Подмастерье и Некромант (гет)

— Брачный закон? — Гарри смял край газеты, раздраженно взмахнув «Ежедневным пророком». — Им что, сейчас больше заняться нечем?!

Со дня последней битвы прошло шесть месяцев. Мёртвых похоронили, но часть пожирателей смерти по-прежнему находилась на свободе.

Гермиона оторвала взгляд от своей тарелки, радуясь возможности отвлечься. Кикимер вел себя так, словно каждый раз стремился одержать победу в кулинарном конкурсе, но у нее почти не было аппетита.

— Ну, когда-нибудь всё должно прийти в норму, — сказала она. И подумала: «В норму... Разве сможет когда-нибудь хоть что-то стать снова нормальным?»

— Что там?

— Что-то о сквибах, гие-нах, мерах предосторожности и родословных, — пробормотал Рон с набитым тостом ртом.

Гермиона повернулась к третьему из их дружной компании и нахмурилась:

— Как ты узнал об этом? С каких пор ты читаешь?

Рон порозовел. Он нервно сглотнул, затем откашлялся:

— Вообще-то я не читал. Я подслушал, как об этом мама рассказывала.

— Дай мне газету, Гарри, — потребовала Гермиона. — Бьюсь об заклад, что это не услышанные Роном «гиены», а «гены».

Гарри закатил глаза, но передал «Пророк» Гермионе. Та отодвинула стул от стола и исчезла за газетой, оставив на виду лишь кудрявую макушку. Несколько минут спустя она отложила номер, озадаченно покачав головой.

— А знаете, это не лишено смысла, — сказала она наконец. — Министерство, должно быть, теряет хватку.

— Что? — уставился на неё Гарри. — Что разумного в принятии брачного закона, когда часть пожирателей смерти до сих пор в бегах?

— Так что там про эти гиены? — спросил Рон.

— Ну, в основном, этот закон направлен против браков между близкими родственниками. Вспомни о том гобелене Блэков, — она махнула рукой в сторону дверей. — Все чистокровные семьи связаны друг с другом. Волшебным даром мы обязаны нашим генам, Рональд. О, не смотри на меня так. Я говорила тебе об этом раньше. Про то, как ребёнок получает рыжие волосы? Помнишь? Информация закодирована в клетках нашего тела.

Рон насупился.

Гермиона, в свою очередь, пристыженно закусила губу. Ей нужно быть терпеливее к нему. Она понимала, что Рон все еще до конца не оправился после всего. Но неужели он никогда не слушал её? Никогда не запоминал ничего из того, что она рассказывала?

— В любом случае, кровосмешение плохо сказывается на генах. При ограниченности генного набора риск, что «плохие» гены «встретятся» и соединятся неудачно, более высок, чем в открытом обществе. По сути, если чистокровные продолжат жениться на чистокровных, не получая свежего притока генов, всё может закончиться стадом безумных сквибов в конечном счете. Министерство заколдовало родословные всех волшебников и ведьм, поэтому только часть людей сможет жениться и порождать, — она постаралась не обращать внимания на явное непонимание на лице Рона, — иметь детей. Те, кто не будет смешивать неудачные гены. Проще говоря, они хотят уберечь Драко от женитьбы на собственной сестре и рождения ещё одного поколения психопатов.

— У Драко же нет сестры, — сказал Гарри, невинно распахивая глаза.

Гермиона показала ему язык. По крайней мере, он понял её.

— Как видишь, Гарри, — продолжила она, — на самом деле, этот закон призван каким-то образом… немного… упорядочить данный процесс.

Рон задумчиво потёр свой нос, наконец, разобравшись в объяснениях Гермионы.

— И как именно они собираются проделать это? С помощью этой штуки с законом?

— Ну, если ты захочешь жениться, тебе придется обратиться с заявлением в волшебное бюро родословных. Они возьмут образцы крови у тебя и твоей потенциальной невесты, а затем проведут тесты, сравнивая их с комбинациями родословных волшебного мира. Если они чисты, то ты сможешь жениться и завести детей. Если же нет, ты не получишь лицензию, и, — Гермиона фыркнула, — при попытке вступить в нелегальную незащищённую половую связь, мужская функция не сработает.

Гарри и Рон побледнели. Их руки дёрнулись. Гермиона не смогла сдержать веселой улыбки. Если бы она не находилась рядом, они наверняка потрогали бы свои достоинства, чтобы убедиться, что те всё ещё на месте. Мужчины! Вот уж действительно. Всегда думают об одном и только об одном.

— Так, что ещё тут нового? — спросила она, снова поднимая газету.

— Вот-вот начнется судебный процесс над Снейпом, — пробормотал Рон.

— Что? — хором воскликнули Гарри и Гермиона.

Рон снова вздрогнул, слегка побледнев:

— Я... я слышал, как об этом говорили вчера в Министерстве, когда ходил туда по делам Волшебных Вредилок...

Рон интересовался прессой не больше, чем это было ему необходимо, но научился прислушиваться к людям. «За одним только значительным исключением», — подумала Гермиона.

— Но, — голос Гарри звучал напряжённо, — он недостаточно здоров для судебного разбирательства. О чем, черт возьми, они думают?

Снейп по-прежнему находился в больнице Святого Мунго, в изоляторе, находясь между жизнью и смертью уже много недель. Целители все еще не были уверены, вернется ли к нему речь, и какие ещё непоправимые увечья нанёс его телу змеиный яд. Кроме того, воспоминания, отданные им Гарри, не были извлечены нормальным заклинанием и, вероятно, не подлежали восстановлению.

Снейп остался жив в основном благодаря быстрой реакции Гермионы. Она содрогнулась, вспоминая те отчаянные минуты, когда с помощью магии ей удалось остановить льющую потоком кровь, а затем пришлось поддерживать дыхание и сердцебиение профессора, используя маггловскую первую помощь. Гермиона и сама провела в Святом Мунго две недели только лишь из-за одного контакта с его отравленной кровью.

— Он даже не сможет защитить себя, — в ужасе прошептала Гермиона.

Зелёные глаза Гарри решительно сверкнули. Снейп всегда был для него щекотливой темой. Но с тех пор, как они узнали о его неизменной преданности, к запутанному клубку под названием «отношение Гарри к мастеру зелий» добавились ещё и вина со стыдом.

— Тогда защищать его будем МЫ, — заявил Гарри.