Гарри Поттер и Артефакты Хранителей (гет)

"I die each time you look away

One breath, one touch will be the end of me."

Trading Yesterday — Love Song Requiem

Слухи о том, что Гарри Поттер, наконец, пришёл в себя, облетели Хогвартс всего за какой-то час. Случайно забежавший в больничное крыло третьекурсник застал мадам Помфри сидящей на стуле у кровати знаменитого гриффиндорца. Сам же Гарри полулежал, облокотившись на подушку, и уже раздражённым голосом доказывал целительнице, что прекрасно себя чувствует. Мадам Помфри расспрашивала его о каждой мелочи: не болит ли голова, не темнеет ли в глазах, нет ли ощущения слабости…

Удивлённый хаффлпаффец спрятался за дверью, а послушав минутку, позабыл, зачем шёл в больничное крыло. А всего через десять минут обо всём знали в гостиной Хаффлпаффа. Слизеринцам никто ничего не сообщал, но внимательная к любым сплетням и слухам Панси Паркинсон не могла не услышать то, о чём перешёптывалась большая часть студентов Хогвартса.

Когда же несколько особо любопытных студентов решили сунуться в лазарет, то наткнулись у дверей на профессора Дамблдора. Директор даже не стал ничего спрашивать, а лишь улыбнувшись, закрыл дверь в больничное крыло прямо перед носом у студентов.

‒ …мадам Помфри, я хорошо себя чувствую! ‒ взвыл Гарри, которого порядком утомили расспросы целительницы. ‒ Всё, что мне нужно — это моя волшебная палочка и очки!

‒ Здравствуй, Гарри! ‒ приветливо улыбнулся Альбус Дамблдор. ‒ Славно, что ты пришёл в себя. Если ты не против, я бы хотел с тобой поговорить…

«Как будто у меня есть выбор, профессор…» ‒ мрачно подумал Поттер.

‒ З-здавствуйте, профессор, ‒ старательно изображая искреннее недоумение, сказал Гарри.

‒ Гарри, мальчик мой, как ты себя чувствуешь? ‒ заботливо поинтересовался директор.

‒ Хорошо, а разве что-то не так?

‒ Не так? Ты пролежал в лазарете почти три недели! Конечно, что-то не так! ‒ проворчала мадам Помфри.

‒ Три недели?! ‒ изумлённо произнёс Поттер.

‒ Поппи, главное, что с Гарри сейчас всё хорошо, а причины его состояния мы поймём позже… Верно, Гарри? ‒ профессор лукаво улыбнулся, глядя в глаза юноше.

Гарри ожидал чего угодно. Допроса с сывороткой правды, легилименции — он не сомневался, что у директора найдётся множество способов узнать желаемое. Но никакого воздействия на своё сознание он не почувствовал, не было ничего похожего на то, что делал Снейп в прошлом году. Неужели старый волшебник просто искренне посмотрел в глаза и всё?

‒ Что со мной было, профессор? ‒ удивлённо спросил Поттер.

‒ А что ты последнее помнишь, Гарри?

‒ Гм, я помню, кажется, квиддич или нет… Ах да, тренировка, я летел за снитчем, на поле было много студентов и потом меня что-то ударило… Кажется, в меня попал бладжер… Да?

‒ Все говорят, что это было именно так. В тебя случайно попал не тренировочный, а игровой бладжер, и ты упал с метлы. А ты не помнишь, Гарри, что было после этого?

Гарри мысленно рассмеялся. Ещё бы он всё это забыл…

«Дамблдор сочтёт меня сумасшедшим, если я всё ему расскажу. Да и я пообещал молчать…»

‒ Профессор, я ничего не помню. Словно бы я летел на метле всего несколько минут назад и вдруг оказался здесь…

‒А след у тебя на груди — откуда он? ‒ вскинув бровь, поинтересовался Дамблдор.

‒ След? Какой след? ‒ изумился Поттер, расстёгивая пижаму.

На его груди была светлая и чистая кожа, и даже сам Гарри немного удивился, чего, впрочем, никто не заметил. Мадам Помфри прижала руку к губам, а директор лишь наклонил голову набок. Дамблдор глубоко вздохнул и, о чём-то задумавшись, пригладил распушившуюся белую бороду. Гарри опустил голову, изо всех сил стараясь выглядеть смущённым.

«Уж лучше я буду выглядеть глуповатым студентом, который всегда влипает в неприятности, чем стану рассказывать всем о том, что со мной происходит. Для всех я Гарри, просто Гарри…»

‒ Поппи, я думаю, Гарри может уже покинуть лазарет. Чувствует он себя, похоже, вполне хорошо. Да и к тому же ему сейчас необходимо не отставать от остальных студентов в учёбе, ‒ наконец произнёс директор.

‒ Но… ‒ мадам Помфри осеклась под взглядом Поттера. ‒ Хорошо, Альбус.

‒ Что же, тогда я вас сейчас оставлю, ‒ задумчиво продолжил Дамблдор. ‒ И да, Гарри, ты больше ничего не хочешь мне рассказать?

«Ну, отлично, опять. И чего вы ожидаете, профессор?»

‒ Мне нечего вам рассказать, профессор, ‒ смиренно произнёс Гарри. ‒ Простите, но это действительно так…

‒ Хорошо, но в любом случае, ты всегда можешь поговорить со мной, ‒ вздохнул Дамблдор.

‒ Конечно, я понял, профессор…

Директор ещё раз пригладил седую бороду и вышел из лазарета. Едва дверь закрылась, Поттер опустил голову на подушку. Лгать директору было не слишком сложно, но Гарри не покидало чувство, что Дамблдор видел его насквозь. Учитель сказал, что профессор не сможет проникнуть к нему в голову, как это делал раньше Снейп, но противное чувство того, что Дамблдор мог и без этого догадаться о многом, не покидало юношу. У директора был огромный опыт, да и наверняка он теперь куда внимательнее будет приглядывать за своим Избранным…

‒ Мистер Поттер, вам снова плохо? ‒ раздался встревоженный голос целительницы.

‒ Нет-нет, всё отлично, мадам Помфри! ‒ замахал руками Гарри.

Целительница строго посмотрела на него и, покачав головой, положила на край кровати свёрток с одеждой. Сверху лежала волшебная палочка, которую Поттер схватил немного быстрее, чем следовало, что не скрылось от взгляда мадам Помфри. Всего через минуту Гарри поблагодарил целительницу и выбежал из больничного крыла.

Мадам Помфри смотрела ему вслед, а когда двойные двери лазарета захлопнулись, присела на край кровати.

‒ И почему я уверена, что этот мальчик ещё попадёт сюда ещё раз, и притом довольно скоро? ‒ тихо пробормотала целительница.

* * *

Гриффиндорская гостиная пустовала — все студенты были на занятиях. Впрочем, сам Гарри был этому только рад, так как встречаться с кем-либо не было никакого желания. Гадкий осадок после короткой беседы с Дамблдором остался, и настроение было довольно нерадостным.

Поднявшись в спальню шестикурсников, Поттер присел возле своего сундука с вещами. Всё было на месте, хотя иного Гарри и не ожидал — никто из сокурсников не полез бы в его вещи, как и в чьи бы то ни было.

Усмехнувшись, он поймал себя на мысли, что он сам бы в случае необходимости вполне мог так поступить. Хотя кому могло понадобиться копаться в его сундуке? Даже его бывшие друзья бы вряд ли так сделали бы, теперь они вряд ли подойдут близко к взбесившемуся Поттеру. Гарри знал, что не так давно среди слизеринцев появилось это прозвище. Рядом с Запретной секцией иногда шептались многие студенты…

Так или иначе, всё было на месте — карта была аккуратно сложена, мантия-невидимка лежала там же, вредноскоп, которому Гарри не особо-то доверял, спокойно лежал в носке дяди Вернона. Осколок магического зеркала так и оставался на дне сундука. Едва не порезавшись об него, Гарри вспомнил о Сириусе. Нахмурившись, юноша убрал осколок снова на дно и, сжав кулаки, пообещал себе отомстить за все те смерти, в которых был виноват. Отомстить Волдеморту.

Закрыв крышку сундука, Гарри услышал голоса за дверью. Дина Томаса вообще сложно было не услышать. Поттер направился к выходу, едва не столкнувшись с ним носом.

‒ … адцать баллов лишь за то, что я перепутал… Ой! ‒ Томас запнулся и уставился на Поттера.

Гарри молча смотрел в глаза сокурснику, который первым отвёл взгляд.

‒ П-привет, ‒ пробормотал Дин, голос которого чуть вздрогнул.

‒ И тебе… ‒ протянул Поттер и прошёл мимо Дина и Невилла в гостиную.

Дверь за ним торопливо закрылась. Спускаясь по лестнице, Гарри тихо выругался — за открывшей проход в гостиную картиной стояла та, кого он меньше всего хотел встречать.

«Прости…» ‒ почти бесшумно прошептал Поттер.

* * *

Когда перед занятием по Защите Гермиона услышала, что Гарри Поттер пришёл в себя, она с трудом поборола желание не отправиться в больничное крыло в ту же минуту. Но это было чревато тем, что Снейп снимет пару десятков баллов с факультета, да и пропустить урок Гермиона не могла.

К тому же Рон предложил зайти к Гарри позже, считая, что его всё равно не скоро выпустят из лазарета. Успокоившись, Гермиона с трудом дождалась окончания урока — слишком уж много вопросов переполняло девушку.

Профессор Снейп был неизменен: в своей язвительной манере он напомнил студентам о том, что Защита от тёмных искусств это тот предмет, который просто невозможно знать идеально, и чем меньше уделять ему внимания, тем больше шансов остаться безмозглым троллем. После практической части урока Снейп объявил, что большая часть шестикурсников хоть и умеет применять оглушающие и обезоруживающие чары, но на что-то более весомое похоже не способна.

В принципе, Гермиона была с ним согласна — что-то более сложное выходило у студентов неважно: в кабинете были разбросаны пергаменты от попавших в них заклинаний, разбито несколько чернильниц, опрокинуто два стенда с книгами…

Несколько студентов остались прибирать устроенный беспорядок. Не повезло и Уизли — за недовольное бурчание, которое Снейп приписал именно Рону, последний тоже был наказан.

Наскоро договорившись с Роном встретиться в гостиной, а потом вместе пойти в больничное крыло, Гермиона вышла из кабинета и отправилась в библиотеку. Мадам Пинс как раз успела найти для неё книгу по древним рунам, которую гриффиндорка искала уже два дня. Библиотекарь всегда старалась помочь студентам, которые действительно стремись к знаниям, и Гермиона довольно быстро нашла с ней общий язык ещё много лет назад.

Через пятнадцать минут гриффиндорка уже поднималась к портрету Полной Дамы, закрывавшую вход в гостиную Гриффиндора. Гермиона вздрогнула и на секунду перестала дышать, когда случайно увидела Гарри, спускающегося из спальни мальчиков. Вся решимость и боевой пыл, которые она тщательно оберегала и накапливала для разговора с Поттером, куда-то испарились. Гермиона внезапно снова ощутила желание развернуться и убежать прочь, лишь бы избежать этого…

Но она усилием воли взяла себя в руки и мысленно обругала себя за трусливость и нерешительность. Несколько шагов к лестнице, взгляд — и вот она уже стоит, пытаясь вымолвить хоть слово.

‒ Г-Гарри, я хотела бы с тобой поговорить, если ты не против… Пожалуйста, ‒ негромким, чуть дрогнувшим голосом произнесла Гермиона.

‒ Не вижу в этом смысла, ‒ холодно ответил Поттер.

‒ Гарри, ну хотя бы выслушай меня! Что с тобой происходит? Как ты вообще можешь такое говорить! Мы же всегда были вместе, ты, я, Рон…

‒ Я не собираюсь это обсуждать, ‒ Поттер сделал шаг в сторону, но Гермиона свободной рукой схватила его за рукав мантии.

‒ Гарри, прекрати, мы же волнуемся за тебя! Вспомни, сколько всего мы прошли вместе! Ты не можешь просто так это выкинуть из головы!

‒ Это моё дело, что я могу, а что нет. И тебя я спрашивать об этом не собираюсь! Убери руки!

‒ Да что с тобой такое, Гарри! ‒ в глазах Гермионы заблестели слёзы. ‒ Тебя что, прокляли или подменили? Когда ты успел стать таким!?

‒ Я всегда и был таким, и только ограниченная заучка вроде тебя могла этого не заметить! Мне не нужна жалостливая мамочка и нянька, как-нибудь без этого справлюсь! Что ты на меня смотришь? Руки убери!

‒ Гарри…

‒ Я сказал, отпусти! ‒ Поттер взмахнул рукой, и Гермиону дёрнуло в сторону.

Сумка с книгами соскользнула с ее плеча и упала на пол. Замечательный учебник по арифмантике за шестой курс вывалился и надорвался у переплёта. Гермиона даже не обратила внимания на это — вцепившись пальцами в ткань мантии, она изо всех сил старалась удержать Поттера.

‒ Остановись! Послушай меня, пожалуйста!

Гарри снова дёрнул рукой и вырвал рукав из рук Гермионы. От сильного движения девушка потеряла равновесие и оступилась. Взмахнув руками, чтобы не упасть, она присела возле сумки. Из её глаз бежали слёзы обиды и бессилия.

‒ Я сказал тебе отойди от меня и не приближайся! Не смей даже думать об этом. Я не хочу видеть тебя… ‒ нависая над ней, говорил Поттер, словно выплёвывая каждое слово.

Гермиона сжалась от страха, не в силах пошевелиться. Ужас того, что сейчас говорил ей один из самых близких для неё людей, сковывал все её мысли. Лишь одна мысль не покидала Гермиону.

‒ За что, Гарри, почему ты всё это делаешь?.. ‒ прошептала она.

‒ Держись от меня подальше! ‒ жёстко произнёс Поттер. ‒ Меня больше не интересует твоё общество, грязнокровка! Думаю, мне и от тролля тебя спасать-то не стоило. Нужна мне была мамочка на мою голову…

«…Как он мог так меня назвать? Гарри, ты же всегда ненавидел это слово, что с тобой произошло, что же…» ‒ Гермиону душили слёзы, она не могла произнести ни слова, но мысли продолжали проноситься в голове водоворотом обиды и злости.

‒ Эй, Поттер, ты совсем выжил из ума?! ‒ Дин и Невилл быстро спускались по лестнице из спальни шестикурсников.

‒ Не твоё дело, Томас! ‒ огрызнулся Поттер. ‒ Проваливай отсюда!

Невилл испуганно покосился на выхватившего волшебную палочку Дина. Он принял дуэльную стойку, готовясь к бою.

‒ Что, дуэль? С тобой? ‒ насмешливо вскинул бровь Поттер. ‒ И что же ты сделаешь, неудачник?

Красный луч оглушающего заклинания пролетел в нескольких сантиметрах от головы Поттера. Через секунду палочка Дина отлетела в сторону.

‒ И всё, больше ничего не скажешь? ‒ тем же издевательским тоном продолжил Поттер. ‒ Ничтожество…

‒ Ты сумасшедший придурок! ‒ крикнул Томас. ‒ Думаешь, тебе всё позволено, что ты Избранный, да, Поттер?!

‒ А тебя что-то не устраивает? ‒ картинно удивился Гарри.

Гермиона, сжавшись, сидела на полу, будучи не в силах пошевелиться. Ей казалось, что всё это один страшный сон. Гарри, который ведёт себя так, как мог позволить себе лишь Малфой… Этот издевательский тон, поступки, слова — словно всё перевернулось с ног на голову. Но девушка понимала — это был именно Гарри Поттер, и не было вовсе никакого Империуса — он умел ему сопротивляться. И никакое зелье бы не действовало столько времени, и никаких проклятий с таким действием Гермиона не знала. Вывод был единственным и жестоким — это был сам Гарри и делал он всё осознанно. Гермионе хотелось кричать от обиды и отчаяния, но она была не в силах произнести ни звука.

‒ …Да пошёл ты к чёрту, Томас! ‒ крик Поттера вырвал её из собственных мыслей. ‒ К чёрту вас всех!

В следующий миг картина, что закрывала вход в гостиную, открылась, и вошёл запыхавшийся Рон. Едва увидев сидящую на полу Гермиону, Гарри и стоявших в стороне Дина и Невилла, Уизли остолбенел, не зная, что ему предпринять. Поттер быстрым шагом направился к выходу из гостиной.

‒ Гермиона? ‒ озадаченно посмотрел на девушку Уизли, подбегая к ней.

‒ Уйди с дороги, Уизел, ‒ буркнул Поттер. Через несколько секунд картина закрыла проход в гостиную Гриффиндора.

* * *

Рон, недоумевая, подошёл к Гермионе и помог ей подняться. Девушка схватила сумку и, сделав несколько шагов к камину, опустилась в кресло, прижав руки к лицу.

‒ Что произошло? ‒ посмотрев на закрывающийся проход, спросил Рон.

‒ Да ничего особенного, психованный Поттер — это уже в совершенно нормально, ‒ злобно проговорил Дин.

‒ А Гермиона?

‒ Мы только видели, как она сидела на полу, и Гарри что-то кричал про то, что не хочет её больше видеть… ‒ Невилл явно никогда не ожидал ничего подобного, о чём говорил его шокированный вид.

‒ Поттер, похоже, совсем с катушек съехал, чёртов идиот… ‒ добавил Дин. ‒ В прошлом году ещё нормальный был, прикидывался похоже.

‒ Действительно, свихнуться можно… ‒ Рон тяжело вздохнул и присел у кресла, в котором сидела Гермиона. Он жестом попросил однокурсников удалиться, и те, вздохнув, стали подниматься в свою спальню.

Гермиона плакала беззвучно и тихонько вздрагивала, приложив руки к лицу. Маленькие капельки скатывались по щекам и падали на чёрную форменную юбку. Рон не знал, как ему поступить, он никогда прежде не видел подругу такой. Сильная и уверенная Гермиона превратилась в беззащитную девушку, и парень чувствовал какую-то непонятную вину. Рон не мог понять, в чём конкретно он виноват, но ощущал, что просто не может ничего не делать. Гермиона спасла ему жизнь, поддержала и помогла тогда, когда он уже не надеялся ни на что. Теперь, похоже, настало время отплатить ей тем же.

‒ Гермиона… ‒ прошептал Рон, касаясь ладонью ее плеча. ‒ Гермиона, слышишь меня?..

Она чуть вздрогнула от прикосновения, но не произнесла ни слова. Посмотрев на неё ещё пару секунд, Рон присел на подлокотник кресла и приобнял Гермиону за плечи, проведя рукой по спутанным волосам.

‒ Всё будет хорошо, поверь… ‒ прошептал Уизли.

‒ Я не знаю, Рон… ‒ сквозь слёзы прошептала Гермиона. ‒ Он… Он изменился…

‒ О чём ты?

‒ Гарри стал другим… ‒ всхлипнула гриффиндорка. ‒ Я не верю, что это он. Всё говорит об этом, но я не верю…

‒ Что он сказал тебе, Гермиона? ‒ нахмурился Рон.

‒ Он говорил… Он сказал, что не хочет со мной общаться, не хочет меня видеть! ‒ слёзы душили Гермиону, но она продолжала говорить. ‒ Рон, он назвал меня грязнокровкой…

‒ Гарри так тебя назвал? ‒ ужаснулся Уизли. ‒ Но он никогда бы так не сказал, он ненавидел это слово!

‒ Сказал. Что с ним случилось, Рон? Какая муха его укусила, за что он так со мной? ‒ всхлипнула Гермиона, снова прижав руки к лицу.

‒ Не знаю, Гермиона, в последнее время слишком много странного происходит.

Рон вздохнул, пытаясь подобрать слова, чтобы выразить свои мысли. С минуту он молчал, облизнул пересохшие губы и закрыл глаза.

‒ Знаешь, Гермиона… Я всегда думал, что самое страшное для меня — это пауки. Дурацкий страх, но я ничего не могу с ним поделать. С того дня, как Фред и Джордж «пошутили», пауки стали для меня созданиями ада. Глупо, наверное, да?

Гермиона чуть улыбнулась: Рон обычно не разговаривал на эту тему, а его боязнь даже маленьких паучков была чуть ли не притчей…

‒ Я помню, как мы с Гарри пошли к Арагогу, мы даже не знали, что встретим там его, но пошли. Я чуть с ума не сошёл от страха, но Гарри показал мне, что даже акромантул не так страшен, если есть кому тебя взбодрить. Тогда мы еле ноги унесли, но я после этого был уверен кое в чём… Нет, я также и боюсь пауков, у меня даже боггарт паук, но….

Рон замолчал, а Гермиона слушала его, стараясь не перебить — такие откровения у её друга случались очень не часто.

‒ Я… Я кое-что понял в тот день. Понял, что когда с тобой настоящий друг, то ты можешь не бояться никого и ничего. Я даже полез с Гарри в Тайную комнату, к василиску, хотя знал, что он там есть… Может, тогда я этого не понял, но сейчас, кажется, начинаю понимать, что дружба — это самое ценное, что может быть между людьми.

‒ Рон, я…

‒ Понимаешь, тогда, на четвёртом курсе, я завидовал Гарри, но после первого испытания, когда его чуть не прикончила Хвосторога, я тоже понял свою ошибку. Неужели мне через всё это нужно сначала пройти, прежде чем усвоить урок, а?

Гермиона не знала, что ответить. В их дружбе всегда были сложные моменты, но в этом году всё стало гораздо хуже. Даже Гарри, тот человек, от которого она никогда не ожидала чего-то подобного, назвал её грязнокровкой. Где она ошиблась, почему так произошло?

‒ Рон, как ты думаешь, что с Гарри? ‒ тихо спросила Гермиона.

‒ Что бы с ним ни было, он поступил с тобой слишком жестоко, ‒ серьёзно сказал Уизли,

Девушка вздохнула и поднялась с кресла. Смахнув ладонью слёзы, она поправила волосы и подхватила сумку.

‒ Я пойду в спальню, почитаю немного, ‒ голос Гермионы был усталым и хрипловатым.

‒ Да, конечно… ‒ пробормотал Рон спине девушки.

Ему безумно хотелось помочь Гермионе, хоть раз действительно выручить её, сделать что-то такое, чтобы всё стало лучше. Вид плачущей подруги, той, которая всегда находила разгадку любой задачи, и всегда была самой умной студенткой Хогвартса, заставил юношу сжать зубы и нахмуриться. Он просто обязан был ей помочь, чего бы это ни стоило.

* * *

Гарри плохо помнил, как вышел из замка и оказался на улице. Ноги сами несли его куда-то подальше от того места, где он повёл себя как последняя скотина. В голове пульсировала кровь, отдаваясь болью, кулаки сжимались сами собой, а желание немедленно что-то разнести в щепки было невыносимым. Он только что опять стал на несколько минут таким же эгоистичным придурком, как Малфой. Гарри с трудом справлялся со злостью на самого себя. Хотелось утопиться, повеситься и сломать себе что-то одновременно. Но тогда все то, чего он хотел достичь, пошло бы прахом. Всё стало бы напрасным, а этого он допустить не мог.

В голове ещё вспыхивали картинки — вот он отворачивается от Гермионы, она падет, плачет, просит….

Не выдержав, Гарри с силой пнул торчащий из земли корень, который хрустнул и взлетел вверх, обсыпав юношу землёй. Злость требовала немедленного выхода, любого, и Гарри рванул с места вглубь Запретного леса.

Ноги сами перепрыгивали невысокие ветки и корни, Гарри бежал всё быстрее и быстрее. Деревья мелькали перед глазами, сухая трава шелестела под ботинками. Через несколько минут сумасшедшего спринта, воздух начал обжигать лёгкие, ноги немели, отказываясь слушаться. В глазах потемнело, и Гарри запнулся о выступающий из земли камень и полетел вниз. Сухая трава и листья смягчили падение, и Поттер, тяжело дыша, растянулся на земле.

Сердце колотилось так, словно бы ещё немного и грудь разорвалась. Дыхание перехватило от резкой остановки и падения. Гарри хватал ртом воздух и пытался успокоиться. Лицо плачущей Гермионы мерещилось ему каждый раз, как он закрывал глаза.

Едва сумев восстановить дыхание, Гарри расслабился. Взгляд невольно зацепился за синеющее небо, по которому плыли темнеющие тучи. Знакомый уже Запретный лес словно бы вернул ему ощущение своего присутствия — тишину разорвала трель птиц, шелест сухих облетающих листьев и пожухлой ломкой травы.

Гарри лежал на прохладной земле и вглядывался в небо. Едва он закрывал глаза, как перед взором тут же оживали картинки из прошлого, те моменты, когда он, казалось, был счастлив. Друзья, поездки в Хогвартс на поезде, гостиная, уроки и все приключения… Всё, что он с друзьями, со своими бывшими друзьями пережил за больше чем пять лет знакомства. Рон, который крепко жал ему руку, весело улыбаясь… Гермиона, смущённая, или чуть вздернувшая носик после разгадки очередной головоломки…

Её голос, улыбка, поддержка, без которой он бы не справился на Турнире, и которое так не хватало сейчас. И её слёзы, мольбы, просьбы…

Комок в горле вставал в тот момент, когда Гарри вспоминал, сколько же всего он успел наговорить бывшей подруге ха последние недели. Юноша был готов вытерпеть несколько круциатусов, лишь бы больше не встречаться с ней взглядом, не обижать её ещё сильнее...

‒ Прости меня, Гермиона, ‒ прошептал Гарри. ‒ Когда-нибудь я всё расскажу, и ты поймёшь… Если я до этого доживу. Прости…

* * *

Оставались последние страницы, всего лишь несколько листков, и все исследования Гриндевальда будут опробованы и изучены. Лорд Волдеморт был очень доволен — нечасто его труды так щедро вознаграждались. Он готов был признать, что тёмный маг был очень искусным некромантом и сумел достичь просто феноменальных результатов.

Настолько хорошо изучить природу смерти, магии и их сочленения воедино — это было невероятно. Но Гриндевальд не смог применить свои знания, он слишком мало уделял внимания практике, не использовал плоды своих трудов. Он, Лорд Волдеморт, не будет столь глупым и пойдёт значительно дальше своего предшественника.

К несчастью, теперь стало достаточно очевидно, что тёмная магия не может дать желаемое. Она чрезвычайно сильна, опасна для врагов некроманта, но и не менее губительна для того, кто её использует. Некромантия вытягивает из волшебника его собственную жизнь, что никак не входило в планы Волдеморта. Вскоре он начал понимать, что его изыскания не закончены, и путь, который был пройден — это лишь начало.

Концентраторы, Проводники, магические точки — в книге Гриндевальда было много написано об этом, но и вместе с тем далеко не всё, чего желал Лорд. Часть сведений не так давно принесли ему пользу — Обелиск, что был спрятан в этом маггловском музее, определённо будет ключом…

Очередная страница фолианта перевернулась, и Тёмный Лорд провёл длинным бледным пальцем по серому, ссыхающемуся от времени пергаменту. Контур круга, расходящиеся линии, завитки, алтарные знаки, руны, символы древнего языка — такой сложности Круг Волдеморт видел впервые. Тёмный маг редко удивлялся, но в этот раз даже он не мог объяснить назначение ритуала, приготовления для которого требовали таких усилий.

Вчитываясь в старые надписи под рисунком, Волдеморт чувствовал, что разгадка величайшей в его жизни тайны скоро будет у него в руках. Секрет самой Жизни, с которым он сможет добиться всего, что угодно…

_______

Дорогие читатели!

Довольно давно мне попался интересный клип по ГП и, посмотрев его, я был несколько ошарашен. Дело в том, что он очень уж напомнил мне мой фик, в котором на тот момент было всего несколько глав. Интересно, что я нашёл по меньшей мере десяток моментов из моего фика, которые отражены в клипе, плюс к тому — музыка тоже очень подходит к атмосфере фанфика. Особенно впечатляют первые 2 минуты, а в них — первые секунд 30-40.

Автора клипа я не знаю, но я ему очень благодарен, ибо отчасти это для меня этакая визуализация важных моментов фика.

Кто особенно внимателен и хорошо помнит фанфик — увидит много таких моментов. Позже могу назвать их, если интересно…

Вот ссылочка на клип, (http://www.youtube.com/watch?v=SChoMVSymVM&feature=channel ).

И большое Вам спасибо за то, что читаете и комментируете, это помогает настраиваться на написание, подгоняет и воодушевляет!