Гарри Поттер и Артефакты Хранителей (гет)

"…We can't seem to let go

It seems to get you every time..."

Poets of the Fall — No End, No Beginning

Очень немногие Пожиратели могли похвастаться тем, что, нарушив уединение Тёмного лорда, не сразу получали пыточное проклятье, не успев сказать даже слова. Настолько смелых, а может, и просто безрассудно-верных Волдеморту волшебников можно было пересчитать по пальцам на одной руке. Большинство Пожирателей просто боялось Тёмного лорда, предпочитая лишь выполнять его приказы и стараясь не попадаться ему на глаза.

Люциус Малфой, некоторое время пребывавший в немилости Волдеморта из-за проваленной попытки захватить Поттера, внутренне ликовал. Он всегда был достаточно хитрым и изворотливым человеком, поэтому, когда обычное для Лорда наказание свершилось, Малфой старался приложить все усилия, чтобы вернуть себе расположение Тёмного лорда. И, как оно всегда бывало, если Люциус ставил перед собой цель, он добивался её всеми доступными средствами.

Но стоило ему приблизиться к двери лаборатории Волдеморта, лёгкая дрожь всё же появилась. Страх, который активно навязывал своим Пожирателям Тёмный лорд, оставлял цепкие следы в памяти, смешиваясь с инстинктом самосохранения. Но в этот раз Малфою было чем смягчить гнев повелителя. Сдерживая дрожь в пальцах, Люциус потянул массивную дверь на себя.

— Надеюсь, ты принёс хорошие новости… От этого будет многое зависеть, Люциус-с … — Тёмный лорд, не оборачиваясь, взмахнул палочкой, запирая дверь за спиной Малфоя.

— Д-да, мой Лорд, — преклонив колени, произнёс Малфой. — Похоже, что то, что вы ищете, находится у магглов…

Волдеморт выпрямился, подняв взгляд от толстого тома, раскрытого где-то посередине. Обернувшись к пожирателю, он внимательно всмотрелся в серые глаза Малфоя, который всего пару секунд смог выдержать этот пронизывающий, жёсткий взгляд.

— Продолжай…

— Мой Лорд, Обелиск, что вы ищете, числится среди коллекций Британского музея. Многие годы он считался утерянным, но, судя по всему, какой-то богатый маггл подарил крупную коллекцию предметов древности музею, среди которых и числится Обелиск. Остальное — ничего не значащий хлам, таблички с письменами, обломки статуй, несколько картин…

— Ты должен принести этот Обелиск мне, Люциус, — протянул Волдеморт. — В абсолютной целости и сохранности. Как ты это сделаешь — меня не интересует.

— Но, мой Лорд, музей под охраной ночью, а днём там очень людно…

— Меня это не касается, Люциус-с. Ни магглы, ни охрана… Ты же не хочешь, чтобы я сам отправился за Обелиском, — угрожающим шипением ответил Волдеморт. — Вполне возможно, что его охраняют не только магглы, но это не должно тебе помешать.

— Я… Я сделаю всё, ч-что нужно… — дрожащим голосом прошептал Малфой.

— Можешь взять с собой кого угодно, делай, что хочешь, но чтобы обелиск был у меня! И, чем быстрее, тем лучше, Люциус.

В углу, за шкафами, небольшая крыса, которая появилась там почти в тот же момент, когда Малфой перешагнул порог лаборатории Волдеморта, юркнула в незаметную щель в стене.

* * *

Когда за деревьями показалась монолитная высокая замковая стена и обитые железными полосами ворота, Гарри терпеливо выслушивал замечания Учителя и хмурился.

— …Ты не должен полагаться на случайную активацию: она должна быть контролируема. Ведь сам механизм ты уже понял, почему же в последние семь раз ты даже не пытался воспользоваться состоянием берсерка? Да, ты справился и без этого, но ты должен привыкать к своим возможностям, пользоваться ими интуитивно, без предварительного раздумья…

— А я и привыкаю. Но не хочу надеяться на ту силу, которая может меня подвести. Да, механизм я понял. Но это ведь не значит, что я только так и буду сражаться! — прислонившись к прохладной и грубоватой на ощупь каменной поверхности, возразил Поттер.

— Хорошо, раз ты всё усвоил — пошли дальше, — резко ответил Учитель.

После его слов массивная дубовая дверь медленно открылась, и в нескольких метрах от входа Гарри увидел то, что заставило его похолодеть. На грязной и пожухлой траве, чуть пошатываясь, стояли люди в изорванной и грязной одежде, с распухшими телами и мутными, словно покрытыми беловатой плёнкой, глазами. Отсутствующее выражение серовато-зелёных лиц и еле слышное хрипение производили на Гарри отвратительное впечатление.

— Это ч-что? — запинаясь, спросил Поттер. — Они выглядят как… мертвецы…

— А они и есть мертвецы. Некромантия — древняя и жуткая магия, она позволяет контролировать тела, которые покинула душа. Много веков назад такие армии шли на стены крепостей, внушая ужас защитникам. Некроманты не брезговали ни полусгнившими телами, ни даже скелетами. Многие маггловские хроники содержат записи, относимые к легендам, мифам и сказкам — к счастью, никто не смог оставить сколько-то подробных описаний таких войн, и такие события канули в Лету…

— И что мне с ними делать?.. — опасливо посматривая на мертвецов, пробормотал Гарри.

— А что ты можешь сделать? Ты владеешь Светлой магией и знаешь заклинания и ритуалы «Освобождения»?

— Освобождения?

— Не знаешь, не пытайся вспомнить. В Хогвартсе этому не учат, мало кто помнит о существовании такой магии — она потеряла свою актуальность несколько столетий назад… А этих — просто сожги и пойдём дальше, — усталым голосом сказал Учитель.

— Просто сжечь? — пробормотал Поттер.

— Да, а что тебе не нравится? С акромантулом и твоими противниками у тебя сложностей не возникло.

— Но… — Гарри ещё раз посмотрел на пошатывающихся мертвецов. Один был одет в когда-то приличный маггловский костюм, двое выглядели как рабочие со строительной площадки; позади них стояла грузная и уродливая тётка безразмерном грязно-сером пальто… Гарри поднял волшебную палочку и направил её на мертвецов.

— Insineratius! — огненный шар достиг стоявшего ближе всех тела и взорвался, а мертвецов охватило жадное пламя. Не задумываясь, Гарри взмахнул палочкой и выпустил заклинание в горящие куски плоти.— Pyro!

Ещё несколько заклинаний сорвались с палочки, и через пару минут воздух уже был заполнен зловонным запахом горелого мяса и жжёной одежды. Прикрыв лицо рукой, Поттер отошёл на несколько шагов назад, чтобы вдохнуть свежего воздуха. Присев на траву, он смотрел, как медленно горят в дюжине метров от него трупы когда-то живых людей, и долгое время терпевший эти издевательства желудок, наконец, взбунтовался, и Гарри стошнило.

— Ну-ну, не расстраивайся, это нормально, я и не ожидал ничего другого… — успокаивающий голос Учителя прозвучал в голове Поттера. — Немногие могут спокойно сжечь инферналов, и я бы начал беспокоиться, если бы ты сделал это легко и с радостной улыбкой.

Гарри предпочёл промолчать.

— Что же, пока ты приходишь в себя, я расскажу тебе о том, откуда взялась такая тёмная магическая наука, как некромантия. Очень давно, ещё в глубокой древности, когда люди только начали создавать цивилизации, их уже волновали вопросы жизни и смерти. Не в том виде, в котором они предстают перед нами сейчас, конечно же. Люди очень боялись смерти и поклонялись различным божествам и духам, которые должны были оберегать от смерти и злого рока… Вскоре наиболее талантливые стали кем-то вроде шаманов и пользовались большим влиянием в своих племенах, контролируя людей с помощью страхов и освобождения от них. Позже люди перестали так панически бояться смерти и начали изучать её. Чаще всего, для этого использовали различные психотропные средства — курительные травы, напитки, вызывающе галлюцинации… Видения, которые получали шаманы, они толковали различно и иногда говорили, что могут заглянуть за пределы бытия, в покои самой смерти…

Надо ли говорить, что магия существовала и в то время, и многие шаманы, действительно обладавшие магическими способностями, хотя и не всегда понимающие их, делали разные вещи… Сложно сказать, кто именно и когда научился оживлять тела уже умерших людей. Это всегда было тайным искусством, и многие занимающиеся некромантией жили отшельниками. Иначе они быстро разоблачались другими людьми, которые убивали мага из страха за свои жизни. А отшельники погибали от рук своих же творений. Но в какой-то момент некромантия обрела такую силу, что её служители стали добиваться больше власти и магических сил с помощью своего умения. Тогда-то и начались войны, в которых сходились в бою живые и мёртвые…

Некромантия жестоко пресекалась и маггловской Церковью, хотя и «Служители Господа» не особо-то понимали, о чём идёт речь… В основном, с древними некромантами боролись маги, ведь магглам нечего было противопоставить магии. Многие люди слышали и видели обряды и ритуалы светлых магов и невольно запомнили части слов заклинаний. От подслушанных слов для магглов не было никакого проку, но они верили, что это помогает им защищаться от зла, оберегает их… Так появились многие молитвы, которые люди учат наизусть, но не знают их смысла и не обладают нужной силой…

— То есть, молитва — это переделанная часть заклинания, изгоняющего злые, тёмные чары? — поражённо пробормотал Поттер.

— Да, но чтобы она приобрела должную мощь и действие, необходимо соблюдение правил ритуала. Только волшебник, и только светлый и достаточно сильный, может совершить «Освобождение» инферналов в том виде, в котором оно было задумано. Один ритуал мог спасти целую крепость от нападения живых мертвецов, и хотя магов, способных на это, были единицы, постепенно некромантия пришла в упадок, и эта тёмная ветвь волшебства утеряла своих служителей. Многие старались возродить её в своих личных целях, но почти никому это не удалось…

— Почти? Значит, кто-то всё же сумел?

— Ты уже слышал имя того, кто сумел достичь успеха в создании инферналов. Его зовут Геллерт Гриндевальд. Именно он смог объединить все разрозненные сведения о некромантах прошлого и написал собственную книгу. Такие книги пишутся чернилами из крови волшебников, сохраняя магическую силу заключаемых в неё символов и знаков. Гриндевальд проводил эксперименты с телами своих пленников в годы Магической войны, и его творения весьма отличаются от того, с чем ты столкнулся у ворот. И у меня есть подозрения, что Волдеморт нашёл эту книгу и продолжает дело своего предшественника…

— Но зачем ему это? У него ведь есть Пожиратели смерти, да и магов сейчас много, чтобы противостоять инферналам…

— Повторяю: пользоваться магией Освобождения может очень ограниченное число магов, а правильно провести ритуал вообще почти никто не в состоянии — эти знания утеряны. Ты думаешь, маги в состоянии сжечь сотни тел, когда те будут нападать? А если это случится в маггловском городе?

Гарри задумался и представил себе картину вторжения инферналов в Литлл-Уингинг. Картина представлялась очень нерадостной, хотя и не такой страшной — он прикинул, что полиция или военные отряды смогут разобраться с кучей мертвецов.

— Да, смогут вполне, но только с теми, которые существовали в прошлые века. Те опыты, которые проводил Гриндевальд, усилили возможности инферналов; они стали быстрее и кровожаднее, и ещё неизвестно, не пошёл ли Лорд Волдеморт по стопам своего предшественника.

— Так вот почему ты меня заставил это сделать… — прошептал Поттер.

— Отдохнул? Тогда пошли дальше, и так я разговорился.

Гарри тяжело вздохнул, поднялся с мягкой травы и быстрым шагом пошёл к видневшейся за воротами каменной башне. Еще тлеющие обгоревшие тела он обошёл, старательно прикрывая нос рукой, чтобы вновь не чувствовать тошнотворного запаха. Рука с зажатой в ней палочкой была поднята, и Гарри мгновенно выпустил бы заклинание в любого шевельнувшегося инфернала.

Через пять минут он подошёл к большой двери у входа в башню. Каменные стены, тянувшиеся по бокам, примыкали к ней, и иного пути, вероятно, не было запланировано Учителем. Как уже знал Поттер, всё здесь работало по чёткому сценарию, поэтому никакой самодеятельности Гарри проявлять не стал, ведь даже умереть здесь по-настоящему, похоже, было нельзя. Он успел подумать о том, что когда-нибудь всё это все же закончится, и вновь услышал Учителя:

— Закончится, конечно. На крыше башни, которая сейчас перед тобой.

Гарри решительно схватился за старую металлическую ручку и открыл посеревшую от времени деревянную дверь. Противно и громко скрипнули много лет не смазанные петли, и перед его взором предстал небольшой, почти ничем не освещённый холл. Небольшой луч света пробивался из дыры в стене почти под самым потолком, остальное пространство было спрятано темнотой.

— Lumos! — на кончике волшебной палочки вспыхнул свет.

Всюду кружилась витающая в воздухе пыль, становясь более видимой из-за освещающего заклинания. Сделав шаг вперёд, Поттер вошёл и, вытянув руку с палочкой, зажмурился от непривычного глазам яркого света. Когда глаза попривыкли, Гарри молча осмотрелся, обходя комнату по периметру. С одной стороны в самом углу он увидел сооруженную из камня лестницу.

— Поднимайся… — Гарри смело ступил на крошащуюся ступеньку, ожидая, что она в любой момент должна будет провалиться. И когда его нога коснулась второй ступени, треск и скрежет не заставил себя ждать: каменная лестница начала осыпаться, и Поттер стремглав бросился вверх. В три прыжка он перемахнул через дюжину ступенек и едва успел схватиться за выступающую каменную плиту, когда лестница окончательно обрушилась. Выскользнувшая волшебная палочка через несколько секунд стукнулась о камень где-то в глубине зияющей пропасти.

— Отлично, ты лишился своего оружия. Вполне банальная ситуация, вот только теперь ты почти беспомощен перед противниками… — констатировал Учитель, пока Гарри подтягивался и влезал на пыльный пол этажа.

— В следующий раз попробую лучше, — проворчал Поттер.

— А следующего раза может не быть, не думаешь об этом? Не привыкай быть бессмертным, это здесь ты можешь пройти один и тот же путь хоть с сотой попытки, но в реальном мире — у тебя всего один шанс и одна жизнь!

— Здесь — это где? — ухмыльнувшись, ответил юноша.

— В придуманном мире твоих и моих иллюзий, конечно… — как ни в чём не бывало, ответил Учитель. — Или ты уже решил записать себя в список бессмертных? Уж не считал ли ты, что ты в реальном мире всё это проделываешь?

— Уж догадался… — проворчал Поттер, усаживаясь на засыпанный каменной крошкой пол.— А почему ты раньше мне ничего не говорил?

— Мне было необходимо увидеть тебя в сложной ситуации. Ведь в первый раз ты действовал, абсолютно не ведая, что с тобой и где ты. Если бы ты изначально знал, что ты не можешь умереть здесь — ты бы и не старался. А потом тебя захватила эта игра, и ты стал интересным игроком, юноша… Продолжим?

— А у меня есть выбор? — удивлённо приподнял бровь Гарри.

— Ну, в общем-то нет, — усмехнулся Учитель. — В этом случае. А теперь направляйся к верхнему этажу, и эта игра для тебя подойдёт к концу…

* * *

Несколько этажей этого ада Гарри запомнил на всю жизнь. Вылетающие из стен стрелы, ямы с кольями, обваливающиеся стены, хитроумные ловушки… Из-за одного угла даже выбегал необычно проворный инфернал, который пытался сожрать его, но несколькими ударами заранее приготовленного камня Поттер смог решить эту проблему с минимальными потерями. Пользоваться огненными заклинаниями в относительно небольшом помещении было неразумно, и мощными заклятиями меча он разрубил мёртвое тело на куски зловонного гниющего мяса.

Сколько он бродил по башне, которая снаружи казалась совсем небольшой — он не догадывался. Время тянулось мучительно долго, но когда за одной из дверей оказалась винтовая лестница с металлическими ступеньками, Гарри неожиданно почувствовал облегчение. Напряжённое чувство опасности уже едва ли не замучило его, и он уже был готов к чему угодно, лишь бы эти испытания завершились, поэтому уверенно шагнул вперёд.

Пройдя три десятка ступеней, Гарри оказался у небольшой деревянной двери. Уверенно схватившись за ручку из тёмного металла, Поттер потянул её на себя, и в глаза ударил яркий свет.

— Думаю, на этом пока можно закончить, — раздался уже такой привычный голос Учителя. — Я могу ответить на часть твоих вопросов, если тебя что-то интересует…

Гарри, прикрыв глаза рукой, осторожно смотрел по сторонам. Он стоял на зелёной траве, которая доходила ему до колена, а высоко в небе светило солнце. Во все стороны уходил идеально ровный травяной ковёр, простираясь до самого горизонта. Вопреки ожиданиям, никого, кроме себя, Поттер не увидел.

— Где ты?

— А ты умеешь задавать интересные вопросы, когда хочешь. Или это была случайность? — насмешливый голос Учителя по-прежнему звучал словно со всех сторон одновременно. — Скажем так, здесь меня нет. Да и не было.

— Эти загадки меня замучают… — пробормотал Поттер. — Тогда скажи, где я?

— Вот теперь ты куда ближе к ответам, которые я тебе могу дать сейчас. Думаю, ты уже догадался, что ты не в каком-то заброшенном месте или в другом мире, как мог подумать… Неуязвимым и бессмертным воином ты тоже вдруг не стал, всё, что ты преодолел — это полностью запланированная, контролируемая мною дорога. Но нельзя сказать, что ты не принял участие в создании этого пути. Именно твои страхи, сомнения, желания помогли сделать всё так…

— Как во сне? Я что, всего лишь сплю?! — изумился Гарри. Он мог предположить многое, но ведь сны не могут сниться так долго, так подробно... Или могут?!

— Скорее, нет, чем да. Ты в иллюзорном мире, который создан мной и тобой. От меня основная идея, магическое вмешательство и основной импульс, которым я ввёл твоё сознание в созданный мир. А твоё — это противники, испытания, твои собственные страхи и представления об опасности. Хотя кое-где я добавлял нужного…

— Но… Как?

— Амулет. Когда ты одел его, вложенная в него магия начала действовать, и мы с тобой были соединены. Это очень сложное волшебство, я много лет работал над этим амулетом, предыдущее версии были намного более опасны…

— Опасны? В каком смысле?

— Ты мог действительно умереть или остаться здесь на всю жизнь без возможности выбраться. Твоё сознание было бы заперто тут…

— Зачем всё это? Почему ты это делал? — Поттер присел и сорвал зелёную травинку, начав задумчиво вертеть ее в руках. — Это всё ненастоящее, так?

— Ты мне очень пригодишься позже, и я заинтересован в том, чтобы ты выжил. И да — всё это ненастоящее, а лишь плод твоего и моего воображения.

— Это происходит лишь в моей голове?

— Да, но кто тебе сказал — что это неправда? Все твои ощущения, нынешние навыки и умения будут действовать так же и в реальном мире. Человек может бесконечно тренировать тело, но весь опыт остаётся не столько в нём, сколько в сознании, лишь твой мозг отвечает за действия тела. И научив его, ты научишь и своё тело. Ты ведь понимаешь, что попади ты даже в первый лабиринт в реальности, то после акромантула ты был бы мёртв. Здесь же, в своём собственном сознании, ты смог пройти через десятки ситуаций и научился выживать. Ты «погиб» сотни раз, но получил боевой опыт, который никогда бы не смог получить в реальности. Это не делает тебя уникальным или неуязвимым, но это даёт тебе шанс выжить. В конце концов, Лорд Волдеморт прожил в несколько раз дольше тебя, но противостоять ему придётся тебе. Сочетание молодости и огромного опыта — лучшее, что можно придумать…

— Кто ты? — вымолвил Гарри.

— Пока не важно, но в скором будущем мы с тобой встретимся. И тогда ты узнаешь куда больше, чем сейчас. Договорились?

— А разве у меня есть выбор? Вроде бы нет, — усмехнулся Поттер.

— Выбор есть всегда, юноша, — строго ответил Учитель. — Ещё что-то хочешь спросить, Гарри Поттер?

— Да, — Гарри вздохнул. — Сколько я здесь? Мне показалось, что уже месяцы…

— Нет, тут время тянется так, как было нужно мне, и сложно сказать, сколько его прошло… Но в реальном мире ты спишь в Больничном крыле Хогвартса, и с того момента, как ты потерял сознание на квиддичном поле, прошло почти три недели. И надо сказать, я ощутил очень талантливые попытки тебя привести в чувство, хорошо, что к этому всё было подготовлено…

— Когда я вернусь… в реальный мир… Что мне сказать профессору Дамблдору?

— Скажи, что ты ничего не помнишь. Проникнуть в твоё сознание у него теперь не будет возможности, иллюзорный мир спрятан от всего, а после — остатки магии амулета будут защищать твой разум. Поэтому просто утверждай, что ничего не знаешь, и никто тебя не раскроет. А позже всё будет прояснено само собой. Твои друзья, правда, будут интересоваться, что с тобой произошло…

— Не будут, — резко отозвался Поттер. — Я не собираюсь вмешивать их и вообще кого-либо во всё это.

— Ты так твёрдо уверен, что делаешь всё правильно, и ни в чём не ошибся?

— Я не знаю. Но в любом случае, я хочу, чтобы они были подальше от меня. Они не должны погибнуть, как все, кто оказывается близок ко мне…

— Хм, думаю, позже мы это ещё обсудим… — протянул Учитель. — Возможно, вскоре у меня будет для тебя задание, поэтому будь готов.

— Конечно, куда я денусь… — Гарри с любопытством рассматривал сорванную травинку.

— Выбор есть всегда. Ты можешь спрыгнуть с Астрономической башни, и тогда все мои и твои усилия будут напрасными. А можешь просто следовать тому, что я говорю, и, возможно, победить Волдеморта. Вариантов много, это лишь две крайности. И так всегда.

— Второй вариант мне нравится больше, — проворчал Поттер.

— Вот и отлично. Тебе ещё не раз придётся делать выбор. Иногда, даже не осознавая возможности выбора. А теперь пора возвращаться, Гарри…

* * *

Солнце едва забрезжило на горизонте, освещая верхушки далёких деревьев Запретного леса, а Рон Уизли уже сидел у окна. Ночь была не слишком тяжёлой, хотя и принесла лишь два часа сна, которые он уже счёл большой удачей. В некоторые дни не удавалось и вообще глаз сомкнуть.

Все однокурсники ещё спали, а постель Поттера пустовала уже много дней. Рон с нетерпением ждал, когда пройдёт завтрак, и они с Гермионой смогут пойти в Запретный лес. В воскресенье никто не удивится их длительному отсутствию, скорее всего, даже не заметят. Уизли ждал этого дня с нетерпением, поскольку чувствовал, что если всё получится, то он сможет, наконец, избавиться от этих проклятых кошмаров…

Через пару часов Рон уже сидел рядом с Гермионой в Большом зале, и девушка старательно собирала в бумажный пакет куски пирога и яблоки.

— Ты словно на пикник собралась, — попытался пошутить Рон.

— Просто мне кажется, что нам стоит подготовиться, — серьёзно ответила Грейнджер. — Не думаю, что обряд так прост, иначе Флоренцу не понадобилось бы столько времени не его подготовку.

— Похоже, ты всегда права, Гермиона… И что бы я без тебя делал? — вздохнул Уизли. Гриффиндорка улыбнулась и убрала пакет в сумку.

Когда друзья дошли до границы Запретного леса, то из-за деревьев сразу показался Флоренц, который, казалось, уже давно их ожидал.

— Не стоит спрашивать, передумал ли ты, верно? — начал кентавр.

— Нет, не передумал, — твёрдо ответил Уизли.

— Тогда пойдём, я провожу вас в свою скромную хижину, где мы и проведём ритуал.

Рон и Гермиона согласно кивнули. Флоренц развернулся и повёл гриффиндорцев за собой в чащу. Прохладный ветер чуть качал ветви деревьев, а осыпавшиеся листья хрустели под ногами. Конец октября принёс с собой первые холода, хотя до зимы и было ещё довольно далеко. Запретный лес был спокоен и тих, даже лёгкий туман словно слегка улёгся, а в высоких кронах раздавались негромкие крики птиц.

Примерно двадцать минут Рон и Гермиона молчаливо следовали за кентавром. Лес постепенно темнел, деревья росли плотнее, чем на окраине, а когда Флоренц остановился возле небольшого холма, гриффиндорцы увидели между деревьев дом кентавра.

— Добро пожаловать в мою юрту, — пригласил кентавр. — Она, конечно, далеко не так шикарна, как жилища кентавров в глубине леса, но мне вполне хватает…

Рон несколько секунд рассматривал большое сооружение из ветвей, сена и шкур, которое соединяло несколько крупных стволов многолетних деревьев. Стянутые крепкими верёвками тонкие стволы молодых деревцев образовывали верхушку юрты, а самый низ был выложен крупными камнями, ровно подогнанными друг под друга. Множество шкур и ветвей образовывали непроницаемые для ветра стены.

— Никогда не видела такого… — восхищённо прошептала Гермиона.

— И тут можно жить? — негромко поинтересовался Уизли.

— Вполне, — просто ответил Флоренц.

Кентавр поднял одну часть «стены», за которой был виден проход внутрь, и пропустил вперед Рона Гермиону. Внутри юрта казалась ещё больше, чем она была снаружи. Чуть подкопанный пол с сильно утоптанной землёй был посыпан сухим сеном, стены были завешаны шкурами.

Рон поднял голову и понял, что даже если подпрыгнет, то не достанет до верхних перекрещивающихся стволов. Флоренц в своём жилище стоял, ничуть не нагибаясь и не опасаясь задеть головой потолок. Сложенный в углу очаг из камней веял теплом, хотя там были одни лишь угли. Над ним ветви потолка расходились, образуя естественный дымоход. Несколько небольших отверстий давали достаточно света, на плоских пеньках стояли толстые свечи. У одной из стен лежала большая куча сена, укрытая такими же шкурами, посередине стоял сделанный из толстенного ствола дерева стол, на котором стояли различные глиняные черепки и кувшины. По углам висели сушеные травы, грибы на нитях, возле очага коптились куски тёмного мяса…

Гриффиндорцы, никогда не бывавшие в жилищах кентавров, не могли скрыть своего удивления. Флоренц же положил несколько сучьев в очаг, и через пару секунд жадное пламя уже облизывало сухое дерево. Запахи дерева, жар очага, ароматы трав, мяса, сена — всё смешивалось, создавая необычайный уют и теплоту.

— Вы ожидали, что кентавры живут в лесу и спят на голой земле? — усмехнувшись, спросил Флоренц. — Моя скромная юрта не идёт ни в какое сравнение с настоящими жилищами, как в племени, между прочим.

Гермиона удивлялась всё больше и больше: она никогда не задумывалась о том, как живут кентавры. Хижина в глубине Запретного леса выглядела неожиданно уютно.

— Пора приступить к ритуалу, — произнёс Флоренц, обращаясь к Рону. — Тебе нужно будет лечь, поэтому возьми сена и постели его на одну из шкур, а второй накрой сверху.

Уизли покосился на кучу сухой травы и, вздохнув, принялся за дело.

— Сено свежее, а шкуры я только несколько дней назад выделал, так что это не должно тебя смущать, — добавил кентавр.

Рон чуть покраснел, но внутренне ему стало несколько легче. Через пару минут всё было готово. Флоренц взял со стола небольшую ступку и деревянную миску, бросил в неё несколько ягод, корешков и листьев и перетолок. Потом он налил туда же немного жидкости из узкого кувшинчика и снова добавил какой-то неизвестный гриффиндорцам корешок. Всё это было похоже на приготовление зелья, только выглядело как-то необычно, но и более естественно, словно бы это происходило в далёком прошлом, когда ещё не существовало идеально гладких котлов, колб и склянок.

Когда всё было сделано, Флоренц подал Рону миску и знаком показал выпить содержимое. Уизли глубоко вздохнул и, стараясь не рассматривать получившееся зелье, несколькими глотками выпил чуть горьковатую тёмную жидкость.

— Теперь ложись. Это снадобье поможет тебе уснуть, а также направит твою магию в нужное русло, придавая тебе больше сил… Мисс Грейнджер, а теперь мне нужна ваша помощь.

Гермиона согласно кивнула, и кентавр протянул ей крошечную деревянную чашечку, а Рон молча лёг на приготовленное место.

— Ты погрузишься в сон, но в этот раз ты должен не просто стараться просматривать свои видения, а контролировать их, обуздать ход событий в своих снах. Моё снадобье не позволит тебе проснуться, поэтому, если ты приложишь усилия, ты сможешь пересилить в себе Проклятье. Мы будем помогать тебе, направляя магическую энергию Леса, поэтому тебе будет намного легче, чем до этого. Засыпай, юноша…

Рон закрыл глаза, стараясь сконцентрироваться на том, чтобы уснуть, а кентавр обратился к Гермионе.

— Мисс Грейнджер, сейчас нам нужно помочь вашему другу, и в этом нас поддержит сам Лес. Нужно нанести эти символы на лицо и руки юноши, — Флоренц кивнул на небольшой кусок коры, на котором были вырезаны извилистые знаки. — Лучше, если это сделает человек, которому мистер Уизли доверяет, тогда его магия не будет сопротивляться.

— Я поняла, — прошептала Гермиона и, обмакнув палец в красноватую жидкость, коснулась лба Рона. Она была напряжена до предела, стараясь в точности повторить каждый знак, не допустить ни единой, даже самой маленькой ошибки. Тонкий узор покрыл лоб Рона, затем Гермиона нанесла нужный рисунок на запястья и ладони. На ее лбу выступили мелкие капельки пота, она даже старалась почти не дышать, чтобы линии были в точности такие, как было вырезано на коре. Едва она закончила последний штрих, как символы начали незаметно светиться.

— Всё именно так, как и должно быть. А теперь мы должны… — успел услышать Рон, прежде чем его сознание стало затуманиваться.

Где-то в голове Рона что-то начало пульсировать, по телу прошла судорога, а после его охватила приятная лёгкость… Несмотря на то, что Рон лежал с закрытыми глазами, он начал различать тёмный туман, который словно клубился где-то перед ним. Дымка светлела, становясь серой, затем молочно-белой, а после стала медленно размываться, растворяться…

* * *

…Деревья Запретного леса проглянули сквозь туман… Астрономическая Башня Хогвартса… Поверхность Чёрного озера, отражающая плотные облака… Блеснувший всеми цветами радуги прозрачный камень…

…Пещера, свет на кончике волшебной палочки, выхватывающий сырые неровные стены пещеры, отражающийся в каплях влаги… Колыхающиеся тени…

— …шагайте осторожнее…

…Несколько мертвых тел с обгорелой плотью и лохмотьями одежды… Запах гниющего мяса, сладковато резкий, проникающий сквозь одежду, словно впитывающийся в тело… Обломки каменной стены… Крики… Детский плач…

С трудом Рон старался остановить хоровод миражей, теряющихся в сизоватом тумане…

«…Обычно я уже просыпаюсь…» — успел подумать Уизли.

Следующая мысль пронзила его сознание — он понял, что спит, но может размышлять, словно бы обдумывая свои сны! Напрягаясь. Рон старался разделить мечущиеся картинки, составить из них ряд, последовательность. Очередность рассыпалась, утопая в тумане… Снова попытка… Третья… Седьмая… Наконец, очертания снова стали проглядывать более часто, теперь Рон понял, что можно вызывать и отталкивать выхваченные образы… Теперь он мог защищаться от того ужаса. который охватывал его… Всё было покрыто туманом, но теперь это было не так гнетуще…

Через какое-то время сизый туман стал будто вязким, и Рон почувствовал, что его силы уходят. Он оттолкнул этот туман от себя, и темнота постепенно возвратилась… Уизли понял, что теперь туман где-то на поверхности, а сам он погрузился куда-то глубже. Вскоре темнота стала абсолютно непроницаемой, и Рон уже не контролировал её… Можно отдохнуть.

* * *

Прошло почти три часа, и напряжённо следившая за Роном Гермиона заметила, как лицо друга словно посветлело, морщинки у лба и глаз разгладились… Ровное и равномерное дыхание только доказывало, что Рон наконец-то просто спит.

— Он справился, — произнёс Флоренц. — Этот юноша крепче, чем кажется, он смог обуздать Проклятье, и теперь оно будет появляться для него более осознанно.

Гермиона облегченно вздохнула.

— А сколько он проспит?

— Ему нужно восстановить очень много сил, как магических, так и физических. Он долго истощал свой организм недосыпанием, и это не может не сказаться теперь… Но думаю, к вечеру стоит его разбудить — вам нужно вернуться в Хогвартс. Там мистер Уизли сможет выспаться.

* * *

На окраине Запретного леса гриффиндорцы успели увидеть последние лучи заходящего солнца. Гермиона не могла скрыть радостной улыбки, а Рон, всё ещё сонный, но с заметно посвежевшим лицом, шагал за ней, стараясь не споткнуться.

Почти у самых ворот замка Флоренц остановился.

— Дальше мне нет смысла идти с вами, — сказал кентавр. — Поторопитесь, пока вас не хватились.

— Спасибо, Флоренц, — твёрдым голосом произнёс Уизли. — Это было невыносимо…

— Я понимаю, юноша, это Проклятье — одновременно и дар, и кара. Не забывай, ты никогда не избавишься от него, но теперь ты знаешь, как контролировать это. Постарайся побольше спать, отдохни, тебе нужно полностью постановить силы…

— Да, я понял.

— Спасибо вам, Флоренц! — Гермиона всхлипнула.

–Я лишь сделал то, что мог, самое сложное ещё впереди… Марс нынче ярок…

* * *

Едва Рон коснулся головой подушки, он заснул, теперь не опасаясь своих кошмаров. А Гермиона за задёрнутым пологом в спальне девушек шестого курса, прижав к себе подушку, тихонько улыбалась.