Быть Северусом Снейпом (джен)

В общей гостиной Слизерина стояла гробовая тишина, на лицах большинства учеников читались потрясение и страх. Даже Драко, куда бледнее обычного, судорожно сжимал кулаки и не решался поднять глаз.

— Но... Уизли ведь чистокровные, — наконец заговорил Роувелл. — Всем известно, чего именно хотел добиться наследник Слизерина — очистить школу от тех, кто, по его мнению, не имел права здесь находиться. Тогда как в его схему вписывается этот последний случай? Зачем нападать на представительницу уважаемого чистокровного семейства?

— Это Уизли-то уважаемые? Не смеши меня, — презрительно фыркнула Кэрроу, и Роувелл смерил ее ледяным взглядом.

— Многие хорошо относятся к Уизли. Смерть их дочери приведет к скандалу, в котором наш факультет опять будет полит грязью и атакован каждым желающим расквитаться за старые обиды.

— Я думаю, это предупреждение всем остальным, — подала голос одна из шестикурсниц. — Нечего якшаться с врагами, да еще и демонстративно.

Некоторые одобрительно зашумели.

— Хватит, — мрачно сказал я, и тут же снова повисла тишина. Убедившись, что все слушают, я продолжил: — Не имеет значения, кем именно была жертва. Для школы это трагедия, и ее последствия неблагоприятны прежде всего для вас. Завтра утром прибудет экспресс, который увезет вас домой.

— Но ведь учебный год еще не закончен! — воскликнула Паркинсон.

— Да, и что насчет экзаменов? Мы же не можем их не сдавать.

— Насколько мне известно, самостоятельное обучение никто не отменял, — заметил я, — поэтому не столь важно, будут проводиться уроки или нет, вы в любом случае продолжите заниматься по программе. В ваших интересах добиться в этом успеха и получить высшие баллы.

Никто не стал возражать, однако от многих волнами исходило недовольство. Я и сам прекрасно понимал, что шансы получить качественное образование вне школы есть не у каждого: магию могли незаконно, но без риска обнаружения использовать только те несовершеннолетние студенты, у которых дома жил хотя бы один взрослый волшебник. Вот у чистокровных не должно возникнуть проблем, а как справятся магглорожденные, мне было трудно представить.

— Предлагаю всем немедленно начать паковать вещи. Если вы что-то забудете, маловероятно, что потом это можно будет забрать, так как когда снова откроется Хогвартс — и откроется ли он вообще — неизвестно. Вы, — я кивнул старостам, — проследите за тем, чтобы никто не выходил за пределы гостиной. Если я увижу хотя бы одного человека бродящим по замку, проблемы будут у всех вас, — в последний раз окинув своих учеников предупреждающим взглядом, я вышел за дверь, и только там позволил себе сделать глубокий вдох.

Больше всего я ненавидел чувство беспомощности, которое, похоже, охватило всю школу. Казалось, все настолько зациклились на своем трауре, что никому и в голову не приходило попытаться сделать хоть что-нибудь, чтобы исправить ситуацию.

Что ж, так дальше продолжаться не будет. Невозможно всё время жить в страхе, это сводило меня с ума еще во время войны, и проходить через подобный, до сих пор не забытый ужас снова я не был намерен.

Уверенный, что могу положиться на своих старост, я решительно покинул подземелья и последовал на второй этаж.

Я должен попытаться найти Комнату, особенно если существует шанс, что девочка еще жива. Необходимо хотя бы попробовать ее спасти или... забрать тело оттуда. Родители имеют право похоронить своего ребенка, увидеть его в последний раз. При мысли, что чудаковатый, добродушный Артур и его жена могут лишиться даже этого, мне становилось физически плохо.

В коридоре царила абсолютная, неестественная тишина. Свет от факелов казался более тусклым в этой части замка, но я не знал, было ли так на самом деле. Рубиновые буквы, намертво въевшиеся в стену, насмешливо изгибались, и это только усилило мой гнев.

Трансфигурировав один из мелких камешков в зеркало, я приблизился к заброшенному туалету и аккуратно заглянул внутрь. Судя по всему, помещение было пустым, не считая томно вздыхающего приведения, парящего у самого потолка.

Я подошел ближе к давно не работающим кабинкам, пристально рассматривая каждую из них. Ничего необычного на первый взгляд заметно не было, поэтому я сосредоточил внимание на привидении.

— Ты. Сколько ты уже здесь находишься?

— Хогвартс — мой дом, — с достоинством отозвалось оно, подплывая ближе. — Я живу в этом туалете. А вот вы не девочка, так что вам здесь делать нечего. И что это всем в последнее время не терпится сюда попасть? То целую вечность варят какую-то вонючую гадость, то бросаются в меня книжками, теперь вот снова зачем-то пожаловали... Надоело! Хоть кто-нибудь бы зашел просто так, спросил, как дела, но нет! Всем не до этого!

— Замолчи, — раздраженно приказал я. — Твои проблемы интересуют меня в последнюю очередь. Ты сказала, сюда часто заходят. Когда был последний раз?

Привидение яростно сжало прозрачные кулаки, и его лицо исказилось злобной гримасой.

— Я знала! — завопило оно так громко, что я невольно поморщился. — Вам всем нужно только одно!

— Когда был последний раз? — повторил я ледяным голосом, но привидение лишь презрительно фыркнуло:

— Вы не директор Дамблдор, я не стану вам ничего отвечать!

С этими словами полоумное создание, показав напоследок язык, нырнуло прямо в унитаз, и я от злости швырнул вслед несколько заклятий.

— Чёрт!— выругался я вслух. Что теперь?

После того как область поисков сузилась до размеров этого туалета, задача перестала казаться невыполнимой. Но у меня по-прежнему не было ни единой подсказки, как попасть в Комнату.

Я медленно, шаг за шагом, повторно исследовал кабинки и стены. Место было старым, отвратительно грязным, но на этом — всё. Ни следа, указывающего на вход в Комнату, ни признаков, что сегодня здесь был кто-то еще. Однако девочка исчезла, значит, я что-то упускаю из виду. Подсказки есть всегда, их просто нужно найти.

Я подошел к умывальникам и неспешно обошел их, разглядывая трубы, уходящие в пол, и краны. Возле одного из них я резко остановился, чувствуя, как сердце учащенно забилось в груди.

На медной поверхности была нацарапана маленькая, едва заметная змейка.

Я тут же схватился за ручку крана и начал крутить ее в разные стороны. Когда ничего не произошло, вытащил палочку и пробормотал «Алохомора», ни на что особо не рассчитывая.

Кран не сдвинулся с места.

От разочарования и бессильной ярости я был готов разнести это чертово место на части. Меня останавливало только опасение, что разгромленный вход выпустит разозленного шумом василиска, и это поставит под угрозу жизнь уже не одной девочки, а всей школы.

Я на мгновение прикрыл глаза, старательно пытаясь вспомнить все команды, отданные Лордом на змеином языке. Должно же было хоть раз встретиться слово «откройся»?

Но — нет, в голову ничего не приходило.

Не в силах поверить, что даже моя находка оказалась напрасной, я еще некоторое время стоял у крана, бессмысленно разглядывая змейку. Где же Дамблдор? Возможно, ему бы удалось разобраться, как попасть внутрь и спасти девочку, пока еще не поздно.

Если еще не поздно.

Борясь с тошнотой, я наконец покинул туалет, добрался до своих комнат и некоторое время молча разглядывал пламя в камине, пытаясь понять, что именно я упускаю из виду.

Оставался только Люциус, который не раз хвастался своей блестящей идеей избавиться от Дамблдора. Мне не верилось, что он мог зайти настолько далеко. Или мог? Теперь, после всего, я уже ни в чём не был уверен.

Однако принимать решение без Дамблдора было опасно — я не мог до конца поверить в то, что он действительно допустил такой промах, и часть меня надеялась, что это какой-то очередной безумный план, который я мог испортить своими поспешными действиями. Но всё равно неясно, почему директор до сих пор не дал о себе знать — ему ведь наверняка известно о случившемся.

Мое уединение нарушил осторожный стук в дверь.

— Войдите, — сказал я, выпрямляясь и напряженно всматриваясь в ту сторону. Внутри промелькнула надежда, что это Альбус, но я тут же одернул себя.

— Северус, я могу составить вам компанию? — На пороге стояла бледная и явно уставшая Минерва.

Я неопределенно пожал плечами и перевел взгляд на камин. Приняв это за приглашение, Макгонагалл тихо прикрыла за собой дверь и опустилась в кресло рядом с моим.

— Хотите что-нибудь выпить? — поинтересовался я. Минерва, помедлив, кивнула.

— Да. Чаю, если можно.

Пока я занимался приготовлениями, она молчала. Я не торопил ее, предоставляя право первой начать разговор.

— Как вы думаете, Северус... — наконец начала она, — был ли хоть один шанс предотвратить то, что случилось?

— Конечно, был, — холодно ответил я, чувствуя новый прилив ненависти к себе. — Мы могли бы прислушаться к собственным инстинктам, а не к тому, что нам говорил директор. Мы могли бы ввести еще более жесткое дежурство, куда такие, как Локхарт, без сопровождения бы не допускались. В конце концов, мы могли бы запросить помощи у Министерства, но после того, как они убрали Дамблдора и бросили Хагрида в Азкабан, мы решили поставить свою гордость выше безопасности учеников и пренебречь возможностью дополнительной охраны.

— Вы правы, — Макгонагалл судорожно вздохнула. — Столько упущенных шансов, столько времени, потраченного впустую... Что же нам теперь делать, Северус? Как мы сможем смотреть всем в глаза, понимая, что нам был известен масштаб опасности, но мы выбрали бездействие? Я просто... я... не знаю. Я не могу поверить, что мы допустили подобное. А Молли и Артур... — она покачала головой и закрыла лицо руками. — Что сказать им? Как сообщить, что теперь, когда война много лет как закончилась, мы не уберегли их дочь?

Я встал с кресла, шагнул ближе и неуверенно провел несколько раз рукой по плечу Минервы, пытаясь принести ей утешение, которого не испытывал сам. Мне хотелось что-то сказать, ободрить, но едва ли существовали слова, способные ослабить саморазрушающее чувство вины и бессилия, медленно сводящее нас обоих с ума.

К моему смущению, Минерва с готовностью приняла поддержку и крепко сжала мою ладонь в своей.

— Чего я не могу понять еще больше, чем допущенную нами халатность, — это отсутствие Альбуса. Я бесконечно ценю и уважаю его как человека, волшебника и директора, но почему его нет рядом? Вдруг еще есть возможность всё исправить, так где же он? Он не может не знать, что случилось, только не сегодня.

— Думаю, у него, как всегда, есть свои причины, — осторожно предположил я. — Он обязательно появится — ему просто нужно дать немного времени.

— Да. Да, конечно, вы правы, но это так ужасно — мучиться неизвестностью. Кто знает, может, если бы Альбус лично контролировал ситуацию, всё обернулось бы иначе? Может, это мы с вами не справились?

Я не нашел, что сказать. Разумеется, мы с Минервой были виноваты... но всё же вина Альбуса — не меньше нашей. Произошедшее — общая ошибка, и если она непоправима, нам всем предстоит за нее расплачиваться до конца жизни.

— Думаю, мне нужно вернуться к себе в кабинет и написать заявление об уходе, — наконец произнесла Макгонагалл. — Всё равно это только вопрос времени...

— При всём моём уважении, Минерва, я отказываюсь терять такого замечательного специалиста, соратника и друга, как вы, — раздался теплый голос у двери.

Я и Макгонагалл одновременно обернулись, широко раскрытыми глазами разглядывая Альбуса, стоящего неподалеку с улыбкой на лице.

Издав задушенный возглас, Макгонагалл бросилась к нему и замерла в нескольких шагах, явно борясь с желанием вцепиться директору в мантию.

— Альбус, вы... снова вернулись.

— Моя дорогая Минерва, — он нежно сжал ее руки, — я ведь неоднократно говорил, что никогда не оставлю школу. Неужели вы сомневались даже после нашего последнего разговора?

— Нет, — декан Гриффиндора яростно затрясла головой, — нет... просто вы появились так внезапно, столько всего произошло...

— Я знаю, — Альбус посмотрел на меня и снова улыбнулся. — Северус.

Я застыл на месте, как вкопанный, не в силах выдавить из себя ни слова. Чувство детской радости и облегчения постепенно сменялось растерянностью, недоумением и злостью.

— Значит, вас можно не поздравлять с возвращением, — наконец выдавил я. — Вы и так были здесь всё это время.

— По большей части — да.

— Но, Альбус, тогда как же девочка! — воскликнула Минерва. — Джинни Уизли, монстр утащил ее в Комнату! Мы не должны терять больше ни минуты, необходимо срочно сделать всё возможное, чтобы ее вернуть. Вам больше всех остальных известно об этом месте, и времени прошло не так много, так что, вероятно, у нас еще есть шанс...

— Минерва, я прекрасно понимаю ваше волнение, но, пожалуйста, доверьтесь мне так, как доверяли всегда. Я обещаю, что всё обойдется.

Я недоверчиво нахмурился, пытаясь понять, как Дамблдор может давать подобные обещания. Откуда ему известно, в каком состоянии находится девочка, жива ли она вообще? С другой стороны, делать опрометчивые заявления совершенно не в его духе.

— А пока, не могли бы вы оказать мне услугу? — мягко спросил директор. — Необходимо связаться с Советом попечителей и проинформировать их о случившемся.

— Сказать, что девочку навсегда утащили в Комнату? — уточнила Минерва.

— Именно. Но не сообщайте никаких излишних подробностей. Думаю, трагедия заставит Совет и Министерство пересмотреть свое мнение относительно вины Хагрида, и — кто знает? Возможно, они также передумают держать меня вдали от Хогвартса.

Минерва растерянно поджала губы, явно желая спросить что-то еще, но потом взяла себя в руки, решительно кивнула и вышла за дверь.

Дамблдор подошел ближе ко мне и остановился, склонив голову набок.

— Вы хотите что-то сказать, Северус?

— Очень многое, — холодно произнес я, — но прежде всего мне хотелось бы услышать то, что вы считаете нужным обсудить со мной. Насколько я понимаю, это касается девочки?

— Девочки, Гарри и Рона.

— Поттера и Уизли?! — переспросил я. Что, чёрт возьми, происходит? — Какое они имеют отношение ко всему этому?

— Боюсь, что самое прямое, — вздохнул Дамблдор, и я до боли сжал кулаки, пытаясь удержать себя от полного негодования выкрика. Иногда наставали такие моменты, как сейчас, когда загадки Альбуса окончательно выводили меня из себя и я едва сдерживался от того, чтобы не выхватить палочку. — Могу я присесть?

Я резко кивнул, пытаясь справиться с желанием немедленно потребовать у Дамблдора рассказать мне всё. Нет, директору нужно самому предоставить решать, когда и что говорить, а мне остается надеяться, что после этого разговора тайн больше не останется.

— Прежде всего, я считаю нужным вновь подчеркнуть — у меня есть все основания полагать, что Джинни Уизли жива.

Я громко выдохнул, чувствуя, как напряжение, сковывающее меня со встречи в учительской, наконец отступает.

— Значит, она в безопасности? — на всякий случай уточнил я и нахмурился, когда Дамблдор покачал головой:

— Не совсем.

— Тогда я не понимаю, почему мы медлим. Я обнаружил вход в Тайную комнату, и теперь, когда вы здесь, мы спокойно можем туда проникнуть, — если я надеялся произвести на Альбуса впечатление своим открытием, то этого не произошло. Выражение его лица по-прежнему оставалось сосредоточенным и серьезным, без тени удивления или недоверия. — Но вы уже об этом знаете, не так ли? — раздраженно осведомился я.

— Знаю, — кивнул он. — И девочке непременно помогут... но не сейчас. Поверьте, в ближайшие часы ее жизнь находится вне опасности, так что мы с вами можем сосредоточиться на планировании спасательной операции.

— Я готов слушать, — сдержанно произнес я, — но вы так и не объяснили роль Поттера и Уизли во всём этом.

— Вы помните конец прошлого года, Северус? — вновь ушел от ответа Дамблдор, и я, скрипя зубами, ответил:

— Да. По вашей инициативе четверо профессоров, включая меня, были вынуждены организовать препятствия, рассчитанные на умения обыкновенных первокурсников.

— Ну, я бы не назвал Гарри, Рона и Гермиону обыкновенными, учитывая, какое место им отводится в будущей войне.

При одном упоминании об этом к горлу подступила тошнота, и я угрюмо посмотрел на директора.

— Я помню наш прошлогодний разговор — как и ваши объяснения, почему подвергать детей риску было необходимо.

— Но вы согласны с ними, Северус? Вы разделяете мою точку зрения в том, что Гарри необходимо поощрять для того, чтобы придать ему уверенности в себе и своих действиях? Воспитать в нем самостоятельность и решительность, помочь побороть страх перед неизвестным?

Я долгое время молчал, взвешивая свой возможный ответ. Во мне боролись две совершенно противоположных стороны, но в итоге я нехотя признал:

— Да. Согласен. Но это не значит, что я могу спокойно принять такой нестандартный подход к воспитанию ребенка. Я вообще не хочу, чтобы Поттер участвовал в войне... чтобы любой из них был вынужден делать это.

— Понимаю, — мягко сказал Альбус. — Поверьте, мне тоже тяжело принимать грядущую войну как неизбежность. Столько лет я знаю, что она непременно разгорится, и всё равно какая-то иррациональная часть меня иногда надеется, что этого никогда не произойдет. Глупо, но правда.

Я молча кивнул. Все эти чувства были мне прекрасно знакомы, и касались они не только войны.

Альбус тем временем продолжал:

— Вы также помните, что в прошлом году, несмотря на опасность, у Гарри, Рона и Гермионы вышло покинуть поле битвы практически невредимыми и приобретшими ценный опыт.

— Верно, — я настороженно взглянул на Дамблдора. Мне не нравилось направление, которое принимал этот разговор.

— Более того, Гарри удалось пройти главное испытание и получить философский камень.

— Пусть так, это всё равно не значит... — я прочитал приговор в глазах Дамблдора, на мгновение шокированно замер, а потом потряс головой: — Нет. Категорически нет! Ни за что!

— Северус.

— Нет! — Я вскочил с кресла, обошел его и в защитном жесте скрестил руки на груди. — Поттер не пойдет в Комнату. Никогда.

— Северус, если вы только...

— Вы хоть понимаете, насколько эта затея опасна?! В прошлом году — признаю, риск был минимальным, но это!.. Вы в самом деле рассчитываете, что я позволю — и даже помогу! — вам отправить сына Лили в логово чудовища, которое может убить одним только взглядом?!

— Северус! — Дамблдор повысил голос. — Если вы успокоитесь хоть на несколько минут и позволите мне объяснить, вы всё поймете!

Насмешливо фыркнув, я сузил глаза.

— Очень сомневаюсь.

— Выслушайте меня, прежде чем делать выводы, — Альбус снова заговорил мягко и утихомиривающе. — Прошу вас, не горячитесь раньше времени.

Несколько секунд я стоял, сверля его свирепым взглядом и не двигаясь с места, но вскоре привычка доверять этому человеку взяла свое. Медленно, я вновь обошел кресло и опустился на самый его край.

— Я слушаю, — мой голос был ледяным.

— Во-первых, мне хотелось бы обговорить вопрос, над которым вы, очевидно, раньше не задумывались. Как, по-вашему, с василиском управлялись его хозяева? Салазар Слизерин, например?

— С помощью парселтанга, как же еще? — Я безразлично пожал плечами. — Он давал змее команды, та их выполняла.

— И при этом он никогда, ни единого раза не смотрел ей в глаза?

Я потрясенно уставился на Дамблдора, чувствуя, как в голове быстро закрутились колесики.

— Вы хотите сказать... взгляд василиска безопасен для змееуста?

— Я в этом уверен, — кивнул директор. — Так что, как видите, даже посмотрев прямо на чудовище, Гарри не пострадает.

— Это ровным счетом ничего не меняет, — я снова взял себя в руки и послал Альбусу очередной холодный взгляд. — Допустим, смерть от взгляда змеи ему не грозит. Хватит одного взмаха хвостом, чтобы покончить с таким тощим, глупым мальчишкой, как Поттер. Или у змееустов и против этого есть защита? — Дамблдор открыл было рот, но я не дал ему сказать и продолжил: — А даже если бы и так, я не вижу ни одной причины, требующей присутствия мальчика там, внизу.

— Вы забыли о Джинни Уизли, Северус?

— Разумеется, нет! Именно поэтому я и настаиваю на том, чтобы мы немедленно отправились в Комнату и сами помогли девочке. К чему здесь какие-то хитроумные планы?

— И это говорите мне вы, декан факультета Слизерин? — Дамблдор улыбнулся, но я проигнорировал его улыбку.

— Просто ответьте на вопрос. Зачем? Никакое развитие самостоятельности не стоит такого риска.

— Вы правы — если бы дело было только в этом, я бы, не задумываясь, оповестил учителей о начале спасательной операции. Однако есть и другие факторы, которые я обязан учитывать.

— Я вас внимательно слушаю.

Дамблдор нахмурился от сарказма, звучавшего в моих словах, но, судя по всему, решил не обращать на него внимания и просто продолжил:

— Как нам с вами уже известно, Гарри умеет говорить со змеями точно так же, как это делает Волдеморт. Я всей душой верю, что Гарри — очень одаренный мальчик, но сомневаюсь в природном происхождении его дара к парселтангу.

— Я тоже, — шепотом ответил я. Эта тема пугала меня с того самого дня, как в Дуэльном клубе я услышал страшные шипящие звуки, вырывающиеся изо рта Поттера. Мне ни на секунду не верилось, что ему просто повезло родиться змееустом. Схожесть с Лордом была слишком велика, чтобы не обращать на нее внимание.

Альбус серьезно кивнул.

— Правда в том, Северус, что в ночь своего исчезновения Волдеморт невольно образовал связь с Гарри.

— Да, я помню наш с вами разговор, — пробормотал я. — Вы были обеспокоены, что из-за этого в будущем мальчик может принять не ту сторону в войне...

— Именно так. Мои страхи никуда не делись, скорее наоборот — усилились. И чем больше общего с Волдемортом проявляется в Гарри, тем страшнее мне становится, потому что я не могу не задавать себе вопрос: «А что будет дальше?» Какая следующая общая черта обнаружится в этом ребенке? И, если бездействовать, не очнемся ли мы уже в тот момент, когда от чистоты и света не останется и следа, когда Гарри будет готов предать память родителей, уничтожить собственных друзей, лишь бы обрести власть?

— Прекратите, — хрипло выдавил я. — Поттер... не такой. Он не Темный Лорд.

— Пока — нет, — согласился Дамблдор, — но как мы можем быть уверены, что так оно и останется? Уже сейчас я затрудняюсь сказать, сколько в Гарри от Волдеморта, а сколько от него самого. Дальше будет только сложнее, Северус, вы должны это понимать.

— Я... я понимаю. И я понимаю, почему вы хотите раз за разом бросать ему вызов — чтобы не упустить момент. Но вдруг даже ваших усилий окажется мало? Что тогда?

— Мы не узнаем, пока не столкнемся, хотя я искренне надеюсь, что до этого не дойдет. Гарри — сильный мальчик, ему стоит отдать должное. Он способен рассуждать и анализировать, способен бороться, и я верю, что однажды он победит в себе темную сторону. Но пускать дело на самотек опасно, поэтому нам с вами необходимо постоянно что-то предпринимать. В прошлом году всё получилось, и вот сейчас выдается еще одна прекрасная возможность — конечно, если уместно говорить так, учитывая обстоятельства.

— И что, вы считаете, что визит в Тайную комнату тоже может пойти на пользу? — неуверенно поинтересовался я.

— Именно. Подумайте сами, Северус, что испытает Гарри, когда ему удастся спасти Джинни? Сохранить жизнь девочке, сестре своего лучшего друга — умной, озорной, веселой? Какую силу эмоций он ощутит. Как прочувствует, что видеть счастье, радость, улыбки и слёзы благодарности родных и близких куда более опьяняюще, чем та власть, которой упивался Волдеморт. Это может стать бесценным опытом, и нам надо сделать всё, чтобы Гарри его получил.

Я молчал в течение нескольких минут, тщательно обдумывая услышанное. С одной стороны, идея послать мальчика в Комнату казалась безумной, дикой, нелогичной, опасной... определений бы нашлась сотня. Но с другой... если всё действительно так, как говорил Альбус — а он никогда не бросал слов на ветер, то другого выхода просто нет. Как я смогу исполнить свою клятву защищать сына Лили, если этот ребенок в итоге превратится в отвратительную злобную тварь наподобие той, что стала причиной ее смерти? Выдержу ли я сам наблюдать за его медленным превращением и ничего при этом не делать?

Нет. Нет, не выдержу, потому что Поттер без его искренней улыбки и яркого чистого света в глазах уже не будет Поттером, и защищать его станет бессмысленно.

Если для того, чтобы он остался таким, как сейчас, каким бы его хотела видеть Лили, необходимо дать ему возможность самому спасти девочку — хорошо, пусть так. Но я позабочусь о том, чтобы риск был сведен к минимуму.

— Я не пущу Поттера одного, — наконец сообщил я.

— Без вашей помощи мне не обойтись, — согласно кивнул Дамблдор, — однако я хотел бы попросить вас об услуге несколько иного рода.

Я вопросительно изогнул бровь.

— За Гарри я прослежу сам — доверьтесь мне, Северус, я защищу его и девочку в случае чего. Вас я прошу присмотреть за Роном.

— За Уизли? — недоверчиво переспросил я. — А какое он имеет отношение к Тайной комнате?

— Опять же, вспомните прошлый год. Разве Гарри может отправиться на поиски приключений без своего лучшего друга?

— Идиот, — раздраженно подытожил я.

— Ну что вы, — Альбус улыбнулся, — нам еще повезет, если он не прихватит с собой близнецов Уизли — всё-таки они также заинтересованные лица.

— Мерлин! — Мои глаза широко распахнулись. — И как же я смогу контролировать ораву рыжих клоунов?

— Уверен, вы справитесь, — хмыкнул директор, — контролируете же вы их как-то на своих уроках.

— Да, потому что они меня видят, слышат и знают, что я сниму баллы.

— Я полностью вам доверяю, Северус. Вопрос только — доверяете ли вы мне так же? Можете ли поверить, что я смогу обеспечить безопасность Гарри и Джинни?

Я снова помолчал, но уже через мгновение нехотя кивнул. Дамблдор — единственный человек, которому я доверял больше, чем самому себе. Он точно сможет защитить двоих детей.

— В чём конкретно будет состоять моя задача? — сухо спросил я.

— Мы не знаем точно, когда Гарри и Рон решат отправиться на поиски Джинни, но я убежден, что несколько часов в запасе у нас есть. Спустя это время вы должны наложить на себя чары и занять позицию недалеко от входа в Тайную комнату. Дождитесь ребят, однако не делайте ничего, что могло бы им помешать. Ваше главное задание — позаботиться о Роне, не дать ему встретиться с василиском. Любой ценой, Северус, не позволяйте ему пройти вперед. Это должен сделать только Гарри, а уже там я возьму дело в свои руки.

— Как мне потом оттуда выбраться? Ведь если для входа нужна команда на парселтанге, то наверняка и для выхода тоже.

— Если что — я сам за вами вернусь, — Дамблдор снова улыбнулся, но на этот раз улыбка не отразилась в его глазах. Мне показалось, что мыслями он сейчас далеко — скорее всего, уже в Комнате. Это неожиданно навело меня на еще один вопрос.

— Могу я узнать, почему вы настаиваете именно на своей кандидатуре для сопровождения Поттера? Если всё действительно не так страшно, как кажется на первый взгляд, то почему вы не доверите мне защищать его?

— Дело не в вас, — отстраненно проговорил Альбус, — совсем не в вас.

Повисла тишина.

— Есть еще какая-то причина для вашего присутствия там, верно? — медленно спросил я. — И для присутствия Поттера тоже. Причина, о которой вы мне не говорите.

Директор безэмоционально посмотрел на меня.

— Когда-нибудь вы узнаете, Северус. Но не сейчас. Время еще не пришло.

Я поджал губы, задетый недоверием со стороны Альбуса, но, обдумав всё снова, успокоился. В конце концов, этот человек всегда состоял из одних сплошных загадок, так что удивляться нечему. Это не впервые. Давно было пора привыкнуть.

— А теперь я вас оставлю — мне еще нужно успеть переговорить с Минервой, — Дамблдор поднялся на ноги. — У вас есть несколько часов до начала операции.

— Мне как раз необходимо сварить зелье из мандрагор для мадам Помфри. Вы ведь знаете, что они уже созрели?

— Да, — улыбка директора снова была по-настоящему теплой. — Удачи вам, Северус.

Я кивнул.

— Вам тоже.

Дамблдор, помедлив мгновение, развернулся и направился к двери.

Я проводил его взглядом.