Banking on Her (гет)

Гермиона Грейнджер сидела в углу хогвартской библиотеки за любимым столом, который, как обычно, был завален книгами. Но вот вела она себя сейчас совершенно необычно, потому что никак не могла сосредоточиться ни на одном из этих бесценных фолиантов. Сегодня после своего урока профессор МакГонагалл объявила, что в рамках Турнира Трёх Волшебников состоится Рождественский бал, а потом попросила Гарри задержаться. И теперь Гермиона силилась понять причину столь пристального к нему внимания со стороны декана Гриффиндора. Гарри чем-то провинился? Но когда?

А тут ещё полчаса назад неподалёку устроилась группа хихикающих девочек, и это тоже мешало заниматься. Студентка-Которая-Знает-Всё никак не могла понять: зачем посещать библиотеку, если ты там не читаешь, не работаешь, а только хихикаешь?

Она подняла голову и тут же увидела своего лучшего друга, который только что вошёл в библиотеку и сейчас направлялся к ней. Тот выглядел задумчивым, и его явно что-то тревожило. Очевидно, это связано с тем, что ему сказала МакГонагалл. После того, как они поздоровались, Гермиона больше была не в силах сдержать любопытства:

— Так чего от тебя хотела профессор МакГонагалл?

— О, она просто сообщила, что мне, как чемпиону, нужно будет открывать бал. А для этого придётся найти партнёршу.

Гарри замолчал, и девушка тут же предположила, что сейчас он мысленно перебирает кандидатуры. И оставалось только надеяться, что её имя в этом списке тоже есть. Впрочем, намекать на это она не собиралась.

— Гермиона, можно задать тебе вопрос?

Сердце юной волшебницы застучало как бешеное — похоже, Гарри собирается пригласить её на бал. Она попыталась немного успокоиться, иначе мистеру Поттеру грозит быть задушенным в объятиях.

— Что ты знаешь о банках?

Услышав вопрос, девушка настолько удивилась, что едва не начала заикаться.

— Банки?.. Не бал?

— Да, банки. Я собирался расспросить тебя позже, но объявление нашего декана заставило меня поторопиться. А про бал не спрашиваю, потому что не собираюсь туда идти.

Гермиона затрясла головой, надеясь таким небанальным способом привести мысли в порядок.

— Гарри, объясни, пожалуйста, что стряслось? Ты ведь раньше никогда не уезжал из замка на Рождество!

— Совсем недавно я понял — если хочу, чтобы у меня было хоть какое-то будущее, мне нужно покинуть Хогвартс. В противном случае, похоже, я не доживу и до восемнадцати. Я прекрасно знаю, как ты относишься к гаданиям, но даже такой скептик как Гермиона Грейнджер должен признать, что все факты указывают именно на это.

Мысль о том, что Гарри может уйти из Хогвартса, заставила девушку онеметь.

— С тех пор, как я здесь появился, не было такого года, когда мне не угрожала смерть. И ни разу мою жизнь не спас кто-либо из профессоров. В основном мне везло. Очень везло. Но так не может продолжаться вечно! И этот чёртов турнир стал для меня последней каплей!

Гермиона попыталась срочно придумать какую-нибудь причину, из-за которой её лучший друг не сможет покинуть замок, но, как назло, в голову ничего не приходило. Она запаниковала.

— Ты не сможешь бросить учёбу, пока хотя бы не сдашь СОВы. И думаешь, профессор Дамблдор просто так тебя отпустит? Ты же знаешь, как он за тобой следит.

Друг улыбнулся, и эта улыбка буквально заморозила собеседницу.

— Напомни-ка мне полное название этой школы.

Гермиона ответила мгновенно:

— Школа чародейства и волшебства Хог… Гарри, нет!

— Это единственное, что я смог придумать. Иначе, скорее всего, меня отсюда вынесут под белой простынёй. Мне теперь постоянно снится, как я лежу мёртвым на траве…

— Гарри, ты должен рассказать об этом Дамблдору или хотя бы Сириусу. Это такие же сны, как в начале лета? Твой шрам опять болит?

— Чёрт возьми, нет, нет, нет и ещё раз нет! Дамблдор всё время от меня что-то скрывает, поэтому я ничего ему не скажу. И не хочу, чтобы из-за меня опасность угрожала Сириусу. Эти сны совсем другие, и шрам меня не беспокоит. Пойми, я ведь не сегодня это решил.

— И давно ты над этим думаешь?

— С того вечера, когда Хагрид позвал меня посмотреть на драконов. Когда я понял, что меня, четырнадцатилетнего подростка, «умные» взрослые волшебники заставят сразиться с драконом… в общем, мне стало ясно, что если я задержусь в Хогвартсе, жить мне останется недолго.

Но подругу оказалось не так-то легко убедить.

— Но ты же сразился с драконом. И не просто сразился — ты победил его! Почему же не отказался от участия в Турнире ещё до первого задания?

После этого вопроса юный волшебник покраснел от смущения.

— Просто не хотел, чтобы меня считали трусом. Зато теперь так точно никто не скажет.

То, что Гарри посчитал уважительной такую причину, поразило собеседницу до глубины души. Поттер тут же воспользовался её молчанием, чтобы открыть карты. Ему обязательно нужно показать, что он действительно всё продумал.

— Я ведь не просто так задал вопрос о банках. Дело в том, что родители оставили мне наследство. И пока не поздно, я хочу забрать его из Гринготтса. Я мало знаю о банке гоблинов, а о нормальных банках — ещё меньше. Я просто хочу защитить свои деньги — чтобы жадные ручонки Дурслей никогда до них не дотянулись. Как думаешь, если я лишусь магии, они станут со мной нормально обращаться?

Получив очередное доказательство, насколько дерьмовой была жизнь её лучшего друга, девушка уткнулась лбом ему в плечо, борясь со слезами.

— Гарри, ты и в самом деле готов отказаться от магии?

— Быть живым маглом или мёртвым магом — нетрудный выбор.

Как оказалось, он ещё не закончил:

— Я понимаю, что от обычной школьной программы сильно отстал. Но если буду упорно трудиться, надеюсь поступить в какой-нибудь колледж, где учат на повара. Готовить мне действительно нравится, а моё наследство позволит со временем открыть собственный ресторан. Думаю, даже Рон рискнёт сделать вылазку в магловский мир, если его там бесплатно накормят. Надеюсь, ты тоже будешь время от времени заглядывать.

После этой фразы Гермиона перестала бороться с собой, и по её щекам потекли слёзы. Она не представляла, как рассказать лучшему другу то, что знала, поэтому решила начать издалека:

— Пока мы здесь учились, я всегда была рядом с тобой. Ты ведь действительно несколько раз чуть не погиб. Поэтому не хочу ни в чём тебя обвинять или спорить с тобой. Если ты лишишься магии, действительно не сможешь здесь учиться.

На лице Гарри появилась улыбка, но девушка прекрасно понимала, что это ненадолго. И пусть следующие слова отдадутся болью в сердце, она обязана сказать ему всё.

— Держу пари, когда Хагрид отдавал тебе первое письмо из Хогвартса, он ничего не сказал, как поступают с теми, кто пытается покинуть волшебный мир.

Как только собеседник увидел слёзы Гермионы, его улыбку как ветром сдуло. Похоже, кое-кого ждут плохие новости.

— Мой папа спросил у профессора МакГонагалл, что будет, если мне не понравится в Хогвартсе, и я захочу домой. И та ответила, что волшебники тщательно следят, чтобы о них не узнали маглы. Короче, с помощью специального заклинания нас троих заставят забыть и о Хогвартсе, и о магии.

Благодаря знакомству с Локхартом Гарри тут же понял, о каком заклинании идёт речь. У него моментально засосало под ложечкой.

Пока девушка всё это растолковывала, слёзы начали капать уже на стол.

— Я с удовольствием посидела бы в твоём ресторане, но боюсь — не смогу. Я не переживу, если приду туда, а ты даже не будешь знать, кто я такая. Я, конечно, гриффиндорка, но на такое храбрости у меня не хватит, — объяснила она срывающимся голосом.

Тут ей на плечи легли ладони лучшего друга, а потом он её обнял.

— Ну почему моя жизнь сначала делает шаг вперёд, а потом — три шага назад? А я ведь даже не маглорождённый. И они всё равно так поступят?

— Мальчик-Который-Выжил сознательно жертвует своей магией, только чтобы не участвовать в соревновании, которое организовало Министерство? Как считаешь, что будет?

— Думаю, мне повезёт, если после встречи с сотрудниками Министерства я вспомню хотя бы своё имя. Похоже, нужно доработать план, причём побыстрее. Но я всё равно не собираюсь участвовать во втором задании. А прямо сейчас мне нужно кое с чем разобраться. Уверен, это поможет. Ты здесь как, справишься?

Гермиона безуспешно попыталась улыбнуться, а потом смахнула слёзы и просто кивнула. А на лице Гарри появилась широкая искренняя улыбка.

— Знаешь, если бы я собирался на этот бал, сразу бы тебя пригласил.

Девушка собрала всё своё мужество, а потом положила руки ему на плечи и поцеловала в щёку.

— Не сомневайся, я бы обязательно сказала «да».

Гермиона смотрела, как Гарри выходит из библиотеки, и тут её озарило — она сделает всё, чтобы помочь осуществить его планы. Ведь он едва не пригласил её на свидание. И Мерлин помоги тому, кто попытается им помешать!

Она не знала, сколько так просидела, с головой погрузившись в собственные мысли, пока кто-то не позвал её, с заметным иностранным акцентом коверкая имя. Девушка подняла взгляд и обнаружила, что рядом стоит и смотрит на неё некий хорошо известный участник Турнира Трёх Волшебников из Болгарии. И, похоже, уже давно пытается привлечь её внимание.

— Меня зовут Гермиона. Чем могу помочь?

— Ты была плакала. Кто тебя расстроил?

— Просто поговорила с другом.

— Это не очень хороший друг, если он тебя сделал плакать?

Этот болгарин начинал её раздражать.

— Лично я считаю, что он лучший друг на свете. А теперь ещё раз: чем могу помочь?

— Я желаю, чтобы ты пойти на бал со мной?

Уже не в первый раз за сегодняшний день Гермиона решила, что ослышалась. А ещё она была уверена, что этот вопрос больше напоминал приказ отнюдь не из-за плохого английского. А уверенная ухмылка на лице собеседника, которая только усилила её раздражение, это только подтверждала. Да что там ухмылка — всё в нём буквально кричало, что он только и ждёт, как очередная ведьма падёт к его ногам.

— Я встречаю тебя у входа на танцы, да?

— Нет.

— Нет?

— Я сказала «нет».

Ухмылку сменил ошарашенный взгляд. Похоже, мистер Крам не привык, что ему отказывают.

— Почему «нет»?

— Честно? Ну, я с тобой незнакома и тебе почти восемнадцать, так что для меня ты староват. И я не собираюсь праздновать сочельник в компании человека, который мало того, что меня не знает, так даже не может правильно произнести моё имя. Этого достаточно?

Было заметно, что молодой человек тщетно пытается собраться с мыслями. Очевидно, такая ситуация была для него в новинку.

— Но я хочу, чтобы ты со мной?

— Ничем не могу помочь. А теперь прошу меня извинить — мне нужно найти моего друга.

— Друг, который заставляет тебя плакать? Я бы никогда этого не сделал!

Гермиона вышла из себя. Впрочем, после всего, что сегодня стряслось, это было неудивительно. Она не собиралась обсуждать свои отношения с Гарри ни с Крамом, ни с кем-то ещё. Правда, девушка упустила из виду, что до сих пор находится в библиотеке, поэтому её ответная тирада получилась для этого места слишком громкой.

— Ты никогда не будешь моим другом! Пожалуйста, оставь меня в покое и пригласи кого-нибудь ещё. И вообще, держись от меня подальше!

Её совершенно не беспокоили ошарашенные взгляды наблюдавших за ними девушек, а вот приближавшаяся мадам Пинс, которая только что обнаружила в своей вотчине какой-то беспорядок — совсем другое дело. Так что пришлось быстро уйти.

* * *

Сейчас Гермиона шла через весь замок по направлению к обычно пустовавшему классу, который они с Гарри обнаружили ещё несколько недель назад. Именно здесь они проводили большую часть свободного времени, отрабатывая различные заклинания для подготовки к Турниру. Она полагала, если лучший друг хотел побыть один, пошёл он именно сюда. Донёсшиеся из нужной аудитории странные звуки заставили её прибавить шаг. А когда гриффиндорка услышала крики и какой-то непонятный визг, перешла на бег. Она ворвалась в класс и… застыла на месте.

— Ты (бам!) чёрт (бам!) возьми (бам!) никогда (бам!) не (бам!) заберёшь (бам!) у (бам!) меня (бам!) Гермиону! (бам!)

Замеревшая девушка наблюдала удивительную картину: Гарри стоял на коленях на каменном полу и сопровождал каждое слово ударом тяжелого молотка по какой-то штуковине, которая, похоже, когда-то была золотым яйцом. Правда, теперь этот предмет стал почти плоским, да и визг можно было расслышать только с большим трудом.

Обнаружив на пороге комнаты лучшую подругу, Поттер немного смутился, но решил не подавать вида.

— Привет, Гермиона. А я вот решил разобраться с этой штукой, а заодно и пар выпустить. И знаешь, помогает. Хочешь попробовать?

— Очень не хочу спрашивать, но всё-таки: зачем ты ломаешь золотое яйцо? Знаю, что ты не собираешься участвовать во второй задаче, но не слишком ли это?

— Я просто разбираюсь с загадкой.

Однако девушка одним лишь взглядом дала понять, что хочет услышать правдивый ответ. А Гарри слишком хорошо её знал и потому прекрасно понимал, что отговорками сейчас не отделается.

— Это значит, что Турнир для меня закончен. Пути назад нет.

— Но молотком-то зачем? А если тебя попросят вернуть яйцо?

— Пытаясь отобрать эту штуку у дракона, я чуть не погиб. Поэтому имею полное право оставить её себе. И не забывай, что яйцо — золотое. Должно же оно чего-нибудь стоить?

Увидев, как в глазах собеседницы промелькнуло разочарование, Гарри поспешил её успокоить:

— Гермиона, я ведь не жадный. Я просто хочу уйти от Дурслей. И этот кусок золота мне поможет.

На утверждение, что он заслужил это яйцо, возразить было нечего. Да и заставить его участвовать во втором задании после того, как он расплющил молотком подсказку, будет очень трудно.

— Я понимаю. И на твоём месте тоже сделала бы всё возможное, чтобы от них уйти.

Гарри в ответ улыбнулся и снова потянулся за молотком.

— Ещё пара минут, и я закончу. А потом мы сможем вернуться в библиотеку. Предлагаю посмотреть, есть ли способ сохранить мои воспоминания.

— Нет!

Молоток замер на полдороге, а юноша уставился на подругу, очевидно, ожидая объяснений.

— Виктор Крам пригласил меня на бал, а потом я устроила там целый спектакль, — удовлетворила его любопытство Гермиона, изо всех сил стараясь не покраснеть.

Молоток опустился, причём удар получился гораздо сильнее, чем раньше. Класс снова наполнился грохотом, но между ударами «молотобоец» успевал ещё и говорить:

— Это же здорово. Не хочу, чтобы ты пропустила бал только потому, что туда не пойду я.

А подруга прекрасно видела, с какой болью ему дались эти слова. А когда поняла, что её счастье для Гарри дороже собственного, её сердце растаяло. И чтобы отвлечь его от не очень весёлых мыслей, поспешила закончить рассказ:

— Знаешь, есть только один человек, с которым я хочу пойти на этот бал. Я отказала Краму.

Гарри ухитрился выглядеть одновременно и довольным, и озадаченным.

— Если ты ему отказала, причём тут спектакль? Да ещё такой, что ты ушла из библиотеки?

— Ну, ему это не понравилось…

Следующий удар был таким сильным, будто юный маг поставил себе задачу пробить в том, что когда-то было яйцом, внушительную дыру. А потом наступила тишина. Девушка подняла голову и увидела, что Гарри стоит, опустив руки, а выражение его лица не оставляет никаких сомнений — у молотка появилась новая цель. Но тут ему на грудь легла маленькая ладошка, а за этим последовал поцелуй в щёку. И это помогло — друг настолько успокоился, что теперь был в состоянии слушать.

— Гарри, всё в порядке. Я справилась сама. Поверь, у мистера Крама не было ни единого шанса. Просто ему, похоже, очень редко говорят «нет».

Юноша пальцами свободной руки коснулся того места, куда совсем недавно его поцеловала подруга.

— Очевидно, он раньше никогда не встречал мисс Гермиону Грейнджер.

— Если твой лучший друг — самый известный волшебник в стране, как может на меня произвести впечатление какой-то там игрок в квиддич? Вам довольно трудно подражать, мистер Поттер: тролли, василиск, дементоры, драконы… Так может ли Крам со своей метлой быть для меня достойным партнёром?

— Гермиона Грейнджер изволила пошутить?

— Ну, если Гарри Поттер собирается стать поваром, что мешает мне быть комиком? Надеюсь, приготовленные тобой блюда будут смотреться получше, чем этот кусок металла. Конечно, это всё ещё золото, но именно так на прошлой неделе однажды выглядела утренняя каша.

Гарри не сумел сдержать смех. А когда успокоился, нанёс по бывшему яйцу несколько финальных ударов. То уже довольно давно молчало, а теперь прекрасно уместилось в сумке. И как только оно там оказалось, друзья направились в гриффиндорскую башню.

* * *

Когда после прогулки по замку они уже собирались произнести пароль для Полной Леди, портрет неожиданно открылся, и оттуда появилась глава их факультета. Увидев, что парочка едва не касается друг друга плечами, она улыбнулась, а затем отправилась восвояси. Очутившись в общей гостиной, наши герои тут же наткнулись на Рона, который играл с Дином в шахматы. Гарри тут же окликнул приятеля:

— Эй, Рон, что мы пропустили?

— МакГонагалл просто сказала, что в этом году поменялся порядок отъезда на каникулы. Она посчитала, что из-за бала проще будет переписать тех, кто уезжает, а не тех, кто остаётся.

В этот момент он оторвал взгляд от шахматной доски и увидел, что Поттер вносит своё имя в список. Удивляясь невнимательности приятеля, рыжий покачал головой.

— Ты меня не слушал? Это для тех, кто уезжает.

— Я и в первый раз всё прекрасно слышал.

— Ты же чемпион, ты должен идти на бал!

— И кто это сказал?

Рон вскочил на ноги.

— А я с кем пойду?

— Ты меня, конечно, извини, но тебя я приглашать не собирался.

Рыжий закатил глаза, а по гостиной пробежала волна смешков.

— Гермиона, помоги мне! Нам нужно объяснить… ты тоже?

Та только что последовала примеру Поттера и вписала своё имя в короткий список тех, кто на Рождество собрался домой.

— Да, Рон, я тоже.

Младший Уизли подошёл к ней, взял за руку, а потом, понизив тон (теперь его могла слышать только половина присутствующих), принялся уговаривать:

— Почему ты так спешишь? Я уверен, тебя обязательно кто-нибудь пригласит. Думаю, Невилл вон уже собирается.

Девушку задели не столько слова, сколько тон, каким всё это сказали. Да и левая рука, в которую вцепился Рон, заболела. Но тут рыжего от неё кто-то буквально оторвал.

— К твоему сведению, у Гермионы уже было два приглашения, и оба — от участников Турнира. Я-то надеялся, в этом году ты наконец-то научишься использовать по назначению штуку, которую называешь мозгом, прежде чем открыть свой рот. Похоже, я ошибался.

Рон изо всех сил пытался вырвать запястье из железной хватки приятеля, но тщетно. Спасла его Гермиона, опустившая руку на плечо Гарри.

Оказавшись в центре внимания, рыжий смутился, и потому, как обычно, огрызнулся:

— Если Крам и Диггори её уже пригласили, почему вы оба так расстроены?

Гермиона очень порадовалась, что в руках Гарри сейчас нет молотка. Хотя было у неё подозрение, что даже если младшему Уизли как следует стукнуть по голове, он этого и не заметит. Сразу же припомнилось: «две извилины, и те — прямые». Похоже, мальчик чем старше, тем глупее. Тут её внимание снова переключилось на лучшего друга, который увлёк её в угол гостиной и сразу же принялся оправдываться:

— Тебе действительно не стоит уезжать на Рождество только потому, что здесь не будет меня.

— Гарри, возможно, это последнее Рождество, когда ты будешь знать, кто я такая. Поэтому я и хочу провести каникулы с тобой. Надеюсь, ты не возражаешь, если я вместе с тобой пойду в Гринготтс?

— Нет, конечно. Извини, пожалуйста, я не имел никакого права обсуждать твою личную жизнь перед всем факультетом. Просто я так разозлился, что он тебя обидел… Считается, что Рон — наш друг, так неужели он не понимает, что здесь полно парней, которые бы с удовольствием тебя пригласили?

— Скорее всего, Рональд Уизли до сих пор не понял, что я — девочка.

Гермиона так хорошо попала в точку, что Гарри невольно улыбнулся. А следующая мысль вызвала у него смешок.

— Если Рон действительно поверит, что тебя пригласили уже два чемпиона, я так и представляю — чтобы ты не смогла его обставить, он приглашает нашу соперницу из Франции.

Теперь улыбка засияла на лице девушки.

— Хотела бы я на это полюбоваться.

Тем временем по-прежнему сердитый Рон вернулся к прерванной шахматной партии. Но когда услышал смешки двух своих друзей, тут же решил, что смеются над ним, и разом вспыхнул.

— Что, смеётесь над этой глупой шуткой? Думаете, кто-нибудь поверил, что Гермиону Грейнджер пригласили на бал сразу два чемпиона?

Вышеуказанная особа отреагировала первой:

— Конечно ты прав. А ещё ты точно знаешь, что Гарри — лживый ублюдок, не так ли? Он ведь сначала бросил своё имя в Кубок, а потом сказал, что этого не делал.

Когда до окружающих дошло, что правильная и чопорная Грейнджер выругалась в общественном месте, комната погрузилась в тишину. Даже если бы королева, сидя на троне, позволила бы себе неприличный звук, гриффиндорцы не были бы так потрясены.

Молчание нарушили две главные сплетницы Хогвартса, которые буквально ворвались в гостиную.

— Гермиона, весь замок гудит, потому что ты отказалась пойти на бал с Виктором Крамом. И он ушёл из библиотеки очень расстроенным.

Парвати выглядела так, будто секунду назад обнаружила, что у однокурсницы выросла вторая голова.

— Так это правда? Ты на самом деле послала лесом лапочку-болгарина?

Победная улыбка подруги оказалась для Рона хуже острого ножа. Он старательно делал вид, что его интересует исключительно шахматная партия, но лицо цвета шевелюры выдавало рыжего с головой.

А Лаванда и Парвати решили, что улыбка означает «да». Но прежде чем они успели начать допрос, в гостиной снова появилась глава их факультета.

— Мистер Поттер, мисс Грейнджер, вам передали, что в этом году каникулярные списки составляются по-другому? И вписывать туда своё имя нужно, только если студент на Рождество собирается домой?

— Да, профессор, мы знаем.

МакГонагалл перевела взгляд с Гермионы на настоящую цель.

— Мистер Поттер, насколько я помню, совсем недавно мы обсуждали ваше участие в Рождественском бале. Я хочу услышать объяснения.

— Я бы не назвал это обсуждением, профессор — вы просто сказали, что я должен делать. А моё мнение по этому поводу вас не интересовало.

В настоящий момент декан Гриффиндора предпринимала поистине героические усилия, пытаясь не показать, как она разочарована. Для неё стало новостью, что студент может ей перечить. Особенно если он с её собственного факультета.

— Мистер Поттер, я же вам объяснила, что это не просто традиция Турнира Трёх Волшебников — вы будете представлять Хогвартс и Гриффиндор. Вас действительно не волнует честь родного факультета?

Гарри не вспылил только потому, что его за руку держала Гермиона. Правда, та тоже сдерживалась с трудом, потому что за все годы в Хогвартсе никогда ещё так не злилась на МакГонагалл. Да это просто шантаж какой-то, да ещё на глазах у всего факультета!

Голос Гарри был по-прежнему спокойным:

— Профессор, я тоже считаю, что традиции нужно соблюдать. Только вот дело в том, что это Турнир Трёх Волшебников, а четвёртый всё только портит.

Гриффиндорцы поняли, что пора искать укрытие, потому что их декан готова взорваться от гнева. Но, оказывается, Поттер ещё не закончил:

— Я-то думал, за честь Гриффиндора и Хогвартса недавно сразился с драконом. Но снова убеждаюсь, что у людей невероятно короткая память.— Смотрел он в это время на Рона. — Я не бросал своё имя в Кубок, а Рождественский бал не является одной из задач. Так почему я должен туда идти в парадной мантии и делать вид, что всё в порядке, когда это не так? Наш профессор ЗоТИ с самого начала был уверен, что моё имя положили в Кубок с одной целью — навредить мне. Но, похоже, про это все уже забыли.

— Ничего подобного, мистер Поттер. Я обязательно побеседую на эту тему с директором.

— Меньшего я и не ожидал. Мне бы очень хотелось, чтобы глава моего факультета развила такую же бурную деятельность по поводу значков с надписью «Поттер-вонючка» и того лживого интервью в «Пророке», которое меня заставили дать.

Остатки терпения МакГонагалл только что закончились.

— Мы сможем это обсудить, в числе прочего, на вашей отработке у меня сегодня вечером.

Присутствующие окончательно притихли, но Поттера это, похоже, совершенно не смутило.

— У меня сегодня отработка, профессор? Не могли бы вы напомнить, когда и за что я её получил?

— Вы заработали её только что за неуважение к главе вашего факультета.

Однако Гарри не собирался отступать ни на дюйм.

— Мне очень жаль, профессор, но не могли бы вы уточнить? Я припоминаю всё, что сейчас говорил, но по-прежнему не понимаю, за что вы меня наказываете.

— Как раз за стремление спорить.

— Можете больше ничего не говорить. Я три с половиной года терпел это на зельях. Я-то думал, вы отличаетесь от профессора Снейпа.

Повисла просто-таки мёртвая тишина — теперь ни один студент не осмеливался даже дышать. Профессор так плотно сжала губы, что те превратились в тонкую полоску. Такого ещё не видел никто из гриффиндорцев, а если вспомнить, что здесь учились близнецы Уизли, становилось ясно — случилось нечто из ряда вон выходящее. Все ждали взрыва, и МакГонагалл не подкачала:

— Мистер Поттер, вы немедленно пройдёте со мной в кабинет директора!

Декан Гриффиндора тут же направилась в сторону выхода из гостиной, ожидая, что строптивый студент последует за ней. Но не тут-то было — тому в руку буквально вцепилась самая умная колдунья на факультете, причём так сильно, что Гарри в ближайшее время придётся восстанавливать кровообращение.

Он свободной рукой погладил обеспокоенную девушку по щеке.

— Гермиона, мне нужно идти. Пожалуйста, не волнуйся. В конце концов, что они мне сделают, выгонят что ли? Я ведь Мальчик-Который-Выжил, да ещё и участник Турнира… Они не посмеют.

Прекрасно знавшая о его планах подруга в ответ на такую попытку пошутить не могла не улыбнуться. Правда, как только она выпустила его руку, и Гарри отправился вслед за МакГонагалл, улыбка тут же исчезла. А стоило ему пройти через портрет, как Рон возобновил военные действия.

— Вы слышали? «Я ведь Мальчик-Который-Выжил… Они не посмеют». И этот человек говорит, что ненавидит свою славу?

К его большому сожалению, у Гермионы не было сейчас никакого настроения спорить. А это словесное нападение на Гарри переполнило чашу её терпения. И вскоре Рон почувствовал, как на его левую щёку что-то сильно надавило. Скосив глаза, он обнаружил там волшебную палочку и сразу же догадался, кому она принадлежит.

— Рональд Уизли, если не хочешь, чтобы я превратила тебя в паука, а потом наколола на булавку и положила под стекло, немедленно замолчи. А ещё советую, пока не вырастешь, держаться от меня подальше.

Рыжему сейчас было довольно сложно ответить, поэтому он просто кивнул. Девушка тут же оставила его в покое и направилась в свою спальню. А Рон прошептал ей вслед:

— Ещё один псих.

Правда, на сей раз позаботился, чтобы Гермиона его не услышала.

Лаванда и Парвати переглянулись. Похоже, допрашивать Грейнджер нет надобности — на все вопросы ответило её поведение. Та отказала Краму, потому что хотела пойти на бал с Поттером. И было совершенно очевидно, что всем известный ловец Гриффиндора хотел того же самого. Очевидно для всех, кроме некоего Рона Уизли.

* * *

«Интересно», — думал Гарри, — « что ещё сегодня может пойти наперекосяк?» Очутившись в кабинете директора, он обнаружил там помимо профессора Дамблдора ещё и Снейпа. И постоянные насмешки последнего привели к тому, что к концу рассказа МакГонагалл Поттер был очень зол.

Перекрёстный допрос начал Дамблдор:

— Гарри, почему ты хочешь на Рождество уехать домой?

— Очевидно, мальчик хочет больше внимания.

— Извините, профессор Снейп, но ваши слова не имеют никакого смысла. Если мне нужно больше внимания, почему я хочу уехать?

— А что вы тогда забыли в кабинете директора?

— Могу вас заверить — это не моя идея. Мне вот интересно, ещё хоть одного студента притащили сюда только потому, что он на каникулы собрался домой?

— Гарри, ты по-прежнему не ответил на мой вопрос.

— А почему вы решили, что я захочу здесь остаться? Чтобы на меня снова все таращились, хотя я ничего не сделал? Сначала Хэллоуин, потом эти значки, потом Скитер… Хватит с меня внимания в этом году. Не собираюсь ещё и на балу развлекать публику.

МакГонагалл попыталась внести свою лепту, но резкий отпор мистера Поттера снова её потряс.

— А ваши родственники знают, что на праздники вы собираетесь домой?

— А когда я приехал сюда в первый раз, их кто-то спросил? Они ведь говорили Хагриду, что не хотят, чтобы я ехал в Хогвартс, но тот от них отмахнулся. Чтобы я сюда не вернулся, на следующее лето они заколотили дверь в мою спальню и навесили на окна решётки. Уизли пришлось выдирать эти решётки из стены, чтобы меня оттуда вытащить.

Для трёх профессоров это оказалось новостью, но студент ещё не закончил:

— На третьем курсе мне запретили ходить в Хогсмид, потому что мой опекун не подписал разрешение, а на четвёртом заявили, что я должен принять участие в состязании, куда допускаются только взрослые волшебники. Как я посмотрю, вы следуете правилам, только если они вас устраивают. В противном случае вы их просто игнорируете.

Теперь в тупике оказалась не только заместитель директора, но и её босс. Они не могли взять в толк, откуда у Гарри такое отношение к школе. С этим нужно что-то делать, причём быстро. И не худо бы не настроить мальчика против себя ещё сильнее.

— Я хочу, чтобы ты пошёл и подумал. Вот увидишь — завтра ты передумаешь.

— Я не передумаю, сэр. Сейчас я до смерти устал от Хогвартса и отчаянно хочу отсюда уехать.

Ему уже разрешили уйти, так что Гарри покинул кабинет директора настолько быстро, насколько позволяли приличия.

Как только профессора остались втроём, Альбус тут же поинтересовался у своего заместителя:

— Минерва, как думаешь, в чём причина?

— Извини, Альбус, для меня это стало громом среди ясного неба. Кстати, мисс Грейнджер тоже собирается домой, и мне кажется, это акция в поддержку мистера Поттера. Я тебе уже говорила — мы требуем от молодого человека слишком много. Сначала были тролли и Квиррелл, потом — наследник Слизерина и василиск, в прошлом году — Блэк и дементоры, а теперь ещё этот Турнир…

Минерва была явно обеспокоена происходящим и попыталась как можно яснее изложить директору свои опасения.

— Позже я ещё раз с ним поговорю, но мне кажется, Альбус, на этот раз ты действительно зашёл слишком далеко. Когда я увидела, как он вышел против дракона, почувствовала, что мне вот-вот станет по-настоящему дурно. А ещё я заметила, что мисс Грейнджер была в точно таком же состоянии.

— Спасибо, Минерва. Пожалуйста, не спускай с него глаз.

И только когда та оставила кабинет, директор обратился к декану Слизерина:

— Итак, Северус, что ты узнал?

— У меня сложилось впечатление, что мальчик не лгал, когда сказал, что хочет покинуть замок. А ещё я почувствовал, он не хочет сюда возвращаться.

— Разве он не знает, что это невозможно?

— На самом деле способ есть, причём такой, что мистер Поттер действительно не сможет сюда вернуться. Эту возможность ему подарил Турнир, и я думаю, мальчик это понял.

Пожилой волшебник был очень рад, что сидел, когда Снейп нанёс этот удар.

— Это же будет катастрофой для всех нас! Это нужно предотвратить любой ценой. Мне нужно как следует подумать — отпустить его домой или оставить здесь, в замке. Возможно, Рождества в компании Дурслей будет достаточно, чтобы он передумал.

* * *

Гермиона шла в совятню, сжимая в руке письмо, которое собиралась отправить домой. Гарри задал ей вопрос, на который у неё не было ответа, но девушка знала, кто может помочь. Её папа постоянно безжалостно вышучивал дочь, потому что оба её лучших друга — мальчики. Однако гриффиндорка всё-таки надеялась, что он преодолеет свою отцовскую ревность и поможет ей. Гермиона не хотела, чтобы лучший друг лишился волшебства, и ради этого готова прочесть все книги по магическому законодательству, до которых сумеет добраться. Но даже если Гарри станет маглом, она по-прежнему будет его любить. И поэтому сделает всё, чтобы ему не стёрли память. Завтра она всё-таки пойдёт в библиотеку — Гермионе Грейнджер просто необходимо поглубже зарыться в книги.