность.

— И как прикажешь это делать?

— А то самому не сообразить? Ты же анимаг.

— Вот ты умник! — ответил я раздраженно. — Это уже давно не тайна. К сожалению.

— Но знают-то об этом немногие, — спокойно возразил Волчек.

— Зато самые заинтересованные.

Волчек почесал голову, взлохматив светлые волосы, так что они стали напоминать торчащую дыбом шерсть, и сказал с каким-то особенным дружелюбием:

— Хочешь, помогу спрятать паренька?

Увы, я ответить дружелюбно был просто не в силах. Настроение было отвратительное, выхода я по-прежнему не видел, словом, был в самом взрывоопасном состоянии, когда мы подошли к нелюдимому дому, где пряталась Сара. Мысль о том, что Гарри тоже придется упрятать в подобную халупу, радости не прибавила.

— Где? — я махнул рукой в сторону заколоченной двери дома. — В этой дыре? Нет, Волчек. Рано Гарри еще беглецом становиться. Да и не захочет он.

— А ты убеди! — спокойно заметил оборотень, сдвигая в сторону одну из удерживавших дверь досок. — Уехали бы вдвоем куда-нибудь подальше. За океан.

И что это он вдруг так озаботился моей безопасностью? Мысль о том, чтобы смыться куда-нибудь в обществе крестника, посещала меня с завидной регулярностью, но мне пока хватало мозгов не пускаться во все тяжкие под действием исключительно собственного эгоизма.

— Боюсь, это невозможно, — вздохнул я, входя вслед за Волчеком в темную пыльную прихожую, заваленную непонятным хламом, — для мальчишки Хогвартс, как дом родной. И мое влияние тут мало что значит. Да и не хватит у меня духу Гарри похитить.

Из полумрака подвальной лестницы до меня донесся скептический смешок Волчека.

— Твоя сентиментальность такая трогательная, — но потом он снова заговорил серьезно. — Вы, волшебники, слишком свой этот Хогвартс переоцениваете. Мол, исключительная безопасность. Чушь! Безопасность там не больше, чем в любом другом месте.

— Ты-то откуда знаешь?

— А тут и знать не надо. Туда без труда вхожи разные люди, в том числе бывшие пожиратели. Где гарантия, что у них не возникнет искушения…

— И что ты предлагаешь? — перебил я его.

— Я уже предложил… если ты не заметил. Только ты слушать не желаешь. Прямо, как наша куколка строптивая. Ну, ладно, увезти парня нельзя, но под контролем ситуацию держать кто мешает?

— Да, в общем, никто, — ответил я с явно выраженным сарказмом, — кроме министерских авроров и Дамблдора в придачу.

— Но ведь тебе не впервой водить их за нос, — сказал Волчек абсолютно серьезно. — Будь я на твоем месте, Блэк, непременно бы рискнул. Да и риск, если вдуматься, не так уж велик.

— Предлагаешь в Хогвартсе поселиться?

— Ну, зачем? Достаточно будет Хогсмида. Ну, или где-нибудь поблизости. Чтобы среагировать быстро, если что случится с твоим пацаном.

Я задумался. Волчек, вообще-то говорил дело. Открыто заявиться в школу или в деревню, разумеется, мне не светило. Но мало ли у волшебника способов скрываться? Я начал лихорадочно соображать и одновременно убеждать себя, что у меня достаточно поводов пуститься в подобную авантюру. На самом деле, причина была все та же — я устал от бессмысленного перебегания с места на место. Устал от неопределенности, от жизни со связанными информационным вакуумом руками.

Сара, конечно, достойный объект для оказания помощи, но тут следовало признать, что для нее я скорее обуза. Конечно, может у Хиддинг и иное мнение. Черт эту хитрую девку разберет, что у нее там за планы на мой счет. Но у Сары помощников и без меня хватает. Тот же Брайан, например. Или оборотень наш.

Я про себя усмехнулся: уж не по этой самой причине по имени «Сара» нашему другу вздумалось так рьяно убеждать меня свалить из его зоны ответственности. Как-то уж слишком мы опасно сблизились с Хиддинг за последние месяцы. Не мог проницательный Волчек этого не заметить. Или ему, действительно, спрятать одну Сару проще, чем нас двоих?

Я поморщился, отметив, что мои мысли опять потекли в направлении, которое было весьма далеко от конструктивного, а потому снова обратился к Волчеку. Мы как раз стояли возле «нашей» двери, но входить не торопились, инстинктивно стараясь закончить разговор, не вмешивая в него Сару. Слишком большое влияние имела на нас наша подруга. Cтоило признать.

— Я сам думал об этом способе. Правда, пока вариантов, кроме как бегать в виде пса по округе, у меня не было.

— Оборотное, — тут же выдал Волчек, очевидно, размышлявший на ту же самую тему. И вправду поскорее сплавить меня хочет что ли?

— Зелье это, конечно, круто. И сколько мне его понадобится? Галлон?

— Аптекарь тебе хоть баррель сварит, — хохотнул оборотень, — только плати. У старины Гюнтера с клиентурой сейчас не фонтан, — он почесал нос и добавил уже более серьезно: — Да и не понадобится тебе столько. Это ведь крайнее средство. А так… Поселишься где-нибудь в Глазго или в Абердине. Проследишь, что да как. Там, в маггловском краю, можно и в натуральном виде побегать. А я тебя буду в курсе дела держать, что тут у нас происходит, газетки опять же пошлю. Да и Эл на тебя теперь пашет, — он подмигнул, видно, наш разговор не был для Волчека тайной. — Он очень усердный парень, а голова у него работает, как твоя и моя вместе.

При упоминании Алана Гринвуда я усмехнулся.

— Интересно, как удалось его заинтересовать, чтобы парень на тебя работал? Вроде вполне успешный волшебник. Мог бы частный бизнес организовать.

Волчек, уже было взявшийся за ручку двери, отпустил ее, глянул в потолок и выдал:

— Методы у Эла не очень-то в «официальный курс» вписываются. А что касается интереса, то тут все элементарно. Деньги. Гринвуд их любит больше, чем может показаться. Да и Крис этот, педик херов, у него, считай, на шее всю жизнь.

— Странная парочка, даже не верится, что они братья.

— Такое бывает, — рассеянно заметил Волчек и отворил дверь.

Сара встретила нас вполне предсказуемым градом упреков в нерасторопности, эгоизме и еще куче всяких мнимых грехов. Волчек выслушал это стоически, а я — равнодушно. Мне было над чем подумать да к тому же привыкли мы за долгое время к сариной сварливости, которая становилась просто гротескной в замкнутом помещении.

Когда Хиддинг, наконец, исчерпала свой запас раздражения, оборотень вручил ей пакет с какой-то снедью и уселся наблюдать, как наша подруга набросилась на еду. Такое впечатление, что ему доставляло удовольствие видеть, как она, почти не жуя, глотала куски, запивая оказавшимся в том же пакете пивом. Сара и вправду порой была настоящей варваршей, если иметь ввиду манеры.

Наконец, она откинулась на спинку стула и обвела нас сытым, оттого изрядно подобревшим взглядом.

— Ну, рассказывайте!

Мы молчали. Я — поскольку не хотел посвящать любопытную девицу в подробности нового витка своего дела, а Волчек, по-видимому, вообще не считал нужным вмешиваться. Почему? Я не мог придумать внятного объяснения. Может, разобиделся на меня из-за Элла и подчеркнуто ни в чем не участвовал, а может, просто не хотел, чтобы Сара начал давать свои «разумные» советы.

— В молчанку решили играть, приятели? Так-так, — в голосе Сары была насмешливая угроза.

— Мне надо уехать, — наконец, выдавил я, надеясь, что объяснения не понадобятся. Разумеется, ошибся. Сара принялась выпытывать подробности, но тут мне на помощь пришел Волчек.

— Сара, у блэковского парня могут быть серьезные проблемы. И сам он, похоже, не справится.

— Так-таки и не справится? Тоже ведь вроде волшебник…

— И что? Какой, черт побери, из меня крестный, если буду отсиживаться, когда парень вот-вот во что-то вляпается? — теперь я возражал ей уверенно, хотя этой уверенности во мне самом не было еще полчаса назад. Сара неожиданно отстала, сочувственно поглядела на меня и проговорила:

— Ты ведь уже давно все решил, так? Да и помогли тебе, — она выразительно глянула на Волчека, — не сомневаюсь! Что ж, давай, валяй! Сейчас побежишь или соизволишь переночевать?

— Прогоняешь? — усмехнулся я ее же тоном.

Сара пожала плечами, порылась в волчековом пакете, выудила кусок лепешки и маггловскую газету и демонстративно погрузилась в чтение. У Волчека дернулся угол рта, а губы сложились в беззвучное «зараза». Я кивнул.

Эх! Уходить и вправду нужно было вскорости. Хотя… если оборотное варить…

— Слушай, Волчек, — спросил я вполголоса, подсаживаясь к нему на кушетку, — как думаешь, у Гюнтера найдется готовое зелье? А то ведь месяц ждать.

— Обижаешь. Стал бы я тебе предлагать, если бы не знал наверняка. Старик меня исправно им снабжает. Остается только прототипов подобрать.

М-да. У Волчека все на мази, чтобы тебя, Блэк, восвояси выпроводить.

— Интересно, почему ты так радеешь за мой отъезд? — я спросил это нарочито легкомысленным тоном, вроде как в шутку, хотя, признаюсь, мне было действительно любопытно. А точнее, я невольно искал подтверждения своей теории и, кажется, нашел.

Волчек начал распространяться о том, как ему трудно объяснить наше присутствие здесь, но так часто и осторожно поглядывал на Сару, что мог бы вообще ничего не говорить: все было и так ясно. Хочет еще раз побиться о непробиваемую стену? «Ну коли охота, пожалуйста», — не без ехидства подумал я, но тут же почувствовал, как внутри зашевелился червяк, кусавший меня с маниакальным постоянством. Да что же ты, Блэк, в конце концов! Главное сейчас — Гарри. Точка.

Через несколько минут внутреннего конфликта, я почти себя убедил. Но некоторые особо будоражащие воображение воспоминания все же не давали окончательно примириться с тем, что я оставляю Сару на попечение Волчека. Что это, Блэк? Ревность? Я очень надеялся, что нет. В конце концов, кто мы друг другу? Напарники, товарищи по несчастью? В сущности, почти чужие люди.

Сара встала, сложила газету. По-прежнему не глядя на нас, заговорила:

— Я спать буду. Так что, если надумаешь уходить утром, постарайся не будить.

— Заметано, — усмехнулся я. В этот момент она повернулась, в темных глазах было что-то похожее на сожаление, но тут же оно сменилось коварным прищуром. Сара в два шага подошла ко мне.

— Попрощаемся сейчас, — и поцеловала меня так смачно и не по-дружески, что я даже дернулся. Не ожидал такого выпада от железячки! Я растерянно покосился на Волчека. Ясно, как божий день, для кого играется этот спектакль. Мол, тебе дружок, не светит! Но Волчек был, как скала. Он тоже неплохо изучил Хиддинг и знал, чего стоят такие демонстрации.

* * *

Разумеется, я не уехал ни вечером, ни на следующий день. Вообще-то я собирался, поскольку привык действовать импульсивно и всегда пребывал в убежденности, что не начатое дело долго тянется. Однако, мои планы были откорректированы новой информацией. Но, все по порядку!

Рано утром я проснулся от тихого стука в стекло приземистого окошка нашего подвального жилища. Сара мирно спала на своей кушетке, по привычке накрывшись с головой одеялом. Привстав на цыпочки, я открыл окно и впустил сову, которая имела какой-то хилый и недокормленный вид: по крайней мере, в остатки сариной лепешки с паштетом вцепилась мертвой хваткой. Я распечатал письмо и сразу узнал круглый, аккуратный почерк Рема.

«Сириус! Будь осторожен. Заинтересованные лица знают, что ты в Британии…»

Черт! Как? Впрочем, я тут наследил достаточно. Так что, немудрено, что меня вычислили. Значит, надзор за мной таки установлен. Что ж, обидно, но не смертельно.

«… если тебе нужно убежище, можешь какое-то время пожить у меня, но, боюсь, это тоже ненадолго».

Я улыбнулся. Рем, милый верный Рем. Даже наше более чем прохладное общение полгода назад не отшибло у него охоту помогать блудному другу.

«Я сейчас у себя. В Хогвартс не еду и потому очень беспокоюсь за Гарри. В нашем обществе что-то странное происходит. Не знаю, насколько ты информирован, но здесь в письме распространяться не буду. Скажу лишь, что вокруг мальчика возникла какая-то нездоровая суета. И, знаешь, я начинаю разделять твои подозрения насчет нашего директора…»

На этих строчках я почувствовал злорадное удовлетворение. Неужели я сумел убедить нашего политкорректного Рема? Или не я? Он пишет, что в Хогвартс не едет. Поссорился с Дамблдором? Разошелся, так сказать, во мнениях? Не понятно.

Я схватил сарин карандаш и на обрывке газеты накарябал Рему записку с просьбой о встрече. Подписываться не стал, уповая на его догадливость. Место тоже выбрал такое, чтобы понял только он. Возле одного неприметного дома неподалеку от магического квартала, где когда-то мы с Джеймсом устроили друзьям знатный розыгрыш с помощью одной симпатичной знакомой ведьмы. Но это лирика.

Короче говоря, в тот вечер мы встретились и поговорили. Рем рассказал много интересного, в том числе о подробностях событий в квиддичном финале. Их мой друг узнал от непосредственного участника — Артура Уизли, который работал в каком-то министерском отделе. Он, кстати, поведал Рему еще и о том шорохе, который поднялся в политических кругах после упомянутых событий. И, наконец, Люпин просветил меня насчет своего ухода из Хогвартса.

— Кто-то из попечителей узнал, что я… ну, ты понял, — говорил он с горькой усмешкой. — Дамблдор пытался возражать, но против Совета пойти не решился.

Ага. Значит с Министерством наш директор пободаться не стесняется, а против дяденек и тетенек с кошельками — ни-ни? Странно. Хотя тут, надо признать, я мало что понимал и отбросил свои домыслы в сторону. Гораздо важнее было другое: кто стукнул на Рема и как догадались. Я спросил его мнения, но Люпин только плечами пожал.

— Не хочется никого подозревать. Учителя знали, но только самые близкие к Дамблдору.

— А Снейп? Он же еще в школьные годы догадывался.

— Конечно, знал, — Рем смотрел в сторону. — Снейп мне зелье варил, чтобы я разум не терял. Я ему за это благодарен.

— Думаешь, это Нюниус тебя заложил? — спросил я напрямик и по брошенному на меня смущенному взгляду понял, что эта версия была у Рема в числе первых.

— Не знаю, — ответил он, опять отводя глаза. — Да что теперь-то… Главное, что с Гарри нынче мало шансов увидеться…

— Ты что-то знаешь? — нетерпеливо перебил я.

— Ничего определенного, так… соображения. Но, знаешь, Сириус, ты был прав: Дамблдор действительно что-то связывает с мальчиком. Не думаю, что нечто дурное… — на этих словах я не удержался от скептического хмыканья, Рем бросил на меня многозначительный взгляд, но тем не менее продолжил: — Мне не нравится та активность, которая вокруг парня разворачивается. Сперва финал этот… Ты, кстати, знаешь, что метку наколдовали гарриной палочкой?

Я покачал головой, а сам внутренне чертыхнулся. Значит, человек, который все это провернул, был в прямом контакте с крестником. Это плохо. Очень плохо.

— Потом эти перешептывания в Хогвартсе, — продолжал говорить Рем. — Мне кажется, Дамблдор очень обеспокоен.

— Вот как?

— Ну, сам посуди: все время мотается в министерство, какие-то переговоры ведет. Может, конечно, это все из-за Турнира?

— Какого еще турнира? — я начал терять нить беседы и оттого стремительно нарастало раздражение.

— Ах, да. Это же пока «тайна», — Люпин усмехнулся, как умел только он, мягко, но одновременно иронично. — В Хогвартсе будет Турнир Трех Волшебников. Приедут иностранцы, словом, суматоха обеспечена. И вот это, — лицо Рема снова стало трагично-серьезным, — меня беспокоит более всего.

— Почему?

— Слишком многое в толпе можно проделать без риска быть замеченным. Такое искушение…

Я согласно кивнул.

Вся эта информация образовала у меня в мозгу подобие хаоса. Обрывки сведений, вылезшие одновременно, как сорняки на весенних грядках, пока не давали возможности докопаться до сути. С одной стороны, меня не покидало чувство, что все это: и гаррины страхи, и инцидент в финале, и появление Петтигрю — как-то необъяснимо связано между собой. Но как? Дальше был сплошной туман. А тут еще Турнир этот. Эх, неспроста все это! Неспроста. Хоть режь меня.

— Рем, — от моего неожиданного выпада в его сторону Люпин даже дернулся, — а ты не знаешь, кто все это организовал?

— Что? Турнир? Нет. Но, думаю, Министерство.

— И зачем? Их ведь вроде уже лет сто не проводили? С чего вдруг заесило?

— Ума не приложу. Но, если хочешь, могу поинтересоваться у Артура Уизли.

— Не стоит, — я махнул рукой немного рассеяно, пытаясь нащупать ускользающую от меня мысль. Рем, который всегда хорошо чувствовал состояние собеседника, разумеется, заметил и спросил. Я сбивчиво ему ответил, ведь сам руководствовался исключительно догадками или даже просто домыслами о связи событий. Поняв, что объяснять то, чего сам не понимаешь, бесполезно, я махнул рукой.

— Ладно, Рем, что переливать из пустого в порожнее. Ни ты, ни я ничего толком не знаем. Рано еще выводы делать, — потом усмехнулся. — Нас послушать с тобой: ну, просто два старых паникера! Сидим и ужасы домысливаем на пустом месте.

Люпин склонил голову и пристально взглянул на меня.

— А ты изменился, Сириус, за последние полгода.

— Вот как? Не за двенадцать лет?

— Именно так. Прошлый раз, когда я тебя видел, ты был таким, как раньше, а теперь…

— И что же изменилось?

Рем помедлил и ответил сквозь смех.

— Думать ты начал, Сириус! Думать…

— А раньше, стало быть, дураком был? — мне тоже было смешно.

— Ну, вот. Ты сам все прекрасно знаешь, — ответил мой друг. И это было правдой.

Наша встреча и разговор с Ремусом лишний раз убедила меня в правильности моего решения. Люпин, кстати, отнесся к нему одобрительно, только рекомендовал до поры до времени себя не обнаруживать, особенно в том, что касается волшебной палочки. Он тоже считал, что надзор за мной с ее помощью более чем реален и потому любое самое невинное заклинание может выдать мое местонахождение. Аппарировать без излишней необходимости тоже не хотелось. При желании отследить аппарационные следы было довольно просто, это я помнил еще по моей бытности в аврорате. И потому, когда снова стал вопрос о перемещении на север, я сделал выбор в пользу старого доброго, проверенного способа — метлы. Кстати, на эту мысль меня навела своим бухтением Сара, сетовавшая, что я так и не научился водить автомобиль.

— Взял бы на прокат какой-нибудь старый «бьюик» и доехал с ветерком. И все шито-крыто, — бормотала она, когда я в день после разговора с Ремом поделился с нашей подругой своими планами. Тогда-то и вспомнилось, что я теперь не просто волшебник, а волшебник со счетом в банке и могу себе позволить расходы бóльшие, чем просто «на пожрать».

Метлу мне помог купить Волчек. Как всегда — быстро и без лишних вопросов. Еще раз убедился, что оборотню «ну, о-о-чень хотелось» меня отправить восвояси из Лондона. Ох! Как же давно я не летал.

Когда я стартовал из Лондона третьего сентября, стояла дождливая и ветреная погода. Не самая лучшая для полетов, но, с другой стороны, для того, кто не хочет афишировать свое присутствие — самое то. Ветер рвал одежду, дождь хлестал в лицо, хоть на земле и казался лишь легкой моросью, но на душе у меня было почти безоблачно. Как-то в одночасье ушли за горизонт сомнения, страхи, я почти перестал задумывать о том, что толкало меня на это путешествие. Просто наслаждался полетом, небом и свободой, пускай иллюзорной, но сейчас почти физически ощутимой.

Снизился я только в районе Бирмингема, выбрав безлюдную местность. Здесь было суше и теплее. Мне вспомнился мой прошлогодний отъезд. Тогда у меня была цель, но почти не было надежды. Теперь цель тоже была туманна, но я вдруг с удивлением осознал, что это меня вовсе не пугает. Главное — действие. Не сидеть на месте, не ждать. Только вперед. Мое жизненное кредо, если хотите! Эх, Рем, что ты там про «думать» говорил? Видно, это было какое-то временное мое помутнение. Ну, или озарение.

После короткой передышки и поедания промокшего в кармане обеда, состоявшего из лепешки с завернутой в нее мешаниной из мяса и овощей, я снова набрал высоту и направил метлу на север, скрываясь среди плотных облаков. Умный Волчек в дополнение к свежеекупленному транспорту притащил еще какое-то новомодное зелье, которое работало наподобие магглоотводных чар, и заколдованный кожух для метлы. Стоило все это, конечно, немало, но для того, кто намеревался путешествовать в маггловском краю, было просто незаменимо. Вот ведь — прогресс. Кажется, еще пятнадцать лет назад о таком и не помышляли. Я усмехнулся мысленно: такому «сервису на высшем уровне» волшебники не иначе как у магглов научились.

Кстати, зелье мне весьма пригодилось, так как на подлете к Глазго, где я намеревался остановиться на ночь, облака практически рассеялись. Хорош бы я был на метле среди ясного неба. Завтра бы уже во всех газетах фото было! Прости-прощай конспирация.

Я снизился на окраине города и знакомый вид резанул глаза. Мне сразу вспомнились мои прошлогодние приключения. М-да. Твоя жизнь, Сириус, однозначно закручивается по спирали. Прошлый виток чуть не вернул обратно в тюрьму. А что теперь?

Я приказал себе на эту тему не думать, а заняться делом, то бишь поисками подходящего места для ночлега. Перед своим отъездом я прослушал весьма познавательную лекцию от Сары, получил уйму советов, которые, как мне казалось, пропустил мимо ушей, ибо мысли были заняты другим. А вот надо же, вспомнилось!

Хиддинг внушала мне, что останавливаться следовало в местах, где люди не живут по долгу: небольших дорожных мотелях, ночлежках для водителей. «С комфортом придется распрощаться, — как всегда кривовато усмехаясь, говорила моя подруга, — но ты ведь не избалованный мальчик. Потерпишь!»

Одно из таких пристанищ я разыскал почти сразу по скоплению больших грузовиков и сильному запаху топлива. Была уже глубокая ночь, влажная от тумана, тусклый фонарь освещал похожее на ящик здание, где желтело только одно окно на нижнем этаже. Обитатели уже, наверно, десятый сон видят! В холле за потертой стойкой сидел сонный парень, который, не глядя, вручил мне ключи, пробубнил что-то про оплату вперед и оживился только тогда, когда я сунул ему мятую купюру.

— Издалека? — почти без интереса спросил он, в свою очередь высыпая передо мной горстку монет.

— С юга, — ответил я также равнодушно.

— А-а, — парень посмотрел сквозь меня, зевнул и отвернулся. — Завтрак будет в шесть. Из здания направо, желтая дверь. Не опаздывай, ждать не станут.

Он принялся шуршать какими-то бумагами, а я направился к лестнице наверх. Что ж, такой холодный прием меня вполне устраивал: лишнее внимание мне ни к чему.

Уже лежа на по-спартански жесткой кровати, заправленной изрядно застиранным бельем, и слушая завывания ветра, я снова вспомнил о Саре. Выкинуть вздорную девицу из головы отчаянно не получалось. Я искал этому объяснение и мне даже показалось, что нашел достаточно правдоподобное. И довольно простое, надо сказать. Это был ее мир, ее вотчина, в которой я, несмотря ни на что, чувствовал себя чужаком. Стоило признать: если б Хиддинг спала здесь рядом за стеной, я чувствовал себя куда увереннее, а перспектива скитаний не казалась бы мне такой бесконечно тоскливой.

_________________

[1] Persona muta (лат.) — статист.