Tempus Colligendi (гет)

Разумеется, Общий Класс принял шуточки Дианы Картер близко к сердцу — за девицей устроили великолепную четырехдневную охоту. К Диане отнеслись, помня разнос от Поттера, со всей ответственностью: с одной стороны, отказавшись вмешивать Амбридж, девушка сама предоставила противникам лишнюю степень свободы — теперь никто и не думал прятать от нее лица; с другой — на Картер ходили строго тройками и четверками.

Девушка не успевала заново нашивать серебряную букву на форму. Ее выслеживали каждую перемену, таясь только от учителей, обезоруживали и звали Криви запечатлеть Картер со вспышкой. Передохнуть Диана могла только на уроках да в Большом зале.

Гермиона, Сьюзи и Чжоу на четыре дня демонстративно прекратили приходить на собрания, Майлз ходил, но сохранял мрачность. Гарри же понимал, что дело заходит слишком далеко, но все никак не мог остановить охоту — наверное, потому, что его самого интересовало, выдержит ли бешеная слизеринка такое. За себя в ее возрасте он бы и ломаного кната не дал.

А Диана держалась. В первый же день в большую перемену засела за горгульями в нише на третьем этаже и держала щит до звонка. На второй день сама начала атаковать всякую слишком тесную группу рядом с собой. На третий — Картер, уже обезоруженную и обездвиженную, гриффиндорцы сами принесли к ее следующему классу. За четыре дня до Пасхальных каникул Диана выбила в ноль очков четверых — в том числе обоих близнецов, издали подорвав у них в руках их новенькие мины с клейкой пеной. Мерлин, да девочка была почти хороша.

Охота кончилась сама — приспели Пасхальные каникулы.

* * *

— ...Итак?

Гермиона, обмахиваясь расписанием экзаменов, обвела взглядом нахохлившихся товарищей. Гриффиндорская гостиная потихоньку полнилась едва закрывающимися чемоданами, вот только пятый и седьмой курсы собираться не торопились — завтра поутру уедут не все.

У камина, пока еще горящего, задумчиво поигрывал палочкой Рон. Невилл, проводив Джинни к лестнице в спальню, только что вернулся и присел рядом. Гарри, чуть в стороне, разбирался с удивленно посвистывающим совенком.

— Я остаюсь, — пожал плечами Невилл. — Нет, Гермиона, ты не подумай — я точно по расписанию иду, без заторов. Но я тут подумал... в общем, — он замялся, — короче, вдруг дополнительные вопросы? Нет, с гербологией-то вывернусь, трансфигурация пугает, — уже привычным обстоятельным тоном закончил Лонгботтом. — Не, останусь. Да.

Гарри прекрасно понимал его сейчас. Милейшая Августа Лонгботтом, конечно, очень не Дурсли, но лишнее время с ней жить все-таки не стоит. Сам он пока что хранил молчание, разворачивая тонкое письмо. Ага.

— Понимаю, — тряхнула гривкой Грейнджер. — Ребята, вообще, Невилл дело говорит. Базовый курс мы со Сьюзи предусмотрели, но если что сверх — это дело только вашего ума и, кстати, старания. Вот.

— То есть сама ты?.. — осведомился Рон.

— Да, точно, — Гермиона снова коротко кивнула. — Останусь и попытаюсь вытянуть из профессора Флитвика все, что можно. Я — я вообще-то почти спокойна. Почти, — она раздраженно забросила волосы за уши.

Гарри снова промолчал. Его экзамены просто не волновали — у него принимать будет лично Волдеморт. Так что он снова пробежал глазами письмо — узкая полоска пергамента, одна длинная строчка угловатых букв.

«Кажется, я неплохо справилась. За каникулы кое-что попробую отработать, а потом — может, посмотришь меня сам? Картер».

— Ну офигеть теперь... — вслух проговорил он, и Рон решительно кивнул, выражая полное согласие.

— Во-во, совсем с этими экзаменами с ума посходили, потренироваться нормально не с кем, — Уизли помотал рыжей головой, — да и сам не лучше.

— Рон, сейчас ребятам действительно неспокойно, — веско сказал Невилл. — У нас ведь ладно мы, а семикурсники вон ЖАБА сдают, им еще тяжелее.

— Да знаю я, — Рон почти зарычал. — К Энджи подходить страшно!

— Она, кстати, остается, — вздохнула Гермиона.

— Да я тоже, — отмахнулся Рон. — А я что, не сказал? Мама, конечно, будет недовольна, огородик же. Ну ладно, это для учебы, да и Джинни поможет с домом-то.

Невилл пожал плечами — что, мол, делать... Гермиона же заговорила в явно одобрительных тонах:

— Но ведь и правда, тебе, Рональд, поучиться не во вред — да и то, у меня ведь те же проблемы, — продолжила она. Рон посмотрел на нее с немым вопросом. — Родители. Вообще-то, они хотели в Бельгию на Пасху, но, похоже, придется без меня. Да что такое, Гарри, что они все у тебя забыли?

К Гарри действительно подлетела еще одна сова. Но серого сыча Яго Гарри прекрасно знал — эта мрачная сволочь принадлежала Рите Скитер. Вот только письмо было от Сириуса, размашистое, но короткое:

«Гарри, это ни разу не розыгрыш. Я женюсь. Нет, я не заболел. Нет, я пока трезвый, а Рите нельзя. Будешь шафером, а Лунатик тогда крестным. О дате весь день спорили, но мы еще посмотрим! А, да, женюсь на Рите. Вроде согласна. Как назвать — еще думаем. Сириус».

— Ну и что там? — осведомился Рон. — Куда бежать, кого бить?

— Да вы все равно не поверите, — Гарри не выглядел удивленным. — Пусть Сириус вам потом сам, что ли, расскажет, — он потянулся, спрятал письмо и задумчиво посмотрел на Гермиону. Так-так, пожалуй, лучше пока предоставить Гриммо этим двоим. С другой стороны, кое-что надо пересматривать, и быстро. А если... ага.

— Так, — привычным жестом хлопнул в ладони Поттер. — Я, пожалуй, тоже посижу тут — народ надо подтянуть с Защитой, а мне еще кое-что прочитать по Зельям. А то в аврорат экзамены какие-то уж очень нечеловеческие.

— То есть, значит, мне тоже... к Зельям? — мрачно спросил Рон.

— А кому сейчас легко? — вздохнул Гарри. — Время такое — мертвый сезон. Но! Слушай, Гермиона, у тебя, значит, родители уезжают?

— Да, я же говорю, — наклонила вопросительно голову девушка. Гарри задумался, пытаясь вспомнить: да нет, DVD — это еще пару лет пройдет, не меньше. Тут скорее банальный видик, как у милейшего Дадли.

— Так. А пару фильмов есть где отсмотреть?

— Ну как же, — хмыкнула Гермиона. — Телевизор в гостиной широкоэкранный, а в мою комнату тебе идти незачем, — на этих словах Невилл отчего-то покраснел. — А что, что-то важное принесли на кассете? Я думаю, если заняться этим, то можно как-то размножить через Омут памяти, и...

— Нет-нет, — прервал конструкторскую мысль Гарри. — Я просто хочу кое-что вспомнить. Ну что, одолжишь ключи на денек?

— Да бери до конца каникул, они только двадцать седьмого вернутся, — пожала плечами Грейнджер. — Тут уж и мне некогда, и Виктору. Главное, если будешь там есть — все уноси с собой и пройдись Эванеско.

* * *

Разумеется, квартиру Гермионы Гарри собирался использовать совершенно не на пользу делу, нет — только для умеренно низменных развлечений. Для их организации пришлось немного побегать по Лондону, потратить полсотни фунтов и прочитать впервые в жизни инструкцию к технике, но оно того стоило.

И вот, двадцатого числа, когда до экзаменов оставалось ровно пять недель, Поттер ввел в апартаменты семейства Грейнджер юную Боунс.

— Любопытно, — сказала Сьюзи, несколько отойдя от аппарации. Они прыгнули прямо из боевого зала дома Блэков, не поднимаясь, и Гарри еще пару секунд после прибытия приобнимал ее. Девочка осталась верна школьной форме, только сейчас переобувшись в заготовленные Гарри тапочки. — Значит, вот примерно так обыкновенные магглы и живут?

— Не все, не все, разное бывает, — Гарри проводил ее в гостиную, где уже немного расширил диван. Дополнительная палочка оказалась все-таки чертовски удобной штукой, когда Гарри привык и к ней, однако расширять еще и телевизор он не рискнул. — Но медики у магглов, как я понял, обычно не бедствуют. Присядь пока, я на кухню за едой сбегаю. Хотя, ну как за едой... — после пары минут ожидания, сопровождавшегося пулеметным треском, Гарри принес с собой совершенно необходимую, с его неизысканной точки зрения, вещь — здоровенную стеклянную миску попкорна. Пиво было неуместно, колу он Сьюзи предлагать не отважился, а до охлаждающейся в холодильнике бутылочки красного руки еще неизвестно, дойдут ли — так что кукуруза сопровождалась холодным лимонадом.

Сью с некоторым сомнением взяла из миски еще теплое зернышко.

— Выглядит, как скульптура Конфринго. Ну-ка... — попробовала. — Будто бумагу жуешь, — заключила она и тут же взяла еще одно.

— Ну что же, — уселся на ковер у видео Гарри. — Можно начинать. Сколько раз ты вытягивала меня на наш полосатый диванчик, сколько раз слушала весь тот сон разума, о котором я при этом говорил, так что, я думаю, время поквитаться. Сьюзи, ты, помню, писала, что была б не против посмотреть пару маггловских фильмов?

Юная Боунс немедленно встала с диванчика и уселась на ковер рядом с Гарри, демонстрируя ему коленки.

— Да, конечно, но это вроде бы надо куда-то идти в отдельное здание вроде театра, так?

— Да необязательно теперь уже, — Гарри похлопал по боку телевизора. — Техника у нас, то есть у магглов, на месте не стоит. Опять же, можно выбрать, что и сколько смотреть.

— И ты, я так вижу, уже выбрал? — Сьюзи с любопытством разглядывала три кассеты, что Гарри выложил перед ней. Неяркие обложки, много серого цвета, скромный шрифт названий. — Расскажи хотя бы, почему — ты ведь понимаешь, что контекстом я не владею.

— Отчего же, можно и рассказать, — Гарри пожал плечами, придвигая к ней первую. — Смотри, это старый фильм, черно-белый еще, но классика не стареет. Называется «Вся королевская рать» — говорят, есть книга, а только я ее не читал, — Сьюзи кивнула, запоминая, печатному слову она доверяла куда больше. — Фильм о чиновнике-идеалисте и о том, что с ним делает система, в кого превращает и куда ведет. Наверное, можно было бы сказать, что это фильм о Фадже, или о Скримджере, если министром потом станет он. Но на самом деле это фильм о Министерстве, наверное.

— Ну да, — Сьюзи чуть улыбнулась, дотягиваясь до лимонада на столике. — Потому что министры-то приходят и уходят, а Министерство остается. Все тем же. А что второй?

— Гораздо новее, года четыре прошло. Тоже американский, — Гарри поднял черную во всех смыслах коробку, с которой из вырезанного огромного "X" смотрел поджарый негр в очках. — «Малкольм Икс». Исторический, хотя в американской истории я мало что понимаю. Кингсли — ну, аврор Шеклбот, ты его видела, наверное...

— Да, несколько раз, — ответила девушка, что-то припоминая. — Как-то тетя взяла меня на какой-то ведомственный праздник, по-моему, отдел провожал кого-то из ведущих на пенсию. Ты знаешь, что у Шеклбота отличный джазовый голос?

— Ага, — кивнул Гарри. Кингсли очень славно пел на его собственной свадьбе — там же выяснилось, что Чарли Уизли отлично управляется с саксофоном. — Так вот, Кингсли говорил, что в те времена к черным в штатах относились, как... как к грязнокровкам, что ли. Хотя уже не как к домовым эльфам.

— О, вот последнее как раз очень долго было в Англии, Гарри. Я в курсе проблемы рабства, например, — заметила Сью, и Гарри, как всегда, напомнил себе, что как раз эта дева в свои почти шестнадцать местами более образованна, чем он сам. И, как всегда, опять забыл.

— Так вот, фильм о парне, который призвал отвечать на все это силой. Точнее, сперва попробовал сам, раз за разом, и так же раз за разом получал по почкам. И вот, понемногу, от самого дна, от мелкой уголовщины, от тюрьмы, от сомнительных проповедников в роли учителей — парень понемногу обретал силу. Силу не слишком открытую — зато такую, которую не боялся применять, — Гарри усмехнулся, глядя, как Сьюзи чуть сдвигает брови. Да, почти. — И о том, как эта сила уходит в песок. О том, что случилось с самим Малкольмом, когда он не смог ее оседлать.

— И это фильм о Том-Которого... о Волдеморте, — Сьюзи не спрашивала, утверждала. Она чуть дернула плечиками, поежившись, и придвинулась по ковру поближе к Поттеру. Который ровно ничего против не имел.

— Именно так. — Гарри задумался, продолжать ли, но все же он не развлекаться сюда пришел. Не только развлекаться. — И это фильм о том, почему я не рассматриваю самого Волдеморта в своих по-настоящему дальних раскладах. Ты помнишь...

— Да, Гарри, помню, — Сью с интересом смотрела на него. — Меня радует, что у тебя в принципе есть дальние расклады, но ты мог бы подпустить меня и поближе к ним.

— Чуть позже, Сьюз, и только если тебе это по-настоящему нужно, — Гарри смотрел на девушку в ответ с точно таким же острым интересом. Его собственные планы ему самому не казались уже такими уж работающими, но... тем более, что вреда в сторонней редактуре?

— Ты знаешь, что мне — нужно, — терпеливо подтвердила Сьюзи. — Но что третий?

Гарри был ей за перемену темы от души благодарен.

— А третий — совсем новый, этого года уже. И... знаешь, достать его тут, в Англии, было не так просто. Не сказать, что любят у нас эту тему.

— Ирландия, — так же уверенно поняла Сьюзи. — Хорошо хоть у нас с этим не было таких проблем.

— А кстати, они вообще были? — с интересом уточнил Гарри. Вопрос был действительно важный — на будущее-то. Все-таки он преступно мало знает о магической Ирландии — по некоторым причинам там ему работать не доводилось никогда. Потому что кто бы его пустил.

— Да, это все сильно стерлось из-за войны, но... тетушка еще помнит ирландское сопротивление. Притом они, что называется, ушли непобежденными — просто Упивающиеся не стали особенно разбираться, кто чей.

— Занятно, но я хотел показать его не поэтому. — Гарри выдохнул. Тонкий лед девичьего интереса, Поттер. Над темным морем лояльности. — Я хотел показать тебе фильм о том, как становятся настоящими вождями, чем платят вожди и как умирают вожди. Это «Майкл Коллинз», Сьюзи.

— Итак, Фадж... Волдеморт... — проговорила девочка, разглядывая лимонад в стакане. — И третий...

— И я.

* * *

И действительно. Рыжая Сьюзен Боунс смотрела кино впервые в жизни, зачарованно и забывая дышать, в то время как Поттер сожрал весь попкорн.

С искренним волнением она смотрела, как облетает обертка высокого, шелуха достойного с Вилли Старка, идеалиста, Джека Бердена, авантюриста, даже с хрупкой Анны, даже с мраморного судьи Стентона — на черно-белом экране, от звуков дикси до звуков выстрела.

Ее ресницы — да, Гарри смотрел далеко не только на экран — подрагивали, когда Малкольм с холодным, ничего не выражающим лицом велел шефу полиции открыть окно. И, когда тот подчинился, так как не подчиниться ему, такому, не мог, то увидел сотню людей на улице, в длинных плащах и с закрытыми шляпами лицами. Они просто стояли снаружи. Стояли. Смотрели. Хотя Метки ни на ком из них не было.

Но когда под вкрадчивую музыку начальных титров «Коллинза» О’Райли утешал милую, скромную Китти Кирнан, что была рядом с Майклом Коллинзом в его войне, но не смогла быть рядом при смерти — Сью, еще не зная этой истории, смахнула с глаз слезы.

Которые, впрочем, не помешали ей услышать, как несколькими годами раньше Коллинз произносит: «Мы не будем играть по их правилам, Гарри. Мы изобретем свои».

* * *

— Как-то так я все это вижу, — заключил Гарри, окончив колдовать со штопором.

Недурное красное, которое ему пришлось покупать через Конфундус, все-таки дождалось своего часа. Сьюзи задумчиво приняла бокал и пригубила — ее мысли были где-то очень далеко, там, куда лозы виноградные не дотягивались.

— Итак, ты видишь себя вождем. Не без оснований, я первая соглашусь, — она помолчала, сделала еще пару мелких, нервных глотков. — И ты готов за это платить. Это я должна была уяснить? И это должна была понять Китти? — после последней фразы юная Боунс ощутимо покраснела.

— Не думаю, — Поттер чуть сдвинулся по дивану, покинув уютный подлокотник, поближе к задумчивой девочке, из всех развилок все больше вязнущей в наихудших. — Я могу стать таким, как Коллинз. Могу так же умереть. Но тут важно и другое — Коллинз вел к Ирландии, но не был ей. Страна осталась после него и, когда я последний раз проверял, была до сих пор жива. Потому что он — и тем он отличается от Волдеморта — не считал, что он один такой умный.

— Ты уважаешь Дамблдора, это известно, но...

— Не только, — Гарри улыбнулся успокаивающе. — Англия — прекрасная страна, и умных людей в ней много. Я, директор — да, но и мадам Амелия, и Кингсли, и — вы. Вы все, с кем я говорю об этом.

* * *

Кончилось вино и кончился разговор о других хороших фильмах, которые Сьюзи стоило бы — как-нибудь потом, как уляжется впечатление — глянуть. Гарри прошелся по квартире Эванеско, вернул к привычным размерам софу; Сьюзи расставила по местам посуду и тапочки. Они уже вышли в коридор, Гарри вытащил из чехла палочку Поллукса. Пора было отправляться, он положил руку — уже привычно — на талию Сьюзи.

И даже для себя неожиданно прошелся ладонью девочке вдоль спины, к шее. Мягко, медленно, через ткань чувствуя, как она выгнула спинку под рукой. Огладил напряженные, чуть дернувшиеся — не от него, к нему, под ладонь — плечи.

Оба молчали, было слышно только дыхание — частое, жаркое.

Гарри уже уткнулся лицом в затылок Сьюзи, в рыжие, неуловимо пахнущие чем-то то ли травяным, то ли цветочным — в пахнущие английским лугом волосы. Отработанным за годы движением Гарри вернул палочку на пояс — и теперь ласкал Сьюзи по-македонски. Не торопясь, не пытясь немедленно оставить барышню без пуговиц, не пугая ее сбивчивыми признаниями на отсутствующие темы — в общем, с грацией старого педофила.

Другой вопрос, что в голове его при этом в кои-то веки не было дурацких вопросов на тему «или право имею?», не было ни тени прошлого будущего и будущего прошлого, не было даже четко составленного плана дальнейших действий. Только мягкое девичье тело под руками и запах цветов.

Опомнился он только тогда, когда на чистой привычке потянулся к груди юной Боунс. Мягко проходясь по ней с боков, не сжимая — но почти тут же красная, как крест св. Георга, Сьюз коротко и не сказать, чтобы возмущенно выдохнула:

— Гарри!..

Поттер немедленно отшатнулся.

— Прости. Задумался что-то, да и... — он понял, что сам сейчас если и бледнее, то ненамного. И это не единственный подлый фокус кровотока. — Ладно. Положи мне руку на плечо, и прыгаем.

— Да, мой Лорд.

* * *

После такого демарша Поттер шатался по коридорам Хогвартса несколько потерянно. Главный вопрос, который занимал его, звучал как «И вот что это такое было?» — имея в виду и произошедшее в прихожей Грейнджер, и сказанное там же.

Нет, он легко помнил себя подростком, готовым круглосуточно рассматривать, только рассматривать Чжоу Чанг. Помнил себя юношей, отмечающим победу больше с Джинни в спаленке, чем с Роном за пивом. Помнил себя приличным отцом семейства, с неизъяснимым удовольствием собирающим детей к бабушке.

Но тут было по-другому. И — Поттер чуял печенью — еще продолжится, каких бы моральных петель он бы себе не вязал. Ничего-ничего, скоро война, можно будет отвлечься благородным ремеслом человекоубийства — а там уже мы будем не мальчики, но мужи, и можно будет что-то решать.

Беспокоила последняя фраза милейшей Сьюзи. Гарри прекрасно знал Беллатрикс Лестрейндж — да, на расстоянии заклятия, зато довольно долго. То была дама, смертельно неприятная для своих оппонентов, но беспокоило не это — Гарри очень, очень сильно подозревал, что Волдеморт был от нее не в большем восторге. Поттер вспомнил и валентинки от Джинни на втором курсе, и неотгоняемого Криви — нет, нет и нет, меньше всего ему нужно было превращение своей исторической консультантки в необоримую обожательницу. Меньше всего.

От нее, в конце концов, хотелось совершенно другого — от той нее, какая есть.

И это если забыть обо всем другом, несколько заслонявшем пока Боунс. Сперва близнецы обрели бесконечно озабоченный вид и потребовали от Гарри разговора в следующую среду, предупредив, что речь пойдет о немалых деньгах; на что зеркальным охламонам потребовалось золото, Гарри даже предполагать не хотел.

Потом порадовал «Ежедневный пророк». За ночь с двадцать третьего на двадцать четвертое некие неустановленные дурни атаковали взрывчатыми заклятиями сразу три заведения в Косом переулке: аптеку Малпеллера и магазины зелий Пиппина и Примпернель. Обошлось без жертв, да и с материальным ущербом — видимо, по криворукости — особенно не вышло, загорелась только аптека. Но сам факт! С предложением обдумать случившееся Гарри уже утром настигла Гермиона.

— Так, ты, случайно, не решил по-тихому заняться и моим планом тоже? — подозрительно поинтересовалась она, оттащив Поттера за объемистую статую Григория Льстивого.

— В каком смысле твоим планом? — спросил Поттер прежде, чем понял, где он в последний раз видел все эти магазинчики. — Так, погоди, то есть все три принадлежат товарищам Фаджа?

— Одному товарищу, — поправила Грейнджер. — Все три магазина управляются концерном зелий Белби. И все три, замечу, в моем списке были.

— Да я помню, Гермиона, помню, — к удовлетворению Грейнджер заявил Гарри. — Но поверь, это не я.

— Что же, — помрачнела она, — если это не твоих и — шире — не наших рук дело, остается только одно. Виноват Волдеморт.

* * *

Вне зависимости от самочувствия Поттера наступило воскресенье, двадцать шестое число. Назавтра каникулы кончались, и доска объявлений уже полнилась вестями: через месяц Гриффиндор играл с Рейвенклоу, а уже через день деканы факультетов жаждали раздать карьерные рекомендации.

Гарри очень, очень сомневался, что Минерва Макгонагалл, трансфигуратор с мировым именем, расскажет ему об аврорате что-то новое и интересное. У дамы сейчас другие проблемы: из Амбридж директор приблизительно как из Добби тролль, а школа должна работать. Амбридж, конечно, почтит визитом — ну да тем раньше закончим.

Со скуки Гарри даже прочел несколько брошюрок профориентации, параллельно расписывая Рону, где в них брешут. Все до одного упирали на соцпакет, дружный коллектив и столько сапогов, сколько вы сможете съесть, но никто не упоминал, что, например, у ликвидаторов заклятий оторванные ноги считаются профессиональным риском и не оплачиваются, а в отделе Международного магического сотрудничества повышения происходят, только когда кто-то подыхает от старости.

Однако выползти на свет пришлось чуть раньше. Под вечер снова прилетел сыч Скитер — пока он вытягивал из мыши кишки, Гарри прочел краткую записку, на сей раз от его хозяйки.

«Гарри, произошло неописуемое. Срочно будь на Гриммо. Касается «Видящего».

Пришлось, как в светлые и действительно давние времена первого курса, вытрясаться ночью из постели, тащиться под мантией в Выручай-комнату и опять лезть в шкаф.

Скитер ждала его в совещательной комнате, стоя и нервно постукивая по столу свернутым в трубку документом. Кажется, у нее уже обозначился живот, но тут Гарри не был уверен, что не достраивает известное.

— Привет, — улыбнулся он будущей родственнице. — Ну как, договорились с датой?

— Нет еще, — Рита улыбнулась в ответ, положила ладонь на живот. — Зато имя придумали. Правда, только первое.

— Ну?

— Регулус. Сириус мне рассказал ту историю с пещерой и Кричером — знаешь, я всякого повидала, но это правда грустно. Или я сентиментальной стала... нет, вот вредно в нашей работе рожать.

— Нормально, — отмахнулся Поттер, — прочувствованней писать будешь. А что со вторым?

— Он мне предлагал выдумать, — обстоятельно пояснила Рита, — но я в своей семье никого нормального-то и не вспомню. Хотя он вроде тоже...

— А ты предложи Альфарда, — посоветовал Гарри. — Крестный оценит.

— Ну-ка, Регулус Альфард Блэк, — попробовала на слух пока еще Скитер. — Вроде неплохо. Да, скажу.

— И то хорошо, а теперь давай-ка к делу. И присядь уже.

— Не на таком я и сроке, чтобы не стоять! — фыркнула Рита, но стул заняла. — В общем, ты про взрывы в Косом переулке слышал?

— Это не я! — вскинул руки Поттер.

— Да я знаю, теперь-то уже, — вздохнула журналистка и толкнула наконец разогнутый лист по столу к Гарри. — На, прочти. Это прислали общественной совой на один из контактных ящиков «Видящего». И что с этим делать — я не знаю.

Гарри погрузился в чтение. Прочитал. Перечитал. Еще раз перечитал.

«Мы, Бригады Гнева, говоря от лица всех несправедливо обвиненных, всех обездоленных, ограбленных, униженных, оскорбленных и обманутых, объявляем, что сложившаяся ситуация более неприемлема.

Так называемый Верховный Правитель Фадж узурпировал волю народа не из-за несуществующей угрозы. Кому, как не нам, англичанам, знать, что Дамблдор и Волдеморт — это всего лишь побитые пылью музейные экспонаты, какими бы грозными они ни были в годы наших отцов. Фадж всего лишь пользуется их тенями, чтобы посеять панику, лишить работы тех, кто не верит ему слепо, и обокрасть их до последней нитки. Он стремится выпить кровь из английского народа, утвердив в стране диктатуру денег. Он далеко продвинулся на пути продажи нашего будущего гоблинам и своим денежным друзьям, что вертят им, как марионеткой.

Не секрет, что без решения каких-нибудь Малфоев или Белби у нас не делается ничего. Это настолько не секрет, что неравнодушные граждане, устав от их произвола, свободно объединяются в Бригады Гнева и стремятся сильною рукой устранить несправедливость.

Нашими друзьями уже совершены акты против продажной прессы и разнежившихся чиновных хищников, и Бригады Гнева гордо берут на себя ответственность за предупреждение Ежедневному Пророку и разрушение клуба «Хайберри», как и за атаки на собственность фаджистов в Косом переулке.

Наша война будет продолжаться до отмены чрезвычайного положения и возобновления выборов. Мы предупредили! Наше дело вечное, народ будет освобожден.

Коммандер Спайк, Коммандер Скабберс, Лондонская Бригада Гнева,

22.04.96».