Пустота (джен)

В среду вечером, когда блеклые сумерки речной волной окатили окрестности имения, Беллатриса Лестрэйндж сказала своей сестре: «Пойди и трахнись уже с кем-нибудь, Цисси». Вот так и сказала. «Пойди и трахнись». Она уселась на антикварный диван в Светло-серой гостиной, качнула бокалом и выставила в сторону Нарциссы длинный костлявый палец.

— Люциус глуп. Он недостоин служить нашему Господину, он недостоин своего рода.

Нарцисса прислонилась к косяку и прикрыла глаза.

недостоин

— Тебе нужен совсем другой человек, тебе нужен мужчина, — Белла одним выверенным движением запястья опрокинула в себя остатки напитка и откинулась на мягкую серебристую спинку дивана.

У нее такая тонкая талия. И ключицы выпирают. Белла стала совсем тощая. Кажется, через час или два она встанет, и на гладкой старинной ткани останутся глубокие вмятины от острых тазовых костей.

тощая

— Уходи от него. Еще не поздно. Сейчас даже легче, пока его нет.

его нет

Нарцисса присела на край кушетки и прижала похолодевшие ладони к щекам. Камин не горит, а она и не заметила… Сколько времени сестра провела здесь, одетая в тонкое чайное платье, вальяжная, взлохмаченная, изломанная? Взгляд Нарциссы скользнул под небрежно раскрывшийся отворот платья. Надо же, у Беллы кожа как будто бумажная и вся покрылась мурашками. «Тебе нужен мужчина» — повторяет сестра и смеется в бокал, а Нарцисса знает, что она права, конечно же, права.

Это была среда — по средам из Министерства доставляли корреспонденцию. Нарцисса стояла на крыльце, опираясь острым локтем о широкие мраморные перила, и слегка поеживалась — ветер плясал по двору, взметывая пыль, бросал легкие светлые пряди на лицо, приподнимал подол. По усыпанной мелким гравием дорожке к Нарциссе торопился министерский работник, издали похожий на воробья.

— Здравствуйте, мистер Строллер.

— Добрый вечер, — посыльный, давно небритый мужчина средних лет, протянул ей пухлый конверт, стараясь не коснуться тонких узких пальцев.

«Н. Малфой, лично в руки». Печать Министерства. Случайная капля сургуча на уголке.

— Это все? — Нарцисса дважды перевернула конверт и приподняла бровь.

— Все, что прошло досмотр, миссис Малфой. — Строллер ссутулился и скрестил руки на груди. — Сомнительные бумаги остались в офисе Аврората. Мы вам не доверяем.

Нарцисса поджала губы и сухо кивнула курьеру. Порыв ветра прошелестел у ее ног сморщенной пожухшей листвой вперемешку с первыми снежинками. Декабрь на подходе.

— До свидания, мистер Строллер.

Нарцисса развернулась и ушла в дом, кутаясь в тонкую, похожую на паутинку шаль.

мы вам не доверяем

Это в первую стопку, это в корзину, это бухгалтерия… Нарцисса стала проводить все больше времени в кабинете мужа, с деловыми бумагами и тяжелыми темно-зелеными гроссбухами. Камин здесь не переставал гореть с раннего утра до глубокой ночи, а папки, обтянутые кожей, долго хранили запахи бренди и мыла с чистотелом. Приход, расход, налоги, кредиторы — столбцами, строчками, размашистым мужским почерком, и поначалу Нарцисса не могла разобрать, чья фамилия скрывается за тем или иным небрежным зигзагом, но сейчас уже приноровилась. Почерк Люциуса совсем мальчишеский, не то что у аккуратной Нарциссы, не то что у колючего Драко.

Сын у Нарциссы совсем уже вырос, высокий стал, выше нее, скулы точеные, пальцы длинные. У всех Блэков пальцы такие. И кожа у него теперь стала белая, тонкая. В августе Белла крепко взяла его за подбородок, совсем как молодого жеребца на торгу. Кистью влево, вправо, легкий шлепок по щеке. «Хорош у меня племянник, сестрица!» — почти самодовольно сказала она, а Драко дернул щекой и ничего не ответил.

Совсем вырос сын, но он еще глупый, глупый мальчишка, глаза материны, а глупость отцовская.

Нарцисса вздохнула и раскрыла один из конвертов, отложенных в сторону.

«Дорогая мама,

У меня все хорошо. С учебой все нормально, не беспокойся. Спасибо за лакричные помадки. Думаю, мне не стоит приезжать на Рождество».

мама я устал устал пожалуйста мама как я устал мама мамочка пожалуйста

Мелкий узкий почерк, видно, что эти три строчки сын писал старательно, долго, медленно выводя буквы, с силой надавливая пером на пергамент. Может, даже переписывал несколько раз.

Нарцисса уперлась лбом в ладони и закрыла глаза. Часы на камине негромко отбили одиннадцать ударов. Поздно уже.

Последним в стопке личной корреспонденции оказался конверт, надписанный изящной рукой Грейс Паркинсон.

«Уважаемая миссис Малфой,

С прискорбием сообщаем вам о том, что мы вынуждены расторгнуть помолвку между нашими детьми — Драко Люциусом Малфоем и Панси Софией Паркинсон. Мы готовы выплатить все неустойки и встретиться в удобное для вас время для обсуждения деталей.

Ожидаем вашего скорейшего ответа,

С уважением,

Грейс Паркинсон, Джонатан Паркинсон».

вы нам не нужны

Нарцисса быстро, едва касаясь пергамента пером, набросала ответ и, скрепив свиток сургучной печатью мужа, вызвала эльфа. Стопку в архивы, стопку на завтра, сверток для Строллера и гроссбухи по полкам разложить… Кажется, все. На сегодня все.

* * *

За окном темно, темно совсем не так, как в Лондоне. В Лондоне ночь юная, дикая, небо и не темное вовсе, а серое, беззвездное, с оранжевой окантовкой. Лондонское небо до утра подсвечено городскими огнями. Не похоже небо и на то, что в Лангедоке, где находится их летний дом. Там ночь, как молодая женщина — глубокая, теплая, сочная, наполненная звуками, вся в крупных брызгах звезд. А здесь, в имении день тихо выцветает, будто ветер приносит тучи с востока, выметая жухлые черные листья за кованые ворота. В своей комнате Нарцисса давно занавесила окна тяжелыми портьерами. Белла у себя держит рамы нараспашку. Отчаянная.

В спальне часов нет, но по тишине спящего Малфой-Мэнора легко разносится гулкий удар, отмечающий первый час нового дня. Волосы у Нарциссы длинные, густые и немного жесткие — справиться с ними нелегко. Она проводит много времени перед зеркалом, сплетая их в аккуратные, тугие косы, разглядывая свое осунувшееся бледное лицо, вытягивая покрывшуюся почти незаметными морщинками шею… Она уже отдала последние распоряжения домовикам, приготовила одежду на завтра и наконец ложится спать, ложится на самый край большой кровати, где когда-то с легкостью умещались они втроем вместе с Люциусом и маленьким Драко. Нарцисса ложится спать и медленно закрывает глаза.

недостоин — тощая — мы вам не доверяем — мама я устал устал пожалуйста мама — его нет — как я устал мама мамочка пожалуйста — вы нам не нужны

Нарцисса открывает глаза и смотрит в темноту под потолком.

Нет, не спится. Постель совсем холодная.