Быть Северусом Снейпом (джен)

— Директор, могу я поговорить с вами?

Дамблдор на мгновение удивленно приподнял брови, а после безмятежно улыбнулся и указал на кресло:

— Разумеется, Северус. Присаживайтесь.

— Разговор не займет много времени, — заверил я и, сделав несколько шагов к столу, остановился. — Мне просто хочется обсудить с вами следующий матч по квиддичу.

— Гриффиндор-Хаффлпафф, если не ошибаюсь? — в глазах Альбуса заплясали смешинки. — И что же вас интересует?

— Учитывая случившееся в прошлый раз, я считаю необходимым максимально обезопасить поле и проследить, чтобы не было никакого вмешательства извне. Разумеется, лучшим выходом было бы отстранить Поттера от игры, но вы, я уверен, на это не пойдете.

— Да, думаю, такой вариант можно исключить, — согласился Альбус, и я не смог сдержать разочарованный вздох. Даже несмотря на полную уверенность в обратном, я все же надеялся, что хотя бы в этом деле директор проявит трезвомыслие, а уж найти причину, по которой Поттера можно было бы держать от квиддича подальше, и вовсе элементарно. Дня не пройдет, как этот мальчишка нарушит какие-нибудь правила.

— В таком случае, в ближайшее время мы должны заняться охранными заклинаниями. Я бы рекомендовал воспользоваться помощью мадам Хуч, она наверняка знает квиддичное поле гораздо больше остальных.

— Неплохая идея, Северус. Вы только об этом хотели поговорить?

— Нет, — резко выпрямился я, ощущая внезапно нахлынувшее напряжение. — Главная цель моего визита состоит в том, что... — я непривычно запнулся, но все же закончил, стараясь вернуть голосу уверенность: — Я хочу судить этот матч.

Дамблдор некоторое время с интересом рассматривал меня, затем хмыкнул:

— Могу я узнать, почему?

— Мне кажется, что Поттеру так будет безопаснее, — процедил я, не в силах справиться с раздражением. Неужели он и правда не понимает?

— Но вы ведь сами сказали об охранных чарах. Зачем еще и ваше участие в игре? Боюсь, это будет несколько...нетипично для Хогвартса.

— Речь идет о Темном Лорде, — возразил я. — Нельзя быть уверенным, что он не пробьет защиту, даже находясь в ослабленном состоянии. Если бы я имел возможность наблюдать за игрой с иной позиции, шанс на то, что Квиррелл вновь попробует атаковать, был бы практически равен нулю. К тому же, даже случись нечто подобное, я всегда сумел бы предотвратить действие проклятья благодаря непосредственной близости к Поттеру.

Повисло неловкое молчание, и я попытался вспомнить еще несколько доводов, которые прошлой ночью пришли мне в голову. Увы, под пристальным взглядом директора все мысли разбегались, так что мне оставалось только покорно ожидать вердикта.

— Думаю, идея неплохая, — наконец, медленно выговорил Альбус, — хотя и неожиданная: я уверен, что она вызовет некоторые разногласия в преподавательском составе, не говоря уже об учениках.

— Какое это имеет значение? На кону стоит слишком многое, чтобы беспокоиться о подобных пустяках, — я почувствовал облегчение, услышав согласие Альбуса, но удивился, заметив, как его лицо неожиданно погрустнело. — Что-нибудь не так?

— Нет, Северус, все в порядке, — мягко ответил он, хотя его голос определенно звучал расстроено. — Столь сильное ваше желание защитить мальчика похвально и не может не радовать. Я непременно подниму вопрос на ближайшем преподавательском собрании, а вы можете прямо сейчас начинать практиковаться в полетах. В конце концов, судья — едва ли не самый главный игрок.

Фыркнув в ответ на это сомнительное заявление, я развернулся и направился к двери. Конечно, едва ли остальные учителя спокойно воспримут такую новость, но ведь к этому не привыкать, они постоянно видят все через искривленную призму своих предрассудков. Про студентов и говорить нечего.

* * *

Из-за срочного приготовления зелий для Больничного крыла на субботнее собрание я не попал, поэтому ледяное молчание в воскресенье за завтраком на несколько секунд меня озадачило. Только поймав взгляд Альбуса, я вспомнил о причинах и, презрительно хмыкнув, как ни в чем ни бывало уселся за стол.

— С-северус, я с-слышал, вас можно поз-здравить? — жизнерадостный тон Квиррелла заставил меня поморщиться. МакГонагалл при этих словах плотно поджала губы и демонстративно отодвинулась подальше. Ее примеру последовали остальные, так что вскоре мы с Квирреллом оказались сидящими в одиночестве.

«Что за детское поведение», — яростно подумал я, вцепившись в край стола так, что побелели костяшки пальцев. Естественно, любопытные взгляды учеников тут же устремились к преподавательскому столу, и мне оставалось только скрежетать зубами от злости, когда кретин проговорил:

— Смотрите, С-северус, кажется, мы с вами в ц-центре в-внимания сегодня.

В центре внимания! Да мы как проклятые, которых все сторонятся, неужели он не понимает?! Или это своеобразный вид издевательства?

Ничего не ответив, а только крепче стиснув зубы, я взял кубок с тыквенным соком и сделал несколько судорожных глотков.

Кажется, я погорячился, когда сказал Альбусу, что реакция коллег меня нисколько не обеспокоит. Все это...неприятно. А дальше, вероятно, станет еще хуже, но жалеть о своем решении я точно не буду. Кто еще, кроме меня, смог бы судить матч и приглядывать при этом за Поттером? Я уже знаком с особенностями магии Темного Лорда, так что почти наверняка сумею или нейтрализовать проклятье, или хотя бы прикрыть Поттера, на крайний случай.

Да, я поступил правильно. А с предубеждениями ничего не поделаешь, мне ли не знать. На самом деле, я бы, должно быть, и сам на их месте подумал то же самое...

Нет, не подумал. Потому что идея о том, что я вызвался судьей только для того, чтобы подсудить Хаффлпаффу, совершенно абсурдна! Если бы игра была между Гриффиндором и Слизерином, тогда подобные предположения еще можно было бы счесть логичными, но Хаффлпафф...Им и подсуживание не поможет, слишком сильная команда у Гриффиндора в этом году.

—...мысль, С-северус!

— Что? — раздраженно прошипел я, смерив Квиррелла злым взглядом.

— Я... — он на секунду осекся, но продолжил: — Я г-говорил, что все должно получиться б-блестяще. В-вы ведь хорош-шо летаете, С-северус?

Проигнорировав вопрос, я резко поднялся на ноги и быстрым шагом покинул Большой зал, ощущая презрительные взгляды, устремленные мне вслед.

Черт с завтраком, находиться в подобной атмосфере абсолютно невозможно. В следующий раз я хотя бы подготовлюсь и не буду выглядеть полным идиотом, если это вообще возможно. Я уже и так выставил себя с такой стороны, что хуже, кажется, некуда.

* * *

В следующие дни ситуация нисколько не изменилась, только я демонстрировал убийственное безразличие. Однако, признаться, несущественные доказательства того, как ко мне в последнее время относились коллеги, не могли не раздражать. Все это представлялось мне малодушным и неразумным, но, кроме Альбуса, пожалуй, никто не разделял мою точку зрения.

Каждый раз в Большом зале я теперь сидел в одиночестве, поскольку остальные учителя старательно придерживались максимальной дистанции. Блюда, которые нравились мне больше всего, постоянно загадочным образом оказывались на самых дальних концах стола, а попросить кого-то передать их у меня язык не поворачивался. Когда дошло до того, что вместо тыквенного сока мне подали отраву подозрительного светло-красного оттенка, я уже был готов взорваться, однако предостерегающий взгляд Альбуса помог восстановить контроль над собой.

Подумать только, и они еще называют себя взрослыми! Такое поведение характерно для подростков, но никак не отдающим себе отчет в своих действиях людям.

Самым главным минусом, однако, была абсолютная невозможность потренироваться летать на метле. Каждый раз, когда я оказывался в пределах поля — даже ночью, — кто-то непременно там присутствовал, поэтому мне оставалось только злиться и надеяться, что перед игрой тело само вспомнит какие-то былые навыки. Единственными в этом балагане, кто меня поддерживал, не считая Альбуса, были слизеринцы. Многие из них лично подходили поздравить меня, даже выражали надежду, что я смогу закрепить за собой эту должность и остаться судьей матчей и дальше.

Сумасшествие. Ничего удивительного в том, что вскоре они стали меня раздражать почти так же, как и все остальные. Всю свою досаду я, естественно, выплеснул на Поттера, для которого уроки по зельеварению превратились в сущий ад. На перемену мальчишка выходил трясущимся от бессильных гнева и обиды, и это было единственным, что хоть как-то приводило меня в хорошее расположение духа.

Однажды, после очередного собрания, меня вдруг остановила миссис Спраут. Смущенно улыбаясь, она произнесла:

— Я давно хотела поговорить с вами, Северус...

— Вот как? Могу я узнать, о чем?

— О предстоящем матче. Разумеется, я понимаю, что вы руководствовались вовсе не заботой о моем факультете...

— Мерлин упаси, — саркастически протянул я. Неужели ей всерьез могло прийти в голову нечто подобное? Вот уж действительно хаффлпаффка. МакГонагалл, по крайней мере, лишена такого рода иллюзий.

— Да... — она замолчала, а потом снова улыбнулась: — Просто мне кажется, что в следующий раз вам не стоит идти на такие радикальные меры, чтобы показать, чьему факультету вы желаете победы.

— В предстоящем матче нет того факультета, которому я желаю победы!

— Верно, — Спраут глупо заморгала. — Я как раз это и имела в виду. Лучше потренируйте свою команду, если сомневаетесь в ней, а даже в случае поражения — Слизерин ведь уже много лет был бессменным чемпионом. В проигрыше нет ничего постыдного, Северус, нельзя постоянно выигрывать.

— Ваши советы, конечно, бесценны, — не слишком церемонясь, прервал я ее, — но я бы вполне обошелся без них. Займитесь лучше своей командой: сомневаюсь, что у нее есть шанс на победу — тут даже смена судей не поможет.

Проигнорировав оскорбленный вид Спраут, я развернулся и направился к лестнице. Пожалуй, уж лучше презрительное молчание, которого придерживаются остальные мои коллеги, чем попытка вести со мной душещипательные беседы. Мне вполне хватает Альбуса с его предложениями выпить чаю каждые выходные, от которых редко удается отделаться.

Мой путь лежал в библиотеку. Судя по информации, которую мне удалось выудить из мыслей Грейнджер, она, Уизли и Поттер должны были сейчас находиться именно там. За мальчишкой следует постоянно приглядывать: уже дважды я замечал следы наложенных проклятий в непосредственной близости от тех мест, где он появляется чаще всего. Поскольку его жизни они не угрожали, я предположил, что это могли быть происки слизеринцев, но Квиррелла тоже не стоило сбрасывать со счетов. Кто знает, что может прийти ему в голову.

Поттер со своими друзьями действительно обнаружились в библиотеке, причем они были настолько поглощены разговором, что даже не заметили моего присутствия.

— Как можно говорить о команде по квиддичу, Рон! Есть вещи куда более важные. Не думаю, что его так уж интересует этот вид спорта, так что, скорее всего, деньги он бы вложил в какие-то исследования...

— Да зачем ему исследования, с такой-то суммой! — Уизли недоумевающе уставился на подругу. — Вот если бы у меня был философский камень...

— Тише! — зашипел Поттер. — Это не самое удачное место для такого разговора!

— Но, Гарри, ты же согласен, что...

Поттер встревожено огляделся по сторонам и замер, увидев меня у одного из стеллажей. Прищурившись, он снова наклонился к друзьям и еле слышно что-то прошептал. После этого все трое настороженно посмотрели на меня, а потом поднялись, собрали книги и поспешили уйти.

Дети. Уверены, что только они посвящены в какую-то тайну и с помощью хитрости сумеют обвести всех остальных вокруг пальца.

Фыркнув, я тоже двинулся к выходу. Поттер, кажется, что-то подозревал: на его лице всегда появлялось очень странное выражение, стоило ему заметить меня. Не знаю, какие мысли крутились у него в голове, но на ближайшем уроке зельеварения я намеревался исправить это досадное упущение.

* * *

— Отвратительно, Поттер. Если вы считаете, что сваренное вами вещество по цвету либо консистенции напоминает то зелье, которое описал на доске я, то настоятельно рекомендую вам посетить мадам Помфри и сменить очки. Эти вам явно лишь вредят. Смотрите на меня, когда я с вами разговариваю!

Поттер, бледный от едва сдерживаемой ярости, тут же резко поднял голову, и я осторожно скользнул в его сознание.

Сила негативных эмоций, испытываемых ко мне, меня удивила. Честно говоря, я не ожидал, что мальчика окажется так легко уязвить. Каждую мою реплику он воспринимал как жестокое оскорбление и видел подтекст даже там, где его не было.

Удручающе. Но это совсем не то, что мне нужно.

Проникнув чуть глубже, я ясно увидел лежащую книгу и строчки на странице: «На протяжении веков возникало множество слухов о том, что Философский Камень уже создан, но единственный существующий в наше время камень принадлежит мистеру Николасу Фламелю, выдающемуся алхимику и поклоннику оперы». За этим пришел другой образ, в котором нетрудно было разглядеть меня самого, жадно тянущегося к багряно-алому булыжнику; снова я, на этот раз взмахом палочки убивающий трехголового пса. И, наконец, квиддич и я на метле в роли судьи, при первом удобном случае насылающий на Поттера проклятье.

Вынырнув из сознания бестолкового мальчишки, я едва удержался от рыка. Как можно быть таким идиотом?!

Видимо, мое выражение лица в этот момент стало действительно страшным, потому что Поттер побледнел еще больше, но теперь в его глазах заблестел вызов.

— Я все хорошо вижу, сэр, — заявил он. — И я выполнял все по инструкции.

— Пятнадцать баллов с Гриффиндора за ваши ложь и глупость. Убирайтесь из класса, Поттер! Немедленно!

— Но я ничего такого не сделал! — взорвался мальчик. — У многих не получилось зелье, почему вы выгоняете только меня?!

— Хотите потерять еще баллы, Поттер? Чувствую, вы скоро лишитесь всех очков, заработанных вашими одногруппниками.

— Но...

— Гарри, — прошипел Уизли.

Поттер на мгновение замер, а потом схватил сумку и, гордо задрав голову, вышел из кабинета.

Все еще вне себя от ярости, я повернулся в другую сторону и тут же наткнулся на хмурый, укоризненный взгляд Грейнджер.

Значит, вот что они решили? Что это я хочу заполучить камень и оттого никак не оставляю попытки уничтожить самого Поттера? Какая блестящая догадка, какая тонкая логика, присущая лишь гриффиндорцам! Если учитель плохо относится к ученику на уроках, причина, конечно, в том, что он злодей, а вовсе не в том, что ученик — ленивая надоедливая знаменитость, которая настолько увязла в любви к себе, что считает повседневные вещи недостойными ее драгоценного внимания.

Разумеется, от сына Джеймса Поттера ничего другого ожидать не приходилось, но та же Грейнджер, которая кажется всем умной, меня откровенно разочаровала. Где же ее способность рационально анализировать происходящее? Про чертового заику они втроем наверняка даже не думают, ведь намного проще обвинить кого-то другого, не разбираясь в мотивах, а я как нельзя лучше подхожу на эту роль.

Ничего, я это исправлю. Пока не знаю, как, но исправлю. И совсем необязательно посвящать Альбуса в мои планы, ведь они все равно ничему не помешают, а Поттер, по крайней мере, разберется в том, кто его настоящий враг.

* * *

Потолок в Большом зале отображал чистое, светлое небо, и я, вопреки всему, ощутил небольшое воодушевление. Так и не попрактиковавшись в полетах, я уже не раз представлял себе, как, должно быть, выставлю себя на посмешище перед всей школой, но нормальная погода давала надежду, что все пройдет не так плохо.

За преподавательским столом меня, разумеется, игнорировали, но сегодня это задевало не так, как раньше. Все мое внимание было сосредоточено на Поттере, который выглядел так, словно его сейчас стошнит. На меня он упорно не смотрел, а когда все-таки поднимал голову, зеленел еще больше.

Ах да, он же уверен, что я воспользуюсь первой возможностью и убью его на глазах у всех. На глазах у его декана, которая, кстати, уже несколько минут буравит меня тяжелым взглядом.

Повернувшись к ней, я вопросительно приподнял бровь. МакГонагалл на секунду крепко поджала губы, но потом сухо проговорила:

— Я прекрасно знаю, что вы затеяли, Северус.

Я тут же просчитал все вероятности того, что ей могут быть известны наши с Альбусом разговоры, но все же отмел эту мысль. Если бы МакГонагалл знала, что Поттеру грозит опасность, она выглядела бы куда более обеспокоенной.

— Правда? — вежливо осведомился я, позволяя себе снисходительно усмехнуться краешком рта. По тому, как яростно раздулись ее ноздри, я сделал вывод, что она с трудом держит себя в руках. Гриффиндорцы такие вспыльчивые.

— Будьте уверены, я слежу за каждым вашим движением, и в случае чего ничто мне не помешает обратиться к директору. Ваши предубеждения становятся просто смешными.

Мои предубеждения?!

— Не имею ни малейшего представления, о чем вы, — отрезал я и поднялся на ноги.

— Квиддич — всего лишь игра, Северус, — в голосе МакГонагалл зазвучало презрение. — Вам не кажется, что пора задуматься о более серьезных вещах?

— Кажется. Непременно займусь этим после матча, — послав ей одну из своих самых отвратительных улыбок, я решительно направился к выходу. Перехватив напряженный взгляд Поттера, снова искривил губы, и мальчишка тут же склонил голову к Уизли. Тот что-то горячо зашептал ему на ухо, а Грейнджер, нахмурившись, оценивающе посмотрела на меня.

«Что ж, — подумал я, когда уже вышел на улицу и вдохнул свежий воздух, — до встречи на поле».

* * *

Держа в руках метлу, я старательно пытался воспроизвести в памяти все те движения на фотографиях, которые видел в той нелепой книге, отобранной у Поттера. Трибуны постепенно заполнялись, и я все сильнее ощущал направленные на меня любопытные взгляды. Разумеется, такого зрелища Хогвартс еще не видел. Я бы, несомненно, и сам пришел на матч, если бы судьей был, например, Флитвик.

«Не нервничай. Ты здесь не для полетов, а для защиты глупого мальчишки, который решит, что ты хочешь его убить, даже если ты своей спиной закроешь его от проклятья».

Глубоко вздохнув, я снова машинально посмотрел на трибуны и замер.

Не может быть.

Широко улыбаясь, к гриффиндорским болельщикам присоединился Дамблдор: серебристая борода настолько бросалась в глаза, что перепутать его с кем-то другим было бы весьма странно.

Дамблдор. Дамблдор пришел на матч.

Задохнувшись от ярости, я с такой силой сжал метлу, что запястья свело судорогой.

Он пришел. Пришел, чтобы проконтролировать меня. Видимо, мои предупреждения об опасности, нависшей над Поттером, все же были услышаны и Дамблдор решил проследить за ним лично.

Он не верил, что я сделаю все возможное, чтобы защитить Поттера при необходимости. Все слова о его доверии ко мне ничего не значили; видимо, даже моего желания судить этот чертов матч, чтобы исключить любую вероятность нападения, недостаточно. Может быть, мне стоит умереть за мальчишку, чтобы Дамблдор, наконец, отбросил свои сомнения и решился довериться мне?

Ярость все еще клокотала внутри, когда на поле вышли две команды. Смерив Поттера полным ненависти взглядом, я рявкнул:

— Садитесь на метлы! Живо!

Не дожидаясь выполнения приказа, я с отвращением схватил серебряный свисток и поднес его к губам.

Спустя мгновение оттолкнулся от земли вместе с игроками и взлетел высоко в небо, надеясь, что резкие движения помогут утихомирить эмоции и заменить их хотя бы страхом. Но, как ни удивительно, чувствовал я себя довольно уверено, а в груди продолжал бурлить гнев.

Может, быть судьей не так уж и плохо. По крайней мере, теперь я могу выплеснуть свою злость открыто и никого это не удивит, потому что именно такого поведения от меня все и ожидают.

Что ж.

Неподалеку просвистел бладжер, и я, усмехнувшись, закричал:

— Команда Хаффлпаффа получает право на пенальти, Уизли, за преднамеренную атаку судьи.

— Да я в вас даже не целился! — возмутился мальчик, подлетая ближе ко мне.

— Еще одно пенальти в пользу Хаффлпаффа.

— А теперь за что?! — завопил Уизли, и оттенок его лица стал даже ярче волос.

Я уже было собирался назначить еще один штрафной за споры, но тут рядом оказался второй близнец и красноречиво посмотрел на брата.

— Молчи, Фред!

— Что?! Я же...

— Все равно у Хаффлпаффа нет шансов!

Это мы еще посмотрим. Мне почему-то вдруг очень захотелось увидеть именно барсучий факультет победителем.

Хаффлпаффу удалось заработать десять очков, и я торжественно улыбнулся, видя перекошенные от злости и разочарования лица гриффиндорских игроков.

От высоты медленно, но постепенно начинало тошнить, и я позволил себе спуститься чуть ниже, ближе к земле. Игру было по-прежнему хорошо видно, так что теперь мне оставалось только найти, в чем еще можно обвинить гриффиндорцев.

Неожиданно совсем близко от меня что-то засвистело, рассекая воздух.

Проклятье?

Я резко крутанулся на месте, вытаскивая палочку, и чудом удержал равновесие: мимо стремительно пронеслась яркая красная вспышка.

Действительно, проклятье — Поттеровское отродье!

Являя собой образчик неподдельного возмущения, я наблюдал, как мальчишка, триумфально вскинув руку, взмыл вверх. Ликующий голос комментатора объявил о победе Гриффиндора:

— Гарри Поттер поймал снитч! Он установил новый рекорд: еще никогда игра не заканчивалась так быстро!

Трясясь от бешенства, я опустился на землю, не сводя глаз с мальчишки, который каждым своим появлением продолжал все портить.

Сквозь толпу восторженных фанатов пробрался Дамблдор и, мягко улыбнувшись, положил руку ему на плечо. Судя по тому, как просияло лицо Поттера, Альбус поздравил его с победой.

Кончики пальцев закололо от дикой вспышки стихийной магии, и я усилием воли подавил ее. Все прошло настолько не так, как я планировал, что теперь мне было абсолютно все равно, что обо мне подумают окружающие. Крепко сжав кулаки, я сплюнул на землю и быстро зашагал к замку.

* * *

Дамблдор сам пришел ко мне, всего через несколько минут после того, как я добрался до подземелий.

— Прошу прощения, но я сейчас занят, — произнес я, наблюдая, как директор спокойно подходит к книжному шкафу и начинает изучать обложки книг.

— Мой визит не займет много времени, Северус. Я просто зашел поздравить вас с довольно успешным дебютом.

Я недоверчиво поджал губы. Довольно успешный дебют?

— Северус, бесспорно, вы неплохо справились. Разумеется, причины, по которым вы назначили пенальти, были несколько непонятны, но...

— Я думал, вас не будет в Хогвартсе, — перебил я. Злость начала пробуждаться снова, и теперь приходилось следить за каждым своим словом. — Я просил у вас разрешения судить этот матч вовсе не потому, что мечтал покрасоваться на метле, а потому что думал, Поттеру так будет безопаснее!

— Но ведь с Гарри действительно ничего не случилось.

— Там были вы. Темный Лорд остерегался идти с вами на открытый конфликт даже при былом могуществе, а сейчас, когда он делит тело с Квирреллом, это вообще не является возможным! Моего вклада здесь нет, я только зря потратил время! — весь задор неожиданно закончился, и я устало поинтересовался: — Вашей целью было унизить меня, или же есть еще что-то, чего я не знаю?

— Северус, — в глазах Дамблдора появился упрек, — вы знаете меня много лет. Неужели вы действительно считаете, что я все еще вам не доверяю?

— После сегодняшнего я уже ни в чем не уверен. Вы... — я осекся, глубоко вздохнул и продолжил уже более спокойно: — Зачем еще вам было отменять свои дела и приходить на матч, если не для того, чтобы меня проконтролировать? Самому защитить Поттера?

— Ох, Северус, — Дамблдор покачал головой. — Я хотел защитить вас.

От этого безумного поворота событий я на секунду замер, а потом недоверчиво повторил:

— Меня? — Альбус молча кивнул. — Зачем, Мерлина ради, вам защищать меня? От кого — от Квиррелла? Вы что, считаете, я не справлюсь сам, если этот недоумок попробует напасть на меня?

— Как ни абсурдно это звучит, но я хотел защитить вас от излишне отважных друзей Гарри, мисс Грейнджер и мистера Уизли.

Я постепенно терял суть разговора, продолжая подозрительно изучать директора взглядом. Неужели он серьезно?

— Видите ли, Северус, когда в прошлый раз вы пытались спасти Гарри, мисс Грейнджер и мистер Уизли пришли к выводу, что именно вы наложили на него проклятье.

— Знаю, — с трудом разлепив губы, проговорил я и удивился тому, как хрипло прозвучал мой голос.

— Верно. И на этот раз они наверняка приготовили для вас одно из весьма неприятных заклинаний.

— Мерлин, они всего лишь первокурсники, Дамблдор! Неужели вы считаете...

— Представьте, что было бы, если бы Квиррелл попытался проклясть Гарри. Вы бы непременно попытались защитить мальчика, и ваше внимание было бы сосредоточено только на нем. А если бы мисс Грейнджер и мистер Уизли снова решили, что ваши намерения недостаточно благожелательны, они бы воспользовались одним из заклятий. Боюсь, вы не могли ожидать ничего подобного.

— Надо было просто сказать мне. И вообще, вам не приходило в голову, что я могу быть уже в курсе?

Альбус лишь загадочно улыбнулся.

— Разумеется, Северус. А теперь, не пора ли нам идти в Большой зал? Скоро ужин.

— Я должен закончить несколько дел. После этого присоединюсь к вам.

Альбус склонил голову в знак согласия и последовал к двери.

Я дождался, чтобы он ушел, и только тогда позволил себе упасть в кресло и закрыть лицо руками.

Какой же я идиот. В очередной раз заподозрил Альбуса в желании выставить меня в плохом свете, тогда как он всего лишь пытался заботиться обо мне. Как всегда.

На губах впервые за день появилась настоящая улыбка, и я машинально посмотрел на часы. Почти вечер. Поттер, наверное, до сих пор на поле, наслаждается вниманием фанатов. Еще бы, очередной рекорд за всего лишь два сыгранных матча. Хотя на самом деле...

Мысль оборвалась, потому что мне в голову неожиданно пришла идея, заставившая меня резко выпрямиться.

Поттер не доверяет мне. Узнав о философском камне, он посчитал, что именно я хочу его украсть. Он даже не подозревал Квиррелла.

Альбус мог сколько угодно строить далеко идущие планы, но мне казалось, он переоценивал выдержку и способности одиннадцатилетнего студента. Конечно, я бы в любом случае не стал ему мешать, но, как я полагал, Поттер был просто обязан знать, кто на его стороне.

А еще, пожалуй, пришло время познакомить его с настоящим врагом. Что бы ни произошло дальше, мальчик должен знать, кого ему следует опасаться.

У меня уже созрел план, и, решительно поднявшись на ноги, я двинулся к двери. Оставалось надеяться, что Поттер еще будет на поле, когда там появлюсь я.

Но сначала мне нужно было найти Квиррелла.

* * *

На улице уже практически стемнело, и я едва слышно прошептал Обнаруживающее заклинание. Чары тут же подсказали, что Поттер находится поблизости, а Квиррелл ожидает меня в лесу.

Поглубже натянув капюшон, я спустился по лестнице и направился к густым деревьям, продолжая поддерживать заклинание, чтобы убедиться, что Поттер следует за мной.

Ощутив, что пока все идет так, как надо, я спрятал палочку и ускорил шаг, чувствуя, как губы вновь искажает усмешка.

Альбус, должно быть, придет в ярость от моей самодеятельности, но, если Поттер избавится от беспочвенных предубеждений насчет меня, оно того стоит. Пока же мальчишка настолько одержим неприязнью ко мне, что каждую минуту ожидает удара, этим самым игнорируя настоящую опасность.

Квиррелл нервно прохаживался по поляне, и его лицо было настолько бледным, что ярким светлым пятном выделялось в темноте.

— Квиррелл, — низким голосом поприветствовал я, с удовольствием наблюдая, как тот вздрогнул.

— Я м-могу ч-что-нибудь для в-вас с-сделать?

— Нет, что вы. Я просто хотел поговорить, обсудить нечто важное.

— Т-тогда даже н-не знаю, п-почему вы ре-решили в-встретиться именно здесь, С-с-северус...

Я уловил легкое движение сверху и с трудом подавил самодовольство. Поттер здесь. Отлично. Можно приступать.

— О, я просто подумал, что это очень личный разговор. В конце концов, ученики не должны знать о философском камне.

Лицо Квиррелла скривилось, взгляд забегал в разные стороны.

— Я...я...я даж-же не з-знаю, что вы хо-хотите от меня у-узнать по этому п-поводу, С-северус...я ведь н-не в курсе, я...

— Вы уже узнали, как пройти мимо зверя, выращенного Хагридом? — прервал я, стараясь говорить достаточно отчетливо для того, чтобы Поттер разобрал каждое слово.

— С-северус, н-но я же...

— Вам не нужен такой враг, как я, Квиррелл, — в моем голове зазвучала угроза, и я сделал шаг вперед.

Слушай, Поттер. Он хочет пройти через трехголового монстра. Хочет добраться до камня. Я — его враг, не твой.

— Я н-не п-понимаю, о ч-чем в-вы...

— Вы прекрасно понимаете, о чем я говорю. Не думайте, что во время Хэллоуина для меня прошел незамеченным ваш фокус. Я жду.

— Н-но я н-не... — запротестовал Квиррелл.

— Очень хорошо, — прервал я. По-моему, Поттер услышал достаточно, чтобы сделать соответствующие выводы. — В ближайшее время мы снова поговорим, когда вы все обдумаете и, наконец, решите, на чьей вы стороне.

Не дожидаясь ответа, я надел на голову капюшон и поспешил уйти. Через несколько метров, когда Квиррелл уже не мог меня разглядеть, я быстро наложил на себя дезиллюминационные чары и бесшумно вернулся назад.

Поттер еще пару минут неподвижно висел над поляной, потом, по-прежнему осторожно, полетел к полю.

Только дождавшись, чтобы он благополучно добрался до замка, я позволил себе расслабиться и вернуться обратно в школу.

Для ужина было уже поздно, и я решил, что закажу что-нибудь прямо к себе в комнаты.

Не успел я дойти до подземелий, как столкнулся с МакГонагалл. Она выдавила из себя приветствие и произнесла:

— Я как раз собиралась к вам, Северус. У меня к вам просьба.

— Я слушаю.

— День выдался не из легких, — она слегка замялась и машинально потерла виски. — Знаю, у вас достаточно своих дел, но я хотела спросить, не согласитесь ли вы приготовить то самое зелье, что сделали для меня в прошлый раз?

Зелье от головной боли. Да, сегодня оно многим понадобится, только вот с такой болью, как у Минервы, обычное, которое выдает Помфри, не подойдет.

— Конечно, — глухо проговорил я, смерив ее пристальным взглядом. — Я занесу его вам, как только оно будет готово.

— Благодарю, — МакГонагалл сдержанно улыбнулась и покинула подземелья.

Я зашел к себе, чувствуя, как улучшается настроение.

Все-таки день в итоге закончился не так уж и плохо.