Индия (гет)

Два километра до грозы.

Раджастхан, Гуджарат, Мадхья-Прадеш. Чхаттисгарх, Нагаланд, Керала. Манипур, Орисса, Аруначал-Прадеш. Индия, Индия, Индия. Горячая и влажная лихорадочная земля. Вот тут один красный флажок, вот тут другой. Большая желтая карта на стене девичьей комнаты утыкана метками-мечтами. За нижний край карты заткнута колдография Даярама Патила — молодого Министра Магии из Дели. Лили любит представлять, как она аппарирует в Индийское Министерство и пьет там чай с тридцатилетним Даярамом.

— Добрый день, господин министр! Хорошая сегодня погода, не правда ли? — скажет она.

Министр улыбнется ей и качнет своим нарядным белым тюрбаном.

Лили часто не спит по ночам, она лежит, скинув одеяло к ногам, и твердит про себя: «Раджастхан, Гуджарат, Мадхья-Прадеш. Чхаттисгарх, Нагаланд, Керала». Кто-то ходит мимо закрытой двери, шлепая босыми ногами в такт мыслям.

О, Запад есть Запад, Восток есть Восток, и с мест они не сойдут…

* * *

Капли барабанили по жестяному подоконнику уже третий час. Лили сидела на кухне, перелистывая свежий номер «Ведьмополитена». «Соблазни его за два часа», «Новые чары для модной укладки», «Мантии и мини-юбки: традиции против моды». Девушка хмыкнула и открыла журнал на тридцать девятой странице. На развороте красовался полуголый парень с новой «Молнией» в руке.

— Ого! Радко в журнале! — подошедший сзади Гарри перегнулся через плечо дочери и ткнул пальцем в мускулистую грудь красавчика. — Интересно, Виктор уже видел это?

Девушка кинула взгляд на подпись внизу страницы: «Радко Крам, новый охотник Ловечских Врыколаков, сын звезды квиддича — Виктора Крама». Ах, вот в чем дело…

— Между прочим, мама в твоем возрасте такие журналы не читала. — Отец многозначительно взглянул на Лили поверх очков. — И фотографии полуголых игроков в квиддич на стены не вешала.

— В моем возрасте мама была уже замужем, а с полуголыми игроками в квиддич в одной комнате переодевалась. — Лили закинула ногу на ногу и демонстративно отгородилась от отца журналом.

Гарри укоризненно покачал головой. Единственная дочка доставляла им с Джинни больше хлопот и тревог, чем оба сына вместе взятые. В полгода Лили опрокинула на себя метровую французскую вазу, в полтора нечаянно спустила с лестницы Альбуса, а в три с половиной услышала от Чарли выражение «книззлов хрен» и с очаровательной улыбкой назвала так дедушку Уизли.

— Лили, ты не думала о том, что нужно стать чуть серьезнее? — Гарри поставил турку на печь и шепнул Инсендио. Огонь на мгновение полыхнул, лизнув край ладони, и весело запрыгал по конфорке.

— Не, не думала. — Лили аккуратно вырвала страницу с Радко и отложила на стол. Болгарин игриво погрозил ей и подмигнул.

— Тебе уже восемнадцать.

— Точно.

— Когда мне было восемнадцать…

— …Ты уже успел спасти мир раз десять, я знаю.

Гарри растерянно замолчал. Наверху кто-то хлопнул дверью. За окном по-прежнему шел ливень. Не зная, что сказать, мужчина смотрел на дочь, отстраненно листавшую журнал. В такие моменты, как сейчас, Гарри начинало казаться, что он упустил что-то в общении с Лили. Что-то незаметное, что-то тонкое и неуловимое. Что-то очень важное, что с каждым годом становится все сложнее нащупать в его маленькой девочке.

Чтобы скрыть замешательство, Гарри развернул «Пророк» и, едва взглянув на первую полосу, ахнул.

— Мерлин… Почему мне ни о чем не сказали? — мужчина сжал газету в кулак и ударил им по столу. — Что за подонки там сидят?

Лили удивленно воззрилась на отца. Тот кинулся в коридор, накинул на плечи мантию и, крикнув на бегу: «С тобой я еще вечером поговорю, Лили!», выбежал из дома. Сразу за хлопком двери последовал звук аппарации.

Лили Поттер подперла подбородок ладонью и пролистнула еще две страницы. На печке зашипел забытый отцом кофе.

* * *

Лиза Сипс залетела.

Марджи из Рэйвенкло обрилась налысо и уехала в Марракеш.

Боб Макмиллан поступил помощником младшего знахаря в Мунго.

Лили Поттер купила новые туфли.

* * *

— Лили, ты еще не думала насчет работы?

Джинни стояла у окна, держа лейку в руках. Она выглядела немного уставшей, немного постаревшей, немного не выспавшейся. Новый белый халат открывал веснушчатые ключицы и длинную тонкую шею. Когда Джинни смеялась, кожа натягивалась, и шея становилась похожей на черепашью. В свои сорок четыре года Джинни выглядела хорошо, но все-таки хуже, чем муж.

— Нет, мам, не думала. Зачем ты подстриглась? — Лили попыталась перевести тему. Разговоры о работе ей не то чтобы успели надоесть, но что-то муторное, липкое поднималось в душе от слов родителей о будущем, о необходимости куда-то идти, что-то решать… Что-то делать. Хоть что-нибудь.

Джинни промолчала.

— Нет, серьезно, раньше лучше было.

В комнате незаметно потемнело.

— Может, тебе чары для роста волос подсказать?

— Лили! — девушка вздрогнула от резкого окрика и испуганно посмотрела на мать.

— Извини, я не хотела так резко… — Джинни провела ладонью по лбу и откинула волосы со лица. Неверный тусклый свет тихо лег вдоль мелких морщинок и тронул тенью посеревшее лицо. — Лили, я просто хотела сказать, что ты должна подумать о своем будущем. Хотя бы подумать. Мы с папой обязательно поможем тебе.

Такой мягкий, доверительный тон. Пристальный взгляд.

А волосы, красивые рыжие волосы острижены почти по уши, и синяки под глазами, как будто всю ночь без сна провела.

— Почти все твои однокурсники уже чем-то заняты. Я слышала, Бобби стажируется по отравлениям в Мунго. А Роза теперь ассистентка главы отдела в Министерстве. Она же всегда хотела там работать.

Розе просто делать больше нечего.

Лили подошла к матери и обняла ее, чуть не опрокинув лейку локтем.

— Конечно, мам, я обязательно подумаю. Честно-честно.

Небо рассекла длинная молния.

Раз. Два. Три.

— Ваша с папой поддержка так важна для меня.

Четыре. Пять.

— Просто это так сложно… Но я подумаю, правда, подумаю.

Шесть.

Грянул гром. Где-то совсем рядом взвыла сигнализация. Надсадно залаяла соседская собака.

— Ну я пойду?

— Да-да, иди, конечно…

Лили высвободилась из объятий матери, подхватила журнал со стола и направилась к лестнице.

— Лили…

— Что, мам?

— Мы любим тебя.

Парень на вырванной странице немного грустно улыбнулся.

«Я тоже вас люблю».

* * *

— Джейми… Джейми, ты не спишь?

В комнате темно, душно и воздух густой и сонный. Из всех детей Поттеров у Джеймса самая большая комната. У Лили — самая маленькая. Родители рассудили, что мальчишкам нужен простор.

Одеяло на широкой кровати зашевелилось, из-под него высунулась рука и махнула Лили.

— Что, спишь? — девушка осторожно затворила за собой дверь и подошла к кровати. В комнате стало совсем темно. Лили сняла тапочки и легла рядом с Джеймсом, укрывшись одеялом. Тяжелая рука накрыла ее предплечье.

— Джеймс, как ты узнал, чего тебе хочется в жизни?

Джеймс высунулся из-под одеяла и приоткрыл один глаз. Правую щеку пересекал отпечаток подушки, губы немного припухли, подбородок покрыла темная щетина. Джеймс выглядел таким… ребенком.

— Я не знаю, что мне нужно... Откуда я могла бы это узнать? Мне надоели эти душеспасительные беседы.

Брат повернулся на бок и притянул Лили к себе. Его сонное горячее дыхание щекотало шею. Лили стало жарко и уютно.

— Я же помню, тебя вообще с этим не трогали… Что мне делать, а?

— Спи давай.

Лили прижалась спиной к голому животу Джеймса и прикрыла глаза. Раджастхан, Гуджарат… Мадхья-Прадеш… Марджи вот в Африку укатила. Дженни говорила, что она там какого-то зельедела крутого нашла, познает теперь мастерство и дзен… Или что там в Африке познают…

Звуки грозы убаюкивают. В комнате темно и душно, Джеймс за спиной посапывает, как трехлетний ребенок. И рот приоткрыт наверняка. Внизу мама включила радио.

— О, моя любовь, мы не расстанемся с тобо-о-ой!

Моя кровь закипает, когда ты рядом со мно-о-ой!

Раджастхан… Гуджарат… Мадхья-Прадеш…