Кот-который-выжил (джен)

Глава 24. Свет и тень

Гарри лежал на кровати и следил за тем, как тени играют на потолке комнаты. Это был странный день... но если подумать, он уже и не помнил, на что должен быть похож нормальный день.

Нападение Волдеморта, Снейп, едва избегнувший смерти, Дамблдор с его новостями о новой катастрофе, и он посреди всего этого — пытается делать вид, что всё нормально.

И всё это за какие-то двадцать четыре часа... Сейчас Снейп был в своей комнате, напротив по коридору, и Гарри был более чем уверен, что профессор крепко спит — это гарантировало зелье, которое Дамблдор налил ему в чашку.

Снейп видел, но, к большому удивлению Гарри, возражать не стал. Только посмотрел на него долгим задумчивым взглядом, на что мальчишка ответил улыбкой, словно подтверждая, что собирается проспать оставшиеся два дня каникул.

На самом деле, он не думал, что у него получится, но интуиция подсказывала: если Снейп будет думать, что Гарри угрожает опасность, то не сможет нормально отдохнуть.

Но он был в безопасности. Ему даже удалось не скрипнуть зубами, когда Дамблдор предложил присмотреть за ним, пока Снейп отдыхает.

Ну ладно, он поверил, что директор не желает ему зла, но заснуть, когда Снейп в своей комнате и не способен защищаться, а Дамблдор всего в нескольких метрах, читает в гостиной?

Да никогда. После всего, что случилось... Пусть это была иллюзия, но такая яркая и болезненная иллюзия... Нет, он еще не был готов.

Ему удалось, не показывая вида, достаточно хорошо притвориться, чтобы Снейп проглотил зелье и заперся в своей спальне, взяв обещание, что в случае возникновения малейшей проблемы его разбудят. Судя по долгому взгляду, каким наградил Гарри Мастер зелий, сейчас он больше волновался о возможном кризисе у мальчишки, чем о новой атаке пожирателей.

Нет, Гарри совершенно точно не собирался выкидывать что-либо, из-за чего Снейпу пришлось бы проснуться.

Мерлин, да одного взгляда на профессора хватало, чтобы понять: тот находится на грани истощения не только физического, но и душевного. Эти темные круги под глазами...

Гарри почувствовал, как его охватило чувство вины. Это из-за него, он один виноват... и не только потому, что Снейп пытался его защитить; Гарри опустошил все резервы сил учителя, запросто, без сомнений, даже не подумав расспросить, что именно делает...

И, несмотря на это, Снейп продолжал его защищать и даже пошел на жертву. Его силы и его магия... две вещи, которые для профессора так же ценны, как собственная жизнь.

Внутри у Гарри всё сжалось, но уже не так сильно, как раньше. Немного вины, да, но кроме этого... неисчезающее ободряющее тепло, из-за которого хотелось завернуться в одеяло, несмотря на то, что и так было жарко.

Ему было хорошо. Уютно. Это совершенно невероятно, умерли люди и... Дерсли.

Нервничая, он подошел к окну и выглянул в парк. Будут ли они мерещиться ему в толпе на улице, в маггловском магазине? Или в телевизоре... Возникшая картинка была почти реальной, только лица расплывались. Он видел их не так давно, но казалось, что с тех пор прошли годы. Забыть их? А возможно ли это? У него не было даже их фотографий... хотя, зачем они ему?

Вернон был настоящей свиньей, да, и он с удовольствием показывал Гарри его место, или лучше сказать, то место, которое, как он считал, тот заслуживает... Что же до Петунии, она, вероятно, продала племянника Волдеморту, безразличная к его судьбе в той же степени, как и в случае с избиением, устроенным Верноном.

Дадли... ну а Дадли просто был самим собой.

Но они не желали себе такой судьбы и уж совершенно точно не мечтали принять Гарри в свою жизнь, а теперь они умерли — из-за него. А у него не выходит даже погрустить о них, и... это действительно ужасно, что он испытывает облегчение?

Больше никакого чулана. Никакой Тисовой. Никто не изобьет его ремнем, никто не будет упрекать, не посмотрит с отвращением... уж точно не его семья. У него больше не было никого, если не считать Уизли... Они, конечно, всегда поддержат его. В их доме ему всегда были рады, Гарри никогда не чувствовал такого у Дерсли.

Но все же Уизли были чем-то единым, семьей, с каждым новым рожденным ребенком становящейся все больше и крепче, и какую бы привязанность они не испытывали к Гарри, он все равно оставался кем-то вроде усыновленного племянника в их и так переполненном доме.

Когда-нибудь, может быть, у него будет своя семья... но сейчас эта мысль скорее пугала и казалась далекой и нереальной. Мерлин, ему бы научиться защищать хотя бы свою жизнь!

Снаружи ветер шевелил кроны деревьев, и Гарри внезапно захотелось превратиться в кота, забраться на самую высокую ветку ближе к небу, к солнцу...

Он вздрогнул. Нет, всё, чего ему хотелось — остаться в подземелье, в полумраке, там, где ничего не могло случиться... ничего страшнее того, что уже случилось.

Он так устал... Если бы было можно, он с удовольствием бы поменялся сейчас местами со Снейпом и мирно похрапывал в своей кровати. Интересно, а Снейп храпит? В этой мысли было что-то странное, но с таким-то носом... ну ладно, с его стороны это было крайне неуважительно.

Храпит профессор или нет, но Гарри чувствовал бы себя гораздо увереннее, будь он сейчас рядом с ним, в другой комнате. Там у него наверняка бы получилось уснуть. Конечно, это было по-детски, но мысль, что профессора не окажется рядом, чтобы разбудить его от очередного мучительного кошмара, пугала.

Не то чтобы Снейп только тем и занимался, что бегал к нему каждый раз, когда приходил плохой сон, но с недавнего времени Гарри ощущал себя защищенным в его присутствии.

И с учетом всего того, что уже случилось... Гарри не чувствовал в себе достаточно смелости в одиночку справиться с бессонной, беспокойной ночью. Ему нужно было выспаться, и Снейпу тоже, но он был почти уверен, что Мастер зелий не стал бы возражать... хм. Может быть, и стал, если подумать. Но Гарри был готов рискнуть — с последствиями придется разбираться уже отдохнувшим, когда разум будет ясным. Он придумает, как оправдаться.

Он бесшумно вышел из комнаты. Никого. Дамблдор должен был быть в гостиной, в конце коридора. Прекрасно. Гарри аккуратно закрыл за собой дверь, а в следующую секунду черный кот перебежал коридор и легко запрыгнул на ручку двери напротив, открывая её. Потом толкнул головой, делая щель между косяком и дверью, чтобы хватило места проскользнуть в комнату. Просочившись внутрь, он всем телом навалился на дверь, возвращая её в прежнее положение.

Дверь закрылась с тихим щелчком, и он задержал дыхание, прислушиваясь к малейшему шуму. Ничего... очевидно, зелье, которое выпил Снейп, действовало прекрасно, потому что в нормальном состоянии шпион, в ту же секунду, как он перешагнул порог, уже вскочил бы, держа палочку в руке.

Кот подождал немного, пока глаза привыкнут к темноте, и направился к кровати. Нет, Снейп не храпел... А ещё он не спал в ночной рубашке и не надевал ночной колпак — ничего такого, чем можно было бы шантажировать учителя в Хогвартсе. Честно признаться, вид у профессора был жутковатый. Даже во сне он умудрялся производить впечатление...

Гарри не знал, то ли зелье так быстро сработало, то ли у Снейпа была привычка спать полностью одетым, но сейчас учитель лежал вытянувшись на кровати всё в той же одежде, которая была на нем в момент, когда он отправился в спальню — прямо в мантии и с палочкой, крепко зажатой в руке. Он даже ботинки не снял, вдруг дошло до Гарри.

Лицо Снейпа было бледным и неподвижным, тело казалось застывшим... У кота пропустило удар замерло сердце. А если он мёртв? Может быть, учитель неспроста был таким уставшим, может быть, зелье Дамблдора — это яд?

Кот вспрыгнул на кровать и на мягких лапах приблизился к профессору, пока почти не коснулся носом его лица. Секунда, другая... Наконец напряжение отпустило его: Снейп дышал, хотя и не храпел, как он надеялся, но его грудь медленно, ровно поднималась со вздохом и опускалась с выдохом.

Немного успокоившись, Шэди сел и осмотрелся вокруг. На что похоже обиталище ужасного Мастера зелий? Хватило одного взгляда, чтобы все рассмотреть. В отличие от лаборатории, где повсюду были полки, книги, ингредиенты, спальня Снейпа оказалась почти пустой, почти монашеской. Простая кровать без балдахина, поставленная так, чтобы видеть дверь, прикроватный столик с парой книг, шкаф, сундук в углу и... ни одного окна.

Довольно мрачно, подумал Гарри... Еще одна дверь наверняка вела в ванную, но единственным источником света в комнате была щель под дверью в коридор.

Снейп настолько любит замкнутые пространства? Никаких украшений на стенах, впрочем, в других комнатах мэнора украшений тоже не наблюдалось. Очевидно, профессор не слишком интересовался интерьерами. Гарри, наверное, задумался бы о том, что это могло бы значить, но Шэди было скорее все равно. Человек в Чёрном был жив и здоров, а украшен Мэнор или нет — не имело никакого значения. Человек был тут, рядом, и Шэди накрыло волной нежности, так что он положил лапу на плечо Человека, даже ни на секунду не задумавшись, правильно ли это.

Человек в Чёрном принадлежал ему, а он принадлежал этому волшебнику. Всё просто. Он не допустит, чтобы кто-нибудь причинил ему зло, а его хозяин в свою очередь будет защищать его.

Разве есть ещё что-нибудь, что ему нужно знать?

Разве только час, когда в следующий раз его будут кормить...

Устроившись у плеча волшебника, кот погрузился в глубокий сон, даже во сне не переставая мурлыкать.

Шэди проснулся, но не от голода, а от того, что у Человека в Чёрном изменился пульс. Он глубоко вдохнул, мускулы напряглись, и в следующую секунду он уже сидел, сжимая в руке палочку.

Шэди отодвинулся и сев на краю кровати широко зевнул.

Он действительно хорошо выспался и теперь задавался вопросом, сколько прошло времени, но в комнате без окна это было трудно понять...

Его взгляд встретился с взглядом Человека в Чёрном и зевать резко расхотелось.

Хм, волшебник. Похоже, не был рад его присутствию. Черные глаза смотрели на кота с раздражением и угрозой.

— Полагаю, мне не стоило и мечтать, что удастся сохранить хотя бы минимум личного пространства в моем же доме?

Шэди лёг на кровати, чувствуя, как колотится сердце.

— Довольно, Поттер, вон, немедленно!

Но кот не пошевелился, не сводя с него взгляда с расширенными зрачками.

Зашипев сквозь зубы, Снейп в бешенстве вскочил и распахнул двери.

— Вон, я сказал!

Не ожидая продолжения, кот спрыгнул с кровати и шмыгнул в коридор, даже не пытаясь добиться разрешения остаться.

С недовольным вздохом Снейп захлопнул дверь. Он даже не заметил, когда мальчишка пробрался в комнату... Мерлин, ему что, запираться теперь на ключ? Не надо было соглашаться пить то зелье, ведь могло случиться что угодно! Какой смысл избавляться от окна в спальне, когда дверь открыта каждому? Конечно, обычно он накладывал защитные чары, но вчера из-за жуткой усталости даже не подумал об этом.

Кроме того, Дамблдор должен был следить за всем. Мерлин, он надеялся, что директор никуда не отлучался ночью, хотя, уж не поэтому ли Гарри пришел к нему?

Однако хорошо подумав, Северус заподозрил противоположное... Он вздохнул. Они выиграли битву, но пока еще не войну, и это касалось как Волдеморта, так и излечения мальчишки.

Тем не менее, этой ночью он хорошо отдохнул, хотя и продолжал чувствовать напряжение в мышцах спины, да и магия всё ещё была слабой, но, по крайней мере, у него были силы, чтобы делать вид, что всё хорошо.

И серьезно поговорить с Гарри по поводу ограничений на его территории. Покачав головой, Северус открыл дверь в ванную. Хорошо, что мальчишка не полез выяснять, каким шампунем он пользуется. Ну, он очень надеялся на это...

Когда Снейп вошел гостиную, сцена, представшая его глазам, была почти точным повторением другой, уже виденной раньше. Дамблдор с обеспокоенным видом пытался выманить черного кота из-под кресла, но тот, казалось, не имел ни малейшего желания выходить.

— Северус, как я рад, что вы проснулись! Похоже, у Гарри проблема с перевоплощением. Хорошо ли вы спали?

— Как обычно после зелья, — сухо ответил Снейп. — Поттер, вылезайте оттуда, это уже смешно. Вы прекрасно справлялись с превращениями в нормальном состоянии.

Кот шевельнул ухом, но не двинулся с места.

— Поттер, вы специально спрятались под кресло?

Полное отсутствие реакции со стороны кота заставило Северуса начать волноваться.

— Гарри, выходи, — повторил он более спокойным голосом, специально для того, чтобы успокоить нервничающего кота.

— Хм. Вы пытались его накормить, полагаю? — спросил он у директора. С грустной улыбкой тот протянул ему миску с рыбой.

Фыркнув, Снейп заставил исчезнуть половину содержимого и поставил её у своих ног. Спустя секунду кот осторожно приблизился. Отбросив последние сомнения, он накинулся на содержимое миски, не обращая больше внимания на разглядывающих его волшебников.

Северус нахмурился. Такое поведение было свойственно коту, но с того момента, как он проснулся, в поведении Шэди не было и намека на присутствие Гарри.

Ему это очень не нравилось.

— Этой ночью что-то произошло? — спросил он у директора.

— Абсолютно ничего, всё было спокойно. Я находился тут всю ночь, и Гарри появился четверть часа назад уже вот в такой форме. И он был не очень рад меня видеть, — закончил он.

— Гарри ночью вышел из своей комнаты.

— Правда? — спросил Дамблдор невинным голосом, в котором угадывалась улыбка.

— Вы слышали, да? — рявкнул Снейп. — И позволили ему делать, что вздумается...

— Мне казалось, что присутствие... Шэди вам не мешает, — ответил Дамблдор.

Северус поморщился при этом имени. По какому праву...

— Северус, не поймите меня неправильно, — продолжал директор успокаивающим тоном. — Мне показалось, что Гарри никак не может заснуть. Я понимаю, что его вторжение вас потревожило, но воспринимайте это как поступок ребенка, который не чувствует себя в безопасности один в своей комнате, после всего, что он пережил. Это пройдет, как только он почувствует себя увереннее.

«...и когда вы уйдете», — подумал Снейп.

Понимал ли Дамблдор всю глубину проблемы? Это оставалось неизвестным, но впервые Северус осознал, что совершенно не хочет, чтобы директор занимался её решением. Рассказать о трудностях, ждать, пока Дамблдор предложит выход, после чего в точности исполнять приказание — он всегда прекрасно с этим справлялся... Выполнить задачу, не задумываясь, кто тянет за ниточки, сыграть свою часть, не задавая вопросов о мотивации директора... почему нет?

Он знал свое место в этой войне, он простой шпион, только пешка, не главная фигура, не герой, сражающийся за лучший мир. Самый верный исполнитель, не более.

Но Гарри... Это совсем другое. На этот раз это была его собственная битва, и никто не заберёт его ношу... да никто и не смог бы.

— Я не думаю, что Волдеморт собирается в ближайшее время атаковать мэнор. Спасибо, что присмотрели за всем, — сказал Снейп, кивнув старому волшебнику.

Поняв намёк, Дамблдор поправил мантию и последний раз посмотрел на кота.

— Вам нужны какие-нибудь зелья? Поппи передала ночью сумку с лекарствами, я положил её на стол в лаборатории.

— Ничего такого, что я не смог бы приготовить сам. Я сообщу, если что-то понадобится.

Дамблдор согласно кивнул и в сопровождении Снейпа направился в подземелье.

— Вы будете держать меня в курсе, Северус?

Мастер зелий решил, что это был скорее приказ, чем вопрос, но его это не обеспокоило. Альбус понял.

— Сомневаюсь, что мне будет, о чем рассказать. Гарри нуждается в отдыхе. Ему нужно набраться сил, и этим он и займется. Он заслужил отдых больше, чем кто-либо.

— Безусловно, безусловно... и, если позволите, мой мальчик, не он один, — ответил Дамблдор.

У Северуса был соблазн сухо огрызнуться, но крохотный огонек веселья во взгляде директора остановил его.

— Я сообщу вам, как будут развиваться события, — сказал, наконец, Снейп, когда они оказались у камина. — Свяжитесь со мной, если Волдеморт даст о себе знать, в любом случае. Я, конечно, мало что могу...

— Отдыхайте, Северус, — откликнулся директор твёрдо, положив руку на плечо профессора. — Вы свою миссию выполнили, и даже больше. Я не в состоянии выразить, насколько я благодарен вам за ваш подвиг, без вас Гарри уже давно был бы мертв.... а вместе с ним и наша надежда.

Снейп не сдержал недовольное фырканье. Их надежда, ну да... Он предпочёл бы, чтобы директор видел в Гарри меньше надежды, а больше обычного подростка, но это был Дамблдор. Единственный волшебник, способный противостоять Волдеморту, единственный, кто нашёл смелость начать войну. Что ещё можно было от него ожидать?

Альбус был очень привязан к Гарри, может, даже больше, чем сам того желал. Но это ничего не меняло ни в войне, ни в судьбе мальчишки.

И это должен был признать даже Северус.

— Я позабочусь о нем, — сказал он.

— Не сомневаюсь в этом, — согласился Дамблдор. — Увидимся через пару дней.

— Может быть, — задумчиво сказал Снейп. — Конечно.

Последний раз кивнув головой и улыбнувшись, директор исчез в пламени камина.

Северус отогнал раздражение, которое в последнее время так часто находило на него в присутствии директора, и сосредоточил мысли на Гарри. Ему необходимо было разобраться в том, чего ожидать, но не отпускало подозрение, что у них появилась новая проблема. И кстати о коте...

Снейп повернулся и даже не удивился, увидев, что на пороге лаборатории, не решаясь войти, сидит Шэди.

— Входи.

Кот радостно подбежал к нему, глядя с нетерпением.

— Гарри? — обратился он, когда кот уселся у его ног. — Если ты меня понимаешь, мне хотелось бы, чтобы ты вернулся в человеческую форму.

Несколько долгих секунд волшебник и кот смотрели друг на друга, но ничего не происходило. Снейп позволил себе недовольный вздох.

— Гарри? Ты меня слышишь?

Кот вопросительно дернул ухом, но в его глазах не было понимания.

— Animagus revelio.

В следующее мгновение перед ним появился подросток, пытающийся сохранить равновесие. Окинув взглядом комнату, Гарри снова посмотрел на Снейпа с беспокойством.

— А... Дамблдор ушел? — спросил он.

— Профессор Дамблдор. Он вернулся в Хогвартс, да.

— О, хорошо.

Под едким взглядом Снейпа Гарри начал чувствовать себя не в своей тарелке. Наверное, стало бы легче, если бы он смог вспомнить, как попал сюда... наверняка в форме кота, ему так показалось, но он не был полностью уверен.

— Не хочешь объяснить, почему ты только что не ответил мне? — спросил Снейп.

Гарри был бы рад освежить свою память, но не получалось вспомнить, что профессор говорил ему с тех пор как... как...

— Простите. Вы что-то хотели? — спросил он, наконец.

— Да, узнать, что не так. Гарри, у тебя проблема с трансформацией?

— Простите? — ошеломленно переспросил мальчишка. — Какой трансформацией? — О, я вас потревожил? — вдруг до него дошло. В памяти проступили последние воспоминания: была глубокая ночью, он выскользнул из своей комнаты... А который может быть час? Совершенно точно, сейчас уже день.

— Об этом мы поговорим позже, однако я не в восторге от вторжения в мои комнаты. Этот случай я в состоянии понять... Но речь не о том. Что последнее ты помнишь?

— Хм... Как вышел из комнаты, собираясь зайти к вам, — сказал Гарри, чувствуя как кровь приливает к щекам. Ему, ей-богу, пора повзрослеть... о чём он только думал!

— А потом? — спросил Снейп, не обращая внимания на его смущение.

— Я сменил форму, но что было потом — как в тумане. Кажется, я... запрыгнул к вам на кровать... Простите, профессор, я не мог заснуть и боялся... что...

— Это не имеет значения, — прервал раздраженно Снейп. — Сосредоточься. Что ты помнишь из своего пребывания в форме кота?

— Не слишком много, честно сказать, — ответил Гарри. — Как пришел к вам. Дамблдора... профессора Дамблдора — позже, и как шел за вами сюда. Все запутано, — извинился он, покачав головой.

— Ещё как, — согласился Снейп. — Так всегда? Мне казалось, что до настоящего момента ты прекрасно осознавал происходящее, в какой бы форме ни находился.

— Хм, — задумчиво произнес Гарри.

По правде говоря, последнее время воспоминания, связанные с его пребыванием в образе Шеди, были путанными. Словно он снова забыл, что не просто кот, что Шэди смотрит на вещи совсем по-другому. То немногое, что ему удалось вспомнить — сильное ощущение защищенности, принадлежности, глубокой привязанности... и полное отсутствие страха.

Ему было хорошо. И сейчас, вернувшись в своё настоящее тело, он не мог вспомнить, как такое чудо произошло.

— Гарри? — напомнил о себе Снейп.

Мальчишка колебался, но нахмуренные брови и встревоженный взгляд профессора заставили его оставить недомолвки.

— Раньше у меня не было проблем, после площади Гриммо. А в этот раз словно я забыл, что могу быть кем-то ещё, а не только Шэди...

— Гарри, несмотря на это смешное имя, что я тебе дал...

— Оно не смешное! — запротестовал подросток.

— Неважно, — раздражённо отрезал профессор, — несмотря на это прозвище ты — это ты, в какой бы форме ни находился. Нет никакой необходимости разделять две ипостаси.

— Знаю, — ответил Гарри задумчиво, — но я не знал поначалу, когда появился здесь и то, как всё повернулось, пока я не помнил остального... это всё изменило, понимаете? Когда я становлюсь котом, я воспринимаю вещи по-другому и, очевидно, что чувствую иначе. Мне... хорошо, — закончил он почти шёпотом.

— Хорошо? — переспросил Снейп.

— Ну, по крайней мере, лучше, — вздохнул Гарри. — Этой ночью я не думал о том, что произошло, и о том, что ждет меня в будущем. Только настоящее имело значение. Я только его и осознавал. Это было чудесно и позволило мне отдохнуть.

— Ты не смог заснуть вчера вечером? — спросил профессор.

— Нет. Слишком многое крутилось в голове, — ответил Гарри, но тут же пожалел о сказанном: — Послушайте, я знаю, что это неправда, что в реальности Дамблдор ничего мне не сделал, но сейчас слишком рано... всё слишком живо в памяти. Очень трудно разбираться во всем, когда повсюду болит.

С виноватым видом Северус подошел к столу и открыл сумку с зельями, что передала мадам Помфри.

— Незачем терпеть боль молча, Гарри. Для этого есть зелья. Выпей, — сказал он, протягивая несколько флаконов.

Мальчик взял зелья и молча проглотил их, пока Северус делал то же самое со своей долей. Болело не так уж сильно, он знавал и худшее. Гораздо больше, чем боль в мускулах, беспокоила ситуация...

— Гарри, это нормально, что у тебя не получается мыслить ясно после всего, что произошло, — сказал Снейп, словно читая его мысли. — Я не собираюсь тебя обвинять в том, что на тебя отлично подействовало зелье, которое я сам и изготовил... Потребуется время, прежде чем ты сможешь воспринимать это всё отстранённо, и я прекрасно отдаю себе в этом отчёт. У тебя есть время. А сейчас единственное, что должно тебя заботить, это как выздороветь, справиться с перевоплощениями и с твоими новыми возможностями. Всё остальное сейчас не важно.

— Но Волдеморт... — начал Гарри.

— Выведен из игры, благодаря тебе. Не навсегда, уверяю тебя, но у тебя достаточно времени, чтобы передохнуть. Я не пытаюсь сказать, что ты вне опасности, что ничего не может случиться, но в данный момент риск не такой большой, и я прошу тебя оставить это мне. Ты в состоянии это сделать?

Мальчишка растерянно посмотрел на него.

— Защитить меня? Я думаю, что вы уже сделали это... даже больше.

— То, что сделано, это одно. Мне хотелось бы знать, Гарри, доверяешь ли ты мне достаточно, чтобы позволить позаботиться о твоей защите? — спокойно спросил Мастер зелий.

— Мне кажется, это очевидно, — ответил подросток. Но поскольку Снейп продолжал смотреть на него, не отводя взгляда, он задумался. Может быть, профессор прав. Может быть, он не полностью ему доверяет.

— Послушайте... это сложно, — он вздохнул. — Я доверяю вам, ясно? На самом деле. Вы спасали меня много раз, защищали, а то, что сделали вчера, это... никто ничего подобного для меня не делал. Кроме мамы, но... в этом и сложность, понимаете? Я не привык. Люди, у которых я вырос, не беспокоились о моей безопасности...

Он почувствовал новую волну горечи. У него не было права говорить плохо о семье Дерсли, не сейчас, когда они умерли...

— А те, кто хотел меня защитить, мертвы. Мама, папа, Сириус... Поэтому, мне кажется, я предпочитаю справляться самостоятельно, — закончил он, пожав плечами.

— Понятно, — согласился Снейп.

— Но вам я доверяю, — добавил Гарри. — Это очевидно. Шэди не позволит мне думать иначе, — закончил он с улыбкой.

Но Снейп нахмурился при этом заявлении.

— Гарри, я настаиваю на том, чтобы ты перестал разделять эти две формы. Я понимаю, что тебе кажется необходимым это делать, но такое разделение — бегство, слабость. Понимаешь?

— Я не трус! — воскликнул Гарри. — Я не специально, оно само получается! И это хорошо, потому что я ни за что не пришел бы сюда, если бы понимал...

Он замолчал, пряча глаза от профессора. С каких это пор его стало волновать, не обидел ли он Снейпа? С каких пор ему стало стыдно признаваться, что он ненавидел его? Словно он сам был виноват в их взаимной ненависти, продолжавшейся до этого лета.

— Мне в голову не могло прийти считать тебя трусом, — ответил Северус спокойным тоном. — Я прекрасно понимаю, что у тебя нет прямого контроля над анимагической формой и над тем, как ты себя ощущаешь, принимая её. Моё замечание — просто предупреждение. Я могу защитить тебя от пожирателей, Гарри, но не от тебя самого.

Гарри кивнул, нервничая. Профессор был прав, но посмотреть ему в глаза всё еще не получалось.

— И я должен извиниться, что меня не было рядом с тобой ночью, — продолжил Снейп голосом, который, как Гарри знал, предназначался для Шэди. — Я не был уверен, что тебе будет комфортно в условиях, в которые мы с директором тебя поставили, но я слишком устал, чтобы быть уверенным в защите мэнора. Мне не стоило пить зелье, это ошибка, о которой я сожалею.

На этот раз Гарри не удержался и посмотрел на профессора. Снейп извинялся? Перед ним?

— Вовсе не ошибка, — сказал он, замотав головой. — Было непростительно прийти в вашу комнату, профессор, извините. Я боялся, что не засну после всего, что произошло, и... думаю, теперь вы получили доказательство того, что я вам доверяю. Я чувствую себя в бóльшей безопасности, когда вы рядом.

Он заметил, как при этих словах в глазах профессора мелькнул лёгкий отблеск удовлетворения.

— Хорошо, похоже, мы оба извинились. Полагаю, это неплохой момент, чтобы начать всё заново, — слегка улыбнувшись, сказал профессор.

«Да, — с горечью подумал Гарри, — неплохой момент». Было совсем несложно искать убежище в объятиях Снейпа и умолять не бросать его, когда он был измотан и находился в отчаянии. А теперь, когда они были здесь, в подземелье, разговаривали не торопясь и даже извинились друг перед другом — теперь всё казалось гораздо сложнее.

Но это, конечно, не касалось Шэди... а Шэди не так уж и далеко. Гарри улыбнулся Мастеру зелий.

— Проголодался? — спросил тот.

Только Гарри собрался ответить, как желудок сделал это за него.

— Видимо, да, — ответил он, вынужденно засмеявшись. — Хотите, чтобы я что-нибудь приготовил?

— Вдвоём дело пойдёт гораздо быстрее, — сказал профессор, направляясь в коридор. — Я считаю, что мы заслужили самый большой обед в истории волшебства... и сопутствующий ему послеобеденный отдых.

— Вы всё ещё чувствуете усталость? — озабоченно нахмурился Гарри.

— Всё в порядке, как всегда, — спокойно отозвался профессор. — Полагаю, этим утром у тебя ещё не было возможности заглянуть в зеркало?

— В зеркало? Что, у меня такая ужасная голова?

— Тоже как всегда.

— Спасибо, — скривился мальчишка.

Ему очень хотелось верить Снейпу, однако, несмотря на хорошо проведённую ночь, он чувствовал себя разбитым и измотанным. А уж если так себя чувствовал он, вобравший силы и магию Волдеморта, то профессор должен был быть совершенно опустошённым.

Но это изменится, решил подросток. Отныне он позаботится о том, чтобы Снейп поправился как можно скорее, и начнёт с хорошего обеда, который сам и приготовит!

Заняв кухню, они быстро наполнили её шумом кастрюль и сковородок. Безусловно, всегда лучше готовить вместе с кем-нибудь, чтобы обсудить блюда... и произвести впечатление!

В голодном нетерпении Гарри взял кусок бекона и под аккомпанемент заурчавшего от предвкушения желудка положил его на сковородку.

Удержавшись от соблазна облизнуться на манер Шэди, он поднял палочку и сконцентрировался.

— VictusCoccere!

Прежде чем он успел среагировать, над сковородкой поднялось чёрное облако и с угрожающим шипением заполнило всё помещение. Мальчишка отбросил сковородку и, прижав руку к груди, вскрикнул:

— Ой!

В то же мгновение он услышал, как Снейп произнёс «Aguamenti», и дым начал испаряться.

— Обжёгся? — спросил волшебник.

— Да, но я не понял! Я же просто произнёс заклинание, которому вы меня научили! — сказал Гарри, с досадой глядя на лежавшую на полу сковородку. Её дно имело такой вид, словно побывало в кислоте, так оно было искорёжено и почти полностью изъедено

— Заклинание то же, но магические силы другие, — объяснил Снейп. — Надо было предупредить тебя. Несомненно, потребуется какое-то время, чтобы ты научился управлять ими.

— А пока что бекон пропал, не говоря уж о посуде, — сказал Гарри, наклонившись к сковороде и рассматривая её. — Довольно-таки устрашающе. Это было всего лишь простое кухонное заклинание, что же произойдёт, если я попробую что-то более сильное?

— Вот поэтому мы и начнём работать над твоей магией сразу после завтрака, — откликнулся Снейп.

— И после отдыха, — добавил мальчишка.

— Меня всегда изумляло, Поттер, то, как вы расставляете приоритеты... — сказал Снейп, протягивая ему баночку с бальзамом от ожогов.

— Не называйте меня так, — выдавил подросток. — Вы спасли мне жизнь. Могли бы, по крайней мере, называть меня по имени, даже когда злитесь на меня.

— Если бы в уставе Хогвартса существовало такое правило, я был бы обязан называть тебя по имени с самого первого курса, — небрежно ответил Снейп.

Стиснув зубы, Гарри смазал руку бальзамом.

— Вы прекрасно понимаете, что я хотел сказать. То, что вы сделали вчера... это совсем другое.

— Похоже, это беспокоит тебя, — заметил профессор.

— Да. Не знаю. Это не то, как если бы вы просто спасли мне жизнь... вы сделали то же самое, что и моя мать... и вы могли умереть.

Какое-то время Снейп смотрел на него, сложив руки на груди.

— Я не хочу потерять тебя сейчас, — сказал он, наконец.

— Потерять меня? — резко спросил Гарри. — Или проиграть войну?

Вопрос, который, казалось, было так трудно задать Дамблдору, сам собой вырвался в разговоре с учителем зелий.

— Это не просто обычная война. Гарри, это затрагивает судьбы тысяч людей. Речь идёт о свободе и других ценностях, которые стоят того, чтобы за них сражаться.

Снейп заметил, как при этих словах поникли плечи мальчишки.

— Но иногда, — продолжил он мягко, — осознаешь, что судьба одного человека важнее, чем судьбы тысяч других. Вчерашнее заклинание не возымело бы никакого действия, если бы в тот момент я думал о том, насколько ты полезен в этой войне.

Он понимал, что мальчишка не собирается превращаться в кота, но видел, как вся его поза изменилась до неузнаваемости. Неужели всего одна фраза может оказать такое влияние?

Чувства, охватившие подростка, ясно читались на его лице: благодарность, облегчение, радость и что-то ещё, что Снейп затруднился определить... Гарри моргнул совсем как Шэди, и в следующий момент на Северуса с абсолютно доверчивым и спокойным видом смотрел чёрный кот.

Те же глаза, но с совершенно иным взглядом. Совсем иным.

— Гарри?

Кот с интересом вытянул мордочку вперёд.

Снейп покачал головой. Что прикажете делать в подобной ситуации? Но что бы он ни решил, у него нет права на ошибку. Раз он решил идти до конца, нужно разобраться с этой проблемой и при этом, что всего труднее, — не навредить Гарри.

— Animagusrevelio!

Подросток пошатнулся, обретая равновесие.

— Ох.

— Вот именно, ох. В чём дело, Гарри? Мне показалось, что это превращение не было осознанным.

— Нет... думаю, мне нужно больше тренироваться. Я не видел, что происходит...

— Возможно, это еще одно проявление твоих новых магических сил. Сил больше, мастерства меньше, — заключил профессор, хотя и не был полностью в этом уверен. При этом он был убеждён, что мальчишка думает точно так же.

— Обедаем, — решил он, наконец. Взяв другую сковородку и несколько ломтиков ветчины, он сам произнёс заклинание.

Через несколько минут стол был накрыт множеством блюд и оба волшебника, казалось, были полны решимости справиться со всем, что стояло на столе.

Гарри подумал, что на полный желудок решительно всё кажется менее драматичным. Или, возможно, причина была в том, что Снейп заставил его выпить зелье... Он был почти уверен, что этот фиолетовый напиток был успокаивающим лекарством и уж, конечно, не собирался жаловаться на это... Если этим днём придётся попробовать свои магические силы, ему потребуется немало хладнокровия. Мерлин, что же он сделал с этой сковородкой... а ведь это была всего лишь попытка поджарить ветчину!

— Готов, Гарри? — спросил Снейп, выглядевший более собранным после того, как принял множество зелий, что могло бы отправить на тот свет любого другого волшебника.

«Действительно, Мастер зелий», — подумал мальчишка.

— Готов. Только было бы лучше, если бы я куда-нибудь вышел, раз уж я должен попробовать свои силы. Я не хочу, чтобы Мэнор стал похож на ту сковородку.

— Именно это я и хотел предложить, — сказал Снейп.

— Вы считаете, что выходить из дома не опасно?

— Нет, уже нет. Парк так же защищён, как и Мэнор. Без той связи, которую обеспечивало зелье, Волдеморт никогда бы не смог подойти так близко.

— Отлично, — согласился Гарри. — Может быть, раз уж всё так хорошо, я мог бы немного полетать?

Северус косо глянул на него.

— Рискуя ненароком вылететь за пределы Мэнора? Блестящая идея.

— Я мог бы полетать только вокруг дома... — запротестовал было Гарри, но, встретив мрачный взгляд профессора, сдался, — ...или нет.

— Или нет, — заключил Снейп. — Кстати, Гарри, палочка с тобой? Хорошо. Никогда не расставайся с ней, это может стать серьёзной ошибкой.

— Хм, даже в Мэноре? Мне кажется, это не обязательно... я хочу сказать, здесь же никто не нападёт на меня, тем более под охраной Фиделиуса.

— Точно так же думал и твой отец, — сухо заметил профессор. — Результат всем известен.

Гарри застыл на месте.

— У моего отца не было при себе палочки?

— Нет, в тот вечер, когда Волдеморт явился за тобой, не было, — подтвердил Снейп, повысив голос. — Быть может, метод излишне суров, но зато он исключит всякую мысль о том, что можно быть беззаботным в этом вопросе. Возможно, Грюм — старый параноидальный дурак, но, в конце концов, в одном он прав: требуется постоянная бдительность.

— Но отец сражался с ним! Я знаю, я слышу это, когда дементоры оказываются рядом со мной. Я слышал, как отец сказал маме, что задержит их, как раз перед тем... — у Гарри перехватило горло. — Как раз перед тем, как она погибла.

— Он старался выиграть время. Для твоей мамы и для тебя. Но он не мог ни сражаться, ни защитить себя. Его палочка осталась в другой комнате.

— Откуда вы знаете? — глухим голосом спросил Гарри.

— Знаю, — просто ответил Снейп и жестом указал ему на коридор.

Размышляя над тем, что только что сказал ему Мастер зелий, подросток направился к лестнице, ведущей из подземелья. Джеймс был уверен в безопасности своего дома и ошибся. Сделав всё возможное для защиты своей семьи, он в итоге умер безоружным, так и не сумев спасти их.

Снейп никогда не допустил бы подобной ошибки. Хоть он и недолюбливал Гарри, но защищал его безупречно, даже за пределами своих возможностей.

Только это не совсем так. Снейп ошибся, оттолкнув его перед поездкой в Министерство. И, наверное, так же неправильно говорить, что он не нравится Снейпу... ведь как раз об этом он сказал перед обедом, разве нет? Что это не только ради войны... Что это ради него. Он совершил ту ошибку, желая защитить его, и он хотел защитить его самого, независимо от того, что он собой представлял.

Внезапно Гарри захотелось выйти на свет, туда, за порог, может быть, полетать, или просто почувствовать на своём лице ветер и тепло солнца.

Поднимаясь по лестнице, он, слегка улыбнувшись, обернулся к Снейпу.

— Вы никогда не пользуетесь главным входом, да? А ведь так было бы быстрее.

Снейп вскинул бровь.

— На самом деле, я собирался поставить вариться несколько зелий. Но ты совершенно свободно можешь воспользоваться им, я подойду к тебе через несколько минут.

Гарри помотал головой.

— Нет, мне тоже больше нравится выходить через подземелье... странно, но у меня такое чувство, что если я пройду через центральный вход, то это будет уже какое-то другое место.

Профессор бросил на него непонятный взгляд, но ничего не ответил.

Позднее, измельчив несколько ингредиентов, волшебники вышли из подземелья, оставив котлы на огне. Солнце стояло в зените и было трудно поверить, что всего несколько часов назад парк был окутан ледяным туманом.

— Словно ничего не было, — прошептал про себя Гарри.

— Так всегда, — отозвался Снейп. — Что бы ни произошло, мир продолжает вертеться.

Его тон был нейтральным, но Гарри не сомневался, что произнося эти слова, профессор имел в виду что-то вполне конкретное.

За время этих каникул он столько узнал об учителе, и при этом правда заключалась в том, что он всё ещё едва знал его... И чем больше он общался со Снейпом, тем больше ему хотелось о нём узнать. Только задавать ему вопросы о его жизни было явно преждевременно, однако...

— Почему бы тебе не начать с простых заклинаний? — предложил Снейп, прерывая его размышления.

Гарри кивнул. Сняв очки, он положил их на траву в нескольких шагах от себя, затем поднял палочку.

— Accio очки!

Они прилетели на его ладонь с несколько большей силой, чем ему хотелось бы.

— Ты произнёс заклинание с мягче, чем обычно? — спросил Снейп.

— Да. Нужно будет привыкнуть уменьшать их силу, но это всё равно совсем не похоже на то, что произошло на кухне.

Снейп задумчиво кивнул.

— Теперь попробуй Diffindo, на том дереве, — сказал он, указывая на огромный дуб, росший перед ними. — И, конечно, будь осторожен.

Глядя на дерево, Гарри поднял палочку и произнёс заклинание. На секунду он ощутил в руке сильное покалывание, словно по ней пробежал электрический ток, потом, отступив на шаг, обеими руками вцепился в палочку, пытаясь справиться с ответной реакцией. От ударившего в него заклинания дерево, развалившись, упало, с шумом обламывая ветки.

Но оно не просто развалилось на две части, как можно было ожидать. Нет, самым странным образом оно буквально раздробилось на куски, что заставило Гарри содрогнуться.

— Может пригодиться грядущей зимой, — констатировал Снейп. — Ты ослабил заклинание, как я просил?

— Да, — прошептал Гарри. — Оно должно было просто рассечь кору, я не хотел ничего другого.

— Более чем впечатляюще. Почувствовал что-нибудь необычное?

— Хм, да. Когда я произносил заклинание, рука словно онемела. Вы думаете, это из-за новых сил?

— Вполне возможно, — согласился Снейп. — Или, скорее, из-за конфликта между твоими силами и теми, что ты вобрал. Эти новые силы не оказывают особого влияния на нейтральные заклинания вроде Accio, но Diffindo— совсем другое дело, так как его можно считать наступательным заклинанием, и тут в игру вступают силы Волдеморта. При этом не просто его мощь, но сам способ, которым она реализуется... Ты привык пользоваться магией настолько светлой и лёгкой, насколько это возможно, совсем иное дело — Тёмный Лорд. Он всегда использовал свои силы наиболее разрушительным образом, наложив на них отпечаток своей души и своей воли. Вот что пробудилось, когда ты произнёс заклинание, которым можно пользоваться, как боевым...

От этих слов Гарри побледнел.

— Но ведь я не использую свои силы таким образом! Он что, может это делать, независимо от меня?

— Боюсь, что в первое время, да. Но твои собственные силы помогут нейтрализовать эту агрессивность, совершенно очевидно, что это не навсегда. Необходим какой-то период адаптации...

— И это касается не только магических сил, — прошептал Гарри, переваривая услышанное.

— Нет. Тебе известно, что каждый волшебник имеет свою магическую подпись. Это позволяет определить автора заклинания, а также того, кто его произнёс. Магия — это всего лишь нейтральная энергия, но она меняется в зависимости от того, кто её использует. Если бы ты полностью впитал все силы Волдеморта, их усвоение стало бы ещё более трудным...

— Поэтому вы не хотели, чтобы я это делал?

— Отчасти. Мой первый довод также остаётся в силе.

— Но что это может дать в бою? Мне теперь придётся обращать внимание на произнесение любого заклинания. Никогда не думал, что Diffindo может привести к таким последствиям!

— В самом деле, — сказал Снейп. На какое-то время он глубоко задумался, знакомым жестом постукивая пальцем по щеке.

— Мне бы хотелось, чтобы ты попробовал на дереве, что стоит рядом, другое заклинание. Sectumsempra— сказал он, прочертив в воздухе нужное движение палочкой.

— Sectumsempra? Не знаю такого...

— Надеюсь, — прошептал профессор.

Потом добавил под растерянным взглядом подростка:

— Это заклинание атаки. Довольно-таки разрушительное... в обычное время это слабая версия того, что ты сделал с помощью Diffindo.

Сосредоточившись на соседнем дереве, Гарри постарался как можно точнее воспроизвести жест профессора.

— Sectumsempra!

То же покалывание в руке, на этот раз более сильное. В дерево ударила вспышка света, и оно, как и первое, рухнуло на землю.

Гарри подумал, что если сравнивать, то первому дереву ещё повезло. Второе выглядело так, словно стало жертвой обезумевшего убийцы, вооружённого топором и перебравшего перечного зелья.

Всё больше и больше смущаясь, мальчишка повернулся к Снейпу. Тот, казалось, полностью погрузился в свои мысли.

— Профессор?

Волшебник посмотрел на него с нескрываемой тревогой.

— Это заклинание не предназначено для использования на растениях или на неодушевлённых предметах. Твои новые силы более чем впечатляют. Тебе надо быть очень осторожным, Гарри... и тренироваться.

Мальчишка скорчил мину.

— Можно не говорить мне об этом. Теперь бесполезно надеяться на занятия в дуэльном клубе или даже на уроки по защите... Не нравится мне это, совсем не нравится... не сомневаюсь, что теперь из-за меня любой может оказаться в опасности!

— Несомненно, Гарри, теперь тебе станет совсем просто убивать или мучить, к этому были приучены приобретённые тобой силы, и к этому они будут продолжать стремиться. Но именно ты будешь держать их под контролем, и ты будешь произносить заклинания. Немного попрактиковаться, и всё будет хорошо.

— Не знаю, — ответил подросток. — Это довольно-таки страшно. И мне не кажется, что, судя по результатам, я смогу контролировать их.

— Не будь таким нетерпеливым. Уверен, они привыкнут к тебе. Ты приобрёл огромные силы; воспринимай это как преимущество, а не как помеху! В день, когда тебе придётся сразиться с Волдемортом, это может сыграть свою роль.

— При условии, что они не начнут действовать против меня, — мрачно сказал Гарри.

— Такого не случится. Магические силы не имеют самосознания... они лишь испытывают влияние волшебника. Пока их судьба не решилась, они, как и твои собственные силы, сражались за то, чтобы вернуться к своему законному владельцу. Теперь они воспринимают своим владельцем тебя. Это всего лишь вопрос магического влияния, поверь мне.

Прежде чем согласно кивнуть, Гарри долго всматривался в глаза профессору.

— Я чувствовал бы себя более уверенно, если бы некоторое время можно было не сражаться.

— Это было бы идеальным вариантом. Но в данном случае лучше заранее знать, чего следует ожидать.

Подняв палочку, Снейп низким голосом прошептал несколько заклинаний, затем отступил на пару шагов назад.

— Попробуй обезоружить меня.

— Не думаю, что это хорошая идея, — нервно отозвался Гарри.

— Это заклинание не является по-настоящему наступательным. Моя защита сейчас максимальна. Ну же, мистер Поттер, я же знаю, что вам хочется этого!

— Не называйте меня так, — проворчал подросток.

— Если бы гриффиндорцы тратили меньше времени на обвинения и поиски предлогов, чтобы не сражаться, эта война уже давно бы закончилась... Поттер, я не могу торчать здесь всю ночь!

Стиснув зубы, мальчишка нехотя поднял палочку.

— Expelliarmus!

На этот раз он не ощутил в своей руке разряда электричества, но, произнеся заклинание, почувствовал, как от его силы завибрировала палочка.

Заклинание достигло Снейпа и, несмотря на выставленные профессором щиты, Гарри видел, что ему пришлось приложить усилия, чтобы удержать палочку и не быть обезоруженным. Он даже слегка пошатнулся от силы удара.

— Превосходно, — одобрительно сказал Снейп. — Теперь мне хотелось бы, чтобы ты сконцентрировался и отразил мою атаку.

Он выждал какое-то время, чтобы дать мальчишке возможность приготовиться, затем шагнул к нему.

— Expelliarmus.

Гарри почувствовал, как палочка дрогнула в его руке, но не более того.

— Rictusempra.

И снова всего лишь ощущение, отдалённо напоминавшее щекотку, — и всё.

— Tarantallegra.

На этот раз вообще ничего не произошло.

Снейп опустил палочку и покачал головой.

— Может быть, вам стоит попробовать что-нибудь более... сильное? — предложил Гарри. — От этого заклинания я совсем ничего не почувствовал.

— Тем лучше, — ответил профессор до странности равнодушным тоном. — Достаточно на сегодня.

Заинтригованный, Гарри вопросительно посмотрел на него. За эти каникулы Снейп, казалось, немного сбросил свою обычную маску полной невозмутимости, позволив эмоциям отражаться на своём лице. Но сейчас оно было абсолютно непроницаемым, и мальчишка почувствовал, что профессор пытается что-то скрыть от него.

— Почему? — настойчиво спросил Гарри. — Сейчас я прекрасно себя чувствую и действительно думаю, что моя защита стала более мощной! Я же не прошу вас об AvadaKedavra, но что-нибудь посильнее, просто чтобы попробовать? Я доверяю вам собрать потом обломки, если мне не удастся блокировать заклинание, — сказал он, улыбнувшись.

Лицо профессора не изменилось, но Гарри заметил, как блеснули его глаза.

— Сейчас этого достаточно. Предлагаю тебе поработать над чем-нибудь ещё, может быть, над твоими превращениями.

— Но почему? — запротестовал подросток.

Снейп обернулся к нему, и на мгновение Гарри показалось, что сейчас он ответит на его вопрос. Он даже приоткрыл рот, но потом снова сжал губы...

— Делай, как я сказал.

Но прежде чем Северус успел отвернуться, он почувствовал знакомое ощущение вторжения... кто-то просматривал его мысли, пытаясь найти в них... Нет!

Гарри использовал легилименцию, не подняв палочку и даже не произнеся ни слова! Боже, он даже не учил его этому заклинанию... Не тратя больше ни секунды, он резко поднял все свои щиты, пытаясь очистить разум и вышвырнуть мальчишку...

Однако это было бесполезно. Силы Гарри были слишком велики, чтобы сопротивляться. Напряжением воли ему удавалось держать на расстоянии Тёмного Лорда, но устоять против мощи его магии, соединённой с магией Гарри, было просто невозможно.

Ему оставалось только собрать все свои силы, надеясь, что мальчишка не сможет докопаться до самых тёмных уголков его памяти...

Гарри хотел знать. Снейп не имел права скрывать от него информацию, не сейчас и не таким образом! Ему ещё ни разу не приходилось использовать легилименцию, но, оказавшись в мыслях профессора, он сразу понял, что это именно то заклинание. Итак, их роли поменялись. Ну что ж, теперь или никогда! Так почему же профессор захотел прервать их тренировку?

Поток образов пронёсся перед ним, прежде чем остановиться. Вот профессор послал в него заклинание из программы первого курса, и для этого ему пришлось собрать все свои силы. Второе заклинание едва задело защитный экран Гарри, третье оказалось вообще неэффективным.

Просто в распоряжении Снейпа больше не осталось магической энергии.

Охваченный угрызениями совести, Гарри хотел выйти из разума профессора и извиниться — если только это было возможно — как перед ним уже возникли новые образы. Снейп сидит на кровати, обняв его, и чувствует, как силы неумолимо покидают его. Пытаясь скрыть свою слабость, чтобы не встревожить Гарри, он одно за другим пьёт зелья, чтобы тот смог и дальше впитывать магию Волдеморта. Вот он выкрикивает заклинание Protego, вложив в него всю свою душу, магию и оставшиеся силы.

В тревоге Гарри протянул руки, чтобы помешать ему, но это было явно бесполезно, ведь это просто воспоминание, в котором он ничего не мог сделать... и вновь сцена изменилась.

Годрикова Лощина... Об этом месте у Гарри остались смутные воспоминания. Он был слишком слаб, чтобы осознавать, что находится в посёлке своих родителей, в том самом месте, где они были похоронены... Снейп был там, приблизившись к нему с ножом в руке. Гарри помнил, что не испугался его, но почувствовал, в каком напряжении находится одетый в мантию Пожирателя Смерти профессор, тайком вливая зелье ему в рот. Как он попытался, вопреки всякому здравому смыслу, прорвать круг Пожирателей и выйти за антиаппарационный барьер.

Он знал, что у него нет ни малейшего шанса, но независимо от этого бежал изо всех сил, прижимая к себе Гарри. А за ними... Гарри мог видеть, как позади них серебряные силуэты огромной собаки и оленя бросились на Пожирателей, сея панику в их рядах.

Скорость, с которой мелькали образы, увеличилась, и секунду спустя Снейп уже стоял на пороге дома, не имея возможности выйти из него. Он звал Гарри по имени, которое дал ему, и от безысходности этого крика у Гарри по спине побежали мурашки. А потом женская фигура, склонившись к Шэди, взяла его на руки, и сердце Снейпа забилось с такой силой, что казалось, готово было разорваться...

Лили.

Его мать! Мама пришла ему на помощь? И Снейп ничего не сказал ему об этом? Мама передала бесчувственное тельце кота профессору и что-то прошептала ему...

Что это было? Почему? Почему ему ничего не сказали? Он не имел права скрывать это от него. А чуть поодаль на них с довольным видом смотрели Сохатый и Бродяга... Нет, это невозможно!

А ещё он смог ощутить огромное облегчение, которое испытал профессор, смешанное с сожалением, печалью, страданием, а также радость и глубочайшую благодарность... Как можно сразу испытывать столько чувств? Он всегда считал Снейпа холодным и довольно-таки равнодушным человеком... Этим летом он, конечно, изменил своё мнение, но то, что ему довелось ощутить в воспоминаниях профессора, обладало такой силой, что ему показалось, будто ему в грудь всадили клинок.

Тем не менее, на лице профессора отражалось не больше эмоций, чем обычно, и только в глазах можно было прочесть остальное...

Не успел Гарри настроиться на этот образ, как он сменился новым. Снейп, усталый и напряжённый, готовит зелье в огромном помещении, но все его движения предельно точны. Кто-то рассмеялся за его спиной долгим довольным смехом... Волдеморт. Бледное лицо кажется ещё более жутким от этой отвратительной улыбки... Судя по напряжённым плечам профессора, он того же мнения, но вдруг что-то привлекло его внимание, и он быстро поднял взгляд.

Гарри не удержался и вздрогнул, увидев, на что смотрел Снейп: лицо в глубине комнаты, смущённое, с зелёными глазами, полными боли и страха.

Его, Гарри, глазами. И Снейп, обезумевший от волнения и гнева, бессильный помочь и вынужденный ждать подходящего момента, поклявшийся вырвать его отсюда...

Снейп. С какого момента этот человек стал так заботиться о нём, спрашивал себя Гарри, и не мог избавиться от странного чувства умиротворения, вызванного этой мыслью.

Едва он успел подумать об этом, как воспоминания Снейпа вновь ускорили свой бег.

Тисовая аллея. Гарри вздрогнул. Снейп на Тисовой аллее?

Вернон открыл дверь, и Гарри почувствовал, как отпрянул назад при виде своего дяди. Однако на Снейпа это не произвело никакого впечатления, и дверь за ним закрылась.

Вернон объясняет ситуацию... Гарри чувствует, с какой горечью Снейп слушает, как тот обвиняет Гарри в убийстве. Снейп поверил ему, понял Гарри, и эта мысль причинила ему душевную боль. Его даже не удивило, что Снейп может видеть в нем убийцу.

Но всё пошло не так, как хотелось Вернону. Задавая вереницу вопросов, Снейп пытался сложить из разрозненных кусочков целостную картину.

А потом они оказались здесь, в комнате Гарри. Снейп о чём-то спросил Вернона и вдруг...

Legilimens!

Не успев понять, что произошло, Гарри очутился в разуме Вернона, и на первый план вышло сознание Снейпа.

Гарри и Вернон в крошечной комнатке... оскорбления, удары. Лицо Вернона искажено удовольствием, лицо Снейпа — яростью. Их взаимный гнев. И он сам, на полу, беспрекословно позволяющий избивать себя.

«Он — чудовище»!

Это случилось словно вчера. Он ещё чувствует жжение от ударов ремнём. И дядя был прав... Но извращённые чувства Вернона и ужасающий гнев Снейпа — всего этого слишком, слишком много...

А теперь уже Вернон кричит от ударов ремня, заколдованного Снейпом, и профессор, довольно улыбаясь, запирает его в комнате на все замки.

«Вы больше никогда не поднимете руку на моего кота».

Его кот. Гарри почувствовал, как слегка улыбается. Да, это действительно ЕГО Снейп. Теперь он был в этом уверен. Кто ещё смог бы отомстить подобным образом?

Сцена изменилась. Петуния, сидя в чистенькой гостиной, обвиняет Снейпа в том, что он сбил с толку Лили. Откуда Петуния знает профессора? Но по той досаде, которую он чувствует в Снейпе, становится ясно, что они встречаются не первый раз.

«Как же вы смогли не полюбить его»?

Услышав этот вопрос, Гарри замер.

«Вы не можете заставить меня любить его. Копия своего отца. Урод».

Гарри почувствовал горечь, испытываемую профессором. Однако Снейп, кажется, потрясён гораздо больше него. Действительно расстроен.

«Он вообще мог оказаться вашим сыном».

«Мог бы, да, в какой-то период».

У Гарри заколотилось сердце. Снейп? Мама? Его сын?

Сожаление и то, что родные предали Лили, — всё это он ощутил в профессоре, когда тот произнёс эти слова...

Будучи не в состоянии выдержать всё это, Гарри зажмурился и, собрав все свои силы, вырвался из воспоминаний Мастера зелий.

Вернон. Волдеморт. Пожиратели смерти. Лили. Снейп...

Он был готов взорваться. Он просто должен взорваться, что-то сделать... но прежде чем ему удалось открыть глаза, он почувствовал, как его разум вновь соединился ещё с кем-то, и новые образы силой ворвались в его мозг.

Тёмная комната, пропитанная запахом крови. Кровать, чья-то фигура... и вспышка ненависти.

«Поттер»!

Волдеморт.

«Не думай, что тебе удалось так просто сбежать! Мы ещё не закончили! Нет, мы совсем не закончили»!

Он ощущал, что тело мага так же ослабло, как и его магия. И только ярость ещё давала Тёмному Лорду силы на абсолютную ненависть, болью выплеснувшуюся в разум Гарри.

«Я их всех убью, всех, кого ты любишь, кто защищает тебя, помогает тебе, а под конец — и тебя самого, да, когда ты увидишь, что все они мертвы... и ты ещё будешь умолять меня, чтобы я забрал твою жизнь! И я уже знаю, с кого начать...»

Но связь внезапно прервалась, и мальчишка, задыхаясь, распахнул глаза. Он лежал на траве, вцепившись руками в какой-то кустик. Снейп обнимал его за плечи, и он услышал над собой его голос:

— Гарри, вытолкни его, вернись, послушай меня!

Но ему уже удалось вырваться. Он хотел успокоить профессора, но понял, что не в состоянии это сделать. Слишком много всего, слишком много образов, слишком много переживаний. Отказываясь соображать, он закрыл глаза и, запрокинув голову назад, протяжно закричал во всю силу своих лёгких.

За всё. За мать, которой не знал и которая спасла его, за Дерсли, которые его ненавидели, а теперь были мертвы, за Снейпа, за себя, за всё, что ему пришлось вынести...

Когда он сорвал голос и ему стало нечем кричать, он всё ещё чувствовал тяжесть, сдавившую сердце. Когда он на секунду прервался, чтобы перевести дыхание, чья-то рука осторожно обняла его.

Не успев осмыслить это, он ощутил, как всё его тело расслабилось, и он прижался к профессору. Мгновение спустя что-то мокрое капнуло на его руку, и он вдруг осознал, что плачет. Слёзы текли по его щекам, а профессор держал его, прижимая к себе.

Знакомая ладонь легла на лоб, и тяжесть, что не давала ему дышать, разлетелась на тысячу осколков. Внезапно Гарри понял, что отчаянно рыдает, уткнувшись в грудь Снейпа, а тот по-прежнему прижимает его к себе и низким голосом шепчет какие-то утешительные слова.

Какой-то частью своего сознания он ужасался тому, что плачет, словно ребёнок, в присутствии Мастера зелий, на которого он так хотел произвести впечатление... но ему никак не удавалось справиться ни с икотой, сотрясавшей всё его тело, ни со слезами, лившимися прямо на рубашку волшебника. Более того, другая часть его сознания призывала его извлечь выгоду из этого момента, из этого тепла и утешения, которые предлагал ему Снейп, из этого солнца, из своей собственной слабости... обрести кого-то, кто поддержал бы его в этот единственный раз, когда он заплакал. Чтобы боль, тоска и отчаяние покинули его хотя бы на один только раз.

Оставив попытки вернуть самообладание, он отдал себя во власть мягкого рокота слов, произносимых профессором, хотя тело всё ещё сотрясалось от рыданий, которые он никак не мог остановить.

— Ничего, всё будет хорошо. Это будет непросто, Гарри, но ведь ты не один, я не брошу тебя. Это, конечно, не бог весть что, но мы оба постараемся и, в конце концов, всё будет хорошо. По крайней мере, это я тебе обещаю.

Гарри не был полностью убежден, что всё это кончится хорошо. Но если он постарается, и если Снейп обещает быть рядом, тогда...

Слёзы всё никак не могли остановиться, но теперь он был почти уверен, что, в основном, это — слёзы облегчения...