Гарри Поттер и Артефакты Хранителей (гет)

All these roots run deep,

Is the sanity left to gain?..

Abney Park — The Root Of All Evil

— Что значит — не чувствуешь?! — Гермиона тряхнула головой, откидывая в сторону упавшую на глаза прядь волос.

— Просто не чувствую и всё… — грустно протянула Луна, уставившись на свои туфли. — Не как раньше, приглушённо, а совсем никак.

Рон, сидевший на стуле, нахмурился. Он уже знал об этом больше двух дней. Луна подошла к нему после обеда и призналась, что попросту перестала ощущать какие-то эмоции или хотя бы сам факт своей эмпатической связи с Гарри. На разумный вопрос Рона девушка ответила достаточно весомо.

— Я не хотела об этом говорить сразу, потому что была не уверена в своих ощущениях, — пояснила Луна. — Но прошло уже четыре дня, и я не ощущаю ничего.

— Ты должна была сказать раньше! — сердито воскликнула Гермиона.

— Именно поэтому и не сказала, опасаясь твоей реакции! — вставил Рон. — Да и что мы можем сделать сейчас, мы ведь понятия не имеем, где Гарри!

— И жив ли, — тихо добавила Лавгуд, чуть пригнув голову под яростным взглядом Гермионы.

— Гермиона, прекрати уже! — глядя в глаза подруги, строго сказал Уизли. — Мы все волнуемся, и никто не знает, что происходит! И не дави на Луну, она тем более ни в чём не виновата!

Глубоко вздохнув, Гермиона села на стул и замолчала, закрыв глаза. Повисло неловкое молчание, которое развеялось только через пару минут.

— Это происходило постепенно, сначала я почти незаметно чувствовала отдаление, потом отголоски эмоций пропали, но связь ещё оставалась. Но через несколько часов я поняла, что просто не чувствую Гарри, а когда старалась подумать о нём, ощутить его состояние, я словно натыкалась на пустоту… — Луна говорила медленно и тихо, но друзья слышали каждое слово. — Я не знаю точно, мёртв ли Гарри или нет, я просто его не чувствую.

— Скажи, а такое бывало раньше? — Гермиона выглядела куда более собранной, нежели пару минут назад. — Было ли так, чтобы ты ощущала потерю связи?

— Думаю, нет, — помедлив, ответила Лавгуд. — И никто из тех, кто связан со мной эмпатической связью, не умирал, если ты об этом. Я не знаю, каково это.

— А у этой связи… У неё есть предел действия? — нахмурилась Грейнджер. — Быть может, Гарри просто слишком далеко отсюда?

— Возможно и так. Когда папа был в Испании, пару лет назад, я чувствовала его чуть меньше, но он мой отец, и его я ощущаю куда лучше, чем кого-либо.

— Кстати, а как возникает эта связь? — заинтересованно спросил Уизли. — И почему ты чувствуешь именно Гарри?

— Я чувствую и тебя, и Гермиону, — пожала плечами Лавгуд. — Это началось после того, как мы были в Министерстве. Я думаю, что когда мы вместе пережили опасности, спасли друг друга, между нами образовалось что-то вроде взаимного долга жизни…

— И с тех пор ты можешь чувствовать эмпатическую связь по отношению к нам троим? — уточнила Гермиона.

— Я едва ли чувствую Невилла и Джинни, по крайней мере, куда слабее вас… Хотя, скорее, ещё и потому, что эмоциональный фон у вас троих часто весьма необычен…

— В каком смысле? — приподнял бровь Рон.

— Посмотри сам: ты страдаешь от Проклятья, с Гарри происходит не пойми что, Гермиона нервничает и срывается от всего этого. И да — вы часто думаете друг о друге, а дружба — это сильная связь, мало что связывает сильнее.

— Как думаешь, может, стоит сказать Дамблдору об этом? — с сомнением спросил Уизли.

— Необязательно, — проворчала Гермиона. — Он же нам не сказал ничего про Гарри. Ни раньше, ни сейчас.

— Может, он не обманывал, и действительно не знает, где сейчас Гарри? — произнесла Луна.

— Зато он сам дал Гарри разрешение на посещение Запретной секции! — огрызнулась Грейнджер. — Мадам Пинс не стала скрывать это, особенно после прямого вопроса от одной из своих самых частых посетителей, которая волновалась за своего чёртового Избранного друга!

— Значит, Дамблдор что-то знает или подозревает, — задумчиво сказал Рон.

— Да это сейчас даже не так важно, куда интереснее то, что делал Гарри в здании Британского музея в день нападения, — вздохнула Гермиона. — В «Пророке» всё было просто — Пожиратели напали на музей, чтобы попугать магглов, и доблестные авроры едва ли не схватили нападавших, ранив двоих при бегстве.

— А ты считаешь, что было иначе? — спросил Рон. А Лавгуд молчала, разглаживая кудрявый волосок кончиками пальцев.

— Луна, скажи честно, откуда ты знала о том, что Гарри был в этом замешан? — Грейнджер исподлобья посмотрела на рэйвенкловку, которая сидела с невинным взглядом.

— Об этом нападении мне писал в письме папа, — пояснила Луна. — И он очень удивлялся тому, что делали Пожиратели в музее, а я сама тогда почувствовала, что Гарри где-то не в Хогвартсе, а значительно дальше, и, кроме того, в его притупленных для меня эмоциях проскочила большая злоба на кого-то…

— И ты просто решила, что эти два события связаны? — как-то разочарованно спросила Гермиона.

— Да. Наверное, это интуиция или что-то похожее, но именно после папиного письма мне попался «Пророк»… — Луна развела руками, а Гермиона покачала головой.

— В любом случае, ты оказалась права. Я попросила родителей прислать мне несколько газет, выпуски которых могли рассказывать о нападении, и знаете что?

— Что? — скучающим тоном ляпнул Рон.

— Я нашла две большие статьи, посвящённые этому событию, и в них нашлось кое-что интересное. Например, то, что лишь один из нападавших агрессивно нападал, остальные вели себя значительно спокойней. И свидетели сходятся во мнении, что это была женщина. Многие запомнили её безумный смех.

— Беллатрикс, — выдал Рон.

— Возможно, — кивнула Грейнджер. — Но это не так важно. Полагаю, большинству, если не всем магглам, изменили память, однако кое-что всё-таки осталось. Либо Обливиаторы были невнимательны, либо это был особо хитрый маггл, но он смог сохранить несколько снимков из музея. До и во время нападения.

— И что нам это даст?

— Смотри сюда, это после атаки, — Гермиона выложила на пол из сумки несколько вырванных из газеты кусков бумаги. На первых картинках виднелись побитые стены и сваленные экспонаты, разбитые рамки и подставки, валяющиеся на полу. Эти фотографии Грейнджер быстро отодвинула в сторону, положив следующие.

— Здесь — кадры до нападения — в статье говорится, что этот маггл был в одной из экскурсионных групп музея, фотографировал экспонаты… И снял вот это, — кончик указательного пальца с крошечным пятнышком чернил указал на второй снимок, на самый его край.

Рон тяжело вздохнул, а Луна цокнула языком. В левом углу фотографии, среди прочих людей в группе, уставившись на изображение в деревянной раме и убрав руки в карманы, стоял молодой человек с растрёпанными волосами и с круглыми очками на носу.

* * *

Прохладная вода стекала по щекам, смывая налипший песок, жажда заставляла размыкать присохшие друг к другу губы. Сознание медленно возвращалось, с трудом продираясь сквозь вязкую пелену. Солнце больше не довлело с небес, а шелест пересыпающегося песка не шумел в ушах. Вода затекла в нос, и, слабо фыркнув, Гарри повернул голову. Вода хлынула чуть сильнее, негромкий голос произнёс что-то на незнакомом языке, и всё прекратилось.

— Ты пришёл в себя, — с акцентом проговорил кто-то. Голос был не знаком, но произношение букв походило на говор Рахула, проводника каравана.

— К-кто вы? — с трудом выговорил Поттер, пытаясь открыть глаза, пальцами непослушной руки вытирая капли воды с век.

— Меня зовут Фархид, — представившийся оказался невысоким, немного толстоватым мужчиной в небесно-голубом головном уборе, который Гарри видел на многих в караване. Только эта чалма была значительно больше и сложнее, чем у других, а одежды Фархида были расшиты узорами из поблескивающих нитей. — Но я не знаю, кто ты.

— Меня зовут Га… — сделав вид, что подавился, Поттер напряжённо вспоминал имя, которым должен был представляться. — Джейсон, Джейсон Лэнгс.

— Любопытно… — пробормотал Фархид, присаживаясь на широкую подушку, что стояла перед невысоким столиком.

Гарри окинул взглядом место, где оказался. Над самым потолком светила электрическая лампочка, медленно вращались лопасти вентилятора, провода уходили куда-то в стену из бежевого камня. Чуть ниже потолка свисали толстые ткани, прячущие голый камень, а пол у столика укрывал дорогого вида ковёр. В стороне стояла какая-то аппаратура, которая тихо шелестела, напоминая стрёкот приёмника Дадли, когда кузен крутил настройку в поисках радиоволны. Различные вещи покоились на полках шкафчиков, которые стояли в углу и едва ли освещались.

— Ну, так как ты оказался в Великой пустыне, Джейсон? — Фархид внимательно смотрел на Поттера.

— Я путешествовал с караваном, и мы попади в песчаную бурю, — вздохнул Гарри. — Мне не повезло упасть с верблюда, и меня засыпало песком. Сам не знаю, как смог выбраться…

— А куда следовал твой караван? — Поттеру на секунду показалось, что на лице Фархида промелькнула улыбка.

— На запад, через небольшие поселения, я не знаю точной дороги, — признался Гарри.

— Любопытно… — Фархид выхватил из деревянной коробочки на столе толстую сигару и, откусив зубами её кончик, поджёг. Затянувшись, он выдохнул в потолок клуб сизого дыма.

— Ты иностранец, — констатировал Фархид. — Вряд ли американец, скорее, европеец, а судя по светлой коже и произношению — англичанин. Что ищет молодой и, вероятно, обеспеченный молодой человек в пустыне Тар?

Поттер слегка смутился, услышав более резкий, нежели раньше, голос Фархида. Строгость речи и странные размышления удивили, но заставили задуматься о том, кто такой Фархид и чего он хочет. Но пока Гарри решил не слишком показывать свои подозрения, а сыграть по плану индийца.

— Да, я англичанин! — улыбнулся Поттер. — Просто путешествую по интересным местам, правда, в первый раз оказался так далеко от дома…

— Ты путешествуешь один? — прищурил глаз индиец.

— Нет, с дядей, его зовут Эйнхарт Вейнгер.

Фархид выдохнул ещё порцию дыма, а у Гарри немного защипало в глазах — концентрация табака в воздухе была уже чувствительной для некурящего человека. Тем временем, индиец зажал сигару в зубах и, сложив руки перед собой, внимательно смотрел на незадачливого иностранца. Несчастный потерявшийся паренёк был так очарователен в своей наивности, как, впрочем, и многие другие европейцы, что оказывались здесь.

— Я полагаю, что ты с радостью вернулся бы в родную страну, подальше от жаркой пустыни, да? — перехватив пухлыми пальцами сигару, с улыбкой произнёс Фархид.

— Я бы хотел найти дядю… — начал Поттер, но индиец жестом попросил его помолчать.

— Мне нужна информация о том, с кем можно связаться, чтобы… договориться о твоём возвращении в Англию, — разглядывая крутящийся на потолке вентилятор, произнёс Фархид. — Имя, адрес, положение в обществе... Я ведь не могу передать тебя неизвестно кому, верно?

— Единственный человек, с кем можно обсудить этот вопрос, находится здесь, в пустыне Тар… — пожал плечами Гарри.

— Но, Джейсон, ты же понимаешь, что твоё спасение и возвращение на родину сопряжено с некоторыми трудностями, да и мои заботы о тебе так же нуждаются в некотором… вознаграждении, — улыбка Фархида стала шире. — К несчастью, без этого твоё путешествие домой будет практическим невозможным…

Самые неприятные мысли и опасение подтверждались худшим образом — Гарри ожидал чего-то странного. Но всё же, такой поворот событий не слишком его радовал, однако Поттер пока не знал, что может предпринять в этой накаляющейся ситуации.

— Я не уверен, что смогу помочь с этим прямо сейчас, — произнёс Гарри. — Сначала стоит связаться с моим дядей, в Англии вряд ли есть кто-то, к кому я могу обратиться…

Отчаянно стараясь продумывать своё дальнейшее поведение, Поттер понимал, что вариантов у него не слишком много. В этой стране никогда не было Гарри Поттера, а Джейсон Лэнгс, скорее всего, никого не интересовал. Да и обращаться к кому-то, кто знает его как Поттера, ему откровенно не хотелось. Даже представлять ситуацию, как к Дамблдору обращаются магглы, с требованием вознаграждения за найденного посреди пустыни Мальчика-Который-Выжил, было смешно.

Но вспоминая о директоре Хогвартса, Поттер мгновенно вспомнил ещё и о том, что он — чёртов волшебник! Рука метнулась к подсумку на поясе, где лежала волшебная палочка, но его не оказалось на месте.

— Твои вещички у меня, малыш… — Фархид кивнул головой в угол комнаты, где на полке шкафа лежал подсумок, а часть содержимого разложена рядом. — У тебя есть пара занятных штучек, особенно этот медальон. Похоже, что это весьма ценная вещица, не так ли?

Поттер безмолвно выругался, увидев, как Компас блеснул в пальцах индийца.

— Но, к несчастью, этого недостаточно, чтобы оплатить мои услуги по твоему спасению, Джейсон…

Раздражение и гнев прибывали волнами. Глядя на меркантильного индийца, который сперва показался весьма неплохим человеком, Гарри испытывал большое желание проклясть его чем-нибудь очень болезненным, чтобы отучить от жадности, но он мог лишь в ярости сжимать кулаки. Рукоятка волшебной палочки выглядывала из подсумка, до неё было всего несколько метров. Гарри не знал, сможет ли пользоваться магией, позволит ли дыра в магическом поле колдовать хотя бы в десятую часть силы, ведь даже этого было бы достаточно, чтобы, как минимум, постоять за себя…

Решение было мгновенным, оно даже не успело оформиться в какую-либо мысль, являясь, по сути, лишь быстрым волевым порывом. Рывком дёрнувшись к шкафу, Поттер собирался выхватить палочку и показать чёртовому ублюдку, почему не стоит так поступать с волшебниками, как внешне не слишком проворный индиец пнул подушку под ноги Гарри. Поттер успел услышать короткий окрик на незнакомом языке, как получил удар кулаком в скулу, в следующее мгновение запнувшись и упав на пол. Едва он попытался вскочить, как нога Фархида прижала его к полу, а что-то прохладное коснулось затылка.

— Что это ты задумал, сопляк? — усмехнулся индиец. Со стороны улицы вбежали два человека в красных тюрбанах на головах и с оружием в руках.

— Похоже, ты ещё не совсем готов к конструктивному разговору, да? — Фархид убрал ногу, а двое вошедших схватили руки Гарри и, выкрутив их назад, начали связывать кисти верёвкой. — В таком случае, я подожду немного, пока ты одумаешься, юный Джейсон.

Гарри со злостью посмотрел на ухмыляющегося Фархида, который указал блеснувшим в свете лампы пистолетом на выход, приказав что-то одному из вошедших.

— Посиди пока в отстойнике, там как раз сейчас почти никого, — добавил он на английском. — У тебя будет достаточно времени подумать о том, как стоит себя вести.

Поттер яростно дёрнулся, но тут же получил жёсткий удар в бок от держащего его человека в красном тюрбане. Гарри зарычал от боли и попытался вырваться, но ему на голову одели пыльный и дурно пахнущий мешок, через минуту, впрочем, убрав — только для того, чтобы толкнуть его ударом ноги в тёмную комнату. Поттер упал на сухую колючую траву, а дверь за спиной с негромким скрипом закрылась.

* * *

Пахло верблюдами. Поморщившись, Гарри привстал и повертел головой. Глаза привыкали к темноте, и вскоре слабо проблескивающие сквозь крошечное зарешеченное окно солнечные блики помогли разглядеть то место, где он оказался. Сухое сено вперемешку с песком служило полом, а каменная кладка — стенами и потолком. Дверь позади вроде была деревянной, но очень толстой и закрытой с другой стороны засовом.

— Чёрт, тюрьма какая-то, — проворчал Гарри, пиная ногой стену.

— Это и есть тюрьма, — негромко отозвался кто-то, заставив Поттера вздрогнуть от неожиданности.

— Кто здесь? — спросил он, озираясь по сторонам, пока не рассмотрел в углу темнеющий силуэт. — Ты тоже пленник?

В ответ незнакомец лишь закрыл глаза. Гарри, немного подумав, сел на пол рядом с человеком, который даже не обратил на это внимания.

— Как тебя зовут? — осторожно спросил Поттер, не слишком надеясь на ответ.

— Салим, — не открывая глаз, произнёс человек. — Я здесь уже несколько недель, наверное, не знаю точно…

— За тебя требуют выкуп? — произнёс Гарри, разглядывая Салима. Хоть и в полутьме это было и сложно, но Поттер рассмотрел лицо человека, да и акцент, уже не один раз услышанный им, дал понять, что этот Салим едва ли не местный.

— Может, и требуют, — бесцветным голосом ответил Салим. — А может, и нет.

— Что ты имеешь в виду? — Гарри смутился, ощущая настроение сокамерника.

— Я представился, а ты кто? — повернув голову, произнёс Салим.

— Я Джейсон, — пожал плечами Поттер. — Путешествовал в пустыне с дядей, а во время пыльной бури потерялся. Почти три дня пытался прийти хоть куда-то, а потом очнулся под голос Фархида, чёрт его подери…

— Этот ублюдок куда хуже, чем ты думаешь, — словно выплёвывая слова, сказал Салим. — Тебе ещё повезло, что ты парень…

— О чём ты? — Гарри запоздало подумал, что не слишком хочет знать ответ.

— Пару недель назад здесь была девушка, Энния, кажется, — поморщившись, пробормотал Салим. — Когда её кинули сюда — она уже едва ли могла подняться. Один из Красных тогда крикнул мне, что это подарочек мне, за хорошее поведение… Вон там она и лежала, два дня молчала, лишь всхлипывала и почти не двигалась. В лагере этих бандитов практически не бывает женщин, а после Фархида она досталась Красным…

— А она…

— Её похитили в Джайпуре, запихали в машину и увезли сюда, — пояснил Салим. — Она пришла в себя лишь на третий день, а позже рассказала мне о себе, хотела вернуться домой, не помню куда, она даже не говорила вроде…

— А где она сейчас? — сглотнул комок в горле Поттер.

— Вскоре её вытащили отсюда, Джагир, один из главных бандитов, тогда сказал, что мой сеанс кончился и остальные тоже хотят женского внимания… Позже я слышал её крики и выстрелы, а больше ничего. Один из Красных лишь отмахнулся, когда я спросил его об Эннии… Скорее всего, её тело отнесли в пески…

Гарри закусил губу, сожалея о том, что вообще начал этот разговор. Его нелицеприятные представления о Фархиде превратились в явное желание придушить мерзавца вместе с его бандой. Как бы то ни было, похоже, эти люди весьма недружелюбны вообще к кому бы то ни было. Похищения, изнасилования и убийства — всё это было в его жизни где-то вдали, в основном, по телевизору, когда Дурсли смотрели новости. Хотя была смерть Седрика, Сириуса, но это было не так. Вспышка волшебства и факт смерти. А у магглов не так. На похоронах Седрика Гарри не был, а Сириуса и не хоронили. И ни один, ни другой не страдали так перед смертью.

— А ты как здесь? — негромко спросил Гарри.

— Мой отец — хозяин гостиницы, — пояснил Салим. — Она небольшая, но мы можем жить на доход от неё, мои братья ещё учатся… Я тоже хотел учиться в Джайпуре, в колледже… Откуда ты?

— Британские острова, живу недалеко от Лондона, хотя большую часть года провожу в специальной школе, — не кривя душой, ответил Поттер.

— Лондон… Я видел его на картинках и в кино, мечтал поехать туда следующим летом… — пробормотал Салим. — Хотел побывать в вашем Британском музее. Мне нравится история, я хотел стать преподавателем…

— Твой отец, наверное, гордится тобой, — отозвался Гарри.

— Я не знаю, может, он уже и забыл про меня… Хотя откуда мне знать.

— Он твой отец и никогда не забудет про тебя, — посмотрев в лицо Салима, сказал Гарри. — А откуда ты?

Поттер рассматривал Салима, пока слушал его длинный рассказ. Он был молод, лет семнадцати, практически ровесник Гарри, как выяснилось, хотя и казался старше. Салим рассказывал свою историю, даже не прерываясь, и позже Гарри понял почему. В этом отстойнике гостило немало людей за то время, пока тут был Салим.

Он был из небольшой семьи, жил в Джайпуре, в не самом бедном квартале. Его отец, Хабир, получил в наследство пару ресторанчиков, один из которых вскоре стал небольшой гостиницей. Мать, к несчастью, погибла при родах младшего сына, Салим её почти не помнил. Линару, выживший младенец, был младше своего брата на три года, а сейчас заканчивал школу. Ещё семь лет назад семья Салима приняла к себе мачеху — Аванти, которая полюбила детей и стала хорошей женой Хабиру. Небольшая гостиница приносила неплохой доход, и вся семья редко в чём-то нуждалась. Но к несчастью, у Хабира нашлись и завистники, и недоброжелатели. А несколько недель назад его любимый сын, Салим, попал в руки бандитов, которые, скорее всего, требовали выкуп.

Салим знал, что отец любит его и, скорее всего, сделает всё, чтобы его освободить, но этого почему-то так и не случилось. Ни Фархид, ни кто-либо другой не отвечал на его вопросы, а позже его и вовсе практически игнорировали — иногда даже сутками не заглядывали и не приносили обычной жалкой еды. Салим уже успел смириться со своим положением. Надежды на спасение уже не оставалось, а вестей от отца или о скором освобождении не было. Последние два дня он просто сидел, привалившись спиной к стене, и ждал, когда всё для него закончится.

Гарри передёргивало от смешанных чувств: жалости к участи Салима, злости на Фархида и его банду, на чёртову пустыню и на себя самого — за то, что, будучи волшебником, он оказался практически беспомощным без верного кусочка остролиста.

«Что толку от магии, если я не могу защитить себя и других от таких людей, как Фархид…» — хмурился Поттер.

Будь у него в руках палочка, он смог бы с лёгкостью выбраться из этого отстойника и… Здесь его размышления останавливались — он понятия не имел, как сражаться с теми, кто не владеет магией, но умеет обращаться с огнестрельным оружием.

Постепенно мысли оформлялись во что-то большее, Гарри прикидывал, что мог бы использовать из своего арсенала проклятий, каким щитом было бы правильнее блокировать пули, как физические объекты, либо попробовать использовать дезиллюминационные чары, чтобы уйти без боя… Хотя последнее было наиболее простым, но уходить просто так тоже претило — Поттеру очень хотелось показать Фархиду одно проклятье, за которое на родине светит срок в Азкабане, а возможно, и второе, с яркой зелёной вспышкой…

Все фантазии разбивались в клочья, едва вспоминалось, что самый важный для их осуществления предмет сейчас в недосягаемом месте и воспользоваться им нет никакой возможности. Закусив губу, Поттер слушал рассказ Салима, который вскоре замолчал. Усталость и долгий срок в этой импровизированной тюрьме на крохах плохой еды и почти полном отсутствии воды плохо сказались на нём — тёмные круги под глазами, впалые щёки и слабый, тихий голос выдавали это.

Гарри поклялся себе, что должен обязательно выбраться отсюда и помочь Салиму, как и отомстить тем ублюдкам, пьяный смех которых доносился из-за стен отстойника.

* * *

Примерно три дня, или около того, они сидели в этой тюрьме. Лишь изредка небольшое отверстие в самом низу двери открывалось, и на грязном подносе оказывалось несколько маленьких кусков вяленого мяса и плошка сырой, пахнущей затхлостью воды. В первый раз Гарри даже не притронулся к пиршеству — отвращение было сильнее голода. Салим отхлебнул невкусной воды и с угрюмым видом сжевал половину мяса.

Время тянулось, словно резиновое, Гарри старался больше спать, нежели бодрствовать, так часы бежали быстрее. С Салимом они общались много, но если у Гарри было много секретов и тайн, которые он просто не мог поведать сокамернику, то у последнего всё было намного прозаичнее. В итоге всё сошлось к тому, что они лишь изредка перебрасывались фразами, в основном, обсуждая место, где находятся. Гарри старался понять, что за странная банда его похитила, сколько в ней человек и где вообще находится их лагерь. И лишь на малую часть таких вопросов Салим мог дать ответ.

Однако вскоре стало понятно, что постоянно в лагере находится немногим меньше двух дюжин человек, часть из которых почти каждый день ездит в город, и, судя по рёву машин, между отправлением и прибытием обратно, до него несколько часов езды. То, что эти бандиты — те ещё мерзавцы, Гарри успел понять и раньше, хотя рассказы Салима заставляли сжимать кулаки от злости.

На четвёртый день Фархид решил вновь поговорить с новым пленником, но практически ничего не добился. Гарри, в общем-то, и не мог сообщить ничего более полезного бандиту. Поттер понимал, что очень рискует своей жизнью, но не мог же он рассказать Фархиду о том, что он волшебник, зачем путешествовал по пустыне Тар и всё тому подобное.

Фархид был недоволен, но его устроило то, что Гарри вспомнил и описал гостиницу, где остановился на ночь перед отъездом. Наверняка мерзавец рассчитывал, что ему удастся что-то узнать там. Поттер успел услышать, что Фархид лично, вместе с несколькими подручными собрался в город, и понял, что более удобного случая может и не быть. Гарри не слишком обратил внимание на то, что у нескольких бандитов была не слишком похожая на местную одежда, как и на тот факт, что разговаривал с ними Фархид на английском.

Машины, открытые джипы, которые мельком увидел Поттер, рыкнув двигателями, унеслись в глубину песков, а через три часа солнце начало скрываться за горизонтом. Практически три часа подряд Гарри сидел на полу, уставившись на железные прутья, вставленные в оконный проём, за которыми темнел закат.

За последние три дня, пока он находился в этом отстойнике, Поттер почувствовал одну важную вещь — в этой части пустыни есть магия. Это открытие он сделал, лишь когда в течение нескольких часов раздумывал о том, как ему спастись, и осознал, что, как и говорил Фламель, он может почувствовать границу и силу магического поля. Размытое, едва уловимое, но оно было. Возможно, сознание Гарри почувствовало бы это и раньше, но утомлённый и измученный жарой организм был не самым лучшим помощником.

Сперва это открытие едва ли порадовало Поттера — он чувствовал, что магической энергии, растворённой в воздухе, едва ли наскребется на слабое оглушающее заклинание, а отсутствие палочки делало и эту возможность практически бесполезной. Но даже эта капля дала нужный импульс — ощущая ставшее уже родным чувство, которое испытываешь, колдуя заклинание, манило и заставляло вспоминать всё, что Гарри только знал о волшебстве. Слова Фламеля явственно вспомнились и не покидали разум, и то, что он смог переместиться из того страшного болота, большой дыры в магическом поле.

Гарри попробовал сделать примерно то же, что и Учитель, только не сохранить магию в себе, не выпуская её наружу, а втянуть в себя те крохи, что чувствовались вокруг. Практически два дня, лениво общаясь с Салимом, он старался впитать в себя окружающее волшебство. И вот теперь Гарри чувствовал магию, пусть лишь жалкую её тень, но это было куда лучше, чем ничего. И вот теперь время пришло.

Салим, нахмурившись, смотрел на Джейсона, который, практически не двигаясь, уставился в оконце под потолком. Почти час он изредка поглядывал на сокамерника, а когда Джейсон встал и размял затёкшую шею, Салим открыл рот от удивления — три металлических прута, перекрывавших окошко, исчезли.

— Как ты… Что ты сделал?! — испуганным шёпотом произнёс Салим, отшатываясь в сторону.

— Однажды примерно таким же образом я убрал стекло и освободил змею, — ухмыльнулся Гарри. — А теперь освобождаю себя. И тебя.

— Но что ты… Ты джинн? — ужаснулся Салим.

— Это волшебство, Салим. Я волшебник, но в пустыне я почти не могу колдовать, и мне не хватает волшебной палочки…

Салим присел на пол, глядя на Джейсона широко раскрытыми глазами, что придавало ему удивлённо-пугливый вид. Гарри покачал головой — он не очень хотел открывать кому-либо свою тайну, но этот парень имеет право попытаться выбраться отсюда ничуть не меньше его самого. Поттер запоздало подумал, что в случае чего он может просто стереть Салиму память, но тут же одёрнул себя самого — с друзьями так не поступают.

— Подсади меня, я выберусь и открою дверь, — попросил Гарри. Видя замешательство и даже долю страха в глазах Салима, он прижался спиной каменной стене и вздохнул.

— Если бы я хотел причинить тебе вред, я бы уже сделал это, — глядя в глаза сокамернику, сказал Гарри. — Я лишь хочу выбраться отсюда и помочь спастись тебе. Вместе мы сможем это сделать, хорошо?

Сомнение в глазах Салима уступило здравомыслию — помогая подняться к окну, он неловко подставил руки под ногу Джейсона. Гарри осторожно выглянул — ночь успела накрыть пески тёмной пеленой, а лёгкий ветер гонял песчинки по поверхности. В стороне на каменном выступе дремал охранник, выронив из руки открытую фляжку, из которой капали остатки жидкости.

Пробраться мимо него было не сложно — бандит похрапывал, не обращая внимания ни на что вокруг. Приблизившись к ближайшему дому, Гарри лёг на землю и заглянул в дверной проём — еле горящая лампа выхватывала часть комнаты, но этого было достаточно, чтобы понять — это не тот дом. Прислушиваясь к окружающим звукам, Поттер ощутил, как горячая капелька пота стекла по виску и, упав, впиталась в тёплый песок. Вокруг было тихо, лишь вдали у небольшого костра сидели люди, но в темноте они не могли разглядеть фигуру Гарри, который крался вдоль стен, переходя от наваленной кучи сена к сложенным друг на друга истёртым покрышкам, а после — к окну другого строения.

Удача вскоре улыбнулась ему — в одном из домов вентилятор крутился над потолком, а в стороне стоял всё тот же шкаф, недалеко от невысокого столика, за которым в прошлый раз сидел Фархид. Осторожно оглядев комнату, Поттер неслышно выругался: у входа на стуле, привалившись к стене, сидел один из Красных. Прошло лишь две минуты, показавшиеся Гарри целой вечностью, прежде чем он убедился — бандит тоже мирно сопит, погрузившись в дремоту. Несколько раз глубоко вздохнув, Поттер попробовал успокоиться и, поднявшись, залез в окно, молясь про себя всем святым, чтобы не издать ни звука.

Подкрадываясь к шкафу, в котором лежали его вещи, Поттер с улыбкой думал о том, что устроит тут, когда у него в руках будет волшебная палочка. Даже с очень ограниченным количеством магии в этом месте можно решить все проблемы с этой чёртовой бандой похитителей, сдать их местной полиции, а потом найти Учителя…

Улыбка исчезла ещё быстрее, чем появилась, и Гарри замер, в ужасе разглядывая полки шкафа.