История Мародеров (джен)

На Пасхальные каникулы Джеймс всех пригласил к себе. Поехал даже Сириус, наплевав на мнение семьи, рассудив, что если его и накажут за самовольную поездку, то переживет — ему не привыкать.

Джеймс жил в Годриковой Лощине — необыкновенно красивом месте. Магловская деревушка, главное украшение которой заключалось в небольшой белой церкви, мирно соседствовала с домами волшебников. Долины и холмы, переходящие в темнеющий вдалеке лес, представляли собой живописный пейзаж. К тому же была весна, все кругом покрывала яркая свежая зелень, а кое-где уже и цветы распустились, что придавало окрестностям еще большее очарование.

Двухэтажный дом Поттеров из белого камня был окружен обширным тенистым садом. Ухоженные аллеи, посыпанные красным песком, обрамлялись клумбами, пока еще полупустыми.

Мальчиков устроили в комнате для гостей, хотя Джеймс хотел поселить всех у себя, но в его спальне для четверых было слишком мало места. Мистер и миссис Поттер приняли друзей своего сына как родных, и с первой же минуты они почувствовали себя, словно не в гости приехали, а вернулись домой. Особенно наслаждались атмосферой дома Поттеров Сириус и Питер, которым подобные семейные отношения были в новинку.

Сириус восхищенно впитывал каждую мелочь, с удовольствием общался с родителями Джима: интересовался работой мистера Поттера, который был аврором, прекрасным садом миссис Поттер, которым она очень гордилась. Нет, Сириус вовсе не старался специально завоевать их расположение, он просто оживал в теплой атмосфере этого дома и изливал на родителей друга нерастраченную сыновнюю любовь. В итоге оба были очарованы лучшим другом своего сына.

Порой разговор с ними заходил и о серьезных вещах, как это случилось однажды за обедом, когда Сириус вдруг спросил:

— А как вы относитесь к идеям Волдеморта?

Родители Джеймса удивленно переглянулись, и мистер Поттер поинтересовался:

— Почему ты спрашиваешь? В твоем возрасте вроде бы рановато задумываться о политике.

— Просто мои родители от него в восторге. Все уши мне прожужжали: вот, мол, наконец, появился кто-то, кто озаботился чистотой крови, не то, что некоторые отщепенцы — и многозначительный взгляд в мою сторону, — Сириус поморщился. — Ну, и так далее все на эту тему. А по мне, так он просто ненормальный.

Мистер Поттер немного помолчал и серьезно ответил:

— Ты прав, Сириус, Волдеморт действительно безумец. И безумец опасный. Пока это одни слова, но этим он наверняка не ограничится и скоро перейдет к действиям. Что тогда будет, я не знаю, но уверен, что ничего хорошего. И то, что ты говоришь про свою семью, подтверждает худшие наши опасения: уже есть люди, готовые поддержать его…

На некоторое время воцарилась тишина — Сириус, коротко кивнув, сосредоточился на своей тарелке, Джеймс и Ремус внимательно смотрели на друга, пытаясь понять, насколько серьезно было происходящее в его семье и насколько сильно это задевало Сириуса. Он ведь сам ни за что не признается, что ему плохо — у него всегда все хорошо!

Но в двенадцать лет проблемы забываются быстро, и вскоре мальчики уже снова весело смеялись и шутили. А родители Джеймса после этого случая стали относиться к Сириусу с особым вниманием и словно задались целью восполнить ему нехватку родительской любви и домашнего тепла.

Питер же, напротив, закрылся в себе. Если летом он был вдвоем с Джеймсом и мог почувствовать себя равным с ним, то теперь, когда рядом был Сириус, Питера почти не замечали. Он давно обратил внимание на то, что Сириус обладает необъяснимым свойством притягивать к себе всех окружающих, оправдывая свое имя: звезда и есть. Правда, это свойство он делил пополам с Джеймсом — их яркая пара всегда была в центре внимания. И в свете этой двойной звезды Ремус и Питер терялись. Но если Ремуса это абсолютно устраивало, то у Питера все чаще вызывало недовольство. Он-то надеялся, что их слава осияет и его, а на деле выходило, что он оказывался в тени.

На следующий же после приезда день Джеймс решил познакомить друзей со своими соседями-маглами. Магловской одежды ни у кого, конечно же, не было, и пришлось срочно ее приобретать, для чего ребята под присмотром миссис Поттер отправились в магазин. Там они вволю повеселились, примеряя на себя самые неожиданные вещи. Больше всех, наверное, веселились продавцы, наблюдая за этим действом: они посматривали на мальчиков с недоумением, едва сдерживая смех. Еще бы — странные покупатели вели себя так, будто в подобном магазине никогда раньше не были. Собственно говоря, они и не были, но продавцам это знать было необязательно.

Веселье продолжалось, пока миссис Поттер, изо всех сил старавшаяся казаться строгой, не приструнила их. На что Джеймс и Сириус отреагировали, состроив одинаковые невинные физиономии, Ремус смущенно потупился, а Питер по обыкновению стушевался. Миссис Поттер усмехнулась, не впечатленная их представлением.

Быстро пообедав, мальчики побежали к соседям. Дом их, внешне непохожий на дом Поттеров — победнее и поменьше, — был таким же теплым и уютным.

— Дик! Эй, Дик! — закричал Джеймс прямо с улицы.

Со второго этажа высунулась светловолосая кудрявая голова.

— Джим! Давно приехал?

— Вчера. Выходи, давай.

— Ага, — голова скрылась в доме, и пару минут спустя на улицу выбежал невысокий круглолицый мальчишка, их ровесник, в легкой синей курточке.

Джеймс представил всех друг другу и спросил:

— А Генри и Элиза где?

— Генри умчался куда-то с утра, а у Лиз новое увлечение: вышивает.

— И давно?

— Да уж пару недель.

— Да ну? — удивился Джеймс. — Это ж настоящий рекорд! — и пояснил друзьям: — Элиза — сестра Дика — увлечения меняет каждую неделю.

— И ничего не каждую! Все ты врешь, Джеймс Поттер! — раздался возмущенный девчачий голос.

На пороге дома стояла очаровательная девочка лет десяти с короткими светлыми косичками. Смерив Джеймса недовольным взглядом, который тот нагло проигнорировал, она подошла и чинно представилась:

— Элиза Паркер.

Сириус сориентировался первый — отвесив даме самый что ни на есть великосветский поклон, он поцеловал протянутую руку.

— Сириус Блэк. Счастлив познакомиться с вами, миледи, — правда, глаза его при этом сверкали озорством.

— Взаимно, — девочка лишь слегка вздернула брови, услышав его имя, и сделала книксен. — Приятно встретить воспитанного человека.

— Понял, Джим? — подмигнул Джеймсу ее брат. — Подразумевается, что мы с тобой — невоспитанные.

— А что, не так? — девочка строго посмотрела на него и вдруг весело рассмеялась, вслед за ней рассмеялись и мальчишки.

— А если серьезно — кто эти мальчики?

Снова последовали взаимные представления. На деле Элиза оказалась нормальной девчонкой, вовсе не такой чопорной, как могло показаться по ее приветствию. Просто таким образом, как тихонько объяснил Дик, она всегда проверяла реакцию новых знакомых. И, похоже, Сириус произвел на нее большое впечатление. Немного поколебавшись, она все же спросила:

— Тебя правда зовут Сириус? Такое странное имя…

— Родительская прихоть, — поморщился тот.

Элиза посмотрела на него внимательно, но больше ничего не сказала, женским чутьем поняв, что собеседнику тема неприятна.

Дик внес предложение покататься на велосипеде, на что волшебники недоуменно переглянулись, и только Джеймс хихикнул, забавляясь ситуацией. Пришлось признаваться, что кататься никто из них не умеет, умолчав, что и слово «велосипед» они слышат впервые.

— Да ладно! — поразился Дик. — Серьезно не умеете?

Когда он, наконец, уразумел сей факт, то с энтузиазмом предложил обучить гостей этому искусству.

Сириус бросил взгляд на хихикающего Джеймса и тихонько спросил:

— Я так понимаю, ты кататься умеешь?

Джеймс кивнул:

— Меня давно уже научили.

— Значит, будешь инструктором, — и во всеуслышание объявил: — Чур, я первый учусь!

Загадочным велосипедом оказалась конструкция на двух колесах с сидением посередине и педалями, которые предполагалось при езде крутить ногами. Питер посмотрел на устройство с опасением, Ремус с некоторым сомнением, у Сириуса же загорелись вострогом глаза не столько оттого, что он научится чему-то новому и непонятному, сколько при мысли о том, что сказала бы его маман, если бы узнала, чем он тут занимается. И с кем общается. Подумать только: наследник древнейшего и чистокровнейшего собирается чему-то учиться у маглов! Родителей бы точно удар хватил. При этой мысли Сириус усмехнулся. Впрочем, велосипед и сам по себе внушал энтузиазм.

И началось… Под хохот Джеймса и сдержанные смешки маглов, не решавшихся в открытую смеяться над пока еще не очень знакомым мальчиком, Сириус пытался сначала оседлать велосипед, а потом заставить его двигаться. Пару раз он навернулся, но совершенно не огорчался этим и, отряхнувшись, вставал, по-прежнему улыбаясь. Зато когда у него, наконец, получилось, Сириус с торжествующим видом проехался по дорожке, проходившей мимо дома Дика и Элизы, лихо развернулся и уже уверенно помчался обратно. Зрители взорвались приветственными криками.

— Молодец, Сириус! — Джеймс хлопнул друга по плечу. — Я сам дольше учился.

Ремус, внимательно выслушавший все инструкции и сделавший выводы из наблюдения за Сириусом, научился еще быстрее и даже не упал ни разу. Хуже всего пришлось неуклюжему Питеру: держать равновесие для него было задачей почти невыполнимой. Но после получаса падений, смеха, подбадриваний и инструктажа поехать получилось и у него. Сириусу понравился новый способ передвижения, чем-то он напоминал полет на метле. Во всяком случае, точно также ветер бил в лицо, и создавалось, хоть в данном случае и мнимое, ощущение полета. Чтобы усилить это ощущение он попытался поехать, отпустив руль и раскинув руки в стороны. Первый раз чуть не полетел на землю, но в итоге своего добился. Ремус покрутил пальцем у виска, а Джеймс загорелся желанием повторить его подвиг. Ну, конечно, эти двое ведь не могут, чтобы не посоревноваться друг с другом. Даже Дик и Элиза это заметили, хотя вместе их видели первый день.

— Они что, всегда так… делают все наперегонки? — спросил Дик.

— Практически, — усмехнулся Ремус. — Иногда это даже бывает полезно — когда они соревнуются в учебе.

— А с нами Джим никогда не соревновался, — задумчиво произнес Дик.

Ремус удивленно на него покосился — что он имел в виду? Но уточнить этот вопрос не успел: Джеймс с Сириусом подкатили к ним и резко затормозили так, что песок полетел из-под колес, ужасно довольные собой и друг другом.

Вечером, когда мальчишки собрались в комнате Джима, обсуждая прошедший день и строя планы на завтра, Ремус вдруг заявил:

— А знаешь, Сириус, ты очень понравился Элизе…

— С чего ты взял? — Сириус недоуменно хлопнул ресницами.

Ремус усмехнулся:

— Да она весь день с тебя глаз не сводила. И слепой бы заметил.

Сириус некоторое время удивленно смотрел на друга, а потом рассмеялся и, растянувшись на полу, довольно заявил:

— Су-у-упер! Если маман узнает, ее удар хватит!

На следующий день Генри — старший брат Дика и Элизы — предложил пойти в кино. На этот раз даже Джеймс не понял, о чем речь. Мальчики недоуменно переглянулись, но сделали вид, что прекрасно все знают. Они даже и не подозревали, какой их ждет сюрприз!

Когда в обширном зале погас свет и на громадном полотне впереди появилось живое изображение, все четверо дружно вздохнули, едва удержавшись от того, чтобы не закричать. Пораженные зрелищем как таковым, они поначалу не очень-то вникали в сюжет. А когда вникли… В общем, домой они вернулись в полном восторге, и Сириус с сияющими глазами решительно заявил:

— На следующий год записываюсь на магловедение!

Друзья дружно его поддержали: маглы им нравились все больше и больше.

Каникулы пролетели незаметно, как один день. Мальчики остались бы довольны ими, если бы не то, что произошло прямо перед их отъездом в школу.

Утром в последний день каникул они проснулись от громких взволнованных голосов, доносившихся с первого этажа. Они недоуменно переглянулись — что могло произойти, чтобы заставить родителей Джеймса говорить с такой тревогой и… болью? Спустившись в гостиную, друзья обнаружили там не только мистера и миссис Поттер, но и Джеймса, который сидел рядом с матерью, уткнувшись лицом ей в плечо. Она ласково гладила его по непокорным вихрам и что-то тихонько шептала. Плечи его явственно вздрагивали. Джеймс… плакал?! Да и у самой миссис Поттер глаза были красными от слез. Мистер Поттер, нервно расхаживающий по гостиной, не плакал, но был бледен и мрачен.

— Что случилось? — тихо спросил Ремус.

Все присутствующие вздрогнули, а Джеймс, отпрянув от матери, принялся поспешно и неловко вытирать глаза. Сириус не сводил с него встревоженного внимательного взгляда. Захотелось убить того, кто довел храброго и жизнерадостного Джима до такого состояния.

— Кто-то напал на наших соседей, — глухо ответил мистер Поттер и, немного помолчав, заключил: — Погибли все.

Мальчики судорожно вздохнули. Тысяча вопросов закрутилась у них в головах. Как — все? И дети? И веселый бесшабашный Дик? И милая озорная Элиза? Как это могло произойти?

— Почему? — озвучил все эти вопросы Ремус.

Не совсем внятная формулировка, но его поняли.

— Никто не знает, — мистер Поттер устало потер переносицу. — Это случилось ночью, и там уже работает магловская полиция. Но они ничего не понимают — говорят, на телах нет никаких следов. А самое странное, что над домом висел знак, которого не видели маглы: черный череп, изо рта которого высовывается змея.

Сириус подумал, что если даже у него, знакомого с соседскими детьми всего несколько дней, их смерть вызвала потрясение, что же должен сейчас чувствовать Джим, который знал их всю жизнь? Вон он сидит бледный как смерть, а в глазах, несмотря на все усилия, по-прежнему стоят слезы. И выглядит он таким потерянным, что сердце сжимается. Сириус опустился на диван рядом с другом и крепко сжал его руку. Джеймс в ответ бросил на него благодарный взгляд: «Я держусь, Сириус».

Мистер Поттер тяжело вздохнул и продолжил:

— Все это говорит о том, что Паркеров убили волшебники. И то, что на них нет никаких ран, только подтверждает это. От Авады не остается следов.

— Чарльз, — укоризненно произнесла его жена, — не стоит об этом при детях.

Но тот только покачал головой и решительно возразил:

— Они должны знать, Дори, чтобы быть готовыми, — и снова обращаясь к мальчикам: — Боюсь — это Волдеморт начинает действовать. Все к тому шло…

Он снова замолчал, оставив друзей осознавать услышанное. Сириус в основном пытался осознать факт, что тех детей, с которыми они еще вчера играли и смеялись, больше нет. Совсем нет. А вот Ремус, нахмурившись, думал о том, что же будет дальше, если уже сейчас Волдеморт начинает с убийств ни в чем неповинных людей. Только потому… А почему, собственно? Потому что они маглы? Судя по пропагандируемым Волдемортом идеям, так оно и было. Но не может же он убить всех маглов!

* * *

С каникул неугомонная четверка вернулась странно притихшей. Лили с недоумением изучала их весь первый день учебы. Они не шумели, не шутили, не задирали слизеринцев, на уроках сидели тихо-тихо. Даже учителя начали подозрительно поглядывать на них. Что же могло случиться, чтобы привести шумных мальчишек в столь подавленное состояние? Вечером в гостиной, когда они устроились у камина, обложившись учебниками — УЧЕБНИКАМИ, — Лили решилась спросить напрямую. После ее вопроса они так долго внимательно на нее смотрели, ничего не говоря, что Лили поежилась. Наконец, Блэк, бросив вопросительный взгляд на Поттера и получив от него кивок, соизволил ответить:

— Соседей Джима — маглов — убили вчера ночью.

Лили тихонько вскрикнула и прижала ладонь ко рту:

— Ой, Джеймс, мне так жаль…

Тот молча кивнул. Лили хотела уже отойти, поскольку сказать в такой ситуации все равно нечего, а они не были друзьями, чтобы предлагать ему сочувствие, но ее остановили слова Люпина:

— Это не простое убийство, Лили, — и когда она вопросительно на него посмотрела, он добавил: — Ты слышала про волшебника по имени Волдеморт?

Лили вздрогнула и кивнула:

— Да, читала в газете еще осенью.

Неужели это то, о чем она подумала тогда? Неужели начинается война?

— Соседей Джима убили волшебники. Мистер Поттер считает, что это Волдеморт приступает к осуществлению своих идей, — Ремус посмотрел на нее внимательно и серьезно. — Ты маглорожденная, Лили. Тебе и твоим родным опасность угрожает в первую очередь. Я не хочу тебя пугать, просто ты должна знать, что происходит.

Лили снова кивнула, скорее машинально. От слов Ремуса по телу пробежали мурашки. Как же она не подумала? Если она здесь, в Хогвартсе — в безопасности, то ее родителей и сестру никто не защитит. Что же делать?

Позже в спальне Лили рассказала обо всем Элинор, которая была полукровкой, и поделилась своими страхами с Алисой. Подруга пыталась утешить ее, но что она могла сделать? Впервые со времени поступления в Хогвартс Лили засыпала с тревогой на сердце.

На следующий день, после долгих колебаний Лили снова заговорила о Волдеморте с Северусом. Но он опять не поддержал ее опасений и заявил, что это всего лишь догадки и тех маглов мог убить кто угодно. А когда Лили попыталась возразить, обронил, что ему в принципе неинтересно говорить о каких-то маглах, что бы там с ними не происходило. Лили пораженно замолчала и уставилась на друга. Неужели он всегда был таким, или это общение с Эйвери, Розье и Малфоем так изменило его?

Лили не стала спорить, боясь спровоцировать новую ссору, но в ее душе появилось сомнение, что Северус вовсе не такой добрый, как ей казалось.