Быть Северусом Снейпом (джен)

Напряжение возрастало с каждым днем, до отвращения напоминая мне о временах первой войны, когда любая минута жизни могла стать последней.

Я никак не мог избавиться от кошмаров, которые словно соревновались между собой в жестокости. Главная роль почти всегда была отведена Поттеру, и по какой-то причине мне было легче вообще не спать, чем быть вынужденным раз за разом наблюдать за его смертью.

Я был в ярости из-за самого себя: насколько эмоционально-неустойчивым нужно быть, чтобы настолько впечатлиться сбивчивой историей Драко? Но факт оставался фактом, а так как стандартные зелья для сна действовали на меня очень редко, приходилось бодрствовать практически двадцать четыре часа в сутки.

Конечно, у меня было еще одно зелье — изобретенное несколько лет назад. Оно действовало моментально и обладало просто необыкновенным эффектом, но я не мог позволить себе принимать его в подобной ситуации. Нет, оно предназначалось для будущего: когда вернется Темный Лорд, не думаю, что смогу обойтись без помощи релаксанта.

Экзамены позволяли выместить злость и раздражение, но вид Дамблдора, который становился все серьезнее и сосредоточеннее, нервировал, и все начиналось сначала.

Конец года. Нет никаких сомнений, что грандиозное столкновение Темного Лорда с Поттером состоится в ближайшую неделю, а как мальчишке удастся пережить его и в чем именно заключается «безопасность» плана Дамблдора, для меня по-прежнему оставалось загадкой.

В один из вечеров, когда он вызвал меня в свой кабинет, меня тут же охватило дурное предчувствие.

«Пришло время», — подумал я и ощутил, как ранее старательно подавляемый ужас сковывает тело. Я взглянул на усовершенствованную успокоительную настойку, но тут же одернул себя и шагнул к камину.

— Кабинет Дамблдора, — четко проговорил я и уже спустя мгновение вышел из камина директора. Почему-то у меня было чувство, словно я прибыл на собственную казнь.

* * *

— Добрый вечер, Северус. Присаживайтесь.

Без лишних возражений я повиновался, пытаясь заставить себя сохранять равнодушное выражение лица.

— Итак, — начал Дамблдор, — думаю, вы догадываетесь, зачем я вас вызвал. Время пришло, — мягко добавил он, дождавшись моего кивка. Он в точности повторил мои недавние мысли.

— Что от меня требуется? — меня охватило облегчение, когда я понял, что слова прозвучали слегка отстраненно.

— Завтра я пущу слух, что уезжаю по срочному делу. Квиррелл, несомненно, воспользуется этой возможностью, чтобы предпринять попытку завладеть философским камнем.

— А как Поттеру придет в голову такая же мысль?

Дамблдор тяжело вздохнул.

— Нам обоим известно, Северус, что Гарри во всем подозревает вас.

— Ничего удивительного, — язвительно отозвался я. — С самого начала было ясно, что у мальчишки напрочь отсутствуют мозги.

— Не стоит так говорить, — Дамблдор укоризненно покачал головой. — Он, в конце концов, всего лишь ребенок.

У меня хватило терпения не напомнить Альбусу, что именно этого ребенка он толкает прямо в руки врага.

— В любом случае, я рассчитываю привлечь внимание Гарри с вашей помощью.

— Вот как? И чем же я могу быть полезен?

— Вы должны намекнуть ему о своих иллюзорных планах. Не прямо, конечно, но так, чтобы он понял.

Я уставился на Альбуса с нескрываемым изумлением.

— Как же я это сделаю?

— Оставляю решение данной проблемы на вас. Действуйте по собственному усмотрению. Главное, чтобы Гарри понял: вы собираетесь заполучить камень этой ночью.

— Хорошо, — стараясь держать себя в руках, проговорил я. — Допустим, у меня получилось возбудить его подозрения. Что дальше?

— Дальше я беру ситуацию в свои руки, а вашу роль в этой истории можно считать законченной.

По каким-то неясным мне самому причинам я ощутил новый прилив удушливой паники.

Дамблдор, очевидно, что-то заметил, потому что неожиданно ласково улыбнулся.

— Если вы чувствуете обеспокоенность, то вполне можете помочь мне и проследить за всем самостоятельно. Если хотите, разумеется.

— В каком смысле?

— Можете отправиться в подземелье вместе со мной. Возможно, ваша помощь мне пригодится.

— А когда именно вы собираетесь туда войти? И вообще, где вы будете находиться все это время в действительности?

— Здесь, в Хогвартсе, само собой, — лукаво прозвучало в ответ. — На втором этаже есть малоизвестная, но очень уютная комната. Именно там я собираюсь коротать свой досуг. И именно оттуда отправлюсь в место, где будут происходить главные события — кстати, прямым ходом.

Я недоверчиво посмотрел на него.

— То есть, в Хогвартсе есть еще один путь, ведущий к камню?

— Право, Северус, не буду же я каждый раз, когда мне захочется проверить камень, проходить через все установленные препятствия? Вы хоть представляете меня на метле?

Проигнорировав неудачную шутку, я сухо поинтересовался:

— Когда я смогу к вам присоединиться?

— Думаю, начало второго подойдет лучше всего...да, начало второго. Так мы как раз успеем вовремя.

— Хорошо, — напряженно проговорил я. — Я приду.

— На всякий случай, Северус, я оставлю вам пароль, — Дамблдор взял клочок пергамента, что-то нацарапал и протянул его мне.

— Зачем мне пароль? — спросил я, изучив взглядом длинную латинскую фразу.

— На случай непредвиденных обстоятельств, если меня вдруг не окажется на месте вовремя.

Внутри вновь всколыхнулась злость, и, резко поднявшись на ноги, я процедил:

— Что это должно значить?

Дамблдор серьезно посмотрел на меня.

— Мы не сможем просчитать все до мельчайших деталей, Северус. Не забывайте, что вместе с Гарри будут его друзья, и может статься, что им тоже потребуется моя помощь. Тогда вам придется отправиться самому и встретить меня уже там. Но помните — не раньше начала второго. Ни в коем случае не раньше.

— Слушаюсь, — иронически отозвался я. — Если это все, могу ли я идти? Мне еще нужно подготовить завтрашний экзамен.

— Да, Северус, — взгляд Дамблдора вдруг стал пристальным и холодным. Если бы я не был хорошим окклюментом, я мог бы поклясться, что он применяет ко мне легилименцию. — Спокойной ночи.

Оставив реплику без внимания, я, нахмурившись, направился к камину.

Только в своих апартаментах скованность покинула меня, и я обессилено опустился в кресло, устало прикрывая глаза.

Я не знал, почему так отреагировал. Почему все это было настолько болезненным для меня, ведь сам Поттер ничего, кроме раздражения, во мне никогда не вызывал. Может быть, дело в долге перед Лили?

Имя остро царапнуло изнутри, и я стиснул зубы, надеясь сдержать поток воспоминаний.

А не могу ли я ошибаться? Может, для меня просто невыносимо, когда играют судьбами детей? И без разницы, чьими именно — этот факт сам по себе омерзителен.

Наверное, так и есть.

Осознавая, что завтра я буду нуждаться во всех своих силах, я улегся прямо на диван с твердым намерением уснуть, наплевав на то, что по-прежнему нахожусь в верхней одежде.

За несколько секунд до того, как сон, наконец, поглотил меня, в сознании промелькнула мысль: несмотря ни на что, еще ни за одного ребенка я не боялся так, как за Поттера.

* * *

Этот день казался мне еще более душным, чем остальные. Радуясь возможности не покидать подземелья до полудня, я позволил третьекурсникам сдать экзамен в более или менее сносной атмосфере: почти все время я просидел за столом, изучая внушительную книгу, написанную Николасом Фламелем.

Когда прозвенел звонок, я мельком взглянул на часы и воскресил в памяти расписание Поттера. Судя по всему, недавно у мальчишки закончилась история магии, и, учитывая погоду, несложно предположить, где он вместе со своей компанией будет проводить досуг.

Собрав работы и очистив класс, я неторопливо двинулся к выходу из замка.

На улицу мне идти не пришлось: Поттер, Уизли и Грейнджер обнаружились в вестибюле. Я насторожился, уловив собственное имя:

— Сегодня Снейп заберется в тайник. Он узнал все, что ему надо, и дождался, пока Дамблдор уедет. Я уверен, что это он послал ему письмо, а в Министерстве магии все ужасно удивятся, когда Дамблдор к ним заявится!

Поттер даже не понизил голос достаточно для того, чтобы сохранить свой идиотский план в тайне.

На этот раз я не почувствовал той всепоглощающей ярости, которая охватывала меня каждый раз, стоило услышать эти абсурдные подозрения. Наверное, так получилось потому, что я знал: сегодня действительно все закончится. Может, хотя бы тогда Поттер пожалеет о своих поспешных суждениях в мой адрес — я даже не буду против, если так любящий справедливость Альбус расскажет мальчишке правду о квиддичных матчах и моих попытках спасти его жалкую жизнь.

С другой стороны, я не удивлюсь, если это ничего не изменит. Я ведь не забыл, с чьим сыном имею дело.

Я бесшумно приблизился к Поттеру сзади. Уизли начал что-то говорить, но ахнувшая Грейнджер, заметившая меня первой, оборвала его. Вместе с Поттером они резко обернулись, и я с наслаждением отметил, насколько шокировано и испуганно они сейчас выглядят.

— Добрый день, — поздоровался я весьма вежливо и с трудом скрыл усмешку при виде еще большего шока, отразившегося на их лицах. — Не стоит находиться в замке в такой хороший день.

— Мы просто... — тут же заговорил Поттер, но осекся, не зная, что еще можно сказать.

— Вам стоит быть более осторожными, — подсказал я, действительно имея в виду именно это.

Осторожно, Поттер. Что бы ни случилось — осторожно.

— У вас такой вид, что можно предположить, будто вы что-то затеваете. А ваш факультет не может позволить себе еще сотню штрафных очков, не так ли?

У Поттера хватило совести покраснеть, и они втроем зашагали прочь.

— Я вас предупреждаю, Поттер, — негромко проговорил я, заставив Поттера остановиться. Мальчишка уже знает об отъезде Дамблдора, построил относительно правильную теорию — осталось лишь сделать последний намек. — Еще одна ночная прогулка по школе, и я лично позабочусь о том, чтобы вас исключили. А сейчас — хорошего вам дня, — смерив их насмешливым взглядом, я поспешил к учительской.

Уверен, все сработает, как надо. Поттер — очень мнительный ребенок, а мое нетипичное поведение должно было навести его на мысль, что таким образом я бросаю ему вызов.

Что ж, если он не сломает свою тощую шею, я на время забуду о его ошибках.

Наверное.

* * *

В учительской было слишком людно. Я вытерпел ровно пятнадцать минут, прежде чем забрать пергаменты и выйти за дверь.

Там весьма предсказуемо обнаружилась смущенная Грейнджер.

— Мисс Грейнджер, не соизволите ли ответить, что именно вы делаете в настолько неподходящем для учеников месте?

— Я...я жду профессора Флитвика, сэр. Мне нужно обсудить с ним экзамен, потому что мне кажется...

— Не стоило так утруждать себя, — прервал я, открыл дверь учительской и негромко позвал:

— Филиус.

Обернувшись к Грейнджер, я заметил, что ее лицо залито краской, и с трудом удержался, чтобы не хмыкнуть.

Какие же они еще глупые — хотя сомневаюсь, что даже с возрастом у них прибавится мозгов. Вечные первокурсники.

В чем-то это даже забавно.

* * *

С каждым прошедшим часом мое напряжение все усиливалось, и я не мог не злиться на себя за отчаянное желание поскорее встретиться с Альбусом. Рядом с этим человеком почти всегда было до абсурдности спокойно: я смотрел на него, слушал его слова о Темном Лорде, возможной войне, мистических исчезновениях магглов, но в голове билась до одурения наивная мысль: «Все будет хорошо». Разумеется, чувство безопасности и умиротворения тут же выветривалось, стоило выйти из кабинета, поэтому раньше я даже предполагал, что Альбус накладывает какие-то специальные чары. Однако, если и так, их невозможно было зафиксировать: в кабинете одного из мудрейших в мире магов ощущалось столько волшебства, что иногда становилось не по себе. Я прекрасно понимаю, почему Темный Лорд остерегался вступать с Дамблдором в открытую борьбу.

Глубоко вздохнув, я посмотрел на часы.

Полночь.

Еще час.

Представив, до чего уже мог дойти Поттер с друзьями, я вновь почувствовал жгучее желание броситься туда же. И откуда во мне этот инстинкт защищать? Если бы так было всегда, возможно, в прошлом я бы и не совершил столько ошибок.

Опасное направление. Об этом лучше не думать — не сейчас.

Но стоило вспомнить, что именно ждет троих необразованных первокурсников там, внизу — и план Дамблдора начинал казаться совершенно безумным.

Грейнджер — единственная, кто справится с большинством заданий, от Уизли вообще нет толку, а Поттер только и способен, что управлять метлой.

Что ж, если они пройдут все это и выживут, я, может, в очередной раз восхищусь Альбусом.

Но сейчас — не могу.

Время тянулось мучительно медленно — я постоянно смотрел на часы, минутная стрелка которых, казалось, замерла на одном месте. Чтобы успокоиться, я начал варить перечное зелье, и в какой-то степени это помогло мне немного отвлечься.

Когда я в следующий раз посмотрел на часы, было уже без десяти.

Погасив взмахом палочки огонь под котлом, я быстро вышел из лаборатории и, с трудом сдерживаясь, чтобы не перейти на бег, направился к лестнице.

Комнату, о которой известил меня Альбус, удалось найти не сразу, а когда я, наконец, оказался внутри, передернул плечами от плохого предчувствия.

Альбуса не было.

«Он предупреждал, что такое возможно», — попытался успокоить я себя, но сердце все равно бешено стучало в груди.

Подойдя к незаметной на первый взгляд двери внутри комнаты, я произнес пароль, которым вчера поделился со мной Альбус. За ней обнаружилась лестница, напоминающая ту, что ведет к нему в кабинет, за одним исключением: вместо того, чтобы подниматься, она начала опускаться вниз.

Решив, что время уже пришло, я вытащил палочку и направил ее перед собой, напряженно ожидая, когда лестница, наконец, остановится.

Она постепенно начала замедлять ход, и вскоре передо мной открылся темный коридор.

Все инстинкты обострились до предела, и я шагнул вперед, собираясь произнести «Люмос».

Однако прежде, чем я успел открыть рот, до меня донесся крик.

Забыв об освещении, я кинулся на звук, до боли сжимая палочку в руке.

— Гарри! — послышался возглас, и на секунду меня охватило облегчение.

Дамблдор. Дамблдор там!

В следующий момент я влетел в комнату, отшатнулся при виде до боли знакомого Зеркала и тут, наконец, увидел Альбуса.

— Что... — начал было я, но осекся, заметив Поттера на полу.

Не говоря больше ни слова, я бросился к нему, чувствуя, как сердце пропустило несколько ударов.

— Поттер! — схватив мальчика, я тут же приложил пальцы к его шее. На какой-то момент мне показалось, что пульса нет, но потом я почувствовал отчетливые, хоть и медленные, удары. — Поттер, — дрожащей рукой я отвел волосы с его лица и непонимающе уставился на Альбуса. — Чего вы ждете? Его нужно доставить в Больничное крыло, немедленно!

— С ним все будет в порядке, Северус, — Дамблдор водил палочкой над телом Квиррелла. Увидев, до какой степени оно обезображено, я невольно крепче прижал Поттера к себе.

— Что произошло?

Дамблдор не ответил — продолжал свои движения, сопровождая их тихими, неизвестными мне словами.

Чувствуя себя бессильным, я наблюдал за ним, по-прежнему удерживая бессознательного мальчика у себя на коленях.

В какой-то момент из палочки Альбуса вдруг полился золотисто-сиреневый свет, а из тела Квиррелла хлынул настолько сильный поток отвратительной черной магии, что я в ужасе вздрогнул и попытался укрыть от него Поттера, прекрасно осознавая тщетность своих усилий.

Казалось, прошла вечность, прежде чем все это закончилось. Когда я снова посмотрел на Альбуса, он улыбался, но это был лишь мрачный отголосок былых его улыбок. Тело Квиррелла выглядело еще более изуродованным, чем прежде: оно словно распадалось на куски, и в том, что он мертв, сомневаться не приходилось.

— Философский камень уничтожен, Северус, как и Квиррелл, так недальновидно решивший довериться не той стороне.

— Вы убили его? А как же Темный Лорд?

Дамблдор приблизился ко мне, не сводя задумчивых глаз с Поттера.

— Ответ на ваш первый вопрос — нет, Северус. Я его не убивал. Наш бывший профессор умер сам, сразу после того, как я изгнал из его тела Волдеморта.

Я невольно поморщился. В этот раз при звуках имени Метка кольнула особенно сильно.

Но остальные ощущения в ней исчезли. Легкое жжение, причиняющее дискомфорт, прекратилось — больше ничего не было.

Темный Лорд действительно ушел на этот раз.

— Все закончилось, как я и говорил, — Дамблдор ласково дотронулся до щеки Поттера. — И вы пришли как раз вовремя.

Я перевел взгляд на мальчика.

— С ним все будет в порядке?

— С Гарри? Да, безусловно. Всего лишь магическое истощение: он потерял много сил, когда пытался уничтожить Квиррелла.

— Уничтожить?! Каким образом?

— Это очень долгая история. Я вам все расскажу, но для начала давайте займемся Гарри, ведь вы были правы: необходимо отнести его к мадам Помфри.

— Да, — крепче сжав Поттера, я поднялся с ним на ноги и перехватил оценивающий взгляд Альбуса. — Что?

— Боюсь, сейчас вся школа стоит на ушах и никто из учеников уже не в постели. Я сам займусь Гарри, а вы подождите меня в моем кабинете, если вас это не затруднит. Я скоро присоединись к вам, и мы все обсудим.

— Хорошо, — секунду помедлив, я осторожно протянул мальчика директору.

— Гарри сегодня доказал свою необыкновенную храбрость, — тепло проговорил Альбус, закутывая Поттера в свою мантию.

— Гриффиндорец, — по привычке фыркнул я.

Но в глубине души не мог с ним не согласиться.

* * *

Следующие несколько дней разговор с Альбусом никак не мог выйти у меня из головы. Теперь, когда я понимал силу защиты, которой обладал Поттер, я впервые позволил себе мысль, что, возможно, план директора был не таким уж безумным. Конечно, я никогда не пойму, как он мог быть уверен в том, что Квиррелл не применит Аваду Кедавру или другое проклятье, которое с легкостью убило бы Поттера, но факт остается фактом — мальчишка жив, Квиррелл уничтожен, Темный Лорд снова бежал.

И, тем не менее, я не мог заставить себя поверить в слова Дамблдора: «Все закончилось». Нет, не закончилось — все только начинается. Будут новые попытки Лорда вернуться к власти, новые рискованные планы с участием Поттера — остается надеяться, что впредь они будут не настолько опасны.

Глубоко вздохнув, я поднял взгляд на Кубок школы, стоящий у меня в комнате.

Кубка по квиддичу в этом году мы лишились, и, хотя баллы факультетов указывают на победу Слизерина, мне почему-то кажется, что и Кубок школы будет отобран. Альбус не поздравил меня, как обычно, а лишь таинственно улыбнулся и не сказал ни слова.

Что ж, церемония награждения начнется всего через несколько минут — там все и прояснится.

Окинув свое отражение в зеркале безразличным взглядом, я вышел из подземелья и направился в Большой зал.

— Поздравляю, профессор! — радостно воскликнула Аурелия Свонденсон, проходя мимо.

— Очередная ежегодная победа! — гордо добавил Гленз. Его лицо тоже сияло, и мой желудок скрутило от плохого предчувствия.

Большой зал был украшен в зелено-серебряных цветах, и я непроизвольно расслабился, ощущая неожиданный прилив спокойствия.

Может, я и правда излишне параноидален.

Альбус улыбнулся, увидев меня, и я кивнул ему в ответ, усаживаясь на свое место.

Постепенно зал заполнялся все большим и большим количеством студентов, которые переговаривались и выжидающе глядели на дверь.

Ждут Поттера. Да, после случившегося в подземельях мальчишка стал героем: хотя никому точно не было известно, что именно произошло, слухи все равно успели облететь всю школу.

Какая до омерзения знакомая ситуация.

Нахмурившись, я оглядел стол гриффиндорцев. Уизли и Грейнджер уже на месте, стало быть, Поттер чувствует себя достаточно хорошо для того, чтобы передвигаться самостоятельно.

Внезапно повисшая тишина сразу дала понять, кто почтил нас своим присутствием.

Поттер, к моему безграничному удивлению, покраснел и поспешил усесться между друзьями, старательно игнорируя взгляды вокруг.

Странно, а где же победная улыбка? Или это такой новый вид привлечения еще большего внимания? Меня бы это не удивило, но...нет. Не похоже, что он этим наслаждается. Наверное, еще не пришел в себя окончательно.

— Итак, еще один год позади! — воскликнул Дамблдор. — Но перед тем как мы начнем наш фантастический пир, я немного побеспокою вас старческим брюзжанием и пустой болтовней. Итак, позади остался отличный учебный год. Я надеюсь, ваши головы немного потяжелели от полученных знаний по сравнению с тем, какими они были вначале. Впрочем, впереди у вас все лето для того, чтобы привести свои мысли в порядок и полностью избавиться от них до начала следующего семестра. А сейчас, как я понимаю, мы должны определить, кто выиграл соревнование между факультетами. Начнем с конца. Четвертое место занял факультет Гриффиндор — триста двенадцать очков. Третье — Хаффлпафф, у них триста пятьдесят два очка. На втором месте Рейвенкло — четыреста двадцать шесть очков. А на первом Слизерин — четыреста семьдесят два очка.

Слизеринский стол тут же взорвался аплодисментами и радостными выкриками. Я не смог сдержать полуулыбку, наблюдая за их реакцией.

— Да, да, браво, Слизерин. Однако мы не учли последних событий.

Повисла мертвая тишина. Я крепко сжал зубы, видя, как лица слизеринцев искажают тревога и подозрение.

— Итак. В связи с тем, что в свете последних событий некоторые ученики заработали баллы... Подождите, подождите... Ага... Начнем с мистера Рональда Уизли — за лучшую игру в шахматы в истории Хогвартса я присуждаю факультету Гриффиндор пятьдесят очков! — все ученики тут же зашептались, многие зааплодировали. Я молча слушал, уже зная, что последует за этим. — Далее... мисс Гермиона Грейнджер. За умение использовать холодную логику перед лицом пламени я присуждаю факультету Гриффиндор пятьдесят очков. И наконец, мистер Гарри Поттер, — тишина снова стала абсолютной. — За железную выдержку и фантастическую храбрость я присуждаю факультету Гриффиндор шестьдесят очков.

Теперь бурными аплодисментами взорвался не только стол Гриффиндора: к ним присоединились Рейвенкло и Хаффлпафф, а я яростно уставился на Дамблдора.

Пятьдесят очков Уизли — что ж, я бы не дал и двадцати, но все же это как-то можно понять.

Грейнджер — даже я вынужден признать, что девчонка довольно умна и именно ее сообразительность спасла жизни двум юным идиотам.

Поттер...Не могу оспорить эти шестьдесят баллов. Хотя, с другой стороны, это неправильно. Что именно поощряет Дамблдор? Храбрость или же безрассудство, которое могло привести к смерти? Будем надеяться, это единичный случай. Не хватало еще с детства внушать мальчишке, что то, что он рискует своей шеей, потом непременно получит вознаграждение.

Дамблдор поднял руку, и я крепко вцепился в край стола, продолжая испепелять директора взглядом.

— Храбрость бывает разной, — снова начал он, и я мысленно взмолился:

«Не делай этого! Не нужно!»

— Надо быть достаточно отважным, чтобы противостоять врагу. Но не меньше отваги требуется для того, чтобы противостоять друзьям! И за это я присуждаю десять очков мистеру Невиллу Лонгботтому!

Одновременно с громкими торжественными воплями я ощутил такую волну гнева, что стоящий передо мной кубок задрожал. Быстро взглянув на слизеринцев, я сразу отмел мысль об отдыхе сегодня. Нет, я проведу ночь вместе с учениками своего факультета, успокаивая их и предлагая необходимую поддержку.

Хлопок в ладоши — и зелено-серебряные декорации сменились на красно-золотые.

Желая продемонстрировать слизеринцам, что лицо нужно держать, несмотря ни на что, я повернулся к МакГонагалл и протянул ей руку.

— Поздравляю, — выдавил я, и ее лицо засияло улыбкой.

Чувствуя всепоглощающую обиду за свой факультет, я отвернулся и тут же встретился взглядом с Поттером.

Несколько секунд он оценивающе смотрел на меня, а потом, презрительно усмехнувшись, вернулся к разговору с друзьями.

Маленький, неблагодарный щенок!

Я почувствовал, как ярость готовится выплеснуться наружу, и изо всех сил затолкнул ее обратно, пытаясь очистить сознание.

Я разозлюсь. Позже. Сейчас ко мне приковано внимание слишком многих людей.

* * *

Утром слизеринцы пришли в Большой зал невыспавшимися, но собранными и демонстрирующими холодное безразличие. Я, наблюдая за ними из-за преподавательского стола, ощущал гордость и злорадство.

Одним унижением их не сломить — они выше всего этого.

Смотреть на Дамблдора я упорно отказывался.

Когда ученикам пришло время отправляться на Хогвартс-Экспресс, я стоял на смотровой площадке одной из башен, провожая их взглядом. Очередной учебный год подошел к концу — очередные несколько месяцев, которые можно провести в тишине и спокойствии. Наверное, я должен радоваться, но ощущались почему-то только горечь и странное опустошение. Как будто я лишился чего-то важного.

— Снова здесь, Северус?

Я даже не обернулся, услышав голос Дамблдора за спиной.

— Что вам нужно?

— Я подумал, нам стоит поговорить.

— Не имею ни малейшего представления, о чем.

— Северус, — Дамблдор тяжело вздохнул. — Будет вам. Глупо расстраиваться из-за второго места в межфакультетском соревновании вместо привычного первого. К тому же, вы ведь не можете отрицать, что причисленные Гриффиндору баллы весьма и весьма заслужены.

— Поттеру — да. Грейнджер — да. Уизли — возможно. Но не Лонгботтому. Вы намеренно сделали это, для того чтобы обеспечить своему драгоценному Гриффиндору победу. Вы не подумали о других детях, которых унизили там, прилюдно, о детях, чью радость уничтожили, как будто она ничего не стоила. Вы хоть знаете, сколько эта победа значила для них? Как они на нее рассчитывали? А вы... — я поджал губы, пытаясь подобрать нужные слова. — Вы повели себя с ними так, словно они заведомо хуже, показали, что ни во что их не ставите, а ведь среди них были и семикурсники, для которых это унижение будет последним, что они запомнят, и первокурсники, для которых с подобного несправедливого проигрыша наоборот все началось! И, самое главное, вы не считаете это неправильным. А я считаю! Вы директор, а потому вам нельзя так явно демонстрировать свое предпочтение одним ученикам и пренебрежение — другим!

Я замолчал, жалея, что поддался этому сентиментальному порыву. Все равно ведь моя речь ничего не изменит и Дамблдор продолжит поступать так, как считает нужным.

Долгое время стояла тишина, и я уже начал думать, что он ушел, но тут снова раздался его грустный голос:

— Факультету Слизерин невероятно повезло, что у них есть вы, Северус, и я знаю, что вне зависимости от обстоятельств, вы никогда не дадите их в обиду.

— Я могу только поддержать их. Это предел моих возможностей.

— И этого вполне достаточно.

— Нет, — выплюнул я, покачав головой. — Вы сами делаете из них изгоев, а потом говорите, что из Слизерина выпускается самое большое количество темных волшебников. Но это вы делаете их такими — вам наплевать на них, эти дети никому не нужны в школе, кроме меня! Я прекрасно все помню, директор. Прошло не так много лет с тех пор, как я сам закончил Хогвартс.

— Я думаю, в вас говорят эмоции, Северус. И это понятно. Но все же надеюсь, что на самом деле вы так не думаете, а если и думаете...Что ж, хочется верить, что когда-нибудь вы поймете мои мотивы.

Я не ответил, продолжая сосредоточенно изучать взглядом горы.

Послышались тихие шаги — Дамблдор ушел, и я, наконец, остался в одиночестве.

Понять его мотивы. Не думаю, что когда-то такое случится: в этом человеке слишком много загадок и тайн, порой таких мрачных, что я не уверен, хочу ли вообще их знать.

Пускай благополучие слизеринцев никого не волнует, но они действительно нужны мне. Возможно, нужны куда больше, чем те же гриффиндорцы — МакГонагалл.

Гриффиндорцы.

Поттер.

При мысли о нем у меня на губах появилась усмешка.

Даже если мальчишка победил Темного Лорда на этот раз, он все равно остается самодовольным лентяем, которому позволяют слишком многое. Жду не дождусь, когда он вернется в школу и у меня вновь появится возможность сбивать с него спесь.

Да, из-за Поттера жизнь больше не будет прежней. Но, может быть, это не так уж обременительно — защищать его.