История Мародеров (джен)

Началась усиленная подготовка к экзаменам, а у Джеймса еще и не менее усиленные тренировки перед финальным матчем, и Лили надолго забыла про его обещание покатать ее, вспомнив об этом уже после Пасхальных каникул.

На каникулах Сириус только заехал к Поттерам забрать свои вещи, после чего, несмотря на бурные протесты Джеймса, переселился в дом дяди Альфарда, который теперь стал его домом. Домовиков дядя не держал, и пришлось разбираться со всем самостоятельно, что, впрочем, Сириуса нисколько не огорчало. Этот дом, небольшой, но уютный, он полюбил еще с прошлого визита сюда почти два года назад.

Разбираясь в вещах дяди, Сириус нашел старый-старый семейный фотоальбом, где с удивлением обнаружил свою мать маленькой девочкой. Он бы никогда и не догадался, что это она, если бы не подпись под фотографией. Сириус недоуменно изучал хорошенькую девчушку, задорно улыбавшуюся ему, и не мог поверить, что Вальбурга могла быть такой. Даже в детстве. Но еще больший шок его ждал, когда он увидел ее вместе с братом. Альфард — тогда еще молодой человек на вид лет двадцати пяти — держал на плечах маленькую девочку, которая радостно смеялась, крепко держась ручонками за его голову. Сразу было видно, что брата она очень любит. Что же произошло с ними? Почему из веселой симпатичной девчушки выросла надменная презрительная аристократка с ледяным сердцем? Ответа на этот вопрос у Сириуса не было, а единственный, кто мог бы и согласился бы об этом рассказать, умер. И теперь юноша глубоко сожалел, что не догадался поинтересоваться у дяди раньше, какой была его мать в детстве и что с ней потом случилось.

Существенный минус этого замечательного дома состоял в том, что здесь все напоминало о дяде Альфарде и заставляло острее чувствовать боль потери. И Сириус большую часть времени проводил у Джеймса, благо этой весной Мародеры сдали экзамен по аппарации, и проблем с перемещением в пространстве у них не было. Исключением был Питер, которому семнадцать исполнялось второго июня.

В семье Поттеров Сириус по-прежнему оставался желанным гостем, а миссис Поттер, кажется, в тайне сожалела, что он съехал от них, беспокоясь, как мальчик устроится один. Ведь для нее, как и для всякой матери, Джеймс и Сириус оставались детьми, нуждающимися в опеке.

Все каникулы парни только и делали, что аппарировали друг к другу, вовсю пользуясь новыми возможностями. Так что в своем новом доме Сириус появлялся, только чтобы переночевать.

* * *

Заранее, еще в поезде надев свой кулон иллюзий, Лили устроилась на заднем сиденье машины рядом с Петуньей и думала, что бы такое нафантазировать. Петунья, как ни странно, молчала и только смотрела в окно на проплывающие мимо городские улицы.

— Как дела в школе, дорогая? — спросила мама, нарушив всеобщее молчание.

Лили пожала плечами:

— Как обычно.

Она не очень представляла, о чем можно рассказать. Школа — она и есть школа: уроки, экзамены, друзья. И тут ее осенило:

— Кстати, я же теперь могу показать вам, что я умею, поскольку я — совершеннолетняя.

— Но, Лили, — возразил папа, — тебе же семнадцать...

— Да, но в волшебном мире совершеннолетие считается именно с семнадцати лет. И отныне я могу колдовать и на каникулах.

Петунья заметно напряглась при этих словах и бросила на сестру взгляд полный отвращения. Но опять промолчала. Интересно, что это с ней произошло?

— О! — мама живо повернулась к ней с переднего сиденья. — А можешь сейчас сделать что-нибудь интересное?

— Ну-у... — Лили задумалась, что можно продемонстрировать. — Пожалуй, вот. Орхидеус!

Ей на колени упал небольшой букет, и Лили протянула его маме. Та восхищенно ахнула и понюхала цветы:

— Какая прелесть!

Папа бросил на букет быстрый взгляд, улыбнулся и снова сосредоточился на дороге. Лили хотела было продемонстрировать возможности своего кулона прямо здесь, но вовремя вспомнила, что это может отвлечь папу, и они попадут в аварию.

Зато, как только они оказались дома, Лили нафантазировала себе старинное пышное платье, высокую прическу в стиле XVIII века, а по всей гостиной то тут, то там появились небольшие радуги, и в воздухе явственно запахло нежным цветочным ароматом. Родители заулыбались и зааплодировали, Петунья же, затравлено глянув на сестру, тут же убежала к себе, громко протопав по лестнице.

— Что с ней такое? — удивленно спросила Лили.

— В каком смысле?

— Она всю дорогу молчала, не пыталась меня уязвить или оскорбить... Вообще какая-то притихшая...

Родители переглянулись и тяжело вздохнули.

— Нам пришлось применить крайние меры, — произнесла мама. — Поскольку Петунья никак не хотела хотя бы попытаться жить в мире с тобой, мы поставили ее перед условием: либо она перестает тебя задевать, либо ее свадьба с Верноном не состоится.

Лили покачала головой и горько сказала:

— Не стоило этого делать. Отношения Петуньи ко мне это не изменит, разве что в худшую сторону.

— Да, наверное, — вздохнул отец. — Но она должна, наконец, понять, что ее поведение уже выходит за всякие рамки.

Решив еще раз попробовать помириться с сестрой, если не ради себя, то ради родителей, которых эта ситуация, конечно, очень огорчала, Лили сняла кулон, уничтожив тем самым иллюзию, и поднялась к ее комнате.

— Туни! — Лили постучала в дверь. — Можно с тобой поговорить?

Несколько мгновений длилась тишина, и Лили уже подумала, что Петунья не ответит. Но тут дверь распахнулась, и сестра появилась на пороге комнаты, раздраженная и недовольная.

— Чего тебе? — не слишком любезно спросила она.

— Туни, я не хочу с тобой ссориться. Давай хотя бы попробуем нормально общаться. Мы ведь дружили когда-то. Ну, что я тебе сделала, в конце-то концов?

— Отравила мою жизнь, только и всего, — бросила Петунья. — Оставь меня в покое — это лучшее, что ты можешь сделать!

С этими словами Петунья захлопнула дверь у нее перед носом. Лили протяжно вздохнула.

— По крайней мере, я попыталась, — обреченно пробормотала она, глядя на закрытую дверь.

Значит, можно забыть о том, что у нее когда-то была любящая сестра. Впрочем, Лили и не думала, что у нее что-то получится, но в душе все-таки оставалась маленькая надежда исправить отношения с Петуньей. Они ведь сестры, и Лили очень переживала из-за этой вражды. Но саму Петунью, похоже, это нисколько не волновало.

* * *

По возвращении в Хогвартс Лили полностью погрузилась в подготовку к экзаменам, удивляясь, как мальчишки могут быть такими беспечными. Временами Ремусу удавалось-таки засадить их за учебники, но и его влияния не всегда хватало. А когда приблизилось полнолуние, они и вовсе забросили это дело.

Той ночью Лили никак не могла уснуть и, некоторое время поворочавшись в кровати, решила спуститься в гостиную, где обнаружила, что бессонница не только у нее. За высоким окном можно было видеть россыпь звезд в темном небе и громадный розовато-желтый круг полной луны. А на его фоне возле окна — темный человеческий силуэт, словно обведенный по краю лунным светом. Выглядело это необычайно красиво и несколько сюрреалистично.

Лили даже залюбовалась этой картиной. Тут же захотелось ее зарисовать, благо она прихватила с собой альбом, думая заняться хоть рисованием, раз уж все равно не спится. Но с другой стороны, ее мучило любопытство — кому еще не до сна в эту ночь?

В следующее мгновение она поняла, что у окна стояла девушка, которая вглядывалась во тьму ночи, сжав пальцами подоконник. А спустившись вниз, Лили узнала ее.

— Марлин? — нерешительно окликнула она подругу.

Та вздрогнула и резко развернулась с выражением легкой паники на лице, но при виде Лили облегченно вздохнула.

— Тоже не спится? — спросила Лили.

Марлин кивнула:

— С тех пор, как я узнала про их прогулки с Ремусом в полнолуние, не могу спать в эти ночи. Только не говори им, пожалуйста...

Лили озабоченно нахмурилась:

— А были случаи, чтобы кто-нибудь пострадал?

— Насколько я знаю — нет. Но все равно... Мне как-то страшно.

До сих пор Лили особенно не задумывалась об этом, но теперь она почувствовала, что тревога Марлин передалась и ей. Да, везде говорится, что оборотни неопасны для животных. Да, они уже два года так развлекаются, и ничего не случилось. Но... олень ведь не хищник, что он может сделать с волком, если тот вдруг на него нападет? Лили оборвала себя. Нет, надо мыслить позитивно.

— Не против, если я составлю тебе компанию? — спросила она.

— Конечно, — Марлин улыбнулась. — Вдвоем не так тоскливо.

Она снова повернулась к окну, а Лили зажгла свечи на столе и открыла свой альбом. Пока Лили рисовала, они болтали обо всем на свете, не касаясь только темы полнолуния. Вдвоем действительно оказалось проще отвлечься от своей тревоги. Закончив рисунок, Лили сама не заметила как уснула прямо в кресле.

— Лили, — кто-то потряс ее за плечо, — Лили, проснись.

Девушка открыла глаза и удивленно заморгала, увидев склонившуюся над ней Марлин.

— Я что, заснула?

— Да. Надо уходить. Они скоро вернутся. Не надо, чтобы нас заметили.

Лили выбралась из кресла и поморщилась, почувствовав, как болит все тело после сна в неудобной позе. За окном брезжил рассвет. Попрощавшись, девушки разбежались в свои спальни. Уже поднявшись на самый верх лестницы, Лили услышала шорох портрета, закрывающего вход, и тихие шаги. Обернувшись, она заметила три тени, проскользнувшие в мальчишеские спальни. Лили вздохнула — значит, все в порядке.

На следующий день, на истории магии Лили отправила Джеймсу записку: «Кто-то обещал меня покатать...» Прочитав ее, Джеймс ухмыльнулся и тут же застрочил ответ: «Сегодня после уроков у хижины Хагрида».

«Хочешь сказать, кататься будем в Запретном лесу?»

«А где ты хочешь — в Хогвартсе? Представь себе эту картину: идет по коридорам школы такой олень со старостой Гриффиндора на спине...»

Лили представила и с трудом сдержалась, чтобы не рассмеяться. Да уж — картина получилась феерическая.

«Ладно, ты прав. Но это точно не опасно?»

«Доверься мне».

Лили хмыкнула и посмотрела на Джеймса, тот вопросительно приподнял брови, и она кивнула. Джеймс расплылся в счастливой улыбке, и Лили просто не могла не улыбнуться в ответ.

— Любовная переписка? — раздался над ухом голос Алисы.

Лили подпрыгнула:

— Лиса! Так и заикой можно сделать!

— Извини. Но признайся, Джеймс тебе нравится.

— Ну... нравится, да. Но это еще ничего не значит!

— Конечно, — насмешливо согласилась Алиса и вернулась к своему конспекту.

Точно, конспект! Она же совсем забыла о том, что надо записывать лекцию. Лили постаралась сосредоточиться на словах профессора Бинса, но мысли то и дело переключались на предстоящую прогулку. С Джеймсом. Почти свидание. Со вздохом Лили сдалась и, подперев щеку рукой, принялась разглядывать пейзаж за окном.

Последним уроком у Лили была травология, которую Джеймс не стал брать после пятого курса, так что возвращалась она с нее одна. То есть не совсем одна — с Алисой. Короче, без Джеймса. Закинув сумку с учебниками в спальню, она поспешила к хижине Хагрида, выслушав попутно ехидное замечание подруги:

— Никак, на свидание собралась?

Джулия и Элинор тут же навострили уши, но Лили только пожала плечами, будто не поняла о чем речь.

Джеймс уже ждал ее неподалеку от хижины, подкидывая и ловя снитч. Сколько времени эта его манера страшно раздражала Лили, а теперь она невольно залюбовалась. Во-первых, сейчас он не играл на публику, поскольку вокруг никого не было. А во-вторых, надо признать, выглядела эта игра очень эффектно: у Джеймса была потрясающая реакция и ловкость, а, кроме того, невероятная грациозность движений. Вдруг появилось совершенно иррациональное желание запустить пальцы в его лохматую шевелюру и взлохматить ее еще больше.

— Привет!

Джеймс вздрогнул и, как-то виновато на нее посмотрев, поспешно засунул снитч в карман. Лили слегка улыбнулась — видимо, решил, что она опять будет его упрекать в позерстве.

— Пошли?

Лили кивнула и двинулась следом за ним к Запретному лесу. Что-то в последнее время она все чаще и чаще нарушает правила. А еще староста! Однако было в этом и что-то такое... непреодолимо привлекательное. Не зря же говорят, что запретный плод сладок.

Запретный лес весной был совсем не таким как зимой. Тогда он производил несколько жутковатое впечатление, а сейчас было даже не понятно, почему он запретный. Единственным его отличием от обычного леса было отсутствие пения птиц. Зато в воздухе стоял густой аромат цветов. Отошли они не очень далеко — ровно настолько, чтобы никто не мог увидеть их ни из замка, ни со школьного двора.

— Готова? — Джеймс хитро улыбнулся.

Лили молча кивнула, и в следующее мгновение перед ней стоял невероятно красивый величественный олень. Вокруг глаз у него были светлые отметины, повторяющие форму очков.

— Красавец! — восхищенно выдохнула Лили и ласково погладила оленя по шелковистой морде и мягкому носу.

Тот фыркнул и переступил ногами. Его карие — человеческие — глаза весело и довольно блестели. Лили оценила свой рост и высоту оленя и недоуменно спросила:

— И как же я на тебя заберусь?

Сохатый немедленно опустился перед ней на колени.

— Спасибо.

Лили залезла ему на спину, крепко обхватив шею руками, и он осторожно, стараясь не испугать ее, поднялся на ноги. Сначала Сохатый шел довольно медленно, давая ей время привыкнуть, а потом побежал все быстрее и быстрее. И вот они уже несутся через Запретный лес широкими прыжками. Лили крепче прижалась к шее оленя, ощущая щекой теплую шелковистую шерсть. Ей, всегда боявшейся высоты, почему-то было совершенно не страшно во время этой скачки. Почему-то казалось, что пока он рядом, с ней не может произойти ничего плохого.

Но если Лили думала, что это была быстрая скачка, она глубоко заблуждалась: Сохатый выбежал из леса на поле, где-то в окрестностях Хогсмида, и здесь, где не было ни деревьев, ни кустов на каждом шагу, помчался так, что дух захватывало. Высокие полевые травы расступались и вновь смыкались за ними. Теплый весенний ветер свистел в ушах, бил в лицо и трепал волосы. Лили отстраненно подумала, что после этой прогулки она будет взъерошенной не хуже Джеймса. Хотелось кричать и смеяться от счастья. Встретившуюся им по пути узенькую речку они просто перепрыгнули одним махом. Лили взвизгнула и еще крепче вцепилась в шею оленя, а потом рассмеялась и легонько шлепнула его:

— Показушник.

Но в ее голосе было слишком много веселья, чтобы принять ее реплику за упрек, и олень довольно фыркнул.

Вернулись они буквально за десять минут до отбоя и со всех ног кинулись в Гриффиндорскую башню.

— Ой, у меня же дежурство сегодня! — Лили хлопнула себя по лбу. — Как я могла забыть?!

— Ты только так, как есть, не ходи, — усмехнулся Джеймс.

— А что?

— Загляни в зеркало — узнаешь.

— Это что еще за намеки? — Лили грозно нахмурилась.

Джеймс рассмеялся и отпрыгнул в сторону, спасаясь от ее праведного гнева. Она хотела уже запустить в него чем-нибудь, но побоялась, что если начнется потасовка, она точно опоздает на дежурство.

— Тебе крупно повезло, Джеймс Поттер, что я тороплюсь!

— Не сомневаюсь, — насмешливо согласился этот нахал и совсем другим тоном добавил: — Спокойной ночи, Лили.

— Спокойной ночи, — уже начав подниматься, она обернулась: — Джим?

— Да? — его глаза прямо-таки засияли, когда она назвала его уменьшительным именем.

— Спасибо. Это было чудесно.

— Обращайся, — он улыбнулся и взлохматил себе волосы.

Никогда раньше Лили не замечала, как ему идет эта мальчишеская улыбка. Он стоял внизу, засунув руки в карманы, и был невероятно привлекательным с этой своей небрежной позой, взлохмаченными волосами и веселыми искорками в теплых карих глазах. Лили тряхнула головой, чтобы привести мысли в порядок и, махнув ему в последний раз рукой, бегом поднялась в свою спальню, где была встречена удивленными возгласами соседок и вопросом Алисы:

— Ты откуда в таком виде?!

— Да что ж вам всем мой вид так не нравится? — шутливо посетовала Лили и подошла к зеркалу.

И едва поверила в то, что там увидела. Нет, эта растрепанная девушка с пылающими щеками и горящими каким-то невероятным пламенем глазами, не могла быть Лили Эванс.

— Однако... — озадаченно произнесла она.

— Ну, и кто этот счастливчик? — хитро спросила Джулия.

— Ты о чем? — Лили уставилась на нее с искренним недоумением.

— В кого ты влюбилась? Ты же со свидания пришла? — уточнила Элинор.

— Да с чего вы взяли? Не было у меня никакого свидания. Просто... дружеская встреча.

— С мальчиком?

— А что, с мальчиком нельзя дружить?

— Ну да, ну да, — Джулия насмешливо покачала головой. — От друзей, знаешь, с таким лицом не возвращаются...

Лили фыркнула:

— Некогда мне с вами спорить. У меня дежурство через пару минут.

С этими словами она гордо удалилась в ванну, не обращая внимания на смешки девчонок, чтобы умыться и причесаться, как следует.

Все дежурство в паре с равенкловцем Мэтью Спрингом она улыбалась с мечтательным выражением на лице, односложно и невпопад отвечая на его вопросы. В конце концов, он сдался и оставил попытки завязать разговор.

* * *

Пролетел май, прошли экзамены, в Хогвартсе остались только семикурсники на выпускной бал, остальные же студенты разъехались по домам.

В начале июля Мародеры все вместе отправились в лес на севере страны, подальше от всякого человеческого жилья, чтобы провести там полнолуние. Этот лес они отыскали еще в Пасхальные каникулы, заранее проверяя места, где нет людей. Родителям Ремус сказал, что хочет провести эти дни один и знает безопасное место. Они протестовали, конечно, решив, что он убегает от них, чувствуя себя обузой, но в итоге сдались.

Лес этот находился в глухих, совершенно необитаемых местах, и там точно исключалась возможность наткнуться на людей. Три дня подряд с наступлением ночи они носились друг за другом, пугая зверей и птиц, наслаждаясь свободой, молодостью и силой. В школе Ремус никогда не мог полностью расслабиться: слишком близко был Хогсмид, да и Хогвартс. Это постоянно заставляло его нервничать, бояться, что однажды они встретят людей во время своих вылазок и друзья не смогут его удержать. А здесь он мог забыть обо всем и почти наслаждался их звериными играми. Днем, оставив Ремуса под присмотром Питера, Джеймс и Сириус аппарировали в ближайший населенный пункт и приносили оттуда еду и шоколад.

Бледный и измученный, но несмотря ни на что счастливый Ремус задумчиво изрек, когда они покидали лес:

— Никогда бы не поверил, что скажу это, но... полнолуние в этот раз было для меня... радостным.

Кажется, он сам удивился, что сказал такое.

Когда Ремус полностью оправился, Мародеры решили навестить девушек. И начали с Лили.

Увидев их на пороге своего дома, она была удивлена, но, судя по всему, удивлена приятно. Во всяком случае, она сразу заулыбалась и пригласила их на чай, сообщив, что они прибыли как раз ко времени послеполуденного чаепития.

Семья Эванс, включая Петунью, про вредный характер которой они были наслышаны от Алисы, уже сидела за столом. Джеймс оценивающе посмотрел на худую белобрысую девицу с недовольной миной на лице, ни капли не похожую на Лили. Казалось невозможным, чтобы эти две девушки были сестрами. Зато про мистера и миссис Эванс можно было сразу сказать, что это родители Лили. Она не была явной копией матери или отца, но походила на обоих одновременно. Яркие зеленые глаза и нежный овал лица она унаследовала от матери, молочно-белую с россыпью едва заметных веснушек кожу — от отца. А вот темно-рыжие волосы, похоже, были своеобразным сплавом отцовской пшеничного цвета шевелюры и материнской каштановой. Вот интересно, в кого же старшая дочь у них блондинка?

— Мам, пап, — спросила Лили, войдя в комнату, — вы не против гостей?

— Вообще, нет, — несколько растерянно ответила миссис Эванс, оглядев их компанию. — Но хотелось бы, чтобы предупреждали заранее.

— Для меня это тоже сюрприз, — возразила Лили.

— Извиняемся за столь внезапное вторжение, — произнес Ремус. — В наше оправдание могу сказать, что мы не предполагали, что попадем к столу.

— Может, нас оправдает и то, что мы не с пустыми руками, — добавил Джеймс, доставая пакет с волшебными сладостями, который они прикупили по дороге.

Лили, посмотрев на этот пакет, потом на сестру, едва заметно усмехнулась.

Родители Лили живо интересовались волшебным миром, и парни больше говорили, чем ели, предоставив хозяевам оценить принесенное ими угощение. Что касается Петуньи, она хоть и делала вид, что все это ей глубоко противно, слушала, тем не менее, затаив дыхание.

— ...и она тогда вдруг раз — и делается похожей на ангелочка: кудряшки золотистые, голубые глаза на пол лица, и выражение на ее хитрой мордочке такое умильное-умильное. Просто золото, а не ребенок! — Сириус рассказывал про их последний визит к его кузине Андромеде и про свою дорогую племяшку. — Но Меди этим не проймешь. Зато Тед, по-моему, с трудом сдерживался, чтобы не начать хохотать.

— И многие из вас так могут менять внешность? — заинтересованно спросил мистер Эванс.

— Нет, — Сириус качнул головой. — Метаморфы очень редко встречаются — уникальный дар.

Он явно гордился своей необычной племянницей.

В течение всего его рассказа Петунья смотрела на него, чуть ли не открыв рот. Джеймс усмехнулся. Все-таки Сириус — невозможный человек: умудряется расположить к себе даже таких вредных и недоброжелательных людей, как Петунья Эванс. Хотя, возможно, тут все дело просто в том, что она девушка, а еще ни одна девушка не могла остаться к Бродяге равнодушной. Не отрывая взгляда от Сириуса, она рассеянно взяла шоколадную лягушку и открыла коробку. В следующий миг гостиную огласил истошный визг. Все подпрыгнули и удивленно воззрились на Петунью.

— Она... она... д-д-вигается!.. — пробормотала девушка, глядя круглыми глазами на прыгающую по столу лягушку.

— Извини, мы должны были предупредить, — виновато вздохнул Ремус. — Волшебные сладости часто двигаются.

Лили закусила губу, пытаясь сохранить серьезное лицо. Да уж, если добрая и сострадательная ко всем Лили совершенно не сочувствует своей сестре, как же та ее замучила?! Питер тем временем поймал шоколадную лягушку и услужливо протянул ее Петунье, но та с ужасом и отвращением оттолкнула его руку. Пит пожал плечами и съел лягушку сам. Петунья посмотрела на него так, точно у него появилась вторая голова. Похоже, ей очень хотелось немедленно уйти из-за стола, но она почему-то осталась до конца.

Попрощавшись с Эвансами, Мародеры вместе с Лили отправились к Марлин. МакКинноны жили в Ньюкасле, в городской квартире. До сих пор парни еще не бывали в магловских многоэтажных домах и теперь с интересом осматривались. Впрочем, как заметила Лили, многоэтажными их назвать было нельзя. Старинный английский город, красивейшей архитектуры, был застроен домами не выше пяти этажей.

— Видели бы вы американские города — вот где действительно многоэтажные дома! — мечтательно произнесла Лили. — Там, наверное, этажей по сто бывает.

— Да ну? Это что ж, дом высотой с гору? — изумился Джеймс.

Лили кивнула.

— А ты была в Америке? — сразу заинтересовался Ремус.

— Я не была. Я по телевизору видела.

— По чему? — этот вопрос все четверо задали хором.

Лили, смеясь, принялась объяснять, что такое телевизор.

— А на магловедении этого не рассказывали, — озадаченно произнес Сириус. — Я вообще теперь подозреваю, что наш профессор магловедения знает о маглах не больше, чем мы.

— А они друг другу не мешают, живя в одном доме? — поинтересовался Питер.

— Нет, — с веселой улыбкой объяснила Лили. — У них квартиры отделены друг от друга, так что они не в одном помещении живут.

Марлин с радостным возгласом тут же кинулась Сириусу на шею, и Джеймс задумчиво покосился на Лили — интересно, она будет когда-нибудь так же радостно его встречать? Квартира оказалась весьма просторной и даже двухэтажной.

— Мам, пап, это мои друзья, — начала их представлять Марлин и под конец объявила с особой интонацией: — А это — Сириус.

Родители Марлин одарили его изучающим взглядом. Сириус изобразил самую свою очаровательную улыбку. Джеймс с трудом сдержал смешок, когда МакКинноны приветливо заулыбались в ответ. Невозможный человек. Вот что значит природная харизма!

— Счастливы наконец-то с вами познакомиться, — учтиво произнес мистер МакКиннон — симпатичный брюнет с веселыми серыми глазами. — Наша дочь постоянно про вас рассказывает.

— Особенно про Сириуса, — лукаво вставил Майкл, младший брат Марлин, весело сверкнув голубыми глазами.

Марлин покраснела и дала ему шутливый подзатыльник, на что тот картинно возмутился:

— За что?!

— Чтоб думал, прежде чем рот открывать, — просветила его сестра. — Учишь его, учишь, а все без толку...

Майкл надулся и показал ей язык. Друзья прыснули — очень уж он был похож на саму Марлин, несмотря на совершенно разную внешность. Узнав, что они собираются гулять по городу, Майкл запросился составить им компанию, и родители еле его урезонили, сказав, что нечего путаться под ногами и портить сестре прогулку.

— Мы непременно возьмем тебя с собой в другой раз, — утешил Сириус мальчика, и тот довольно заулыбался.

Ньюкасл — город большой и шумный, с множеством домов и магазинов, огромным количеством людей, спешащих по своим делам. Не Лондон, конечно, но все-таки... Друзья продвигались вперед очень медленно, подолгу останавливаясь чуть ли не перед каждой витриной самых разнообразных магазинов. Марлин с Лили смеялись и объясняли парням предназначение выставленных в витрине вещей.

— А это что такое? — спросил Сириус, когда они остановились перед очередным магазином, у входа в который стояла конструкция, отдаленно напоминавшая велосипед. Во всяком случае, на двух колесах.

— Это мотоцикл, — ответила Марлин. — На нем ездят.

— Как на велосипеде?

— Откуда ты знаешь про велосипеды?! — хором удивились девушки.

— Джим просветил, — усмехнулся Сириус. — Точнее, его соседи.

Тут улыбка исчезла с его лица и, переглянувшись с Джеймсом, он замолчал.

— Это те, которые... — неуверенно начала Лили.

Джеймс молча кивнул и передернул плечами. Марлин, хоть и не очень поняла, о чем речь, но, видимо, догадалась об общем смысле и переспрашивать не стала. Сириус тряхнул головой, словно отгоняя воспоминания, и гордо заявил:

— Представьте, я даже ездить на велосипеде умею!

— Положим, не ты один, — вставил Ремус.

— Короче, мы все, — заключил Джеймс.

Девушки весело переглянулись и хором ехидно протянули:

— Ну, просто гении!

— В общем, на мотоцикле ездят почти как на велосипеде, — принялась объяснять Марлин. — Только тут не надо крутить педали, поскольку у него есть мотор, и он едет сам, как машина. И скорость поэтому гораздо выше.

У Сириуса загорелись глаза.

— Я хочу такую штуку! — заявил он. — Над ним можно еще немного поколдовать, чтобы он мог летать. Получится незаменимый вид транспорта — куда удобнее, чем на метле.

Он бросил на Джеймса насмешливый взгляд, но тот только усмехнулся, не поддавшись на провокацию. А Марлин тут же заявила:

— Чур, я первая с тобой катаюсь!

Сириус согласно кивнул, все еще разглядывая это магловское чудо, явно уже прикидывая, как над ним можно поработать.

— Ну все. Начинается очередная бредовая затея, — обреченно прокомментировал это Ремус.

Сириус даже не стал возмущаться по поводу «бредовой затеи», настолько был поглощен изучением мотоцикла.

В этом городе было что посмотреть и помимо магазинов. Марлин взялась быть их гидом и провела друзей по всем самым значительным достопримечательностям. Особенно на них произвел впечатление Мост Тысячелетия — внушительное каменное строение, перекинувшееся с одного берега реки Тайн на другой. Они долго стояли на этом широком мосту, болтая и глядя вниз на бегущую под ними реку. Джеймс, устроившийся рядом с Лили, как бы невзначай взял ее руку в свою. Она покосилась на него, но руку не отняла и даже легонько сжала его пальцы.

Прогулка определенно удалась.

Все лето они то и дело путешествовали вместе: то к морю, то в горы, то по городам магглов. И Сириус таки купил себе мотоцикл — внушительного металлического зверя, которым очень гордился. По очереди покатавшись на нем с Сириусом, Мародеры единодушно решили, что ничего лучше и быть не может. Марлин же была просто счастлива — она ведь пока не могла аппарировать в одиночку, а на мотоцикле можно было помчаться куда хочешь! Сириус еще и усовершенствовал его, теперь в любую точку страны на нем можно было попасть в считанные минуты.

Только Лили задумчиво произнесла:

— А мне на Сохатом кататься больше понравилось...

Чем вызвала дружный хохот.

— Чего вы ржете? — «обиделась» Лили. — Вы просто не пробовали!

Пожалуй, это было самое счастливое лето в их школьной жизни, даже несмотря на все более тревожную обстановку в стране.