Тропой василиска (джен)

«Рейви,

Ты не представляешь, как твоё письмо встревожило меня. Вот уже вторую ночь я не смыкаю глаз! Мальчик мой, заклинаю тебя, не спускайся в Тайную комнату, ты не знаешь, что ожидает тебя там! Ни я, ни Арчи не знаем, что задумал Салазар. Только прошу тебя, не вмешивайся. Он не допустит лишней крови, уверяю тебя, никто не пострадает...»

«Но ведь уже пострадали, Риш», размышлял про себя Гарри, перечитывая письмо в третий раз.

Вот уже сорок восемь часов школа была в трауре. Созревшие мандрагоры профессора Спраут не помогли. Совсем не дали никакого эффекта. Все пострадавшие, включая миссис Норрис, сэра Николаса, Джастина, Драко и профессора Флитвика по-прежнему лежали в закрытой палате. К ним никого не допускали, но один раз Гарри удалось попасть к другу вместе с профессором, который пришёл в палату с зельем, приготовленным из купленных мандрагор. И результат остался прежним. Зельевар глухо ударил кулаком по тумбочке, Гарри перевёл взгляд на светловолосого слизеринца. Драко с каждым днём становился слабее и бледнее, равно как и остальные жертвы. Один целитель, присланный из Мунго, заявил, что они могут скончаться к концу месяца. Мальчик видел, как что-то сдерживает внутреннюю энергию друга, словно высасывая из него всё до последней капли. И Гарри знал, кто именно это был. И это было ужасно.

Снейп убрал светлую прядь со лба крестника. Вчера в замок в ярости прибыл Люциус Малфой, директор не смог ему возразить, когда тот приказал целителям приготовить отдельную палату в Мунго, чтобы забрать сына из школы. К счастью и неимоверному облегчению Гарри, смог возразить зельевар. Он отвёл лорда Малфоя в сторону и перебросился с ним всего парой фраз, из которых гриффиндорец ничего не уловил. Теперь на все уроки студенты ходили с профессорами, Гермиона с профессором МакГонагалл, так как строгая женщина даже на секунду не собиралась оставлять ученицу в коридорах, а Гарри был с папой. Потому что теперь, когда появилась такая возможность, он не собирался покидать профессора, чего бы ему это не стоило. Тем более, если снова произойдёт нападение, вероятнее, что именно Гарри сможет защитить папу, нежели наоборот. Профессор не возражал против присутствия мальчика, потому что сам не хотел найти своего ученика где-то в подземельях, скорченным в оборонительной позе на полу.

«...Гарри, я до сих пор не понимаю, что за зелье ты готовишь, но в голову отчаянно бьётся одна мысль. Пусть она и покажется тебе нелепой, но... просто скажи мне, что это не относится к тем жертвам, потому что работу над проектом ты начал практически сразу после случая со старой кошкой вашего завхоза. Рейви, чтобы это ни было — нужны десятки, если не сотни проверок и тестов. Не пробуй зелье! Пожалуйста, береги себя, мой мальчик!»

«Риш, я не могу, просто не могу бездействовать», Гарри вспоминал строки из письма, перекрашивая волосы Рона в каштановый цвет. Они сидели на уроке трансфигурации, демонстрируя декану итог последних пяти уроков — способность изменить цвет волос, глаз, кожи.

— Мистер Поттер! Что за невнимательность! — профессор резко взмахнула палочкой над ярко-жёлтыми волосами Рона. К счастью, Гарри не был сосредоточен, поэтому спустя мгновение голова приобрела привычную рыжую лохматость. — Минус десять баллов с Гриффиндора! И отработка, мистер Поттер. Уж вы-то должны понимать, как опасно рассеивать внимание на моём уроке.

— Простите, мадам, — смущённо пробормотал мальчик. — Рон, давай, лучше ты. Сделай мне волосы с проседью, — внезапно попросил он. Друг-гриффиндорец удивлённо посмотрел на него, но с удовольствием взмахнул новой палочкой:

— Transformero nevio!... Ой, прости, Гарри, я сейчас всё исправлю, — в ближайшем отражении мальчик нашёл свою голову и не смог удержаться от смеха: одна половина была чёрная, вторая — отливала самым натуральным пепельным оттенком седины. — Finite, — буркнул Рон. Прозвенел звонок. Собрав вещи, ребята вышли из класса, и рыжик недовольно заявил: — Знаешь, Гарри, я начинаю подозревать, что дело было не только в сломанной палочке...

* * *

— Поттер, аккуратнее! Нет нужды засыпать половину лаборатории куриной печенью и сушёными пауками, — раздражённо бросил зельевар, не отрываясь от домашних работ шестого курса. Последние дни он плохо спал, варил множество зелий, но ни одно не помогало; на его уроки стали бояться ходить, директор неоднократно вызывал его для бесед, и всегда Снейп выходил от него ещё более раздражённым, чем обычно. Вот такого профессора Гарри боялся, потому что каждое слово, вылетавшее из уст, больно кололо в сердце, и не было никакой защиты, чтобы уйти и спрятаться от этих слов, звуков папиного голоса, его глаз, вновь ставших чужими и холодными.

— Простите, профессор, я всё уберу.

— Не надо убираться, вы не эльф-домовик! Просто не сорите! — рыкнул зельевар. Гарри опустил голову, перетирая последний кусочек печени. Резь в глазах как назло не собиралась проходить.

— Да, сэр.

Гарри тихо переступил от одного котла к самому большому. На слабом огне стоял тот самый котёл с Прима Вита, которая едва не разрушила замок. Он поднял крышку, но она выскочила из вспотевших рук и с грохотом упала на пол. Профессор опрокинул чернильницу и, взмахнув палочкой над пергаментом, в ярости повернулся к перепуганному ученику.

— Вы не можете поработать без шума десять минут, Поттер? Я не намерен терпеть ваши выходки весь вечер! Заканчивайте! Через час освободите мне лабораторию, — и он, не глядя вышел вон. Дверь за ним захлопнулась с не меньшим грохотом. Гарри ошарашенно смотрел папе вслед. Через минуту он очнулся и выбежал следом.

В подземельях стояла могильная тишина, студенты уже спали — прошло пять минут после отбоя. Гарри знал, что в Слизерине дисциплина была железной, а всё благодаря непререкаемому авторитету профессора. Он шёл, прищуриваясь, держась за камни в стене. Днём, когда ученики сновали туда-сюда, факелы сияли гораздо ярче, а теперь в их тусклом огненно-красном свете идти приходилось почти на ощупь. За углом кто-то негромко выругался.

— Рон?!

— Гарри, это ты? — с сомнением уточнил голос впереди, Гарри зажёг Люмос, дав себе мысленный пинок за то, что не догадался раньше.

— Я. Рон, что ты тут делаешь? — поразился гриффиндорец.

— Я подумал, что стоит встретить тебя, всякое может случиться... — пробормотал рыжик, почёсывая нос длинной светлой палочкой.

— А с тобой разве нет? — хмыкнул Гарри. — Нам надо уходить отсюда, Снейп вернётся через час. Я готовил зелье, а он вдруг сорвался и ушёл. В общем, достал я профессора, — покаялся он, пока друзья поднимались по лестнице. Рон утешающе похлопал его по спине. Невдалеке послышались приглушённые голоса. Ребята притормозили.

— Чёрт, Гарри, кажется, мы попали... — в панике прошептал гриффиндорец.

— Тихо, я слышу там голос профессора МакГонагалл. И профессора Дамблдора, и Локхарта, и мадам Помфри... там почти все профессора, Рон! Что-то произошло! Пойдём, — скрываясь в тени поворота, гриффинодорцы подошли поближе. Они заметили, что волшебники стоят полукругом перед стеной.

— «И её скелет навсегда останется в Тайной комнате», — дочитал мальчик, поворачиваясь к серому от ужаса другу.

— Гарри, нам конец!

— Тихо! Слушай, что они говорят.

— Кого утащил монстр, Минерва? — с дрожью спросила профессор Спраут.

— Первокурсницу Джинни Уизли, — сорванным от слёз голосом ответила декан Гриффиндора.

Рон медленно сполз по стене. Но Гарри не собирался так просто сдаваться. Он легонько похлопал друга по щекам, поднял его на ноги и, пару раз встряхнув, прошептал:

— Рон, пошли немедленно! Надо спасать Джинни!

— Гарри... — просипел в ужасе мальчишка.

Кое-как они добрались до гостиной Гриффиндора, Гарри забежал наверх, в спальню, Рон за ним. Наследник Салазара без лишнего шума открыл сундук, пытаясь что-то там найти.

— Что ты ищешь, — встревоженно спросил Рон. Поведение друга напоминало поведение человека, который решил броситься в омут с головой. Это пугало.

— Годрик, точнее его портрет, рассказал мне, где найти его легендарный меч в замке Ричард Холл. Я нашёл. У меня ушло на это почти полмесяца. Меч был в огромном куске камня... Пока достал... Годрик пообещал, что меч всегда поможет настоящему гриффиндорцу. Вот и ищу. Не пойду же я в Тайную комнату с одной несчастной палочкой...

— Никуда я тебя не пущу! Ты не сможешь его победить! Это огромная-преогромная ядовитая змея! Ты даже посмотреть на неё не сможешь! — воскликнул гриффиндорец.

— Смогу. Теперь смогу. Мой проект по зельям, Рон, помнишь? — опасно оскалился Гарри. — Я шёл к этому многие месяцы, и вот, у меня есть зелье, которое позволит мне взглянуть в лицо смерти. Его доделывать минут десять...

— Ты с ума сошёл, Гарри! Да он проглотит тебя!

— Рон, послушай, это мой василиск, который подчиняется мне. Я — Говорящий, и он будет слушаться меня, — мальчик начал терять терпение.

— Но почему-то он слушается Салазара Слизерина, — попытался образумить его Рон. — Ммм, Гарри, ты никогда не задумывался, почему бы это?

— Значит, я подчиню Слизерина, а потом его змейку, — зло ответил Гарри, расстраиваясь тому, что друг ему не верит. Он вытащил меч и уменьшил его в размерах, после чего спрятал в карман. Рон спрыгнул с кровати.

— Гарри, я не могу отпустить тебя на верную смерть, прости.

Юный Наследник разочарованно прищурился.

— Прощаю, дружище, и ты меня прости. Petrificus Totalus! — прошептал он.

Осторожно уложив застывшего Рона на кровать и бросив на него прощальный, полный вины, взгляд, Гарри выскользнул из комнаты. Нужно во что бы то ни стало закончить зелье.

* * *

Он медленно повернулся к котлам и нагнулся, чтобы поднять крышку.

Одна ложка безоаровой настойки и помешать. Две, три, четыре, пять... шесть. Мальчик отложил длинную лопаточку для помешивания и достал Tacitum. Светло-жёлтое облачко, как и в прошлый раз, появилось над жидкостью. Через минуту поверхность забурлила, и Гарри всыпал самый последний ингредиент.

Котёл окутало дымчато-жёлтое сияние, по ободку пробежали искры. Зелье было закончено.

— Жёлтая смерть, — благоговейно выдохнул Гарри. Именно так он назвал свой проект: жёлтые глаза василиска, несущие немедленную смерть каждому, кто заглянет в них. Теперь осталось последнее. Он взмахнул палочкой над жидкостью. — La Muerte Amarillo te dare, padre, Severus de Snape. Fete.

В воздухе появились искусно переплетённые инициалы папы.

— Кенни! — позвал мальчик. В лаборатории появился растерянный эльф. — Это то, что спасёт жизнь профессору, если попадёт к нему в рот и будет проглочено. Я принесу любые клятвы, только чтобы ты сегодня же добавил это своему хозяину в пищу. Здесь два несовместимых компонента, яд и моё посвящение. Ты мне поможешь?

Кенни протянул руку ладонью вверх, Гарри ладонью вниз. Они могли понимать друг друга без слов, но ни один эльф не станет рисковать жизнью хозяина.

— Клянёшься ли ты, волшебник Гарри Джеймс Поттер не причинить вреда моему хозяину этим зельем, клянёшься ли оградить его от всех последствий, видимых и невидимых этого зелья, клянёшься ли быть верным и преданным моему хозяину, как верен и предан ему я?

— Клянусь, — тихо и необыкновенно серьёзно ответил мальчик, он слышал рассказы о таких клятвах от Арчи. Эта была ничем не замутнённая эльфийская магия. Их ладони сплелись золотой лентой. — Одну каплю на фунт веса. Сам я рассчитать не смогу, Кенни.

— Мастер Гарри, вы понимаете, что можете умереть, если хоть одно из условий клятвы не будет исполнено? — недоверчиво спросил эльф, раскачивая треугольным ушами.

Гарри кивнул, после чего отмерил дозу для себя и, сунув пузырёк в карман, вышел из лаборатории. К счастью или нет, но на пути ему не встретился даже вездесущий Филч. Правы оказались Фред и Джордж, когда заметили, что без миссис Норрис старый завхоз стал менее опасен и пронырлив. Гарри поднялся на второй этаж, нашёл заброшенный туалет для девочек, раковину со змейкой на кране. «Откройся, а потом закройся, чтобы никто не прошёл за мной», приказал он ей, после чего спустился в люк. Повернув знакомую дверь на себя, мальчик зажмурился и проглотил своё зелье. На языке ощущалась маслянистая и горькая от полыни субстанция. Так хотелось верить, что онo сработает...

Пути назад всё равно нет.

Он прошёл в главный зал. Прямо перед водой лежала Джинни. Она была без сознания.

— Наконец-то, Снейп! — раздался довольный голос за спиной.