Помни, что будет (бывшее Предсказание) (гет)

Глава 2.

* * *

После первого испытания турнира школьная жизнь вошла в свой обычный ритм. Вот только для Гермионы эта жизнь стала совсем не похожей на прежнюю. Каждое утро она с радостью встречала Гарри в гостиной и тихонько наблюдала, как он старательно занимается. Для нее стала привычной утренняя проверка его необычайно возросших в объеме эссе. Она не оставила без внимания, что во время этой проверки ее друг внимательно следит за ней, но показывать, что она видит эти его маленькие хитрости, мисс Грейнджер категорически не желала, ведь тогда их утренняя игра в подглядывание могла прекратиться, а этого Гермионе хотелось меньше всего.

Она уже привыкла, что ее тяжеленную сумку теперь повсюду таскает Гарри. Благодаря замене прорицаний нумерологией их расписания совпадали почти полностью, а во время занятий по рунам, на которые Гарри не ходил, он сидел в библиотеке, старательно готовя для утренних посиделок новые эссе-великаны. Но при этом не забывал проводить подругу до класса, а потом встретить ее там же.

Мода на украшение столов в большом зале, введенная с легкой руки Гарри, охватила всю школу; стало хорошим тоном наколдовать перед своей девушкой вазу с цветами. Преподаватели не мешали этому увлечению, и во время приемов пищи столы ломились от разнообразных букетов. Многим изменяло чувство меры, но перед своим местом Гермиона неизменно обнаруживала безупречно элегантный букет.

На изменившиеся отношения между Гарри и Гермионой обратила внимание вся школа, во всяком случае, ее прекрасная половина, и теперь мисс Грейнджер часто замечала, как на нее смотрят завистливые глаза других девушек. Особенно неприятны были откровенно злые взгляды, которые на нее бросала Джинни Уизли. Гермиона заподозрила, что детское увлечение Джиневры Поттером успело перерасти во что-то большее. Вот только Гарри был абсолютно равнодушен к ее прелестям, по-прежнему воспринимая юную мисс Уизли как младшую сестру, что явно раздражало Джинни. Гермионе стало грустно, когда она поняла, что та дружила с ней только для того, чтобы быть поближе к Гарри.

Их отношения с Роном также изменились. Гарри, наконец, простил своего завистливого товарища, вот только прежней близости между друзьями не было. Рону было откровенно скучно сидеть в библиотеке, где теперь вместе проводили много времени Поттер и Грейнджер, а вечером в гостиной Гарри предпочитал болтовне или игре в шахматы работу над книгами. Сразу после окончания занятий они втроем уходили в пустые классы, где отрабатывали защитные и атакующие заклинания, помогая Гарри готовиться к следующим испытаниям турнира, но и там Рон все чаще выступал исключительно в роли мишени — сказывалась недостаточная его подготовка. Делать совместно с Гарри зарядку он отказался наотрез, мотивируя это тем, что и так не высыпается. Гермиона пожурила его за это, но про себя порадовалась, что Рон не будет мешать их утренним посиделкам. Для мисс Грейнджер было абсолютно ясно, что если так пойдет и дальше, то весьма скоро Рон для них из близкого друга превратится просто в товарища, такого же как Дин или Невилл. Но почему-то это для нее было далеко не так важно, как то, что происходило между ней и Гарри.

Да, теперь Гермиона ясно понимала, что она нравится ему как девушка. Это открытие заставило ее душу взлететь в необъятную высь. Она вспоминала, как еще до школы прочитала о мальчике, победившем могучего темного волшебника. Гермиона сразу подсчитала, что он должен поступать в школу в один год вместе с ней, а, когда встретилась с ним в поезде, очень удивилась, что вместо великого героя, осознающего свою значимость, перед ней оказался самый обычный мальчишка. Из-за этого своего разочарования она доставала его первое время в школе, пока не увидела, что за скромной внешностью и застенчивыми манерами скрывается настоящий герой. Сейчас она расцеловала бы того тролля, который позволил ей подружиться с ним. Начиная с прошлого года, Гермиона мечтала стать его девушкой, но считала себя недостойной этого. Она была рада довольствоваться ролью его друга, хоть и грезила о гораздо большем.

Еще совсем недавно она позволяла себе предаваться романтическим мечтам, только оставаясь наедине с собой. Каждое утро приходя в пустую гостиную, она привычно усаживалась в кресло у камина, в котором прошлым вечером сидел ОН. Гермионе казалось, что кресло еще хранит тепло Гарри, и ей хотелось впитать его в себя. Она доставала очередную книгу для дополнительного чтения, но ее мысли почти всегда гуляли где-то в другом месте.

И вот теперь она не решалась до конца поверить своему счастью. Она боялась спугнуть его и не торопила Гарри, а он в свою очередь очень осторожно сближался с ней, не позволяя себе тех вольностей, которые часто допускали другие парни, начиная общаться с девушками. Если еще недавно они с Гермионой могли свободно по-дружески обняться и не испытывали смущения от этого, то теперь легкое касание пальцев вызывало у двух гриффиндорцев прилив крови к щекам. Сначала Гермиона немного сердилась на него за подобную осторожность, ведь сама она была совсем не против того, чтобы Гарри проявлял большую смелость, но потом поняла, что он так же, как и она, боится спугнуть эту их близость. Эта взаимная осторожность делала ожидание каждого следующего шага навстречу друг другу еще более волнительным.

* * *

В один из декабрьских вечеров Гарри сидел в гостиной и пытался найти во взятых в библиотеке книгах более сильные варианты щитовых чар. Работа продвигалась медленно, так как юноше сильно мешало то, что сейчас рядом с ним не было Гермионы. Она первой убежала с ужина, заявив, что у нее есть кое-какие дела и до сих пор не появилась. Поттер испытывал беспокойство за нее, хоть и понимал, что не может все время находиться рядом с подругой. Сидящий рядом Рон в очередной раз обыграл Невилла в шахматы и прикидывал, как бы поаккуратнее завлечь в игру Гарри. Решив, что если просто сидеть, то дело с места не сдвинется, он твердо заявил, что другу необходимо время от времени отрываться от учебников, чтобы знания в голове лучше откладывались, и поэтому Гарри стоит прерваться и заняться чем-нибудь более приятным, чем чтение. Поттер уже совсем было решил поддаться на уговоры товарища, но тут открылся портрет Полной Дамы, и в комнату влетела Гермиона. Желание поиграть в шахматы, и так не слишком сильное, испарилось полностью.

Гермиона заметила, как прояснилось лицо Гарри, когда он увидел ее, но она не стала отвлекаться на свои чувства по этому поводу, так как в данный момент ей хотелось как можно скорее поделиться с ним новостями. И с Роном тоже, конечно.

— Идемте со мной, вы увидите что-то интересное. Гарри, ты просто обязан туда пойти! Пожалуйста!

Ей не пришлось повторять дважды, так как Поттер готов был отправиться куда угодно, лишь бы с Гермионой, а Уизли до смерти надоело скучать в гостиной. Гермиона стремительно направилась в одной ей известном направлении, и Гарри с Роном вынуждены были чуть ли не бежать за ней. Они, конечно же, попытались выяснить по дороге цель этого похода, но та была непреклонна в своем желании устроить им сюрприз.

Наконец она остановилась у картины с фруктами, висящей недалеко от большого зала, и посмотрела на ребят взглядом, полным предвкушения их реакции. Гарри, наконец, понял, куда его привела подруга. Конечно, как он мог забыть любимую идею мисс Грейнджер бороться за освобождение домовых эльфов! Теперь он был совсем не против того, чтобы поддержать ее, причем не только потому, что готов был принять на ура любую ее идею. Но желание немного подразнить подругу было непреодолимым.

— Гермиона, если я правильно понимаю, ты решила продолжить дело Фронта Освобождения Рабского Труда. Неужели мы прямо сейчас начнем раздавать носки всем эльфам Хогвартса?

— Так что, мы пришли на кухню? Здорово, всегда мечтал побывать здесь. — На лице Рона было написано, что его желание ближе познакомиться со столь важным помещением школы, вызвано отнюдь не стремлением принести домовикам свет свободы, а, скорее, надеждой на лишний перекус.

Гермиона недовольно оглядела юношей, всем своим видом показывая, что если от Уизли она ничего другого особо и не ожидала, то Гарри…Тут она заметила смешливые искорки в глубине глаз друга, и поняла, что он просто хочет пошутить. Желание рассердиться тут же исчезло.

— Гарри, ФОРТ здесь не причем. Хотя тебе и не помешало бы принять участие в его работе, да и тебе, Рон, тоже. Но сейчас вы все сами увидите.

Девушка пощекотала указательным пальцем зеленую грушу на картине, и им открылся проход на кухню. Друзья вошли в просторное помещение, Рон при этом внимательно оглядывал незнакомую для него обстановку. Высокий потолок, большие разделочные столы, ряды начищенных кастрюль и огромный кирпичный очаг в дальнем углу делали кухню Хогвартса похожей на храм кулинарного искусства. И жрецами в этом храме были десятки домовых эльфов, деловито снующих по помещению и уверенно орудующих ножами и поварешками.

Из глубины помещения к ребятам с визгом подбежало какое-то маленькое существо.

— Сэр Гарри Поттер! Сэр Гарри Поттер!

У Гарри перехватило дыхание. Домовой эльф со всей силы прижался к коленям юноши, издавая счастливый визг. Мгновенно пришло узнавание, и у Гарри внезапно защипало в глазах.

— Добби, малыш Добби. Как я рад тебя видеть.

— Да сэр, вы узнали Добби, я просто счастлив. Добби так мечтал, так надеялся увидеть сэра Гарри Поттера, и сэр Гарри Поттер пришел к Добби на кухню, — восторгу эльфа не было предела.

Гарри уже не слушал восторженные крики домовика. Ему вспомнились потухшие глаза Добби из своего видения. Этот смешной нелепый малыш, не задумываясь, пожертвовал своей жизнью, чтобы спасти Гарри и его друзей. Подчиняясь внезапному порыву, Поттер наклонился, взял Добби на руки и крепко прижал к себе. Он точно знал, что душа этого домовика намного чище, чем души многих знакомых ему людей. Ну что же, подумал он, будем надеяться, что мне удастся спасти и твою жизнь, Добби.

Очутившись у Гарри Поттера на руках, Добби на секунду замер от счастья, а потом разразился потоком восторженного визга. Восхищению эльфа по поводу того, что САМ ВЕЛИКИЙ СЭР ГАРРИ ПОТТЕР не только вспомнил его, но даже приласкал, не было предела. Гарри даже испугался, как бы Добби от счастья не отдал концы, а подняв голову, он понял, что доставил огромную радость своей подруге, смотревшей на него в этот момент абсолютно счастливыми глазами. Судя по всему, Гермиона не ожидала такой реакции от встречи Гарри с домовиком, ведь тот никогда не показывал, что испытывает к Добби теплые чувства. Ее щеки покрыл предательский румянец, делавший лицо особенно привлекательным. Видимо, смущенная девушка решила, что надо срочно отвлечь внимание Гарри и Рона, и принялась расспрашивать домовика о его жизни. Гарри спустил Добби на землю и искренне старался вслушаться в разговор, но его мысли куда-то улетали. Вдруг знакомое имя прервало его размышления.

— Прости, Гермиона, что ты сказала о мистере Крауче?

— Я сказала, что он очень плохо поступил с Винки, посмотри, какая она несчастная.

Девушка указала на заплаканную эльфийку, вид которой мог вызвать только жалость. Гарри вспомнил события на чемпионате мира по квиддичу, где эта эльфийка была опозорена своим хозяином, которого она подвела. И еще вспомнил, что, хотя мистер Крауч и показался ему малоприятным человеком, но скорой смерти, которая его ждала, он точно не заслуживал. Пока Гермиона старалась подбодрить эльфийку, в голове юноши созрел план, как можно спасти бывшего хозяина Винки. Вот только не стоит пока говорить о нем Гермионе. Лучше он потом расскажет ей об этом вместе с рассказом о своем видении. А пока стоит еще разок наведаться на кухню, но уже одному.

* * *

На следующий день последним уроком перед обедом была трансфигурация. За пять минут до конца занятия профессор МакГонагалл потребовала от учеников закончить выполнение задания и выслушать объявление.

— Юные леди и джентльмены, приближается рождественский бал, являющийся неотъемлемой частью Турнира Трех Волшебников. Бал состоится в большом зале, в восемь часов вечера, в первый день рождества. Форма одежды парадная.

Девушки принялись хихикать и перешептываться друг с другом, явно обсуждая, кто кого пригласит на бал. Юноши старались изобразить ледяное спокойствие, но получалось это у них откровенно плохо. Профессор МакГонагалл сообщила, что на бал допускаются только ученики, начиная с четвертого курса, но можно пригласить партнера и из числа младшекурсников. После этого она объявила, что за исключением Гарри Поттера все свободны. Когда школьники пошли на выход, Гарри тихонько попросил Гермиону дождаться его, а сам подошел к декану.

— Мистер Поттер, вы, как один из чемпионов открываете бал, поэтому ваше присутствие обязательно. Надеюсь, у вас нет проблем с формой?

— С формой нет, профессор, зато есть другая…

— Я вас внимательно слушаю, — профессор МакГонагалл явно показывала всем своим видом, что никакая проблема не может послужить основанием для отсутствия Гарри Поттера на балу.

— Видите ли, профессор, проблема в том, что я не умею танцевать, а мне не хотелось бы позорить Хогвартс. Вы не могли бы подсказать, кто мог бы дать мне несколько уроков?

— Вы уже определились с парой? — строгие глаза профессора пытались просветить Поттера, словно выискивая в нем что-то известное одной ей.

— Да, профессор, — Гарри задорно улыбнулся. Для него не существовало проблемы выбора, так как он еще раньше твердо решил, что пойдет на бал только со своей подругой.

— Ну, вот и отлично. В субботу вечером приходите вдвоем в мой класс. Думаю, ваша проблема будет решена.

На лице декана Гриффиндора сияла гордая улыбка. Она наверняка уже догадалась, кто будет танцевать в паре с Поттером, и явно одобряла его выбор. Ну а помощь с танцами, это точно не та проблема, которая способна поставить в тупик их декана.

Гарри решительно направился к Гермионе, одиноко сидящей на своем месте. К этому времени все ученики уже покинули класс, спеша в большой зал на обед. Даже Рон не стал дожидаться товарищей, поддавшись мощному зову своего желудка. Ну что же, так даже лучше. В картинках будущего, увиденных Гарри, на балу Гермиона была с Виктором Крамом, а сам он выглядел полным идиотом. Это дело надо было пресечь в корне, отсюда и его просьба к МакГонагалл помочь решить проблему с танцами. А у Виктора с Гермионой все равно ничего не получилось бы, успокаивал себя Гарри. Так что прости, Крам, ты, конечно, хороший парень, но придется тебе поискать другую девушку. А то слишком уж ты заинтересованно смотришь на мою подругу, когда видишь ее в библиотеке. Готов быть твоим соперником на турнире, в квиддиче и на балу.

Умом Поттер понимал, что ничего сложного в приглашении на бал своей подруги не может быть в принципе. Гарри, скорее, поверил бы, что сейчас в большом зале его дожидается Волан-де-Морт собственной персоной и с цветами в руках, чтобы поздравить с победой в первом туре, чем в то, что она откажет ему. Вот только почему-то во рту пересохло, дышать стало тяжело, уши горели, а глаза предательски норовили уткнуться в пол. Ничего, истинных гриффиндорцев не запугаешь подобными трудностями. Хотя, безусловно, встреча с Волан-де-Мортом в данный момент все же казалась предпочтительнее.

Гермиона вопросительно смотрела на подходящего к ней Гарри. Она не могла слышать, о чем он говорил с профессором МакГонагалл, и теперь ей явно очень хотелось узнать содержание их беседы. А бегающий взгляд Поттера ясно говорил ей, что с Гарри что-то нечисто. За пару шагов до нее он решительно выпрямился и смело посмотрел ей в глаза.

— Гермиона, я хочу просить тебя быть моей партнершей на балу. Как ты смотришь на это?

Теперь уже глаза Гарри искали ответ на лице девушки. Настала очередь Гермионы покрыться румянцем от смущения; она пару секунд собиралась с силами и старалась принять спокойный вид. Хотя, как подумал Гарри, даже сама себе за проявленные актерские способности Гермиона поставила бы не больше тролля.

— Гарри, я, конечно, согласна. Я очень благодарна тебе за приглашение, но подумай хорошенько, действительно ли ты хочешь меня пригласить. Ведь ты можешь выбрать партнершу, которая будет намного красивее меня. Лучше подожди немного и пригласи ту, кто тебе понравится. Ты ведь знаешь, что я не обижусь на это.

Гарри с удивлением смотрел на подругу. Неужели она сама не понимает, насколько она привлекательна? И неужели думает, что он способен променять ее на какую-нибудь яркую красотку, у которой нет и сотой доли той теплоты, что он каждую секунду видит в глазах лучшей подруги. Нет, с этими настроениями надо что-то делать. Он взял ее руки в свои ладони и тихо сказал:

— Гермиона, ты очень привлекательная девушка, и если кто-то не способен разглядеть твою красоту, то он просто идиот. Поэтому от своего приглашения я не откажусь, кто бы меня ни уговаривал.

Она радостно посмотрела на него. Было видно, что ей хотелось запрыгать от радости, но чудовищным усилием воли она сдерживала себя.

— И кстати, Гермиона, у нас с тобой в субботу вечером дополнительные занятия у профессора МакГонагалл.

Слова о занятиях мигом привели мисс Грейнджер в привычное состояние. Что бы там ни было в душе, но учеба это святое.

— Чем мы будем заниматься? Ведь об этом ты и говорил с профессором МакГонагалл?

Гарри принял самый серьезный вид, на который только был способен. Его обрадовало, что перед ним снова была его деловитая, любознательная подруга. Впрочем, посмотрим, какая она будет через несколько секунд.

— Профессор хотела предупредить, что мне, как одному из чемпионов, предстоит открывать бал, поэтому заниматься мы будем танцами. И кстати, я забыл тебе сказать, что совсем не умею танцевать. Так что партнер тебе достался далеко не самый лучший.

Вот только во взгляде Гермионы Гарри прочитал, что он будет для нее идеальным партнером, независимо от того, умеет он вальсировать или нет.

* * *

Проводив Гермиону на занятия по рунам, Гарри деловито направился в сторону подвалов Хогвартса. Он уже не раз заходил на кухню, но раньше не встречал Добби и Винки. Впрочем, Гермиона говорила, что они совсем недавно поступили на работу в Хогвартс.

Как и в прошлый раз, первым к Гарри подбежал Добби. Юноша вновь выслушал бесконечные восхваления своей скромной персоны неуемным эльфом, ласково погладил его по голове и спросил, не может ли Добби сделать так, чтобы он поговорил с Винки наедине. К вящей радости Поттера, Добби сообщил, что может оказать услугу своему кумиру, и тут же предложил юноше пройти в Выручай-комнату, заявив, что Винки уже будет ждать его там. Выслушав подробные наставления эльфа о том, как найти это помещение, Гарри отправился на восьмой этаж.

Гарри трижды прошел по коридору, старательно представляя, что ему нужно место, «где он встретится с Винки», и обнаружил искомую дверь. Войдя в нее, он увидел уютный кабинет, где в камине радостно пылал огонь, а на столике рядом с удобным креслом стоял чайник, чашки и вазочка с печеньем. Перед столом застыла в почтительной позе Винки, выглядевшая не менее несчастной, чем в прошлый раз. Гарри уселся в кресло и внимательно посмотрел на нее.

— Винки, ты раньше служила мистеру Краучу. Скажи, ты все так же любишь своего хозяина, несмотря на то, что он публично опозорил тебя?

— Винки очень любит мистера Крауча, сэр. Плохая Винки заслужила свое наказание, но она по-прежнему мечтает вернуться к мистеру Краучу. Винки очень не нравится быть свободным эльфом, сэр.

Гарри выслушал эльфийку со скрытым удовольствием. Если бы она не была так предана своему бывшему хозяину, план, возникший у него в голове в прошлое посещение кухни, вряд ли имел бы шансы успех.

— Слушай меня внимательно. Сейчас твоему бывшему хозяину грозит серьезная опасность сама-знаешь-от-кого.

Тут Гарри вынужден был прерваться, так как Винки принялась бить себя по голове, дергать за уши и наносить самой себе пощечины, сопровождая это жалобными криками, что во всем виновата только плохая Винки. Поттер прервал эту экзекуцию, схватив эльфийку за руки.

— Винки, если ты будешь наказывать себя, я не смогу нормально с тобой разговаривать и, следовательно, не смогу помочь мистеру Краучу. Поэтому веди себя хорошо и не смей наказывать и ругать себя.

Эльфийка старательно закивала головой, боясь издать хоть один звук, и Гарри порадовался, что нашел правильный способ успокоения Винки.

— Итак, продолжим. Сначала я хочу узнать, может ли домовой эльф прийти по зову только своего хозяина, или любого волшебника?

— Домовые эльфы чувствуют только зов своего хозяина, сэр. Но зато чувствуют его, где бы хозяин не находился, и могут переместиться туда, какие бы чары этому не мешали!

— Винки, очень скоро твой бывший хозяин будет нуждаться в убежище. На некоторое время, конечно. Я хочу спрятать его в Хогвартсе. Думаю, эта комната прекрасно подойдет для подобного дела. Так вот, мне необходимо, чтобы кто-то ухаживал за ним, пока он будет здесь. Ты могла бы сделать это?

— Сэр, Винки с радостью ухаживала бы за мистером Краучем, сколько бы времени это не заняло. Но Винки сейчас служит Хогвартсу, сэр. Винки должна постоянно работать для школы и не сможет все время служить мистеру Краучу. Простите недостойную Винки, сэр.

— Я так и думал, — Гарри почесал подбородок. — Тогда у меня есть предложение. Я возьму тебя к себе на работу, а, когда мистеру Краучу престанет грозить опасность, попрошу его взять тебя назад. Не думаю, что он сможет отказать мне. Но в любом случае, у тебя будет полная свобода выбора, как жить дальше. Я тебя освобожу, и ты сама решишь, что тебе делать.

Услышав эти слова, Винки бросилась обнимать колени Гарри и радостно визжать о том, что Гарри Поттер — величайший волшебник всех времен и народов. И, конечно, она готова служить мистеру Поттеру, если есть хоть малейшая надежда, что этим она поможет мистеру Краучу. А если Гарри Поттер еще и замолвит за нее словечко перед бывшим хозяином, она станет самой счастливой эльфийкой в мире.

Гарри прервал выражение восторгов маленького существа, предупредив, что, если она хочет служить у него, ей придется получать зарплату. Как Винки ни пыталась отговорить его от такого зверства, юноша был непреклонен. Он и так был уверен, что его подруга весьма отрицательно отнесется к тому, что он стал «рабовладельцем», и решил заранее задобрить ее хотя бы введением оплаты труда домовика.

Сам Гарри не знал ритуала принятия клятвы верности от домового эльфа, но Винки старательно объяснила ему все нюансы этого магического действа. Уже через четверть часа Гарри стал счастливым обладателем собственного эльфа. Теперь осталось только отдать Винки нужные распоряжения и выдать зарплату за первую неделю работы.

— Пока не пришло нужное время, ты будешь по-прежнему работать на кухне Хогвартса. Когда ты мне понадобишься, я позову тебя. И кстати, надеюсь, ты умеешь готовить кофе? И ты знаешь, где его можно достать?

— Конечно, сэр. В Хогвартсе нет кофе, но Винки знает, где его можно купить.

— Прекрасно. Вот тебе пять галлеонов, когда закончатся, скажешь, я дам еще. Твоя задача — каждое утро приносить кофе мне и мисс Грейнджер в гостиную Гриффиндора. Мы спускаемся туда в седьмом часу. Надеюсь на тебя, Винки.

— Винки счастлива служить сэру Гарри Поттеру. И хотя мисс Грейнджер ругала мистера Крауча, Винки будет служить и ей. Винки докажет, что она хороший домовой эльф, сэр.

Теперь разговор с Гермионой становился неизбежным. Как ни была терпелива его подруга, но наверняка у нее накопилось слишком много вопросов, чтобы ей хватило сил сдержать свое любопытство. И лучше удовлетворить его самому, обеспечив благоприятные условия для разговора.

Тем же вечером Гарри привел Гермиону в Выручай-комнату. Гриффиндорец сказал, что ему понадобилось место, где он сможет «спокойно поговорить со своей подругой и им никто не помешает». Комната превратилась в изящную гостиную с камином и креслами. Когда Гермиона уселась в одно из них, он устроился напротив нее, и начал рассказ о своем видении.

* * *

Гермиона внимательно смотрела на Гарри. Когда он за ужином сказал ей, что хочет сегодня серьезно поговорить и знает подходящее место для этого, она очень обрадовалась. Появилась надежда, что она узнает, что послужило причиной изменений, произошедших с Гарри. Придя в Выручай-комнату, Гермиона несколько минут не могла прийти в себя от удивления, ведь она и понятия не имела об этой тайне Хогвартса. Наконец она успокоилась и приготовилась слушать юношу, ведь комната теперь никуда не денется, а вот ее друг может передумать начинать рассказ.

Когда Гарри сообщил о своем видении, Гермиона сначала решила, что это шутка, но карта мародеров заставила ее задуматься. А Гарри продолжал. Он вкратце рассказал, как развивались события в той версии истории, что он увидел на уроке Предсказаний. Рассказал о погибших в борьбе с Волан-де-Мортом, о крестражах, о том, как они уничтожали их. Закончил он победой над темным магом.

— Гарри, ты видел секрет следующего испытания?

Гермиона решила, что дополнительная проверка истинности видения Гарри им не помешает. Одно предсказанное событие еще может быть случайностью. Но вот несколько событий подряд — это уже закономерность.

— Да, я знаю, как услышать подсказку в яйце, и знаю, как пройти его.

— Но ты уже проверял? — Гермиона требовательно смотрела на Гарри.

— Да, все так и есть.

Мисс Грейнджер опять задумалась. Ей было понятно, что Гарри рассказал не все, но она подумала, что на это у него наверняка были причины. Да и того, что было сказано ей, вполне хватило для принятия решения.

— Гарри, мы ведь попробуем все исправить, правда? — она с надеждой смотрела на друга. Ведь ему же не безразлично, погибнут все эти люди или нет.

— Конечно, попробуем. Но мне понадобится твоя помощь, — на лице Поттер читалось нескрываемое облегчение.

В ответ на это заявление девушка только возмущенно фыркнула. Когда это было, чтобы она отказала Гарри в помощи? Быть всегда рядом с ним, помогать ему во всем — это было источником радости для нее. Впрочем, Гарри пока не стоит об этом догадываться.

— А теперь рассказывай, что ты уже сделал. Не может быть, чтобы ты столько времени просто бездельничал. Иначе я решу, что это не ты, а кто-то другой, прячущийся под оборотным зельем. И кстати, почему ты еще не рассказал о Муди Дамблдору?

— Я пока еще серьезно не готовился вмешаться в ход событий, хотел делать это вместе с тобой, но кое-что уже придумал и даже начал реализовывать. Винки! — Гарри улыбнулся, заметив ошарашенное лицо Гермионы, когда та увидела внезапно возникшую перед ними эльфийку. — Сделай нам, пожалуйста, кофе.

Раздался хлопок, и она пропала из комнаты. Лицо Гермионы начало медленно наливаться гневом.

— Гарри Поттер, это то, о чем я подумала? Как ты мог. Ты опять сделал рабом свободного эльфа!

— Гермиона, ну послушай, пожалуйста…

— Я ничего не желаю слушать! Ты же знаешь, как я отношусь к этому, а ты…

Тут Гермиона замолчала, демонстративно отвернувшись от своего друга. Гарри, скорее всего, рассчитывал на более спокойную реакцию подруги.

— Гермиона, — обратился он к ее затылку, — если ты хочешь, то я прямо сейчас освобожу Винки, но сначала выслушай меня. Мне понадобится этот домовик, чтобы спасти мистера Крауча. Я сразу предупредил эльфийку, что освобожу ее, как только минует опасность для его жизни. Если ты найдешь иной способ помочь ему, я с радостью сделаю это раньше. И кстати, я плачу ей зарплату!

Гарри наверняка надеялся на действенность последнего утверждения. Вот только так легко ему не отделаться. Но серьезный разговор с ним может подождать, а вот о всяких подозрительных планах стоит узнать заранее. Лицо гриффиндорки приняло самое суровое выражение.

— Рассказывай, что за глупый план ты придумал.

Гарри поведал подруге, что, когда мистер Крауч появится в Хогвартсе, он спрячет его с помощью Винки в Выручай-комнате до конца турнира. А сделать Винки своим домовиком он вынужден, чтобы имелась возможность вызвать ее в любой момент. Ведь события могут пойти не совсем так, как ему это виделось. Тут Винки принесла две чашки горячего кофе. Гермиона старательно допросила ее насчет зарплаты и насчет освобождения и только после этого решила простить друга, и Гарри с облегчением отпустил эльфийку.

Кофе был тем предметом, которого мисс Грейнджер сильно не хватало в Хогвартсе. Волшебники крайне редко употребляли этот чудесный напиток, и Гермиона могла наслаждаться им только на каникулах. Сейчас бодрящий аромат, идущий из ее чашки, значительно поднимал настроение.

— Так, а теперь рассказывай, почему ты ничего не сказал про Муди Дамблдору.

Гарри отпил глоток из своей чашки и внимательно посмотрел на Гермиону. Его вид ясно говорил, что то, что она услышит, вряд ли ей понравится. Тяжело вздохнув, Гарри наконец заговорил.

— А зачем ему что-то рассказывать, если он и так все знает.

Гермиона недоверчиво посмотрела на него: Гарри всегда подчеркивал, что доверяет директору и тут вот такие слова… Она потребовала от друга объясниться подробнее.

— Хорошо, я начну сначала. Помнишь, в конце первого курса, когда мы спасли философский камень, мы догадались, что директор знает обо всем, что происходит в школе? Тогда нам показалось правильным, что он сознательно рисковал нашими жизнями, оставляя первокурсников одних сражаться с воплощением Волан-де-Морта. Мы не задумывались о том, что Квирелл мог попытаться убить не только меня, но любого школьника, заподозрившего его в чем-то. Нам это казалось забавным приключением. Мы не знали, что на руке у Снейпа метка, благодаря которой он точно знал, кто прячется под тюрбаном заики-профессора, а значит, знал и Дамблдор.

Гермиона задумалась над словами юноши. Сейчас она понимала, в какую авантюру ввязались они тогда по милости директора. Гриффиндорка согласно кивнула Гарри, соглашаясь с ним.

— А потом, став взрослее, мы почему-то забыли, что Дамблдор знает все, что происходит в Хогвартсе. На втором курсе директору было, конечно, очень сложно узнать, кто из школьников отсутствовал в общем зале, когда открылась Тайная комната. И, конечно, он не смог догадаться о василиске, ведь он знает о волшебных существах гораздо меньше тринадцатилетней девочки, выросшей в обычном мире. А уж если о расположении входа в комнату догадались даже мы с Роном, то величайший волшебник современности обязан был прийти к этому намного раньше. Из-за его бездействия чуть не погибли дети, чуть не погибла ты. Зато был сделан еще один шаг в воспитании Гарри Поттера — победителя Волан-де-Морта.

Гермиона видела, насколько тяжело ему рассказывать ей все это. Она подошла к креслу и, усевшись на подлокотник, обняла Гарри. Она чувствовала необходимость поддержать друга, ведь директор был очень дорогим человеком для него, и изменение его отношения к профессору Дамблдору было весьма болезненным. К своему удивлению, сейчас, обнимая Гарри, Гермиона не чувствовала того волнения, что возникало теперь между ними при простом касании рук. Видимо, в этот момент в ее объятиях был не огонь, а только бесконечная мягкая нежность. Юноша благодарно улыбнулся и продолжил.

— Потом была охота на Сириуса. Странная такая охота. Думаю, директор всегда подозревал, что предателем был не Блэк, а Петигрю, но Дамблдора все устраивало и так. Ведь пока Сириус сидел в тюрьме, я жил у Дурслей, а после них волшебный мир действительно стал для меня сказкой, для спасения которой не жалко ничего. Впрочем, надо отдать должное Дамблдору — когда Сириус все же сбежал, он не сделал ничего для того, чтобы помочь министерству поймать его. И опять повернул все так, что решить все проблемы должны были мы. Мы их и решили, но в результате Сириус в бегах, а Петтигрю удрал к своему хозяину. Но думаю, директор посчитал это допустимыми потерями. И в самом деле, если мой крестный будет на свободе, я, естественно, поеду на лето к нему, а не к Дурслям. А у Дамблдора есть маниакальная идея насчет защиты крови.

— Ну и наконец, Муди. Если бы не было так грустно, то можно было бы посмеяться, что человек, чьим девизом является «Постоянная бдительность», попался, как школьник, и проводит все время в сундуке. Вот только я не верю, что директор не распознал этого упиванца, что усердно ведет у нас занятия по защите, ведь Дамблдор и Аластор Муди старые друзья. Это все равно, как если бы Малфой попытался притвориться мной. Думаю, вы с Роном опознали бы его в течение пары дней, что бы он ни делал. Так что его опять все устраивает, и понятно почему — Волан-де-Морт должен возродиться с помощью моей крови, иначе гениальный план директора может рухнуть.

Гермиона задумчиво разглядывала Гарри. Она удивилась, что сама не пришла к подобным выводам, ведь практически вся информация у нее была. Или они настолько верили директору, что не замечали очевидного, или здесь было что-то еще. И от этого «еще» девушке становилось страшно, ведь тогда получалось, что добрейший профессор Дамблдор потихоньку воздействует на сознание детей, лишая их критического восприятия своей личности. Нет, это выглядит полным бредом, не стоит даже заикаться о подобном, пока она всерьез не обдумает сложившуюся ситуацию. А пока…

— Ты не боишься, что если будешь молчать, то Крауч убьет тебя, или кого-то еще? — шутки шутками, но иметь в роли учителя ярого Упивающегося Смертью было как-то не по себе.

— Думаю, он не представляет пока реальной опасности. Ему нужна не чья-то смерть, а похищение моей персоны. Зачем устраивать это дело столь экстравагантным способом, мне не ясно, зато очевидно, что он будет до конца турнира вести себя тише воды, ниже травы, чтобы его план не сорвался. А заодно у нас будет прекрасный учитель по ЗОТИ — кто еще научил бы меня противостоять Империусу, — Гарри грустно усмехнулся, его с недавнего времени поражал удивительно безответственный подход директора к преподаванию защиты в Хогвартсе.

— Но зачем все это надо Дамблдору? Ведь было бы гораздо проще не дать возродиться Тому-кого-нельзя-называть. Ведь с каждым разом это ему будет делать все труднее и труднее, а ты будешь становиться только сильней.

— Дамблдор стал фанатиком, а, может быть, и всегда был им. Он считает, что уничтожить Волан-де-Морта могу только я, причем непременно под его мудрым руководством, и стремится организовать это дело как можно скорее. Он, по-моему, просто боится, что умрет раньше, чем возродится эта змеелицая мразь. А то, во что обойдется его «гениальный» план, директора не особо волнует. Недаром в молодости, как раз когда его лучшим другом был Гриндевальд, Дамблдор действовал под девизом «Ради общего блага». Директор не жалеет своей жизни ради реализации этого плана и не собирается жалеть других. В этом году из-за его «гениальных» действий должны будут погибнуть оба Крауча и Седрик. Пусть младшего Крауча и не жалко, но вмешайся директор раньше, можно было бы избежать этих смертей. И я постараюсь это сделать.

Гермиона крепче обняла его. «Ох, Гарри, сколько же в тебе максимализма. Ты ведь считаешь, что должен защитить людей от всех бед, и если что-то не получается, винишь только себя. Вот только если бы ты был другим, вряд ли мне так хотелось бы быть рядом с тобой. И ты боялся, что, если я узнаю о твоем видении, о том, что тебя ждет, я перестану быть твоим другом? Какой же ты еще глупый. Понимаю, что тебе было трудно все это рассказывать, но придется тебе еще немного помучиться».

— Гарри, ответь мне еще на один вопрос, — она слегка отстранилась и требовательно посмотрела на Поттера. — Почему так изменилось твое отношение к Рону? И не рассказывай мне, что вы помирились. Я же вижу, что ты больше не считаешь его лучшим другом.

Гарри задумался на минуту, и Гермионе показалось, что он слишком тщательно подбирает слова, чтобы не сказать чего-то лишнего. Видимо, это было связано с событиями, на воспоминание о которых он наложил табу.

— Герми, Рон не в последний раз предал меня, но это я ему бы еще простил. В конце концов, он всегда раскаивался в своих глупых обидах. Но он при случае предаст не только меня, но и тебя, а вот этого я ему простить никак не могу. Я не хочу, чтобы ты плакала по его вине, и не допущу этого.