Преступники (гет)

Волчек разбудил нас около восьми. Он был мрачный и заметно нервничал. Потряс меня за плечо и поманил за собой. Когда мы оказались в коридоре, оборотень быстро огляделся и тихо проговорил:

— Мальчишку надо бы уводить отсюда.

— Думаешь, его будут искать?

— Ты что с дуба свалился, Блэк. А надзор? Да и он ведь не просто подросток. Обычно «белая кость» сюда не суется. Ну… кроме очевидного, — это сопровождалось весьма недвусмысленными телодвижениями, — но ради Золотого Ребенка, уж поверь, аврорская братва пролезет куда угодно. А мне лишние проблемы ни к чему.

— И куда?

— На кудыкину гору, — сердито буркнул Волчек, — своей головы что ли нет? Веди в Косой. Не знаю… в «Дырявый котел» или еще куда.

— И как я там появлюсь? — я тоже окрысился. — Здравствуйте, я Сириус Блэк!

— Попроси Сару. У нее ведь на лице не написано «Я маггла». Объясни, как пройти, а то хочешь, — он сделал многозначительную паузу, — я объясню. Пусть проводит мальчишку, а потом вернется. Я встречу.

Мысль вообще-то была здравая. Не стоит Гарри тут оставаться. Он, правда, боится, что ему крепко влетит за его выходку с тетей. Но я то был уверен почти на сто процентов, что моему крестнику это сойдет с рук. Дамблдор уже небось пол-бороды себе вырвал, когда Гарри смылся из дома. А если мой мальчик сейчас появится, то ему на радостях и не то простить могут.

Когда я зашел, Гарри и Сара сидели рядом, и моя подруга что-то тихо втолковывала мальчику, а тот хмуро слушал.

— Сара говорит, мне надо уходить, — он посмотрел на меня с какой-то надеждой.

— Волчек советует то же самое.

Гарри опустил плечи, а потом вдруг выпрямился и сердито оглядел «этих взрослых».

— Понятно! А ты ведь обещал…

— Гарри, скажи, ты хочешь вернуться в Хогвартс или нет? — я старался придать своему голосу грозную интонацию. Получалось плохо.

— Конечно, только меня наверняка уже исключили, — упрямый взгляд. Все подростки упрямы как ослы. Сарина мысль подтверждается.

— А вот я в этом не уверен.

Я в двух словах изложил свои доводы. Сара одобрительно кивала. Пожалуй, ее способность мыслить логически иногда передается и мне, известному психу. Но упертость моего крестника, как почти неприступная крепость, не сдавала оборону.

Глядя на мои попытки уговорить мальчишку, Сара сначала скептически улыбалась, а потом начала хмурится. Я был готов поспорить, что Хиддинг едва сдерживается, чтобы не наорать на нас обоих. И я почти не ошибся.

— Ну хорошо, парень, — голос на удивление не был гневным, скорее каким-то дурковато-веселым, — давай оставайся. Я вижу, тебе приглянулся этот блядский притон. Волчек, правда, нас отсюда погонит. Ну ничего! Блэк подыщет нам что-нибудь еще. В конце концов, можно и в сортире на полу ночевать и жрать из помойки…

— Сара!

— А что? — она сделала недоуменное лицо. — Я говорю что-то не так? Мы с тобой, Блэк, так уже неделю наслаждаемся, так почему бы и племянничка не взять в нашу чудную компанию?

— Крестика, — произнесли мы оба и переглянулись. Опа! Спелись.

— Это правда? — на лице Гарри было потрясение напополам с сочувствием.

— Нет, что ты? — когда Сара кривляется, вот как сейчас, она просто отвратительна. — В пятизвездном отеле, бля, живем…

— Сара, выйди! — эти слова я почти прорычал. Она расплылась в своей гаденькой змеиной улыбке, встала и, выходя, так хлопнула дверью, что из той посыпалась труха.

Я вздохнул и снова обратил взгляд на Гарри.

— Прости ее. У нас от этой беготни у обоих нервы не к черту.

— Я понимаю, — лицо его, правда, говорило скорее об обратном.

— Гарри, — сказал я как можно спокойнее и мягче, чтобы сгладить эффект от гадкой выходки Сары, — несмотря ни на что, Хиддинг права. Тебе еще рано становиться изгоем. Пока есть шанс. А вернуться сюда ты всегда сможешь… Надо попробовать.

— Ну, хорошо, — сказал Гарри, не глядя на меня. — И куда мне идти?

— Самое лучшее в «Дырявый котел». У Тома там есть комнаты для постояльцев, поживешь до начала учебного года…

— А если они вернут меня к Дурслям? Дядя Вернон меня точно убьет! А если и не убьет, то я буду сидеть в чулане все оставшееся лето.

Я вздохнул, но старался говорить весело:

— А ты им скажи, что у тебя есть друг-уголовник, и он их ночью прирежет, если что не так… Можешь даже мое фото в газете показать!

Гарри уставился на меня, и я заметил, как углы рта у него неудержимо ползут вверх. Наконец он расхохотался. Все-таки джеймсов веселый нрав берет свое! Даже в таких обстоятельствах. Что ж, тогда не все потеряно.

— А это хорошая идея! — заявил он. — Стоит попробовать.

— Скорее всего, не придется. Я почему-то уверен, что после твоего побега, и профессор Дамблдор и Министерство захотят, чтобы ты был в поле зрения. Они ведь боятся, что я отыщу тебя и убью.

— Думаешь, ко мне приставят охрану?

— Не исключено.

— Не хотелось бы, — Гарри поморщился, но потом его лицо разгладилось, он посмотрел в сторону и как-то обреченно махнул рукой. — А, впрочем, пусть приставляют. Лишь бы не к Дурслям… и не в Азкабан.

— Ну, нет, — мрачно заметил я, — для Азкабана ты слишком мало набедокурил. Вот если бы…

Я остановил себя. Черт! Я уже начинаю ерничать, как Хиддинг. Негоже, Сириус!

План, как доставить Гарри в «Дырявый котел», не вызвав подозрений, придумал Волчек. У оборотня, который по роду своей деятельности вынужден был все время думать о «конспирации», голова работала в этом направлении не хуже, чем у Сары.

— Нельзя, что бы «белые люди» заподозрили, что парнишка был здесь, — говорил он. — Начнут расспрашивать что, да как… Так и до тебя доберутся.

«И до тебя! Что, безусловно, тебя беспокоит гораздо больше», — подумал я, но высказывать свою мысль вслух не стал.

— Я вас выведу на маггловскую сторону, а там уж сами решайте.

— Волчек, у тебя не все дома? — Сара выразительно повертела пальцем у виска. — Предлагаешь посадить парня на автобус с этим… — она ткнула пальцем в гаррин скарб, который явно не выглядел обычным багажом.

— Сарита, — Волчек заулыбался гнуснее некуда, — мое дело вас отсюда вывести, а дальше уж сами решайте. Придумай что-нибудь своей золотой головушкой.

— Откуда я знаю, — огрызнулась Хиддинг, — я же маггла.

Она так налегала на последнее слово, что я понял: злится, что тут она не так сведуща, как везде. Даже стало немного жаль ее. И еще весело. Что? Растерялась, Сарита?

— Почем мне знать, как вы обычно ездите с этим барахлом, чтоб не привлекать толпу зевак.

Волчек задумчиво потер небритый подбородок и хмуро посмотрел на меня и Гарри. Он уже, небось, десять раз обругал себя, что связался со мной.

— Слушай, Блэк, ты никогда «Ночной рыцарь» не вызывал?

— «Ночной рыцарь»? — и тут я вспомнил. Ай да, Волчек!

Про этот вид транспорта мне еще давно рассказал Рем. Он как-то попал в передрягу перед шестым курсом. Тогда первое сентября выпало аккурат после полнолуния, и он очнулся в каком-то закоулке, поняв, что может не успеть в школу. Даже, говорит, психанул, швырнул со злости палочку на дорогу. И тут появился он. Автобус. Рем был в восторге и всю дорогу до Хогвартса болтал без умолку, что было на него, в общем-то, не характерно.

— Волчек, ты гений! — я обернулся к Гарри и подмигнул ему. — Поедешь с ветерком, приятель.

В Лондон мы выбрались в каком-то незнакомом месте. Я снова поразился, как многого я, оказывается, не знал прежде. Волчек провел нас в уже знакомый тоннель, но свернул в какой-то малозаметный его отворот, потом заставил проползти по узкой грязной трубе, где едва можно было развернуться, и, наконец, указал на узкий же проход, перекрытый железной решеткой.

— Сюда.

Преграда оказалась лишь видимостью. Волчек прошел через нее и поманил за собой нас.

Я шагнул через решетку, таща за собой сундук, Гарри топал следом с клеткой в одной руке и метлой в другой.

— Эй! Парни, — сарин голос был каким-то обиженным.

Я обернулся. Хиддинг стояла за решеткой, вцепившись в прутья. Она ужасно походила на енота, которого заперли в клетке. Злого, всклокоченного и ужасно несчастного. Защита, которая легко пропустила двух волшебников и оборотня, была непреодолима для магглы.

— Волчек, — окликнул я оборотня, — Саре не пройти здесь.

Он замысловато выругался, но вернулся.

— Ладно, я останусь с ней. Идите прямо по коридору, окажетесь в тоннеле. Потом футов сто направо. Увидите вертикальную шахту. По ней выберетесь наверх. Все понятно?

Я кивнул. — Ну, удачи. И… — он хмуро посмотрел на Гарри, — держи рот на замке, пацан.

Он взглянул на оборотня снизу вверх, а потом совсем по-мужски протянул руку.

— Спасибо, — Волчек был явно удивлен, но руку Гарри пожал.

— Неначем…Счастливо. Может, еще свидимся.

Мы с Гарри пошли дальше. В тоннеле крестник огляделся и потрясенно прошептал:

— Это же… метро! Обалдеть! Ты знал?

— Нет. Хотя я уже теперь ничему не удивляюсь. За две недели на свободе узнал столько… Если когда-нибудь засяду за мемуары, на полкниги хватит.

Мы прошли в указанном Волчеком направлении и вскоре остановились под уходящим вверх узким колодцем, верх которого терялся в полумраке. Оттуда доносился приглушенный шум.

— Слушай, Гарри. Там, наверно, оживленная улица, мне придется превратиться. Так что…

— Да я уже понял. И что мне делать? — это он сказал с едва заметной горечью. Боится, но виду не подает. Я сглотнул подкативший к горлу ком и, стараясь выдерживать деловитый тон, сказал:

— Как выберешься, сразу выбрось на мостовую палочку. Дальше сам все поймешь. Езжай в «Дырявый котел». Если будут спрашивать, где был…

— Думаешь, меня там ждут, — торопливо перебил меня Гарри. Я кивнул.

— Уверен, что ждут. Так вот, про меня ни в коем случае не говори, а то тебя начнут допрашивать, может и до Сыворотки правды дело дойти.

— До чего?

— Это зелье такое. Для того, чтоб ты не смог соврать. На любой вопрос ответишь, даже если не захочешь, — я криво усмехнулся, когда увидел у Гарри на лице следы начинающиеся паники.

— Да ты не дрейфь. Если наврешь что-нибудь правдоподобное, мол заблудился, ехал маггловским транспортом и… ну ты сам лучше меня знаешь… в общем не будут они тебя особенно мучить вопросами. Может, на радостях что ты жив-здоров, вообще ничего спрашивать не станут.

— Хорошо. Я постараюсь.

— Да, и… Гарри, ни слова про крысу. Питер хитрый, если он что-нибудь заподозрит — сразу слиняет, и мы его уже не найдем.

— Даже Рону?

— Уизли в особенности. Нельзя, чтобы кто-то знал. Как устроишься, пошли мне письмо. Чтоб я знал, как у тебя дела. Только сову выбери какую-нибудь неприметную… Ну, все. Давай выбираться.

Гарри шваркнул носом, а потом вдруг бросил клетку, метлу и обнял меня. «Спасибо, Сириус!» — расслышал я сквозь подозрительное хлюпанье. Все-таки он еще ребенок! Мальчишка, пытающий быть взрослым. Совсем как когда-то Джеймс… и я сам.

Я выбрался первым, с трудом вытащил гаррин сундук, и сразу перекинулся. Хотя, оглядевшись, я понял, что в спешке необходимости не было. Я стоял в довольно оживленном месте, но, судя по тому, что на звук отрывающегося люка и появление человека никто не отреагировал, понял, что магглы меня не видят. Чьих, интересно, рук дело? Я был уверен, что не министерство постаралось, уж точно.

Я гавкнул сверху, мол, все чисто. Через минуту, выбросив сначала клетку, а потом метлу, вылез Гарри. Он испуганно озирался, но потом вздохнул с облегчением. Тоже понял.

Я зубами потянул его за рукав, мол, давай не медли.

Гарри выкинул палочку, и почти сразу же с громким хлопком появился автобус. Он был огромный, трехэтажный, какой-то идиотской раскраски. Из автобуса вывалился прыщавый пацан в глупого вида фуражке и затараторил:

— Добро пожаловать в «Ночной рыцарь», транспорт для волшебников, очутившихся в беде…

Дальше я уже не слышал, поскольку поспешил отвалить, чтобы не привлекать лишнее внимание. Гарри поговорил с парнем, тот помог втащить его скарб в салон и, как только мой крестник вошел внутрь, чудо-транспорт исчез. Ну, вот и всё! Будем надеятся, все будет хорошо. Нет! Все просто обязано быть хорошо.

Сару и Волчека я застал в весьма трогательной позе. Они сидели спина к спине по ту сторону решетки и молчали. Сара, пристроив под задницу мешок со своим барахлом, курила, а Волчек, кажется, задремал. Впрочем, он сразу резко обернулся, как только услышал мои шаги.

— Голубки! — усмехнулся я.

— Пошел ты, — Хиддинг была какая-то раздраженная. Она затушила сигарету и встала. — Волчек?

— Ммм?

— Куда теперь?

Он тоже встал и, по-звериному потянувшись, ответил:

— Пошли. Отведу вас в одно место. Там пару дней перекантуетесь, а уж потом надо что-то решать. Не вечно же вам прятаться.

Место, куда нас отвел Волчек, представляло собой грязную лавчонку, одного взгляда на которую было достаточно для понимания: разрешенных товаров тут не водится. И это даже не печально известные «Боргин и Берк»! Последние были настоящей достопримечательность Дрянного переулка, про них не знал только ленивый. Как мне объяснил Волчек, эти два мутных дядьки (он имел ввиду владельцев) чурались других обитателей магической клоаки, считая себя кем-то вроде местной элиты.

— Суки[1] аврорские, — Волчек сказал это настолько без злобы, что я даже удивился такой разнице между формой и содержанием реплики. Разъяснения я получил, как ни странно, от Хиддинг.

— Это не ругательство, Блэк, — сказала она, потешаясь моему недоумению. — Волчек имел в виду, что они хоть и потенциальные уголовники, но сотрудничают с властями. Те их покрывают. Верно?

Волчек ухмыльнулся.

— Ты просто кладезь мудрости, куколка.

Заведением, где мы оказались, владел работавший на Волчека «Аптекарь», дряхлый подслеповатый колдун, с удивительно ловкими длинными пальцами, которые постоянно шевелились, словно что-то перебирая. В лавку мы вошли с черного хода, Волчек кивнул хозяину, а когда тот равнодушно кивнул в ответ, указал нам с Сарой на неприметную дверь в глубине тускло освещенного помещения.

Мы поднялись по крутой лестнице и оказались на чердаке, заваленном разным пыльным хламом. Один угол был, правда, от этого хлама очищен, там валялся большой тюфяк, поверх которого на манер подушки лежал засаленный валик.

— Хоромы, конечно, еще те, — мне показалось, что Волчек, даже немного извиняется, — но здесь безопасно. Аптекарь мужик не болтливый, но вы без нужды к нему не суйтесь. Лучше, если что, зовите меня. Не обещаю, что прибегу тут же. Бизнес, знаете ли…

— Как нам тебя вызвать-то, — спросила Сара, оглядывая странное помещение.

— Возьми, — Волчек протянул ей уже знакомую фишку из казино.

— И что с этим делать?

— Плюнь и разотри.

Сара недоуменно приподняла бровь. А я улыбнулся. Волчек шутник: сменочары в таком виде… Хм, даже забавно.

— Он не шутит, Сара. Просто наш друг оригинал!

— Это Берти придумал, — усмехнулся Волчек, направляясь к выходу. — Кстати, вы не удивляйтесь, если он заявится. Он тут иногда… ночует.

Сара внимательно посмотрела в глаза оборотню и выдала странным голосом:

— Всегда, когда у него ломка? Интересно, как часто?

— Не часто. Берти крепкий парень…

— Этот крепкий парень торгует наркотой в твоем заведении, а тебе все равно? — тон Сары был холодным, «полицейским», да и поза под стать, будто допрос ведет, ей богу.

— Послушай, Сарита, — оборотень приблизился к Хиддинг и взял женщину за подбородок. Я невольно напрягся, очень уж нехороший был у него взгляд, — это его бизнес, я не вмешиваюсь. И тебе, крошка, не советую.

Но Хиддинг такими угрожающими взглядами и голосом было не испугать. У девочки свои принципы!

— Давай, валяй. Не вмешивайся. Так лет через десять весь ваш магический заповедник «на иглу» сядет. Сами «караул» закричите. Только поздно будет.

Волчек сверкнул глазами. Ох, не зли оборотня, Сара! Но тот быстро успокоился, погладил женщину по подбородку, от чего она брезгливо дернулась, и, отпустив, примирительно бросил:

— Я подумаю.

Когда за Волчеком закрылась дверь, и стихли его шаги на лестнице, Сара подошла к небольшому круглому окну, приподнялась на цыпочки и выглянула наружу.

Я сел на тюфяк.

— Зря ты его провоцируешь…

— Не зря, — злым голосом ответила Сара, не оборачиваясь. С минуту она молчала, потом до меня донеслись тихие слова: — У меня было два старших брата. Теперь остался один, второй сторчался. И мать в могилу свел. Если когда-нибудь найду того мудака, что Майка на героин подсадил, добьюсь, чтобы ублюдок сдох за решеткой.

* * *

Сова от Гарри прилетела глубокой ночью, бесшумно спланировав на пол возле нашей с Сарой подстилки. Я проснулся от ее довольно ощутимого укуса за палец. И это называется «неприметная»? Что-то видно я не так объяснил. Или, может, недостаточно запугал? Одно счастье, что ночь на дворе. Я порылся в карманах, досадуя, что у меня нет для птицы угощения, но когда прочитал письмо, понял — в этом не было необходимости. Путь сова проделала недолгий.

Я похвалил себя за чудесную прозорливость. Гарри писал, что его действительно ждали. Да не кто-нибудь, а сам министр. Ого! Мне сразу стали понятны масштабы паники, возникшей после пропажи крестника. Разумеется, радости от находки не было предела. Гарри простили, устроили в «Дырявом котле» и даже предоставили относительную свободу. В рамках Косого переулка, конечно, но крестник и от этого был в восторге. Он благодарил, извинялся, что не верил… Словом, в каждой строчке сквозило видимое облегчение и надежда на лучшее. Эх, дружок, мне бы твой энтузиазм.

Я осторожно, пытаясь не разбудить Сару, порылся в карманах куртки, которой она накрылась и, безжалостно выдрав листок из ее блокнота, карандашом нацарапал ответ.

«Рад, что все получилось. Что касается моей просьбы: здесь ничего не предпринимай. Езжай в школу. Там встретимся. Я дам тебе знать, как буду на месте. И ничего не говори. Особенно ЕМУ. Я».

Наспех привязал письмо к лапе птицы, и она исчезла также бесшумно, как и появилась. Я опять прилег, но сон не шел. В окно светила луна: я подумал о Волчеке. Интересно, как он держится? Работает-то по ночам. Как только те, кто с ним рядом не боятся его? Или боятся? Может, потому и бегают перед оборотнем «на задних лапах», что опасаются провоцировать.

Мой взгляд упал на сарин блокнот. Я уже было собрался положить его обратно ей в карман, но она завозилась, перевернулась на бок, скомкав руками куртку. Ладно, не буду ее беспокоить. Надеюсь, Сара простит мне «хищение имущества».

Я машинально полистал странички и улыбнулся. Хм. Напоминает мои конспекты по истории магии: минимум записей, максимум каракулей. «А Сара неплохо рисует», — подумал я, разглядывая карандашный набросок, озаглавленный «Планерка». Фигуры схематичные, но благодаря точности линий настроение персонажей передано весьма выразительно. В одном из них я, кажется, даже узнал сариного сослуживца Брайана…

В этот момент внизу заскрипели ступени. Я насторожился. Привстал на локтях. Интересно, кто? Берти? Хм. Тесновато нам тут будет.

Через щели между дверью и косяком стал пробиваться слабый свет, как от свечи или тусклой лампы. Я закрыл глаза и замер, лежа на спине. Чуть скрипнула дверь, раздались тихие шаркаюшие шаги, потом шорох и легкий стук, словно кто-то окинул крышку сундука. Осторожно приоткрыв глаза, я взглянул в угол, откуда доносились звуки.

Уф! Это всего лишь хозяин. Что-то ищет. Старый пройдоха поставил свечу на гору хлама и, сгорбившись, копошился в сундуке. Достал пыльную склянку, поднес к глазам и долго разглядывал.

Я успокоился и снова закрыл глаза. Шаги раздались опять. Уходит? Похоже. Мерцающий свет, который я ощущал сквозь закрытые веки, удалялся. Потом вдруг на полпути к двери хозяин остановился и медленно, словно сомневаясь, прошаркал к нашему лежбищу.

Я слышал его хрипловатое старческое дыхание совсем рядом и, скорее чувствовал, чем видел, как он поднял над нами свечу, видимо разглядывая спящих. В дополнительном свете, впрочем, совсем не было необходимости: августовская луна, яркая что твой фонарь, глядела через высокое круглое окно точно на нас с Сарой.

Раздалось почти беззвучно хихиканье и едва слышный шёпот: «Прелестно, прелестно».

Я резко открыл глаза и почти одновременно с этим схватил его за полу одежды. Аптекарь дернулся, чуть не выронив склянку. На лице у него был испуг, почти сразу, однако, улетучившийся. Он явно знал, что я безоружен. В отличие от него.

— Красавчик Блэк спит с магляночкой? — прошептал он мерзким глумливым тоном, глядя на меня сощуренными глазами. — Прелестно, прелестно.

От его голоса проснулась Сара и сразу вскочила. Но, увидев хозяина, села и успокоилась. Она явно считала старика не опасным. Ох, Сара, я бы не был в этом так уверен!

— Что-то не так? — я старался говорить спокойно.

— Всё так, всё так, — все еще гаденько улыбаясь, проскрипел старикашка, вертя свечу своими неприятно шевелящимися пальцами.

— Ты что-то хотел от меня, старик? — спросил я поднимаясь.

Он невольно отступил на шаг.

— Ничего, вовсе ничего. Что может хотеть такой червяк вроде меня от благородного Блэка?

Ох, не нравиться мне этот тон! Попахивает предательством. Волчек говорил, что тут безопасно, но что если оборотень ошибался и Аптекарь решит, что сумма, обещанная за мою поимку, будет неплохим подспорьем в его хозяйстве. Однако, его следующая фраза дала мне понять, что дело вовсе не в деньгах.

— Как поживает твоя сиятельная сестрица Беллатриса? — издевательски поинтересовался он.

— Сияет в Азкабане, насколько мне известно. А ты, я вижу, знаком с ней?

— Знаком, знаком, — он зашелся кашляющим смехом, — твоя сестричка щедра на подарки. Очень щедра, да-да.

Я быстро глянул на Сару, та внимательно слушала разговор, который, очевидно, не понимала. Хотя угрозу, кажется, оценила. Я решил спросить прямо:

— И теперь ты в память о ней сдашь меня властям?

— А это было бы неплохо. Да неплохо. Десять тысяч, однако, — он поднес свечу ближе, еще раз внимательно оглядывая меня подслеповатыми глазами, как будто зверя, которого собирался купить у торговца, — благодаря милейшей Беллатрисе я лишился всего, а ее красавчик-кузен поможет мне поправить дела. Какая ирония, не правда ли?

— И что скажет на это Волчек? — голос Сары был холоден.

Старик быстро перевел взгляд на нее и, мне показалось, слегка вздрогнул. Но потом снова заулыбался, по-старчески тряся головой.

— А-а-а маленькая смелая магглочка, которая любит играть в игры? Думаю, Волчек будет рад, если Блэк вдруг… исчезнет. Ага, исчезнет. Тогда новая игрушка достанется ему.

Я решил, что пора было прекращать это разговор. Если есть угроза, надо уходить. И быстро.

— Послушай, старик, — я старался говорить как можно жестче, решив, раз нет оружия буду действовать наглостью, — если у тебя какие-то счеты с Беллатрисой, то поверь, я не имею к этому никакого отношения. Наши пути разошлись давно. Очень давно. К тому же, моя кузина получила по заслугам…

— Твоя сестрица не получила бы по заслугам, даже если бы ее поцеловал дементор! — от его тона мне стало не по себе, старикашка явно не так уж беспомощен. — Эта чистокровная шлюха убивала ради удовольствия. Откуда мне знать, что ты не такой же?

— Придется поверить моему честному слову.

Аптекарь опять засмеялся, сотрясаясь всем телом.

— Честное слово Блэка… Это дорогой товар. Да-да. Беллатриса обещала оставить меня в живых и сдержала обещание. После трех часов пыток. Чего не скажешь обо всех остальных.

Проклятье! Вот угораздило же нас так влипнуть. За моей кузиной тянется такой кровавый след, что, похоже, смоет и нас с Сарой. За компанию.

— Послушай, мне не известно, что тебе сделала моя кузина. Но, повторяю, я не имею к этому отношения. Я ушел из дома в шестнадцать и с тех пор не общался ни с ней, ни с кем другим из моей семьи. И, если тебе это интересно, я никогда не был на стороне Волдеморта, чтобы там про меня не писали газеты.

По лицу Аптекаря было не понятно, поверил он мне или нет. Но тут вмешалась Сара.

— Думаю, — сказала она самым «дипломатичным» тоном, — мы окажем нашему дорогому хозяину любезность, Блэк, если просто уйдем и не будем отравлять ему жизнь неприятными воспоминаниями. Надо сообщить Волчеку, — она вытащила из кармана фишку и демонстративно повертела ее в руке.

Аптекаря как подменили. Он засуетился, нервно замахал руками, отчего свеча тут же потухла, и начал быстро бормотать:

— Не стоит, не стоит. Ночь на дворе, опасно. Да, да. Очень опасно. И… вы уж простите старика, тут ведь как… работа у меня нервная, ну вспылил маленько, — он заискивающе посмотрел на Сару, — и не нужно его беспокоить, там сейчас самое горячее время. Сердиться будет. Да вы ложитесь. А если что нужно: поесть там, или выпить, то зовите не стесняйтесь.

— Так, говоришь, не беспокоить его? — настойчиво повторила Сара.

— Не надо, милая девочка, не надо. Пожалей старика. Я тут и так с трудом перебиваюсь, только Волчек меня и прикрывает. Не хочу злить его, а то мало ли, что случится…

— Ну хорошо, не стану.

Сара убрала фишку в карман и вперила свои темные глаза в Аптекаря.

— И еще, запомни: Волчек не будет рад, — она подчеркнуто громко сказала эти три слова, — если Блэка схватят. Что бы ты там своим грязным умишком не навоображал.

Аптекарь бросил на Сару быстрый и очень хитрый взгляд, но тут же снова стал приторно вежлив. Да, у Волчека, похоже, все настолько прочно схвачено, что одного его потенциального недовольства достаточно, чтобы прохвосты, вроде Аптекаря, рыли носом землю.

Аптекарь соизволил, наконец, уйти, напомнив еще раз, чтобы мы ни в коем случае не беспокоили оборотня. Мы опять улеглись, но заснуть не удавалось даже Саре с ее образцовым хладнокровием. Что уж говорить обо мне! Я раздумывал над словами старика.

Неужели эта чертова война будет тащиться за нами всеми еще не одно поколение? И это при условии, что все действительно кончилось тогда… Мерзкая тварь сдохла, и все успокоились. Да вот только верилось в это с трудом. От невеселых раздумий меня отвлек насмешливый голос Хиддинг.

— Кто же ты такой, Сириус Блэк?

Сара сидела, поджав ноги и положив голову на согнутые колени. Совсем как девчонка.

— Неудачник, наверное.

Она тряхнула головой: то ли в согласии, то ли в сомнении, потом ласково погладила по руке. Успокаивала? Она вообще вела себя как-то нетипично. Может, не такая уж Сара и железная, раз способна выражать сочувствие.

— Скорее, счастливчик, — и улыбается совсем не как змея, а по-человечески, — Лопух-простофиля из семейки потомственных рецидивистов. Или нет?

— Почти угадала. От семейного клейма трудно избавиться.

— Ты поэтому из дому убежал?

Я взглянул на нее, желая убедиться: неужели любопытство. Так и есть. Глаза блестят, физиономия заинтересованная. Ну, точно, девчонка.

— Это вряд ли, — сказал я, усаживаясь возле Сары и вытягивая ноги. — Мне тогда лет-то было… Я вообще о высоких материях не задумывался. Мать с отцом меня бесконечно пилили, вот и сбежал.

Я, конечно, немного кривил душой. Просто не хотелось пускаться в пространные объяснения. Что там Сара поймет про предрассудки волшебников? А мне ворошить прошлое — тоже приятного мало.

— Так ты, выходит, беглец со стажем. Тоже бродяжничал?

— Нет. У друга жил.

— У этого твоего Поттера, отца Гарри?

— Умничка.

Она расхохоталась. Негромко, но заразительно.

— Моя реплика.

— Кстати, о Гарри… он мне написал: у него все получилось.

— Да я и не сомневалась. Хороший парень. Хотя упрямец безнадежный. Такие не исправляются. Ох, вы с ним и навоюетесь, когда подрастет.

Я вздрогнул. Ну, зачем было напоминать? Мысли тут же потекли в неправильном направлении. Начало подползать уныние, за которым в арьергарде следовала паника. Черт! А я только начал получать удовольствие от нашей непринужденной беседы. И вот опять.

Видимо, я невольно напрягся, и Хиддинг это почувствовала. Вздохнула. Потом привстала так, что ее лицо оказалось вровень с моим и, глядя в глаза, произнесла:

— Хочешь скажу, чем мы отличаемся?

— И?

— Ты считаешь, что у адмирала Нельсона не было одного глаза, а я считаю, что у него был один глаз.

— Разумно, — ответил я и понял, что сейчас опять начну смеяться, но продолжал серьезно и даже мрачно, — хотя я предпочитаю метафору про коньяк и клопов.

Сара не выдержала первая, я ее поддержал. Смеялись мы тихо, но долго и до слез.

Позже, уже засыпая, я спросил:

— Сара, а кто такой адмирал Нельсон?

Она не то чихнула, не то фыркнула.

— Ты двоечник, Блэк.

_________

[1] Пардон за столь советский блатной термин. Однако, кажется, тех, кто сотрудничают с властями, не любят нигде. И называют соответственно.