2012. Сиракузы (гет)

Тайный путь до Хогвартса Гарри преодолел с лёгкостью. Мантия-невидимка скрыла его от припозднившихся обитателей школы.

“Мне нужно место, где находится Гермиона” — мысленно обратился он, вышагивая перед стеной, где открывалась дверь в Выручай-комнату. Вход появился, и Гарри, тяжело вздохнув, вошёл внутрь.

Первое, что он увидел — Лероя, изумлённо разинувшего рот при виде открывшихся дверей. Гермиона лежала на том же месте, где Гарри её оставил; над ней, спиной к Гарри стоял человек и сосредоточенно рыскал рукой в сумочке. Услышав шаги, он замер, потом резко обернулся — очки хищно блеснули, в руке оказалась палочка. Бузинная, заметил Гарри.

— Гарри Поттер, — елейно проговорил убийца, отбрасывая сумочку на пол — Это можешь быть только ты.

Гарри бесшумно подошёл к Лерою и шепнул:

— Спрячь себя и Гермиону, — и накинул на мальчишку мантию-невидимку.

— Змееглазый, — с ненавистью сказал он, представ перед врагом, с которым они были похожи, словно близнецы.

— Дурацкое прозвище, — усмехнулся тот. — Эти варвары — средневековые маги — горазды на них. Что поделаешь — век мракобесия. Я бы предпочёл, чтобы меня звали Повелителем смерти. Ведь тот, кто управляет временем — управляет смертью.

— За что ты убил Гермиону?

Змееглазый задумчиво развёл руками.

— Она встала на моём пути. Ты же как никто другой понимаешь, что таких следует обезвреживать. Помнишь Дженкинса, верзилу-грабителя? Тогда ты не задумывался о последствиях.

— Откуда ты взялся?! — воскликнул Гарри.

— Я — это ты.

— Не-ет, — помотал головой Гарри.

— Да. Только значительно умнее. Что ты сейчас сделал? Отдал мантию-невидимку глупому юнцу. Зачем? Ты же мог запросто убить меня. Или не смеешь поднять руку на самого себя?

— Гермиону я тебе не прощу.

— А-а, — презрительно протянул Змееглазый. — Эта подлая, мерзкая шлюха клялась в вечной верности, спала со мной, а потом выкрала палочку и сбежала.

Гарри поражённо застыл. Казалось немыслимым даже услышать подобные слова, и про кого? Про Гермиону, ту самую Гермиону, которую он так любил. Откуда же взялся этот ужасный человек с настолько искорёженным сознанием?

— Впрочем, мне некогда болтать. Палочка есть. Осталось забрать мантию-невидимку и, уж извини, придётся тебя убить.

Змееглазый злобно выкрикнул убивающее проклятие. Гарри с большим трудом, но отбил его при помощи палочки стражника.

— Не боишься, что убив меня, убьёшь и себя? — спросил Гарри, подбираясь ближе к противнику.

— Это глупость, — проговорил тот, насылая ещё один зелёный луч. — Ты — лишь часть меня, худшая, причём.

— Что это значит? — Гарри увернулся от “Авады Кедавры”.

— Это значит... — Змееглазый выплеснул новое заклинание, — что я в итоге... Выиграл!

Тонкий смертоносный луч, пробив защиту палочки Гарри, прошёл через мантию и вдруг отскочил, наткнувшись на неожиданное препятствие — медальон Салазара Слизерина. Холодная гладь медальона с такой силой впечаталась Гарри в грудь, что, казалось, вошла в самое сердце. Гарри с хрипом повалился назад. И тут случилось ещё одно событие — раздался дикий вопль, Змееглазый ошарашенно рухнул на колени, его голова стала мотаться из стороны в сторону, словно её хотели оторвать. Однако он быстро вскочил, и, изловчившись, сбросил с себя... Лероя. Мантия-невидимка соскользнула на пол. Мальчишка упал на спину, но успел направить на противника палочку. Змееглазый тут же завладел ею. Гарри видел всё это как сквозь туман. Лицо врага исказила хищная гримаса, глаза подёрнулись алым.

Превозмогая адскую боль и удушье, Гарри крепко стиснул в руке палочку.

— Ты ведь предок Поттера? — спросил Змееглазый Лероя. — О, Мерлин, как же мне сегодня везёт! Сейчас ты умрёшь, дурачок, как и твой далёкий потомок, — он указал на лежащего Гарри, — и я навсегда избавлюсь от вашего отродья!

Он направил на Лероя палочку, но тут Гарри прошептал: “Экспеллиармус”, направив заклятие на Змееглазого. Бузинная палочка, вырвавшись, взмыла вверх и полетела к Гарри. Сжав орудие в руке, он начал медленно подниматься. Змееглазый ошеломлённо уставился на пошатывающегося Гарри, а потом торопливо направил на него палочку Лероя. Ещё одно разоружающее проклятье, и палочка мальчишки тоже оказалась в руке Гарри.

— Ты снова забыл, кто истинный хозяин Старшей палочки, Волдеморт, — тихо проговорил Гарри. — И что я узнаю тебя в любом обличье.

— Если ты меня убьёшь, то возможно, убьёшь и себя. Ведь я — это ты! — в панике выкрикнул тот.

— Нет, — твёрдо ответил Гарри. — Ты лишь осколок осколка. “Инкарцео!”

Тяжёлые путы сковали тело Змееглазого, он с яростным рёвом рухнул на пол.

Гарри подал руку Лерою. Мальчишка в изумлении встал, видно было, что его распирает от желания засыпать Гарри вопросами.

— Где Гермиона? — хрипло, с усилием спросил Гарри — боль от медальона была невыносимой.

— Здесь, под Дезиллюминационными чарами, — торопливо указал Лерой в угол.

Гарри понуро подошёл, снял чары и бережно взял Гермиону на руки. Она была холодна, как бывают холодны только безвозвратно мёртвые люди. Гарри положил тело на плиту, поправил одежду и горестно сел рядом. Грудь сильно ныла, и от этого становилось немного легче: физическая боль заглушала душевную.

Подошёл Лерой, держа в руке мантию-невидимку. Гарри глянул на него и одобрительно сказал:

— Ты смелый.

— Благодарствую. Истинно ли, что ты — мой потомок?

— Истинно, — безучастно кивнул Гарри.

— Но как это возможно?

— Мы живём в волшебном мире. Здесь всё возможно, — Гарри положил палочку рядом с Гермионой.

Грудная клетка просто разламывалась, и Гарри застонал.

— Ты ранен? — обеспокоенно спросил мальчишка, положив мантию на плиту и заглядывая Гарри в глаза.

И тут произошло что-то совсем непредвиденное: створки медальона, до этого намертво прикипевшие друг к другу, вдруг раскрылись, и что-то прохладное и маленькое выскользнуло изнутри. Гарри просунул руку за пазуху и вынул... Воскрешающий камень.

От изумления он не заметил, как медальон снова захлопнулся, словно створки раковины. Камень на ладони сиял в свете факелов своими крупными гранями. Повинуясь внутреннему зову, Гарри положил его рядом с мантией-невидимкой, а возле опустил Бузинную палочку... Все три Дара смерти лежали перед ним.

Мантия внезапно поднялась, будто приглашала хозяина надеть себя, Бузинная палочка призывно заискрилась, Воскрешающий камень зашевелился, подталкиваемый неведомой силой. Гарри встал, надел мантию, взял в одну руку палочку, в другую — камень.

— Я вытащу тебя, Гермиона.

Он повернул камень на ладони три раза и замер, мысленно повторяя только одно имя. Ожидание тянулось долго. Вдруг он увидел Гермиону — она будто бы спускалась по невидимым ступеням и с улыбкой смотрела на него.

— Гермиона! — Гарри бросился ей навстречу.

— Здравствуй, — она подошла совсем близко, Гарри кинулся с объятьями, но прикоснулся лишь к бестелесной тени.

— Ты вернёшься ко мне?

— Если захочешь, — уклончиво ответила она. — Всё в твоих руках.

— Конечно хочу. Только я не знаю как, — растерянно развёл руками Гарри.

— Всё очень просто. Тебе нужно всего-навсего принести кого-нибудь в жертву, тогда мы будем вместе, — нежно ответила Гермиона.

Гарри во все глаза смотрел на неё.

— Принести в жертву кого? — недоуменно спросил он.

— Любого ныне живущего. Хотя бы его, — она указала на неподвижно лежащего в верёвочных путах Змееглазого. — Он ведь твой враг.

— Постой, — помотал головой Гарри. — Я что, должен его убить?

— Ты ведь этого хотел, — прошептала она, приблизившись. — Ты едва не убил его там, в алькове.

— Хотел, но... я был вне себя и думал, что потерял тебя.

— А я? Думаешь, ничего не почувствовала? Думаешь, мне было хорошо?! — её голос вдруг стал стальным. — Ты должен убить его, Гарри Поттер, иначе никогда меня больше не увидишь!

Гарри был поражён. Внезапно Гермиона напомнила ту, другую, из хоркрукса Волдеморта, холодную, презрительную, надменно унижающую Рона.

— Гарри, — вдруг проникновенно позвала она. — Взгляни на мою рану, — и обнажила грудь. Нежную кожу в области сердца оскверняла зияющая чёрная дыра, из которой вытекала алая кровь. — Мне так плохо без тебя, Гарри.

Её прекрасные карие глаза наполнились слезами.

— Это же так просто — положить на жертвенный алтарь убийцу твоей девушки. Просто и справедливо. Накажи его, Гарри.

— Кто он? — спросил Гарри. — Почему оказался здесь?

— Я отвечу на все вопросы, но только после того, как ты воскресишь меня.

— И всё-таки, ответь!

— Он — наш враг. Этого достаточно. Ты убьёшь его?

Гарри посмотрел на тревожно зыркающего в его сторону Змееглазого, потом — на Гермиону. Действительно, очень просто и справедливо — заставить убийцу жизнью расплачиваться за преступление, вернуть любимую, жить с ней долго и счастливо...

— Так ты убьёшь?!

— Не могу, — после внутренней борьбы ответил Гарри.

Лицо Гермионы вдруг исказилось злобой и презрением.

— Ты никогда меня не любил! Я всегда была для тебя пустым местом! Ненавижу тебя, Гарри По...

— Ты не она, — остановил гневную тираду Гарри. — Ты не Гермиона.

Девушка вдруг замерла, затем недовольно усмехнулась и проговорила:

— Когда используешь вещи такой огромной волшебной силы, должен быть готов ко всему.

— Мне нужна Гермиона, сейчас же!

— Я перед тобой.

— Не ты. Настоящая Гермиона.

— Она мертва. Её больше нет.

— Ты врёшь!

— Посмотри внимательно, — она показала на бездыханное тело. — Разве ты ослеп?

— Но ведь Дары смерти дают власть над...

— Над чем? — с сарказмом подхватила девушка. — Над смертью? Очнись, Гарри, никто не сможет одолеть её. Посуди сам: палочка даёт возможность убить любого, мантия — быть неуловимым для врагов, камень — пользоваться мудростью давно ушедших мудрецов. Дары смерти не вернут тебе любовь, они просто... не предназначены для такой цели. Всё, что ты можешь получить — меня, иллюзию присутствия, телесную, почти живую, но ради этого тебе придётся пожертвовать кем-то другим.

— Я понял, — мрачно отозвался Гарри, опустив голову. — Уходи. Такой ценой Гермиона мне... не нужна.

Девушка обиженно хмыкнула и исчезла.

Гарри опустошённо опустился на плиту. Дары смерти — эти легендарные артефакты — оказались ненужной пустышкой.

— Почему ты отказался от жертвы? — тихо подал голос Змееглазый. — У тебя есть сто причин убить меня.

— Не знаю, — выдохнул Гарри.

— Ты хотел знать, кто я.

Гарри промолчал.

— Я — Гарри Поттер. Но иногда моим разумом овладевает осколок чужой души.

— Волдеморт?

— Да. Тогда, в девяносто восьмом я шёл в Запретный лес, чтобы принять смерть. Как сказал Снейп, словно свинья на убой, — он презрительно хмыкнул. — Волдеморт готовился убить Гарри Поттера и создать ещё один хоркрукс, который намеревался поместить в Бузинную палочку. Это было бы так символично — самая сильная палочка с душой могущественного мага внутри, а главное, она не смогла бы служить никому другому, только ему. Но Волдеморт слегка просчитался. Вернее, не слегка, а значительно. И убил не того, и хоркрукс поместил не туда. Я в себе обнаружил осколок души Волдеморта в две тысячи двенадцатом году. Четырнадцать лет он таился во мне, а потом вдруг воспрянул. Сначала он даже помогал, давал советы, а однажды... поставил перед выбором — или я отдаю ему тело, или он убьёт моих близких.

Змееглазый тяжело вздохнул и продолжил:

— Я тогда... сбежал от всех, долго скитался. Боролся с ним, как умел, иногда даже получалось. А потом вдруг в Австралии встретил её... — он глазами указал на усопшую. — Она заговорила со мной, как ни в чём не бывало. Про армию Дамблдора, про Сиракузы, про какую-то войну. Я ничего не понял, но тут она рассказала про рукопись, в которой описан опыт перемещения во времени. Я тогда подумал, что было бы здорово вернуться назад и исправить все, понимаешь? В общем, я пошёл по следу рукописи, но не я один. Волдеморт, что сидит во мне, тоже решил воспользоваться случаем. Я-то хотел... — он мучительно поморщился, — отправиться назад, в двенадцатый год, чтобы избавиться от этого осколка; в то время, когда он ещё не контролировал меня; а попал сюда, в Средневековье.

— Два городка у Сиракуз — твоих рук дело? — мрачно спросил Гарри.

— Не моих, а его. Он нашёл рукопись, и ему нужен был полигон для испытаний. Когда я узнал о случившемся, то ужаснулся и кинулся к Гермионе. Она пообещала помочь. И действительно, рядом с ней мне было легче. Мы и в Средневековье отправились вместе. Но я не сумел её сберечь.

— А что с Торнхиллом?

— Волдеморт решил оградить своих предков от всяких бед и переместил в другое время. Дело в том, что в следующем, тысяча шестьсот тринадцатом, году большая часть семейства должна была умереть от чумы. Он — просто ненормальный!

— Да откуда ты взялся?! — вскипел Гарри. — Почему появился на моём пути? У нас одно лицо, общее прошлое, и даже монстр, сидящий в голове, один и тот же. Только я от него сумел избавиться, а ты... Почему ты не смог?!

— Но, — растерялся тот, — я не знал, как. И вообще-то, это ты внезапно появился в моей жизни.

— Допустим, — Гарри стремительно подошёл к пленнику и сел рядом. — Возможно, какой-то период времени наши жизни шли абсолютно параллельно друг другу. Ты живёшь в своей реальности, где нет ядерной войны; я — в своей, где пытаюсь спасти людей от гибели. У нас обоих одна и та же проблема — чужая душа в голове. Мы решаем её по-своему — ты сбегаешь, я... это сейчас неважно. Потом мы с моей Гермионой попадаем в твою реальность, где она вдруг встречает тебя. А теперь, внимание, вопрос: где Гермиона из твоей реальности?

Змееглазый испуганно уставился на него.

— Ну! — требовательно прикрикнул Гарри.

— Я не хотел. Это не моя вина, — Змееглазый вдруг заплакал. — Он убил её. На маскараде два года назад.

— Что?!

— В декабре две тысячи двенадцатого года в Хогвартсе был маскарад в средневековом стиле. Я тогда уже не владел собой в полной мере, очнулся только в Хогсмиде, руки были в крови. Он сказал, что я убил её, и теперь меня ждёт Азкабан. Тогда-то я и сбежал.

— А мы с Гермионой попали в твою реальность как раз в конце декабря. То есть ты исчез, твоя Гермиона погибла, и тут появляемся мы, как ни в чём ни бывало. Но куда делось тело?

— Он сказал, что спрятал его до “лучших” времён. Шантажировал меня им всё время. Я забрался в такие дебри, чтобы меня никто не мог найти — ни друзья, ни враги. Главным образом, друзья, потому что врагам я был бы только рад — очень хотел умереть, но он не давал! Когда я чувствовал, что теряю над собой власть, приковывал себя к чему-нибудь, лишь бы Волдеморт не навредил моим близким. И вдруг случайно в Австралии увидел Гермиону. Я так обрадовался! Подумал, что он обманывал меня всё это время. А она встретила меня, как будто мы недавно расстались.

— Она поняла, кто ты?

— Да. Не сразу, наверное. Я сам тогда был в растерянности. Только теперь понял, почему она так себя вела.

— Мы были близки. Эти два года у нас были тайные свидания. А потом она стёрла мне память, — с горечью проговорил Гарри.

— Видимо, она решила уберечь тебя от всего этого. От меня и Волдеморта в моей голове. Как тебе удалось избавиться от него?

— Это был трудный выбор. Но второй раз я его не сделаю.

— Что ж, придётся справляться самому, — вздохнул Змееглазый.

— Я должен... похоронить Гермиону, — Гарри тяжело поднялся. — Потом решу, что делать с тобой.