2012. Сиракузы (гет)

Чем раньше человек расстаётся с иллюзиями, тем быстрее взрослеет. Последнюю мне довелось потерять в девятилетнем возрасте.

Я стоял на пороге своей комнаты, когда мимо прошла Она — девочка лет тринадцати с льняными волосами и огромными миндалевидными глазами. Тогда она показалась мне воплощением красоты и, ошалев, я сказал ей: «Привет, фея!» Её улыбка влажно проскользнула мне прямо в сердце. Мы стали друзьями.

В приюте мало кто решался вступать со мной в открытый конфликт — уже тогда считали «глазливым». Хе-хе! Знали бы они, насколько оказались правы! Если бы не я, «Фею» давно пустили бы по кругу, как остальных новоприбывших. Я казался себе благородным рыцарем, который защищает честь прекрасной дамы.

Как она смотрела на меня!

Как же горько я разочаровался!

Однажды во время обеда ко мне подошёл сопляк из местных шестёрок и заявил, что моя Фея вчера легла под Рыжего — наглого пятнадцатилетнего подонка. Я не поверил, осадил пацана и пошёл к ней.

А наткнувшись на её виноватый взгляд, понял, что тот не соврал.

— Зачем? — спросил я, побрезговав сесть рядом.

— Он показал мне коробку настоящего шоколада. Я так давно не ела шоколад!

— Ну и как, вкусно?

— Нет, — горестно ответила она. — Коробка оказалась пустой. Она была такой удивительной — розовой с сердечками! А внутри — ничего.

— Дура! — только и смог сказать я.

Хотелось ударить её побольнее — так, чтобы остался красный след. «Фея» испуганно отшатнулась, потому что поняла: она предала нашу дружбу за картонную коробку, и теперь никто не даст ломаного гроша за её честь, а каждая падаль будет безнаказанно лапать её и тискать.

Всё-таки я отплатил Рыжему за всё — подсунул ему в постель ядовитую змею, а потом лежал и улыбался, слушая в темноте панические крики.

«Фею» перевели в другой приют, и вскоре воспоминания о моей детской влюблённости поблёкли, как опавшая листва. Но мне никогда не забыть усвоенного урока: люди верят красивой обёртке! И готовы отдать за неё всё, что имеют!

Самые гадкие намерения можно облечь в красивые идеи, и за тобой пойдут толпы последователей! Самые подлые мысли можно преподнести на красивом блюде — их слопают и попросят добавки! Самые мерзкие поступки можно оправдать красивыми словами...

Красота спасёт мир? Чёрта с два! Красота спасёт меня!

И спасала не раз.

Главное — не забивать себе голову никчёмными рассуждениями о том, что хорошо, а что плохо.

Потому что добро и зло — это иллюзия. Их нет!

Есть лишь людская убеждённость.

Когда я это понял, мне стало легче жить. Я больше не метался между нравственными нормами и собственными представлениями о мире, не задумывался, почему в мире всё так плохо, а должно быть хорошо. Мне вообще стало наплевать на всех. Действительно важным стал лишь Я. Потому что этот мир имеет значение лишь до тех пор, пока Я живу в нём.

Эти постулаты помогли мне выжить и стать тем, кем я стал. Я победил всех, кто мне мешал. Остался лишь один самый главный враг... Смерть. Она играла в поддавки с Фламелем, а Дамблдору удалось выпросить у неё пару десятков лет жизни, но ещё никому не удавалось одолеть злейшего врага человечества. Никому... кроме меня. Ха-ха! Когда я это понял, то ощутил себя равным Богу. Ни больше, ни меньше. Так-то вот! Тот, кто засунул меня в вонючий приют, лишил родных и близких, унизил и оскорбил, — не заметил, как создал подобного себе! Стоит ли удивляться, что я пошёл Его стопами? Да, я собирался покорить этот мир, но лишь для того, чтобы доказать Богу свою значимость. Я думал, Он поймёт: обиженный маленький мальчик чего-то да стоит!

Словно крестоносец, я пошёл походом против мерзости и глупости, чтобы сделать жизнь простой, понятной и правильной: думал, если докажу Ему свою силу — Он одарит меня благодатью. Я хотел, я жаждал признания! И до определённого момента небеса будто бы благоволили мне. Казалось, так будет вечно... Как же я ошибся! Богу оказались не нужны ни мои жертвы, ни мои достижения. Он предпочёл просто сидеть и наблюдать, вместо того, чтобы помочь!

И вот теперь я паразитирую: нахожусь в голове у глупого, рефлексирующего мальчишки и путаю ему мысли красивыми речами. Потому что красивые речи — это всё, что мне осталось, как бы горько это ни звучало.

Да здравствует красота, которая спасёт меня! И я не отступлюсь!

Я ещё поборюсь...

* * *

Гарри отправился в Отдел тайн один. «В архиве наверняка должна быть нужная информация», — решил он, пытаясь открыть тяжёлые двери министерского хранилища. Двери со скрипом отворились, и Гарри вошёл в большое, захламлённое кипами бумаг помещение, освещённое лишь тусклым светом керосиновой лампы. Лампа стояла на здоровенном столе с массивной столешницей, а за столом, зарывшись носом в бумаги, сидел старенький сгорбленный человечек. Гарри подошёл ближе и, неожиданно оробев, тактично кашлянул. Старик поднял голову и пронзил цепким взглядом.

— Доброй ночи, — Гарри нахмурился.

— Вы уверены, мистер Поттер? — удивительно красивый глубокий баритон совсем не вязался с невзрачной внешностью старика.

— В чём? — не понял Гарри.

— Что ночь нынче добрая?

— Вы уже в курсе?

— Я давно в курсе. Ещё задолго до теперешних событий я знал, что Лондону грозит опасность.

— Знали и молчали? — раздражённо спросил Гарри.

Хранитель хмыкнул.

— Давно ли вы вернулись из тюрьмы, мистер Поттер? — в глубоко посаженных глазах сквозила холодная усмешка. — Разве время, проведённое в заключении, не пошло вам на пользу? Неужели вы думаете, что все должны совершать одинаковые ошибки?

— Ладно, забыли, — примирительно сказал Гарри и на миг стиснул зубы. — Сейчас уже неважно, кто что знал, и почему не сказал. Я пришёл сюда не за этим.

— Я знаю, зачем вы пришли. Карта каминной сети министерства, не так ли?

— Вы покажете, где она?

— Разумеется, но...

— Что «но»? — Гарри вновь почувствовал, как накатывает злость.

— Зачем нужна карта, если не знаешь, где зарыт клад?

— Что?

— Как вы почините камины? Чем? Они были созданы с помощью древнейших чар, даже если вы уберёте строительный мусор, сеть всё равно не восстановится.

— Ну и... что вы предлагаете? — Гарри опёрся руками о стол и навис над человечком.

Тот усмехнулся, уверенно обошёл Гарри и, сделав пригласительный жест, сказал:

— Я предлагаю вам экскурсию.

Гарри хотел было резко осадить коротышку, но наткнувшись на спокойное выражение карих глаз, закрыл рот.

— Министерские работники почти не заглядывают сюда, а зря: можно было избежать многих бед. Так получается, что к нам, архивным хранителям обращаются уже постфактум. А ведь кроме нас никто в министерстве не знает всех вековых тайн, всех пророчеств, — говорил архивариус, открывая незаметную дверь, спрятанную за стеллажом. — Прошу вас.

Гарри вошёл вслед за хранителем и ощутил затхлый запах плохо проветриваемого помещения. Зажглись факелы, и неяркий свет озарил длинный просторный коридор. В стены были встроены широкие полки, на которых лежали разнообразные причудливые предметы, старинные книги, в огромных ретортах плавали части человеческого тела, — Гарри вздрогнул, увидев женскую голову с пучком змей вместо волос.

— Это Горгона, — горделиво пояснил хранитель. — Стоит здесь испокон веков. — А вот, взгляните — гомункул, — он указал на колбу с застывшей в ней крохотной фигуркой. — Я его видел ещё живым — забавное было существо. А вот здесь у нас — волшебные палочки великих чародеев... и обычных магов.

На полке были аккуратно разложены старинные резные футляры с надписанными на них фамилиями. Гарри с удивлением заметил среди них имена основателей Хогвартса, Николаса Фламеля и других известных волшебников.

— Обычай хоронить палочку вместе с владельцем очень плохо сказывается на развитии палочкового дела. К тому же, в связи с могильным мародёрством, было принято решение вскрывать могилы магов и изымать палочки. Естественно, об этом не распространялись, — пояснил хранитель.

— А здесь у нас старинные артефакты, — продолжил он экскурсию. — Многие из них хранятся так давно, что уже никто и не знает, зачем они предназначались. Прежний смотритель архива не слишком уважительно относился к этим древностям — что-то было безвозвратно утеряно, а ведь по артефактам можно проследить всю историю...

— Что это? — спросил Гарри, указывая на огромный камень смолисто-чёрного цвета с выдолбленными на фасаде узорами.

— Не знаю, — равнодушно произнёс старичок. — Стоит тут не одну сотню лет, даже документальные упоминания о нём исчезли. — А вот то, что я хотел вам показать, — и он жестом обратил внимание на странный предмет, похожий на здоровенную уродливую крагу. — Это инструмент древних подгорных гномов — средство для рытья тоннелей.

Гарри взял крагу и чуть не уронил — настолько она оказалась тяжёлой.

— К сожалению, сведения о том, как привести её в действие, затерялись в глубинах архива, но, уверяю вас, эта штука способна прорыть подземный ход длиной в несколько миль всего за пару суток.

— За какой срок можно найти эти сведения? — деловито спросил Гарри.

— Недели за две, я думаю. Но если вы окажете помощь — то гораздо быстрее.

— Боюсь, у меня будет на это мало времени. Но я постараюсь. Гермиона поможет.

— А-а, миссис Уизли — как же, знаю. Сочту за честь познакомиться лично, — глаза хранителя заинтересованно блеснули.

Гарри опустил на полку гномью крагу и хотел было уйти, но на миг задержал взгляд на чёрном камне: вдруг показалось, что вырезанный на нём спиралевидный знак засиял странным синим огнём. Гарри нахмурился и обратился к старику:

— Мы придём чуть позже. До встречи, мистер...

— Готлиб, сэр. Просто Готлиб, — хитрый проницательный взгляд сменился выражением напускного радушия.

Гарри кивнул и отправился в госпиталь.

* * *

Гермиона и Мэгги вдвоём сосредоточенно поили зельем обожжённого человека — тот почти захлёбывался и беспорядочно мотал почерневшей рукой. Матрас под ним был заляпан кровью. Все койки были заняты пострадавшими, стоны перемежались вскриками и сдавленными рыданиями. Кто-то просто отрешился от действительности, уйдя в спасительное беспамятство; кто-то бешено колотил руками по постели, словно пытаясь заглушить адскую боль, кто-то безучастно лежал, уставившись в потолок. Гарри встретился взглядом с престарелой ведьмой, которая сидела на стуле у стены и растерянно следила за людьми. Завидев Гарри, она с явным усилием поднялась и схватила его за руку.

— Мистер Поттер, я бы хотела узнать, что с моими детьми, — взволнованно проговорила она. — Понимаете, мы с ними разминулись буквально на мгновение: меня с внуком отправили первой, а дочь с зятем должны были переместиться следом. Я попросила вашего аврора, Эдриана, чтобы он разрешил осмотреть... умерших, но он сказал, что моих детей там нет. Может быть, они в госпитале, но здесь — ни одного знакомого лица. Как же мне выяснить, где моя дочь?

Гарри мысленно поблагодарил Вуда — тот не позволил пожилой леди самой осматривать трупы и дал надежду, что её дочь жива.

— Мы обязательно найдём ваших близких и сообщим, — сочувственно сказал он, пожимая морщинистую ладонь. — А где ваш внук?

— Малыш в порядке. Нам выделили целый кабинет, и я уложила его спать.

— Идите к нему, мадам. Он может испугаться, если проснётся один.

— Да-да, конечно, мистер Поттер. Вы очень рассудительный молодой человек. Не зря мы назвали мальчика в вашу честь.

Старуха скорбно опустила голову и, схватившись за сердце, тяжело побрела к лифту.

Заметив Гарри, Гермиона вытерла со лба пот и устало выдохнула.

Гарри направился к ней.

— Пойдём. Ты нужна мне, — он кивнул в сторону лифта.

— Я не могу, Гарри, ещё столько дел, — возразила Гермиона.

— Ничего, Мэгги тебя заменит. Как дела, Мэг?

— Хорошо, мистер Поттер, — зарделась в ответ юная медсестра и посмотрела на него с нескрываемой и неуместной радостью.

— Побудь здесь, пока мы с миссис Уизли отлучимся.

— Конечно, — Мэгги бросила им вслед ревнивый взгляд.

* * *

Когда створки лифта захлопнулись, Гарри рассказал Гермионе про хранителя, и какая задача им предстоит.

— Но Гарри, я профессиональный колдомедик и не могу бросить больных ради того, чтобы копаться в архиве. Никто им не поможет, кроме меня, — возразила Гермиона. — Может быть, дня через два я и смогу оставить всё на Мэг.

Гарри тяжело вздохнул и промолчал.

После лязганья лифта гулкая тишина Отдела тайн показалась тревожной. Гарри вышел первым.

— Что ты молчишь? — с надрывом спросила Гермиона, глядя ему в спину. — Гарри!

Он резко развернулся и тихо прошипел:

— Ты не понимаешь! У нас нет времени! Сколько у тебя медикаментов? А продовольствия?

— Ну, есть ещё... А от старых запасов что-то осталось?

— Немного. Почти всё вывезли, пока мы были в тюрьме. Связи с гоблинами безвозвратно утеряны. Мы не успели подготовиться.

— Но как же?..

— Никак! — отрезал Гарри. — Нам нужно срочно искать пути выхода из министерства. Оставь больных — занимайся только поисками информации. Чем быстрее мы выберемся в большой мир, тем быстрее они получат помощь.

* * *

Хранитель манерно раскланялся перед удивлённой Гермионой и даже поцеловал ей руку. Глядя, как он пыжится перед дамой, будто заправский ловелас, Гарри хмыкнул и направился к выходу.

— Разве вы не останетесь? — с напускным интересом спросил Готлиб.

— Нет, мне ещё предстоит расчищать камины.

— Но ты же говорил, что это бесполезно! — с удивлением воскликнула Гермиона.

— Да. Но мы всё равно будем их расчищать, чтобы у людей была надежда. Я зайду вечером — принесу тебе поесть.

Старичок с довольным видом потёр руки и предложил Гермионе:

— Ну-с, что вам показать?

— Гарри! — позвала она, не обращая на хранителя внимания. — Ты выглядишь усталым. Будь осторожен.

Гарри сухо кивнул и смущённо улыбнулся Готлибу, извиняясь взглядом за её пылкость. Ему вдруг стало неловко, что она так явно тревожится о его состоянии, не стесняясь чужого человека.

Жена лучшего друга.

Погибшего друга.

Двойное табу.

Он шёл к лифту, мысленно наказывая себя за все поцелуи, которые он словно украл у неё, все объятия... за ту их странную и неожиданную ночь, которой, видимо, суждено было стать единственной.

* * *

Такое, на первый взгляд, простое дело, как расчистка каминов, оказалась весьма сложной задачей. Стоило освободить хоть часть каменного нутра, как сверху падали новые обломки, которые, казалось, никогда не кончатся. Положение усугублялось тем, что среди строительного мусора то и дело обнаруживались мёртвые обугленные тела, а иногда — части тел. Группа по расчистке каминов во главе с Гарри к вечеру совершенно выдохлась. Гарри отпустил людей, а сам продолжил работать, чтобы бесполезным трудом довести себя до полного отупения и ни о чём не думать.

Поздно вечером едва живой от усталости, Гарри шёл по безлюдному фойе. Нужно было подкрепиться и отнести ужин Гермионе. Вдруг его внимание привлёк чей-то не то всхлип, не то писк. Он огляделся — за колонной явно кто-то был. Через пару шагов стало видно — сгорбившись и поджав ноги, там сидел мальчик лет пяти и тихонько плакал.

— Что случилось? — Гарри сел перед ним на корточки.

Тот поднял на него большие глаза и сказал:

— Я боюсь.

— Понятно, — уверенно произнёс Гарри и взял ребёнка за руку. — Пойдём, покажешь, где твоя мама.

— Мамы здесь нет — она у тёти Нелли. Бабушка сказала, что она там погостит и придёт за мной.

— Ну вот, значит, всё хорошо, — бодро сказал Гарри. — А где у нас бабушка?

— Там. — Мальчик указал на приоткрытую дверь ближайшего министерского кабинета. — Только она спит и спит... Спит и спит.

Гарри вдруг внутренне похолодел от дурного предчувствия. Оставив ребёнка у двери, он вошёл внутрь.

На трансфигурированной из стола кровати лежала давешняя старуха. Гарри пощупал пульс — леди была мертва. Видимо, сердце не выдержало череды свалившихся несчастий.

Тихонько прикрыв за собой дверь, Гарри схватил мальчика в охапку и пошёл прочь от злосчастного кабинета.

— Бабушка скоро проснётся? — в широко распахнутых детских глазах читалось доверие.

— Скоро, — пообещал Гарри и подумал, что за сегодняшний день он уже не меньше десятка раз лгал во спасение. — Хочешь, я угадаю, как тебя зовут?

— Давай!

— Наверное... Хьюго.

— Не-а.

— Ну, тогда... Джек?

— Не угадал, — мальчик снисходительно засмеялся.

— Неужели... Аскольд?

— Фу-у, нет!

— Сдаюсь.

— Ну ты балда! Меня назвали в честь великого героя Гарри Поттера, понятно? Знаешь его?

— Кто же его не знает! — вымученно улыбнулся Гарри.

— А ты мне его покажешь?

— Непременно, малыш Гарри.

* * *

Гарри принёс ребёнка в госпиталь и отдал на попечение Мэгги. Рассказанная шёпотом история мальчика заставила медсестру всплеснуть руками, и она принялась рьяно, хоть и неумело ухаживать за ним. Гарри вызвал Вуда и велел заняться телом умершей леди.

Нужно было идти к Гермионе, но у него почти не осталось сил... Гарри устало опустился на стул и прикрыл глаза...

— Зачем вы так надрываетесь, мистер Поттер? — услышал он ласковый шёпот.

Гарри открыл глаза и первое, что увидел — склонённое к нему бледное лицо Мэгги. В голову неожиданно пришла мысль, что у неё удивительно нежные губы.

— Давайте я вам постелю, — вполголоса предложила медсестра.

— Где ребёнок? — озабоченно спросил Гарри.

— Спит.

— Хорошо, — он резко встал. — Всё, мне пора.

— К ней пойдёте? — подозрительно спросила Мэг.

— Что значит «к ней»?

— К миссис Уизли.

Под его внимательным взглядом она смутилась и опустила глаза. Гарри не стал разбираться в тонкостях её отношения к Гермионе — ему было не до этого.

Прихватив сыра, горсть крекеров и бутылку воды, он отправился в Отдел тайн.