Луна (джен)

30 сентября, 2012 г.

«Матерь Мерлина в третьем поколении! И в этом убогом доме живёт министр магии!?»

С этими словами поток сильного ветра пронесся по черепице крыши, отчего несколько плиток проехались по мокрой кровле и соскользнули вниз. На секунду над домом зависла зигзагообразная молния, после которой последовал оглушительный раскат грома. У нескольких припаркованных машин сработала сигнализация.

Перси оглянулся и не увидел ни одного прохожего, только выстроившихся, словно по команде в ряд, старых одинаковых домов с облупившейся белой краской, забором из кирпича высотой в метр и такой же чёрной, как обсидиан, черепицей на крышах. Перси вдохнул: в воздухе висел тяжёлый запах дыма промышленных фабрик. Перси чувствовал, как дым проникает в лёгкие, в горле запершило, и наружу вырвался сухой кашель. В одном из окон загорелся жёлтый свет, и Перси увидел старую женщину, которая хмуро взглянула на него и плотно задвинула шторы. Перси поспешил ответить ей тем же взглядом, но не успел. Видимо, она испугалась этого сумасшедшего, который в такую ужасную погоду решил побродить по окраинам Лондона.

Под ногами Перси начала собираться лужа. Она несколько минут назад отделилась от рассекающего дорогу потока, бегущего вниз по улице, и собиралась у забитого опавшими листьями водостока. Лужа росла стремительно, и не успел Перси опомниться, как подошва его кожаных туфель скрылась в грязной воде. Перси поспешил встать на тротуар, очутившись рядом с низенькой калиткой. Любой мог бы легко открыть щеколду снаружи, наверное, поэтому калитка была не заперта. Сильный порыв ветра возвратился вновь, будто в попытке вырвать из рук Перси зонтик. Перси, хоть и с усилием, но отстоял право на свою вещь и, не дожидаясь повторного нападения, открыл калитку и поспешил к парадной двери.

Скрип ржавых петель остался позади, капли дождя глухо ударялись о зонтик, Перси стремительно шёл по ухоженной каменной дорожке, его пожирала изнутри тревога.

Перси волновался всегда. Не только перед важными встречами, но и, как бы показалось многим, по сущим пустякам. Но сейчас его не покидало чувство, что за ним наблюдают, точнее следят. Может день или два, может, люди Дамблдора или кто-то другой. Перси доказывал себе, что это бред. Но всё же, ранее, несколько раз прошёлся вдоль и поперёк соседней улицы, встречая вопросительные взгляды местных жителей, прежде чем свернуть к дому министра магии. Слабая попытка. Но она успокаивала душу Перси.

Досчитав до десяти — да, он опять обратился к этому глупому совету — Перси подошёл к двери. На лице возникло удивление от расположившегося возле двери звонка: «Видимо, Дамблдор всерьёз относится к своему выбранному в политике курсу “магглократии”». Перси нажал на кнопку. По дому растеклась весёлая мелодия звонка из Багза Банни.

Перси не успел сделать серьёзным лицо, как рядом затрещал механизм замка и затем последовал звон цепочки. В глаза ударил свет из прихожей, перед взором предстал сгорбившийся старик в синих штанах с белыми полосками по бокам и сером шерстяном свитере, на ногах красовались тапочки в форме кролика.

— Перси, здравствуй.

— Добрый вечер, министр, это для меня большая честь…

— Альбус.

— Что, простите?

— Просто Альбус. Заходи быстрее и не впускай холод, — Дамблдор отошёл назад, тем самым предлагая войти.

Перси, помедлив, переступил через порог. Перед ним сразу же предстала лестница, ступеньки выглядели шаткими и поднимались вверх, оттуда из темноты выглядывала стеклянная сфера, внутри которой мелькали маленькие разряды молний.

— Мистер Дамблдор, — Перси всё ещё смотрел на сферу, — спасибо, что уделили мне время.

— Пустяки, Перси. Пройдём? — Дамблдор положил руку на плечо гостя и учтивым жестом попросил пройти в гостиную.

Перси не успел опомниться, как оказался в небольшой тёмной комнате. Дамблдор нашарил на стене выключатель, и в причудливо изогнутых лампах, купленных в сувенирном магазинчике у добродушного араба, загорелся свет. Из темноты будто бы вывалилось множество мелкого хлама, начиная от великолепной бронзовой статуэтки феи и заканчивая оранжевым баскетбольным мячом. Перси вспомнил, что подобные горы мусора он видел у отца в гараже, когда тот с трепетом изучал изобретения магглов.

Дамблдор подошёл к притаившемуся возле входа гироскопу, который скрывался за пустой птичьей клеткой на стуле и высоким торшером, и прикоснулся к нему. Движения таинственного гироскопа замедлились. Перси заметил, как металлические кольца приняли сначала золотисто-розовый цвет, словно они были сделаны из меди, но затем, когда гироскоп остановился, они обрели привычный металлический оттенок. Дамблдор подошёл к серванту и достал оттуда стеклянную пиалу:

— Извини, тут маленький беспорядок, в последнее время ко мне приходит мало гостей. Ты присаживайся. Чувствуй себя как дома.

Ну, уж такого дома Перси себе точно не желал. Он пытался скрыть удивление от того, что дом самого министра магии оказался ничем иным как «королевством мусора». Такая сенсация тянула минимум на триста галлеонов!

— «Конечно, не моё дело как живут другие, но Дамблдор всё-таки сильнейший волшебник современности и первое лицо магического сообщества. Неужели никто…», — и Перси поймал себя на неприятной мысли. Неужели он единственный, кто за эти годы посетил министра магии? И тогда случайна ли эта встреча?

Перси нервно улыбнулся, протискиваясь между массивным креслом и журнальным столиком, и со всей своей напущенной скромностью присел на диван. Пружины заскрипели, словно Перси присел на сугроб свежевыпавшего снега. Перси поправил галстук, тотчас же галстук поправило и отражение в чёрном экране старенького телевизора. Дамблдор поставил пиалу на стол, а сам уютно расположился в кресле. Развалившись, он напомнил Перси самого себя, но лишь как его жалкую тень.

— Вот, значит, как, — засмеялся Дамблдор, не отрывая взгляд от собеседника.

Перси сделал удивлённый взгляд.

— Так о чём же ты хотел со мной поговорить? Видимо, этот вопрос сильно тебя тревожит? — в пиале появились лимонные дольки.

Перси под скрип дивана откинулся на спинку, чтобы выглядеть увереннее. В нос ударил запах старого дерматина. Пытаясь сделать равнодушным лицо, Перси с чувством чрезвычайной важности произнёс:

— Рон мне всё рассказал.

— И что? Рональд поведал о чём-то чрезвычайно важном?

— Да, и учтите, министр, если со мной что-нибудь случится, то доверенные мне люди уже проинформированы о дальнейших инструкциях.

Дамблдор наклонил голову, отчего очки-половинки съехали на кончик носа:

— Перси не стоит обманывать своего бывшего директора. Ты ведь всегда был прилежным учеником, не так ли?

— О чём вы? Я не совсем понимаю.

— Скажем просто: мне только что стали известны твои мысли. Мне они не нравятся, и ни одна из них не является правдой.

Лицо Перси пыталось сохранить невозмутимость, но шея начала предательски краснеть:

— То, что вы сделали… это вообще-то вне закона.

— Законы, — протянул Дамблдор. — Верно, законы. А не каждый ли делает сперва выбор соблюдать их или нет?

— Несомненно, но должность министра магии обязывает служить своему народу честно.

— Ты вправду так думаешь? И что же ты, например, сделаешь мне, если я поступил с тобой бесчестно? Пожалуешься аврорам или выставишь этот поступок на суд общественности?!

— Если от меня потребуется выполнить мой долг гражданина…

— Вот как! — Дамблдор нагнулся ближе к Перси, тот в свою очередь присел на краешек дивана так, что колени упёрлись в журнальный столик. Дамблдор, опасаясь, будто их кто-то сможет услышать проговорил вполголоса:

— А что если у меня есть власть убить тебя прямо сейчас? И мне за это ничего не будет. По-моему, неплохая идея, как думаешь?

Перси побледнел. Ему показалось, что Дамблдор явно не в своём уме и в таком состоянии он может быть очень опасен. Руки нервно затеребили край скатерти журнального столика, а Дамблдор продолжал:

— Убить тебя за то, что ты нагло врёшь, хочешь рассказать аврорам о моей маленькой слабости взглянуть украдкой на чужие мысли и, конечно же, за то, что хочешь облить меня грязью перед лицом общественности! Разве причин мало?

— Но они не настолько существенные, чтобы брать на себя вину за смерть близкого вам человека. Наша семья Уизли ведь так обязана вам!

— Ты прав, Перси. Я просто предположил, — Дамблдор пригладил бороду.

Перси понимал, что сейчас перед ним не тот Дамблдор, которого он знал, когда учился в Хогвартсе. Дамблдор за время политической жизни стал намного циничнее, опаснее и хитрее. Сейчас ему было самое место стать главой факультета Слизерин.

Сильный поток ветра распахнул приоткрытую форточку, дым начал вваливаться в комнату. Дамблдор посмотрел на часы — без двадцати семь.

— Как вечер, так они дымят!

Дамблдор откашлялся и побрёл, чтобы прикрыть форточку. Эта пауза позволила Перси нащупать в кармане волшебную палочку и в случае чего приготовиться к бою.

— Но вы говорили мне это неспроста?

Я просто хотел подвести к тому, — рама скрипнула, — о чём ты должен написать в своей статье. Уверен, эта новость повысит тираж вашей газеты.

Дамблдор плотно задвинул шторы, из-за чего в комнате стало немного темнее, в арабских лампах плескался слабый свет.

— Новость? То есть вы хотите сделать официальное заявление? — Перси, предвкушая немыслимые гонорары за статью, достал из внутреннего кармана пиджака самопишущее перо и блокнот.

— Да, и эта информация должна дойти до общественности в кратчайшие сроки.

— А почему вы не созвали для этого официальную конференцию и не сделали заявление там?

— Нет времени. К тому же, ты сам, Перси заявил, что семья Уизли мне как родные. А кому как не одному из её представителей я бы смог довериться в трудную минуту? Начнём?

Дамблдор уселся в кресло и недоверчиво окинул взглядом атрибуты журналиста, которые оккупировали журнальный стол.Перо застыло над блокнотом, готовое впиться чернилами в чистые страницы.

— Я, — на лице Дамблдора всё ещё пребывали сомнения, — будучи в должности министра магии, заявляю, что министерства магии, как такового, больше нет. Все попытки восстановить данный институт политической власти считать незаконными, и более того, угрозой существованию магическому сообществу. Волшебники Великобритании, призываю вас, насколько это возможно, отречься от магии и влиться в цивилизацию наших друзей магглов...

— Стоп! — перо упало на бок, будто по команде «замри!» — Что всё это значит?! Вы, должно быть, шутите?

— Я понимаю, ты слегка обескуражен, но не волнуйся. Лимонную дольку?

Перси отсел на другой край дивана — подальше от Дамблдора.

— Нет, спасибо. И вы хотите, чтобы это заявление вышло в печать? — Дамблдор в ответ лишь улыбнулся. — Но в то, что министерства больше нет, никто не поверит! Меня сочтут сумасшедшим, а вы потеряете свой пост!

Дамблдор тяжело вздохнул. Сейчас, глядя в его глаза, Перси видел невероятную усталость. Ему казалось, что рядом сидит не сильнейший волшебник современности, а несчастный старик, который со смертью Гарри Поттера потерял не только здравый рассудок, но и смысл своей жизни.

— Прошу Перси, не забивай этим голову.

— Но как же...

— Всё равно какие-то департаменты ещё существуют, правда, искать их придётся по всему Лондону. Фанатики! — лицо Дамблдора скривилось от вкуса лимона. — Как они до сих пор функционируют — понятия не имею.

— Как такое вообще возможно?!

— В моём плане мне помог затянувшийся ремонт главного здания. Эти годы я потратил на то, чтобы министерство полностью заселили «мёртвые души».

— Значит, Абракас Донован и Милисент Спэрроу…

— Да, их не существует.

— Матерь Мерлина! Но я же их видел собственным глазами!

— Обливиэйт, Легилемент, в каких-то случаях Империо…

— Невероятно! И разве этого никто не заметил?

— Все распоряжения, включая даже мелкие, шли через согласования с министром магии.

— А Визенгамот?

— Скажем так, я несколько расширил полномочия департаментов авроров. Ссылаясь на крайнюю занятость, я позволил им организовывать собственные суды наподобие судов присяжных у магглов.

— Подождите, что значит департаментов? Авроров стало больше?

— Да, и не только их. Сейчас все департаменты раздроблены и раскиданы по всему Лондону, даже по его окраинам. По большей части все они представляют собой негласные автономии, а я просто заменил собой всё их начальство!

Перси хотелось смеяться от пожирающего изнутри отчаянья: неужели этот зазнавшийся старикашка сделал это? Всё то общество, что строили его отцы, прадеды, всё это превращается в пыль истории, благодаря человеку, сидящему напротив. И что им движет? Непринятие того, что после его смерти всё продолжит жить, а он сгинет навечно?!

— Пойми, Перси, нам необходимо стать ближе к магглам. Даже такой ценой.

— Кому это — «нам»?! — Перси распирало от злости.

— Волшебникам, конечно!

— Скажите, а их кто-нибудь спрашивал? Разве вы, министр магии, не понимаете, что

пытаетесь разрушить наше веками устоявшееся сообщество? Вы ставите всех нас перед фактом единоличного решения — нате, примите как должное!

— Поверь, так будет лучше для всех.

— Лучше для кого? Для сумасшедшего старика в своей затхлой квартирке?! — разъяренный Перси вскочил с дивана, следом за ним приподнялся Дамблдор.

— Перси Уизли, ты забываешься, с кем имеешь дело!

В комнате закружилась наводящая ужас аура, стены и потолок затряслись, будто на дом обрушилось мощное землетрясение. Перси прикрылся руками от посыпавшейся на его голову штукатурки:

— Поймите… — пустая клетка для птиц грохнулась на пол и покатилась к креслу. По стёклам окон и экрану телевизора поползли трещины, несколько острых предметов поднялись в воздух, один из них подлетел к затылку гостя. Обернувшись, Перси задрожал от страха.

— Альбус, прошу, поймите. Меня задело то, что вы этим решением губите уникальность нашей замкнутой группы. Если общественность об этом узнает, она признает вас самым худшим министром магии за всю историю. А я, как искренний поклонник вашей личности, не хотел бы, чтобы на неё падала мрачная тень неприязни и непонимания!

Дамблдор посмотрел на Перси так, будто решал в этот момент, жить ему или умереть.

— Перси, спасибо за тёплые слова, — леденящая кровь аура исчезла, из-за чего комната перестала трястись. Дамблдор обратно уселся в кресло.

— Продолжим?

— Да, пожалуй, — Перси недоверчиво поглядывал на вещи, которые ещё не вернулись на свои места. Он боялся, как бы эта чесалка с кривыми зубьями не впилась ему в затылок.

— О, прости, — Дамблдор взмахнул рукой, и предметы разлетелись по разным углам.

Перси почувствовал облегчение, словно заключенный, которого вместо смертной казни приговорили к пожизненному сроку. Самопишущее перо поднялось с пола, отряхнулось от пыли и подлетело к блокноту. Перси, убирая с пиджака штукатурку, скромно присел на диван.

— Перси ещё раз прости меня. Не знаю, что на меня нашло.

— Ничего. Это я виноват, что неправильно донёс до вас свои мысли.

— Ох, глупости! Так на чём мы там остановились?

— Извините, а можно задать вам вопрос?

Дамблдор, прищурив глаза, кивнул.

— А почему вы решили поведать о вашей тайне только сейчас?

Дамблдор скрестил пальцы, на лице появилась грусть:

— У меня очень плохие предчувствия о том, что мир уже совсем скоро может измениться.

— Что вы имеете в виду?

— Я не могу сказать большего. Нужно знать лишь одно — министерства больше нет, и те люди, кто попытаются его восстановить или возглавить, представляют страшную угрозу. Они предпочтут действовать тайно — как и мы в своё время с магглами.

— Не понимаю, о ком идёт речь? Об оппозиции?

— Нет, я говорю о неком тайном сообществе…

Перси покрылся красными пятнами от раздражения:

— И все эти жертвы ради борьбы с этим «тайным сообществом»? Неужели кто-то опять хочет возродить Тёмного лорда?

— При чём здесь он?

— А какие же ещё «тайные сообщества» терроризируют волшебников добрую половину века?!

— Нет, это исключено. Я лично присутствовал при его смерти и могу с уверенностью сказать…

— Откуда такая уверенность? Может, он уже возродился, как это происходило и раньше? — Перси уселся поудобнее и старался не глядеть в глаза. Сейчас требовалось всё его журналистское мастерство и приобретённая за эти годы наглость, чтобы, наконец, получить долгожданный ответ на мучивший его вопрос:

— Может вам даёт уверенность то, что вы лично убили Волдеморта!

— Что?! Да как такое могло прийти в голову?

— Теперь, когда Гарри Поттер мёртв, можете сказать правду. Это ведь был не он, а вы…

— Вы, журналисты, неизменны!

— Можете стереть мне память или даже убить меня, но вам не скрыть этот очевидный факт!

— Какая теперь разница, кто его убил? Сейчас перед лицом магического сообщества встали новые, более серьёзные проблемы!

— Вы уходите от прямого ответа.

— Уизли, какие вы всё-таки упрямые, — Дамблдор от твердолобости Перси откинулся назад, провалившись в мягкую спинку кресла. — Нет, не я. Доволен?

— Тогда кто?

— Могу сказать только то, что способности этого человека намного превосходят мои. Всё, вопрос закрыт!

Дамблдор начинал вновь злиться. По крайней мере, так показалось Перси, который почувствовал себя как в клетке с разъяренным львом.

Конечно, Перси понимал, что данное признание министра стоит многого и уж в этот момент точно не стоит заходить за край терпения Дамблдора, но жажда увидеть, насколько далеко может завести его главный козырь, возымела своё:

— Тёмного лорда убила Луна Лавгуд?

Пальцы рук министра разомкнулись и незаметно потянулись к карману брюк.

— Перси, что ты об этом знаешь? — как можно спокойным голосом произнёс Дамблдор.

Перси вскочил с дивана, моментально выхватив из внутреннего кармана пиджака волшебную палочку.

— Только рискните ещё раз прочитать мои мысли! — конец волшебной палочки остановился возле лица удивленного министра магии.

— Вы себя слишком переоцениваете, Персиваль Уизли, — Дамблдор приподнялся со своего любимого кресла.

Перси почувствовал, как тёмная магия растеклась по телу словно яд, вызвав нестерпимую боль. Страдание становилось настолько невыносимым, что Перси начал раздирать кожу в попытке выцарапать из себя зловещую энергию. Руки покрылись кровавыми шрамами. Действие заклинания прекратилось. Перси рухнул на журнальный столик, выронив из трясущейся ладони волшебную палочку. Дамблдор приподнял Перси за воротник:

— Я ведь с тобою был вежлив, разве трудно показать мне свои воспоминания?

Взмах Бузинной палочки, и тело Перси, перелетев диван, устремилось в сервант.

Стекло с грохотом разбилось, и вместе с осколками на Перси посыпались декоративные чашечки и блюдца.

— Скажи мне, Перси, там есть «магия»? — Дамблдор приближался.

Перси с большим трудом приоткрыл глаза, из правого плеча торчал обломок хрустальной вазы.

— «Магия», с которой ощущаешь силу настоящего волшебника!

Перси от страха попытался ползти, не замечая, как в ладони впиваются маленькие осколки стекла. Дамблдор с помощью волшебной палочки поднял тело Перси, которое словно марионетка в руках кукловода повисло в воздухе. Дамблдор подошёл вплотную к Перси, Бузинная палочка упёрлась в окровавленный лоб: «Легилименс!»

В голове Перси закружились тысячи ярких картинок, словно они представляли одну гигантскую карусель. В картинке, которая промелькнула на мгновение, Перси увидел один из воскресных ужинов в Норе, где Джордж пытается подшутить над его значком старосты. В другой: как он с большой гордостью получает диплом об окончании Хогвартса, и все ему аплодируют. А здесь — мысли Перси не поспевают за проводником — воспоминания летят настолько быстро, что превращаются в один большой разноцветный поток. Но вскоре поток замедляется, и Перси видит дом Лавгудов, третий этаж. Шкаф.

Лицо Дамблдора засияло от радости: «Видимо, защитное заклинание уже ослабло!» Он вместе с Перси приоткрыл створки и ощутил потоки чужеродной магии. За долгие годы след от заклинания почти исчез, но он ещё хранил в себе чуточку древней силы. Дамблдор пытался не пропустить ни одного мгновения, упиваясь свежим воспоминанием. Но вскоре оно закончилось, и ему вместе с Перси пришлось вернуться в пригород Лондона.

Перси очнулся под завывание ветра, который пролезал сквозь трещины оконного стекла. Дамблдор сидел рядом, в кресле. Перси ощутил под собой твёрдость продавленного дивана, боль, казалось, ушла. Видимо, когда он был без сознания, Дамблдор подлечил его раны.

— Ну как, Перси, ты в порядке? — у Дамблдора явно улучшилось настроение. Перси взглянул на часы — время подбиралось к девяти часам.

— Надеюсь, ты на меня не злишься? Не знаю, что на меня нашло.

Перси промолчал. Внутри его распирало от злости, но он боялся спровоцировать повторную вспышку ярости, которую он вряд ли бы смог пережить.

— Перси?

— Что вы, министр, это уже в прошлом.

— Вот и отлично, — Дамблдор помог приподняться Перси с дивана. Оказалось, что правое колено и плечо всё ещё ноют со страшной силой. — Идём, Уизли, я хочу показать кое-что. После этого доказательства ты мне точно поверишь.

Перси, прихрамывая, покорно последовал за хозяином дома. Еле доковыляв до арки, разделяющую гостиную и коридор, Перси свернул за Дамблдором в неприметную комнатку рядом с лестницей.

С помощью «делюминатора» Дамблдор зажёг свет. Тусклое сияние начало исходить неизвестно откуда, освещая центр комнаты, где стояла обшарпанная тумбочка и расположившейся на ней «Омут памяти».

— Я сохранил воспоминание о том дне. Если ты пришёл ради этой правды, то найдёшь её там, — Дамблдор указал в центр комнаты. — Но помни — пути назад нет.

Перси вытер платочком пот и направился к каменному сосуду. Вблизи он больше походил на кипящий котёл, но пар совсем не обжигал лицо. Внутри разные цвета медленно плыли по своему течению. Сталкиваясь, они не соединялись в новый поток, а услужливо расходились в разные стороны. Чем дольше Перси всматривался в поверхность, тем точнее выстраивалась цельная картина атриума министерства магии. В нём появлялись маленькие фигурки в чёрных одеяниях, они становились больше и среди них Перси увидел Джинни и Рона, который сидел, обнявшись с гигантскими мозгами. Перси понял, что эта комната находится где-то в министерстве магии и что перед ним выстраиваются события лета тысяча девятьсот девяносто шестого года, известного в истории, как год смерти Тёмного лорда.