Быть Северусом Снейпом (джен)

Следующие несколько недель меня не покидали параноидальные мысли.

Вначале я списывал это на болезненную подозрительность, которую начал испытывать еще задолго до пришествия Темного Лорда, но происходящее вокруг указывало на то, что я все-таки прав и в Хогвартсе назревает заговор.

Камень действительно пытались похитить. Более того, это произошло с точностью в тот день, когда Хагрид привез его в школу. Все учителя были немедленно поставлены в известность о его новом местонахождении: одно из подземелий Хогвартса, попасть в которое можно исключительно через коридор на третьем этаже.

Не понимаю, какой кретин в это поверит. Очевидно, что есть куда более короткий путь, но Альбус предпочел умолчать о нем, что уже подразумевает наличие какого-то знака.

Тем не менее, кажется, никто не обратил на этот факт должного внимания, кроме меня. А вот то, что для защиты вместо охранных заклинаний директор поставил трехголовое чудовище, вызвало молчаливое недоумение у всего преподавательского состава. Ни один вопрос так и не был задан, однако чувствовалось, что такой необычный поступок заставил многих задуматься.

Или, может, я преувеличиваю? Может, я действительно склонен к паранойе?

Черт.

В любом случае, я решил более пристально наблюдать за происходящим, и мрачное выражение, изредка появляющееся на лице Альбуса, только усилило мои сомнения.

Еще и Квиррелл. Этот идиот теперь не переставая ходит в фиолетовом тюрбане и по нескольку раз в день рассказывает историю про зомби, которого ему удалось победить.

Скорее Темный Лорд восстанет и добровольно перейдет на сторону магглов, чем я поверю в подобные россказни. Меня больше интересует, где уважаемый профессор в действительности взял эту убогую тряпку, обмотанную вокруг его головы, и почему, Мерлина ради, оттуда несет, как из могилы. К тому же Квиррелл, к моему раздражению, занимает место рядом со мной в Большом зале, а предчувствие опасности, подозрительность, да еще и этот проклятый запах смерти кого угодно сделают параноиком.

Все это сильно действует мне на нервы, так как пока я еще не понимаю, чего следует ожидать. Тем более близится сентябрь, в школу приедет Поттер, а мне кажется, что как раз в этом году в Хогвартсе не будет так уж безопасно.

Безусловно, я готов защищать мальчишку, но было бы гораздо меньше причин для беспокойства, если бы Альбус перестал скрывать от меня правду. Однако у него, конечно, собственное мнение на этот счет. Стоит только осторожно попытаться завести разговор на интересующую меня тему, он моментально прерывает меня.

«Северус, мне кажется, сейчас не самое подходящее время для обсуждений. Если вас что-то тревожит... что ж, будьте бдительны и не позволяйте ничему застать вас врасплох».

Как будто я когда-либо забываю об осторожности.

Как будто это имеет значение.

Что ж, я не могу избавиться от ощущений, что именно в начале учебного года хоть что-нибудь прояснится. Я почти уверен, что в самое ближайшее время наступит момент, когда я, наконец, все пойму, а план Альбуса перестанет казаться мне излишне запутанным и странным.

Но почему-то у меня не самые хорошие предчувствия на этот счет...

Лишь бы не было слишком поздно.

* * *

1 сентября 1991 года

Не помню, когда у меня в последний раз было такое омерзительное настроение.

Несмотря на то что я каждый вечер очищаю сознание, сегодняшней ночью это нисколько не помогло. Я еще был готов к кошмарам, виновником которых выступал Темный лорд: в конце концов, в этом нет ничего удивительного, но именно сегодня мне снилось самое унизительное, что когда-либо случалось со мной.

Мародеры.

А еще она.

Это даже не сон, скорее воспоминания, но я бы предпочел вообще о них не думать, так как ярость и боль, охватывающие меня при этом, кажутся слишком свежими, словно это случилось вчера, а не много лет назад.

Быть выставленным на посмешище. Оскорбить единственного человека, который имел для меня значение...

Ничего странного, что, когда Альбус попросил меня зайти к нему, я был не в самом лучшем расположении духа. Хмурый вид директора тоже не добавил оптимизма: я ощущал беспокойство, волнами исходящее от него.

— Садитесь, Северус, — его голос звучал обманчиво спокойно, но я не мог не уловить скрытую напряженность.

Едва заметно поморщившись, я опустился в кресло.

— Вы, конечно, знаете, какие... необычные дети приезжают к нам в этом году?

Мои брови невольно поползли вверх.

Неужели он про Поттера? Решил, что я могу забыть о том, что этот мальчишка становится учеником Хогвартса?

— Думаю, факультет Слизерин ожидает значительное прибавление, — тихо добавил Дамблдор, неотрывно смотря мне в глаза и наблюдая за моей реакцией.

Значительное прибавление?

Дети Пожирателей.

Как только догадка озарила меня, я помрачнел, однако все равно не смог понять, почему это настолько волнует Альбуса.

— Не думаю, что в первое время стоит ожидать чего-то особенного от этих ребят, — мой голос звучал холодно. — Тем более, в Хогвартс каждый год поступают дети, чьи семьи являлись — и, возможно, до сих пор являются — сторонниками Темного Лорда. Смею заметить, что они учатся на разных факультетах.

— Я знаю, Северус. И тем не менее мне бы хотелось, чтобы вы уделили им особенное внимание. Просто на всякий случай.

Я неопределенно дернул плечом, но директор воспринял это как согласие.

— Очень хорошо. Теперь касательно Гарри...

На меня нахлынуло дикое раздражение, когда я услышал, с какими теплом и даже любовью Дамблдор произнес имя младшего Поттера.

Надо же. Буквально только что он высказывал необоснованные подозрения по отношению к детям, которые, без всяких сомнений, окажутся на моем факультете, а едва речь зашла о мальчишке, который, я уверен, унаследовал заносчивость и самовлюбленность отца, в словах Дамблдора нетрудно было уловить чуть ли не благоговение...

Внутренний голос попытался возразить по поводу «необоснованности подозрений» к отпрыскам Пожирателей, но я чувствовал такую злость, что просто проигнорировал его и только крепче стиснул зубы.

«Держи себя в руках. Успокойся», — приказал я себе.

К сожалению, от Альбуса не укрылась моя внутренняя борьба, поэтому он прервался, а потом полюбопытствовал:

— Что-то не так?

Все, больше так продолжаться не может.

— Поттер!— выплюнул я, вскакивая на ноги и начиная в раздражении мерить кабинет шагами. — Вот что не так!

Дамблдор вежливо промолчал, давая мне возможность продолжить.

— Он еще даже не приехал в школу, а вы уже делаете из него какого-то святого! Вы ведь даже не знаете его, так что же вам дает основания заранее ставить его выше других?!

— Северус, я никого не превозношу. Но я испытываю определенное сочувствие к этому мальчику. В конце концов, его детство...

— Не так уж отличалось от детства других студентов! Или вы считаете, он единственный, кто вырос без родителей? Более того, мне кажется, что как раз Поттеру не приходилось жаловаться на недостаток внимания: уверен, магглы обеспечили его всем, в чем он только нуждался. А вы, со своим... излишне лояльным отношением, испортите его еще больше. Хватит и других, кто будет воображать его Героем... и потом, неужели вся школа будет ползать перед ним на коленях?!

— Ну почему же, я уверен, что, например, вы, Северус, этого не допустите. Вы прекрасно умеете держать дисциплину в классе, и не станете делать поблажки мальчику, если он, разумеется, и правда окажется так избалован, как вы считаете.

Я резко остановился и недоверчиво посмотрел на директора.

Казалось, он говорит абсолютно искренне...

Но это как-то не вязалось с холодным взглядом, которым он изучал меня.

Выходит, я перешел черту?

И с чего я вообще вспылил? Ведь с самого начала было очевидно, что все так и будет... Тоже мне, причина для беспокойства.

— Думаю, в скором времени нам все станет ясно, — на этот раз я попытался говорить мягко, чтобы показать, что сожалею о своей вспышке. — Окажется Поттер избалованным или нет, но я уверен, что не стоит специально выделять его из всех остальных учеников. Если вы и правда верите в пророчество...

— Я, безусловно, благодарен вам, Северус, за желание помочь, но в этом деле я смогу разобраться сам, — теперь голос Альбуса стал ледяным, и я невольно вздрогнул, в очередной раз проклиная свою несдержанность. — К тому же, как вы и сказали, мальчик еще даже не приехал в школу, так что я считаю ошибочным делать какие-либо выводы по отношению к нему.

«Оно и видно», — ядовито подумал я, но промолчал. Еще одна вспышка закончится тем, что Альбус просто выставит меня за дверь, в чем будет абсолютно прав.

Тяжело вздохнув, я вернулся к креслу и сел, ожидающе глядя на директора.

— Касательно Гарри, — продолжил он таким тоном, словно и не было никакой сцены. — Так как мы еще не знаем, на какой из факультетов он попадет, я считаю обязательным предупредить всех деканов о необходимости наблюдения за ним первые несколько дней. Мы не можем подвергнуть его лишней опасности и позволить, чтобы некоторые учащиеся оказали на него... неправильное влияние.

Неправильное влияние. Он что, опять про детей Пожирателей? Но тогда причем здесь...

Неожиданно я понял, и мои глаза расширились от удивления.

Теперь ясно, почему в последние дни Альбус был так напряжен и даже взволнован. И почему он пригласил сюда именно меня. Одного.

Не думаю, что он действительно предупреждал об этом деканов всех факультетов... Кажется, такая честь выпала только мне.

— Неужели вы считаете, что Поттер может попасть в Слизерин? — мой голос звучал недоверчиво. — Но это ведь невозможно.

— Почему, Северус?— директор устало вздохнул. — Связь Гарри с Волдемортом очевидна, ее нельзя отрицать, и, боюсь, это может в какой-то мере повлиять на выбор мальчика. Конечно, я бы сказал, что вероятность его попадания на ваш факультет ничтожно мала, однако все же возможна. И если это произойдет, последствия могут быть очень и очень нежелательными.

— Если это случится, не думаю, что нам удастся оградить его от общения с остальными слизеринцами,— нахмурившись, я покачал головой. — И тем не менее мне кажется, что если и есть какая-то связь между Поттером и Темным Лордом, она не может быть настолько сильной, чтобы затмить гены родителей... да и все остальное тоже. Лично я буду крайне удивлен, если Шляпа не выкрикнет Гриффиндор, едва коснувшись его головы.

По губам Альбуса скользнула улыбка, и морщины немного разгладились на его лбу.

— Мне искренне хочется в это верить.

Как ни странно, мне тоже.

Помимо всего прочего, стоит только представить, что сын Джеймса Поттера окажется на моем факультете — и я сразу прихожу в ужас.

Только этого мне не хватало.

Поттер — слизеринец.

— Думаю, нам стоит поторопиться в Большой Зал, если мы не хотим пропустить обед, — Альбус поднялся на ноги и с улыбкой указал рукой на дверь. — Как вы считаете?

— Безусловно, — мрачно бросил я, тоже поднимаясь и направляясь к лестнице. Идти в Зал и присоединяться к остальным учителям совсем не хотелось: больше всего я сейчас мечтал бы оказаться в подземельях, но проигнорировать предложение Альбуса все же не решился.

Когда мы пришли, все уже сидели на своих местах, в том числе и Квиррелл.

Едва увидев его, я с трудом подавил волну отвращения и, сев за стол, постарался отодвинуться как можно дальше, на самый край стула.

— Оч-чередное с-совещание у директора, С-Северус? — голос этого идиота напомнил мне нескольких заик-студентов, делая его еще более отталкивающим.

— Да, — коротко ответил я, брезгливо оглядывая наполненные едой тарелки. Аппетита и так особенно не было, а теперь, когда кретин Квиррелл наклонился ближе ко мне, явно настроенный на оживленную беседу, и я снова почувствовал мерзкий запах разложения, яства окончательно потеряли для меня всякую привлекательность.

— Что-то с-случилось?

— Нет.

Казалось, его не удовлетворил мой вполне ясный ответ.

— П-просто позвали т-только в-вас...

— Исключительно из-за того, что я являюсь деканом Слизерина.

После еще нескольких бесполезных вопросов он, наконец, сдался и, к моему облегчению, оставил меня в покое.

Мерлин, с этим человеком точно что-то не так. Я абсолютно не понимаю, как Альбус мог доверить ему такой предмет, как защита от темных искусств, ведь даже прошлогодний бездарь был и то куда образованнее. Более того, меня начинает беспокоить легенда, которой мы с директором придерживаемся уже столько лет: о моем якобы страстном желании занять эту должность. Ни один здравомыслящий ученик не поверит, что Альбус не доверил ее мне, отдав предпочтение Квирреллу.

Хотя, честно говоря, «здравомыслящие» — явно не самое подходящее определение для учеников Хогвартса. Для большинства из них, по крайней мере.

Едва прошло десять минут, я тут же поднялся на ноги и, кивнув остальным профессорам, двинулся по направлению к подземельям.

Я спиной почувствовал недовольный взгляд МакГонагалл, но только презрительно скривил губы и, не сбавляя шага, скрылся за дверью.

Что они все понимают...

День не заладился с самого начала, а к вечеру, боюсь, может стать еще хуже. Никогда не думал, что смогу нервничать по поводу Распределения. В конце концов, есть Поттер среди студентов, нет — какая разница?

Однако какая-то часть меня подсказывала, что разница все же есть. Я привык сдерживать свои обещания, а мальчишка наверняка окажется сущим кошмаром.

Кажется, моему относительно спокойному существованию пришел конец.

* * *

— Северус, быстрее садитесь, ученики начнут прибывать с минуты на минуту!

Подавив желание презрительно фыркнуть, я прошел к своему месту, попутно оглядывая всех учителей.

МакГонагалл, поторапливающая меня, быстрым шагом направлялась к двери, ведущей в холл, чтобы встретить первокурсников. Флитвик взволнованно крутился на стуле, рассматривая Зал так, словно видел его впервые. Спраут сидела, мирно сложив руки на коленях, Синистра и Вектор негромко о чем-то говорили, Хуч гипнотизировала взглядом дверь... Квиррелл выжидательно смотрел в том же направлении, нервно постукивая костяшками пальцев по столу. Альбус, уже сидящий в центре, являл собой воплощение спокойствия.

На первый взгляд, все было так же, как и всегда, но все же вокруг было более суетливо, чем обычно. Возможно, всего лишь из-за обстановки в последние дни: теперь вообще было сложно воспринимать все так, как раньше, но...

Додумать я не успел. Невдалеке послышался знакомый гул оживленных голосов, а потом дверь распахнулась и внутрь хлынул поток учеников в мантиях.

Я холодно наблюдал за ними, изредка останавливая взгляд на тех, кто хоть как-то выделялся на моих уроках.

К началу учебного года я всегда относился неоднозначно. С одной стороны, я никак не могу избавиться от надежды, что в моем классе появится такой студент, который в будущем сможет по праву называться талантливым зельеваром. Студент, который сможет импровизировать, сможет оценить по достоинству всю красоту, весь процесс создания зелья. Студент, который не станет просто зубрить страницы учебника (хотя, надо признать, что и таких стоит еще поискать), а поймет и прочувствует, что импровизация в условиях рецепта и есть суть истинного искусства зельеварения. Однако, с другой стороны, за время моего преподавания мне не встретился ни один такой, и только двое приблизительно подошли к обладанию того, что я называю «талантом». Даже не знаю, каким образом во мне по-прежнему сохраняются оптимистические надежды...

Внезапно повисшая тишина дала мне понять, что сейчас введут первокурсников, и я, едва заметно вздрогнув, пристально посмотрел в сторону двери.

Первой, как всегда, появилась МакГонагалл, со своим неизменно строгим видом и высоко поднятой головой. За ней, с трудом поспевая, шагали бледнолицые дети, с изумлением и страхом оглядывающие Большой Зал.

Не контролируя себя, я быстро изучил лица большинства из них, выискивая взглядом Поттера, но то ли потому, что я его никогда не видел, то ли потому, что просто пропустил, обнаружить его мне так и не удалось. Зато я заметил мальчишку с прилизанными светлыми волосами, который был настолько похож на своего отца, что казалось невозможным перепутать его с кем-то.

Драко Малфой. Учитывая способности Люциуса, я надеюсь, мальчик станет достойным учеником факультета Слизерин.

Едва МакГонагалл осторожно положила Шляпу на табурет, тишина стала еще глубже.

Через несколько секунд зазвучали слова песни:

Может быть, я некрасива на вид,

Но строго меня не судите.

Ведь шляпы умнее меня не найти,

Что вы там ни говорите...

Я внимательно слушал, пытаясь уловить какой-то намек на грозящую нам всем опасность, но ничего особенно важного так и не прозвучало. Слова же про Слизерин только заставили меня нахмуриться.

Почему-то меня не покидает ощущение, что тот факт, что раньше Шляпа принадлежала Годрику Гриффиндору, играет свою роль в ее отношении к факультетам. В конце концов, Гриффиндор она постоянно восхваляет, а про Слизерин говорит нелицеприятные вещи. «Там хитрецы к своей цели идут, никаких не стесняясь путей», — это ли самый главный фактор, выделяющий слизеринцев среди остальных? Вот из-за таких глупых песен у некоторых учеников могут сложиться определенные стереотипы, и, вполне вероятно, это — одна из многих причин вражды между Слизерином и остальными факультетами. Жаль, нельзя распределять первокурсников другим способом...

— Когда я назову ваше имя, вы наденете Шляпу и сядете на табурет. Аббот, Ханна!

— ХАФФЛПАФФ!

— Боунс, Сьюзен!

— ХАФФЛПАФФ!

Да уж, начало не особо впечатляет.

— Булстроуд, Миллисент!

— СЛИЗЕРИН!

Я захлопал вместе с остальными, с интересом оглядывая новую ученицу. Кажется, ее фамилия мне не знакома, но я все же надеюсь, она проявит себя с самой лучшей стороны.

— Лонгботтом, Невилл!

Это имя привлекло мое внимание, и я изучающе уставился на круглолицего мальчика, который, казалось, сейчас потеряет сознание от страха. Когда он сделал несколько шагов по направлению к табурету и упал, мои губы искривились в презрительной усмешке.

Да, совершенно ничего общего с родителями. По крайней мере, пока.

Шляпа размышляла довольно долго, прежде чем, наконец, выкрикнуть:

— ГРИФФИНДОР!

Этот тупица побежал к своему столу прямо в ней, а потом, покраснев, вернулся обратно, при этом споткнувшись несколько раз по дороге.

Хм, я не уверен, что ему подойдет даже Гриффиндор. Хаффлпафф был бы куда более логичным.

— Малфой, Драко!

Не успел он даже толком сесть, как Шляпа, едва прикоснувшись к его голове, закричала:

— СЛИЗЕРИН!

Я позволил себе едва заметную довольную улыбку, а потом мое лицо снова приняло бесстрастное выражение, и я скучающе посмотрел на еще довольно большую группу учеников, ждущих своего распределения.

— Нотт, Теодор!

— СЛИЗЕРИН!

Нотт...

Я попытался избавиться от воспоминаний о прошлом, которые настойчиво лезли в голову, и сосредоточиться на настоящем.

Мальчик выглядит очень уверенным в себе. Думаю, именно он и Драко в глазах Альбуса представляют собой опасность. Двое других, Винсент и Грегори, больше похожи на неодушевленные предметы без каких-либо задатков интеллекта. Хотя, если вспомнить их родителей... ничего удивительного.

— Поттер, Гарри!

На секунду в Зале воцарилось молчание, а потом со всех сторон послышался шепот, среди которого не сложно было уловить: «Поттер?! Она сказала — Поттер?!», «Неужели это он?!», «Поттер будет учиться с нами!».

Едва подавив отвращение, я впился взглядом в маленькую фигурку в черной мантии, неуверенно шагающую к табурету.

Прежде чем Шляпа сползла мальчику ниже бровей, я успел разглядеть его лицо... и почувствовал, как воздух становится густым, горячим, а потом и вовсе исчезает, начисто лишая меня возможности дышать.

На какое-то короткое, ужасное мгновение мне показалось, что я снова вижу перед собой одиннадцатилетнего Джеймса Поттера. Что вместо Большого Зала я в Хогвартс-экспрессе и мне предстоит справиться с двадцатью годами своего прошлого заново.

Я со всей силы впился ногтями в ладонь, надеясь, что боль сможет немного отрезвить меня.

Никаких ощущений. Дышать по-прежнему не получалось.

Я повторил то же самое еще раз, и тут, наконец, пришло легкое покалывание, которое медленно начало прояснять голову.

До меня дошло, что Поттер по-прежнему сидит на стуле, а Шляпа еще не издала ни звука.

Проклятье! Как это понимать?! Неужели Альбус был прав, и сейчас этого мальчишку определят на мой факультет?

Мне показалось, что еще чуть-чуть — и все столовые приборы на столе просто взорвутся из-за переполняющих меня гнева и ярости.

Еще несколько отвратительно долгих, напряженных секунд, и...

— ГРИФФИНДОР!

С выражением удовлетворения на лице, Поттер неспешно направился к своему столу. Весь его вид просто излучал самодовольство и гордость.

Не в состоянии и дальше смотреть на него, я перевел взгляд на оставшихся стоять первокурсников, однако мои мысли были совсем в другом месте — едва ли я видел что-то перед собой.

Похож. Как же он похож на этого самоуверенного высокомерного дурака... В нем нет ничего, абсолютно ничего от Лили.

Лили умерла. Умерла ради этого .

Отчаянно пытаясь успокоиться и сдержать себя, я посмотрел на Альбуса, надеясь, что хотя бы его вид сможет вернуть мне прежнее хладнокровие и спокойствие.

Ничего подобного.

Директор хлопал вместе с остальными, а в его глазах светились радость и облегчение.

Абсурд. Поттеру вообще можно было не надевать Шляпу. У него на лбу написана принадлежность к Гриффиндору, какие здесь могут быть сомнения?!

«Успокойся. Ты можешь. Можешь?»

Да. Да, могу.

Сделав очередной глубокий вдох, я ощутил, как ярость постепенно испаряется. Ей на смену пришло разочарование.

Еще спустя минуту мне удалось окончательно взять себя в руки, и я даже безучастно пронаблюдал, как очередной отпрыск Уизли присоединился к своим братьям, весь пунцово-красный, но довольный.

— Забини, Блейз!

— СЛИЗЕРИН!

Я с силой захлопал, с каждым ударом ладоней освобождаясь от части негативных эмоций.

Итак, Распределение завершено. Все прошло так, как я и думал, ничего действительно необычного не случилось... Я ведь ожидал, что младший Поттер будет похож на своего отца?

«Не настолько».

Какая разница? Это все равно не оправдывает мою глупую, дурацкую реакцию.

— С-Северус, передайте, п-пожалуйста, п-пудинг...

Я с раздражением уставился на Квиррелла, пытаясь понять, чего ему надо, и только потом осознал, что пропустил момент, когда тарелки наполнились всевозможной едой.

Черт. Еще немного в таком духе — и я выставлю себя на посмешище!

Не говоря ни слова, я резко подвинул блюдо к Квирреллу, пропуская мимо ушей его слова благодарности, и сосредоточился на кубке с тыквенным соком, стоящим прямо передо мной.

Плевать на Поттера. Главное, что я ни за что не позволю ему копировать отца еще и в поведении. По крайней мере, в моем присутствии он будет проявлять уважение, иначе не избавится от отработок до конца последнего курса.

Усмехнувшись, я принялся за еду.

Некоторое время в Зале было относительно тихо: сказывался голод, но потом шумные разговоры и смех слились в какофонию.

Я как раз раздумывал над завтрашним днем, когда до меня снова донесся ставший уже ненавистным голос:

— С-Северус, как в-вы считаете, если бы в Х-Хогвартсе были какие-то проблемы, директор б-бы сказал н-нам?

Мерлин, этот навязчивый человек умеет молчать? С чего вдруг он решил втягивать меня в беседу каждый раз, когда мы оказываемся рядом? И что это вообще за вопрос такой?

— Что вы имеете в виду? — мой голос был ледяным.

— П-просто м-мне кажется, он в п-последнее время ведет с-себя как-то странно...

Видя, что я молчу, Квиррелл попытался еще раз:

— В-взять х-хотя бы эт-ту т-трехг-головую собаку... Разве м-можно держать такое оп-пасное существо в школе, п-полной детей?

— Я уверен, Дамблдору виднее.

— Н-но вдруг что-н-нибудь случится? Я имею в в-виду... как мы сможем помочь ученикам, если к-кто-то с-случайно забредет в тот к-коридор? М-мы ведь сами н-не знаем, как справится с тем м-монстром...

— Думаю, все условия безопасности будут более чем предусмотрены,— я уже безумно устал от этого разговора. Кроме того, во мне начинало просыпаться неясное подозрение. С чего вдруг Квиррелла так заинтересовал пес?

— Н-но а ч-что, если...

— Если у вас есть какие-то претензии к Дамблдору, вы можете предъявить их именно ему. В данном случае ничем не могу помочь.

— Н-нет, что в-вы, — в его голосе послышался испуг. — Мне п-просто любопытно, я т-тревожусь за детей... да и я все же преподаватель з-защиты от т-темных искусств, мне п-полагается знать т-такие вещи... Это же т-так важно — сделать ур-рок интересным, в-вызвать симпатию, ув-важение учеников... Мне бы х-хотелось оправдать д-доверие Д-Дамблдора, и д-для этого...

Я вяло изображал интерес. Потом, окончательно перестав воспринимать то, что говорит этот идиот, скользнул взглядом поверх его глупого тюрбана и неожиданно встретился взглядом с Гарри Поттером, который с интересом смотрел на меня.

Воздух исчез уже во второй раз за сегодняшний вечер. Сердце заколотилось быстрее, звуки, казалось, полностью перестали долетать до моих ушей... А потом меня захлестнул водоворот полузабытых чувств и эмоций, поднимая на поверхность все еще острую боль.

Осторожная нежность. Страх потерять уважение, дружбу... Отчаянное желание получить разрешение любить, заботиться, оберегать, быть всегда рядом...

Я неизменно испытывал это, когда видел Лили.

И сейчас я смотрел прямо в ее глаза. Зеленые, глубокие, полные загадок, тайн, и легкой грусти...

Глаза, как принято считать, зеркало души, и, если так, то создается впечатление, будто за столом с гриффиндорцами сейчас сидит тело Джеймса Поттера с душой Лили.

До чего жуткое впечатление.

Не знаю, как долго я бы продолжал смотреть на мальчика, но тут он вдруг размахнулся и с силой дал себе по лбу.

Вся ирреальность момента оказалась разрушена, и я снова уставился на него, на этот раз — с изумлением.

Что это, интересно, вообще было?

Тут же пришла догадка.

Шрам.

Очень странно... не думаю, что он должен болеть, особенно после стольких лет... надо будет непременно поделиться соображениями с Альбусом.

Воспользовавшись моментом, я отвел взгляд от Поттера и снова посмотрел на Квиррелла, который — Мерлин, до сих пор! — продолжал говорить.

К счастью, уже через десять минут, на протяжении которых я чувствовал на себе упорный взгляд Поттера, Альбус поднялся на ноги, и в Зале повисла тишина.

— Хм... Теперь, когда все мы сыты, я хотел бы сказать еще несколько слов. Прежде чем начнется семестр, вы должны кое-что усвоить. Первокурсники должны запомнить, что всем ученикам запрещено заходить в лес, находящийся на территории школы. Некоторым старшекурсникам для их же блага тоже следует помнить об этом. По просьбе мистера Филча, нашего школьного смотрителя, напоминаю, что не следует колдовать на переменах. Тренировки по квиддичу начнутся через неделю. Все, кто хотел бы играть за сборные своих факультетов, должны обратиться к мадам Хуч. И, наконец, я должен сообщить вам, что в этом учебном году правая часть коридора на третьем этаже закрыта для всех, кто не хочет умереть мучительной смертью.

Я с трудом удержал нормальное выражение лица, не позволив шоку отразиться на нем.

Правая часть коридора на третьем этаже закрыта? Те, кто не хотят умереть мучительной смертью?

Что ж, почему бы в таком случае не предупредить о том, что люк охраняет трехголовой пес, да еще и дать инструкции по поводу того, как пройти мимо него, не подвергая себя опасности?

О чем Дамблдор вообще думает, когда делает такие намеки?! Промолчи он сейчас — и никто бы не стал близко подходить к запертой двери, это место и так никогда не пользовалось популярностью у студентов!

Со стороны нескольких столов донесся смех, и я с негодованием увидел среди смеющихся Поттера. Идиотский мальчишка, он что, считает это забавным?!

— А теперь, прежде чем пойти спать, давайте споем школьный гимн!

Как всегда. До чего глупое занятие... Иногда я совсем не понимаю Альбуса.

В последние дни — особенно.

Я с трудом дождался конца праздника и, едва все начали подниматься на ноги, вскочил и быстрым шагом двинулся к двери, ведущей в подземелья.

Много, слишком много событий для одного дня. Давно такого не было.

Что ж, сегодня ночью я обязательно нанесу Альбусу визит. Я хочу услышать хотя бы несколько нормальных ответов.